Часть первая

Глава 1

Перед броском я нервничал, как будто это происходило в первый раз моей жизни. Тело сотрясала дрожь, на лбу выступали мелкие бисеринки пота. Подняв стекло шлема, я осмотрелся по сторонам. Ребята сидели в полном молчании, каждый погрузившись в свои мысли. Корабль трясло и немного раскачивало из стороны в сторону. Для меня такая болтанка была привычной, но вот новичкам, в нашем деле, не позавидуешь.

– Готовы сынки? – крикнул лейтенант, грозным голосом. – Не слышу ответа?

– Так точно, товарищ лейтенант! – прогремело по всему кораблю.

– Помните, что вы бойцы элитного подразделения «Кентавр», не подведите меня!

Он ещё раз прошёлся по кораблю, внимательно осматривая экипировку солдат.

– Подтяни ремень – не то, штаны слетят при высадке.

Остановившись возле молодого бойца, внимательно посмотрел в глаза.

– Откуда страх? Ты, что, не проходил тренировку?

– Проходил, товарищ лейтенант, – ответил боец.

Голос его заметно дрожал, и это не укрылось от грозного лейтенанта Павлова.

– Тогда в чём же дело?

– Не знаю, – ответил молокосос, подтягивая ремень, и шмыгая носом.

– К мамочке захотелось, сиську пососать, так?

– Ни как нет!

– Тогда пришёл в себя, и не забывай, от твоей сноровки, зависит не только твоя жизнь, но ещё жизнь товарища, которого ты будешь прикрывать.

Щегол кивнул, и приосанился.

– Я не подведу, даю слово!

Лейтенант остановился возле шлюза, и затянул речь, которую я уже слышал десятки раз.

– Бойцы! На вас потрачены огромные средства, которые вам необходимо отработать. Оружие, корабль, еда, скафандры и прочие средства необходимые для выживания на другой планете. Война – это трудное испытание для мужчин. Но вы не просто какие-то пехотинцы – вы элитное подразделение спецназа «Кентавр!». Помните это и гордитесь тем, что всегда находитесь на переднем краю. На вас смотрят остальные части, которые идут сзади. На вас молятся женщины и дети на Земле! Суворов, я к тебе обращаюсь!

Мне герои не нужны. Давай без самодеятельности, договорились?

Я сжал кулаки, но ничего не ответил.

– Младший сержант Суворов! – рявкнул, лейтенант.

– Так точно, товарищ лейтенант!

Я вскочил, и отдал честь.

– На тебя смотрят сосунки, поэтому не рви вперёд. И ни каких трофеев, сообразил, о чём я? Всем хватило твоего пушистого друга, с планеты Таир, помнишь, что он натворил?

Я вспомнил как за одну ночь, в казарме, половина личного состава осталась без обуви. Пушистый зверёк погрыз её, без зазрения совести. Потом всей частью не могли поймать злодея. Опустив голову, насколько позволял шлем, я уселся в кресло.

– Ваша задача вернуться на базу, при минимальных потерях. Выполнили задание – и на корабль. Не задерживаться ни на минуту. Помните, что промедление смерти подобно. Всем держать включённой связь, и не отключаться. И не бросать товарища в беде. Наши поисковые радары обнаружили большое скопление врагов, и вы сейчас попадёте в настоящий ад. Первыми пойдут опытные бойцы, за ними второй цепью молодёжь. Как только мы приземлимся, действуем по плану. Надеюсь, он всем хорошо известен?

– Так точно, товарищ лейтенант.

– Не жалеть ни кого, и ни чего. Уничтожайте всё, что попадётся вам на глаза. Не тяните резину, иначе враг опередит вас, и тогда…

Лейтенант поднял глаза вверх, и крепко сжал ладони рук.

– Тогда мы встретимся на небесах. Но мне спешить туда, страх, как не хочется.

Он засмеялся и ударил кулаком в грудь.

– Не расстёгивайте броню, даже если будет вода в ботинках от жары. Температура за бортом на Миксе высокая, поэтому вам на всё час, полтора. Ваша задача взять противника в кольцо и уничтожить. Сжимать кольцо не обязательно, когда закончите, я для всех дам команду «отбой». Передвигаться желательно быстро, и не ложиться на грунт. Использовать естественные укрытия. Противник должен почувствовать страх, если он, конечно, вообще на такое способен. Пусть дрожат как суслики, и помнят нашу доброту.

– Какую доброту? – спросил я в недоумении лейтенанта.

– Человеческую доброту, благодаря которой мы не сотрём эту грязную планету в порошок. Нам ничего не стоит это сделать. Пока. Я не уверен, что такое в будущем не случиться. Кому непонятно?

Солдаты молчали, переваривая слова командира.

– Чуть не забыл, самое главное. – Он потёр пальцами виски, и сказал, – Пленных не брать! Даже если эти твари будут поднимать лапы вверх, помните, что доверять им нельзя. Эти существа хитрые и коварные, и уже был не один случай, когда солдаты по доброте душевной опускали пушки, и в этом момент получали смертельный удар. Использовать весь боезапас, до последнего патрона и гранаты.

Корабль начал снижать скорость. Зашипели тормозные цилиндры, и к нам из кабины вышел один из пилотов.

