Золотой мальчик и два медведя (С любовью, Ашер #2)

Глубокомысленные взгляды

Лиса и Рэнди обменялись глубокомысленными взглядами.

— И что эти гляделки значат? — ощетинился Ашер.

— Какие еще гляделки? — невинно осведомилась Лиса.

Он почти ей поверил. Ну как может бессовестно лгать такой ангел с детской улыбкой и огромными глазами?

— Ты знаешь, о чем я, — рявкнул Ашер.

Рэнди помахала рукой перед его лицом.

— Да какая разница. Нет никаких гляделок. Давай. Рассказывай дальше свою сказочку.

— Это вовсе не сказка! — возмутился Ашер. — А истинная правда о том, что мое сердце разбито и я умру в одиночестве, потому что вы обе слишком заняты своими гляделками и совершенно не замечаете, что я убит горем и умираю в одиночестве.

— О, ну это не новость.

Лиса плюхнулась на ковер, который застилал студенческую гостиную. Ковер был бежевого цвета с канареечным рисунком, едва различимым под застарелыми пятнами и многочисленными следами от кроссовок. Вокруг, как всегда, было людно. Студенты спали на жестких диванах, собирались группками, болтали и держались за лямки рюкзаков.

Комната была длинной, но узкой, с хаотично расставленными тут и там разномастными диванами и столами. Столы покрывал декор из граффити, над которыми потрудилось не одно поколение учащихся, а углы помещения украшали искусственные растения в горшках. Раньше интерьер разнообразили живые растения, но два года назад старшекурсники провели биологический эксперимент, каждый день поливая их пивом. После экологической катастрофы администрация университета благоразумно решила изолировать студентов от соблазнов и ввела запрет на живые растения.

Ашер, Лиса и Рэнди сидели кружком, или треугольником, на полу. Был понедельник, и занятия уже закончились, так что друзья делились новостями, скопившимися за выходные.

И пока Ашер изо всех сил топил свое горе и достоинство в дешевом пиве, Лиса и Рэнди мирно смотрели кино дома.

И лучше бы он занимался тем же самым. Похмелье, конечно, уже миновало, но этот уикэнд омрачал все его существование.

— Ашер, он полный придурок. — Лиса положила руку на коленку Ашера, одарив его грустной и сочувственной улыбкой. — Насчет него у меня было не очень хорошее предчувствие. Но я знала, как сильно Крис тебе нравится, поэтому ничего не сказала. Мне очень-очень жаль.

— Ты ни в чем не виновата! — воскликнули Ашер и Рэнди одновременно.

Они посмотрели друг на друга, и Рэнди улыбнулась.

Вот что может сотворить улыбка лучшего друга: поднять настроение даже в самый дерьмовый день.

— Это... Черт, даже не знаю. Откуда только берутся эти чувства? Все так сложно, — простонал Ашер.

Лиса постучала пальцем по подбородку.

— Ты ведь всегда знаешь, что делать, если люди нуждаются в решении их любовных проблем.

— Да, но это же не мои проблемы и чувства. Все кажется таким простым и понятным, когда смотришь со стороны.

— Угу, — согласно кивнула Лиса. — Ладно хоть Морган был рядом.

Имя соседа вызывало у Ашера микроскопическую остановку сердца.

— Ну, да... Морган... классный.

Рэнди закатила глаза.

— Еще бы.

Ашер пронзил ее взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Вечно он вовремя объявляется и спасает тебя.

— Это вовсе не так.

— Именно так, — поддакнула Лиса. Вытянув ноги и демонстрируя всему миру россыпь веснушек на икрах, рыжеволосая подруга Ашера продолжила: — Вечно ты вляпываешься в какие-нибудь истории, как муха в варенье, а он тебя из них вытаскивает.

— Нет. Ничего подобного!

Ашер никуда не вляпывается. И вообще ему нравится арахисовое масло.

И если бы его постоянно вытаскивали из... варенья, Ашер определенно был бы в курсе. И как-то обращал на это внимание. Он вообще очень внимательный человек.

Красные крошки посыпались с ногтей Лисы, когда она начала сдирать с них застарелый лак.

