Звезданутые в саду

25. Герман Лежнев, делатель королей

Пробираться в одиночку по враждебному Древу Герману совсем не понравилось. То есть заниматься тем же в компании тоже было не сказать, чтобы очень весело, но, когда он остался один, стало ещё и страшно. Совершенно иррациональный страх, чем-то сродни клаустрофобии — казалось, стены сужаются слишком стремительно, вот-вот раздавят, хотя скафандр при этом хладнокровно показывал: скорость уменьшения диаметра прохода ничуть не растёт, и уменьшается он достаточно медленно. Играться с волшебной перчаткой уже поднадоело, но всё равно Герман с неизменным удовольствием отрывал «силой мысли» зловредные щупальца, иногда помогая себе мечом. Было даже веселее, чем в детстве крапиву палкой рубить. Это нехитрое «развлечение», да периодические разговоры с Кусто, только и помогали отвлечься от давящего ощущения враждебности, которое не давало покоя. Герман подозревал даже, что это не разыгравшееся воображение, а что-то вроде того ментального удара, которым в своё время наградила его муравьиная матка. Только слабее и более растянуто во времени.

— Как думаешь, Кусто, что нам делать, когда мы этих правителей, наконец, найдём? У меня прямо полное ощущение, что слушать нас не захотят. Киннары упрямые, как… даже не знаю, с чем сравнить.

— Как Имперские Кулаки, да, Герман? — предположил Кусто.

— Нет. Сравнил, тоже. Как ослы, скорее. И хватит уже увлекаться этой вселенной, дружище. Ты меня в последнее время реально пугаешь своим фанатизмом!

— Герман, я понимаю, что всё это выдумки, ты не подумай. Но мне они так нравятся! Я у тебя нашёл книжку в ноутбуке и прочитал её. Так интересно! Столько всего происходит! Жаль, что про нас, ликсов, такую не напишешь.

— Не знаю, как про других ликсов, а про тебя — точно напишешь, — хмыкнул Лежнев.

— Не важно, — отмахнулся Кусто. — Мне они нравятся, причём все сразу, и хорошие, и плохие. Вы, земляне, такой интересный мир придумали, что мне хочется, чтобы он на самом деле существовал.

— Да боже упаси! — ужаснулся Лежнев. — Уж лучше звёздные войны, какие-нибудь. Тоже не сахар, конечно, но хоть какая-то надежда, а тут бесконечная война всех со всеми, интриги и кровь-кровь-кровь. Вот в упор не понимаю, как такое мирное существо, как ты, мог увлечься всеми этими Имперскими Кулаками и прочим!

— Не знаю. Наверное, потому что они действуют решительно и не врут, если им что-то не нравится. Они уверены, что ересь — это плохо, и искореняют её всеми силами. А я вот уверен, что учёные — это плохо, но не пытаюсь даже их убить. Хотя, знаешь, очень хочется! Даже не представляешь, как мне было страшно и больно в той коробке!

— Ох, дружище, я, конечно, не представляю. Но ведь не все учёные такие. Этот вон Ивар тихоходов не трогает, и, тем более, тебя.

— Зато он хотел на тебе и других десантниках проверить действие своих препаратов из той плесени жуткой, — наябедничал Кусто. Если бы я не сказал им, что сейчас распылю эту смесь вокруг них, и скафандры им порву, чтобы не защитили, они бы так и сделали. Просто подсыпали бы потихоньку некоторым, и потом смотрели бы. Они это, между прочим, вполне всерьёз обсуждали, потому что не думали, что я обращу внимание.

— Вот уроды! — возмутился Герман. — Что ж ты сразу не сказал? У меня и так руки чесались этому Ивару рожу начистить!

— Поэтому и не сказал, — ответил Кусто. — Ты ведь сам бы потом жалел.

Разговор прервался, потому что Герман заметил заросший переход на стене, и, естественно, начал его старательно прорубать. Раз так быстро зарастили — значит, что-то ценное прячут, так решил парень. Весь коридор дерево зарастить не успело, только узкую, относительно, перемычку построило. Её Лежнев вырубил за несколько минут, выбрался в ещё один коридор, в котором плотность лиан была ещё выше. Пришлось, в общем, поработать. Кроме прочего с потолка и стен в него начали чем-то стрелять. Какие-то копья, которые с такой силой долбились в скафандр, что оставляли неприятные отметины на забрале и ещё более неприятные синяки на теле. Лежнев уже думал, что придётся возвращаться, потому что продвигаться вперёд стал совсем медленно. За спиной оставалось всё больше необезвреженных ловушек, отчего жизнь стала как-то совсем грустна.

