Знак черепа

… С утра штормило. Свежий ветер с оста

согнал на небо караваны туч;

лишь иногда случайный солнца луч

играл на шлемах стражи у помоста.

Сегодня, в день Христова Воскресенья,

здесь будет на глазах у горожан

повешен флибустьерский капитан

за все его грехи и преступленья.

Доносит ветер с ближнего причала

клочки тумана с каплями дождя;

придя на казнь пиратского вождя,

толпа вокруг испуганно молчала.

А он стоял и вглядывался в лица

толпившихся на площади людей;

казалось, здесь, на Пристани Скорбей,

собралась вся британская столица.

Здесь было много всякого народа:

ремесленников, стражников, купцов,

воров, монахов, уличных певцов,

бродяг и просто городского сброда.

Он словно среди них искал кого-то:

настойчиво, внимательно, в упор,

так, словно он не слушал приговор

и не стоял под сенью эшафота

и словно не ему предназначалась

зловещая пеньковая петля,

которая по воле короля

над головой преступника качалась…

… Гудел набат, и голос сенешаля*

в толпе народа слышался едва,

но эти монотонные слова

у смертника надежду воскрешали:

— … Покуда правосудье не свершилось,

он может сам решить свою судьбу:

остаться жить, или лежать в гробу, —

король ему дарует эту милость.

Пусть он укажет местонахожденье

сокрытого богатства своего;

король тогда помилует его

и обещает полное прощенье!.. —

Своя судьба для каждого бесценна,

и в жизни всяк свою играет роль:

храбрец и трус, преступник и король, —

вся наша жизнь — одна сплошная сцена!

Как будто ничего не изменилось

в окаменевших узника чертах,

но на сухих обветренных устах

холодная улыбка зазмеилась.

Перекрывавший рокот океана

и яростно грохочущий прибой,

разнесся над притихшею толпой

невозмутимый голос капитана:

— Неужто я, увенчанный грехами,

клятвопреступник, негодяй и вор,

способен отменить ваш приговор,

купив его со всеми потрохами?

Неужто, уважаемые судьи,

нет разницы меж девкой портовой,

не стоящей плевка на мостовой,

и вашим королевским правосудьем?

Ищите жертву вы себе другую,

поскольку я, в отличие от вас,

и перед гробом в свой последний час

ни жизнью и ни честью не торгую!

Я чту закон берегового братства

и с радостью погибну за него;

с собой же не возьму я ничего!

Держи, народ! Здесь — все мое богатство!

И, рассмеявшись громко, с наслажденьем

в судейского чиновника лицо,

он, сняв с руки массивное кольцо,

швырнул его в толпу за огражденьем.

Народ рванул, как брызги из фонтана,

туда, где средь толпившихся зевак,

мальчишек, женщин, нищих и собак

упал тяжелый перстень капитана.

Конечно же, здесь каждому хотелось

заполучить заветный талисман,

и под дождем, что сеял сквозь туман,

жестокое сраженье завертелось.

В толпе мелькали кулаки и палки,

покуда караульный лейтенант,

незаурядный проявив талант,

не разогнал героев этой свалки.

А истинный виновник беспорядка,

казалось, позабыл уж о кольце,

но с пристальным вниманьем на лице

следил за тем, как протекала схватка.

Похоже, он досадовал немного…

Решительным движением плеча

он оттолкнул с дороги палача

и твердо на скамью поставил ногу.

И вновь, с каким-то странным выраженьем

окинув взглядом смолкнувший причал,

он с эшафота громко прокричал,

как некогда командовал сраженьем:

— Теперь, когда я с вами расплатился —

надеюсь, не обидев никого, —

я пожелал бы только одного:

уйти таким, каким на свет родился! —

Пират, удобным пользуясь моментом,

второй ногою на скамейку встал,

как будто вдруг на шаткий пьедестал

он собственным поднялся монументом.

Но тут палач недрогнувшей рукою

петлю ему на шею натянул, —

и в вечность, словно в воду, он нырнул,

в страну теней, забвенья и покоя…

Вот правда о том, как Тауни Том

будь проклято имя его! —

бандит и пират, отправился в ад,

не взявши с собой ничего!

