Знак свыше

Егор уже не сомневался – убить его хотели по той простой причине, что он занялся делом Олега Дергушинского. И его единственный шанс выжить заключался в том, чтобы привлечь к себе внимание общественности. А заодно и пригрозить через программу «ЧП» киллерам и их заказчикам! Конечно, он не будет называть имен, однако объявит на всю страну, что занимается сенсационным расследованием.

Он находился в нескольких метрах от ограждения, как вдруг из темноты вынырнул бледный субъект в кожаной куртке – кажется, Егор видел его среди прочих представителей властных и правоохранительных структур в своей квартире.

– Вам привет от вашей смерти! – произнес тип с усмешкой.

Егор вздрогнул, а тип продолжил:

– Думаете, Егор Антонович, что у нас не хватило времени вас кокнуть? Или что мы передумали? Как бы не так! Просто мы дали вам шанс. Точнее, подарили вам жизнь.

Егор молчал, не зная, что на это ответить. Возможно, именно этот тип и стрелял по нему, а теперь киллер стоял напротив него и читал нотации!

– Так что распорядитесь подарком по-умному! В следующий раз мы такими щедрыми уже не будем.

– Почему? – спросил Егор, с трудом разлепляя ссохшиеся губы. – Почему вы меня не убили?

Киллер хмыкнул и сказал:

– Такой вопрос мне еще никто не задавал! Но, так и быть, удовлетворю ваше любопытство. Вы сейчас пойдете к вашим собратьям по разуму…

Он кивнул в сторону телерепортеров.

– Пойдете к ним и поведаете, что ведете сейчас расследование о подпольных казино. Причем сделаете это с вдохновением и так, чтобы вам поверили. Потому что если не поверят, то придется нам довести до конца то, что не сделали – то есть убить вас.

Егор шумно вздохнул, а тип добавил:

– Кстати, спасибо за документы, которые вы раздобыли для нас. Мы бы и сами до них добрались, но все равно приятно, когда работу выполняет кто-то другой. И еще… – В его голосе прорезался металл. – Забудьте о Дергушинском. И обо всем забудьте. Строчите, как раньше, всяческую чушь. И не пытайтесь меня найти – потому что внешность у меня все равно совершенно иная!

– Егор, вот ты где! – раздался крик, и Рыжик заметил, что тип с оранжевым микрофоном машет ему рукой. – Ну, иди же сюда! Эксклюзивное интервью! Пойдет уже сегодня ночью в эфир!

Егор обернулся и заметил, что бледный тип в кожаной куртке исчез. Егор медленно двинулся в сторону назойливого репортера.

Интервью много времени не заняло, и Егор сказал то, что от него требовалось: что он ведет журналистское расследование, посвященное подпольным казино в столице, что он напал на след кавказской мафии, что ему неоднократно угрожали и теперь, видимо, привели угрозу в исполнение.

Врал Егор вдохновенно и не сомневался, что и репортер с оранжевым микрофоном, и телезрители ему поверят. Он бы и сам поверил своему рассказу! Рассказу, выдуманному от начала до конца!

Появился, наконец, и Федор Крылов, получивший по своим каналам информацию о том, что на его двоюродного брата было совершено покушение. Федор сразу же ринулся к камерам и дал пространное интервью, громогласно требуя защитить свободу слова и не дать бандитскому отребью угрожать честным журналистам.

Федор же уладил формальности с представителями полиции, Следственного комитета, прокуратуры и ФСБ. Егору было позволено удалиться, но куда он мог податься? Только к родителям – или к Федору.

Крылов прибыл на навороченном джипе, в котором, как ни странно, играл моцартовский «Реквием». Причем слушал его Федор с утра до ночи, плюя на прочую классику. Егор несколько раз спрашивал его об особом пристрастии к этому музыкальному произведению, и каждый раз Федор ронял загадочные фразы о том, что, мол, те, кто любит ночь, не любят Моцарта. Что он этим хотел сказать, Егор решительно не понимал[Подробнее о причине пылкой любви Федора Крылова к моцартовскому «Реквиему» и его жутких приключениях с теми, кто любит ночь, читайте в романе Антона Леонтьева «Лига охотников за вампирами», изд-во «ЭКСМО».].