— Герман! Я видел там надпись! Правительственный сектор! Ты почти добрался! — обрадовал парня Кусто. Сам Лежнев ничего такого не заметил. — А Тиане сказал, что они, скорее всего внизу! Она была бы рада первыми их найти!

— Угу, и жестоко убить. Какая разница — кто, главное, нашли, наконец!

Двери в правительственный сектор, ожидаемо, оказались закрыты, так что Лежневу под градом ударов каких-то особенно зловредными копий пришлось ещё вырезать в очень, очень плотной древесине дырку. Ещё и приплясывать на месте приходилось, чтобы не дать оплести ноги снова вырастающим лианам и периодически менять положение, чтобы хоть немного сбить ловушкам прицел.

— Отвратительное приключение! — прорычал весь избитый Герман, вваливаясь внутрь сектора через проделанную, наконец, дыру. Даже не хватило сил и терпения, чтобы оценить предварительно опасность внутри, но тут ему повезло. Ловушек почти не было — видимо из-за того, что сектор был слишком богато и красиво украшен, а лишние стреломёты и лианы непременно порушили бы всю эту красоту при активации.

Чуть отдышавшись, Герман принялся бродить по этажу, почти не отвлекаясь на то, чтобы срубить или сорвать очередную надоедливую лиану. Посмотреть было на что — красиво было, почти как в Эрмитаже, только ещё и незнакомо и оттого экзотично. Однако, чем больше бродил по залам и кабинетам Герман, тем сильнее в нём крепло подозрение, что здесь никого нет очень, очень давно. Какие-то малозаметные признаки — те же надписи на устаревшем языке. Если внизу, в холле и музее это оправдано, то здесь, где вроде как, положено работать, такие надписи будут только раздражать. Нет, их давно должны были заменить. А потом он нашёл какую-то грамоту, висящую на стене одного из кабинетов. За что уж там хвалили обитателя, Герман не вчитывался, глаза зацепились за дату.

— Нет, ну не может быть, — поражённо воскликнул Лежнев. — Это не может быть, потому что не может быть никогда. Хотя знаешь, Кусто. А ведь это всё объяснило бы. Вот ей-богу, сейчас мне стало намного понятнее!

Кусто, конечно, ничего не понял, поэтому пришлось объяснять, а потом то же самое повторять для Тианы. Девушка явно не поверила, по голосу было слышно, но Герман был уже захвачен своей догадкой, тем более, нашёл ещё одно подтверждение. В большом зале в форме амфитеатра нашлась самая обычная доска, как в школе. Понятное дело, не деревянная, а какая-то другая, к тому же огромная, но в целом назначение было понятно. На ней, тем же слегка устаревшем языком была перечислена повестка и, главное, обозначена дата заседания — четыре с половиной тысячелетия назад. Герман даже подпрыгнул от восторга, настолько просто решилась загадка, которая беспокоила парня с тех пор, как он познакомился с Тианой.

Как на крыльях он пронёсся вниз, не особенно даже замечая, что в какой-то момент сопротивление Древа вдруг резко прекратилось, и не обращая внимания на приглушённую аптечкой боль от многочисленных ушибов и трещин в костях. Десантникам, впрочем, тоже явно досталось — это он заметил, даже несмотря на увлечённость своей идеей. Тиану, к счастью, убеждать не пришлось — девушка уже и сама нашла достаточно подтверждений его теории.

Предложение выбрать новое правительство вызвало у товарищей настоящую оторопь. Тиана первая бросилась объяснять, что это совершенно невозможно, потому что кто им позволит это сделать, остальные тоже горячо поддержали девушку.

— Решительно не вижу никаких проблем. Тиана, спроси эту систему, какова процедура выбора на должность правителя?

Девушка снова запихала руку в предназначенное для этого отверстие, и замерла на пару минут, после чего повернулась к ожидающим и ошеломлённо ответила:

— Нужно предложить кандидатуру, которую должен одобрить вышестоящий чиновник. То есть сейчас нельзя предложить никого, кроме верховного правителя.

— А его можно?

— Можно. Его должна одобрить система управления после проверки всех параметров. Какими параметрами она руководствуется, система мне не сказала.

