Звезданутые на контракте

Герман Лежнев, любитель бесплатного сыра

Страшно было до неприличия. Герман сто раз проклял свою идею с кораблем и с попыткой вывести атлантов на чистую воду, не рискуя ликсом. Потому что потряхивало уже сейчас, когда он сидел за штурвалом своего корабля, и должен был поднять его в воздух. Если бы не Тиана за спиной, он бы, наверное, нескоро решился взлететь. А так пришлось изображать невозмутимость и спокойствие, что было особенно непросто после того, как он взлетел. Хотя какой там взлетел! Стоило чуть тронуть штурвал, и как будто пинка под зад получил, так лихо взмыл в воздух чудо-агрегат производства Чипа и Дейла. Потом полегче стало… хотя, когда он вместо того, чтобы развернуться, накрутил аж три круга, Герман думал, со стыда провалится, прямо сквозь пол кабины. Каково пришлось Тиане, для которой даже кресла в кабине не нашлось, Лежнев не хотел даже думать. Хорошо, что девчонка вовремя среагировала и уцепилась за кресло, не то еще упала бы, вообще позор был бы.

Чем дальше продвигалась подготовка к предстоящей афере, тем сильнее Герман в ней сомневался. Идея, как и раньше, казалась идиотской, а теперь окончательно теряла привлекательность. Милая сумасшедшинка как-то сама собой преобразовывалась в тупость и упрямство, но Лежнев уже не мог остановиться. Что называется, «закусил удила». Теперь уже не так важны были все причины, которые подвигли его выдвинуть эту идею. Герман больше не мог отказаться просто потому, что не мог и все тут.

После того, как Кусто усовершенствовал его птичку, Лежнев всерьез задумался, как ему назвать получившийся корабль. Хотелось чего-нибудь пафосного типа «Коготь Ворона» или «Ностромо», но ассоциации упорно выдавали Герману банальное и немного обидное «Дятел». Может, из-за того, что после модификации от Кусто машина окончательна стала похожа на клюв этой птицы, может потому, что Герман невольно переносил на корабль отношение к своему плану. Ну, в смысле, только последний дятел мог придумать такой идиотизм и упрямо и методично претворять его в жизнь.

— Ладно, пусть так и будет, — во всеуслышание произнес Лежнев, окончательно разочаровавшись в попытках придумать что-нибудь другое. — Нарекаю тебя именем Дятел, и надеюсь, ты будешь такой же упорный, как эта птица, и такой же равнодушный к потрясениям, которые ты встретишь на своем пути. Ну и да, будешь так же хранить своего пилота, как ты хранишь свой мозг несмотря на многочисленные удары.

От корабля, естественно, ответа он не дождался, а вот Кусто не замедлил поинтересоваться:

— Герман, почему ты дал кораблю имя? Он же не живой и не разумный!

— А у нас так принято, что корабли получают имена, — пояснил Лежнев. — Только обычно они более пафосные, а у меня сегодня что-то фантазия отказала.

— А кто такой Дятел? — спросил Кусто.

Герман объяснил, и даже мультфильм показал про Вуди. Кусто, кажется, впечатлился.

— Все, сейчас точно пойду готовить нормальную еду! — гордо изрек Герман, но тут же был остановлен Тианой, которая, похоже, окончательно утратила веру в здравый смысл напарника.

— Герман, а потренироваться летать ты не хочешь? Или ты считаешь, что уже достаточно хорошо умеешь пилотировать?

— Хочу, — кивнул Лежнев. — Даже очень. Но еще больше я хочу есть. Я уже давно голодный, а когда голодный я соображаю плохо.

Мысль о том, что времени у них совсем немного и лучше бы потратить его на непрерывные тренировки не могла перебить дикого желания наконец-то нормально пожрать. Правда, выдумывать что-то новенькое Герман посчитал совсем уже нерациональным, так что приготовить решил то, что уже отработал. «Борщ» и «плов» на второе. Пока возился на кухне отвлекся, и пропустил момент, когда Тиана встретила прибывших тойдорианцев и заставила-таки их установить второе кресло рядом с пилотским. Оказывается, девчонка твердо вознамерилась проконтролировать обучение пилота непосредственно из кабины. Возражения Тиана проигнорировала и срезала напарника одной фразой:

— При мне ты будешь хоть немного осторожнее. Я уже поняла, что ты совершенно не бережешь свою жизнь, поэтому будем заниматься вместе.