— Морган позволяет носить свои вещи. Помогает тебе с подготовкой к юриспруденции, заметь, бесплатно. Он покупает тебе еду и ведется на твои коварные затеи. Я могу только мечтать о такой соседке.

— Он... — Ашер запнулся. Потому что Морган действительно все это делал. И частенько даже больше. Он развлекал Ашера по телефону, когда посреди ночи тот ждал автобус на жуткой остановке. А еще он проверял факты и, что уж там, грамматику в эссе Ашера. Кто знал, что у него такой острый глаз?

И в этот момент, прямо сейчас, у Ашера случилось откровение!

А в следующую секунду новые горизонты схлопнулись, потому что Лиса все испортила своей очередной чушью:

— Он тебя жалеет.

Ашер расхохотался. Громогласно. Но вообще-то ему было не смешно. Просто этот аргумент застал его врасплох.

— Он меня жалеет?

— Ну, а почему еще он с тобой возится? — Лиса продолжила сколупывать лак.

— Может быть, потому что мы друзья.

Ашер чувствовал себя дикобразом. Который весь ощетинился при появлении врага. Он стал словно подушка с иголками.

— Ага. Может быть. Тебе самому-то не смешно? Он ведь такой... Ну, ты знаешь. — Рэнди жестом изобразила то, что не могла объяснить.

Каким-то чудом Лиса ее поняла.

— Горячий.

Рэнди щелкнула пальцами и, сложив из них пистолет, ткнула им в сторону Лисы.

— Ага. Точно.

— Фу-у, — подытожил Ашер, решив поработать как-нибудь над своими навыками чтения чужих мыслей. — Не хочу больше говорить о Моргане.

И он точно не хотел. Можете не сомневаться. Всякий раз, когда в разговоре всплывало имя Моргана, в Ашере возникало какое-то смутное ощущение.

— Ладно, — протянула Лиса, придвигаясь к Рэнди. — Тогда расскажи, чем все закончилось у тех двух парней, которые писали тебе, что влюбились в еще одного парня. Как там его зовут? Гремлин? Гензель?

— О, как же я мог забыть! — Ашер подскочил, вспомнив, что этот мрачный мир еще не потерян, потому что в нем есть красота. — Все трое были на вечеринке. Вместе. По крайней мере, когда я их видел. И они... — Ашер сделал эффектную паузу. —...целовались! Втроем! Одновременно!

— Ты шутишь! — восторженно завопила Лиса, хлопая в ладоши.

Рэнди издала протяжный стон.

— Вовсе нет! — возразил Ашер. — Передо мной словно сцену из порно разыграли.

— Ты говорил, что они горячие парни.

— Божечки, да! Как пески Сахары.

— Я сейчас сдохну, — сообщила Рэнди небесам. — Умру от бессмысленности происходящего.

— Я так рада за тебя! — воскликнула Лиса. — У тебя ведь правда дар, это настоящее волшебство! Все, кто обращаются к тебе, находят свою половинку!

Ашер поморщился.

— Ну, почти все.

Лиса наклонилась и обняла Ашера.

— Не волнуйся. Ты тоже найдешь.

— Почему это звучит как угроза? — пробормотала Рэнди.

Мороженое спасет мир

Ашер хотел все.

Прекрасного принца, свадьбу века, парочку детей, уютный розовый дом с аккуратным белым заборчиком.

Его жизнь должна искрить и бурлить. Он надеялся слышать о собственном браке: «О, у вас медовый месяц?» — долгие и долгие годы.

Ашер мечтал о своем «И жили они долго и счастливо...»

Но похоже, у судьбы были другие планы.

— Они его ненавидят! — восклицала Синди. Точнее рыдала. Изошлась слезами. Красные глаза, сопли, всхлипы. Полный комплект.

— Уверен, ты преувеличиваешь. — Ашер сочувственно протянул ей листок бумаги, который усиленно сминал до мягкости платочка, пока Синди поверяла ему свое горе. Салфеток не было, так что ничего лучше не нашлось.

Синди промокнула слезы листком, размазывая макияж, и стала похожа на грустного енота.

Занятия уже закончились, и они сидели в одной из аудиторий. Ашер, хоть убей, не мог бы вспомнить, что за лекция тут проходила. Чужие слезы всегда разрушающе действовали на его умственные способности.

