Золотая жаба Меровингов

11. Ландшафт после боя. Много работы

Гульбище в пещере троллей удалось на славу. «Реально не по-детски оторвались», как определила Зузу Ансетти, проснувшись довольно поздним утром 1 июня в «гостевой берлоге». Лоис Грюн абсолютно с ней согласилась. Отто Турофф тоже (за компанию) пробормотал нечто в утвердительном тоне, хотя чувствовал себя очень непривычно и несколько неудобно. Ему удалось успокоить себя тем, что все здесь взрослые люди, и объективно в процессе гульбища никто не делал ничего опасного для здоровья, ничего оскорбляющего человеческое достоинство, и ничего такого, чего сам не хотел. Значит, просто повеселились. Нечего морочить себе голову пустыми вопросами пристойности. Кстати, времени на пустые вопросы нет. Надо уже ехать на аэродром Хавенау, откуда девчонки улетают в полдень в Албанию. Если получится доехать быстро, так можно успеть позавтракать в бистро «Декаполис» при этом маленьком аэродроме. Название «Декаполис» напоминало, что Хавенау с середины XIV века и до Великой Французской революции был центром союза десяти вольных городов Эльзаса. В эпоху Евросоюза 40-тысячный Хавенау стал восприниматься просто, как один из тихих старых пригородов блестящего 300-тысячного Страсбурга. Но сегодня…

…Но сегодня тут было не тихо. Рю-де-Бист, пересекающая Хавенау с запада на восток, неожиданно оказалась забитой армейскими грузовиками. Отто Турофф не без труда маневрировал на джипе, не желая пробираться по узким боковым улицам. Но, ближе к центру, недалеко от ратуши, ему пришлось остановиться у шоссейной развязки, чтобы переждать поток грузовиков, направлявшихся к железнодорожному терминалу. Тут он заметил, что на декоративном холме на мачте вместо знамени Евросоюза с кольцом из желтых звездочек наблюдается флаг с изображением золотой жабы на лазурном поле.

— Что за на фиг? – задумчиво произнес он, – При чем тут вообще жаба?

— Как при чем? – отозвалась Лоис Грюн, — Это ведь золотая жаба Меровингов!

— Каких, на фиг, Меровингов?

— Отто, — включилась Зузу Ансетти, — ты что, Дэна Брауна не читал «Код да Винчи»?

— Дэна Брауна я читал. Дилетантская книжка. И там точно не было про жабу.

— Просвет! – заявила Лоис, — Поехали, а про жабу поговорим лучше в бистро!

…

Аэродром тут расположен всего в трех километрах юго-восточнее центра города. Его километровая полоса почти примыкает к большому старому песчаному карьеру, давно затопленному и превращенному в красивое озеро площадью около 10 гектаров. Бистро «Декаполис» построено на берегу, соответственно, клиентами становятся и любители активного отдыха на воде, и пользователи аэродрома. Как отметил Турофф, публика в Хавенау даже не думала поддерживать траур, объявленный с утра в связи с гибелью «Лучших людей Объединенной Европы». Публике было плевать. Молодежь, одетая в минималистском стиле, весело рубилась в пляжный волейбол, а отдельные субъекты бесстрашно ныряли в еще не совсем прогревшуюся воду, отмечая первый день лета.

В бистро был аншлаг, но реальный эльзасский коммерсант никогда не позволит, чтобы наплыв публики (причем ожидаемый наплыв) помешал заработать деньги на еще трех клиентах! Для вновь прибывших моментально был поставлен очередной столик, четко поместившийся под кроной одной из декоративных сосен. Официант быстро притащил стандартный поздний ланч: жареные колбаски с картошкой и фасолью, салат и чай.

— Ну, — произнес Турофф, — так, при чем здесь жаба?

— Три золотые жабы, — авторитетно объявила Лоис, — это древний геральдический герб Меровингов. Языческий символ, смысл которого уже никому точно неизвестен. Когда король Хлодвиг Меровинг принял христианство, то поменял в гербе золотых жаб на те золотые лилии, которые на века стали гербом французских королей. А языческие жабы остались в гербе Изенбурга, резиденции Меровингов в Эльзасе, и одна жаба попала на неофициальный герб эльзасского союза вольных городов – Декаполиса.

