Золушка за тридцать

Часть 3

Подравняв мне кончики волос и сделав бровки домиком, мастер – та еще психолог – разглядела мой боевой настрой и позвала к креслу косметолога… Мне доходчиво объяснили, что хорошо бы поправить подбородок ботоксом, плюс поработать с мешками под глазами, ну и носогубные складки сделать менее заметными. Я и не поняла, как переехала на кушетку в соседний кабинет с релаксирующей музыкой, льющейся прямо из-под потолка. Очнулась только когда услышала “Колем?”

– Категорично нет! – заявила, усаживаясь. – Я от пневмонии чуть не умерла, но не давала зад колоть, а тут вы… Да плевать на подбородок, пусть побудет двойным. Водолазку теплую надену, горлышко повыше натяну…

– А морщинки на лбу? – не отставала косметолог, уже натянув на руки стерильные перчатки и вооружившись маркером. – Давайте покажу, с чем мы имеем дело.

– Я люблю свои морщинки.

Заупрямившись, хотела уж сбежать окончательно, но тут услышала волшебную фразу:

– Тогда хотя бы масочку? Нам привезли новые, фирма японская, все очень довольны.

Отказаться не смогла.

Маска пахла изумительно, цветом напоминала клубнику, а кожу от нее слегка пощипывало, чего раньше со мной не случалось.

“Вот она, Япония, – думала я, вдыхая волшебный аромат и наслаждаясь релаксом, – качество – оно сразу видно”.

Спустя минут пять Жанночка – а именно так звали новенькую девушку-косметолога – заявилась в кабинет и спросила, возвращая меня в реальный мир:

– Ну, как мы тут? Чувствуете, как скинули пару лет?

От нее воняло сигаретами, и я поморщилась, открывая глаза, из которых тут же покатились слезы. Следом засвербело в носу. Резко усевшись, я чихнула три раза подряд и, подумав, добавила еще штук пять чихов.

– Ой, – пискнула Жанночка вместо привычного мне “будь здорова”, – а вы случайно не аллергик?

Я моргнула, прогоняя пелену из слез и пытаясь разглядеть косметолога-смертницу.

– У меня же написано в деле, что есть аллергия на ряд лекарственных препаратов и на кое-какие растения, – проговорила тихо. Не удержавшись, снова чихнула.

– Давайте-ка, смоем масочку, – даже сквозь пелену слез я видела, как побледнела милая Жанночка, приближаясь ко мне со спонжиком в руках. – Ложитесь, Кира Вадимовна.

Я легла, пообещав себе мысленно, одну вещь: если кожа с моего лица слезет вместе с клубничным недоразумением, то Жанночка ляжет рядышком. И больше не встанет.

– Ну вот. Не все так плохо, – излишне бодро сообщила косметолог, смывая остаток маски с моего несчастного лица, кожа на котором горела огнем. – А супрастина у вас нет?

Я села, отодвинула девицу в сторону и подошла к зеркалу на стене.

“Так вот ты какая, Япония”, – проблеяло мое внутреннее я, после чего спешно отключилось, дабы не стать немым на всю оставшуюся жизнь.

– Мать моя женщина, – сказала тихо, осторожно трогая красную сухую кожу под сильно опухшим правым глазом, – кто это?

– Не преувеличивайте масштаб катастрофы, Кирочка Вадимовна, – пискнула Жанночка.

Я обернулась.

– Иди-ка сюда, милая, – позвала ее ласково. – Ну чего ты? Не бойся.

Не пошла. Умная гадина. Сбежала из кабинета с криком:

– Сейчас позову администратора, ни о чем не волнуйтесь!

Я кивнула, чихнула, взяла со столика салфетку и промокнула слезы, продолжающие течь из глаз, заранее оплакивая Жанночку.

Вскоре пришла толпа.

Дамы усиленно делали вид, что все хорошо, а еще рекомендовали мне не накручивать себя. И с каждой такой рекомендацией все больше хотелось рычать. Но я кивала, слушала, смотрела, сморкалась. Ждала.

Наконец, они выдохлись, и пришло мое время.