Студенты все еще покидали зал. Некоторые принялись оглядываться на Ашера с Синди, когда девушка, рухнув рядом с ним на стул, начала громко причитать.

— Ненавидят! Они так и сказали. Мной тоже не слишком довольны. — Она едва выговаривала слова между всхлипами. — Я сделала все, как ты советовал. Упомянула о парне вскользь, затем сообщила, что встретила кое-кого, а потом уже пригласила его на ужин. Это был полный провал!

— Наверняка все было не так уж и плохо.

По правде говоря, Ашер с трудом представлял, как может быть плохо, но предположил, что взрослые люди в состоянии предотвратить катастрофу локального масштаба.

К сожалению, он глубоко заблуждался.

Синди шмыгнула носом.

— Мы пришли в ресторан. Довольно фешенебельный. Его выбрал Бобби, мой парень. Они критиковали любое его слово, издевались над его шутками и сказали, что я тупица, раз мне нравится такой парень. Все закончилось тем, что Бобби швырнул тыквенный пирог в моего брата Мэтью. Другой мой брат, Генри, стащил с меня туфлю и ударил ею Бобби. Мачеха молчала. Она просто попивала дешевое мерло и наблюдала за происходящим.

Ашер моргнул.

Что ж, Синди не преувеличивала. Это был полный провал. К тому же позорный. И Ашер понятия не имел, что с этим делать. Людям нужны советы в любви, а не диагнозы для членов их семей.

— Эм-м...

Зловеще мигнули лампы над головой.

Синди продолжала истерить.

Ноутбук на столе издал писк. Это было третье письмо от Тима с напоминанием, что Ашер опаздывает со сдачей колонки. В который раз.

Сегодня Ашер не ощущал себя Принцем Любви. Он был Принцем разбитых сердец, порушенных надежд и легкого несварения желудка.

Впервые за долгое время (а может за всю жизнь) Ашер усомнился в своих магических способностях.

Конечно, благодаря удачному стечению обстоятельств, ему удалось соединить несколько любящих сердец. Но осчастливить каждого не получалось. Он не нашел любовь для Лисы. Синди. И уж тем более для себя. И если он не помог людям, которые ему не безразличны, то что уж говорить об остальных страждущих в этом мире? Какой от него толк?

— Синди...

— В этом нет твоей вины, — отмахнулась от него девушка. Ее тушь уже двумя черными ручейками стекала по пунцовым щекам. — Они знали, что Бобби много значит для меня. Но никто даже не попытался вести себя прилично.

Эти слова вызвали у Синди очередной приступ рыданий.

— Да, но ведь я убедил тебя, что это сработает. Я был уверен в этом...

Она протянула руку и похлопала Ашера по плечу.

— Это сработало бы, если бы мои родственники были нормальными, здравомыслящими людьми. Но они, видимо, совершенные психи.

— Тем не менее. Ты меня предупреждала. Я должен был прислушаться. Предложить другой план. Придумать что-нибудь.

Синди глубоко вдохнула и, казалось, взяла себя в руки. Насколько это возможно.

— Нет, Ашер, ты сделал все, что мог. Некоторым вещам просто не суждено случиться. Мое личное счастье — одна из них.

Ашер грустно усмехнулся.

— Мое тоже.

Синди испуганно на него посмотрела.

— Неужели у тебя тоже проблемы в отношениях?

Он покачал головой.

— Отношения? Нет никаких отношений. Только неразделенная любовь. И мне кажется, я растерял весь свой талант.

— Ах, Ашер, мне так жаль. Это ужасно.

Ашер отодвинул стул, захлопнул ноутбук и сунул его в рюкзак. Потом посмотрел на Синди и протянул ей руку.

— Нана Джо любила повторять, что в сутках не так уж много минут, чтобы жалеть себя, зато уйма времени на мороженое. Проверим?

Синди уставилась на него огромными влажными глазами. А затем протянула ему руку и улыбнулась.

— Конечно. С мороженым мир становится лучше, правда?

Ашер вспомнил тот давний момент, когда они с Морганом ели полуночное мороженое.

