Нетрудно заметить, что описанная выше христианская социально-мистическая доктрина могла замечательно удерживать в повиновении огромную массу социальных низов, но ставила в весьма невыгодное положение элиту. Ведь любого, кто богат или облечен властью, после смерти ожидала масса наказаний, финалом которых было сбрасывание в огненное озеро после наступления царства божьего.
Чтобы снять это противоречие, необходимо было обеспечить и элите комфортные места на будущем лайнере. Так возникло два совершенно разных лица христианского бога. Одно из них, собственно Христос, предназначалось для обездоленных. Второе, отождествляемое с властным божеством сирийцев, иудеев и солнцепоклонников — для элиты. Это второе лицо божество было привычным объектом почитания для элиты и являлось отцом для первого лица (собственно Христа), чтобы показать нужное направление социальной иерархии.
Таким образом, первое лицо божества обещало обездоленным реванш в будущей жизни, а второе — содействовало элите в обогащении и завоеваниях, требуя за свое содействие богатых подношений и жертв на храмовые нужды.
Особенно тщательно следовало заботиться о том, чтобы два описанных выше божественных лица не разделились естественным образом на двух разных божеств, а принадлежали одному и тому же единому богу — поскольку иначе общество неизбежно разделялось по религиозному признаку.
Для поддержания такой сложной и алогичной доктрины был необходим широкий слой специалистов — священнослужителей. В противном случае, хрупкая конструкция учения могла в любой момент рухнуть под тяжестью внутренних противоречий, и тогда революционный потенциал, содержащийся в идее бога племени обездоленных, мог вызвать социальный взрыв.
Таким образом, возникла специальная часть элиты — священнослужители-идеологи, со своими социально-экономическими интересами. Сразу же встал вопрос о том, какое они имеют отношение к единому богу — ведь они не являлись ни обездоленными (о которых заботилось первое божественное лицо), ни правящей элитой (о которых заботилось второе). По уже отработанной логике, христианскому богу пришлось обзаводиться третьим лицом — святым духом. Это третье лицо, введенное в догматику в средние века, гарантировало интересы профессиональных священников в этой и будущей жизни.
Так появилась хорошо известная конструкция: три ипостаси бога (отец, сын и святой дух) и три социальных сословия (светская элита, простолюдины и священники). Эта система оказалась довольно устойчивой и просуществовала в неизменном состоянии до эпохи т.н. «нового времени» и «реформации».