Знаки

Глава 6

С утра началась свистопляска. Пришлось представляться куче народу. От чинов, должностей и фамилий голова шла кругом. В целом офицеры были настроены доброжелательно, особенно на лекаря не наседали. Хотя о том, что новый доктор по совместительству является мажиком явно слышали. Во всей этой круговерти Яша неожиданно выделил странный момент. Он как раз представлялся штабс-капитану, с приятным мужественным лицом и тут обратил внимание на саблю визави. На ней был знак! Это была по видимому первая вещь имеющая знак, что Яков видел. Если не считать пятикнижие разумеется. Он постарался разговорить штабс-капитана. Это оказалось не сложно. Потом перевел внимание на оружие.

– Анечка моя вас заинтересовала, – офицер нежно погладил ножны рукой, – да уж, сколько раз она меня выручала, не счесть.

– А можно ли посмотреть?

– Конечно. – Штабс-капитан обнажил оружие, – так-то уставная шашка, но сжился я с ней за эти годы…

– Будьте добры, возьмите вашу шашку вот здесь, – Яша указал на основание эфеса. Именно там располагался знак. Удивленный офицер перехватил свое оружие и дернулся было, когда поверх его руки легла прохладная ладонь мажика. Он было открыл рот, но замер, пораженный до глубины души. Вокруг его верной Анечки разливалось серебристое сияние. Оно повисело немного в воздухе и неожиданно впиталось в шашку. Рука мажика исчезла. Штабс-капитан смотрел на свое оружие широко раскрыв глаза. Лезвие сияло золотистым светом. Он на пробу махнул шашкой и замер услышав веселый смех, словно прозвенели мелодичные колокольчики. Мужчина посмотрел на мажика. Лицо того осунулось, глаза запали. Непросто ему похоже далось то серебристое свечение. Офицер открыл рот, подыскивая слова, но мажик опередил.

– Не надо пустых слов воин. Ты делаешь свою работу, я свою. Ты сам вложил в свое оружие частичку души. Я лишь укрепил вашу связь.

События следующей недели напоминали калейдоскоп. Навалилась куча дел. Приходилось знакомится с оборудованием госпиталя, изучать бумаги, инструктировать санитаров подразделений. Все бы ничего, но под ногами непрерывно путалась Танечка с идиотскими вопросами. Причем ответов она не слушала и не обращала на них внимания. Развязка наступила в воскресение. Яша был раздражен. Он и не ожидал, что в армии ему дадут проводить "шабат" как положено. Но надеялся все-таки хоть часть времени посвятить вдумчивой молитве. Увы, надеждам было не суждено сбыться. Только ему удавалось уединится, как врывалась неугомонная девица с очередным вопросом.

Вот и утром воскресения молодой Коэн пребывал в изрядном раздражении. Сейчас он возвращался в госпиталь после совещания у командира полка. Компанию ему составлял штабс-капитан. Игорь Николаевич оказался приятным собеседником и неплохим человеком. Яша чувствовал, что у них возникает дружеское чувство. Сейчас же он отвечал собеседнику невпопад, думая о своем. Внезапно офицер остановился. Лекарь поднял голову и увидел Тихона у входа в главную палатку. Тот приложил палец к губам и кивнул внутрь. Яша прошел внутрь и остолбенел. В его закутке сидела Танечка и увлеченно рылась в вещах. Мимо застывшего соляным столбом мажика прошел штабс-капитан. Посоял несколько секунд обозревая разгром и неожиданно гаркнул.

– Ну и что это все значит?!

– Ой, – девица заполошно вскочила, рассыпая по полу кусочки черной кожи. Яша опознал в них остатки своего тфилина. – Теперь я все знаю! – Танечка захохотала каким-то опереточным смехом.

– А с нами вы не хотите поделиться своим знанием, – офицер склонил голову набок, словно рассматривая диковинное животное, – пока все выглядит весьма предосудительно.

– Чушь, – дева высокомерно отмахнулась, – я здесь не просто так, а выполняю задание контрразведки!

– О как! – крякнул Игорь Николаевич и повернулся ко входу, – Тихон голубчик, позови ка подполковника Извольского. И живенько, одна нога здесь, другая там.

Подполковник напоминал гончую, взявшую след. Он охватил взглядом мизансцену и повернулся к штабс-капитану.

– Так зачем я вам понадобился Игорь Николаевич?

– Да вот Сергей Святославович, изловили вашего агента. Уверяет, что по заданию контрразведки испортила тфилин нашего мажика.