— Что за параметры? — заинтересовался Герман. — Хотя стоп, подожди. Какая система управления должна одобрять кандидатуру? Центральная, или сойдёт здешняя?

— Здешняя. Центральная занимается более глобальными задачами. — Тиана отвечала автоматически, будучи ещё под впечатлением от открывшихся подробностей. — Герман, ты же не хочешь сказать…

— А что такого? Давай, предлагай свою кандидатуру.

— Ни за что! — возмутилась девушка. — Ни за что не предложу! Я не собираюсь быть верховным правителем чего бы то ни было! Вот уж спасибо, мне такого счастья не нужно точно! Герман! Не смотри на меня так! Ты сам представь, каково это — быть главным у целого народа⁈ Я уже не говорю о том, что я не справилась бы, даже если бы очень хотела, но я просто не хочу! Я хочу путешествовать! С тобой и Кусто! Я вообще не собираюсь здесь оставаться — перезагрузим систему, и сразу улетим! Я домой хочу!

— А где у нас дом? — удивился Герман. С остальными пунктами он был, в целом согласен, и горячо поддерживал девушку, но вот последним она его удивила.

— Не знаю, — всхлипнула Тиана. — Я раньше думала, что здесь, но ошибалась. Не важно, мы сейчас не об этом говорим!

— Не, ну так-то да, согласен, — рука сама потянулась к затылку, но наткнулась на шлем. — Тогда предлагаю Ирса.

Десантник поначалу тоже начал отказываться, но Тиана и Герман так на старика насели, убеждали, что он подходит лучше всех, контраргументы в виде «я же не умею» отметали как не существенные, что в конце концов десантник согласился. В самом деле, какая разница, что он простой десантник, если до сих пор киннары ухитрялись обходиться вообще без правителей? Им и нужно-то только заставить работать систему управления, а там как получится. Остальные солдаты вовсе восприняли кандидатуру Ирса с большим энтузиазмом, что окончательно примирило старика с предстоящей процедурой.

— Ну и что нужно делать? — спросил Ирс.

— Я сейчас предложу твою кандидатуру системе, — неуверенно ответила Тиана, — а дальше она решит.

Девушка замерла на несколько секунд, после чего попросила подойти Ирса. В этот раз в контактный зев требовалось засунуть голую руку, так что пришлось Ирсу пха Лиму раздеваться. С некоторой опаской он сунул руку в приветливо раскрытое отверстие, подождал немного, слегка вздрогнул.

— Уколола, — прокомментировал мужчина. — Анализ, что ли берёт?

— Предложенная кандидатура отклонена, — высветилось на подзабытом было экране. С Тианой система общалась через наушники скафандра, поэтому на экран народ особо не смотрел.

— Девушка подскочила к зеву, принялась выяснять, в чём дело.

— Он сказал, не подходит по ряду параметров, важнейший из которых — слишком высокий уровень жестокости, проявленный на службе. Верховный правитель должен быть гуманным и добрым, — озвучила девушка ответ системы.

— Ладно! — Герман энтузиазма не утратил. — Давайте следующего. Далил, теперь ты.

Для того, чтобы уговорить девушку, много времени не потребовалось. Герман даже удивился, но потом понял, в чём дело — Далил вовсе не надеялась, что её кандидатура подойдёт.

— Предложенная кандидатура отклонена, — знакомая надпись высветилась ещё быстрее, чем после Ирса. На этот раз выяснилось, что Далил в детстве во время тестирования не проявила достаточных организаторских способностей.

— То есть у него есть доступ к базам данных, — разочарованно вздохнул Герман. — Сдаётся мне, это будет не так просто, как я рассчитывал.

Следующие несколько часов все увлечённо пробовали свои кандидатуры. Проверили всех десантников, кроме Дина — его достать из скафандра не получилось. Почти у всех вердикт был одинаковым — не проявили достаточно организаторских способностей. Некоторые, правда, не подошли по другим параметрам.

— Ладно. Нужно признать, что тут подходящих кандидатов нет, — вздохнула Тиана. — Что⁈ Да нет, я же отказалась!

— Надо, Тиана! — печально кивнул Герман. — Если что, потом сложишь с себя полномочия.

Тиана не хотела пытаться ни в какую. Герман думал, так и откажется, но в конце концов она всё-таки сдалась. Нужные слова нашёл Ирс — воззвал к чувству долга.