Майор Турофф задумчиво отбил пальцами на столе мелодию марша.

— Выходит, что кто-то решил вернуть Эльзасу языческий герб?

— Выходит, что так, — ответила девушка-фурри, — по-моему, хорошая идея.

— Хорошая идея, это поторопиться, — вмешалась Зузу Ансетти, успевшая сжевать ланч и заглотать примерно полчашки чая.

— Вот, черт, — вздохнула Лоис, глянув на часы.

— Черт-черт, — подтвердила девушка-пилот, — ну, доедайте быстро, а я пойду выкатывать нашего крылатого коня на старт. Лоис, подходи через четверть часа, вот к этим желтым черточкам на парковке слева от полосы, видишь?

С этими словами, Зузу вскочила, и почти бегом направилась к блоку из шести ангаров.

— Эх… — вздохнула Лоис Грюн, — …Так грустно улетать. Но, я же вернусь, это здорово!

— Это здорово, — согласился майор Турофф.

— Да, — она снова вздохнула, — скажи, Отто, ведь ничего страшного, если моя машинка поживет у тебя в гараже, а мои панды у тебя в гостиной?

— Нормально, — ответил он, — пусть поживут, я их не буду обижать.

— Спасибо, — она улыбнулась, — знаешь, ты очень хороший. Правда-правда.

…

А через четверть часа, маленький самолет класса авиа-такси «Malibu Mirage», жужжа пропеллером на малых оборотах, подкатил к парковке. Майор Турофф символически подсадил Лоис на выступ-ступеньку (в принципе, она и сама легко забралась бы, но в подобных случаях настоящий джентльмен… понятно).

Привет – привет.

Кабина закрыта.

Самолет развернулся, пробежал по полосе и ровно, как по невидимой ниточке, ушел в безоблачное, будто праздничное, небо, чтобы через три часа приземлиться в Албании.

Майор постоял немного, глядя в небо из-под ладони, потом махнул рукой, и двинулся обратно в бистро, чтобы спокойно выпить чашечку кофе…

…Кто мог подумать, что там с ним нос к носу столкнется полковник Ив-Анри Шамбо? Вообще-то любой субъект, успевший разобрался в явной общей тенденции эльзасских политических интриг, мог бы так подумать.

— Привет дружище! – пробасил Шамбо, хлопнув майора по плечам, — Удачная встреча!

— Угу, — согласился Турофф, — только не говори, что ты это не подстроил.

— Я и не говорю, Отто. Ты же знаешь, я честный парень, когда веду дела с друзьями. И, надеюсь, ты не откажешься от кофе с анисовым ликером за мой счет.

— Хм… С чего бы я стал отказываться от кофе с анисовым ликером за твой счет?

Они устроились на балкончике второго этажа бистро. Турофф сейчас был совершенно уверен, что полковник Шамбо сидел здесь и наблюдал, дожидаясь, пока две девушки покинут «игровое поле», а дождавшись — разыграл случайную встречу. И вообще роль Шамбо во всем происходящем стала выглядеть для Туроффа достаточно четко, чтобы напрямик задать вопрос:

— Ив-Анри, давай прямо, между нами: ты стоишь во главе этой аферы.

— Нет, один попугай, его зовут Алан Колон. Он из ЭПЭР. Такой, адекватный парень.

— Хм… А что такое ЭПЭР?

— Эльзасская партия экономического рационализма. Ядро независимого блока нашего местного парламента, если ты следишь за внутриполитической жизнью Эльзаса.

— Не слежу, — ответил Турофф.

