Зов пустыни

1

Рассвет едва начал золотить край неба, когда Иеро, священник-заклинатель первой степени, выехал из поселка, окружавшего Центральное Аббатство. Иеро направился в ту сторону, где лес подходил довольно близко к крепким приземистым домам, столпившимся возле Аббатства. Высоко над головой Иеро, в ветвях уходящих в небо гигантских сосен, подавали голоса первые утренние птахи. Скоро их щебет заполнит все вокруг… и постепенно лес оживет, встречая новый день. Чей-то мысленный писк донесся до Иеро, и сверху прямиком в него полетела огромная шишка. Священник рассмеялся, уворачиваясь. Полосатые белки любили пошутить. Но бояться их не приходилось. Здесь, в давно обжитых местах, лес был тщательно расчищен и почти безопасен для человека, и в нем почти не встречалось по-настоящему страшных зверей, разве что в больших озерах. И многие жители поселка через час-другой отправятся собирать целебные травы и ранние весенние ягоды. Но, конечно, каждый человек возьмет с собой какое-то оружие. На всякий случай.

Иеро хотелось подумать о многом, а лес всегда помогал ему в размышлениях. Верный спутник киллмена, огромный черный лорс, легко нес священника-воина, повинуясь мысленным приказам. Впрочем, сейчас Иеро не трудился что-либо приказывать Клуцу. Тот и сам прекрасно знал, куда нужно везти хозяина, если тот отправляется в лес с утра пораньше. Они направлялись на берег небольшого озера, таящегося в распадке за сосновым бором. По другую сторону озера начинался смешанный лес, растянувшийся почти на десять километров, дальше протекала довольно большая река, а за ней лежал Тайг — бесконечная путаница деревьев, кустарников и лиан, перемежавшаяся районами болот и небольшими холмистыми областями. В глубине Тайга скрывалось огромное Внутреннее море, а еще дальше, где Тайг наконец терял свою мощь, на берегу Лантического океана, находилось государство Д'Алва, родина его любимой Лучар…

Иеро прекрасно знал, что когда-то, давным-давно, еще до того, как над их планетой пронеслась, сметая все на своем пути, ядерная Смерть, их материк, Америка, выглядел несколько иначе. Но о том не стоило и вспоминать. Слишком много времени прошло после Смерти — целых пять тысяч лет. И мир, в котором жил Иеро, не имел ничего общего с тем миром, что погиб когда-то из-за собственной глупости. Сейчас стояла весна 7481 года, Иеро исполнился сорок один год, и священнику-воину было о чем подумать, кроме странного отношения к жизни далеких предков нынешнего человечества.

Прошло уже четыре с лишним года с тех пор, как жители Севера воевали с ордами слуг Нечистого, хлынувшими в их края. Да, это было время больших битв, однако объединенные силы Республики Метс и Отвианского Союза не только выстояли, но и победили. А до того Иеро пришлось отправиться в дальнее путешествие по заданию Совета Аббатств… И именно во время этого путешествия Иеро встретил принцессу Лучар, ставшую его супругой. Тогда, в те бурные и сложные дни, Иеро иной раз мечтал о том, как будут жить они с Лучар, и какие у них будут дети — при его бронзовой коже метса и почти шоколадной коже Лучар малыши, наверное, получились бы довольно любопытного оттенка… Однако все сложилось иначе. И сейчас принцесса Лучар воевала с силами Нечистого где-то в далекой Флориде, а Иеро получил приказ Совета Аббатств — заняться изучением недавно обнаруженных древних архивов.

Нет, это, конечно, не были книги, написанные предками до Смерти, — те бумажные библиотеки просто не могли просуществовать пять тысяч лет. Речь шла о рукописях другого рода. Когда человечество слегка опомнилось после вспышки ядерного безумия, люди приложили все усилия к тому, чтобы сохранить Знание. Тогда, на заре рождения новой эры, еще не было возможности заново создать книгопечатные станки, и поэтому сотни энтузиастов начали переписывать рассыпавшиеся на глазах книги. Бумаги у них тоже не было, да они и не стали бы ее использовать — слишком уж она недолговечна. Они писали на листах особого тонкого пластика, чрезвычайно устойчивого ко всем формам воздействия внешней среды. Этот пластик создали те, кто надеялся: человечество вот-вот отправится к звездам. И чернила тоже изобрели подходящие к случаю. К сожалению, их состав химикам Аббатств до сих пор не удалось выяснить. Однако эти густо-зеленые чернила не смывались с тонких серебристых листов и не выгорали. Подобных библиотек за промчавшиеся над Землей тысячелетия было найдено много, но все они оказывались, как правило, невелики, — две-три тысячи листов, и все. И вдруг Стражи Границы обнаружили в глубине Тайга архив, содержавший в себе несколько сотен тысяч листов.