– Ну что ж, дорогие, – ласково улыбнувшись, выкинула очередную салфетку в урну, вздохнула, бросила взгляд на Жанночку, спрятавшуюся с тихим “ой” за спиной администраторши. – Думаю, вы должны сделать вот что… – я принялась загибать пальцы, обдумывая требования и слепо щурясь: – Во-первых, дайте мне антигистаминное. Во-вторых, выговор той с… с… самой неумелой девочке, что испортила мне лицо как минимум на ближайшие дни, как максимум – на несколько недель. В-третьих, годовой абонемент на бесплатное посещение Алисы, она отлично стрижет и делает брови, а к новому году я еще покраситься захочу. И в-четвертых, больше не смейте говорить мне “не волнуйся”, в противном случае я за себя не отвечаю, за ваш салон тоже. Все. Работаем.

– Но… – подала голос администратор.

Я подняла на нее глаза, чихнула и, шмыгнув носом, уточнила:

– Вопросы?

– Нет, – сдалась девушка, и плечи ее опустились. – Только ведь суммы ваших трат по бесплатному сертификату с меня вычитать будут.

– Хорошо, – я подошла к зеркалу, тронула бордовую скулу, зашипела. – Тогда на вас жалобу с просьбой уволить немедленно писать не стану. Обойдетесь малой кровью за то, что таких специалистов набираете.

В повисшей тишине слышно было, как злобно дышит администраторша. В ее дыхании можно было различить проклятие на весь мой род и пожелание свалиться завтра же с девятого этажа, но вслух она мужественно произнесла “Благодарю вас за понимание”, и ушла, очень громко цокая каблуками.

Жанночку я больше не видела. Антигистаминные мне принесла Алиса, улыбаясь так, что мне стало страшно – казалось кожа на ее лице вот-вот треснет от усердия.

– Значит, ты парламентер? – хмыкнула я, тут же ойкая и шипя. – Ладно, давай сюда выкуп за ваше спокойствие.

Проглотив таблетку, еще немного посидела в кабинете, дождалась красивого прямоугольника в золоченой оправе с надписью крупными буквами “подарочный абонемент” и гордо ушла, не прощаясь. А чего прощаться, когда я решила ходить в салон почаще? Кончики волос нужно стричь каждый месяц, а брови делать идеальными и того чаще.

Дома бодрость духа меня покинула.

Мы встретились с зеркалом, стоило перешагнуть порог. Этот бой был неравным – отражение сразу поразило меня во все внутренние органы, особенно досталось сердцу. Я даже на миг подумала снова стать религиозной и прочитать молитву, но ни одна в голову не пришла. Оставшись без божественной помощи, решила действовать своими силами. Пришлось включать компьютер и читать многочисленные советы по восстановлению обожженной аллергией кожи, попутно сделав примочки с ромашкой.

Выбрав два вида мазей, почитала состав, отзывы и пошла в аптеку. Там напугала фармацевта, и та чуть было не отдала мне вторую мазь бонусом, забыв ее посчитать, все время глядя куда-то в район моего носа вместо кассы.

В общем, полночи я лечила то место, что надеялась сделать красивым, а вышло как всегда. Вторую половину ночи не помню – показалось прикрыла глаза на миг, и тут в ухо закричал свихнувшийся будильник. Утро было жестоким: в зеркале меня встречало уже не страшило, выбежавшее из горящего дома, а просто опухшая презентабельного вида женщина, к тому же, кажется, сильно пьющая. Хотелось плакать, но понимание того, во что превращусь после слез останавливало.

Отпроситься с работы тоже не вышло – позвонив Максу нарвалась на автоответчик, советующий связаться с ним позже или оставить сообщение. Я оставила – ругнулась с горяча.

Положительные моменты в то утро тоже случились: молодой человек в переполненном вагоне уступил мне место и даже предложил помощь. Он оказался наркологом-идеалистом, верил, что такие, как я, могут встать на путь исправления. Послушав его, я тоже поверила и даже дала парнишке свои контакты. А что? Симпатичный.

А на работе меня ждал сюрприз. Точнее, сразу четыре сюрприза. Девочки толпились у закрытой приемной, переговаривались и сонно зевали. Заметив меня, они радостно заулыбались, но потом, разглядев жертву косметологии поближе, посерьезнели. Дашку даже перекосило слегка:

– Ты чего, Кир?! Все так плохо, да? – с жалостью в голосе спросила она.

Я пожала плечами и молча позвенела ключами перед их любопытными носами. Девочки понятливо разошлись в сторону, продолжая сверлить меня любопытными взглядами.

Открыв дверь, я прошла в приемную Минаева и бахнула сумку на стол, надеясь, что мое настроение написано на лбу и не вызывает желания продолжать общаться.

Зря. За спиной бодро цокали каблучки.

– Ну чего вам не спится? – уточнила почти дружелюбно, поворачиваясь к первым сплетницам нашего офиса.

