Соколиный пик. Зов ветра

Глава 2

Кендрик поднялся по каменной лестнице в главное крыло замка. Он прошёл мимо толстых гобеленов, на которых рыцари в ослепительных доспехах сражались с вражескими войсками – верхом на конях, с копьями в руках, или в пешем строю, вооружённые мечами и шипастыми дубинками. С вершин деревьев за рыцарями молча наблюдали бесчисленные птицы. Лишь некоторые слетели с ветвей и бросились на помощь людям, выставив когтистые лапы.

Кендрик дошёл до квартиры, в которой жил с отцом. Он отпер дверь, скинул кроссовки в сторону гардероба – и остолбенел.

На крючке висел чёрный пиджак с гербом школы «Маунт-Авельстон». На эмблеме были изображены Соколиный пик под головой хищной птицы, справа и слева – башни замка, а внизу – две волнистые линии, символизирующие реку Лэтфолд. Под ними готическими буквами стояло название школы.

Герб располагался на спине пиджака, в самой середине. Как будто его владелец числился в местной банде мотоциклистов. Или владелица.

– Вот чёрт, – тихо выругался Кендрик. Он забыл об ужине, о котором ему несколько дней подряд твердил отец! Какому подростку приятно знать, что отец встречается со школьной учительницей собственного сына?

В конце концов, Кендрику вовсе не обязательно при этом присутствовать! Пусть отец ужинает с мисс Харт, которая ведёт в «Маунт-Авельстоне» уроки истории и физкультуры. Обойдутся без него. Он осторожно подкрался к винтовой лестнице, которая вела из гостиной наверх.

– А вот и ты, чуть не опоздал, – раздался голос отца, выходящего из кухни. – Я надеялся увидеть тебя чуть раньше. Но, видимо, ген пунктуальности я тебе не передал. Спустишься побыстрее? Рагу почти готово, скоро достаю из духовки.

Кендрик обернулся и с трудом сдержал усмешку. Ради мисс Харт отец явно постарался! Под поварским фартуком на нём была не обычная для воскресного дня удобная домашняя одежда, а вполне официальный костюм. Чёрные брюки, синяя рубашка и галстук. Каштановые волосы с проседью аккуратно расчёсаны. Подбородок, шея и щёки блестели, как у младенца. Благоухание лосьона после бритья едва не заглушило аромат пастушьего пирога – мясной запеканки с луком, сыром и горошком под слоем нежного картофельного пюре, посыпанного сыром.

Очень вкусное блюдо. Однако Кендрик всё равно покачал головой и почесал затылок.

– Я с ног валюсь. И не голодный. Ужинайте без меня.

– Подросток почти четырнадцати лет от роду не голоден? Так бывает? Мне бы очень хотелось видеть тебя за столом. Как мы и договаривались.

Кендрик едва сдержался, чтобы не закатить страдальчески глаза. В последнее время отца эта гримаса сильно раздражала.

– На десерт – твой любимый яблочный пирог с заварным кремом, – добавил он уже не так строго. Похоже, действительно хотел поужинать втроём.

Кендрик, прищурившись, заглянул мимо отца на кухню, где, видимо, и была мисс Харт. По крайней мере, в гостиной Кендрик её не заметил.

– Папа, пожалуйста. Это так странно.

Отец кивнул.

– Понимаю. Но мы с Пенни, видишь ли, мы…

«…Не подходим друг другу?» – промелькнуло в голове Кендрика. Но это, наверное, было бы слишком хорошо. Кроме того, так в этом доме наверняка думал только он.

Отец откашлялся.

– Мы хотим встречаться чаще. Понимаю, для тебя это нелегко. Поверь, чувства охватили меня неожиданно. Но так уж случилось. И тебе придётся с этим смириться.

Да неужели? Отец мог делать всё, что пожелает. И в разрешении от Кендрика не нуждался. Значит ли это, что и Кендрик вправе требовать такого же отношения к себе?

Отец всё ещё смотрел на него с надеждой. Кендрик тяжело выдохнул. И закатил глаза. Если отцу действительно важно, чтобы этот ужин состоялся, как запланировано, что ж, придётся пережить.

– Ну, хорошо, – вздохнул он, – надо так надо.

– М-м-м, как вкусно, Тимоти, – полчаса спустя восторгалась мисс Харт. – Можно мне добавки?

Отец Кендрика улыбался во весь рот. Светился, будто факел. Будто прожекторы на лондонском стадионе «Уэмбли». Он взял тарелку, которую протянула ему мисс Харт, и встал. Кендрик проводил взглядом отца, ушедшего на кухню.