Немало их было, веселых парней,

На шхуне «Морская Стрела»,

и был капитаном сам Дьявол на ней,

а штурманом — Смерть была!

Их путь был — в ад!

Ни шагу назад!

Полрумба правей!

Кружки налей!

Смелее, ребята, смелей!

В жарких боях испробовал враг

крепость матросских ножей,

и реял на фоке пиратский флаг,

ночей штормовых черней!

Их путь был — в ад!

И черт им не брат!

Бей, барабан!

Есть, капитан!

Нам по плечу океан!

Знали бойцов — солдат и купцов —

мачты «Морской Стрелы»,

и палуба кровью лихих храбрецов

пропитана вместо смолы!

Их путь был — в ад!

Смелее, пират!

Морская волна,

как кровь, солона, —

удачу несет она!

Разбит был бушприт и расколот руль

в один из горячих дней,

и было в бортах картечи и пуль

больше, чем ржавых гвоздей!

Их путь был — в ад!

Крепче заряд!

Тверже рука!

Наверняка

слава ждет моряка!

Сквозь десять морей и сорок смертей

матросам пройти суждено:

одни из них вздернуты будут на рее,

другие пойдут на дно!

Их путь был — в ад!

Мушкеты гремят!

Смерть — не беда:

морская вода

примет матроса всегда!

Но сердце стучит, и чайка кричит,

и ветер гудит в парусах,

и Южный Крест сияет в ночи,

как огненный меч в небесах!

Их путь был — в ад!

Орудия — в ряд!

Слушай приказ!

Пробил наш час!

Дьявол и Небо — за нас!

Где кровь течет рекою,

там деньги и вино,

и счастье под рукою

с удачей заодно!

Так не спешите, братья,

бросаться сгоряча

в смертельные объятья

веревки палача!

Ведет нас за собою

багровая заря,

и женщины гурьбою

встречают нас не зря!

Так не спешите, братья,

бросаться сгоряча

в смертельные объятья

веревки палача!

Но поздно или рано

отправятся на рей

бродяги океана,

грабители морей.

Так не спешите, братья,

бросаться сгоряча

в смертельные объятья

веревки палача!

Мы вспомним на дорогу

про славные деньки

и зашагаем к Богу

с петлею из пеньки!

Так не спешите, братья,

бросаться сгоряча

в смертельные объятья

веревки палача!

Словно черный ворон, машет

нам крылом пиратский флаг,

и с костями череп пляшет

над толпой морских бродяг!

Эй, друг, не зевай!

Дно из бочки выбивай!

И стоящему на вахте

поднести не забывай!

Острый нож, лихая шпага,

пистолеты на боку,

ловкость, дерзость и отвага —

все, что нужно моряку!

Эй, друг, не зевай!

Дно из бочки выбивай!

Если кружка опустела,

ты другую наливай!

В небе чайка громко плачет,

слышны птичьи голоса;

ветер счастья и удачи

раздувает паруса!

Эй, друг, не зевай!

Дно из бочки выбивай!

За здоровье капитана

выше кружки поднимай!

Слитки золота, алмазы

ждут нас всех в конце пути,

и девчонки — по три сразу,

все — не старше двадцати!

Эй, друг, не зевай!

Дно из бочки выбивай!

Попадешься черту в зубы

все равно не унывай!

Кровь, и слезы, и проклятья

оставляя за собой,

мы идем — морские братья —

за неведомой судьбой!

Эй, друг, не зевай!

Дно из бочки выбивай!

Если ты закончил песню,

так другую запевай!

Пусть жизнь у кого-то сложилась иначе,

а мы выбираем судьбу моряков, —

мы волки морские, джентльмены удачи,

и нет нам прощенья во веки веков!

Пред нами бледнеют любые преграды,

запретных для нас не бывает путей, —

мы тени ночные, мы признаки ада,

и матери нами пугают детей…

Без благословенья и без покаянья

из грешного мира уходим мы прочь, —

мы дети печали, слепые созданья,

и флаг наш на мачте темнее, чем ночь!

