Зовите меня форс-мажор

Глава 1

– Огромное. Шумит. Летает. Наверное, это вкусная еда. Я хочу ее, – мечтательно протянул Второй, провожая вечно голодным взглядом рукотворную птицу.

Трэш, тоже наблюдая за дроном, при упоминании еды поморщился. Мысленно, разумеется, поморщился, ведь бронированная морда плохо приспособлена для зрительного выражения эмоций.

Для демонстрации недовольства есть две причины. Первая – Трэш голоден. Организм развитого зараженного – это промышленная печь с кислородным наддувом. Все, что ни кинь в нее, моментально обращается в пепел и энергию.

А раз голоден, значит, пора подкидывать очередную порцию пищи.

Когда он ел в последний раз? И что это было? Да уж давненько он не восседал за столом, ломящимся от тяжести мясных блюд… Можно сказать, он и не помнил, когда за последнее время основательно подкрепился. Несколько недозрелых яблок, сорванных по пути через сад, не в счет. Это смехотворные крохи. Дохлую собаку Трэш проигнорировал, оставив ее Второму. Значит, после того самого магазинчика, где удалось разжиться несколькими банками рыбных консервов, ничего серьезного в пасть не попадало.

Магазинчик этот подвернулся утром.

А сейчас время уже далеко за полдень…

Вторая причина, заставившая Трэша поморщиться, не относилась к гастрономической.

Память о прежней жизни вернулась почти полностью, благодаря чему он смог опознать дрон и подметить некоторые нехорошие особенности. «Хантер-универсал», или, как некоторые его обзывают, Исповедник. Должно быть, прозвище свое он получил из-за характерной крестообразной формы, создаваемой тонкими фюзеляжем и плоскостями. Надежная рабочая лошадка, специально разработанная под реалии этого мира. Конструкция настолько удачная, что, однажды появившись у одного из экспедиционных гарнизонов, была быстро скопирована другими группировками. Ходили слухи, что даже аборигены пытались наладить их выпуск. Что, конечно, сомнительно, ведь изделие пусть и простое, но весьма высокотехнологичное.

Создатели Исповедника не озаботились радиолокационной незаметностью, экономичностью и соблюдением экологических стандартов. Ничего этого не требуется в мире, где основная масса противников не использует передовое зенитное вооружение. Даже когда речь заходит о применении ядерного оружия, здесь не задумываются об охране природы. Ну и бесплатного горючего здесь всегда навалом, и запас его регулярно обновляется.

Критически важные узлы дрона способны выдержать кратковременное пребывание в изменчивых зонах аномальной деструктуризации. В системе управления на этот счет вшит немедленный возврат на обратный курс, что в сочетании с высокой маневренностью аппарата нередко позволяет дотянуть машине до базы. Ну а там ее ремонтируют за пару часов заменой блоков с тонкой электроникой с последующим тестированием. Благо конструкция модульно-блочная, ни паять, ни варить ничего не надо, справляется даже техник с низкой квалификацией.

Модульно выполнена в том числе и боевая часть. Вот именно она Трэшу очень не понравилась. Под левым крылом висел тупоносый контейнер с поисковым оборудованием, под правым – одинокая ракета с ядовито-оранжевым пояском вокруг боевой части. Ее трудно с чем-то перепутать – тяжелая «Эмма». Тяжелая – буквально, больше двух на «Хантер» не поставить. Стоит дорого, спрашивают за расход таких боеприпасов строго, потому применяются нечасто.

Против плохо оснащенных туземцев и обычных зараженных применять ее накладно, для них есть куда более дешевые средства поражения. Зато чертовски эффективна против самых опасных монстров. Содержит двухсекционную боевую часть, разгонный двигатель и аэродинамическую систему маневрирования, управляемую оператором или напрямую компьютером дрона. При попадании кумулятивная передовая секция боевой части проделывает в цели отверстие радиусом в несколько сантиметров, как правило – сквозное. Кормовая отделяется за миг до взрыва, после чего рассеивает облако аэрозоли, смертельно опасной для зараженных и людей. Вещество эффективное, но капризное, потому оружие приходится снабжать системой охлаждения, работающей от бортсети. В смеси помимо компонентов отравы содержится радиоактивный изотоп, загрязняющий местность.