Девушка подходила к анализатору, зажмурившись. И уже через секунду облегчённо выдохнула и радостно улыбнулась.

— Вот, и незачем было меня так мучить! Я тоже не подхожу!

Вердикт, выданный Тиане был вовсе странным — как пояснила система, расчётные параметры кандидата не совпадают с фактическими. Что это значит, выяснить так и не удалось, но Тиане было наплевать — она радовалась.

— Теперь остался только ты, Герман. Или тоже будешь сопротивляться?

Лежнев сопротивляться не собирался. Он и так понимал, что если уж Тиане пришлось пробоваться, то с него она тоже не слезет. И он даже не сильно переживал бы, если б его кандидатура, неожиданно подошла. Ну, что такого? Он ведь тоже может сложить с себя полномочия, если что. Правда, он был уверен, что не подойдёт, и не ошибся. Его система изучала дольше других, наверное, с минуту, после чего кандидатура была отклонена по причине отсутствия у индивида киннарского гражданства.

— Ну вот, я же сразу говорил! — Герман даже язык показал Тиане. Очень уж девушке хотелось повеселиться над Германом, если бы его кандидатура не подошла.

— А знаешь, я ведь могу попробовать выдать тебе гражданство! — вдруг встрепенулась девушка. — Пусти-ка меня к терминалу.

И действительно, спустя всего каких-то несколько минут система выдала инструкцию по выдаче гражданства. Оказалось, совсем не сложно, и полномочий оператора на такое вполне хватит. Система, после активация протокола задала кандидату только один вопрос: обещает ли будущий гражданин соблюдать установленные правила и прилагать все усилия для процветания народа киннаров? Герман, в общем, был не против, чтобы народ киннаров процветал, да и правила был готов соблюдать, пока они ему не мешали. Так что обещание зачитал, на всякий случай по-детски скрестив за спиной пальцы. И уже через минуту его кандидатура была снова отклонена за асоциальное поведение. Оказывается, история, как они с Гаврюшей выбивали адрес планеты, где держали Кусто, была откуда-то известна управляющей системе. Его действия были классифицированы как деструктивные, поведение названо асоциальным, а такие граждане, естественно, не могут управлять народом киннаров. Гражданства его, правда, не лишили — видимо считается, что каждый может ошибиться.

— Всё. Нужно признать, что быстро с этой ерундой мы не разберёмся, — вздохнул Герман. — Пора на сегодня заканчивать. Вон, Дин уже, наверное, задолбался статую изображать. Ты, дружище, не переживай, тебя мы тоже обязательно попробуем на роль здешнего главного, только уже завтра, когда вылечишься. Да и остальным раненым неплохо бы подлечиться — у меня, вот, трещины аж в пяти рёбрах. Между прочим, тоже довольно неприятно.

Следующие два дня прошли в непрерывных попытках найти всё-таки главного правителя для народа киннаров, и с каждым часом надежда всё таяла, как грязный сугроб в овраге под майским солнышком. Пробовали всех, кто под руку попадался. Изначально и Герман и Тиана были уверены, что нужен просто кто-нибудь с более высоким статусом, поэтому следующее утро начали с проверки Ивара ю Сомма. Сразу же после того, конечно, как убедились, что Дин тоже не подходит. Неудачливый десантник, правда, изо всех сил отбрыкивался от такой чести, но Кусто сказал, что готов видеть правителем киннаров кого угодно, только не учёного, так что пришлось Дину тоже попытаться. Очевидно, столь же безрезультатно, как и всем остальным из компании. После этого Кусто вынужден был согласиться на Ивара, который был совсем не против занять этот высокий пост. Но, вот досада, тоже провалился. Герман очень долго смеялся, когда услышал, с какой формулировкой отклонили кандидатуру Ивара. «Слишком низкий уровень моральных качеств». Ивар был дико зол и недоволен — он-то считал себя образцом нравственности и примером для подражания.

— Глупая машина! Если бы я стал верховным правителем, я бы в первую очередь её демонтировал! — разорялся мужчина, изрядно задерживая очередь. — Да мои моральные качества практически идеальны! Я полностью рационален! С каких пор вообще какое-то искусственное, неразумное устройство может оценивать такие параметры⁈

— Оно оценивает не твои параметры, а результаты опроса психолога, — ответила Тиана. Девушке тоже стало любопытно, и она потратила немного времени, чтобы получить ответ. — Так что претензии не к системе управления, а к психологу, который вас опрашивал в последний раз.