– Через пять минут будем на месте. Там жарко ребята, даже на расстоянии в несколько миль, видны вспышки взрывов. Да поможет вам Бог!

Он снял перчатку, перекрестился, ухмыльнулся, и неторопливо отправился в кабину.

«Эх, посмотреть бы сверху, на это всё», – думал я, представляя какие картины видны из космоса.

Лейтенант опустил рычаг, и к нам выехала первая спускная капсула, рассчитанная на десять человек в тяжёлом обмундировании. Наша десятка поднялась и направилась к капсуле. Постепенно дрожь в коленях исчезла, и я готов был на очередной бросок.

– Возьмите одного новичка, – сказал лейтенант.

– Это ещё зачем?

Я остановился и посмотрел с удивлением на лейтенанта.

– Кто за него отвечать будет? И примета это плохая, с новичком идти на бросок.

– Брось к чёрту приметы, это для Земли больше подходит. Ты Суворов, и присмотришь за ним. Может научиться у тебя чему-нибудь толковому.

Я пропустил парня вперёд, после влез сам, и закрыл широкую крышку капсулы. Лейтенант проверил герметичность, постучав два раза по обшивке, дал понять, что всё в норме.

– Не дрейф пацан, – сказал я новичку, хлопая по коленям.

Тот сидел как загипнотизированный, с широко открытыми от страха глазами.

– Держись за мной, и чтобы голова вертелась во все стороны. Понятно?

Солдат кивнул, и оскалился. Бойцы в защитных скафандрах хором заржали, тем самым разряжая обстановку. Загорелся красный сигнал, и через пять секунд вспыхнул зелёный. Я закрыл глаза, и сжал руками подлокотники. Защитные ремни стягивали скафандр, не давая пошевелится. Мне особенно не нравились моменты выброса капсулы. В такие минуты прощаешься с жизнью не один раз, не зная, насколько крепка защитная оболочка, и выдержит ли она нагрузки.

– Готовы «Кентавры»? – услышал я голос лейтенанта в наушниках.

– Готовы, товарищ лейтенант!

– Пусть хранит вас Господь!

Он открыл люк корабля, и наша капсула провалилась в бездну. Началась болтанка, от которой нас крутило и разворачивало в разные стороны. Я знал, что через минуту это закончится, если конечно в нас не попадёт вражеский снаряд. Температура в капсуле повышалась, и я уже практически ничего не видел из-за пота, заливающего глаза. Капсула выровнялась, управляемая с корабля роботом, и начала медленное торможение.

– По моей команде всем снять ремни, – сказал я остальным бойцам. – Не торопитесь, иначе вас не спасёт скафандр, и вы вылетите при посадке, как пробка из бутылки.

Наступила гнетущая тишина, в которой время остановилось. Капсула летела без звука, на планету, неизвестную для моей новой команды. Бойцы хранили молчание, каждый думая о своём. Я знал, что в критические минуты, надо разрядить обстановку.

– Бойцы! – сказал я командирским голосом. – После операции, вам всем придётся рыть траншеи. С лопатами я уже договорился.

Юмора моего никто не понял, и я бросил эту затею, сосредотачиваясь на высадке. За нами должны лететь остальные «Кентавры», но на мою команду возлагалась самая трудная миссия, в которую входила разведка боем. Капсула вошла в плотные слои атмосферы, и со скоростью, равной вращению этой планеты вокруг своей оси, начала плавно и мягко тормозить. Роботы пилоты, не могли учитывать планетарные явления, такие как скорость ветра, циклоны, ураганы. И часто получалось так, что штурмовые команды разбрасывало от точки предполагаемой высадки на несколько миль. Могла сорваться вся операция, если не удавалось собрать десант в одном месте. Учились мы военным премудростям в первом же бою, принимая иногда не простые решения.

Внешняя оболочка капсулы сгорала, давая тем самым мягкую посадку на грунт. Я почувствовал, как основная оболочка догорела, и сработал посадочный модуль. Вышли «костыли», так мы называли огромные лапы, благодаря которым, капсула имела три точки опоры.

– Отстегнуть ремни, – заорал я, что есть сил.

Десантники сработали чётко, после снятия ремней, автоматически открылась верхняя крышка.

– Быстро наружу, занять круговую оборону!

За посадкой наблюдал с орбиты основной корабль, вычисляя точные координаты, для других групп. Наконец-то я смог выпрямить спину, и внимательно посмотреть по сторонам. На этой планете, ночи как таковой не было, и местность просматривалась довольно хорошо. Глаза резал непривычный свет, и без особой подготовки, человек на Миксе, мог лишиться зрения. Нас готовили на базе к таким внештатным ситуациям, и мы проходили тренировку на специальных устройствах. Бойцы уже заняли оборону, и ждали дальнейших инструкций. Ничего не происходило, и я начал подозревать, что это заранее подготовленная засада. Как мне хотелось тогда, чтобы мои предположения, оказались ошибкой.

…И ночью и днём офицер и солдат,

стоят на защите Отчизны,

не скажет никто им в лицо – виноват,

когда есть угроза для жизни.