Музыкальный вкус кузена занимал Егора в тот момент меньше всего. Как на духу, он выложил Федору все, что знал. Только историю не правдивую, а фальшивую – ту же самую, что поведал команде телевизионщиков, о подпольных казино. Нет, Егор уже не опасался конкуренции со стороны Федора, а боялся, что тот сам станет мишенью наемных убийц. Федор, Маша и их двое детей!

Федор же, лавируя в потоке машин, заметил, когда Егор смолк:

– Да, влез ты в историю, Рыжик! Точнее, вляпался! Неужели непонятно – надо держаться от криминала подальше! Ладно, едешь сейчас ко мне, а потом подумаем, что предпринять!

Как Егор ни отнекивался, Федор все же настоял на своем. Больше всего Егор боялся встречи с Машей, ведь он был к ней в самом деле неравнодушен. Но еще до того, как они прибыли домой к Федору, Егор задремал – и это после всех ужасных событий прошедшего дня!

Поэтому с Машей он долго не общался, перебросился парой фраз, а потом сразу завалился спать. Когда он разлепил глаза, то выяснилось, что в квартире на Кутузовском, где обитал его кузен – главный редактор, он был один: Маша и младший сын у врача, дочка в школе, а Федор на работе.

Приготовив себе на скорую руку яичницу и выпив две чашки крепчайшего черного кофе, Егор принял решение. Конечно, он может радоваться «подарку» киллера. И, последовав его совету, забыть обо всем. Но тогда какой он журналист?

Нет, он пойдет другим путем! Он продолжит расследование! И те, кто пытался убить его, понесут за это наказание по всей строгости закона. Только действовать он будет осторожно, не привлекая к себе внимание.

По телевизору повторяли вечерние программы, и Егор увидел себя самого, дававшего интервью типу с оранжевым микрофоном. Егор отвернулся.

Он продолжит расследование. И в этом ему поможет Борис Борисович Жнец. Потому что ни дисков, ни копий документов не было. Единственное, что застряло в памяти Егора, так это имя – Дарья Леонидовна Ломакина.

Егор позвонил Борису Борисовичу, но его мобильный не отвечал. Егор послал ему эсэмэску с просьбой откликнуться как можно быстрее, а затем, приняв душ, отправился в больницу, где работал Жнец.

Ступая по длинным и извилистым коридорам патолого-анатомического отделения, Егор думал о том, что и сам мог бы приземлиться на оцинкованном столе, перед Борисом Борисовичем, вооруженным скальпелем.

Егор обратился к дежурному врачу, желая узнать, где он может найти Жнеца. Врач, странно посмотрев на Егора, произнес:

– Ну, вообще-то здесь! Нет и не будет!

– Не будет? – удивился Егор. – Может, мне ему лучше позвонить?

Врач вздохнул и сказал:

– Борису Борисовичу невероятно сложно отвечать на звонки. Его лучше не тревожить!

И, развернувшись, пошел прочь. Чертыхаясь, Егор пошел дальше по коридору и наткнулся на ординаторскую. Там он заметил рыдающую медсестру и нескольких сумрачного вида врачей.

А на столе виднелась черно-белая фотография Бориса Борисовича, один край которой был затянут черным крепом. Егор побледнел и спросил:

– Неужели Борис Борисович…

– Увы, – заметил один из врачей. – Прошедшей ночью скончался прямо здесь, на рабочем месте. Инфаркт!

Егор никак не мог поверить этому. Он опустился на скрипящую старенькую кушетку и посмотрел на фотографию Жнеца. Прошедшей ночью…

Прошедшей ночью его самого чуть не убили! Неужели…

– Вы уверены, что инфаркт? – спросил Егор коллег покойного.

– Ну, в этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным, разве что только в том, что рано или поздно умрешь! – ответил другой медик. – Поэтому ждем вскрытия. Он сам так распорядился. Хотел, чтобы коллеги оказали ему дружескую услугу!

– Я не это имел в виду! – сказал Егор. – Может, смерть была не совсем естественная…

При этих словах медсестра зарыдала еще сильнее.

– Как это – не совсем естественная? – удивились врачи. – Насильственная, что ли? Исключено, кому надо убивать нашего дорогого Бориса Борисовича? И, главное, почему?