Находка была почти случайной. Год назад Стражи Границы, чьей задачей было следить за тем, чтобы в обжитые районы не проникала разная злобная нечисть, натолкнулись на своем пути на плотно заросшие колючим кустарником холмики. Здесь явно когда-то была большая поляна, решили Стражи, потому что вокруг холмиков разрослись те деревья, которые после глобального потепления продвинулись далеко на север и которые с давних пор люди сажали возле своих поселков, — яблони, черная лещина, масличные пальмы, древовидный ананас и многое другое. Отряд не поленился вскрыть один из холмов — и под толстым слоем дерна Стражи действительно обнаружили остатки дома, сложенного из небольших круглых валунов. Под домом был обширный глубокий подвал. Когда Стражи увидели, что лежит в этом подвале, они осторожно прикрыли свою находку дерном, ветвями и листьями пальм, и отправили гонцов в Центральное Аббатство. Никто из людей, не обученных специально обращению с древними рукописями, не решился бы притронуться к подобной находке.

Из Центрального Аббатства спешно выехала экспедиция ученых, во главе которой стоял сам настоятель, отец Демеро. Почти месяц священники трудились, не покладая рук, и им помогали четыре десятка Стражей Границы, — но в конце концов все до последнего листа было изъято из подвала древнего дома и доставлено в Республику Метс, в Центральное Аббатство.

Теперь священникам предстояло изучить и систематизировать найденное.

И священник-заклинатель пер Иеро Дистин, Страж Границы и киллмен, тоже погрузился в мир древнего Знания.

Это была очень странная библиотека. Те люди, что чудом остались в живых после ужасов Смерти, переписывали на серебристые пластиковые листы все подряд. Исследователи Аббатства обнаружили в подвале давно рассыпавшегося дома и научные труды по биологии, математике, физике, химии, и медицинские и фармацевтические руководства, рецептурные справочники, и учебники по программированию, и руководства по строительству компьютеров, — и романы, сборники стихов, газетные статьи… Те, кто посвятил свои жизни сохранению Знания, не упускали ни единого печатного слова, сумевшего пережить огонь и яростные бури, пронесшиеся над Землей после того, как ненормальные предки-воины решили покончить с собой и со всем человечеством. И сохраняли они не только слова. Безымянные труженики старательно копировали все иллюстрации, какие только имелись в текстах. Копировали тщательно и точно… вот только, к сожалению, далеко не все они обладали нужным для рисования талантом.

Здесь были тексты на множестве разных языков, существовавших тогда на Земле. Большая часть этих языков была полностью забыта, и такие листы откладывались в отдельное хранилище — их предстояло расшифровывать. Но для этого нужно было сначала найти учебники этих языков. Если же учебников обнаружить не удастся — рукописи будут ждать лучших времен.

И еще здесь были тексты, не имевшие ни начала, ни конца. И тоже на разных языках. Те, кто копировал все это, делали перед началом текста специальную пометку, означавшую, что текст попал в руки переписчиков именно в таком виде. Иные тексты начинались с половины слова, но ни один из переписчиков даже не сделал попытки восстановить такое слово в его изначальном виде. Иеро не мог понять, почему они так поступали. Ведь они наверняка знали, что значат эти слова… ну, пускай не все, но многие. Но дело было даже не в этом. Эти обрывки в основном представляли собой куски газет и журналов, которых до Смерти выпускалось огромное количество. Тогда люди не экономили бумагу и электричество, да к тому же интересовались массой вещей, о которых теперь никто ничего не знал. Но иной раз и тут попадалось кое-что интересное. Например, на прошлой неделе Иеро, уже давно свободно владевший древним английским, прочитал о том, что земляне обеспокоены спадом рождаемости в последние годы…

Эта тема тревожила людей и сегодня.