Ещё полчаса назад он считал, что его отец и мисс Харт не подходят друг другу. И его мнение не изменилось! Отец всегда держался несколько отстранённо, задолго до того как стал директором школы «Маунт-Авельстон». Была в нём некоторая жёсткость. В противоположность ему на лбу мисс Харт было словно написано: «Не от мира сего».

Она явилась в гости в тренировочных штанах, кроссовках и блузке. Короткие чёрные волосы торчали в беспорядке. И всё же между взрослыми ощущалось нечто необъяснимое. Отец выглядел моложе, чем весной. Счастливее.

За ужином он не умолкал ни на минуту. Уверял, что высоко оценил стипендиальную программу, которую разработали мисс Харт и мисс Боксворт. Получив новую стипендию, многие из выпускников согласились поработать в замке, чтобы использовать дополнительное образование как трамплин к дальнейшей учёбе, что говорило об особой связи учеников со школой. Он так и сказал. Связь действительно существовала. Но эта программа была лишь предлогом. С её помощью авы привлекали в Авельстон дополнительные силы, при этом появившиеся в школе молодые женщины не вызывали подозрений.

Резкий свист вывел Кендрика из задумчивости. Он подскочил на стуле и успел заметить, как клюв мисс Харт превратился в нос и рот. Учительница спокойно сидела, улыбаясь и подмигивая ему как ни в чём не бывало.

Отец Кендрика выглянул из кухни.

– Вы слышали?

– Что? – прохрипел Кендрик.

– Странный свист.

– Хм, – мисс Харт притворилась, будто прислушивается. – Ты уверен?

Она что, с ума сошла? Отец же придёт в ужас, увидев её за столом с головой чёрного коршуна на плечах!

Более того, это нарушение установленного авами правила! В присутствии обычных людей превращения строго запрещались. Не то чтобы Кендрик ни разу его не нарушал. Но мисс Харт была учительницей и, более того, опекуншей девочек из Чёрного крыла!

Отец сжал губы.

– Наверное, снаружи свистят.

Он на мгновение исчез и вернулся с обещанной добавкой. Затем передал тарелку мисс Харт и уже собирался сесть, как зазвонил телефон.

– Извините, я сейчас вернусь.

Подойдя к телефонному аппарату рядом с гардеробом, он снял трубку и, коротко поздоровавшись, снова исчез на кухне.

Кендрик повернулся – и снова увидел перед собой голову коршуна. Клюв открылся. Мисс Харт несколько раз коротко свистнула и мгновенно вернула себе человеческий облик.

Отец Кендрика заглянул в комнату, приложив телефон к уху. Прошло две секунды. Три. Он вновь отпрянул на кухню и успокаивающе заговорил с собеседником.

– Да, это ужасно, Корнелиус. Утром я первым делом вызову мастера, который починит ограду. И попрошу его укрепить весь периметр, чтобы подобное не повторялось.

Кендрик усмехнулся. Это был не самый лучший способ дразнить отца. Но получилось очень смешно. Мисс Харт снова изменила облик, но свистнула так тихо, что отец Кендрика не смог бы её услышать. В человеческом обличье Кендрик не понимал ни слова. Ему ничего не оставалось, как последовать её примеру. Однако прежде он не пробовал превращаться в сокола лишь наполовину.

Хитрость в изменении облика заключалась в том, чтобы не желать этого слишком сильно. Нужно принять решение и не мешать преображению. Но как это сделать, если изменить требуется только некоторые части тела? Не попробовав, не узнаешь, верно?

Он закрыл глаза и мысленно нащупал свой птичий облик. Знакомое покалывание распространилось по рукам. Кендрик направил эту волну наверх. Уверенно, но очень осторожно. Рот и нос соединились, образуя клюв, а тёмно-каштановые волосы превратились в перья. В столовых приборах перед ним отразились жёлтые кольца вокруг почти чёрных глаз и плотная матовая кожа над клювом. Остальные части тела можно было оставить без изменений. Точка.

И действительно, всё получилось! Оказывается, можно менять облик, направляя изменения как требуется. Кендрик хотел было издать радостный птичий крик, но сдержался.

Глаза мисс Харт удовлетворённо блеснули.

– Привет, Кендрик! – свистнула она. – Теперь мы наконец можем поговорить.

– Здравствуйте! – ответил он, всё ещё ошарашенный успехом. И всё же в животе у него что-то сжалось. Мисс Харт и он. Она как будто хочет поговорить с ним в роли учительницы.