Егор мог бы сообщить им причину, по которой неизвестные могли желать кончины Жнеца, но сдержался. Эти медики производили впечатление преданных своему делу профессионалов. Уж если выяснится, что Жнецу что-то впрыснули, отчего он скончался, то они до этого докопаются!

Медицинская сестра рыдала все громче и громче. Медики же обменивались понимающими взглядами, и один из них с усмешкой заметил:

– Людочка была так привязана к Борису Борисовичу!

– А что касается смерти Бориса Борисовича, то сомнений быть не может. Он ведь на рабочем месте и скончался! Прямо здесь! Мегера ему пыталась помочь, но не вышло!

– Мегера? – переспросил Егор, и врачи усмехнулись:

– Да, наша новая!

– Прекратить немедленно истерики! – раздался надменный голос, и Егор увидел высокую элегантную даму с мелированными волосами и очками в затейливой оправе.

Медсестра, как по команде, прекратила плакать, а врачи спешно вышли из ординаторской. Один из них на прощание шепнул Егору:

– Вот она, мегера! Наша новая начальница! С Борисом Борисовичем они были на ножах! Теперь она его место займет! И житья нам не даст!

– Ну, какое житье в морге-то! – заметил его приятель.

– Вы кто такой? – обратилась дама к Егору, окидывая его подозрительным взглядом.

Нащупав в кармане удостоверение с грозной надписью «Федеральная служба безопасности», завалявшееся еще со времени визита в квартиру Дергушинского, Егор ткнул его в лицо докторше и отчеканил:

– Нам требуются официальные результаты вскрытия Олега Дергушинского!

Докторша, моргнув, тотчас любезно заметила:

– Прошу вас следовать за мной!

Она проводила его в свой кабинет – точнее, это был кабинет покойного Бориса Борисовича, в котором теперь царила его малоприятная заместительница.

– Вы разрешите взглянуть на ваше удостоверение еще раз? – спросила мегера странным тоном, и Егор был вынужден продемонстрировать свою липовую ксиву снова. Докторша на этот раз внимательно и долго изучала его, а потом подняла на Егора глаза и натянуто улыбнулась. Рыжик перевел дух – поверила!

– Отчего скончался Жнец? – спросил Егор, и докторша вздохнула:

– Инфаркт! Я много раз советовала ему следить за здоровьем и за режимом питания, но он был упрям! И вот результат этого упрямства!

– Бориса Борисовича будут вскрывать у вас? – спросил Егор, на что получил ответ:

– Ах, это совершенно бестактная шутка, запущенная когда-то самим Борисом Борисовичем! Нет, ни у нас, ни где бы то ни было еще. Вдова Бориса Борисовича отказалась от вскрытия. Я убедила ее, что для этого нет ни малейшей причины!

– Но ведь причина смерти может быть иная… – начал Егор, а докторша ответила:

– Да, не исключено, что это был не инфаркт, а инсульт! Но какая, собственно, разница для близких покойного! А зачем, позвольте полюбопытствовать, вам требуются результаты вскрытия Дергушинского?

– Тайна следствия! – ответил важно Олег, и докторша, понимающе кивнув, вышла из кабинета. Она вернулась минут через пять и подала Егору тонкую папку в прозрачном переплете. Егор раскрыл ее, пролистал, вчитался, а затем удивленно посмотрел на докторшу:

– Но здесь ни слова о токсине, парализовавшем Дергушинского! И о следе инъекции в коленном сгибе!

Мегера в изумлении вскинула выщипанные брови и спросила:

– О чем это вы? Какой токсин, какая инъекция? Никаких следов инъекции обнаружено не было!

– Кто подписал протокол вскрытия? – Егор посмотрел на последнюю страницу и онемел. Он увидел подпись Бориса Борисовича! Но как же так, Жнец ведь придерживался иного мнения касательно кончины Дергушинского. И намеревался изложить это в протоколе! Но именно этого и не произошло!

– Подписал его тот, кто производил вскрытие! – протянула докторша. – То есть сам Борис Борисович! Или вам что-то не нравится?

Да, Егору не нравился – сладковато-гнилостный, как запах тления, тон докторши. Он был уверен, что Жнец никогда бы не подписал подобного протокола вскрытия.