Не ради чинов и высоких наград,

идут на врагов батальоны,

когда есть приказ – старшина и комбат,

на страже земли и закона.

Глава 2

Взяв в руки тепловой бинокль, я начал внимательно изучать местность. Город, до которого было несколько миль, представлял из себя, довольно мрачное зрелище. Тут уже побывали наши солдаты, и после трудных и ожесточённых боёв, оставили руины. Туземцы создали так называемое сопротивление, и сейчас наблюдали за нами. Я это осознавал шестым чувством, от которого мурашки бегали по спине.

– Суворов! – услышал я голос в наушниках лейтенанта. – Доложите обстановку.

– Пока тихо, как в раю, противник не замечен.

– Что ты видишь, сержант?

– Город, точнее, то, что после него осталось, больше ничего.

– Там есть река?

Я только сейчас смог увидеть реку, которая протекала возле причудливой формы гор.

– Да, вижу.

– Какое расстояние до реки?

– Миля, не больше.

– Там приземлилась вторая капсула, прикройте ребят, если увидите, что-то не так.

– Вас понял!

– Дальше ваша задача с остальными группами окружить город, и завершить то, что другие не сделали. Тебе понятно?

– Так, точно!

Посмотрев на небо, я увидел две наши капсулы, они летели, одна опережая другую.

Две яркие вспышки, от довольно громких хлопков, заставили их разлететься вдребезги. Заметив, что стреляли из города, я сжался от нахлынувшего гнева. Двадцать человек отдали Богу душу…

– Слушай мою команду, орлы! – сказал я, стараясь унять дрожь в голосе. – Два человека бегом к горам, и привести сюда наших товарищей.

Вызвался рядовой Сивцов, и с ним новичок. Это удивило не меньше, чем храбрость туземцев. Обычно новички, старались не высовываться на передний край, а тут на тебе. Такой поступок заслуживал уважения.

– Давайте, только осторожно.

Моя группа сидела на камнях, притаившись, наблюдая за Сивцовым, и молодым пареньком, храбрости которого мог позавидовать каждый. Большими прыжками солдаты преодолевали опасное расстояние.

– Бах, бах, бах, – услышал я выстрелы, доносившиеся из города. – Снайпер? Точно он, так и хочет уложить моих ребят.

– Взять на прицел этого умника, – скомандовал я солдатам.

В одно мгновение, в направлении стрелка поднялись восемь тяжёлых стволов.

– Огонь! – закричал я, прижимаясь к обшивке капсулы.

Огненный град накрыл предполагаемое место нахождения стрелка. Над городом поднялся в небо столб пыли. Снайпер затих, давая драгоценное время бойцам. Они уже укрылись за холмом, и я настроил передатчик на нужную волну, для связи.

– Живые? Сивцов, как слышишь меня?

– Успели проскочить, сержант, – раздался довольный голос солдата.

– Как группа? Все живы?

– Так точно, один из солдат повредил ногу при посадке, сейчас ему оказывают помощь.

– Значит так, передай мой приказ командиру группы. Ровно через пять минут, пускай они заходят к городу с юга, мы тем временем с западной стороны.

– Будет сделано.

– Возвращайтесь обратно, немедленно.

И тут мой разговор прервал лейтенант.

– Суворов, на ваши две группы возлагается основная задача, по уничтожению противника. Две капсулы мы уже потеряли.

– Через пять минут мы начинаем, – ответил я.

– Не подведи меня сержант. – Как только закончите, дай сигнал, мы пришлём корабль. Больше, к сожалению, ни чем не смогу помочь. Рассчитывайте только на себя.

«Вот так всегда, – думал я, – в самый ответственный момент, остаться без поддержки».

– Проверить оружие, обмундирование, через пять минут выступаем.

Солдаты, готовились к марш броску, а я ещё раз внимательно изучил обстановку.

– Что это за здание? – спросил я у солдата. – Как думаешь?

Я протянул ему бинокль, чтобы он посмотрел. Тот долго вглядывался, и с улыбкой ответил:

– В этом месте склад противника. Там идёт передвижение грузового транспорта.

– Вот и мне показалось это место подозрительным. Что ж, придётся нанести туда визит. Ракеты, готовы? Гранаты? Помните, что от быстроты наших действий, зависит успех всей операции. Я возьму на себя склад, остальным вот эти квадраты.

И я показал на мониторе, отмеченные здания.

– В случае ранения, включайте защитную оболочку. Она не даст противнику вас уничтожить.

Подошёл Сивцов, с новичком, и я посмотрел на часы. Оставалось меньше минуты.

– Вопросы есть? Отделение, слушай мою команду! Прыжками в направлении противника марш!

Солдаты рванули вперёд, не встречая ни какого сопротивления. Вдалеке я увидел второе отделение, они уже открыли стрельбу, с южной стороны.

Выпустив несколько ракет по цели, и перепрыгивая через завал, я увидел внизу туземцев. Они копошились как тараканы, в стеклянной банке, укладывая странные ящики вдоль стен. Отстегнув несколько бомб, я успел их бросить. Через пять секунд, последовал мощный взрыв, и меня чудовищной волной отбросило на камни. Хорошо, что хоть успел опустить защиту на шлем. Она была полностью из прозрачного металла, и защищала лицо, от случайных осколков, при разгерметизации обшивки шлема. Открыв один глаз, я почувствовал тупую боль в левом предплечье, и невольно выругался за столь неудачное падение. Пытаясь подняться, увидел двоих туземцев, которые заметив меня, хотели взять на прицел. Эти страшные, уродливые твари, опережали людей, не давая последним шансов на спасение.

