Золушка (ЛП)

Глава 4 Стоун

— Так и думал, что смогу найти тебя здесь.

Я поворачиваюсь к Доминику, стоящему позади меня, жалость отражалась на его лице.

— Я просто хотел убедиться, что она благополучно добралась домой, — я стоял на опушке леса, наблюдая, как Винни вошла в дом. Как только дверь закрылась позади нее, я проверил периметр дома, чтобы убедиться, что все безопасно.

В какой-то момент я подумал, что поймал какой-то чужой запах, но затем ветер поменялся, и я потерял его. Я уже собирался уйти, когда Доминик окликнул меня, поэтому остается только гадать, что это был за запах.

Я прохожу мимо него, ничего не отвечая. А что я могу сказать? Моя пара меня не хочет. Я отпустил ее, но пытался защищать, держась на расстоянии.

— Тебе известно, что ты можешь поговорить со мной, — Доминик идет за мной, мягко ступая, когда мы возвращаемся к моему дому.

Я сдаюсь, пытаясь сбежать от него, поэтому мы погружаемся в блаженную тишину, пока идем к моему дому. Я решил не садиться за руль, потому что нуждался в прогулке на свежем воздухе, а не быть запертым в кабинке своего грузовика. Особенно после пробуждения в клетке.

— Я потерпел неудачу, — наконец-то признаюсь я спустя несколько минут.

— Нет, не потерпел. Ты делал то, что, на твой взгляд, было лучшим для нее. Ей просто нужно время, чтобы понять, что значит быть связанной с кем-то. Мы все знаем, как долго она по тебе сходила с ума. Думаю, она просто решила, что тебя прижало, вот ты под давлением и должен избрать ее.

Гнев начинает бурлить во мне, и я резко разворачиваюсь, впечатывая Доминика в дерево, мое предплечье упирается ему в горло.

— Я всегда ее хотел, — рычу я сквозь сжатые зубы.

Дом тянется к моей руке, а когда я замечаю, что он уже синеет, тут же отпускаю его.

— Прости, брат. Я не сержусь на тебя, я просто зол на само предположение о том, что я безразличен к Винни, в то время как я изо всех сил старался не считать ее моей, даже когда мы не были связаны.

Доминик наклоняется, положив руки на колени и кашляя. — У тебя очень забавные методы показывать это. Ты отослал ее, а затем держал на расстоянии вытянутой руки в течение последних четырех лет.

— Я лидер этой стаи. Что мне оставалось сделать? Я должен заботиться обо всех и всем. Безопасность и защита этого места лежит на моих плечах, — я стою здесь с поднятыми руками в поисках лучшего решения. — Что мне оставалось делать? Сбежать с Винни и бросить всех на произвол судьбы? Потому что это то, что я хотел сделать. И что бы случилось, если бы я связался с кем-то еще, пока я был в бегах с ней? Или она с кем-то еще? Куда нас бы это завело? У меня не было выбора, Дом.

Доминик выпрямляется и смотрит мне в глаза. Он мой лучший друг и бета моей стаи. Если кто и даст мне совет, так это он.

— Теперь у тебя есть выбор, Стоун. Если хочешь, чтобы Винни была твоей парой, тогда тебе придется поработать немного над этим. Она заслуживает того, чтобы у нее было все, включая и стаю. Даже если все и было для ее защиты, тебе стоит заставить ее увидеть, а самому показать, что ты отличная пара.

Я киваю головой, понимая, что он имеет в виду. Это не будет традиционным спариванием, и мне нужно сделать все возможное, чтобы сделать ее моей.

Когда я возвращаюсь в свой дом, я придумываю план. Мне нужно, чтобы она не смогла сказать «нет». И мне нужно дать ей понять, что я выбираю ее не потому, что я должен, а потому что я всегда этого хотел.

Я провожу по своим длинным волосам на макушке, пытаясь убрать их со своего лица. Расправив плечи, я немного подбадриваю себя, когда захожу в пекарню.

Еще рано, и пекарня не открылась, но я видел, как сегодня утром приходил Дом, чтобы проверить Винни, и оставил входную дверь открытой для меня.

В пекарне Руби витают запахи свежеиспеченных булочек с корицей и моей пары. Она, наверное, сделала их недавно, и оба эти запаха заставляют мой рот наполниться слюной.