– Подпись у Бориса Борисовича была очень простая, закорючка, и все! – сказал задумчиво Егор.

Стрела попала в цель, глаза докторши за причудливой оправой сузились, ноздри затрепетали. Мегера испугалась, да еще как!

– На что это вы намекаете? У вас есть основания считать, что протокол вскрытия подделан? Кем?

Егор молчал. Докторша поднялась с кресла и, указывая на дверь, заявила:

– Прошу вас покинуть нашу больницу! Потому что ваши подозрения нелепы и чудовищны! Вы оскорбляете память покойного!

– А что, если провести повторное вскрытие? – произнес Егор. – К какому результату придут независимые эксперты?

Докторша усмехнулась и заметила:

– Тело Олега Дергушинского было сегодня утром кремировано, а прах будет передан его отцу.

Егор уже не сомневался, что эта особа причастна к подделке протокола. А быть может, и к смерти своего шефа, Бориса Борисовича Жнеца.

Внезапно зазвенел мобильный докторши, и та, словно ошпаренная, выскочила в коридор. Егор попытался расслышать, с кем и о чем она говорит, но это было невозможно. Тогда, воспользовавшись отсутствием мегеры, он подошел к ее столу и выдвинул первый ящик.

Он заметил там изящный металлический ящичек. Открыв его, Егор увидел шприц, заполненный бесцветной субстанцией. И его осенило, так и есть, вот он – токсин, при помощи которого убили Дергушинского! И кто знает, может, и самого Жнеца!

Оглянувшись в поиске подходящей тары, Егор наткнулся на пустой пузырек. Он осторожно выцедил туда две трети содержимого шприца, а затем, поднеся его к вазе с цветами, набрал оттуда воды. Докторша не должна была заметить исчезновение яда!

Едва он сделал это и запихнул пузырек, содержимое которого намеревался отдать на экспертизу, в карман куртки, как в кабинет вернулась докторша. Она подозрительно уставилась на Егора, а тот непринужденно спросил:

– Звонили-то хоть по важному поводу?

Мегера проигнорировала вопрос и, подойдя к столу, выдвинула первый ящик. Видимо, убедившись, что футляр с шприцом на месте, она задвинула ящик, закрыла его на ключ, а ключ опустила в карман халата. Егор мило улыбнулся мегере. Пусть делает теперь, что хочет, у него имеется улика! Но требовалось сбить с тетки спесь!

– Именно вы оказали помощь Борису Борисовичу, когда ему стало плохо? – продолжил он допрос. – Или совсем даже не помощь? Интересно, а на теле Жнеца тоже можно обнаружить след от инъекции?

Мегера ринулась к Егору и дала ему пощечину. Рука у нее была тяжелая.

– Прочь! Как вы смеете! Я не намерена отвечать на ваши вопросы! Ну, живо уматывайте. Иначе вызову охрану и прикажу ей выбросить вас с территории больницы!

Перечить смысла не имело, поэтому Егор ретировался. Он был уверен на все сто: мегера подделала протокол вскрытия и, вероятно, отправила на тот свет Бориса Борисовича. Или не помешала сделать это кому-то другому!

И тут до Егора дошло – Жнец умер по его, Егора, вине. Бориса Борисовича устранили как опасного свидетеля, как эксперта, докопавшегося до истины. Вернуть Жнеца с того света было невозможно, теперь требовалось только одно – вывести на чистую воду тех, кто был причастен к его смерти.

Егор устроился в скверике, прилегавшем к патолого-анатомическому отделению больницы. Надо было попытаться найти слабое звено, и таковым, по его мнению, была мегера. Вряд ли она была профессиональной киллершей. Значит, если и убила Бориса Борисовича, то это ее первое преступление. Наверняка боится и переживает! Это означало, что из нее можно выжать информацию.

Дожидаться пришлось долго. Уже давно стемнело, когда появилась мегера. Она направилась к стоянке, уселась за руль старенького «Мерседеса» – и в этот момент Егор плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с ней.

Мегера как раз хотела вставить ключ в замок зажигания, но от неожиданности промахнулась и выронила ключи. Егор оказался проворнее, поднял их и засунул к себе в карман.

– Я сейчас же позову на помощь! – заявила, шипя, докторша.