Несмотря на то, что нынешнее человечество отделял от его предков огромный, почти немыслимый интервал в пять тысяч лет, людей на планете было совсем немного, если сравнивать их количество с населением Земли до Смерти. Тогда людей считали миллиардами. А теперь… Конечно, до сих пор никто не знал, что творится на других материках планеты, и существуют ли они вообще, но на всем американском континенте (разумеется, по очень приблизительным подсчетам) жило едва ли более миллиона человек.

И в последние четыре года детей стало рождаться даже меньше, чем обычно. Намного меньше.

А те, что рождались…

Иеро глубоко вздохнул и покачал головой. Да, может, это и хорошо, что у них с принцессой Лучар никак не складывается семейный быт. Конечно, всегда следует надеяться на лучшее и молиться о счастье. Вот только не каждая молитва доходит до тех сил, к которым зачастую в последней надежде обращаются люди. Но все же без веры в высший разум им было бы просто не выжить.

Иеро огляделся по сторонам. Его любимец Клуц, размеренно переставлявший длинные ноги с большими острыми копытами и покачивавший головой, увенчанной огромными разлапистыми рогами, уже довез седока почти до самого озера. Лорс осторожно спускался в распадок, и его копыта до половины погружались в толстый, пышный слой желтовато-коричневой хвои. Под соснами, чьи гигантские кроны почти не пропускали к земле солнечных лучей, выживали лишь немногие растения. В основном это были карликовые лианы, эпифиты, прилепившиеся к стволам сосен почти у самых корней, и небольшие кустики синей облепихи. Там, где света было побольше, землю сплошь покрывали стебли вьющейся клубники и белой морошки, уже усеянные мелкими желтыми цветочками. На пригорках торчали нелепые с виду толстые и корявые стебли дудника, на верхушках которых уже созревали гроздья фиолетовых ягод. Темно-зеленые резные листья дудника раскидывались по пригоркам веерами, и на каждом листе красовались вдоль прожилок отчетливые белые кольца. Ягоды дудника созревали первыми, уже в начале весны, и охотников до них в поселке Центрального Аббатства всегда хватало, потому что мелкие фиолетовые шарики были не только очень вкусными и душистыми, но и содержали в себе массу витаминов, столь необходимых людям даже после недолгой и теплой северной зимы.

Мысли Иеро вернулись в прежнее русло. Дети…

В последние годы детей на севере рождалось все меньше и меньше. Это происходило и в Республике Метс, и во всем Отвианском Союзе. А те, что все-таки умудрялись пробиться на свет, оказывались не слишком здоровыми. Либо вовсе уродами, без пальцев, а то и без руки или ноги. Почти половина детей умирала, не дожив и до полутора лет, причем умирали эти малыши как бы даже и без видимого повода. Ни лихорадки, ни даже обычной простуды… Целители вскрывали маленькие тельца, пытаясь отыскать какие-то внутренние дефекты, но ничего не находили. Все ученые Аббатств упорно размышляли, зарываясь в древние и новейшие медицинские трактаты, стремясь разобраться в сути этого страшного явления, но пока их усилия ни к чему не привели.

Но страшнее всего и священникам, и простым людям казалось то, что выжившие и едва подросшие малыши проявляли иной раз немыслимую жестокость по отношению ко всему живому.

Они могли не только со смехом раздавить домашнего муравья, спешащего по своим делам, но и ткнуть ножом в бок поросенка или козы, изуродовать овцу-мериноса. Могли ни с того ни с сего вытащить из клетки фазана или птенца глухаря и свернуть им шею. Они могли жестоко избить другого ребенка, могли внезапно выплеснуть кастрюлю кипящей воды на собственную мать… И никакие родительские увещевания не проникали в их странные, закрытые от всех умы.

Родители таких детей не слишком сильно возражали, когда священники предлагали им:

— Пусть ваше дитя живет в Аббатстве. Там за ним будет должный присмотр, и мы постараемся изменить его сознание…

В Центральном Аббатстве за последние четыре года таких детей собралось уже более двадцати.

И в каждом из дальних Аббатств Республики Метс, равно как и других государств севера, тоже не жаловались на недостаток воспитанников.