– Бум, бум, – и от миксиан осталась серая однородная масса, мокрое пятно, похожее по цвету на нашу нефть. Повернувшись вправо, я увидел новичка, который поднял над головой бомбометатель, и направлялся прыжками ко мне.

– Я твой должник, – сказал я парню.

Тот замешкался, помогая мне встать, но я резко оттолкнул его от себя. Группа туземцев из трёх особей неожиданно появилась из одинокого здания с соседней улицы. Они успели выстрелить, и набросить на меня сетку. Солдат опешил, но успел вскочить на ноги. Я тем временем правой рукой достал огнемёт, и поджарил всю эту вражескую команду на медленном огне. Ох, и кричали эти твари, корчась от боли. Снимая сетку со скафандра, я посмотрел вверх, и увидел как трое моих бойцов в рукопашном бою, сражаются с врагом. Указывая в сторону противника, я приказал солдату обойти здание сзади, тем самым отрезая пути отступления, а сам стал ждать подходящего момента для выстрела. Смешно было наблюдать, как мои бойцы, уступая и в росте и в весе, и в физической силе, пытались завалить на обе лопатки врагов. Эти особи превосходили человека по многим вещам, единственное, что для них оставалось загадкой, так это мужество и отвага русского человека. Имея три фута роста, огромную физическую силу, эти исполины, бежали как трусливые зайцы, имея даже численный перевес. Что их пугало, никто из людей не знал, но так рассказывали в казарме ребята из нашей роты, которым доводилось здесь бывать. Заметив, как один из солдат, сбросил туземца вниз, я схватил огромный камень, подпрыгнув, со всей силы бросил его на голову врага. Послышался неприятный хруст костей, тело сотрясли смертельные конвульсии. Один готов. Местное население пряталось в катакомбах, не принимая участие в боевых действиях. Они были нашими союзниками, и давали информацию о местонахождениях крупных сил захватчиков.

– Как обстановка, докладывайте по одному, – сказал я в рацию.

– Троих сержант потеряли, – доложил Сивцов.

– Взять их на пеленг, и не отпускать. Где второе отделение?

– Они углубились и держат оборону на том конце города.

– Точнее давай.

– Юго-запад, посмотрите в том направлении, сержант.

Я посмотрел в южное направление, и заметил столбы дыма.

– Узнай у них, помощь нужна или нет?

– Сейчас, сделаю. Ни как нет, сержант, им помощь не нужна.

– Давай собирай всех и сюда, быстро. Есть идея.

Через пять минут моя группа стояла готовая к продолжению фейерверка.

– Я вот, что думаю, не накрыть ли нам всех этих отморозков одним махом.

– Как это? – спросил удивлённый Сивцов.

– Очень просто, у меня есть одна ракета с ядерной боеголовкой. Так вот, мы со вторым отделением стянем на себя все силы противника, а потом запустим красного петушка.

– А если не получится? – спросил Семёнов.

– Семён, не дрейф, где наша не пропадала. Риск есть, но он настолько мал, что возражения в данном случае не принимаются.

– Может пострадать местное население.

– Нет, местное население давно имеет иммунитет, и не боится заражения. Значит так, вызывай Сивцов второе отделение, пускай заканчивают, двое бойцов поднесут раненых и заодно поищут место для проведения решающего боя. Нам нужна победа, и как говорили наши отцы, и деды: «Мы за ценой не постоим».

Второе отделение прибыло в полном составе, не считая одного раненого. Я им объяснил задачу, но нашёлся один умник, который возражал. Мне захотелось начистить ему морду, однако, в данном случае, такой метод не совсем подходил.

– Наши учёные с Земли смогли определить общие колебания ядра этой планеты. И если ты солдат плохо учился, или спал на занятиях, это уже твоя личная проблема. Так вот, магнитное поле планеты, выполняет функцию щита, и в случае ядерного удара, защитит нас и мирных граждан. Бояться нечего, уверяю вас. Ещё есть вопросы?

Я внимательно посмотрел на солдат, которые тупо молчали. Принесли раненных, и я оставил одного бойца их прикрывать, на случай внезапной атаки.

– Бойцы! Мы примем бой, показывая врагу, что будем стоять до последнего. Миксиане должны поверить, в то, что это правда. Но на самом деле, когда в драку вяжется как можно большее число неприятеля, я преподнесу им сюрприз, в виде вот этой малышки.

Я достал ракету, и с гордостью показал солдатам.

– Приказываю всем не жалеть снарядов, драться так, как вас учили. Значит так, Сивцов! Включи пеленг, и определи месторасположение противника.

Сивцов долго возился с планшетом, настраивая на нужную частоту.

– Вот сержант!

Он протянул мне планшет, на экране которого светилось несколько тёмных точек.