— Ага, — сказал он. — Правда.

Ашер Уильямс — лучик света

Ашер в сотый раз слушал на повторе Аланис Морисетт и перечитывал любимые цитаты из классических любовных романов, пока это увлекательное занятие не прервал возникший на горизонте Морган.

В их комнате было темно, но лампа рядом с кроватью Ашера и тусклое свечение экрана ноутбука создавали атмосферу одиночества в этом огромном безбрежном мире, где разбиваются сердца. Даже уличные фонари, слабо отсвечивающие в окнах, не давали ни люмена надежды.

Что вполне соответствовало ожиданиям и настроению Ашера.

Смертная тоска.

В его персональный день рождения.

— О, я помешал? — уточнил Морган с очевидным намеком, что ему все равно, помешал он или нет.

— На своей деньрожденческой вечеринке делаю, что хочу.

— Я видел твоих друзей в кафе. Они сказали, что ты заперся в комнате и не хочешь выходить.

— Все так.

— Разве ты не должен... Не знаю, чем ты обычно занимаешься в свой день рождения. Поваляться в блестках и блистать?

— Сегодня, Морган, ничто не способно должным образом сиять. Потому что я стал старше и одиночее.

— Одиночее?

— В свой день рождения как хочу, так и говорю.

Морган не стал включать свет. Он закрыл за собой дверь, оградив Ашера от мрачного, жестокого мира снаружи.

Друзья сказали правду. Ашер заперся в своей комнате с утра пораньше и отказывался выходить. Он решил прогулять занятия и посвятить себя более стоящим вещам: ничего не делать, слушать печальные песни, перечитывать глубокомысленные цитаты и чувствовать себя бесконечно несчастным.

Кровать Моргана болезненно скрипнула, когда он швырнул на нее свою огромную спортивную сумку. После этого, к удивлению Ашера, он прошел на его половину и плюхнулся рядом.

— Все из-за канадцев, да? Они не пустили тебя в страну?

Ашер отложил «Грозовой перевал».

— К твоему сведению, если я поеду в Канаду, меня там встретят с распростертыми объятиями. Потому что я лучик света в их зимнем царстве.

Морган многозначительно оглядел мрачную и темную, как склеп, комнату.

— Ну конечно. Лучик света.

Ашеру нечем было крыть очевидное, так что он ткнул пальцем в дверь.

— Проваливай, если собираешься издеваться надо мной в такой важный день.

Но по правде говоря, Ашер не хотел, чтобы Морган уходил.

Немногим ранее, когда Лиса и Рэнди колотили в его дверь, словно стая умалишенных дятлов, Ашер понятным языком объяснил им, что не хочет никого видеть. И это чистейшая правда. Тогда он действительно так думал.

Но сейчас Морган был рядом и смотрел на него с таким знакомым прищуром. Ашер понял, что погорячился.

Кинг явно чем-то мучился. Физически. Эмоционально. Душевно. И во всех остальных аспектах.

Он то сверлил Ашера взглядом, то смущенно отводил глаза, пока наконец не выпалил:

— У меня есть для тебя подарок.

— Что? — Ашер подскочил. — Подарок?

Едва заметный кивок.

— Правда?

Ашер чувствовал себя псом, перед которым помахали сахарной косточкой.

Еще крошечный кивок.

— Что это?

— Ничего особенного. Серьезно. Не смотри на меня так.

— Поверить не могу, что ты помнил про мой день рождения и про подарок.

— Последние два месяца ты говоришь об этом каждый божий день.

— Ну же, покажи мне! Хочу его!

Когда слова сорвались с губ Ашера, в воздухе повисла гремящая тишина. Фраза прозвучала... по меньшей мере неловко.

— Подарок в машине, — наконец выдавил Морган.

— Машина?! А дальше что? Позвонят к ужину и меня пригласят в торжественную залу откушать праздничных устриц?

— У меня есть машина, умник.

— С каких это пор?

Морган закатил глаза.

— С шестнадцати лет. Так ты идешь?

Он встал, порылся в карманах и явил на свет блестящую связку ключей с серебристым пультом дистанционного управления.

— Конечно! — Ашер резво вскочил с кровати.