– Какая прелесть, – подполковник расплылся в предвкушающей улыбке, – подрыв боеготовности воинской части, а если еще и германский след найдем… Как говорите вашего куратора зовут дорогая?

– Да при чем тут это, – девица топнула ногой, – я же говорю, я знаю как он колдует!

– Так Яков Моисеевич и не скрывал никогда. – Извольский с любопытством рассматривал молодую истеричку, – позвольте поинтересоваться, чем вам так тфилин не угодил?

– Какой такой тфилин?

– Ну то что вы сжимаете в руках. Тфилин сиречь филактерия, используется евреями в молитвах. Можно купить в лавке при любой синагоге.

– А письмена эти бесовские – Танечка потрясла рукой с зажатым в ней пергаментом.

– А это фрагменты библии записанные на иврите. У вас какое образование милочка?

– Домашнее.

– Понимаю, языки оно не включало. Исключительно бульварные романы и посещение синематографа. Кстати Яков Моисеевич, а в профессиональном смысле данная барышня как? Устраивала вас?

– Да не особенно. – Яша поднял глаза вспоминая, – ну да. Я же еще в первый день удивился, когда она собралась больному дизентерией промывание желудка делать. Но потом замотался и забыл.

– Прекрасно, прекрасно – подполковник расцветал прямо на глазах, – так все же дорогая, кто ваш куратор?

– Он не представился. Сказал им запрещено. Молодой такой, в котелке и с усиками…

– Постойте, – подал голос Яша, – перед тем как отправится в часть ко мне приходил некто в котелке и с усиками. Представился поверенным в делах графини Виттенбах. Предлагал службу и обещал устроить карьеру. Я его естественно послал…

Офицеры переглянулись и принялись неудержимо хохотать. Чуть было поутихли но тут подполковник глянул на Танечку и снова зашелся. Даже Тихон хихикал от дверей.

– Вот и германский след, – выдавил сквозь слезы штабс-капитан. – Вы уж извините нас за этот смех. Просто видите ли Яков, графиня Виттенбах, это притча во языцех у нас в Минске. Престарелая развратница, решившая похоже с вашей помощью вернуть себе молодость и чем черт не шутит, возможно даже невинность.

– Посмеялись и ладно. – Подполковник Извольский посерьезнел. – Первым делом я приношу вам свои извинения Яков Моисеевич. Налицо огромная недоработка моей службы. Мы обязательно компенсируем вам все потери. Второе, это с вами дорогая Мата Хари. А вот вам светит срок. Каторга.

– За что? – От Танечкиного задора не осталось и следа.

– Ну как это за что, вы испортили инструменты нашего мажика. По сути оставили полк без мажеского прикрытия. И это в разгар боевых действий. В лучшем, я подчеркиваю в лучшем случае это саботаж и каторга, в противном же измена и казнь. – Подполковник повернулся ко входу в палатку, – Тихон, там двое моих архаровцев, кликни их сюда. И уже вошедшим казакам, – эту в холодную.

– Сергей Святославович, – Яша обратился к собравшемуся уходить подполковнику. Тот приостановился. – Я правильно понимаю, что назначение новой медсестры пойдет через вас?

– Конечно. А что есть какие-то особые пожелания?

– Есть. Будьте добры подыскать кого-нибудь постарше и поопытнее. Пусть будет стерва, или страшная словно крокодил, лишь бы не… – Лекарь кивнул в сторону уходящей Танечки.

– Не волнуйтесь Яков Моисеевич. Скажу вам честно, я намерен разобраться, каким образом назначение этой девицы протащили в обход меня. Похоже в моем подразделении завелась крыса. А это неприемлемо!

Наконец-то тишина. Тихон навел порядок в закутке и пообещал назавтра привезти торговца, дабы барин смог выбрать себе потребный тфилин, а может и еще что-нибудь необходимое. И вот наконец он остался один. Яша сосредоточился и затянул "Шма Исраэль". Миньяна не было, поэтому пришлось произнести "Эль мэлэх нээман". Затем он не забыл и прикрыл, как и положено глаза рукой, "Шма Исраэ́ль А-дона́й Элоэ́йну А-дона́й эха́д!". Перешел на шепот и произнес тихонько "Бару́х Шем квод малхуто́ леола́м ваэ́д". Молитва катилась как положено, в душе образовывался покой. Снаружи Тихон с Фролом крестились глядя на серебристое сияние.

– Ну и Слава Богу. – Тихон чуть не плакал от радости, – смотри Фрол, как боженька нашего барина любит…