При входе в дверь звонят колокольчики, и я вижу, как Винни выходит из задней части здания, все еще возясь со своим фартуком.

— Извините, мы еще закрыты …

Она останавливается, когда видит, что я стою перед прилавком. Я чувствую, как мои щеки немного нагреваются, пока я стою тут, держа букет полевых цветов, которые нарвал для нее.

— Доброе утро, Винни.

Она краснеет и отводит взгляд в сторону, перед тем как ее глаза снова встречаются с моими. — Доброе утро, Альфа Стоун. Мы еще не открыты. Могу я чем-нибудь помочь?

Она нервно кусает нижнюю губу, и мне приходится подавить рык. На ней надета старая мешковатая серая футболка, пара мешковатых джинсов и синий фартук. Ее волнистые волосы цвета шоколада заколоты на голове, а на румяной щеке виднеется след от муки. Все ее изгибы скрыты под одеждой, но я по-прежнему вижу самую красивую девушку, которую когда-либо видел в своей жизни. Даже когда я посмотрел на нее в первый раз, я подумал, что это самый прекрасный детеныш в мире. Время шло, но ничего не изменилось. Я просто никогда не позволял себе посмотреть на нее с другой стороны. Я знал, что, если пойду не по той дороге, из этого ничего не выйдет. Но теперь, когда я знаю, что она моя, я хочу все исправить.

Мои глаза путешествуют по ее телу, и я замечаю, как она нервно теребит свои руки.

— Эти прекрасные цветы для тебя, — ее румянец становится еще очевидней, и она опускает свой подбородок, когда шепчет спасибо. Я подхожу ближе и становлюсь в нескольких шагах от нее, держа цветы, пока она, нервничая, не забирает их у меня. Мои пальцы касаются ее, и я чувствую связь между нами. У меня уходят все силы на то, чтобы не притянуть ее в свои объятия. Я просто наслаждаюсь этим простым прикосновением, пока она не разрывает его. — Они с луга, на котором я впервые увидел тебя, в день, когда тебя нашел Доминик. Иногда я хожу туда и смотрю на них, вспоминая тот день и то чувство, когда я в первый раз держал тебя в своих руках.

Она смотрит на меня, улыбаясь, а затем опускает голову, чтобы понюхать цветы. — Спасибо, они прекрасны, — говорит она, вдыхая их запах.

— Ты пахнешь намного слаще, — отвечаю я, протягивая руку, и провожу пальчиком по ее румяной щеке. Я не могу удержаться от небольшого контакта. — Ты поужинаешь со мной сегодня вечером?

Ее глаза тут же находят мои, и она колеблется. Она начинает смотреть куда угодно, только не на меня, и я предполагаю, что прямо сейчас она пытается придумать оправдание.

— Умоляю, Винни. Я хочу приготовить для тебя кое-что. Приходи ко мне домой и позволь мне позаботиться о тебе. Это всего лишь ужин, — я задерживаю дыхание, молясь о положительном решении, и через секунду она глубоко вздыхает.

— Хорошо.

Слово едва слышно, но это шаг в правильном направлении.

Я не хочу сильно испытывать удачу, но я хочу, чтобы она знала, что я выбрал ее сам. Что она единственная, кого я когда-либо хотел, и за которой всегда приглядывал.

Я наклоняюсь и аккуратно скольжу губами вдоль ее щеки к уху. — Сегодня вечером я хочу, чтобы ты принесла свою камеру и показала мне фотографии, которые сделала на прошлой неделе на озере, — я чувствую, как она напрягается подо мной, и от этого улыбаюсь. Никто не знает, что она фотографирует. Это ее хобби, но она ни с кем этим не делится. Я знаю это только потому, что знаю все о Винни.

— Стоун, — шепчет она.

Я скольжу губами обратно по ее щеке и по ее губам, едва касаясь губами ее губ. Это не поцелуй, а обещание того, что должно произойти.

Отстранившись, я касаюсь ее подбородка большим пальцем, прежде чем разворачиваюсь, чтобы покинуть пекарню. Мне больно покидать мою девочку, но я знаю, что сегодня вечером она будет со мной, и от этого становится немного легче.

Теперь все, что мне осталось сделать, это научиться готовить.