Если крупный монстр не падает замертво, это еще не конец. Ведь он мало того что получает ранение, он еще и набирает на свою тушу изотопы. Доза невелика, здоровью почти не вредит, зато тварь оставляет радиоактивный след, который легко обнаруживают дроны. Если не догадается тщательно вымыться (что вряд ли), долго скрываться не получится.

Да и без радионуклидов дроны много на что способны. Такие, как этот. Под левым крылом у него не ракета, а контейнер с аппаратурой, многократно увеличивающей поисковые таланты машины. С этой электроникой и оптикой она способна засекать цели там, где их самый острый глаз не заметит.

Такая вот опасная «птичка» пролетела в трех сотнях метров. Она плохо различает объекты слева и справа по курсу, зато прекрасно видит все, что впереди и под ней. С ее скоростями промчится над головой неожиданно, не позволив подготовиться. Срисует Трэша, опознает, осуществит запуск и наведение «Эммы».

И заработает он пробоину через все тело, плюс порцию тирена на кожу и в легкие. Ну и вдобавок – обмарается радиоактивной дрянью.

Перспективы не самые радужные. Трэш знал людей, которые принимают решения о применении такого оружия. И прекрасно понимал, что одиноким «Хантером» охота не ограничится. Сколько таких дронов на базе? На «Альфе» не меньше полутора десятков, плюс столько же в сумме наберется на «Бете» и «Дубле». Часть постоянно стоит на приколе из-за вечной нехватки двигателей. Слишком дешевые, они быстро исчерпывают ресурс, не успевают новые подвозить. Еще пару-тройку приходится подолгу ремонтировать из-за проделок аборигенов. Местные любят стрелять во все, что летает. Обычно из автоматов и пулеметов, но случается и переносные зенитные комплексы используют.

В среднем около трети «Хантеров» вечно стоят на приколе. Значит, «в честь» Трэша могут поднять двадцать машин. Плюс пяток «Ведьм» и неизвестное количество всякой мелочи вроде «Москитов» и «Шершней». Последние не способны нести тяжелое вооружение, опасное для элиты, а вот простейшую аппаратуру слежения – запросто. Они не нуждаются в серьезной аэродромной инфраструктуре, потому миниатюрную технику можно держать даже на филиалах, не растрачивая ресурс на долгие перелеты.

Этой техники достаточно, чтобы за считаные часы прочесать площадь в несколько сотен квадратных километров, не пропустив на ней ни единого зараженного, развившегося до фиолетовой части шкалы.

А Трэш шагнул еще дальше – до ее красной границы.

Он почти целую ночь бежал с такой скоростью, что растерял всю стаю. И только Второй сумел выдержать такой темп. Да и то пару раз пришлось притормаживать, чтобы и без него не остаться.

Трэш это делал не из привязанности. К этому существу у него ни малейшей привязанности проявиться не может. Ведь это не старый Второй, не Чавк, – это новый спутник. Прилично развитый, следовательно, опасный. Неплохо иметь под рукой такого союзника. Ну и дроны скорее всего жестко нацелены на поиски одиночной цели. Есть шанс, что двойная собьет их с толку.

Но шанс – так себе. Появление в зоне ответственности зараженного из красной части шкалы – угрожающая ситуация. После обнаружения серьезно усиливаются меры безопасности.

А уж такой противник, как Трэш, – это нечто новое, еще ни разу никем не виданное. Ради него расстараются так, что места живого не оставят на всем, что похоже на развитого зараженного.

И что теперь прикажете делать?