А если бы и у них с Лучар родились такие уроды? Иеро вздрогнул при этой мысли. Нет, лучше уж вовсе не иметь малышей… хотя, конечно, ему очень хотелось стать отцом. Хотелось иметь крепких и мужественных сыновей, которых он научил бы всему, что знал и умел сам, хотелось иметь дочурок, похожих на Лучар, ясноглазых, красивых, веселых и добрых… Но он готов подождать, пока не выяснится, кто или что виновен в появлении дурной крови.

Большинство ученых-священников сходились на том, что виновником является та сила, которую они привыкли называть Нечистым. Но эта идея, хотя и выглядела верной в своей основе, требовала конкретизации. Как именно Нечистый мог повлиять на наследственность? Что служит носителем, передающим страшную генетическую заразу? Священники всячески экспериментировали со всем, что окружало людей в северных странах, — возможно, причина беды таилась в каком-то из продуктов питания, или в воде, или в воздухе… Рядовые воины-заклинатели собирали все дикие травы и плоды, что могли оказаться на кухнях простых людей, брали по куску мяса от каждого забитого животного, предназначенного в пищу, выкапывали корнеплоды на огородах жителей поселков и срывали яблоки, орехи, дыни и другие фрукты с каждого дерева в каждом селении всех государств севера, срезали зреющие колосья гигантской ржи и ветвистой пшеницы, снимали с колючих кустов гроздья помидоров и огурцов — а специалисты день и ночь сидели в своих лабораториях, трудясь над образцами, растирая и смешивая, добавляя катализаторы и проводя химические и биологические тесты, и без устали начитывая заклинания.

Год назад была отправлена специальная экспедиция на юг, чтобы выяснить, не удалось ли южным государствам избежать этой напасти. Но экспедиция до сих пор не вернулась. Совет Аббатств начал подумывать о том, чтобы отправить в дальние края вторую группу ученых-воинов. Иеро знал об этом, и надеялся, что его включат в состав второй экспедиции. Кто знает, может быть там, на далеком юге, он снова встретится с принцессой Лучар?

Лорс внезапно остановился как вкопанный. Иеро, опершись левой рукой на высокую переднюю луку седла, правой осторожно потянулся к широкому стальному тесаку, висевшему в ножнах на его поясе.

— В чем дело, Клуц? — мысленно спросил Иеро громадного черного зверя. — Ты что-то заметил?

В последние годы, после путешествия на юг, общаться с лорсом стало гораздо легче. То ли новые знания так способствовали развитию интеллекта рогатого великана, то ли сами по себе южные земли пробуждали в живых существах новые ментальные силы, — но Клуц невероятно поумнел. Хотя, конечно, до черных северных медведей ему было еще далеко.

Лорс с шумом втянул носом воздух и мотнул головой, одновременно сообщая хозяину:

— Смотри вправо. Тебе это нравится? Мне — нет. На берегу озера. За камышами. У самой воды.

Иеро присмотрелся — и тут же в его левой руке очутилось длинное копье со стальным наконечником, до этого момента спокойно висевшее в петле перевязи за спиной. У воды, за купой гигантских остролистых камышей, копошились существа, которым совершенно нечего было делать в северном лесу…

…Ровно год назад, в начале прошлой весны, все живое к югу от Канды словно взбесилось. Для начала на север явились гигантские жуки-скарабеи, с панцирями полуметровой длины, на крепких колючих ногах… На их желтых блестящих спинах красовались сложные черные орнаменты, жвала отливали бронзой, — но, к счастью, характером жуки обладали вполне навозным, и их интересовали только всяческие отбросы. Люди, понаблюдав за этими чудными южными шестиногими, быстро поняли, что от скарабеев может быть только польза. На севере таких крупных навозников не водилось. Некоторые из жуков, похоже, решили остаться в новых краях навсегда, и до сих пор их можно было видеть кое-где в поселках. Нарядные желтые с черным скарабеи мирно катали громадные шары, слепленные из всякой ерунды, и никому не мешали. Правда, потомства они до сих пор почему-то не произвели. А большинство их и вовсе вернулись в свои края с началом лета.

Но следующие гости оказались не столь безобидными. Ими были змеи.

