Золотая лихорадка Хомы и Суслика

Как Хома Суслика отблагодарил

Это началось после того, как Хома Суслика от Коршуна спас. Суслик не уставал благодарить за спасение. И наедине. И при всех. Хома уже и не знал куда деваться!

Всему есть предел. Да только у благодарного Суслика предела не было. Чуть что, вновь и вновь начинает:

— Если б не ты…

Или:

— Спасатель ты мой!..

А то:

— Друзья, вы слышали, как он…

И так далее. Бесконечно.

Возможно, у него что-то с головой случилось со страха. Временно. Но это временное помрачение слишком затянулось. Спасай его после этого!

Пошёл Хома к Зайцу-толстуну. Посоветоваться.

— Что делать?

— Я пробовал его уговорить, — развёл лапами Заяц. — Ничего с ним не поделаешь. Терпи.

— Помнится, Волк Медведя за что-то взахлёб благодарил. Три дня! — угрюмо сказал Хома. — А на четвёртый Медведь дал ему такую затрещину, что Волк чуть на луну не улетел!

— Не вздумай, — встревожился Заяц-толстун.

— Сравнил! — вздохнул Хома. — От моей затрещины он и за порог не вылетит.

И направился к Ежу. Старина Ёж поумнее Зайца. Может, что и придумает.

— Тяжёлый случай, — покачал головой Ёж. — Только один выход и вижу.

— Какой? — оживился Хома.

— Снова вам поссориться.

— Пытался, — грустно произнёс Хома. — Не ссорится он.

— Тогда остаётся самое последнее, надёжное средство…

— Нет такого средства, — возразил измученный благодарностями Хома.

— Есть! Пусть теперь он тебя спасёт.

— От кого? — опешил страдалец.

— А это тебе выбирать. От Лисы, от Волка, — Ёж усмехнулся. — Потом ты его благодарить начнёшь. Вот он и отвяжется.

— А что! — загорелся Хома. — Думаю, подействует. Кого же выбрать?

— Волка. Он менее проворный.

— Ничего себе — менее! Если бы ты меня недавно от него не спас, я бы…

— И ты Суслику подражаешь?! — испуганно остановил его Ёж.

— Молчу, — послушно сказал Хома. — Само собой как-то вырывается, пожаловался он.

— Значит, должен Суслика понимать. Эти всякие благодарности, видать, заразительные, — заметил Ёж. — От одного к другому передаются. — И добавил: По воздуху.

— А может, он меня тоже от Коршуна спасёт?

— Коршун уже учёный. Не обмишурится. Второй раз вы его не проведёте.

— Ну Волк так Волк. Лиса поопасней.

Разработали они с Ежом план. Что означает: раз работали. А не два. Сразу придумали.

Хома должен пригласить Суслика на вылазку. За спелой земляникой. А раньше всего она поспевает на известной поляне в роще. Возле Волчьего логова.

Хома постарается привлечь внимание Волка. А когда убегать начнут, Хома нарочно приотстанет. И Суслик его спасёт.

— Великолепно! — восхитился Хома. — А если не спасёт? — неожиданно притих он.

— Спасёт, — заверил Ёж. — Он настоящий друг.

— А как спасёт? — настаивал Хома.

— Это уже его дело, — неуверенно ответил Ёж.

— А если Волк нас обоих заловит?

— Такого не бывало. Кто-нибудь из вас да убежит… — и Ёж осёкся.

— Продолжай, продолжай, — ласково попросил Хома.

Но продолжил за Ежа… Суслик. Он вдруг ворвался к ним и закричал:

— Ах, вот что вы задумали! — видать, случайно подслушал. Принесла его нелёгкая под дверь к Ежу.

— Мы просто балагурили, — смутился Хома.

— Тебя я прощаю, ты меня спас, — отмахнулся лучший друг. И подступил к Ежу. — А ты, а ты…

Он слов найти не мог от возмущения. Затем нашёл.

— Никуда Хома не пойдёт, — заявил он. — Не хватало ещё в лапы к Волку угодить!

— Правильно, — внезапно поддержал его старина Ёж. — Рискованная затея, каюсь.

— Да? — хитро сказал Суслик. — Значит, если всё так рискованно, то считайте — я Хому спас!

— Спас? — оторопел Хома.

— А как же! Могло всё плохо кончиться для тебя?

— Могло, — не покривил душой Хома.

— Но не случилось? Не случилось. А кто отговорил?

— Ты, — признал Хома.

— Выходит, я и спас, — торжествовал Суслик.

И действительно. Он, вероятно, не только Хому спас. Но и себя. Мало ли что могло произойти!

— Ишь, какой самоуверенный, — опомнился Хома. — А если бы я тебя спас? Во второй раз! А ты вот не дал мне.

Почесал Суслик затылок:

— Что ж тогда получается? Выходит, ты меня дважды спас, да?

— Нет, нет, — спохватился Хома. — На этот раз ты меня выручил! Ты!

— Не уверен, — пробубнил лучший друг. — Ты прав, наверно. Скорее всего, ты бы меня, растяпу, и выручил вновь.

Хома и Ёж дружно принялись его убеждать, что именно он спас. Настолько дружно, что Суслик вскоре — часа через три — поверил всё-таки.

И тут началось новенькое. От одной напасти избавились, другая навалилась.

Теперь всё время стал требовать Суслик:

— Ну-ка, Хома, расскажи при всех, как я тебя, приотставшего, от Волка спас.

Вынь да положь! Утром, днём и вечером. Ночами тоже пытался.

Неимоверное тщеславие его и погубило.

Однажды ночью припёрся он к Хоме, разбудил и привычно потребовал:

— Расскажи, как я тебя от Волка…

— Кому расскажи? — взревел спросонья Хома.

— Мне, — скромно попросил Суслик. — Я благодарный слушатель.

— Да я тебя сейчас!.. — вскочил Хома и схватил сковородку. На длинной ручке.

Суслика как ветром сдуло!

Больше он к Хоме не приставал. Не благодарил и не требовал благодарности. Вмиг стал прежним, нормальным Сусликом. Без всяких излишних причуд.

Об этом надёжном способе, со сковородкой на длинной ручке, почему-то Ёж умолчал.

Мог бы сразу сказать.