Егор усмехнулся и заметил:

– Ну, давайте, вызывайте ментов! Лучше уж сразу ФСБ! Потому что вам есть что им поведать. Например, о том, как вы подделали протокол вскрытия Дергушинского. Ведь графологи это в два счета установят!

При этих словах докторша дернулась, а Егор благодушно продолжил:

– Но это полбеды! А вот убийство – за это могут впаять по полной! В вашем случае – лет пятнадцать! А если вскроется, что вы еще кого-то кокнули, то и пожизненное!

Мегера снова дернулась, но потом, совладав с эмоциями, заявила:

– Все это блеф! Никаких доказательств нет и быть не может! Потому что нет никаких преступлений! Все это вам мерещится! Вам требуется хороший психиатр. Могу посоветовать знакомого!

– А вам требуется хороший адвокат! Тоже могу посоветовать! – заявил Егор. – Учтите, еще не поздно сказать правду. Вы еще можете выйти из этой истории сухой!

Докторша, нервно облизнувшись, сказала:

– Хорошо! Мне и самой не по себе… Потому что Бориса Борисовича я уважала и ценила…

– Поэтому и убили? – заметил надменно Егор. Дело сдвинулось с мертвой точки! Докторша была готова дать показания!

– Ничего вы не понимаете! – заявила докторша.

– Ну так расскажите все с самого начала! – потребовал Егор. – Прямо сейчас!

Мегера вздохнула, понуро опустила голову и произнесла:

– Так и быть! Но я хочу гарантий, что со мной ничего не произойдет и что меня не привлекут к ответственности!

– От лица спецслужбы, представителем которой являюсь, я даю вам эти гарантии! – произнес Егор, стараясь придать лицу суровое выражение. – Получите их и в письменном виде, за подписью нашего директора, но только после того, как поведаете мне обо всем!

– Отдайте же, наконец, ключи! – заявила докторша. – Поедем ко мне домой. Нет, к себе я вас приглашать не намерена, но по пути все расскажу!

Егор отдал ей ключи, и докторша завела мотор. Затем, сняв очки, она устало протерла глаза и сказала:

– Я же с самого начала знала, что ничем хорошим это не закончится! Но у меня не было выбора, понимаете, не было!

– Выбор есть всегда! – ответил назидательно Егор, а докторша вспылила:

– Вы еще молодой, молоко на губах не обсохло, а уже старших учите уму-разуму! Нет, не было! И мне пришлось поступить так, как я поступила! Впрочем, чего я рассказываю! Лучше уж вам сразу покажу!

Она положила очки на приборную доску, повернулась, взяла с заднего сиденья сумочку, раскрыла ее и вынула оттуда уже известный Егору изящный металлический футляр. Мегера откинула крышку, и Егор увидел небольшой шприц, заполненный бесцветной жидкостью. Мегера взяла его в руки.

– Что это? – спросил внезапно осипшим голосом Егор.

– То, что привело к смерти Олега Дергушинского и Бориса Борисовича, – вздохнула мегера. – Но это еще не все! Вам ведь требуются имена! Но их у меня нет! Имеется только номер мобильного, по которому мне позвонили! Ах, где же он! Тут, в сумочке! Подержите!

Она поставила на колени Егору свою сумочку и принялась копошиться в ней. Из сумочки выпали разнообразные предметы. Докторша дернулась, смахнула с приборной доски очки.

– Осторожнее, без моих очков я как без рук! – заявила она, и Егор наклонился, чтобы достать их. И в ту же секунду почувствовал словно комариный укус. Рыжик дернулся и выбил из рук докторши шприц, который она воткнула ему в шею, там, где начинали расти волосы.

– Что вы делаете… – начал он, попытался толкнуть докторшу, но это у него не вышло – рука отказалась слушаться его. Да и из горла звуки больше не выходили. Докторша же подняла шприц, подула на него и снова вколола Егору, на этот раз в предплечье. И ввела ему целую дозу токсина. Правда, разбавленного водой из вазы с цветами!

– Извините, что не стерилизую, но в вашем случае абсцесс исключен! – усмехнулась она. – Потому что времени у возбудителей элементарно не будет! Ведь вы совсем скоро умрете!

