Золотые миражи

Шпионские страсти

Для человека, который ни разу не ходил на корабле, либо чей опыт подобных приключений ограничивается лишь гребной лодкой на пруду или речным паромом, море овеяно романтическим ореолом – безбрежная гладь моря, крики чаек, соленый морской воздух. Для пассажира же трансатлантического парусника, путешествующего даже первым классом, самое большое желание – чтобы путешествие, наконец, закончилось. День за днем – однообразные завтрак, обед, ужин в компании других пассажиров, крохотная каютка и, если позволяет погода, прогулка по огороженному участку палубы. И это при условии, что пассажир не страдает морской болезнью – тогда это постоянная пытка, усиливающаяся даже при самом небольшом волнении.

Джакопо в море выходил с раннего детства и морской болезни подвержен не был. Но даже и ему это путешествие сидело уже в печенках. С соседями по столу они успели обсудить все возможные темы, кроме политики – дамы о ней и слышать не желали, а Джакопо и не настаивал. Кроме того, это было лишь начало путешествия, и дамы то и дело просили его сопроводить их на прогулку. Он им рассказывал про морских птиц, паривших над головами, про назначение разных парусов, про китов и дельфинов, изредка попадавшихся им на пути.

В первый раз, когда он прогуливался по палубе с мадам Ленотр, та спросила его:

– Мсье Леблан, я никак не могу понять – вы разговариваете, как заправский парижанин, но мало кто из них вообще видел море. А вы, однако, рассуждаете, как человек, выросший и пробывший большую часть своей жизни в каком-нибудь порту.

– Мадам Ленотр, вы необыкновенно проницательны. Моя матушка была родом из Тулона, и на лето мы часто отправлялись в гости к ее родителям.

– Из Тулона? – спросила мадам, и в глазах у нее появилось что-то хищное. – А где вы там жили?

Мадам Ленуар с удивлением посмотрела на нее, но Джакопо не моргнув глазом ответил:

– На Рю де Боннетьер. А вы знаете Тулон?

На самом деле Джакопо там бывал только один раз, в гостях у друга, и, если бы она начала задавать ему слишком много вопросов, он мог и запутаться. Но она лишь сказала:

– Не очень хорошо. – И поспешила перевести разговор на другую тему.

На третий день погода была изумительная – ласковое солнце, легкий бриз, синяя гладь моря… В первые два дня пассажиры оставались на палубе по два часа и более, но сегодня, уже в самом начале прогулки, мадам Ленотр, сославшись на неожиданную головную боль, ушла вниз в свою каюту.

Подумав, Джакопо отпросился у двух других дам под каким-то пустяковым предлогом и, пообещав вернуться через несколько минут, отправился в конец коридора ближе к юту – именно там располагались как его каюта, так и более роскошная каюта Ленуар. Третья, рядом с ними, пустовала, а затем коридор делал небольшой изгиб.

Прижимаясь к стенке, он на цыпочках подошел к повороту и прислушался. В полутемном коридоре раздавался какой-то странный звук. Осторожно выглянув из-за узла, Джакопо увидел, как мадам Ленотр тихонько ковыряется чем-то вроде отмычки в замке двери каюты. Вот только, к его удивлению, слишком любопытная мадам делала это не с дверью его каюты, а пыталась открыть замок двери каюты Ленуар. Делала она это пусть не профессионально, но достаточно умело. Как только дверь открылась, она вдруг почувствовала, как нож корсиканца пропорол ее платье и корсаж напротив сердца, а левая рука зажала рот.