– Ага, вот и они. Расстояние чуть больше мили. Растягиваемся цепью, и в западном направлении марш.

Солдаты прыжками рванули к пока ещё невидимому противнику, я замыкал цепь. Прыгая через здания, с тоской смотрел на город, от него практически ничего не осталось. Впереди показался полуразрушенный небоскрёб, который я накрыл несколькими бомбами. Так на всякий случай, чтобы избежать неожиданностей. Впереди было открытое пространство, представляющее опасность. Город оставался позади, и мне пришлось включать дополнительное ускорение, чтобы не остаться одному. Увеличивая скорость, и высоту прыжков, я увидел своих солдат, засевших возле не высокого холма. Последний прыжок дал мне возможность увидеть, что делается за холмом. Там действительно находился противник, в окружении боевой техники. Сердце предательски сжалось, в предчувствии чего-то не хорошего.

– Мы готовы, – сказал Сивцов, поглаживая ствол огнемёта.

– Тогда огонь!

Я махнул рукой, и практически сразу два отделения открыли стрельбу.

– Трах, – трах, – бах!

Что тут началось. В рядах туземцев царила паника, они бегали как зажаренные хомячки, в поисках надёжного укрытия. Техника взлетала на воздух, осколками разрывая на части миксиан, сметая до основания одноэтажные дома. У туземцев в бункерах, по всей видимости, хранилось горючее, которое молниеносно взрывалось. Я достал ракету и направил в самую гущу.

– Прекратить огонь!

Солдаты посмотрели в мою сторону, чуть опешив.

– Всем прижаться к грунту, и включить дополнительную защиту.

Ракета понеслась с невероятной скоростью, и если хоть кто-то один раз в своей жизни видел ядерный взрыв, поймёт, что это такое. Вспышка света, ядерный гриб, растущий на глазах, и закрывающий горизонт. Взрывная волна с огромной скоростью сметает всё на своём пути, не оставляя ровным счётом ничего. Мне не хотелось так поступать, и эта крайняя мера была вынужденной.

Открыв через минуту глаза и подняв голову, я медленно вылез из своего временного укрытия. Радиоактивные осадки падали снежными хлопьями, застилая тёмные, безжизненные поля саваном. Скафандры имели защиту, она надёжно закрывала от радиации. На том месте, где произошёл взрыв моей ракеты, образовался глубокий кратер. Осторожно спустившись вниз, я заглянул в яму. Никого. Только куски метала, камни и пыль. Противника нет, он перестал существовать.

– Сержант, у нас проблемы, – услышал в наушниках голос Сивцова.

– Сейчас иду, – буркнул я в ответ.

То, что я увидел, когда поднялся наверх, заставило меня застыть. Мои солдаты стояли с поднятыми руками. На них были направлены лазерные пушки, с кораблей противника. Сопротивление оказывать не имело смысла. Враг на трёх боевых кораблях, не позволил бы сделать лишнего шага.

– Сдавайтесь, и положите оружие, – услышал я у себя в наушниках.

Солдаты застыли в нерешительности, и только Сивцов, судя по его расположению рук, был готов к действию. Правая ладонь его лежала на гранатомёте, и он внимательно смотрел на меня. Я покачал головой, и первым снял с себя заплечный рюкзак, гранатомёт и положил рядом. Остальные солдаты поступили так же.

– Мы сдаёмся, – сказал я шёпотом.

– Проходите к кораблю и без глупостей.

Отключая реактивные тяги скафандра, я направился к вражескому кораблю. Он выпустил газы, и с грохотом открылся. Из него вышли наружу миксиане. Они встали в коридор, пропуская нас внутрь. Я первый поднимался по ступенькам, стараясь не смотреть на довольные физиономии врагов. На душе было тоскливо, я понимал, что живыми нас не оставят и обязательно уничтожат. Вопрос только когда это случится, и зачем туземцам понадобились пленники?

Внутренность корабля состояла из прозрачного металла. Были видны капитанский мостик, комнаты для экипажа, машинное отделение. Длинный коридор заканчивался железной дверью, которая открылась, пропуская нас внутрь. Помещение было просторным и светлым. На стене висел громадный монитор, и вдоль стен деревянные скамейки. Когда дверь закрылась, я направился к монитору. Он автоматически включился, и появившийся на экране волосатый миксианин сказал:

– Можете расстегнуть скафандры. В помещении достаточно кислорода.

Я с трудом стянул с себя шлем. Присев на скамейку, опустил голову и закрыл руками. Возле меня сел Сивцов, и тяжело вздохнул.

– Что будем делать, сержант?

– Откуда мне знать?

Я посмотрел на Сивцова и остальных солдат.

– У кого есть идеи? Выкладывайте!

Солдаты тягостно молчали, не желая говорить.

– Ну и чёрт с вами, не хотите разговаривать и не надо.

Я лёг на скамейку и закрыл глаза. Может получиться уснуть?

Перед глазами поплыли круги, и я от усталости медленно проваливался в сон. Засыпая, вспомнил Землю, как всё начиналось…

Глава 3

…И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землёю, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в неё.

Глава 5. Откровение Святого – Иоанна Богослова.