А затем... случилась магия

У Моргана действительно была машина. Но не простое средство передвижения. Это был Автомобиль с большой буквы. Блестящая, словно зеркало, безупречно чистая, кожаная внутри и черная снаружи «Ауди». Какой-то модели. Ашер ничего не мыслил в автомобилях, но он знал несколько марок, а эта машина прямо-таки светилась долларовыми знаками.

Морган ткнул в брелок, и фары дружелюбно вспыхнули. Раздался громкий щелчок.

Загадочный сосед Ашера, предположительно наркоторговец, ловко скользнул за руль.

Совершенно дезориентированный Ашер неуклюже влез на пассажирское сиденье, боясь осквернить дорогую кожу салона своими дешевенькими джинсами и дырявым зеленым кардиганом.

— Какого черта, Морган? — только и смог произнести Ашер.

Не глядя на него, Морган обернулся, чтобы сдать задним ходом, выезжая с переполненной парковки. Затем он вырулил на главную дорогу, ведущую из кампуса.

— У меня богатые предки, — сказал он, все еще не глядя на Ашера.

И он не хвастался. Напротив, казалось, этот факт личной биографии делает его глубоко несчастным.

— А, ясно, — пробубнил Ашер.

Морган не отрывал взгляд от лобового стекла.

— Это сложно. Моя семья. И деньги. Щекотливая тема.

Это было крупнейшее откровение из тех, которыми Морган когда-либо делился с Ашером. И Ашер знал, с каким трудом ему даются разговоры о семье. Неужели Кингу неприятно, что он неприлично богат? Ашера посетило какое-то озарение... Слабое воспоминание, отголоски слухов.

Морган метнул быстрый взгляд на Ашера. Тот вцепился в сиденье, потому что поездка стала напоминать погоню из фильмов про плохих парней. Морган не был скверным водителем — просто он был очень быстрым. Кто бы сомневался.

— Мой отец играет за «Ковбоев», — произнес наконец Морган, будто это должно что-то прояснить.

— Твой отец... Клинт Иствуд?

Улыбка тронула уголки губ Моргана.

— Ты ведь даже не знаешь, кто такие «Ковбои», да?

— Эм-м... Ну, кое-что я знаю. Ковбои — они такие... Да кому не нравятся парни с лассо?

Бычара усмехнулся. То есть вполне жизнерадостно фыркнул.

Он бросил взгляд на Ашера и... ничего не сказал. Хотя было видно с каким трудом он подавляет желание что-то произнести. Ашер наблюдал, как Морган сдавленно глотает и его кадык дергается. Пожалуй, настал тот самый момент. Даже если в последнее время Ашер сомневался в своих способностях Принца Любви, интуиция его еще ни разу не подводила. Все-таки воспитание Наны Джо не могло пройти даром.

— Морган, — воззвал Ашер к немного раздраженному гонщику Спиди. Морган быстро на него взглянул. Тогда Ашер откашлялся и распрямил спину. — Мне плевать, сколько у тебя денег.

Брови Моргана поползли вверх и почти исчезли за линией роста волос.

— То есть мне все равно, даже если бы ты ездил на старой тарантайке. Или велосипеде. Или верблюде. На самом деле, покататься на верблюде было бы здорово. Впрочем, я отвлекся. Я к тому, что... Ничего не изменилось, хотя теперь я знаю, что твоя семья купается в золоте и твой отец — ковбой. Что бы это ни значило. Для меня ты все такое же таинственное чудище, которое покупает мне мороженое, когда мир вот-вот рухнет, почти безропотно одалживает свои вещи и различает только черный цвет, хотя видит бог, я стараюсь изо всех сил. Понимаешь?

За окнами мелькали огни города. Они давно миновали парки кампуса и въехали в россыпь дорожных огней и зеленых указателей, размывающихся за стеклами автомобиля в эффектное боке. Они мчались в непроницаемую, темную неизвестность. К какой-то безымянной точке в пространстве и времени. Ашер сидел в машине цвета ночи и смотрел на облаченного в индиго и оникс парня, в глазах которого отражались звезды.

Морган переключил передачу. Кинг ни разу не взглянул на Ашера, будто они знакомы вечность.

