Звери в тумане

7. В охотничьем домике

Инженер Фуми и Палома какое-то время идут в хмуром молчании. Но туман вместе с ночью и с молчанием создает неустойчивую и взрывоопасную смесь для пары, находящейся под сильным впечатлением от происшедшего. Наконец, Палома спрашивает:

Палома: Тебе холодно?

— Нет. А тебе?

— Нет.

Молчание уступает место разрозненному затрудненному диалогу, который мог бы прекратиться после каждого обмена репликами, но, тем не менее, продолжается с интервалами, оставляющими время для мыслей, заполняющих пустоту и переплетающихся друг с другом.

— Ты даже не спросила меня про собаку.

— Мне плевать на собаку.

— Как бы то ни было, я ее не нашел. Я был прав, собака потеряна навсегда.

…

— Интересно, купила она кубики мясного бульона?

— Кто?

— Да Эльвира эта. Я бы хотел, чтобы ты приготовила мне бульон.

— Ты никогда его не любил.

— Мне хочется бульона.

…

— Я забыл пижаму.

— Ты можешь спать одетым.

— Фланель раздражает мне кожу на спине.

— Может, пижама есть в домике.

— Ты не поняла. Я хочу свою пижаму.

— Надо было взять ее с собой.

— Я с самого начала так и сказал, что забыл пижаму.

…

— Почему мы живем вместе?

— Это что, вопрос кабана?

— Я задала тебе самый важный в своей жизни вопрос.

— И я должен отвечать на самый важный в твоей жизни вопрос, блуждая в темноте, когда сырость пробирает меня до костей, и я рискую провести ночь в хлеву?

— Да.

— Поговорим об этом в другой раз.

…

— Нет, поговорим об этом сейчас, Франческо.

— Не буду отвечать, меня раздражает твой недовольный тон.

…

— Почему ты никогда не хотел ребенка?

— Ты опять?

— Я страдала из-за этого, но и ты ведь тоже страдал.

— На земле шесть миллиардов, планета задыхается, а ты тут занимаешься сентиментальной риторикой, оплакивая зрелую пару, которая так и не познала счастья быть родителями.

…

— Ты что для них делаешь?

— Что я должен делать? Не могу же я решать проблемы миллиардов человеческих существ. У меня и своих предостаточно.

…

— Ты думаешь, привязанность тоже можно купить?

— Постарайся не говорить глупостей. Слова нельзя повторять до бесконечности. Когда их десять раз произнесли в одном и том же спектакле, их нельзя больше использовать.

…

— Можно было бы так много сделать для других…

— Да замолчи ты! Вы уже две тысячи лет хотите изменить мир, и что за это время произошло? Он стал только хуже. Таков мир. Если хочешь пофилософствовать, то пожалуйста. Но если смотреть на вещи трезво…

— Ты безнадежен.

— Какого черта мы обсуждаем? Скажи мне, что мы обсуждаем?

— Не кричи.

— Я хочу знать, что мы обсуждаем!

Кажется, что спор принимает нехороший оборот. Но биться об заклад не стоит: между мужем и женой ссоры имеют проверенную динамику и редко превращаются в драмы. Что касается данной конкретной ссоры, мы никогда не узнаем, как она закончится, потому что внезапно инженер Фуми и Палома оказываются перед охотничьим домиком, который вырос из тумана, как будто сам бежал им навстречу.

Возможно, раньше домик служил хлевом, укрытием для пастухов и скотников, потому что снаружи под навесом находится сеновал. Инженер Фуми исследует дом с фонарем. Очевидно, это задняя стена постройки, где нет окон, вход должен быть с противоположной стороны. Осветив сеновал, мужчина вздрагивает: к чердаку приставлена лестница, и наверху лежит сверток величиной с человеческое тело. Инженер Фуми приближается, присматривается и обнаруживает, что сверток — это спящий человек, положивший под голову рюкзак. По рюкзаку мы понимаем, что это Габриелла.

— Ты видел?

— Наркоманы. Уходят и приходят, как к себе домой. Смотри, какая гадость. Еще бы, здесь никого нет, кто угодно может войти, делать, что хочет… но теперь все изменится, я их всех построю, пинками повыгоняю, им больше не придет в голову перелезать через ограду…

— Разбудим его?

— Пожалуй… давай я поднимусь…

— Будь осторожен.

— У меня ружье.

— Забудь о нем.

— Это женщина… эй, синьорина… проснись. Я хозяин этой земли….

— Не свети мне в глаза…

— Извини.

— Чего ты от меня хочешь?

— Вставай. Это частный дом… и потом, наверное, холодно там лежать…

— Который час?

— Однако… уже десять.

— Где я?