Егор пытался что-то сказать, но у него это не выходило. Он лежал на сиденье, внимал всему тому, что говорила докторша, и не мог пошевелить даже мизинцем.

Из сумочки докторши раздалось мелодичное потренькивание, и она вынула телефон.

– Да, да, этот тип, который уверял меня, что из ФСБ, обезврежен. Да, конечно, я о нем позабочусь. Территории больницы он не покинет. Во всяком случае, живым.

Держа одной рукой телефон около уха, другой рукой докторша залезла в карман куртки Егора и вытащила его паспорт.

– Да, Шишаков Егор Антонович. Вас поняла. Можете не беспокоиться, сделаю все в лучшем виде. Как и в случае с Борисом Борисовичем. Но гонорар вам придется утроить. Нет, не удвоить, а утроить, потому что я очень рискую. Рада, что вы меня понимаете!

Мегера завершила разговор и, проверив рефлексы Егора, сказала:

– Мне вас жаль, молодой человек, однако, насколько я в курсе, вам был предоставлен шанс. Шанс обо всем забыть и начать жизнь заново. А вы предпочли продолжить расследование. Именно по этой причине вам придется умереть. Сейчас!

– Господи, и что же с ним? – спросила Алла, в ужасе взирая на Дашу. – Это серьезно? Смертельно? Скажи, это смертельно?

То, что Алла была влюблена в Дмитрия Остропольского, было общеизвестным фактом. Но только он не отвечал ей взаимностью. Что, однако, не мешало Алле питать к нему самые нежные чувства.

Впрочем – Даша в этом не сомневалась – все сотрудницы их компании были влюблены в Дмитрия Остропольского. Еще бы – и красавец, и златоуст, и умница, и знакомый сильных мира сего, что в России, что за рубежом! В общем, один из самых известных политических комментаторов страны!

Остропольский в совершенстве владел шестью языками, был на «ты» с Биллом Клинтоном и знал номер мобильного телефона Билла Гейтса. Не говоря уже о том, что ему были известны многие тайны кремлевской политики, и он не считал нужным скрывать того факта, что является любимым журналистом как премьер-министра, так и президента.

Раскрыв глаза и, кажется, впав в прострацию, Алла трясла Дашу за руку и твердила:

– Он жив, жив? Скажи же мне, скажи!

В кабинет заглянул один из коллег, благодушно заметивший:

– Что, Аллочка, в себя не можешь прийти от ужасной вести? Наш дорогой и любимый Дмитрий Львович взял на три недели больничный! И отменил все свои встречи! Интересно, кто же теперь вместо него будет выходить в эфир?

– А главное, кто полетит в Северную Африку брать интервью к этому, как его… – встрял в разговор еще один из коллег.

– Не «как его», а у самого императора Африканского континента! – заметил ехидно первый. – Именно так он себя величает! У Ганнибала Аль Бадраффи, вечного полковника и бессменного лидера революции!

– Так он же полковником был, когда переворот в своей стране устроил! – заявил его собеседник. – А с тех пор тридцать лет прошло. По случаю круглой даты к нему со всего мира корреспонденты и съезжаются. Тем более что трон под ним шатается, а он желает всем доказать, что он силен, как никогда! Так вот, был полковником, а потом сам себя произвел в маршалы. А весь мир так и зовет его по-прежнему «полковник»! Непорядок!

– Ах, какой был полковник! Ну настоящий мужчина. А оказался – уголовник! – хохотнула шедшая по коридору дама в кожаных сапогах по самое бедро и вязаной фиолетовой мини-юбке. – Так и ваш Ганнибал! Брр, что за имечко! Прямо как у этого людоеда из «Молчания ягнят»!

– Его назвали в честь античного полководца Ганнибала, – заметила Даша. – И Аль Бадраффи утверждает, что ведет от него свое происхождение. Ведь античный Ганнибал – один из немногих, кто одержал победу над Римом. И вообще, Аль Бадраффи считает, что развалины Карфагена находятся вовсе не в Тунисе, а на территории его страны!

Особа в сапогах и мини-юбке воззрилась на Дашу:

– Ну ты, Ломакина, даешь! Откуда все это знаешь? Вот тебя и посылать вместо Димочки в Северную Африку брать интервью у полковника в чине маршала! Он же любит красивых девочек!