— Ну, — произнес Шамбо, — тогда я проведу тебе краткую политинформацию. В местном парламенте у нас рулили три партии: христианский фронт, евро-центристы, и ЭПЭР. В практическом смысле, это значило, что правит процерковный евро-христианский блок. Ситуация изменилась в результате антитеррористических мер, Христианский фронт по итогам оказался гнездом террористов, и исчез, как политическая сила. Те, кто проявил благоразумие, сотрудничают с комитетом по дознанию. А те, кто не проявил, нам уже неинтересны. Как сказано в коммюнике, они взялись за оружие в припадке фанатизма, поэтому взять их живыми не представлялось возможным. Несколько именитых попов-доминиканцев сейчас строчат признания о том, как они зомбировали политиков, и как вовлекали молодежь в религиозный терроризм. Сейчас проводятся обыски и аресты в доминиканских, францисканских и иезуитских офисах и монастырях. К вечеру будет официальная картина в прессе. В нашем эльзасском парламенте, после естественного выбытия депутатов-террористов абсолютное большинство получилось у ЭПЭР, а евро-центристы в оппозиции, чтоб никто не говорил про однопартийную диктатуру.

Майор Турофф покрутил головой, стараясь стряхнуть наваждение.

— Слушай, Ив-Анри! Ты что творишь? Это же по стилю, как в Бурунди! Силовой захват власти, зачистка общественной и парламентской оппозиции, и имитация демократии!

— Да, ну и что?

— Тысяча чертей! Как это ну и что?! Эльзас, это не Центральная Африка.

— Отто, не будь таким расистом. Мир глобален. Что годится для творения демократии в малых странах Центральной Африки, то годится и для малых стран Западной Европы.

— Правда? – иронично спросил Турофф, — А тебе не кажется, что через пару дней к нам приедет десант из Центральной Франции, и запросто подавит твой мятеж?

— Какой мятеж, Отто? Все это уже тихо согласовано на Елисейских полях.

— Хм… Ты хочешь сказать, что это интрига правительства Франции?

— Отто, не будь таким наивным! Правительство, это же просто марионетка, надетая на пальцы хозяев промышленных концернов, финансовых прачечных, и торговых сетей. В принципе, эти хозяева тоже дерьмо и недоумки, но они хоть помнят, с какой стороны у бутерброда масло. И, они уже стали готовы воспринять мысль, что Четвертый рейх при продолжении политики в стиле Ван дер Бима, кончится тем же, чем Третий рейх. И тут патриотичные элементы Эльзаса, включая твоего старого боевого товарища, немножко подсуетились, чуть-чуть поработали мясницким топором, и предложили поддержать на уровне лобби эту инициативу развития плюрализма в Европе. Понимаешь, считать нас мятежниками морочно и затратно. И вообще, возможны непредсказуемые последствия. Ведь после TV-шоу доктора Гюискара, мягко говоря, критически упала популярность Христианской Церкви и Общеевропейской Администрации среди, так сказать, народа.

— Это верно, — согласился Турофф, представив себе, как психологически отреагировали обыватели Европы на два дня TV-трансляций, показавших, что вся духовная и светская верхушка Евросоюза, это сброд, состоящий из воров, садистов, и продажных дебилов.

— Кроме того, Отто, не забудь: для того, чтобы устраивать военную игру «возвращение блудного Эльзаса в хлев», надо сначала избрать новый президиум свинарника. Старый президиум сгорел, как ты мог заметить, причем сгорел вместе с секретариатом и всем персоналом, включая жен, наследников и холуев. Выборы такого количества сброда требуют, согласно регламенту Евросоюза, нескольких месяцев ритуала. Выдвижение кандидатов, предвыборная TV-болтовня, и гадание на бюллетенях, выражающих, по догматике, священную волю какого-то загадочного электората. Я вообще не уверен в возможности восстановить административную евро-пирамиду после такого разгрома. Возможно, эта хрень будет закрыта к черту, и выдумана другая. В любом случае, не в интересах евро-хозяев сейчас делать резкие движения с военным компонентом.

— Ясно, — Турофф кивнул, — время упущено, затраты дикие, а итог сомнителен.

— Да Отто. Поэтому евро-хозяевам выгоднее сейчас признать Эльзас идеологическим оффшором, как Гонконг в Китае. Это будет интернационально-инвестициабельно.

— Э-э… Ив-Анри, какое слово ты произнес?

Полковник — региональный министр широко улыбнулся, и повторил:

— Интернационально-инвестициабельно. Значит, под это можно напечатать кучу новых бумажек, вроде акций и облигаций, и продать на мировых биржах. В этом весь смак.