Нашествие змей пришлось отбивать не шутя. На борьбу с ними Аббатства бросили все наличные средства. Воинов-заклинателей вооружили специальными составами, оглушающими рептилий, — но эти травные сборы были рассчитаны на флегматичных северных змей, и слишком слабо действовали на их энергичных родственников с далекого юга. Каждый гражданин Отвианского Союза был вынужден сам защищать свой дом. Змеи катились волнами. Сначала хлынула разная мелочь — и ядовитая, и нет. Вокруг поселков были выставлены сотни ловушек, укреплены и проверены ограды — но все же змеи нет-нет, да и просачивались в дома. Несколько человек в поселке Центрального Аббатства погибли, случилось подобное и в других местах. Священники-целители не умели лечить укусы этих гадов, их яд сильно отличался от яда северных рептилий. А потом стало еще хуже… Следом за мелкими гадами пришли гады куда как более крупные. На севере никогда не видели ничего подобного. Из Тайга прямиком на поселки Республики Метс двигались яркие, сверкающие чешуей чудовища, самое маленькое из которых достигало в длину трех метров. Толстые, как бревна, тела скользили к неведомой цели, не сворачивая, не огибая препятствий… Они раздавили множество домов, смели со своего пути фруктовые и овощные деревья, сравняли с землей огороды, разрушили множество мостов через ручьи и реки… и сожрали всех, кто не успел убраться с их дороги. Им было все равно, кто попался им на обед: человек, овца, гусь или лорс. Да, некоторые из змей были настолько велики, что сумели проглотить молодых лорсов, которые как раз в то время сбросили рога. Но со взрослым лорсом даже этим чудищам, словно выскочившим из кошмарного сна, было не совладать.

За змеями явилась неисчислимая рать самых разнообразных тварей. И даже те из них, которые не были опасны сами по себе, поскольку ни на кого не нападали, стали немалой угрозой жителям севера из-за того, что их оказалось слишком много. В результате нашествия озимые посевы погибли, водоемы и колодцы оказались забитыми падалью, сады и огороды практически уничтожены.

Но самым непонятным оказалось то, что, достигнув определенной широты, все пришедшие с юга твари тут же поворачивали назад и отправлялись в обратный путь. И лишь немногие из них задержались в новых для них местах. За прошедший год охотники перебили практически всех нежелательных пришельцев. Лишь золотые жуки-скарабеи да огромные сизые дикобразы были сочтены вполне приемлемыми соседями.

Без дикобразов, конечно, северяне вполне могли обойтись, но тут в дело вмешались любимцы детворы всего севера — радужные ежики. Эти смешные зверьки, размером с голову взрослого мужчины, обладали длинными, сверкающими мягкими разноцветными иглами и отличным веселым характером. Радужные ежики не навязывались людям, но и не отвергали предложенную дружбу. Живя в лесу, они нередко заходили в поселки, с удовольствием принимали угощение и зачастую оставались жить в чьем-то огороде. По ночам они ловили мелких полосатых слизней и рогатых улиток, сражались с землеройками и красными мышами — извечными врагами всех огородников. При этом они никогда не трогали домашних муравьев и не крали перепелиные яйца. Если же парочка радужных ежиков осчастливливала чей-то дом, устроив где-нибудь под сараем гнездо, — то радости людям хватало надолго. Во-первых, радужные ежики считались зверями, приносящими удачу, а во-вторых, маленькие ежата были настолько хороши собой, что полюбоваться на них сбегались со всего поселка. И конечно, желающих взять на воспитание такую кроху было хоть отбавляй. Впрочем, когда малыши подрастали, большинство их снова возвращалось в лес, но они никогда не забывали тех, кто кормил их в детстве. Иеро и сам однажды вырастил радужного ежа.