Мне в лицо тут же ткнули красивый бумажный пакетик, украшенный бантиком.

– С днем рождения, Кир, – натянуто улыбаясь, проговорила Юлька.

– Я больше всех скинулась, – из-за ее спины добавила Светка.

Грозно покосившись на нее, вспомнила предательское фото в Инстаграме и показала кулак. Та понятливо опустила глаза, сиротливо вздохнула.

– Ой, ей и так досталось, Кир. Сам Минаев звонил, ругался, грозил уволить за распространение информации и нарушение корпоративной этики… В общем, прости и пойми, а вызвериться за тебя Максим Сергеевич успел, – Дашка потрясла пакетиком, привлекая мое внимание. – Бери подарок. Ты обалдеешь.

Я с сомнением посмотрела на подношение, вспоминая, что и правда родилась в этот день. Надо же, забыть про собственное тридцатилетие!

– Ну чего ты? – подбодрила меня Юлька. – Мы месяц думали, что купить!

Ага, как же. Я на корпоративе спьяну всем разболтала, что вот-вот перейду в разряд “за тридцать”, а до этого они и знать не знали, сколько мне лет. Значит, вчера созвонились и быстро скинулись, чтоб меня умаслить за снимок и за “Максим Сергеевич, везите ее к себе!”…

Да, я вспомнила многое с той вечеринки. Почти все. Наверное, поэтому было так мучительно стыдно, обидно и немного неловко…

– Ладно, – решив, что обижаться без подарка хуже, чем с подарком, взяла пакет и прошла к себе за стол. Включила компьютер, села и открыла презент. Подарочный сертификат, мать его. Перечитала три раза, чтобы удостовериться – судьба недостаточно еще надо мной посмеялась. Вздохнула. Грозно посмотрела на радостных коллег. Поднялась и пошла включать кофемашину.

– Что? – не поняла Дашка.

– Ну хватит дуться, – поддержала ее Юля.

– Это офигенный салон, – решилась заговорить Алиска. – Я точно тебе говорю.

– Спасибо, – холодно ответила я, доставая кофе в зернах и собираясь воспользоваться отсутствием Макса в столь ранний час – выпить невероятно дорогой и безумно вкусный напиток, купленный им лично для себя любимого.

– Не нравится? – расстроенно спросила Света. – Вот и зря. Тебе сейчас очень не помешало бы…

Я обернулась, она умолкла.

– Слушай, ну правда, – Алиска на правах той, с кем я общалась больше и чаще остальных, приблизилась. – У тебя ж на лице написано, что ревела все выходные. Сходила бы, масочку сделала. Мы косметолога оплатили. Три процедуры… Что, выгнал он тебя?

– Кто? – не сразу сообразила я, теряясь из-за резкого перехода от масочек до загадочного “он”.

Девчонки переглянулись.

– Брось, все уже знают, что ты у Макса Сергеича ночевала, – брякнула Юлька и тут же получила локтем в бок от Светки. – А что? Пусть лучше от нас услышит… Валера Людке из маркетингового рассказал и Жанке…

Едва сдерживая рвущееся наружу бешенство, я включила режим варки кофе, вернулась за стол и принялась перебирать папки, раскладывая их по местам и цветам.

– Кир, – Алиска хотела что-то спросить, но не успела. Дверь в приемную распахнулась, и в нашу скромную обитель медленно вошел, я бы сказала, вплыл генеральный директор компании – Соколов Виктор Андреевич.

В шикарном синем костюме, сшитом по его плотной фигуре на заказ, с идеальной стрижкой, уложенной волосок к волоску, с неизменной тростью, рукоять которой была выполнена в виде головы беркута… Остановившись у входа, Виктор Андреевич обвел взглядом наш скромный женский полк, а мы, как истинные служивые, вытянулись по струнке и за секунду расправили все имеющиеся и не имеющиеся складочки на одежде.

– Доброе утро, – растягивая слова, проговорил главный босс. – У нас что, снова корпоратив, девушки?

– Нет, мы…

– Нам просто надо было…

– А вот, документы! – Света ткнула пальчиком в папки у меня в руках. – Принесли.

– Да-а, – облегченно выдохнули остальные, передвигаясь в сторону выхода.

Глубоко запавшие светло-голубые глаза Виктора Андреевича вперились в меня.

– Доброе утро, Кирочка, – его бордовые тонкие губы чуть раздвинулись, являя миру и мне идеально белый оскал. По коже прошел озноб. – Как приятно видеть вас на работе в столь ранний час. Ждете Максима Сергеевича?