«Ничего, сейчас Кусто заревнует и устроит скандал», — подумал Герман, и тут же мысленно выругался, потому что Кусто ревновать не захотел:

— А я буду вас страховать, и, если вы разобьетесь, помогу спастись.

Обед получился превосходным. Как раньше, когда они только встретились. Тиана поедала полюбившийся ей борщ так, что за ушами трещало, едва выкраивая время, чтобы выдать очередной совет по поводу управления кораблем. Кусто, к слову, таки вытребовал для себя по одной порции того и другого — Герману пришлось вылить наполненную тарелку на услужливо высунутый из стены язык, и потом еще раз — плов.

— Странные ощущения, — признался тихоход. — Совершенно не такие, как когда я насыщаюсь традиционным способом. Но мне нравится. Кажется, я теперь лучше понимаю значение слова «вкусно». А можно мне еще тарелку плова?

В отличие от своего пилота, тихоходу суп понравился меньше второго. Герман со вздохом высыпал вторую порцию и порадовался, что добавка еще есть. «Однако прогнозы по поводу того, что готовить придется значительно больше, понемногу начинают сбываться», — печально подумал парень.

— Эх, а обмыть-то! Обмыть-то забыли! — вспомнил Герман. Почему-то показалось очень важным соблюсти эту традицию, так что едва прожевав последнюю ложку, он бросился заказывать что-нибудь подходящее в информатории.

— Что такое «обмыть»? — Лежнев думал, что первым этот вопрос задаст тихоход, но Тиана его опередила. Он объяснил, и собеседники, кажется, даже не слишком удивились такой странной традиции.

— Я тоже хочу, чтобы меня обмыли! — Кусто, конечно, не мог остаться в стороне.

— Ты ж не новый! — засомневался Герман.

— Как это? Я же только что трансформировался! И еще не летал после этого. Меня надо непременно обмыть.

В общем, Герман заказал три стеклянных бутылки этилового спирта с водой. За неимением шампанского указал, что смесь должна быть газирована углекислотой. Потом подумал, и заказал еще парочку метилового — для тойдорианцев. Вообще-то у тойдорианцев на основе метилового спирта были разные напитки, но поскольку он в них совсем не разбирался, пришлось импровизировать.

Церемония прошла очень торжественно и одновременно весело. Тойдорианцы смотрели во все глаза, и, кажется, тоже активно запоминали ритуал, в расчете потом непременно распространить его среди своих. Сначала Герман, поднявшись на флаере тойдорианцев к самому носу Дятла, расколотил о торчащее из него жерло пушки свою бутылку, потом Тиана повторила то же самое с Кусто. Ей для этого никуда подниматься не потребовалось, тихоход просто слегка зарылся в грунт, чтобы хозяйке было удобнее. Пока Герман рассказывал тойдорианцам подробности о традиции, свидетелями которой они стали, Тиана успела не только надуть кислородный пузырь, но и разлить по стаканчикам «шампанское». Как себе, так и оставшимся на воздухе Чипу и Дейлу. Лежнев посмотрел на двухсотграммовые бокалы, доверху заполненные шипящей пузырящейся жидкостью.

— Так, забыл сказать! — судорожно начал импровизировать парень. Не хотелось портить момент и объяснять, что девушка слегка погорячилась с количеством. — Сейчас каждый берет свой стакан, и торжественно отливает из него прямо на землю большую часть. Оставляем не больше четверти, понятно? Это жертва духам.

— Да, про духов забывать нельзя, — очень серьезно закивали тойдорианцы. — Когда духи злятся — это просто беда!

Так что все отлили из стаканов лишнее, и остались у них вполне вменяемые пятьдесят грамм, на донышке. Герман с сомнением посмотрел на Тиану. «Ох, как бы не споить ребенка… с непривычки-то! Хотя ладно, скафандр если что просигнализирует».