— Ладно, Ив-Анри, а зачем ты мне все это рассказываешь?

— Так ведь ты отличный боевой товарищ. У нас, патриотов Эльзаса, есть виды на тебя.

— Да? — переспросил майор, — А я не уверен, что у меня есть виды на вас, с этим вашим сомнительным патриотизмом. Извини, Ив-Анри, но пока я увидел только наполовину сожженный центр моего родного города, и 15 тысяч трупов в руинах Евро-комплекса, Кафедрального собора, и Колледжа церковного права.

— Уже больше трупов, — поправил полковник, — мы тут ночью зачистили немного, чтобы шакалы антинародной инквизиции не топтали священную землю Меровингов. Кстати: обрати внимание, как мало у нас случайных жертв. По меркам американского экспорта демократии, который, как ты знаешь, признан в ООН эталоном, у нас здесь вообще нет случайных жертв. Есть случайно оставшиеся без крова. Но это мы быстро исправим.

— Как вы исправите? – скептически полюбопытствовал Турофф.

— А тебе разве тролли не объяснили? – слегка удивился Шамбо.

Майор Турофф рефлекторно выпучил глаза от изумления.

— Что?! Тролли, это тоже твои люди?

— Тролли ничьи, — авторитетно произнес Шамбо, — потому что они тролли. Но я должен сканировать ситуацию, и привлекать технических сторонников, поэтому я в курсе.

— Ладно, — сказал Турофф, — допустим, тролли рассказали мне про какой-то волшебный строительный 3D-принтер Хошневиса. Но, ты меня знаешь. Я в сказки не верю.

— Поехали, — предложил полковник, залпом допив кофе?

— Куда? — спросил майор, сделав то же самое.

— Смотреть материализацию сказок, вот куда!

…

Там, где еще вчера располагался Европарламент, Дворец Европы, и элитная застройка примыкающего к ним района Оранжери, теперь простирался лунный ландшафт. Здесь ничего не уцелело, как в Хиросиме в августе 1945-го. Только ровный слой серо-бурого спекшегося шлака. Припаркованная к берегу новенькая с иголочки 50-метровая баржа веселенького цвета «зеленое яблоко», по контрасту добавляла впечатление абсолютно необратимой катастрофы в этом секторе центра Страсбурга. Глядя на все это с крыши-площадки армейского штабного джипа, майор Турофф невесело констатировал:

— Кино «Звездные войны», эпизод хрен знает какой.

— Подожди, сейчас будет интересно, — пообещал Шамбо. И, правда, тут началось что-то интересное. Большая часть верха баржи внезапно пришла в движение, независимо от остальной части (оставшейся на месте). Только когда этот независимый верх, попирая ноздреватый шлак чудовищными гусеницами, выполз на берег, Турофф сообразил, что наблюдает десантирование какой-то строительной машины, чертовски напоминающей монструозные тысячетонные танки-ландкрейсеры (порожденные когда-то нездоровым воображением придворных инженеров Гитлера).

Но, в отличие от бессмысленных ландкрейсеров, эта машина, кажется, работала вполне прагматично. Медленно проехав около трехсот метров, она оставила за собой отлично очищенную ровную длинную площадку, с вбитыми сваями и какими-то трубами. После короткой остановки, машина двинулась в обратном направлении, выставив из корпуса длинные элементы, похожие то на пушечные стволы и на консоли подъемных кранов. Следующую фазу Турофф не понял, хотя наблюдал внимательно. Каким-то образом из «пушечных стволов» извергалась строительная масса, укладываясь ровными слоями, и формируя готовую классическую сплошную застройку старинными домиками почти в точности повторяющими стиль хорошо видимого отсюда старого квартала «Маленькая Франция» (по счастью, почти не пострадавшего от взрывной волны). И вот: типичные позднее-средневековые двухэтажные домики под высокой двускатной крышей, которая вмещает еще и двухэтажную мансарду, вырастали, как по взмахам волшебной палочки. Правда, пока это были только коробки, без окон, и без кровли, но стропила под кровлю присутствовали, а стены были белыми, с узором из черных полос – традиционно.

— Это что, на самом деле происходит? — спросил Турофф, не совсем веря своим глазам.