– Ну как? – спросила она. – Волнуешься?

Кендрик не сразу понял, что она имеет в виду. Похоже, в его соколином взгляде мелькнула растерянность. Мисс Харт издала быструю трель, похожую на человеческий крик:

– Осталось совсем немного – и тебя наконец примут в сообщество ав. Потрясающе, правда?

Кендрик кивнул. Научившись менять облик, уже после первого превращения он решил, что именно это и делает его авой. Но оказалось, это верно лишь отчасти.

Юные авы считались взрослыми только после прохождения особой церемонии, когда им исполнялось четырнадцать лет. Кендрику, вместе с Айви, Сиенной и некоторыми другими, ещё только предстояло пройти этот ритуал. Все они недавно или отпраздновали четырнадцатый день рождения, или должны были вскоре его отметить.

Однако до официальной церемонии оставалось ещё больше месяца. У мисс Харт была только одна причина затронуть эту тему. Её следующий вопрос подтвердил подозрения Кендрика.

– Ты уже принял решение?

– Нет, – отрывисто ответил он. Что ещё он мог сказать? Признаться, что до сих пор не понимает, почему никто из его гнезда не рассказал ему об особом праве соколов?

Он был Белым. Потому что Белой была его мама. Но росла она Чёрной, как и все графини Бердширские до неё. Кендрик мог беспрепятственно вернуться в то гнездо.

– Прости, – сказала мисс Харт. – Не хочу вмешиваться. Но точно знаю, какой выбор сделала бы я. Белые очень привязаны к истории и строгим правилам. Как по мне, слишком привязаны. А в нашей истории многое запутано и неясно. Мы, Чёрные, давно требуем ответов, но упираемся в стену. – Она посмотрела на него пронизывающим взглядом. – А что скажешь ты? Удалось тебе что-нибудь выяснить?

Мисс Харт имела в виду работу по истории, которую Кендрик написал в прошлом семестре. В ней он указывал, что Соколиный пик – своего рода антенна, которую в прошлом использовал Зверь, чтобы заманивать в свою темницу силы зла. Кендрик не до конца разобрался в том, как действуют эти силы. Ему нужно было ещё во многом разобраться. Прежде всего он хотел понять, какое отношение ко всему этому имеет смерть его мамы.

К сожалению, с начала нового учебного года Кендрику становилось всё труднее на чём-то сосредоточиваться.

Его мысли постоянно перескакивали с ветки на ветку, как задорные, едва вылетевшие из гнезда птенцы перед тем, как упасть с дерева. По крайней мере, именно так высказалась о нём мисс Пигглз, учительница физики и математики, обращая внимание на его по меньшей мере неоднозначные успехи в начале нового учебного года. Кендрик сердито свистнул.

– Тсс! – насторожилась мисс Харт.

Из кухни вышел отец. Через долю секунды Кендрик в своём обычном обличье сидел напротив мило улыбающейся учительницы и ковырял вилкой десерт.

– Я понимаю твоё беспокойство, Корнелиус, – сказал отец звонившему и, нахмурившись, направился к гардеробу. – Да, я обещаю. Мы усилим меры безопасности. Да. В любом случае, приятного тебе вечера.

Он положил трубку на рычаг и посмотрел на Кендрика и мисс Харт.

– Но теперь-то вы слышали, верно? – папа подошёл к винтовой лестнице и посмотрел наверх. Покачав головой, он вернулся к столу и огляделся, как будто ожидал увидеть притаившуюся в комнате птицу. На самом деле у него под носом было сразу двое пернатых. Кендрик опустил голову, чтобы скрыть улыбку.

Мисс Харт протянула отцу руку. Наверное, ей стало его жаль, как и Кендрику.

– Да, Тимоти. Ты прав. Но мне кажется, свистели снаружи.

Отец Кендрика некоторое время прислушивался, склонив голову набок, и мисс Харт последовала его примеру.

Кендрик молча пересчитывал в тарелке ломтики яблок, чтобы не выдать себя. Охватившее его чувство ненадолго вытеснило мысли о Звере, о маме и о решении, которое ему не хотелось принимать.

Отец всегда был рядом с ним. Найты всегда стояли плечом к плечу.

И всё же иногда Кендрику бывало тоскливо. Одиноко. Без мамы.

Он поднял голову. Мисс Харт улыбнулась, и в груди у Кендрика потеплело. Как будто он глотнул тёплого какао.