Звезда тантрического секса

Глава четвертая

Домой мы добирались столько времени, что хватило бы съездить в Рязань, поздороваться с памятником Есенину и вернуться обратно. Тайка курила и болтала, болтала и курила, а я страшно хотела есть, пить и кого-нибудь убить. Я уже созрела для совершения преступления.

– … наверное, его убил отвергнутый любовник, – доносилось до моих злых ушей, – в припадке сексуальной психопатии!

– Тая, что ты несешь! – не выдержала я, преодолевая последние метры до родимого дома. – Какой любовник? Какая психопатия? Парень вполне мог быть традиционной ориентации, просто любил разнообразить досуг и себе и девушке.

– А его бельё? – Тая твердо решила придерживаться гомосексуальной версии. – А духи, которыми пропахла одежда? Это ж духи, а не одеколон!

– Сейчас такую туалетную воду для мужчин выпускают – от женской не отличить. Время такое, всё смешалось… – еще бы покряхтеть, причмокивая, и точно буду как старая бабка со своими рассуждениями. – Выходи, приехали.

Тая как всегда неуклюже полезла из машины, ударилась головой и выругалась.

Загнав свое сокровище в гараж «ракушку», я помчалась в подъезд, ожидая увидеть в прихожей непоправимое… Тая осталась дожидаться нас во дворе.

Лаврик поджидал меня у двери, с глазами полными печали, на полу было чисто, песик мужественно дотерпел до моего возвращения.

– Сейчас, моя лапушка, – засюсюкала непутевая хозяйка, – уже идем на улочку. Где наш ошейничек?

От радости, что его мучения вот-вот прекратятся, пес подпрыгивал и с грохотом опускался обратно, виляя при этом хвостом, как заведенный. Оказавшись на свободе, Лавр понесся к ближайшему дереву, поднял лапу и стоял неподвижно, глядя в небо минут десять.

– Бедолага, – посочувствовала Тая. – Сен, у вас тут неподалеку базарчик есть, давай сходим, купим чего-нибудь вкусненького, а то от пельменей и лапши уже воротит.

– Идем, – я потянула поводок Лаврентия, закончившего свой первый акт пьесы «Освобождение». – Что возьмем?

–Предлагаю взять кусок мяса, сделать отбивные с луком и сыром, а на гарнир картошку фри.

Мой голодный желудок громко сказал: «Да-а-а!»

–И бутылочку винца к этому пиршеству, – закруглилась подруга.

– Знаешь что, – засомневалась я насчет винца, – только вчера смотрела репортаж о том, что почти вся алкогольная продукция в Москве и области поддельная. На вид нормальная фирменная бутылка, а внутри бурда неизвестного происхождения: тяпнешь стаканчик и бац – уже с Боженькой здоровкаешься.

– И шампанское подделывают?

– Конечно, газируют всякую лажу, заливают, запечатывают и вперед – тебе на стол к отбивным и картошке.

– Ой, ну не зн-а-аю, – недоверчиво затянула Тая.

Тут нам пришлось остановиться, потому что у пупсика начался второй акт «Освобождения».

– Может объявить в наших рядах сухой закон? – предложила я, когда мы смогли двинуться дальше. – В целях борьбы за выживание?

– Сена, какое выживание с такой собачьей жизнью? Не волнуйся, купим правильный напиток, я выберу.

Рядом с базарчиком располагался скверик из четырех деревьев и лавочки.

– Ждите меня здесь, а то с вами по рынку ходить сплошное мучение.

Мы с Лавриком не возражали. Я села на лавочку, умиротворенный пёс разлегся на травке у ног. Если мы с Таей выбирались за покупками на оптушку вдвоем, то через пять минут начинали ссориться. Я терпеть не могла толкаться в очередях среди бабулек с тачками и сумками на колесах, предпочитая отовариваться в ближайшей к выходу палатке и бежать домой. А Тае непременно нужно было облазить весь рынок, сунуть нос в каждую витрину, метаться от одной палатки к другой, занять очередь сразу в шести местах и нигде ничего не купить, потому что запомнить, за кем заняла Тая не в силах. Если же мы оказывались на рынке с Лаврушей, то кошмар удваивался, песик вел себя хуже Таи, он старался еще и со всеми перезнакомиться. Поэтому мы тихонько поджидали подругу дней суровых в скверике. Лавруша наблюдал за голубями, а я думала об убийстве. Вернее о мальчиках по вызову. Объявления о досуге с молодыми людьми регулярно печатались на последней странице нашего «Непознанного мира»: «В любое время дня и ночи голубоглазый атлет подарит состоятельной даме или господину вихрь незабываемых ощущений»… и т. д. и т. п. А не был ли наш убиенный из этой индустрии развлечений? Визиточки розовые и голубенькие для дам и господ, вполне может быть, что он занимался банальной проституцией. Перед глазами возникло содержимое портмоне. Неужели мужчины проститутки так хорошо зарабатывают? Это ж сколько надо напроститутить, чтобы на «Мерседес» хватило?

