Звено принимает решение

БАМБУКОВОЕ УДИЛИЩЕ

той стороны реки, с лугов, налетал ветер, и тогда камыши, будто сочувствуя Володе, качали головками. «Што такое, што такое» — казалось, шелестели они.

Утро было раннее, место самое подходящее, а вот клева не было. Не хотела брать рыба!

Володя услыхал за спиной чьи-то осторожные шаги. Оглянулся. К нему подходил незнакомый мальчик с длинным золотистым бамбуковым удилищем на плече и сачком, тоже на бамбуковом черенке.

Мальчик остановился неподалеку от Володи и поставил на землю небольшое ведерко.

— Клюет? — тихо спросил он.

Володя отрицательно помотал головой.

— Ты вот что… можно, я рядом? — снова спросил мальчик.

Володя угрюмо взглянул на него, согласно кивнул и взялся за свое удилище. Оно было гибкое, длинное, недавно вырезанное в зарослях орешника.

Когда Володя, вытянув из воды леску, с досадой осматривал нетронутую насадку, он перехватил скептический взгляд, брошенный соседом на его снасть.

«Тоже мне! Заимел бамбуковое удилище и воображает», — с раздражением подумал Володя.

Мальчик открыл было рот, чтобы сказать что-то, но Володя, грозно сдвинув брови, пресек:

— Не болтать, если рыбачить пришел.

Володя натянул потуже кепку и снова забросил удочку и стал ждать.

Скоро мелкая рябь от броска улеглась, и выкрашенный в красную краску поплавок застыл неподвижно, будто приклеенный к зеленоватому зеркалу воды.

Вдруг рядом с поплавком появилась шишковатая голова лягушки. Она недоуменно пучила глаза на поплавок.

«Вот бы тебя по башке», — едва успел подумать Володя, как его удилище, воткнутое в берег, вдруг рухнуло в воду, шлепнув гибким концом по лягушке.

Володя вытащил из воды удилище и снова воткнул его в берег, искоса глядя на соседа.

Шагах в пяти от него мальчик, размотав леску, укрепил в земле рогульку, затем, помяв что-то в пальцах, насадил на крючок насадку и закинул удочку. Свое бамбуковое удилище он поставил на рогульку, слегка всадив конец era в берег.

«На хлеб ловит, — подумал Володя. — И рогульку, гляди-ка, с собой приволок! Конечно, у него удилище в воду не плюхнется, как у меня».

Мальчик сел, поджал ноги, обхватил руками колени и уперся в них подбородком. Он был без кепки. Давно не стриженные светлые волосы падали на лоб до бровей; ветерок слегка шевелил их. Руки с острыми локтями были тонкие, загоревшие дочерна.

Володя отвернулся и снова стал смотреть на уснувший поплавок. Чуть колыхались камыши. Тот берег весь уже светился под солнцем. Редкие синеватые клочки тумана цеплялись за прибрежные кусты. Когда Володя снова взглянул в сторону соседа, кепка его сама собой поползла на затылок: в руках у мальчика отливал золотом порядочных размеров сазан.

«Когда это он?» — удивился Володя.

Он хотел было вскочить и подбежать к счастливцу, но раздумал.

«Дай-ка и я на хлеб попробую», — решил Володя, достал из кармана хлеб, отломил кусок и помял. Но хлеб был немного черствый и рассыпался в руках. Володя смочил его водой и еще помял. Достал из воды удочку, заменил червяка хлебным катышком и снова закинул.

И поплавок, разогнав по воде мелкие круги, покачался немного и замер.

Тут Володя услышал, как сосед, подсекая, вжикнул в воздухе удилищем. Он быстро оглянулся и увидел, как тот потянул леску. Бамбуковое удилище сразу согнулось дугой.

«Ох и здоровущий попался, — подумал Володя. — Надо помочь», — решил он, видя, что мальчику никак не удается одной рукой держать сачок, а другой — рвущееся в сторону удилище.

Володя в два прыжка очутился рядом с соседом. Тот обеими руками держал удилище и уже подтягивал к берегу огромного сазана. Володя схватил с земли брошенный сачок и подвел его под рыбину. Но сазан ударил хвостом, метнулся в сторону, подняв фонтан воды. И всякий раз, как только удавалось подтянуть его ближе, он бешено рвался прочь от берега: сачок не доставал до него.

Наконец Володя, побледневший от волнения, подцепил-таки сазана и выволок на берег. Все трое устали от борьбы. Сверкая жаркой медью, рыбина лежала на песке, безнадежно уставясь круглым глазом в небо.

Запыхавшиеся, раскрасневшиеся ребята, присев на корточки, с восторгом разглядывали добычу и дружелюбно посматривали друг на друга.

— Хорошая вещь — бамбуковое удилище, — промолвил наконец Володя.

— Дело не в этом… Ты вот что, я как раз хотел тебе сказать…

Но Володя нахмурился и пробурчал:

— Надо на мою взглянуть… — он вскочил и отбежал к своей удочке. «Подумаешь, сазана вытащил! — неприязненно подумал Володя. — С таким удилищем и я бы мог».

«Не в этом дело. — мысленно передразнил он мальчика. — А в чем? В том, что ты рыбак необыкновенный, что ли? Хвастун!»

Володя вытащил свою удочку. Крючок оказался голым, без насадки.

— Склевала насадку! Прозевал.

Мальчик подошел к Володе и остановился за его спиной.

— Ты вот что, тебя как зовут? — спросил он.

— Володя.