Можно попробовать поставить себя на место ребят из «Альфы». Как бы Трэш поступил, прикажи ему организовать облаву на такую цель?

Для начала он бы приблизительно очертил район, где эта цель может находиться. Приблизительно они понимают, с чем имеют дело. Благодаря научникам знают среднюю скорость передвижения развитых зараженных. Им известны место и время, где Трэш засветился в последний раз, и отмерить нужный радиус – минутное дело. Далее по этой окружности следует проложить маршруты поисково-ударных дронов. Особое внимание уделять населенным пунктам и лесным массивам. На возвышенностях и открытых местах расставить моторизированные группы с тяжелым вооружением.

И конечно же, необходим усиленный мониторинг воздушной обстановки. Нужно тщательно отслеживать изменения границ деструктивных зон. Вдалеке от них применять уже не дроны, а вертолеты. У них и боевых, и поисковых возможностей побольше.

Все это стремительно пронеслось в голове у Трэша и заставило пригорюниться. Он уже в сотый раз пожалел о том, что сотворил в горячке. С одной стороны, все также доволен содеянным, но с другой – выдал себя с потрохами. Неудивительно, что его будут пытаться уничтожить всеми возможными способами. Он – угроза, доселе невиданная, с такими не принято церемониться.

Если не покинуть район поисков, рано или поздно попадется. Даже умения маскироваться недостаточно, ведь у маскировки Трэша свои недостатки и неизвестно, насколько она прикрывает от дронов и вертолетов. Залечь на дне в укромном уголке? Ну да, если неделю прятаться, враги могут решить, что цель успела выбраться.

Ну, а питаться там чем? Организм даже кратковременную голодовку переносит скверно.

Второго на продукты пустить?..

От такой мысли Трэша передернуло. Нет, внешне он может выглядеть как угодно, но внутри остались запреты цивилизованного человека. На некоторые вещи не согласен пойти даже под угрозой верной смерти.

Значит, ему нужен план, а не просто слепое бегство.

И нужен прямо сейчас.

Продолжая задумчиво таращиться вслед дрону, спросил:

– Второй, ты же знаешь, что с этих штук прилетает смерть. И все равно мечтаешь сожрать.

– Смерть везде. И смерть часто бывает вкусной едой. Почему бы не помечтать, – разумно ответил монстр, поглаживая культю искалеченной лапы. – Мы еще долго сидеть будем? Еда сама сюда не придет. Что ей здесь делать, в таких колючих зарослях? Надо самим ее поискать.

– Найдем… не сомневайся, – ответил Трэш. – Но попозже.

– Но есть хочется сейчас.

– Хотеть не запрещено. Немного потерпишь, зато потом получишь много самой вкусной еды.

Трэш понял, что делать дальше. А может, и до этого понимал.

Иначе чем объяснить, что он столько часов мчался в верном направлении?

Про это место мало кто знал. Оно не представляет интереса ни для зараженных, ни для людей. Трэш во времена, когда выглядел совершенно иначе, однажды попал сюда по делам службы. Расширяли сеть дозорных автоматизированных турелей, вот и пришлось соваться в уголки, куда до него никто не заглядывал.

Он не удивился, наткнувшись в одном из таких уголков на древний дот. Военные инженеры, проектируя эти фортификационные сооружения, сталкиваются с такими же соображениями, что и установщики турелей. И тем, и тем требуются места с хорошим обзором.

Это место Трэш тогда забраковал. Да, обзор с него неплох, но, увы, только в одном направлении. Очевидно, именно оттуда ожидалось появление противника. Но экспедиционным силам в первую очередь требуются точки, из которых можно контролировать всю окружность, а не отдельные сегменты.

Турели стоят недешево и сложны в обслуживании, невозможно заполонить ими всю зону ответственности. Вот и приходится придирчиво относиться к выбору позиций.

Завидев дот, Второй заволновался, и Трэш позволил ему первым проскочить внутрь. Сам протиснулся не без труда – вход узковат изначально, а со временем еще и землей с боков заплыл.