Сквозь ночь и туман их вел капитан

по имени Тауни Том;

матросы за ним шли в пламя и дым,

не зная, что ждет их потом.

Нам судьба не видна, —

если пить, так пить до дна!

Ведь у нас на этом свете

жизнь одна и смерть одна!

От грешной земли матросы ушли

в пучину бушующих вод,

и там, в глубине, на сумрачном дне

безмолвный ведут хоровод.

Нам судьба не видна, —

если пить, так пить до дна!

Ведь у нас на этом свете

жизнь одна и смерть одна!

И помнят они, как в прежние дни

судьба им сулила успех:

любовь — для одних, вино — для других

и вечную радость для всех…

Нам судьба не видна, —

если пить, так пить до дна!

Ведь у нас на этом свете

жизнь одна и смерть одна!

А Тауни Том припомнил свой дом,

где мама его родила;

припомнил с трудом, жалея о том,

что злые творил он дела…

Нам судьба не видна, —

если пить, так пить до дна!

Ведь у нас на этом свете

жизнь одна и смерть одна!

Но Дьявол пришел и Тома нашел,

когда тот болтался в петле.

И вот приговор: бродяга и вор

кипит в раскаленной смоле!..

В голубой долине моря,

где лазурный небосвод,

с буйным ветром лихо споря,

белый парусник плывет.

На борту его — ребята

из четырнадцати стран,

и ведет его куда-то

молчаливый капитан.

Штурман, ловкий и умелый,

держит вахту у руля,

и, конечно, самый смелый

из команды — это я!

Волны плещут за кормою,

провожая моряков,

парус спорит белизною

с белой пеной облаков.

Уготован нам судьбою

зной тропических морей,

грохот волн и шум прибоя,

злые стрелы дикарей,

белопенный вал кипящий,

налетающий на мель,

неисхоженные чащи

неизведанных земель,

блеск костра на смуглых лицах,

скрытный взгляд из-за кустов,

темнокожие девицы

в ожерельях из цветов,

рев неведомых чудовищ

за ручьем невдалеке,

груды сказочных сокровищ

в полусгнившем сундуке…

Мы поспорим с Небесами,

одолеем ураган

и пройдем под парусами

весь Великий Океан!

Все кончаются дороги

у родимых берегов,

там девчонки-недотроги

ожидают моряков,

ждет с улыбкою привета

берег Англии родной, —

обойдя почти полсвета,

возвратимся мы домой!

Снова синие туманы,

в даль волшебную маня,

в неизведанные страны

за собой зовут меня.

Чайка вьется у причала,

в рейс уходим мы опять:

эту песенку сначала

надо, братцы, запевать!

Не ловим мы рыбку в реке-океане,

а ловим мы рыбку в набитом кармане.

Прости же, о Боже, ночных рыбаков

и ныне, и присно, во веки веков!

Святой покровитель! Пошли нам удачу

и толстую жирную рыбку в придачу, —

мы грех свой, ей-богу, искупим сполна

в ближайшей таверне за кружкой вина!

За все прегрешенья помилуй нас, Боже, —

за прошлые и за грядущие тоже,

за то, что мы ловим рыбешку везде,

которая плавает в мутной воде!

Пошли нам, о Господи, многая лета!

Мы в кости играем костями скелета,

и в нашей игре проигравшего нет:

ведь ставим мы жизнь против горсти монет!

Рискните — и вам помогут в пути

решимость, надежда, отвага.

Если хотите дорогу пройти —

начните с первого шага!

И если вы, отправившись в путь,

за дело возьметесь умело, —

поверьте, джентльмены: когда-нибудь

конец увенчает дело!

В далекую дорогу пустившись наугад,

Немало у порога вы встретите преград.

С опасностью, джентльмены, столкнетесь вы не раз,

коварство и измены подстерегают вас.

Отчаянье придется в пути изведать вам:

предательство крадется за вами по пятам.

Под дружеским овалом знакомого лица

вы встретитесь с оскалом личины подлеца.

И, справившись с испугом, — коль честь вам дорога, —

вы назовете другом вчерашнего врага…

Последнюю преграду смогли вы одолеть:

осталось лишь в награду спокойно умереть!