Скафандр, к слову, и так уже успел сообщить, что в стакане слабый яд и настойчиво не рекомендовал принимать его внутрь.

— Герман, а это нормально? — забеспокоилась Тиана.

— Ну, вообще да, не очень, — согласился Герман. — Но ты же видишь, яд слабый. Только ты заранее приготовься, что это невкусно. Просто традиция такая. У нас, правда, есть и более вкусные напитки на основе этилового спирта, но в целом и они без него лучше, чем с ним. В принципе ты можешь даже и не пить. Отдашь духам, думаю, они только обрадуются.

— Я попробую немного, — решила девушка, и пригубила напиток. Герман замахнул свою порцию, тойдорианцы — тоже. Тиана скривилась так, что Лежневу ее жалко стало. Он и сам понял, что погорячился с газировкой. Откровенный перебор. Более мерзкого вкуса ему чувствовать не доводилось. А вот тойдорианцам явно понравилось.

— Вот это нихрена себе! — восхищенно завопил Дейл. — Как ты говорил этот напиток называется, шампанское? Ты не против, если мы оформим патент?

— Да оформляйте, — отмахнулся Лежнев. — Можете даже производство наладить, что вам мешает? А что, прямо вкусно?

— Отвратительно! — ответил Чип. — Но по мозгам дает так, что обычным винам и не снилось. Это точно будут покупать!

Герман только плечами пожал. За тойдорианцев он не переживал. Если уж у них столько разных видов алкоголя, да еще и разной крепости, вплоть до шестидесяти процентов, то от еще одной придумки точно не сопьются.

— Герман, вы действительно это пьете? — ошеломленно спросила девушка, немного отдышавшись.

— Если окажемся на Земле, я тебя угощу настоящим шампанским, — пообещал Лежнев. — Оно вполне вкусное. А это — водка, да еще и газированная. Она никому не кажется вкусной, но ее все равно многие любят. Я как-то рассказывал, кажется.

— Да, я помню. Герман, традиция точно не против, если я это вылью? Я кажется не хочу это допивать.

«Вот и славненько, — решил Лежнев. — А то не хватало еще чтобы ей понравилось! И настоящего шампанского я ей давать не буду, зря сказал. Нам, в целом, и без этого весело. Вот газировки бы…» Лежнев понял, что ужасно соскучился по коле и тархуну.

Раньше Герман очень тщательно соблюдал принцип «выпил — за руль не садись». Не пришлось нарушать его и теперь. Этот яд, в отличие от того, что содержалось в грибах с муравейника, скафандр распознал, и уже ввел в кровь антидот, так что даже небольшое опьянение от крохотной дозы алкоголя уже стремительно улетучивалось.

— Только постарайся не так резко, как в первый раз, — попросила Тиана, когда они уселись в креслах. — Мне кажется в атмосфере не стоит так гонять.

«Если бы еще в первый раз я это специально делал!» — мысленно хмыкнул Лежнев, и крайне осторожно потянул штурвал. В этот раз получалось гораздо увереннее. Дятел взлетел в воздух и начал целеустремленно карабкаться в зенит. Лежнев знал, что внизу, всего в километре под ним, так же плавно поднимается Кусто, но на мониторах ликс никак не отображался.

И вот они в космосе. Справа — внизу серо-зеленый диск Базара, впереди и над головой огромное небо, заполненное звездами. Герман с трудом боролся с восторгом. Все же самому управлять полетом — это совсем не то же самое, что быть пассажиром. «Хотя в слиянии, пожалуй, все равно круче», — подумал Лежнев.

— Так, а теперь давай выясним примерно ускорение, которое твой Дятел может выдать, — предложила Тиана, когда они вышли за пределы атмосферы и отлетели немного от планеты. Подъем занял довольно много времени, хотя Герман чувствовал, что птичка может гораздо быстрее. Он плавно потянул за штурвал, потом еще сильнее… система компенсации пока справлялась — его немного вдавило в спинку, но ничего страшного не произошло.

— Действительно быстрая машина, — удивилась разведчица. — Это уже двадцатая часть ускорения, которое может выдать Кусто, не убив пилота!

