АЛЕКСАНДР ТУРЕЦКИЙ И СТРАННАЯ ПАРА. ПЕРВОЕ СОПРИКОСНОВЕНИЕ

В первый раз Турецкий увидел их на выезде из двора здания Генпрокуратуры. Точнее, тогда он не называл их этим многозначительным словом «они» и уж подавно понятия не имел, что «они» сыграют важную роль в недавно открывшемся этапе его жизни. Садясь в машину, он думал о запутанных подмосковных тяжбах, а еще о том, что солнце светит совсем по-весеннему, но не греет ни хрена, а значит, зима, как и в прошлом году, затягивается. Определенно погода сошла с ума! Но глаза его при этом оставались глазами следователя, то есть машинально подмечали и фотографировали все вокруг: ряд заползающих на тротуар автомобилей, старушку, которая, покачнувшись на льду, едва не потеряла целлофановый пакет с изображением тигра и надписью «Animal Friend» (тигр – друг человека, что-то в этом роде)… И – их. Эту парочку – потому что очевидно было, что этих людей свела вместе не случайность, а необходимость… Личная? Или профессиональная? Об этом Турецкий поразмыслит на досуге. Позже. А сейчас он про себя отметит, что, вопреки современному прикиду, в парочке есть что-то явно устарелое, в стиле ретро, словно они сбежали со страниц журнала «Советский экран». Может быть, это ощущение порождали тонкие, тщательно подбритые параллельно губам усики мужчины? Он был брюнетом, с гладко зачесанными на косой пробор глянцевыми волосами; глаза узковатые, нижние веки – неприятно набухшие, словно под них вставлены желтовато-белесые валики. Одет в длиннополое черное пальто, шея обвязана пижонским белейшим шарфом, кисти на концах которого выглядывают где-то на уровне колен. Перчатки, брюки, теплые ботинки – все черное, щегольское. Также элегантно выглядела его подруга – блондинка, к которой первым делом привлекал внимание узел светлых волос на ее затылке, над самой шеей. Помнится, во времена молодости Александра Борисовича такие узлы женщины сооружали, прикрепляя под волосы консервную банку, и он невольно задался вопросом, насколько продвинулась технология подобных причесок с пятидесятых – шестидесятых годов – данный узел размерами скорее соответствовал пластмассовым коробкам, в которых продают компьютерные диски. Коричневая дубленка до пят со светлой меховой оторочкой обрисовывала все изгибы высокой тонкой фигуры. На ногах – остроносые сапожки с узорами. Мгновенно, с отработанной долгими годами пристальностью, Турецкий вобрал в себя все подробности внешности этой парочки, чтобы в следующую минуту выбросить ее из головы. Требовалось следить за дорогой: тучи машин в центре столицы не позволяли расслабиться.

Немало у Александра Борисовича было и других поводов поразмыслить. Некоторое время назад он докладывал Косте Меркулову о небезынтересном досье, которое собиралось у его группы против «Русского земельного фонда». А сегодня Костя заговорил об этом сам. И как заговорил!

– Саша, у тебя есть доказательства криминальной деятельности «Русского земельного фонда» и других?

– Прямых? Пока не получил. Так, наметки… А что, Костя, они появились у тебя?

Константин Дмитриевич вздохнул. Очень немолодой человек. Очень опытный. И очень, очень усталый.

– Мафия – это сращение криминальных и властных структур, – изрек он, словно бы и не обращаясь к Турецкому, пристально глядя перед собой в пустоту. – И властных! – повторил он, поднимая указательный палец, точно восклицательный знак. – Не хочу тебя пугать, Саша, но я ощущаю на себе давление, вызванное твоей прокурорской проверкой. Колоссальные деньги лежат в земле Московского региона, и кому-то очень не хочется, чтобы ими пользовались честно… Как твой друг, я обязан тебя об этом предупредить. Как твой начальник, я заинтересован, чтобы твоя бригада работала с полной интенсивностью. Эти ушлые земельные олигархи не уймутся, пока мы их не остановим.

– А что же «Русский земельный фонд»?

– Да… так что же «Русский земельный фонд»?.. Один из многих. Но я доверяю твоему чутью. Боюсь, первые признаки давления я обнаружил, когда ты доложил мне о деятельности этого фонда. Если это так, Андрея Акулова следует разоблачить как можно скорее.

Турецкий не сказал Косте Меркулову, что с «Русским земельным фондом» связано еще некое негладкое обстоятельство, которое непонятно как трактовать. В своем противостоянии с фирмой «Подмосковье-агро» как раз Акулов во всеуслышание заявил, что его травят, на него оказывают давление. В доказательство этого Акулов привел тот факт, что его адвокат Елизавета Карева бесследно исчезла накануне очередного слушания дела в Арбитражном суде. Надо выяснить: исчезла адвокат Карева или нет, а если и впрямь исчезла, то что с ней случилось? А то как-то сомнительно выходит, словно в старом анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли, но в любом случае репутация подорвана…

Обо всем этом и думал Александр Борисович за рулем своей машины. А вот о своеобразной ретропарочке, мелькнувшей перед его глазами, совсем не думал.

Загрузка...