— Я вижу разные цвета, Ашер, — глубокий, спокойный голос Моргана перекрыл гул мотора. — Полный спектр.

— Морган, это потрясающе! — воскликнул Ашер.

Он чувствовал себя королем, который стоит на вершине мира. Не буквально, но близко к тому, потому что Морган привез его на какую-то смотровую площадку на холме. Конечно, поначалу Ашер решил, что это не точка любования местными красотами, а популярное место досуга маньяков, убийц с топорами и наркоманов. Но сейчас он осознал, насколько здесь восхитительная и умиротворенная атмосфера.

Кинг припарковал «Ауди» довольно близко (слишком, по мнению Ашера) к обрыву. Не то чтобы они вскарабкались на Эверест, но лес внизу казался далеким и темным. От площадки расходились пыльные тропки, окруженные группками старых деревьев. С края утеса открывался вид на город, мерцающий огнями вдали. Все это было совсем как в подростковых романтических фильмах, которые так будоражили воображение Ашера.

— Я знал, что ты оценишь, — самодовольно сказал Морган, прислоняясь к капоту машины. Он выглядел как идеальный плохиш из тех кинокартин.

Ашер подошел к краю склона, набрал пригоршню камушков и принялся увлеченно бросать их с обрыва. Вскоре он услышал скрип гравия, и к нему подошел Морган.

Сердечко екнуло.

Морган поднял камень и уставился на него. А затем зашвырнул как можно дальше в темноту. Камень летел и летел, и Ашер потерял его из виду, когда он исчез где-то в далеком сиянии огней города.

— Ого, — выдохнул Ашер.

Молчаливый дискобол рядом ничего не произнес.

Ашер плотнее закутался в свой зеленый кардиган. Ночной ветерок пробирал, и с приближением зимы становилось все холоднее. Ашер бросил взгляд на Моргана. Тот, казалось, вообще не замечал погодных изменений, погруженный в свои мысли. Совершенно невеселые.

Ашер в нерешительности сжал руку Моргана, отвлекая от мрачных раздумий.

— Если тебя так опечалила история с Канадой, не волнуйся. Уверен, когда-нибудь они все-таки меня впустят. Я не собираюсь отказываться от кленовой фермы.

Морган фыркнул.

— Ты вообще когда-нибудь был в Канаде? Там собачий холод. Ты точно не доживешь до весны.

— Уж с холодом я справлюсь, поверь мне, — съехидничал Ашер.

Морган щелкнул пальцами и воскликнул:

— Хорошо, что ты напомнил.

Он бросился к багажнику автомобиля, а Ашер прислонился к капоту. Через некоторое время Морган нашел Принца Любви задумчиво вглядывающимся в чернеющий горизонт. Морган тоже пристроился на капоте, вплотную к Ашеру. Ашер остро ощущал Моргана. Его жар, тело. Запах. Лучший запах на свете, в котором причудливо сплетались ароматы специй и океанская свежесть.

Их руки соприкасались.

Ткань к ткани.

И Ашер всей своей сущностью воспринимал эту близость. Ей-богу, он был словно монахиня, которая услышала грязное словечко.

— Тут ничего особенного, — грозно пробубнил Морган. Он протянул что-то Ашеру. И тот инстинктивно схватил подарок. — Немного не в моем духе. Но чего не сделаешь ради умирающего от тоски.

Бенгальские огни.

Букет из дюжины бенгальских свечей, перевязанный нежно-розовым бантом с блестками и фигурно обрезанными кончиками. В ладонях Ашер держал настоящий карманный фейерверк или нечто более сияюще-грандиозное.

Морган на удивление продолжал говорить и говорить.

— Знаю, это довольно глупо. Увидел в магазине и сразу подумал про тебя. Они предлагали красный бант, но розовый идеален... для тебя.

Ашер вытаращил глаза.

Он не знал, что еще во Вселенной могло обрушить на него это странное чувство.

Ошеломляющее. Новое. Сияющее.

Чиркнула зажигалка, резко вспыхнуло пламя. Морган прижал его к бенгальским свечкам...

И случилась магия.

Ашер никогда не держал в руках ничего настолько волшебного. Не представлял ничего подобного. И не мечтал о таком.