И вот эти-то ежики по непонятной причине накрепко подружились с огромными сизыми дикобразами, явившимися с юга. Дикобразы были с виду совсем не такими безобидными, как радужные ежики, — их сизые, словно припорошенные инеем толстые жесткие иглы достигали в длину полутора метров и заканчивались остриями покрепче стальных. Когда дикобраз подозревал кого-то в дурных намерениях, он недолго думая выстреливал в предполагаемого обидчика иглой. Конечно, игла не могла пробить насквозь плотную кожаную или меховую одежду, но платье из простого холста от такой стрелы не защищало. Но со временем стало ясно, что дикобразы просто излишне пугливы, и если при них не кричать и не размахивать руками, они не станут открывать огонь. Дикобразы, решившие после великого нашествия поселиться на севере, устроили свои берлоги поблизости от водоемов — и обязательно рядом с гнездами радужных ежей. Точнее, прямо под гнездами ежей. И разорить жилище дикобраза было невозможно, не повредив старательно сплетенное из травы и мелких веточек гнездо радужного ежа, скрытое, как правило, в густом кустарнике. Когда же охотники обнаружили, что дикобразы питаются в основном всякой водной нечистью, то Совет Аббатств постановил: дикобразов всячески охранять, как одну из наиболее полезных для людей форм жизни. Кто еще мог бы в таком количестве ловить ядовитых жаб, озерных гадюк, молодых миног-удавов, шипастых окуней, выкапывать из прибрежного ила моллюсков, готовых острыми створками своих раковин отхватить ступню любому, кто окажется недостаточно осторожным? Однажды охотники видели даже, как два дикобраза одолели в жестоком бою трехметрового речного полоза — одного из самых опасных гадов северных рек.

Нашествие взбесившихся южан закончилось в мае, и жителям северных стран пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить разрушенное. Конечно, им не впервые приходилось начинать все с начала. Так уж устроена жизнь — то ураган налетит, то реки вдруг выйдут из берегов, то засуха… Но деревья и кусты растут быстро, а запасы семян и саженцев в Аббатствах, похоже, бесконечны. И уже в середине июня поля, сады и огороды выглядели почти как прежде. Ну, разве что пальмы да яблони были не слишком высоки. Но плодов они принесли ничуть не меньше, чем всегда.

Люди надеялись, что такое больше не повторится.

Но вот теперь Иеро отчетливо видел блестящие ярко-коричневые тела гигантских термитов. Их было шесть.

— Это разведчики, — донеслось до мыслей Иеро сообщение Клуца. — Ну и муравьи! Очень большие!

— Да уж, — вслух пробормотал Иеро. — Не маленькие. Метра на полтора в длину потянут, не меньше. Что делать будем?

Долго размышлять об этом ему не пришлось.

Сзади ударила волна тупой злобы, и черный лорс прыгнул вперед и вправо, через довольно высокий колючий куст. Иеро, еще не успев толком рассмотреть противника, взмахнул тесаком — и опустил его прямо на огромный фасеточный глаз термита, выскочившего из-за ближайшей сосны. Глаз лопнул, голова чудовищного насекомого развалилась на две половины, — а Клуц уже нес своего всадника дальше, удирая от появившегося невесть откуда полчища ярких коричневых тварей.

— Надо же, как затаились! — передал Иеро лорсу. — Я их не почувствовал. А ты?

— Я тоже, — лорс сердито фыркнул, переходя с галопа на ровную иноходь и забирая на юго-запад, к дому. — Теперь будет, как год назад.

— Ну, не обязательно, — без особой уверенности предположил Иеро.

— Будет, будет, — упрямо повторил лорс. — Муравьи — гадость. Все сожрут.

В этом можно было не сомневаться. Что такое даже простые лесные муравьи-формика, отлично знал каждый житель лесов. Конечно, ростом формика не вышли, если сравнивать их с явившимися из южных далей термитами, их тела достигали в длину всего десяти-пятнадцати сантиметров, — однако в периоды миграций они съедали все на своем пути, оставляя там, где проходили их колонны, самую настоящую пустыню — ни травинки, ни листика. Остановить колонну муравьев можно было только огнем. Но без муравьев лес просто не смог бы существовать. Синие с желтыми крапинками на спинках муравьи поедали павших животных и птиц с такой скоростью, что не всегда и шакальим собакам что-то доставалось. А заодно муравьи уничтожали множество вредных насекомых. Когда несколько лет назад на северные леса напал гигантский сосновый шелкопряд, только благодаря формика удалось спасти леса от гибели.

Но термиты, да еще таких размеров… Даже маленькие северные термиты способны за неделю сожрать дом, — если, конечно, им это позволят. А уж тому, с какой скоростью они съедают заболевшие деревья, можно только удивляться. И еще удивительнее то, что до сих пор неизвестно, где живут северные термиты, и чем они питаются, когда им не достается в подарок ни больного дерева, ни беспризорного дома.