— Ты вот что, Володя, возьми мое бамбуковое удилище. На весь день возьми. А я твое, простое… если ты думаешь, что рыба на бамбук идет, — не без ехидства добавил мальчик.

Володя резко повернул к нему голову. «Смеется? — мелькнуло в уме. — Эх, доказать тебе, хвастун!»

— Ладно, давай.

— Отвязывай леску, а я — свою. — И мальчик пошел к своей удочке.

Пока они привязывали лески на обмененные друг у друга удилища, выяснилось, что удачливого рыбака зовут Колей и живет он в этом же городе, только учится в другой школе.

Мальчики закинули удочки.

Володя с удовольствием потряхивал в руке легкое бамбуковое удилище и с надеждой поглядывал на поплавок.

Теперь это была уже не просто рыбалка. Это было соревнование. И даже более того — тут решался вопрос чести, потому что, если Коля с простым Володиным удилищем не наловит рыбы, он окажется хвастуном и ему придется сознаться перед Володей, что первой своей удачей он обязан бамбуковому удилищу.

Но что это?

Коля вытащил небольшого сазанчика. Потом опять затрепетал на крючке, оттопыря розовые плавники, сазан и шлепнулся в траву. И пошло, и пошло…

А у Володи, хоть бы клюнуло!

И что удивительно: если насадка из хлеба, то стоит только закинуть удочку и, не дожидаясь клева, вытащить — крючок оказывается голым.

И на червя пробовал ловить Володя. Результат тот же — не шелохнется поплавок. Правда, червяк на крючке остается в утешение.

Опять подошел Коля.

— Ты вот что, иди на мое место, оно, знаешь, счастливое.

«Эх, дать бы тебе по шее», — с досадой подумал Володя. Но все-таки согласился поменяться местами, потому что это было в конце концов даже справедливо. Ведь и в самом деле, могла же рыба скопиться именно в том месте, где удил Коля!

Но и там, где рыбы, казалось, было полным-полно, лишь раз шевельнулся поплавок и потом замер.

Коля же вытащил одного за другим двух сазанчиков. Покосившись на соседа, он вдруг положил на траву свою удочку и громко сказал:

— Баста! — и не спеша подошел к Володе. — Ты вот что, слушай, Володя, ты не обижайся, но это же факт, что рыба не на бамбук ловится. Мне просто жалко, скоро клев кончится. Видишь, солнце уже высоко поднялось.

— Не везет мне сегодня… — неуверенно проговорил Володя, отводя глаза.

Но Коля решительно махнул рукой и сказал твердо.

— Брось. Ты вот что. Ерунда это. Ты посмотри, какое у тебя грузило. Надо делать раз в десять меньше. Поплавок у тебя где? Надо ниже опустить — тут же мелко. У тебя и крючок и леска на дне лежат. И клюнет рыба, так не услышишь. И червей выбрось ракам на съедение. Сазан сейчас на тесто ловится…

— Так и я на хлеб, — пробовал защищаться Володя.

— Я говорю — на тесто, а не на хлеб. Хлеб у тебя смывает сразу с крючка. А у меня тесто с маслом, вареное. Понял?.Давай перевязывай поплавок или лучше возьми мой. Он, видишь, снизу зеленый, под цвет воды, а у тебя весь красный. Только рыбу пугать. Да грузило вот мое возьми, запасное, и тесто. Да, вот что еще: не обязательно ждать, пока поплавок нырнет. Как только в сторону поплывет, сразу подсекай.

— Это почему же?

— У сазана, понимаешь, такой характер… Другая рыба хватает приманку, как воришка, и удирает с ней вглубь. А сазан берет ее и плывет спокойно, будто купил.

Коля оглядел из-под ладони реку, окаймленную зеленой бахромой камыша, и небо, на котором, поднимаясь, все ярче разгоралось солнце.

— Тогда давай уж и мое простое удилище, — упавшим голосом попросил Володя.

— Ничего, порыбачь моим, бамбуковое и правда лучше, — неожиданно вдруг заявил Коля. — Для рыбака лучше, потому что легкое. А рыбе, конечно, все равно.

Володя молча сделал все, что посоветовал Коля, и снова закинул удочку.

Сердце екнуло, когда, спустя некоторое время, поплавок вдруг поплыл, поплыл и разом окунулся в воду.

Володя дернул в сторону и вверх, подсекая. С наслаждением ощутил он тяжесть в руке. И с удовлетворением, знакомым только рыбакам, выбросил на берег сверкающую на солнце рыбу.

Потом — еще и еще.

Пяток небольших сазанчиков был у него на кукане, когда клев прекратился. Наступил день.

— Ну, хватит на сегодня, — сказал Володя и стал отвязывать леску бамбукового удилища.

— На вечернюю зорьку не останешься?

Володя помедлил с ответом, потом, глядя себе под ноги, решительно проговорил:

— Нет. Понимаешь, друг, я дома обещал…

— Я тоже… обещал, — тихо сказал Коля. — Да уж очень хорошо рыба ловится.

Почесав затылок, он вдруг улыбнулся и сказал весело:

— Ладно. Ты вот что. Идем по домам. Нечего жадничать.

— А то еще всю рыбу выловишь своим бамбуковым, — Володя хитро подмигнул товарищу.

— Да и не мое оно, удилище-то, если хочешь знать, — дядино. Только на сегодня и выпросил. А мое, брат, тоже из орешника.

— Не в этом дело, — убежденно заявил Володя. — Пусть удилище ореховое, лишь бы голова не дубовая.

Володя красноречиво постучал себя по лбу, и оба мальчика дружно рассмеялись.