— Тогда еще прибавим? — предложил Лежнев.

— Давай, — слегка неуверенно предложила Тиана, и Герман втопил.

Вот теперь его проняло. Кости даже немного хрустнули, сиденье жалобно заскрипело. Герман глянул на экраны. Базар, оставшийся позади, уменьшался на глазах. Это был настоящий восторг.

— Здорово, правда? — спросил он Тиану. — Кусто, ты насколько быстрее можешь?

— Всего в десять раз! — похвалил тихоход.

— Действительно, быстрая машина, — снова удивилась Тиана. — Местные, пожалуй, даже помедленнее будут! А теперь попробуй маневрировать. Только осторожно.

Герман попробовал. Сначала осторожно, потом чуть резче… Ему нравилось все сильнее и сильнее. Базар был уже слишком далеко, чтобы видеть свое движение, но даже так скорость чувствовалась. Герман задумался. Он ведь не в слиянии с ликсом, который намного чувствительнее любых приборов, и в самом деле ощущает изменение своего положения относительно небесных тел. Мониторы показывают одно и то же, но все равно Лежнев точно знает, что сейчас несется дикой скоростью.

— Слушай, а почему я чувствую скорость? Если посмотреть на экране, мы просто висим в пространстве. Звезды-то слишком далеко, чтобы как-то менять положение относительно них.

— У тебя понемногу развивается ментальная чувствительность, — огорошила девушка. — Я тоже чувствую. Это хорошая способность.

— Нихрена себе… — удивился Лежнев. — У меня-то откуда? Я ж не киннар.

— Но вид-то у нас один! — напомнила девушка. — У людей эти способности еще слабые. Ты вот шипящую вспомни! А инициировалась эта способность у тебя в слиянии с ликсом. Я всегда говорила, что ты очень талантливый! Далеко не всякому слияние помогает!

Лежнев с удовольствием обсудил бы эту особенность еще, но вмешался Кусто:

— Тиана, Герман, вас там вызывают. Через информаторий. Будете отвечать?

— Выводи на забрала, — насторожилась Тиана.

Это ожидаемо оказался благообразный Катис и Малант — Лежнев вдруг сообразил, кого ему напоминает эта приятная физиономия. Сейчас, когда с лица сошли синяки под глазами, которыми обеспечил его Герман, это стало особенно заметно. Шив Палпатин, он же Дарт Сидиус. Не брат близнец, но похож. Прежде всего выражением лица. «Хотя Катису до того гения далеко, — мысленно хмыкнул Лежнев. Мельче плавает. Правда и мы с Тианой на совет джедаев не тянем».

— Тиана ди Сонрэ, мы узнали, что вы взлетели с планеты. — Лицо у Катиса было обеспокоенное. — Неужели вы решили нарушить наши договоренности?

«Интересно, они это из информатория выяснили, или смогли отследить Дятла?» — задумался Герман. Перед взлетом он дисциплинированно отправил в местные регистрирующие органы запрос на взлет — чистая формальность для тех, кто отправляется не с космодрома, но и скрывать им особо было нечего. Ну, кроме того, что взлетают два корабля вместо одного.

Тиана с надеждой взглянула на Германа, но тот отрицательно мотнул головой. Он уже не мог остановиться.

— Мы закончили ремонт, и сейчас я тестирую корабль, — тяжело вздохнув, ответила девушка. — Наши договоренности остаются в силе.

— Прекрасные новости! — лицо атланта разгладилось. — Когда вы будете готовы к отправлению?

— Скажи ему, что через день, ладно? — попросил Лежнев. Не то чтобы он оттягивал дело, просто сегодняшний денёк получился опять ну очень длинным. Сначала прием, после приема они узнали, что Кусто проснулся… в общем, в эту ночь никто так и не спал.

Атланту не слишком понравилась задержка, но ничего сделать он не мог.

— Скажите, Катис и Малант, вы замышляете против меня? — вдруг спросила Тиана. — Этот предстоящий поход — ловушка?

Герман сообразил, почему девушка задала этот вопрос. Если сейчас атлант солжет, Кусто это почувствует.