Что-то феерическое наполняло воздух вокруг.

Перед глазами Ашера сверкали, плясали, потрескивали жизнерадостными всполохами мириады драгоценных камней. Он уставился на них в благоговейном ужасе, завороженный неистовым зрелищем.

Ашер не осознавал, что светится не меньше мерцающего пучка в ладонях.

— Кажется, тебе понравилось, — заметил Морган.

Ашер посмотрел на скрытого темнотой Кинга.

— Морган... Я... Да. Нравится. Очень.

Он вернулся к созерцанию бенгальских огней, которые с шипением устремились к пальцам, оканчивая свое маленькое представление. Но и тогда они мерцали так красиво, так ярко, что Ашер не мог оторвать от них глаз.

И что-то снизошло на него в этот момент. Нана Джо назвала бы это откровением. Но честно говоря, Ашер был слишком занят, чтобы проанализировать это ментальное чудо.

Когда наконец веселая трескотня затихла и искры посыпались вниз с остывающих палочек, связанных помпезным бантом, Морган подтолкнул Ашера локтем.

— Мне очень жаль, что не получилось с Крисом.

— Мне плевать на Криса, — спокойно сказал Ашер, не отрывая взгляда от потухшего букета.

— Правда?

— По крайней мере здесь и сейчас. Он в миллионе мыслей отсюда.

Морган сунул руки в карманы.

— На свое двадцатилетие я попросил у отца лофт.

— Ты хотел квартиру?

Морган громоподобно фыркнул.

— Нет.

— И что? — спросил Ашер, не в силах сдержать желание придвинуться к Моргану. — Тебе подарили лофт?

— Да, — грустно улыбнулся Морган.

— А чего ты хотел на самом деле?

И улыбка Моргана стала совсем горькой.

— Чтобы отец сказал, что гордится мной.

Ашер не был дураком, поэтому не стал спрашивать, получил ли Морган этот подарок. Вместо этого, он слегка, на микроскопический кусочек пространства, склонился к Кингу. И при этом, так уж получилось, случайно прижался к его руке.

— А что ты хотел бы получить на свой день рождения? — помолчав, спросил Морган.

Ашер тяжело вздохнул.

— Любовь. Банально, да? Но я правда хочу любви. Влюбиться и быть любимым. Ну, если желать чего-нибудь более реалистичного... То все равно хочу искр любви. Хочу стать для кого-то особенным. Хочу, чтобы кто-то знал меня лучше, чем я сам. Хочу танцевать с ним. Смотреть на падающие звезды. Делать его счастливым. Каждый день.

Ашер задохнулся. Его голос дрогнул. Кому-то все это покажется глупым. Но такова Вселенная Ашера.

— И еще,— продолжил он свою исповедь перед Морганом и небесами. — Я хочу весь мир с вишенкой на верхушке. Я хочу все. Хочу... целоваться с тем, кто обожает меня. И...

— Ладно.

В следующий миг Морган оказался прямо перед Ашером, обхватил широкой ладонью его шею, обнял за талию, склонился и...

Ашер не мог вспомнить, было ли в тираде о мечтах что-то про фейерверк, но он его точно получил.

Морган прикоснулся к губам Ашера, и мир взорвался салютом ощущений, красок, звуков, и — конечно, да! — чувств. Тех самых чувств, оглушительного цунами эмоций, которое он никогда в своей жизни не испытывал.

В отличие от Ашера, Морган казался уверенным, опытным и спокойным.

Он протолкнул свое бедро между ног Ашера и притиснул хлипкое тельце к машине. Ашер из последних сил цеплялся за плечи Моргана, стараясь не улететь. Кинг пах корицей, а на вкус был как мятная жвачка. Сильные руки блуждали по телу Ашера. И Ашер под ними дрожал. Он был целиком окружен Морганом. Морган обволакивал его: Ашер чувствовал его прикосновения, его губы, легкие укусы вдоль линии челюсти, на шее, плечах.

— Ты в порядке? — тихо спросил Кинг, вытаскивая из брюк Ашера края рубашки.

— Ага, — выстонал Ашер. «Только с тобой!», — кричало что-то неведомое глубокое внутри него. — Я не знал, что...