— Знаешь ли, некоторые вещи, которыми вы занимаетесь… ну, ты-то может и нет… сбивают с верного пути.

— Это твой дом?

— Нет, это охотничий домик. Моя вилла там, наверху… с мраморными колоннами, может быть, ты видела…

— Нет.

— Ну, неважно… я хочу сказать, это хороший дом.

— Я ухожу сейчас же.

— Не стоит, что сделано, то сделано. Хотя что, собственно, сделано… я хочу сказать, все дело в указателях. Человек может и ошибиться, например, не увидит надписи «частная собственность».

— Я ухожу.

— Да нет же, куда торопиться. Побудь здесь, поговори с моей женой, а я пойду, попробую войти в дом. Я взял с собой ключи, но уже давно… Сейчас вернусь… Спускайся осторожно, здесь сломана ступенька…

— Аккуратно, Франческо.

— Надо заменить эту лестницу.

Пока Габриелла спускается по лестнице, инженер Фуми исчезает за углом небольшой постройки. Палома с улыбкой смотрит на девушку.

— Ты ему понравилась.

— Что?

— Он редко бывает так любезен с незнакомыми людьми. Особенно, если застает их на своей земле.

— Хочешь, чтобы я ушла?

— Что ты, мне приятно, что ты здесь. Ты уже ела?

— Нет.

— Можешь остаться. Я собиралась приготовить бульон. Если, конечно, есть для него продукты, потому что неизвестно, что мы найдем в доме. Ты первый раз… часто сюда приходишь?

— Никогда.

— Ну да, ты не производишь такого впечатления.

— Какого впечатления?

— Человека, который спит, где придется.

— Я хотела провести ночь на свежем воздухе.

— Ты не боишься? Быть одной?

— Нет.

— У тебя сонный вид.

— Просто спать хочу.

— А тебе нравится?

— Кто?

— Мой муж?

— Откуда я знаю. Почему ты спрашиваешь? Я и лица-то его не видела.

— Мне показалось по твоему голосу… по голосу, я хочу сказать, что…

— Все понятно. Пока.

— Нет, подожди, ты не поняла. Я хотела сказать… что в этом нет ничего плохого, совсем ничего. Это свойственно человеку.

— Что свойственно человеку?

— Знаю, то, что я говорю, может показаться… это потому что мы не знакомы, и ты не знаешь, что за женщина… я… рискую произвести плохое впечатление, если это скажу. Но если бы женщины чаще вели между собой такие разговоры… Я хочу сказать, что если два человека, посмотрев друг на друга… или даже не глядя друг на друга… ничего в этом… То, что может случиться с первым встречным… напротив, с первым встречным иногда все гораздо сильнее, гораздо… ты тоже так думаешь, или это я сегодня вечером все неправильно понимаю?

— Я тебе ясно скажу: меня твой муж не интересует. А теперь дай мне уйти.

— Я знала, что ты неправильно поймешь.

— Поняла я или нет — неважно, меня это не интересует и все. И мне это неприятно. Мы друг друга даже не знаем, что ты себе позволяешь?

— Не обижайся. Я ничего такого не сказала… то есть сказала, то, что не нужно… но, знаешь, до сегодняшнего утра мне это казалось… представлялось… а теперь я понимаю, что это самая естественная вещь на свете.

— Какие кошмарные проблемы. Какое кошмарное пробуждение.

— Подожди. Куда ты собралась? Ничего же не видно…

— Это мое дело.

— Останься. Я даже подумать не могу о том, чтобы провести с ним ночь наедине. Он самый добрый человек на свете, но… нет, неправда, он жадный, вульгарный. Подлец.

Как раз в этот момент из-за угла здания появляется инженер Фуми. Похоже, он не слышал последних слов жены.

— Э-э… можете мне помочь? Ключ сломался в двери. Я вставил его, он щелкнул и сломался. Потому что эта идиотка не смазала замок. Неужели трудно было предположить, что ключ, которым годами не пользовались… что с вами?

— Ничего.

— У вас странные лица.

— Нет-нет…

— Тогда пойдемте, поможете мне. Я нашел железную палку. Я приподниму ею, как ломом, а вы толкнете. Должно получиться. Две женщины могут заменить почти одного мужчину.

Инженер Фуми отступает и снова исчезает. Две женщины не сразу следуют за ним, они смотрят друг на друга. Становится ясно, что Габриелла хочет уйти, но Палома взглядом умоляет ее остаться. Девушка стоит в нерешительности, женщина берет ее за руку, и она дает увести себя, Темнота поглощает их, в то время как туман поднимается еще выше и закрывает крышу. От домика остаются одни очертания, но скоро и они исчезают.