Я нервно поправила ворот блузки, кивнула. Опомнившись, покачала головой. Подумав еще, ответила:

– Всегда прихожу в это время по понедельникам, чтобы успеть разобрать почту, скопившуюся за выходные.

– Мило, – одобрил меня аллигатор бизнеса Соколов. – Такая услужливость дорогого стоит, Кирочка.

Я хотела открыть рот и пробормотать “спасибо”, но не смогла: слишком хорошо понимала скрытый подтекст сказанного.

Девочки в это время аккуратно выскользнули в коридор. Бесшумно и бесчувственно, бросив меня на съедение Соколову. Доброжелательницы, блин…

– А где же Минаев? – тем временем уточнил Виктор Андреевич, доползая до двери в кабинет шефа. – У себя?

– Нет, его еще не было.

– Тогда откройте мне, Кирочка. Подожду мальчика там.

Рука сама потянулась к сумочке, где хранились запасные ключи от замка, но я тут же себя одернула.

– Присаживайтесь на диван, – проговорила, очень стараясь придать голосу уверенности и указывая ладонью на кожаного монстра у стены. – Максим Сергеевич вот-вот приедет. Могу предложить вам чашечку кофе?

Соколов обернулся, словно в замедленной съемке, испытывающе взглянул на меня и, растянув губы в подобие улыбки, повторил:

– Подожду Максима внутри. Откройте, Кирочка.

– Боюсь, что не могу этого сделать, – развела руками я.

– Потому что?..

– Потому что на этот счет получила четкие инструкции. Без разрешения господина Минаева никого не впускать.

Виктор Андреевич поставил перед собой трость, обеими ладонями оперся на рукоять и, чуть склонив голову, заговорил:

– Значит, “господин”? Вы так называете начальника, Кирочка?

Я два раза подряд открывала рот, пытаясь что-то ответить, но тут же его закрывала, понимая, что дерзость этот тип не простит, а другого на ум ничего не шло.

– Еще и немногословна, – умилился гад. – Да вы – идеал секретарши. Фигура ладная, одета прилично, хоть и… – тут он чуть скривился, подняв взгляд от моей груди к лицу. – Но преданность все компенсирует. Может, переманить вас к себе, Кирочка? Мне очень нужен хороший помощник. Понимающий, энергичный, жаждущий угождать…

– Мне вполне комфортно здесь, благодарю, – отчеканила, мысленно напоминая себе про съемную квартиру и кредит на машину. Ну неужели не потерплю пару грязных намеков ради комфортного существования? Пусть говорит, что хочет, а мне нельзя возвращаться жить обратно к родителям. – Вы не против, если я продолжу работать?

И не дожидаясь ответа, я открыла почту, принявшись распечатывать входящую корреспонденцию из внешних организаций с внутренними письмами, сразу сортируя все это “добро” на важное и ерунду.

Соколов постоял еще немного, не отворачиваясь, продолжая изучать меня своими глубоко посаженными глазами, а потом достал смартфон, намереваясь кому-то позвонить. Но не успел он начать разговор, как в приемную вошел Минаев собственной персоной. Макс выглядел отвратительно бодрым и довольным. Скользнув по мне вполне себе безразличным взглядом, проговорил привычное “Привет, Кир. Кофе, письма, статистику” и, приблизившись к гендиректору, добавил, чуть оборачиваясь: “Два кофе. Второй черный, с ложкой сахара”. После всего этого Макс протянул руку Соколову для пожатия.

– Добрый день, Виктор Андреевич, чем обязан? – их ладони сошлись всего на миг, после чего шеф зазвенел ключами и открыл двери в приглашающем жесте. – Прошу.

– Спасибо, мой мальчик. Какая же страшная у тебя секретарша, – услышала я перед тем, как оба мужчины скрылись в кабинете.

Скривившись, бросила сердитый взгляд на плотно закрытую дверь и подумала, что завтра же включу режим жесткой экономии, чтобы побыстрее погасить кредит. Сегодня начать откладывать деньги я не могла, потому что собиралась наесться в обед запретных сладостей. Стресс требовал калорий, а руки шею генерального директора. И хоть одну мечту я намеревалась воплотить!

Дотерпеть бы до обеда и не уволиться…

Кофемашина справилась с поставленной задачей быстро, поэтому, прихватив все запрашиваемые папочки, уже через пять минут я стояла на пороге минаевского кабинета и вежливо стучала в дорогущую дверь.