— Ваш вопрос мне крайне неприятен, — ответил атлант. — Ваше недоверие оскорбительно, но я вас прощаю, потому что мой соплеменник своими действиями вызвал это недоверие. Ответить я могу только одно: все мои действия направлены исключительно на пользу народу атлантов. Вы можете стать частью этого народа. Выводы можете сделать сами.

«Ага. А ловушка ли поход, он так и не ответил. Да и насчет пользы для атлантов… Кто знает, какую пользу он видит для Тианы?»

— Он не солгал, — сказал Кусто.

— Я уже поняла, — вздохнула Тиана. — Если бы он прямо заявил, что это ловушка… Герман, хоть ты и хочешь зачем-то в нее сунуться, я бы настояла на своем. Просто отказалась бы тебя страховать. А теперь… Но ведь он так и не сказал прямо!

«В том-то и проблема, — вслух Лежнев отвечать не стал. — Нужно, чтобы ты была уверена. А то ведь никогда не успокоишься. Хотя по мне — все очевидно: этот атлант просто скользкая скотина, и прекрасно понял, что ты умеешь распознавать ложь!»

— Все, давай уже возвращаться на планету, а то мы сейчас прямо здесь уснем, — предложил он разведчице.

Отдых пошел на пользу. Герман смог, наконец, воспользоваться душем, отчего был в полном восторге, и уже предвкушал баню и бассейн. Но не сейчас — совсем уж расслабляться перед попыткой сунуть голову в ловушку не хотелось, да и были еще дела. А вот Тиана наоборот, по мере приближения часа отлета нервничала все сильнее.

— Герман, ты, главное, не пытайся с ними воевать. Если поймешь, что не можешь сопротивляться — потерпи совсем немножечко. Даже если они успеют тебя пленить до нашего с Кусто появления, мы тебя все равно вызволим! Лежнев обещал.

Катис и Малант снова появился ранним утром.

— Тиана ди Сонрэ, основной состав нашей экспедиции ждет вас на орбите, — сообщил он. — Там же мы и передадим вам предоплату и конечные координаты.

— Я уже взлетаю, — ответил Герман. Накануне он несколько часов разбирался, как настроить переадресацию, а также приладить скин с лицом и голосом Тианы, и заслуженно гордился своим творчеством. Если с переадресацией все было достаточно просто, то подменить свое изображение и голос другими оказалось нетривиальной задачей. Местные почему-то до сих пор не додумались до такой шутки, с их-то возможностями. Даже на Земле уже во всю балуются такими вещами, а тут такая косность. Но справился, и даже предложил похмельным Чипу и Дейлу после их отлета запатентовать технологию. Правда, не был уверен, что тойдорианцы запомнят — они как начали квасить обмывание корабля, так до сих пор еще не протрезвели. Сначала нужно было отпраздновать продажу своего первого корабля, потом — первый патент на новый напиток, потом нужно было залить горе от скорого отлета «доминантов», как они обзывали Германа и Тиану… Впрочем, кажется, на этом они решили-таки остановиться. Кроме того, Тиана оформила сотрудничество с Чипом и Дейлом официально, так что теперь те действительно являются служащими представительства киннаров в содружестве. С правом распоряжаться финансами компании. Известие об этом чуть не вызвало рецидив празднования, но тойдорианцы уже, кажется, просто не могли больше пить. Так что обошлось.

— Вы возвращайтесь все же, — слегка смущаясь попросил Дейл. — Вы классные доминанты. Чего вам в этом космосе? Сами же сказали, что дорогу домой не знаете. Так и зачем это надо вам? Планета у нас вон какая хорошая. А хотите — накопите денег и авторитета, и выкупите у наших планету с кислородом! У нас есть одна, только тойдорианцам она не нужна. На нее давно василиски облизываются, и атланты вон тоже… но этим-то точно ничего не достанется. А для василисков там воды слишком много, они ее не любят, поэтому дорого платить не хотят. Так что вам бы в самый раз было. Прикиньте, целая планета! Будете там главными, заселите ее потомками…

— Нас двое всего, — хмыкнул Герман. — Как мы ее потомками-то заселим?