Я медленно шёл по улице, пиная тяжёлыми ботинками камни, куски железа и проволоки. Город, погрузившись в свои страхи, замер в ожидании следующего дня. Оглядываясь по сторонам, я пытался найти хоть кого-то из знакомых и друзей. Пустые улочки, разбитые и разрушенные дома нагоняли тоску. Воздух был пропитан зловонием, от которого кишки выворачивало наружу. Я плюнул с отвращением на землю, и прокашлялся. Пыль, грязь, хаос, разбитые надежды и мечты, создавали ощущения полной безнадёжности. С грустью посмотрев на небо, я увидел Луну, которую заволокли тёмные грозовые тучи. Невольно вздрогнув от холода, я направился в сторону дома.

– Лёшка! – услышав за спиной знакомый голос, и повернулся.

В переулке стояли мои одноклассники, и улыбались.

– Ты куда? Давай с нами, есть на примете одна квартира, там можно хорошо поживиться, – сказал Иван.

Это был стройный парень, с правильными чертами лица. Кудрявыми волосами, светлыми глазами, и с постоянной открытой улыбкой. Он был предводителем шайки наглых отморозков, опустошавших квартиры богатых горожан и случайных зевак на улице.

– Струсил? Или всё в армию свою хочешь? – сказал Иван, с ехидством в голосе.

– Давай, с нами, добыча лёгкая, – поддержал Ивана, Серёга. – И выпивка будет и жратва.

Я покачал головой, подняв воротник в куртке, зашагал прочь. С кем с кем, но вот с ними, мне явно было не по пути. Они, что-то ещё кричали вслед, но я был твёрдо настроен, порвать с ними раз и навсегда. Надоело воровать и жить за счёт горя и нужды остальных людей. В конце концов, делая лучше себе, я причинял боль и страдания другим людям. Отец меня предупреждал, что всё может закончиться тюрьмой, или электрическим стулом. Перепрыгивая через каменный завал, я увидел то, что осталось от дома. После стихийных событий, которые произошли в нашей стране, найти виновника трагедии, было практически невозможно. Люди и не старались это сделать. Кто и когда нажал на кнопку ядерных ракет, в настоящее время не имело значения. Когда люди смогут восстановить то, что было разрушено, и наладить нормальную жизнь, вот тогда, скорее всего, и найдётся виновник всех бед. Мне ужасно хотелось посмотреть в глаза этой твари, у которой не дрогнула рука разрушить то, что строили столетиями. Об армии я думал всегда, несмотря на то, что мои родители были противниками этой затеи. Мне всегда снился один и тот же сон, в котором я командир звёздного корабля. С годами это желание росло, но заикаться отцу и матери я боялся. Только к окончанию школы, я решился на серьёзный разговор с отцом.

– Папа я хочу пойти в армию, – сказал я, заикаясь и краснея.

Отец только что пришёл с работы и собирался ужинать.

– Куда, ты пойдёшь?

Он посмотрел на меня с недовольным лицом. Широкие скулы, сжатые в тонкую полоску губы отца, напряглись и задёргались.

– В армию, я решил, что так будет лучше всего.

– А о нас с матерью ты подумал?

Отец положил на стол вилку и отстранил тарелку.

– Мы всегда мечтали, что ты станешь адвокатом, или же врачом. Сын ты у нас единственный, и нам бы не хотелось, получить на тебя похоронку. Конечно, федеральным силам просто необходимы новобранцы, но я никогда не думал, что одним из них станет мой сын.

Он почесал небритый подбородок, и стукнул со всей силы по столу. Да так, что тарелка с едой полетела на пол. Я сжался от страха, в ожидании серьёзного скандала.

– Какой из тебя солдат? Посмотри внимательно в зеркало. Ты же даже подтягиваться толком не умеешь.

– Ну, и что? Этому я научусь в учебной части, тем более, что долг каждого гражданина обязывает пройти воинскую службу.

– С тобой всё в порядке? Не похоже на это…

Он тяжело вздохнул и уселся в мягкое кресло.

– Я помню, как ты маленьким подрался с соседскими мальчишками, и потом две недели не выходил из дому. Чуть позже ты украл у меня сигарету, пробуя курить. Помнишь, что вышло из этой затеи?

– Помню, тогда я до ночи блевал в туалете.

– Через год тебя начали интересовать девочки, которые как ты уже соображал, устроены по-другому. Я пытался относиться с пониманием к тому, что ты растёшь, и не старался наказывать. Вот я в молодости коллекционировал холодное оружие, но со временем оно мне наскучило, и я бросил эту затею. Я даже в детстве писал стихи, представляя себя великим поэтом. Это я тебе рассказываю для того, чтобы ты относился к жизни серьёзно, и берёг себя, не растрачивая на всякие пустяки.

– Но папа, я же всего на один срок пойду в армию. Два года это не вечность. И я не собираюсь после контракта, продолжать служить. Всего два года.

Я посмотрел на отца с жалостливыми глазами. Ещё бы чуточку, и я бы зарыдал как ребёнок.

– Отслужу, вернусь домой, и поступлю в институт, учится.