– Войдите! – гаркнул босс.

Возведя глаза к потолку, я мысленно пропела речетативчик менеджеров, написанный много лет назад Шнуровым и спетый бессменной группой «Ленинград», взбодрилась, нацепила на губы приветливую улыбку и вошла в клетку к хищникам.

– Наконец-то, – “обрадовался” мне Соколов. – Я думал, мы закончим с делами раньше, чем вы появитесь.

Улыбнувшись, поставила поднос на стол Макса и вежливо уточнила:

– Еще что-нибудь?

– Нет – громко и четко проговорил Виктор Андреевич, с презрением поглядывая на неугодную секретаршу, меня то есть. – Кофе и все.

Я закивала, освободила поднос, расставляя чашки перед мужчинами, при этом пару раз пробормотала: “Конечно, конечно…”. Пусть видит, что секретарь у Макса не только некрасивая, но и недалекая. К такой ревновать – грех.

Судя по недовольно поджатым губам и немного брезгливому взгляду Соколова, план осуществился на все сто. Меня вычеркнули из списка опасных женщин.

Только вот стоило повернуться к выходу, как проснулся молчавший до этого босс.

– Кира? – вдруг позвал он.

Тихо так. По имени. Блин. И голос такой… Фамильярно это прозвучало, в общем. Даже слишком! Нехорошо для меня и для моей карьеры.

Развернувшись, услужливо уставилась на Минаева:

– Слушаю вас?

Он молчал.

И от этой тишины накалялась атмосфера в кабинете. Я просто чувствовала, как портится и без того не радужное настроение Соколова, как чернеет моя карма. Ну вот что Минаеву нужно?!

– Максим Сергеевич? – позвала шефа, все еще надеясь, что он сможет исправить ситуацию. – Вы что-то хотели?

Он моргнул, поелозил в кресле, поправил папку перед собой, покрутил чашку с горячим кофе и снова уставился на меня.

– Нет, ничего. Иди.

Черт! Хуже не придумать.

Звучало все так, будто мы с ним ближе некуда, и шеф собирался спросить о чем-то личном, но передумал. Это капец!

Уж не знаю, что там в голове начальства происходило, но генерального директора фирмы он сильно расстроил. Соколов с громким “бах” вернул чашку, из которой сделал глоток, на стол. Коричневая жидкость выплеснулась на дорогое дерево, моментально захватывая новые территории и пытаясь добраться до бумаги с заголовком «КОНТРАКТ».

Знаете, когда простые люди становятся супергероями? В минуты отчаяния. Такая наступила и для меня. Уж не знаю, как успела совершить тот нечеловеческий прыжок, но бумажку спасла. Только чашку опрокинула. На генерального…

Он зарычал! Схватился за ткань штанов в районе ширинки, оттянул ее, затряс, шипя от гнева и боли, ведь это был поистине горячий кофе, как любит Минаев.

А я, исполнив миссию по спасению бумажки формата А4, снова стала простой, не самой умной секретаршей, только и умеющей, что делать огромные глаза и шептать: “Простите, я не хотела”.

– Сядь, Кира, – похлопав меня по спине, сказал Макс, проходя к мини-холодильнику. Заглянув внутрь, он присвистнул, качнул головой и быстро вернулся к столу, протягивая боссу бутылку дорогущего шампанского. – Все, что есть. Зато его хорошо подморозило. Приложите к… месту ожога.

– Ты… – Соколов не сводил с меня бешеного взгляда, не замечая Минаева. Я, как болванчик, качала головой, тем самым отрицая любые обвинения в свой адрес. Это был несчастный случай!

– Сейчас мазь поищу… – продолжал думать вслух Макс, удерживая в вытянутой руке бутылку. – Кира, где у нас аптечка?

– Мне не нужна мазь! – прохрипел Соколов, отбирая у Минаева шампанское. – Пошла вон! – вдруг заорал он. А раньше не припомню, чтоб вообще голос повышал…

Я вздрогнула, подпрыгнула и ринулась к выходу, из последних сил сдерживая слезы. Только бы не зареветь перед ними!

– Кир, мазь все-таки поищи. У тебя же там было что-то? – спокойно, как и прежде, произнес Макс мне вдогонку.

– С пантенолом, – кивнула я. – Только не мазь. Пена была.

– Вот. Найди и неси.

– У меня нет проблем с ожогами! – снова рявкнул Соколов. – Это у тебя проблема с подбором персонала! Вон!

И я выскочила за дверь.