— Поспеши-ка, — передал Иеро Клуцу. — Нужно поскорее сообщить об этих гостях в Аббатство.

Лорс прибавил ходу, а Иеро, внимательно глядя по сторонам, недоуменно размышлял о том, как же термиты сумели забраться так далеко на север, и никто их не заметил? Ведь между поселком Центрального Аббатства и Тайгом, из которого только и могли явиться новые гости, не один день пути, и не один поселок… неужели термиты обходили другие населенные места, стремясь именно туда, где сконцентрировано Знание Республики Метс? Нет, этого не может быть… ведь это просто термиты…

Но память уже услужливо подсказала киллмену: а разве год назад было иначе? Разве не с Центрального Аббатства началась вся эта безумная кутерьма? И тогда тоже и змеи, и стаи ошалевших клыкастых зайцев, и яростные длиннохвостые вепри — все стремились именно сюда, к стенам самого крупного на севере Аббатства, в котором жили и работали самые видные ученые, маги и телепаты… В глубоких, надежных подвалах Центрального Аббатства скрывались самая большая библиотека и отлично оснащенные лаборатории. Там стояли микроскопы с мощными, отполированными вручную линзами, хранились запасы реактивов… и именно в Центральном Аббатстве находился самый крупный на всем севере медико-биологический исследовательский центр.

Но ведь потом вся эта звериная масса ушла дальше, к сто шестидесятому градусу, возразил сам себе Иеро. Ушла — но каждая новая волна первым делом захлестывала именно Центральное Аббатство. До того, как агрессоры достигали этого поселка, их почти никто не замечал. А некоторые из пришлых зверей и на обратном пути пытались прорваться сквозь мощные ментальные заслоны, укрывающие Аббатство. К счастью, это никому не удалось.

А когда все закончилось, Совет Аббатств тщательно изучил все данные, собранные в течение двух месяцев отчаянной борьбы, и решил, что нашествие имеет искусственный характер. Похоже, силы Нечистого, обосновавшиеся где-то далеко на юге, начали новое наступление на мирное человечество. Никто не понимал, зачем это нужно поборникам зла, но сомнений не оставалось: если подобное повторится, придется готовиться к новой войне. И хотя об этом редко упоминалось вслух, каждый в Центральном Аббатстве помнил: где-то существует Источник Зла. И скорее всего, пока он существует, покоя им не будет.

Лорс уже вынес священника на опушку леса. Небольшая полоса расчищенной земли отделяла первые деревья от заборов окраинных домов поселка. Дома поселка располагались широким кольцом, в центре которого высился мощный деревянный частокол Аббатства. Центральное Аббатство занимало вроде бы не слишком большую площадь, но его главные помещения, библиотеки и лаборатории, находились под землей. Очень давно, больше восьмисот лет назад, первые жители этих мест не поленились создать крепкую базу, где могла бы существовать без опаски новая наука. Наверху же стояло лишь три десятка небольших домиков и одно строение побольше — в нем находились церковь и зал собраний, способный вместить в себя почти всех жителей поселка. Ветряки, дававшие электроэнергию, стояли с внутренней стороны частокола, и были, как и само Аббатство, защищены мощными заклинаниями. Жители не возражали против этого, хотя стоимость медного провода была весьма высока, и прокладка его под землей к каждому дому была делом нелегким, — но молодые семьи, строившие себе новые дома, и не подумали бы требовать, чтобы ветряки, например, стояли равномерно по всему поселку. Ведь никому не дано знать, какие уроды, рожденные Смертью, могли затаиться в Тайге, и когда им может вздуматься явиться в поселок. И если такой урод уничтожит ветряк — постройка нового обойдется куда дороже.

Иеро подъехал к центральным воротам Аббатства и соскочил с седла.

— Иди, погуляй, — передал он лорсу. — И вообще займись чем хочешь. Не думаю, что ты мне сегодня еще понадобишься.

— А я как раз думаю наоборот, — с изрядной долей сарказма в мысли ответил Клуц. — Я как раз думаю, что ты не засидишься дома.

Иеро рассмеялся, хлопнул черного зверя по лохматому крупу и пошел к приотворенной калитке, прорезанной в толще частокола.