Поморщившись от неприятного сырого запаха, припал к амбразуре, оценил, что со времени последнего посещения здесь ничего не изменилось. Дорога, для контроля которой военные поставили дот, просматривается прекрасно.

Второй, жадно все обнюхав, пожаловался:

– Здесь нет еды.

– Ее и не должно быть, – задумчиво ответил Трэш.

– Но Первый обещал, что будет много самой вкусной еды.

– Раз обещал, значит, будет. Попозже.

– Но я хочу вкусную еду сейчас.

– Я это уже слышал и повторю: потерпишь, не развалишься. Я однажды долго голодал и не умер. Пару дней мы продержаться должны.

– Есть надо каждый день. Много. Желательно вкусную еду.

– Да заткнись ты уже.

– Первый недоволен Вторым? – напрягся спутник. – Первый хочет съесть Второго?

– Да я лучше блевотины ведро съем, чем тебя.

– К сожалению, ведра блевотины здесь тоже нет. Первый ведь не станет есть Второго по этой причине?

– Как же с вами, обжорами, тяжело… Да не стану я тебя есть. Просто посидим здесь до утра, потом дальше пойдем. Тут неподалеку хорошее место есть. Там просто завались вкусной еды. Самой вкусной.

– Так зачем мы здесь сидим? – заволновался Второй. – Надо бежать к вкусной еде с максимально возможной скоростью.

– Тебе мало одной оторванной руки? Хочешь, чтобы и вторую оторвали… с ногами вместе?..

– Не хочу. Без конечностей добывать вкусную еду будет непросто.

– Вот и сиди до утра молча, если не хочешь проблем.

Трэш не стал объяснять подробности. Второй не поймет. У этих существ парадоксальное сознание, где вполне себе разумное поведение уживается со звериными инстинктами и полнейшим непониманием простейших вещей. Ну и зацикленность на пище вносит свою лепту, выстраивая процесс мышления прямолинейно-примитивно.

Хочешь не хочешь, а до утра придется сидеть в этом доте. Ночь – время снижения температуры почвы, растительности, строений. Но увы, свои тела ни Трэш, ни Второй охлаждать не умеют. Они и днем представляют собой тепловые аномалии, а ночью заметность существенно повышается. Да ночью и разглядеть врагов труднее, а тем, с их аппаратурой, вести поиск проще.

Дот – это перекрытие и стены метровой толщины. Высококачественный железобетон, за десятилетия не раскрошившийся. Он надежно прикроет и от дронов, и от наземных наблюдателей. И никакая хитроумная электроника не поможет врагам просветить издали старое военное сооружение.

Расслышав шум мотора, Трэш насторожился и чуть отстранился от амбразуры. Простоял так с минуту, прежде чем показался источник шума.

По дороге ехал грузовик. Кабина обшита стальными листами и решетками, далеко вперед выдается клюв тяжелого отбойника. Вместо кузова – платформа с причудливой турелью: зенитная пушка заключена в округлую клетку, сваренную из толстых арматурных прутьев. Вся эта конструкция вращается сообща, прикрывая стрелка от нападений зараженных. Не слишком качественная защита, но хоть что-то.

Второй, тоже расслышав шум, заволновался:

– Еда рядом. Вкусная еда. Съедим ее?

Трэш, нехорошим взглядом сверля ромб, краснеющий на правой двери, покачал головой:

– Нет, Второй, это не еда. Для нашей стаи не еда.

– Первый плохо ее разглядел. Это точно еда. Вкусная.

– С этой минуты невкусная. И вообще не еда. Это просто враг. Несъедобный враг. Несъедобных врагов мы будем убивать.

– Сейчас начнем убивать? – обрадовался Второй, полагая, что под шумок можно попробовать кусочек-другой еды, которую вожак ни с того ни с сего объявил несъедобной.

– Нет. Не сейчас. Сейчас мы к этому не готовы.