Золотая паутина

23

Смерть Сванадзе возвратила следствие на исходные позиции. Но то, что Сванадзе причастен к гибели Зиселевича, уже не вызывало сомнений у Нестеренко. По крайней мере, как считал капитан, косвенно. А уж в том, что Гиви мог многое порассказать, он был уверен.

В извлеченном из-под обломков "Волги" шикарном "дипломате" Гиви оказалась крупная сумма денег. К сожалению, обыск у Сванадзе не принес ожидаемого результата.

Больше повезло следователю прокуратуры. Он все-таки узнал, где скрывался "больной" Сванадзе. И в "гнездышке" манекенщицы Элеоноры Тисе обнаружили то, что искал Нестеренко у начальника СМУ, – тайник с крупной суммой в валюте. Судя по всему, Элеонора не знала о существовании тайника. Наконец удалось разыскать и родственников Зиселевича, которые проживали в Одессе. Они-то и опознали на фотографии, найденной на квартире Зиселевича, в одном из мужчин родного брата матери Артура, некоего адвоката Наума Брокмана.

Было поднято давнее дело об убийстве этого адвоката, оставшееся нераскрытым.

В глаза Нестеренко сразу бросилось заключение эксперта – преступник, по всей вероятности, левша. Удар ножом нанесен в спину сзади-слева. Выходило, что Брокман был убит так же, как Зиселевич и Свистунов.

Снова и снова перечитывал капитан пожелтевшие страницы дела, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которая могла бы вывести на след. Читал и вспоминал записку, адресованную Артуру: "…Я прошу только одного – остерегайся X. Если со мной что случится, знай – это его рук дело". Писал ее Брокман, это уже установлено. Кто же такой этот таинственный "X"?

Адвокат был человек состоятельный, занимался коллекционированием антикварных вещей, в основном икон, церковной утвари, рукописей, изделий из фарфора и фаянса. Преступник имитировал ограбление… Так, протокол допроса свидетеля.

"…Георгий Ставракис, 1925 года рождения, национальность – грек, пенсионер, проживает по адресу: Кронштадтский бульвар, дом… квартира… Беспартийный, не судим". Вот человек, который, пожалуй, лучше всех знал адвоката и его окружение – он присматривал за квартирой коллекционера.

Нестеренко решил встретиться со Ставракисом. Нашел его на небольшом рынке. Лысый, сухощавый и по-юношески подвижный, старик расположился со своим товаром под парусиновым тентом.

На прилавке лежали искусно сплетенные дамские сумочки, аккуратные лестницы с резными деревянными ступеньками, рыболовные сетки, коврики – красочные, многоцветные. Был там и гамак, свернутый в скатку. Нестеренко присмотрелся и едва не вскрикнул от изумления! Нет, ошибиться он не мог – веревка, из которой сплетен этот гамак, была как две капли похожа на ту, что видел старший оперуполномоченный на шее Зиселевича.

Не мешкая, капитан обратился к Ставракису:

– Извините, это вы продаете? – указал на гамак.

– И продаю, и не продаю, молодой человек.

– Как это?

– Я его изготовил на заказ, как почти все, что ты здесь видишь. И он уже продан – за ним сегодня придут.

– Очень жаль… А много у вас заказов?

– За последний год – это пятый. Вот в этой тетради все мои заказчики записаны. Видишь?

– Конечно. А когда будет готово?

– Ровно через неделю. Приходи сюда в это же время. И будь добр внести задаток, десять рублей. У меня такое правило… – Мастер с озабоченным видом стал хлопать по своим карманам. – Вот незадача…

– Что случилось?

– Очки забыл дома, дырявый мой котелок… Послушай, запиши свой адрес и фамилию сам. Возьми ручку.

– А зачем вам адрес?

– Как это – зачем? Вдруг забудешь о своем заказе – бывало у меня и такое, – сам доставлю.

Старика на минуту отвлекли. Нестеренко, как бы невзначай повернувшись спиной, торопливо строчил ручкой – переписывал фамилии и адреса клиентов. О Брокмане старший оперуполномоченный так и не стал спрашивать, еще не время.

Попрощавшись, капитан решил съездить на окраину Москвы, чтобы побеседовать со своим старым знакомым Аристархом Гребенниковым. Тот когда-то дружил с Ковтуном – Котом, мнимым утопленником.

На откровенность рецидивиста Владимир особенно не рассчитывал, но попытка – не пытка. Тем более у него появилась ниточка: Кота-Барсука или очень похожего на него человека видели в метро.

Дома Аристарха не оказалось. "А ведь Серый сбежал!" – эта мысль не вызывала сомнения у Нестеренко. Гребенников обладал прямо-таки удивительным чутьем на опасность…