– Я постараюсь тебе пояснить сынок, то, что ты в восемнадцать лет, должен сам понимать. Времена сейчас трудные, и наша семья борется за выживание. И ты видишь, легче не становится. Я до ночи вкалываю на заводе, мать на фабрике, и ты для нас последняя надежда. Все эти мальчишеские мечты о красивой форме, полётах в космос, не более чем мечты. В нашем роду не было военных, даже в прошлых столетиях. Кто тебя сбил с пути правильного? Скажи.

– Никто меня не сбивал. Я уже достаточно взрослый, и хочу сам принимать решения.

– И ты ни разу не был на вербовочном пункте?

– Нет, отец, я там не был.

– Ты пойми, если бы шла война… Тогда я сам бы отправил тебя служить. Но войны закончились, страна поднимается из пепла и руин. Для чего идти в армию? Чтобы защищать другие планеты? Но что тебе до них? У землян достаточно прочные отношения с другими мирами, нам помогают исправить то, что произошло. Эти бездельники, живут за счёт всех нас. Армия давно потеряла своё лицо, и мой сын хочет пойти служить. Не понимаю…

– А если на Землю нападут?

– Никто не нападёт, уверяю тебя. Если, к примеру, такую ситуацию смоделировал основной компьютер, тогда население об этом оповестили, и начался срочный призыв в армию. Это называется мобилизация. Но я уверяю тебя, что такого не случится. Если есть желание, полететь в космос я не возражаю.

– Это как? – спросил я с удивлёнными глазами.

– Очень просто, у нас с матерью, есть не большие сбережения. Мы сделаем тебе подарок. На твой день рождения купим билет на Луну. Полетишь, увидишь своими глазами землю из космоса. На Луне будет экскурсия. Ну как? Может, тогда поймёшь, что армия тебе совсем ни к чему.

Я не знал, что ответить, и стоял, хлопая удивлённо ресницами.

– Уверен, что мама возражать не станет, я сам с ней поговорю.

Отец поднял с пола тарелку, и опустил в умывальник.

– Даже не знаю папа, что ответить.

– Ты не торопись, утро вечера мудрёнее.

В ту ночь, я не спал до утра, не веря в то, что смогу полететь на Луну. В школе на перемене, я позвал Сашку, своего лучшего друга, и рассказал ему о разговоре с отцом.

– Повезло тебе, мне бы билет на Луну.

Он достал сигарету и долго мял её пальцами. Волосы Сашки были всклочены, чёрные глаза блестели, выражая болезненную заботливость. Длинный крючковатый нос, как у коршуна, и острый подбородок, служили поводом насмешек для одноклассниц.

– Брось, вдруг, кто-то из учителей увидит, – сказал я.

– Ерунда, мне плевать на них, осталось две недели и прощай школа навсегда!

– Тебе, что всё равно, какие оценки будут в аттестате?

– Конечно, всё равно, отец нашёл место на заводе, и я сразу иду работать.

– Так, ты передумал в армию идти? – спросил я у Сашки.

– Да. Не хочу погибнуть на Миксе, или Таире. Нас и тут неплохо кормят.

Он ухмыльнулся, и направился восвояси. До звонка, я в одиночестве ходил по школьному двору, раздумывая о жизни. После без настроения отправился на военную подготовку.

Глава 4

На уроке преподаватель Николай Петрович, долго смотрел в журнал, проверяя, все ли ученики на месте. Сняв очки, он потёр красные, скорее всего от бессонницы глаза, и вытер салфеткой очки.

– Ну, кто сегодня будет отвечать?

В глазах его появилось обычное недоумение от общего молчания. Одноклассники тупо уставились в тетради, не желая выходить к доске. Он поднялся со стула и направился в конец класса. Правую ногу он заметно тянул, и ботинок издавал противный писклявый звук, от натёртого до блеска пола.

– Что из вас получится, ума не приложу? Скоро вы заберёте аттестат, и увидите оценки, которые многие заслужили. Мне неприятно говорить об этом, ведь я так и не смог вложить в вас знания в полном объёме. Может я плохой учитель?

Он взял в правую руку длинную указку и постучал ей по подоконнику. Я понимал, что терпение у него заканчивается, и вот-вот начнётся экзекуция.

– Неужели вы так и остались тупыми и беззащитными сосунками?

Он вздохнул, и поправил чёрный в полоску галстук.

– Вы заставляете меня понимать, что ваш выпускной класс, это моя неудача. Никто из вас не проявлял ни какого интереса к учёбе. Почему? Я задаю сам себе этот вопрос, и увы не нахожу ответа. Обучающую программу может выдать компьютер, в течение нескольких секунд. Но, к большому сожалению, ни он, ни я не сможет заставить человека думать. История повторяется, и то, что происходило сотню, тысячу лет назад, может вполне случится сегодня или завтра.

– Суворов!

Он приблизился ко мне и положил руку на плечо.

– Ты не глупый парень, наверное, можешь рассказать о великих полководцах. Кто они? И чем прославили имя своё?

Я поднялся, напрягая извилины мозга, с трудом вспоминал. Николай Петрович увидел на моём лице замешательство и ухмыльнулся.

– Помочь? Расскажи, кто такой был Багратион? Или Кутузов?

Я сгорал от стыда, потому, что не помнил материал, который мы изучали в пятом классе.