Вернулась подруга, как мне показалось, часа через два, Лаврентий успел крепко уснуть, а я была близка к голодному обмороку. Наконец, это чудовище, увешанное пакетами, возникло на горизонте. Радостная, гремящая винными бутылками – прелесть человек.

– Наконец-то! Думали – не дождемся!

– А как ты хотела, надо же выбрать, прицениться, а то втюхают просроченную кошку и приятного аппетита, уважаемые. Ты чего такая задумчивая?

– Да все о нашем безымянном трупе размышляю, – я накрутила поводок на руку, чтобы Лаврик шел рядом и не приставал к прохожим. – Он вполне мог быть мальчиком по вызову.

– Да? – неизвестно чему обрадовалась Тая. – Об этом я как-то не подумала! Слушай, а интересная мысль! Надо ее обмозговать со всех сторон, а еще обязательно позвонить по номеру на визитке. Я еще знаешь, чего хочу?

Откуда же мне было знать? Она много чего хотела и не всегда реального.

– Не мешает посмотреть, есть ли какие-нибудь телефонные номера в памяти мобильника, а так же снимки, там же камера есть, помнишь?

– Как не помнить. Аппарат выключен, чтобы он заработал, наверняка, надо знать секретный пин-код.

– Попросим Влада, он как-нибудь распатронит все коды, – не унывала Тая. – Сам не сделает, кого-нибудь из своих многочисленных прогрессивных дружков попросит. Сейчас мы с тобой такие легендарные отбивные закатим, блеск!

Мы вошли в подъезд и вызвали лифт. Я на полном серьезе ожидала снова увидать веер кровавых брызг, но кабина оказалась чистой. В моем доме пока еще никого не прибили.

Пока я кормила и поила Лаврушу, Тая развернула на кухне широкий фронт кулинарных работ: истерично шипела картошка фри на раскаленном масле, на столе красовалась горка слезоточивых луковых колец и мясные ломти.

– Сена, у тебя есть молоток? Кухонный, не для гвоздей!

– Есть, там, где вилки-ложки посмотри, – я тщательно вытерла Лаврушину мордуленцию, меховой подвес и довольный пёс отправился в свою «будку» – под мой письменный стол.

Из кухни стали доноситься смачные удары – Тая избивала мясо. Но вскоре удары резко прекратились.

– Сена, иди-ка сюда.

– Что такое? – заглянула я на кухню.

– Ты подслушивала, о чем говорили между собой господа из следственной бригады?

– Местами – да, не могла же я постоянно торчать рядом с ними, было бы подозрительно.

– Потом сравним, что слышала ты и что я. Так вот, они говорили, что у него проломлена височная кость, и множественные повреждения, мелкие гематомы одинакового рисунка и прочее, и прочее.

– И что?

– Иди сюда.

Я подошла столу, на котором был развернут фронт работ. Перед Таей лежал отбитый кусок мяса.

– Смотри, видишь множественные повреждения и одинаковый рисунок?

Я уставилась на ряды вмятин.

– Похоже, его убили таким вот молотком! – победоносно произнесла подруга. – Молотком для отбивания мяса!

– Думаешь, им можно убить? – я взяла молоток и взвесила. – Он довольно легкий.

– Они разными бывают, – Тая отобрала молоток и любовно его осмотрела. – Иногда с другой стороны бывает топорик, очень удобно. А убить им запросто можно, если как следует врезать, можно и кулаком висок проломить. Сена, я уверена, что его забили молотком для отбивания мяса. Помешай картошку, горит уже, не видишь, что ли?

– И что нам это дает? – я помешала аккуратные золотистые ломтики картофеля.

– Его убила женщина!

– Не факт, мог и мужчина, схватил первое, что под руку попалось и вперед. Ты собираешься жарить это мясо или будем проводить на нем следственный эксперимент?

Пока на сковороде шкворчали отбивные, я курила, пытаясь заглушить зверский голод, хотя обычно на голодный желудок я старюсь не травиться.

– В любом случае, – Тая ловко ввинтила штопор в пробку, – его убил не профессионал.

Ой, догадался, Холмсик! Демонстрация фэномэнальной дедукции!