Ашер не договорил, потому что Морган подхватил его и усадил на капот машины. И снова склонился к Ашеру, касаясь, трогая, целуя, нашептывая нежности на ушко.

— Морган, — залепетал Ашер, не узнавая свой голос.

— Да?

Повисла тишина. Отстранившись, Морган посмотрел прямо в глаза Ашеру.

— Ты можешь...

— Да. — В это мгновение он прижал свою огромную ладонь к щеке Ашера, и в персональном рейтинге нежностей Принца Любви этот жест сразу же занял первую строчку. — Для тебя все что угодно.

Ашер взглянул на Моргана сквозь опущенные ресницы.

— Поцелуй меня. Потрогай.

Без лишних слов ему сразу выдали все желаемое.

Губы прижимались к губам. Руки оглаживали тело. Прикосновения Моргана, такие незнакомые и такие родные, даже сквозь слои одежды рассыпались по коже электрическими разрядами.

Ашер растворился в ощущениях.

Он обхватил Моргана за шею и притянул еще ближе, вызвав в этом грандиозном теле утробный звук. Пальцы Моргана коснулись обнаженной кожи над джинсами, а Ашер протолкнул язык Кингу в рот. Морган застонал. И Ашер почувствовал, как здоровенная выпуклость трется о его пах.

Из груди Ашера вырвался звук, которого он никогда прежде не издавал. Кинг крепко обнял растекающееся лужицей тело и прижал к себе. Затем снова начал двигаться, одаривая Ашера идеальным трением, почти болезненным ощущением чужой эрекции сквозь грубую ткань.

— Все нормально? — Казалось, Морган терял над собой контроль.

— Хочу больше.

Не осознавая, что делает, Ашер потянулся к поясу Моргана, расстегнул пряжку и пробежался пальцами по пуговицам.

Морган потрясенно уставился на Ашера.

— Ашер... — Он не успел сформулировать мысль, потому что в этот момент ладонь Ашера юркнула прямиком в его черные боксеры. — Бля-я, — только и смог произнести он, откинув голову назад.

И Ашер с этим глубокомысленным высказыванием был полностью солидарен.

Едва соображая, он умудрился добраться до своей ширинки и расстегнуть молнию. И в миг обжигающих касаний плоть к плоти, кожа к коже, Морган к Ашеру в сознании Принца Любви возникло нечто глубокое, фундаментальное.

Но это новое чувство ушло на задний план, когда Морган, не в силах сдержаться, хлопнул по капоту машины. Кинг обхватил ладонь Ашера. Сплел их пальцы. Притянул Ашера ближе и стиснул в плену их рук жар двух соприкасающихся членов. Когда они снова начали двигаться, под тонкой кожей век Ашера вспыхнули огни.

Он крепко прижался лбом к плечу Моргана, полностью подчиняясь Кингу. Тот направлял их сцепленные ладони, ускорял движения и замедлялся, крепче сжимал и едва касался, брал и отдавал.

Ашеру казалось, что его разрывает на части.

Он чувствовал себя странно. Непривычно. Действо не было для него в новинку, но все же стало невероятным открытием.

Морган.

Морган.

Морган шептал ему в ухо.

— Ашер. Ты не представляешь... — Он не договорил, сорвавшись в тяжелое, неровное дыхание. — Боже... ты...

И тогда Ашера на самом деле разорвало.

Он распался на мириады тонких нитей, которые тянулись далеко за пределы Вселенной, подхваченные накатывающими волнами магии. Ведь это на самом деле было волшебство. Ашер нисколько не в этом сомневался. Чудо пропитывало каждую клеточку его существа. Магия и что-то еще неопознаваемое.

Ашер кончил первым, запрокинув голову, сквозь полуприкрытые ресницы глядя на звезды, мерцающие в далеком космосе. Морган смотрел на него, как Ашер на небо, подводя себя к краю и срываясь следом. А потом прижался губами ко лбу Ашера. И Ашер вновь почувствовал его жар, повсюду на многие мили вокруг, и внутри, в самом сердце.

Ашер закрыл глаза. Улыбнулся.

Там, под веками, все еще рассыпались искрами бенгальские огни.

Конец второй книги