— А ты думаешь, что это сон? – съязвил Шамбо, — Ну, хочешь, я тебе врежу по уху, для доказательства объективной реальности, чтоб она была тебе дана в непосредственном ощущении, как выражаются марксисты.

— Обойдусь без твоих доказательств, — буркнул майор, — лучше скажи: откуда взялся на тактическом пространстве этот ландкрейсер? Как-то он подозрительно вовремя.

Полковник-министр усмехнулся и артистично развел своими огромными лапищами.

— Да, Отто, такое совпадение. Это совместная разработка наших троллей и троллей из Голландии, а произведено это в Китае. Были правовые проблемы с ноу-хау, но мы на региональном совете министров решили, все-таки, заказать эту машину. И решение оказалось правильным: когда тут террористическая катастрофа, всем не до ноу-хау, поэтому, стоп-лист, отправленный на таможню, отменен актом местного кризисного комитета. Ты же понимаешь: для устранения гуманитарной катастрофы все средства хороши, лишь бы вовремя. А юридические проблемы мы позже уладим, я уверен.

— Минутку, – произнес Турофф, — вообще-то Китай не за углом находится. И, если эту штуковину везли оттуда стандартно на морском ролкере, значит, заказ на нее был не меньше, чем полтора месяца назад. Как будто ты уже тогда знал о будущем теракте.

— Пуф! – фыркнул Шамбо, — Эту теорию заговора мне пыталась предъявить рано утром комиссия по расследованию, прилетевшая из Парижа. Три копа, два попа, и еще один недоделанный штабной вояка. Все шестеро — скучная протоплазма, как выражался наш великий эльзасский ученый физхимик и гуманист, доктор Мартин Гюискар.

Майор Турофф опять рефлекторно выпучил глаза.

— Ты сказал: гуманист?

— Да. Хотя это пока неофициально. Билль о признании Гюискара великим гуманистом, согласно нашему графику, будет принят местным парламентом через неделю. Как раз появится здание Центра Водородной энергетики, который будет назван его именем.

— Не перебор ли? – спросил Турофф.

— Ничуть! — полковник подмигнул и потер руки, — Наглостью надо давить! Сразу! Чтоб никаких сомнений не было. Так надо для интернациональной инвестициабельности.

— Доиграетесь до христианского терроризма с поясами шахидов, — предупредил Турофф.

— А ты на что? – отреагировал Шамбо.

— Я?

— Да, ты. Я ведь уже сказал: у нас, патриотов Эльзаса, есть виды на тебя.

— А конкретно? — спросил майор, глядя, как строительный ландкрейсер стремительно формирует изящную часовую башню на перекрестке двух улочек, уже застроенных по старинному модельному образцу «Маленькой Франции».

— Конкретно, мы видим тебя шефом полицейского инфраструктурного спецназа.

— Инфраструктурный спецназ? Что это за чудо?

— Так юридически надо, — сказал полковник, — если просто спецназ, то это компетенция национального правительства Франции, а если спецназ по охране инфраструктуры, то компетенция местной власти. Наша компетенция, то есть.

— Ну, ладно, — Турофф кивнул, — а полномочия?

— Полномочия чрезвычайные, с учетом разгула терроризма. Разгул же налицо, так? А

экономика должна быть экономной, как учит нас Эльзасская партия экономического рационализма. А значит: интернациональная инвестициабельность Эльзаса должна, по антитеррористической линии, быть надежно защищена от фанатичных элементов.

— Ладно, — снова сказал Турофф, — когда приступать к работе?

Полковник Шамбо дружески хлопнул его по плечу.

— Вот это правильный подход, майор! Сейчас досмотришь техническое шоу, и сразу же приступай. Под офис займи гнездо доминиканцев. Там все фанатики ликвидированы, а интерьер и компьютеры новенькие, отлично функционируют. Располагайся. И, мы тебе передаем капитана Нкишо Йижо с его ребятами. Они тебя исключительно уважают.

— Годится, — согласился Турофф.

— Ну, так держи, — сказал Шамбо, и протянул ему служебную карточку ID, украшенную новым местным гербом: золотой жабой Меровингов на лазурном поле.

…