— Ой, да ладно, дурное дело нехитрое. Тем более, ты-то, рюске, явно свою планету не потерял. Мы ж не слепые… Привезешь еще рюске. Гарем себе сделаешь… Гарем — это классно.

Лежнев скосил глаза на Тиану — девчонка была совершенно невозмутима, только слегка недоуменно посматривала на коротышек. «А, ну она же не знает, что такое гарем, — сообразил Герман».

Дятел вырвался, наконец, из атмосферы, и Лежнев повернул к точке сбора. Тиана с Кусто взлетели заранее, чтобы даже случайно не попасться никому на глаза, и теперь ждали там, где-то поблизости от кораблей атлантов, оставаясь невидимкой. Больше всего Лежнев опасался, что у атлантов есть детальное изображение ликса, и они заметят разницу. Прежде всего — в размерах. Дятел ведь примерно вдвое уступает Кусто до трансформации. Впрочем, уже накануне стало очевидно — никто ничего не узнает, бояться нечего. На приборах содружества чужие корабли выглядят как большие точки, почти одной формы.

— Непохоже, что это исследовательская экспедиция, — мрачно констатировала Тиана в наушниках. — У них все корабли — боевые. Научные экспедиции так не делают. Герман, может, они передадут нам сейчас оплату, и мы улетим?

Соблазн был велик, но Лежнев, как известно, уже уперся.

— Нет уж. Мне уже просто интересно, как они собираются нас ловить. Да и потом — вдруг там, куда мы летим, все же есть что-нибудь интересное?

Уже закончив говорить, Герман сообразил, что это и есть главная причина. Ему просто дико любопытно, как именно его будут ловить. Накануне Катис и Малант принялся было настаивать на том, чтобы на корабле Тианы присутствовали атланты. Девушка наотрез отказалась, даже не скрывая недоверия. Атлант перестал настаивать. На удивление легко.

Лежнев направил корабль к скоплению машин атлантов — они собрались довольно плотной группой. Судя по показаниям приборов, расстояние между соседними кораблями было совсем крохотное — не более двух-трех километров. Практически вплотную.

— Тиана ди Сонрэ, подведите корабль ближе. Мы должны все выйти из гиперпространства в одной точке. Система, в которую мы отправляемся, довольно опасна — шаг в сторону, и можно попасть в серьезные неприятности.

Герман послушно подлетел поближе, едва не снеся к чертям кого-то, кто находился с краю. Не специально, конечно. Просто такие маленькие расстояния для него пока были слишком сложными.

— Тиана, ваше мастерство пилота мы уже успели оценить в полной мере, — тут же передал Катис. — Пожалуйста, не нужно пугать моих людей — они не так профессиональны.

— Хорошо, не буду, — буркнул Герман. Ему в самом деле было стыдно. Не перед атлантами, конечно — перед Тианой. Она-то точно поняла, что он это не специально.

Дождавшись, когда построение установится, Катис передал направление и величину ускорения.

— Переход в гиперпространство осуществляем одновременно. Координаты точки перехода передаю. Повторю: мы должны выйти из гиперпространства одновременно и в одной точке, поэтому и уйти туда должны одновременно. Тиана ди Сонрэ, это очень важно, поскольку в системе назначения безопасно только в очень ограниченной области пространства. Сейчас стартуем тоже одновременно. Начинаю отсчет.

— Подождите, Катис, вы кое-что забыли, — напомнил Герман. — Мы договорились о предоплате моего участия.

— Ах да, — в презрении, сочащемся из голоса Катиса можно было бы утопить средних размеров кита. — Я отправил вам пакет данных.

Герман быстро просмотрел полученное — это действительно были звездные карты. Возможно, не достоверные, но проверить ныне не получилось. Катис все-таки завершил свой отсчет, и корабли начали постепенно разгоняться.

— Тиана, что-то меня пугает эта их уверенность, что мы должны обязательно быть вместе, — сказал Герман. — Давай ты вообще за пределами системы из гипера выскользнешь? Чтобы не рисковать. А то вдруг он не обманывает?