— Вот негодяй! Это ему не понравилось, что я хотел протестировать на нём тот препарат! Но ведь мне нужен был кто-то с высоким уровнем интеллекта! Я же потом извинился!

Ивар ещё долго возмущался, и даже требовал срочно найти другого психолога, который, после нового опроса должен будет внести изменения в базы данных. Герман, к слову, этой идеей заинтересовался, и даже уговорил Тиану проверить возможность такой хитрости — ночью, когда поток кандидатов временно иссяк. Тоже бесполезно. Оказывается, это гражданство система управления Древа выдавать может, а вот вносить изменения в базы данных — нет. Это прерогатива центральной системы управления, которая сейчас ни на какие запросы не реагирует, так что новых данных туда поместить не получится при всём желании.

Каким образом разнеслись по городу слухи о выборах нового правителя — неизвестно, но уже на следующий день количество кандидатов увеличилось на порядок. Никто уже не возмущался, не требовал немедленно принять меры, все терпеливо ждали, когда наступит их очередь штурмовать вершину власти. Поток киннаров, входивших и выходивших из дерева, не уменьшался. Кого только не пробовали. Учёные, работники социальной службы, художники, дизайнеры, литераторы, певцы. Откуда-то затесался флотский капитан — никто даже не возмутился, что боевой ликс сел на планету — после Кусто всех это не слишком волновало. А Герман начал унывать.

— Ничего удивительного, что вы четыре с половиной тысячи лет живёте без правительства, — свободное время было только ночью, но, поскольку процесс выборов оказался не слишком утомительным, можно было и поболтать в ущерб сну. — Эта дурацкая система, такое ощущение, придумывает причины отказа на ходу! Сколько у неё там параметров⁈

— Не знаю, — вздохнула Тиана. — Ты же видел, мне так и не удалось заставить её выдать полный список. Может, у тебя получилось бы лучше? Ты всё-таки с автоматическими системами лучше обращаешься. Жаль, что вне экстренной ситуации эта дурацкая система отказывается добавлять новых операторов!

Тиана действительно несколько часов назад окончательно потеряла терпение и попыталась переложить свои обязанности на кого-нибудь другого. Каково же было её разочарование, когда система невозмутимо доложила, что, поскольку экстренная ситуация благополучно завершилась, новые операторы могут быть назначены только в соответствии со штатной процедурой — то есть утверждены обладателем более высокой должности. Таких, понятное дело, в природе не существует, так что пришлось Тиане оставаться единственным, кто общается с системой.

— Знаешь, если бы не это, я бы уже сдалась, — призналась девушка. — Рано или поздно ведь всё равно найдётся кто-нибудь, кто подойдёт, правда? Мне так надоела эта планета, и все эти люди, что я бы просто сбежала! Это очень непорядочно, да?

— Ну… — вздохнул Герман. — С какой стороны посмотреть. Но вообще, давай всё-таки дело доделаем. Я тут подумал — может, стоит попытаться добраться до центральной системы, так сказать, физически? Уж тогда мы точно что-нибудь придумаем, чтобы заставить её нормально работать.

— Я уже думала об этом, — кивнула Тиана. — И даже пыталась выяснить. Но система Древа отказывается предоставлять эту информацию. И Кусто не смог проследить, куда идут сигналы, когда Древо пытается обмениваться информацией с центральной.

— Блин. — Герман тоже расстроился. — Куда ни кинь, всюду клин.

Они так и заснули, не придумав никаких новых планов, а посреди ночи Герман вдруг проснулся от внезапно накатившего приступа вдохновения.

— Тиана! Тиана, просыпайся, у меня идея!

Девушка сначала недовольно заворочалась — всё-таки она сильно устала за последнее время. Но услышав слово «идея», подскочила на кровати, и уставилась на Германа большими, круглыми глазами:

— Рассказывай. Я уже на всё готова, лишь бы эта тягомотина закончилась!

— Пойдём в трюм, — предложил Герман. Идея была откровенно бредовая, но он действительно готов был попробовать что угодно. Да и не видел он пока никаких препятствий к её выполнению. Однако Тиане пока решил не говорить, чтобы она не решила, что он рехнулся. — А потом — в Древо. Там и расскажу.