– Возможно кто-то из недовольных клиентов, если юноша все же работал проститутом.

– Тай, навряд ли плохо обслуженный клиент, затосковавший по оргазму, пошел бы на такие крайности, а вот муж или жена, узнав, что вторая половина грешит с мальчонкой по вызову, мог или могла не на шутку взбеситься.

– Так надо было убивать дражайшую половину, проститутик-то тут причем? Он на работе, ничего личного, ему за это деньги платят.

Тая поставила передо мной тарелку с душераздирающе вкусно пахнущими яствами и я, тихонечко рыча от первобытных чувств, вцепилась зубами в сочную отбивную.

– М-м-м-м! Вкуснятина!

– То-то же, – довольно улыбнулась подруга, присаживаясь напротив, – а то совсем загнешься со своими полуфабрикатами и консервами. Твоя собака и то лучше питается.

–Я могу и лапшей перебиться, а пупсику необходим полноценный рацион, а то шерсть потускнеет, не дай бог болячки начнутся.

– А ты не боишься, что у тебя начнутся болячки?

– Журналисты не болеют, они вообще бессмертны, особенно журналюги из таких желтых газет вроде нашей. После ядерной зимы останутся тараканы и мы. Еще быть может крысы-мутанты из метро. Ты в курсе, что в нашем метрополитене водятся крысы-мутанты по полтора метра в длину и пятьдесят сантиметров в холке? Мы писали недавно об этом.

– Разумеется, в курсе, я же внимательно слежу за информацией вашей самой правдивой газеты на свете. Как тебе винцо? – оттопырив мизинец, Тая дегустировала из единственного целого винного бокала, мне достался граненый стакан.

– Вроде ничего, пить можно.

– Отличное вино! Ты просто не разбираешься в винах!

Ну, ладно, отличное, так отличное, такому великому сомелье, как Михална, безусловно, виднее.

Отобедав, как белый человек вкуснейшим мясом со сносным вином, я собралась было впасть в спячку, но подруга притащила из прихожей мою сумку, из комнаты телефон и попробовала заставить меня позвонить по номеру на визитке. Я вяло и сонно сопротивлялась.

– Звони, давай, звони, – шипела она не хуже картошки фри, – я тебя накормила, напоила, теперь работай!

Какое беспрецедентное свинство. Клюя носом, я принялась набирать номер.

– Это не может быть его домашним телефоном?

– В квартире не было телефона, – Тая подлила себе еще вина. – Должно быть, это номер его проститутской конторы.

– Тая, мы еще точно не знаем… – начала я, но в трубке уже началось движение.

Первым делом щелкнул определитель номера, и мне это не понравилось, я даже проснулась от этого неприятного звука. Слушая длинные гудки, я нервничала и не знала, чего говорить, если ответят. Но никто не ответил, и я с облегчением положила трубку на аппарат. Не успела я порадоваться, что так легко отделалась, как телефон зазвонил. Не подозревая ничего дурного, я взяла трубку.

– Алло.

– Здравствуйте, – произнес приятный женский голос, – вы только что звонили по номеру… – и назвала цифры.

– Да-а-а… – протянула я, не зная, что и делать.

– Я вас слушаю.

Здорово, да?

– А… – я лихорадочно соображала, – можно услышать Негодяй Петровича?

– Кого?

– Тьфу!.. Николай Петровича!

–Куда вы звоните?

– А куда я попала?

– Это офис.

– А какой?

Глупее надо бы, да просто не куда.

– Скорее всего, вы не туда попали.

И трубку положили. Таюха прыснула и расхохоталась.

– Чего гогочешь?

– «Негодяй Петровича»! О-о-о-о-о!

– Как-то само вырвалось, сморозила ерунду, а ты и рада. Похоже, это действительно какая-то контора или квартира со странными жильцами – сразу трубку почему-то не берут, а перезванивают по определившемуся номеру.

– Надо попросить Влада, чтобы установил адрес по этому номеру, – глаза подруги сияли вдохновением. – По компьютеру сейчас все что хочешь реально найти.

– Это да, – я вертела в руках визитку, – всеми секретными базами прямо на дорогах торгуют, можно любую приобрести, не выходя из машины.

– Да и через Интернет можно, – кивнула подруга. – Давай позвоним Горбачеву, узнаем, установили ли имя-фамилию потерпевшего?

Горбачева на месте не было, сказали, что ушел обедать. Тогда Тая хлопнула еще винца и предложила пригласить к нам домой мальчика по вызову, чтобы как следует расспросить о тяготах его нелегкой профессии.