— Нет! Ни за что! И я не буду ждать полчаса, как мы договорились изначально. Я пойду по вашему следу сразу же, как только в гиперпространство уйдете вы. Кусто уже посмотрел координаты перехода — это обычная система. Я не вижу никаких причин, почему корабли должны находиться так близко друг к другу.

С каждой секундой ощущение, что он напрасно настоял на этой аванитюре, крепло все сильнее. Герман уже занес руку над кнопкой отключения двигателей — этого будет достаточно, чтобы мгновенно отстать от постоянно ускоряющихся атлантов, когда Тиана вдруг закричала:

— Герман, они отправили к тебе какие-то зонды… это не зонды! Это гарпуны! Они привязали тебя привязывают!

Он все-таки отключил свои двигатели, что было сразу замечено:

— Не нужно делать глупостей, Тиана ди Сонрэ. Если вы сейчас начнете сопротивляться, то просто убьете себя. Успокойтесь, если бы мы хотели вас убить, вместо гарпунов использовали бы мины.

— Герман, он прав! Если ты начнешь тормозить или разворачиваться, тебя просто разорвет! Я…

Договорить девушка не успела, потому что они уже ушли в гипер.

Поняв, что говорить больше не с кем, Лежнев от души выругался. Все. Теперь следующие сутки, — столько должен был длиться переход, — он полностью беспомощен и не может ничего изменить. Двигатель больше не работает, да и нет смысла его включать. В гиперпространстве нет движения как такового. В нем вообще ничего нет, даже, в каком-то смысле его самого.

Лежнев отстегнулся от кресла, собираясь начать метаться по кабине, но тут же взлетел к потолку.

— Вот же дебил! — выругался парень. Забыл совсем, что искусственной гравитации-то в корабле нет. Оттолкнувшись от потолка приземлился на пол, и быстро включил присоски на ботинках.

— Ладно. Ничего страшного не произошло, — сам себе сказал парень. — Ну загарпунили тебя. Что с того? Интересно, кстати, зачем? Как выйдем из гипера, я буквально за минуту вырвусь… или им и нужна эта минута?

Метаться в по кабине как тигр в клетке — не самое продуктивное занятие, но просто сидеть Герман не мог. В голове возникали тысячи планов, что он будет делать сразу после того, как выйдет из гипера, но все они были бессмысленны, потому что он не знал, что его ждет. Тиана, он был уверен, придет и спасет. Про нее атланты точно не знают. Хорошо, что они хоть не стали соваться в ловушку на Кусто. Хотя… ему-то эти гарпуны точно не повредили бы.

— Стоп! — Лежнев и в самом деле прекратил мерить шагами пол. — А почему я планирую только выход из гипера? — его взгляд остановился на люке, ведущем наружу.

Вообще-то Герман знал, что в содружестве считается смертельно опасным выходить за пределы корабля, будучи в гиперпространстве. Даже не смертельно опасным — гибельным. Любой житель содружества знает — разумный, оказавшийся вне корабля, находящегося в гиперпространстве, бесследно исчезает. Потому что гипер — это ничто, и если вокруг тебя нет хотя бы кусочка привычного пространства, ограниченного стенами, ты и сам превращаешься в то самое ничто. Таешь, как кусок сахара в горячем чае.

— Только я-то знаю, что жители содружества ошибаются. И что гипер — это вовсе не ничто. Я сам прекрасно видел… что-то. И Тиана ни разу не упоминала, что находиться снаружи ликса в гиперпространстве нельзя. Так кому верить? И потом, можно же просто заглянуть. Если будет паршиво, не полезу, да и все! Рискованно и глупо? Да фиг там. Что-то эти атланты какие-то слишком уверенные были, вот что я скажу. А значит, у них там какой-то ну очень аргументный аргумент. И тащиться на заклание как бычок на веревочке будет еще глупее, — успокоил себя Лежнев. И тут же двинулся открыл люк — чтобы не передумать.

Неясные шепотки появились к голове сразу, как только между люком и корпусом появилась крохотная щелочка. А потом и игра света и теней, цветов, звуков, запахов. Герман изо всех сил зажмурился, и потряс головой.

— Это будет сложно, — сказал себе парень. — Но ты справишься.

Сейчас, когда он был один, без огромного и доброго сознания ликса, обнимающего и защищающего его собственный крохотный разум, гиперпространство было страшным.

— Тебе это только кажется, сказал себе Лежнев. Тебе это только кажется, а на самом деле оно вовсе не страшное и не желает тебе зла. Кусто же это место кажется дружелюбным?

Напрасно он вспомнил о Кусто. Ассоциации сразу привели к любимому тихоходом Богу-Императору, а от него прыгнули к демонам варпа, отчего голоса в голове и яркое великолепие причудливых картин вокруг стало еще более агрессивным и одновременно зовущим. В какой-то момент Лежнев вдруг обнаружил себя стоящим на самом краю открытого люка. Руки были раскинуты в стороны, будто он собирается обнять вселенную.

— Не-не-не, — закричал Лежнев в полный голос. — Нет, ребятки, со мной такое не работает. Я слишком приземленная тварь, чтобы шагать в вечность.

На секунду мелькнула мысль шагнуть обратно и захлопнуть дверь, но Герман отчетливо понял — если он так сделает, он никогда больше эту дверь снова не откроет. Никогда не решится снова взглянуть в гиперпространство, даже будучи в слиянии с Кусто.

— Нет уж, друг любезный! — сам себе заорал парень. — Заднюю давать поздно!

И он, пристегнув страховочный трос, решительно шагнул наружу. Цепляясь когтями на локтях и коленях, пополз по обшивке. Видеть то, что находилось впереди, толком не получалось, поверхность корабля тоже терялась в какой-то дымке. Расстояния менялись ежесекундно. Вот все вроде бы нормально, и вдруг ладони, упирающиеся в обшивку, оказываются так далеко, что их с трудом можно различить. Это очень мешает. Кажется, стоит оттолкнуться, отпихнуть от себя раздражающий якорь, и тогда можно будет вообще перестать думать о таких глупостях, как расстояние и время.

Герман попробовал петь — сколько раз ведь спасало, помогало заглушить галлюцинации и страхи, но все строчки вылетели из головы, и сосредоточиться, чтобы их вспомнить, не выходило. Если он начинал вспоминать слова, то забывал, что нужно переставлять руки и ноги. В конце концов удалось зацепиться за короткий куплет Летова:

— Мёртвые не тлеют, не горят, не болеют, не болят…

И снова, то же двустишие по кругу раз за разом. Это помогало выгнать из головы лишние голоса и образы, и одновременно не настолько отвлекало, чтобы забывать о цели.

Первый гарпун вскоре нашелся. Через сотню или две повторений — примерно так. Чем именно атланты зацепились за обшивку, Герман определить не смог бы. Тонкий, но очень прочный трос уходил глубоко под нее. Да он и не собирался его выковыривать. Меч был с ним — сам не думал, что любимое оружие может понадобиться в этом деле, и даже хотел оставить на ликсе, чтобы не потерять ненароком, но потом Тиана сама вручила ему полюбившуюся железяку, и он не стал отказываться. Теперь вот пригодилось.

Герман рискнул поднять голову, чтобы посмотреть, куда уходит трос. Боялся ужасно, но любопытство победило — очень уж хотелось посмотреть, как будет выглядеть корабль атлантов в гипере. Посмотрел. Корабля не было. Трос как будто растворялся почти сразу над обшивкой — может, даже рукой можно было дотянуться до места, где он становится бледным и прозрачным. При этом он оставался туго натянутым.

— А вот интересно, если за него ухватиться, и полезть, я тоже растворюсь? Или рано или поздно доберусь до корабля атлантов? Впрочем, я еще не рехнулся настолько, чтобы попробовать. Точно не рехнулся! — прикрикнул на себя Лежнев, и достал меч. Чудо-оружие справилось со стропой так же легко, как с любым другим материалом. Герману даже показалось, что он услышал короткое треньканье, что, конечно же, было лишь галлюцинацией. Чего-чего, а атмосферы в гиперпространстве точно нет, так что и звука он услышать не мог. Он же не тихоход.

— Ну что, полезли дальше? Мертвые не тлеют, мертвые не горят…