– И не стыдно? У тебя такая фамилия, а ты позоришь её! Суворов – великий русский полководец, как Багратион, и Кутузов. Он был генералиссимус, прекрасный военный тактик и стратег. Прославил русское воинство на полях сражений! А ты? Чем собираешься заниматься после школы? Только не говори, что хочешь в армию идти служить. Не позорь мои седые волосы!

Я кивнул и нерешительно посмотрел на учителя.

– Ты хоть можешь ответить на вопрос, чем отличается гражданское лицо от военного?

– Солдат защищает Отечество от врагов, – сказал я с гордостью. – Не жалея жизни своей он стоит до конца, охраняя сон и покой мирных граждан.

– Хорошо, что хоть это понимаешь…

Заложив руки за спину, он направился к доске. Повернувшись лицом к классу, грубым голосом сказал:

– Солдат – это защитник, человек, который выполняет свой гражданский долг. Всегда подчиняясь приказу, идёт на передовую. Помнит, что такое Родина, и защищает интересы государства. Это первая опора гражданских лиц в случае войны. Я сомневаюсь, Суворов, что из тебя получится хороший солдат. Садись на место.

Он открыл свой блокнот, и что-то записал в него.

– На сегодня всё. У нас ещё несколько занятий, и на этом попрощаемся. Я сомневаюсь, что доведётся с кем-то из вас встретиться после окончания школы, но кто знает. Запомните хотя бы самую простую вещь – оставайтесь всегда людьми, не смотря на трудности и лишения. Воевать нам, слава Богу, не придётся, время мирное, так что я желаю вам удачи.

Он взял под мышку старый кожаный портфель и направился на выход. Открывая широкую дверь, обернулся и посмотрел на меня долгим, испытывающим взглядом. Я смутился и от неожиданности отвернулся. Дверь закрылась, и прозвучал звонок.

Школьные дни пролетели незаметно. Начиналась весна. Погода баловала жителей Москвы необычайным теплом. Получив свой аттестат, мы отметили шумной и весёлой вечеринкой окончание школы. У всех на лицах сияли улыбки. Девочки в нарядных платьях танцевали на улицах, чем вызывали недоброжелательные взгляды прохожих. Настя выделялась среди одноклассниц, непосредственностью и естественной красотой. Взгляд был непостижимо притягательным. Веснушки разбросаны по лицу как маленькие золотые монетки. Светлые волосы отражали лунный свет. Чуть вздёрнутый носик, придавал строгость и в тоже время детскую наивность. Я смотрел на её розовый костюм, и по правде, завидовал будущему парню. Уже ближе к ночи, она сама подошла ко мне, и спросила:

– Ты, правда, в армию собрался?

– Не знаю, если честно. Отец предлагает полететь на Луну, и не хочет, чтобы я пошёл служить.

Я нервничал, и сжимал вспотевшие от напряжения руки в карманах комбинезона. Настя для меня казалась неземным существом, и я вдыхал с наслаждением аромат её духов.

– Я тоже когда-то мечтала стать пилотом. Бороздить просторы космоса, открывать новые планеты, Галактики. Это так интересно…

Глаза у неё блестели в лунном свете. Мы присели на скамейку, и я сам не знаю, как так получилось, спросил:

– У тебя есть парень?

– Нет, а что?

Она с интересом заглянула мне в глаза и рассмеялась. Только смех этот не был обычным. В нём я уловил нотки любопытства.

– Ты хочешь стать моим парнем?

От Настиного вопроса, у меня язык прилип к нёбу, и я закашлялся. Пауза затянулась, я не знал, что ей ответить.

– Вот если станешь настоящим солдатом, тогда я подумаю.

Она резко вскочила, и убежала, на прощание, махнув рукой.

– Ты, что тут один сидишь?

Сашка появился из темноты с сигаретой в зубах. Он уже чувствовал себя по настоящему взрослым.

– Да вот, начал я заикаться. Тут только что Настя была…

– И о чём вы говорили?

У меня не было от друга секретов, и я как на духу, всё рассказал.

– Пока ты будешь служить, она найдёт себе другого парня. Женщинам нельзя верить.

– Даже матери?

– Ну, мать тут не при чём.

Сашка обиделся и развалился на скамейке.

– Да брось ты заморачиваться. Вон посмотри, и он указал на небо. Видишь звёзды? Сколько тайн они хранят. Забудь Настю, и поступай на службу.

– А ты не хочешь? Не передумал?

– Нет, может через годик, и передумаю, но пока надо идти работать.

– А как же билет на Луну?

– Мой тебе совет, откажись от него.

– Это ещё почему?

Я резко повернулся и выпрямился.

– Потому что стоит кучу денег. Родители твои собирали их не для этого. Я бы точно отказался.

Сашкины слова заставили меня серьёзно задуматься. А ведь он прав. Как я могу потратить деньги родителей, на такую безделицу? В стране голодно, разруха. И я твёрдо решил отказаться от путешествия. Отец устроил грандиозный скандал, мать на коленях умоляла не идти служить, только я оставался непоколебим.

– Я буду уважать твоё любое решение, – сказал в один из вечеров отец.

Он успокоился, и махнул, отчаявшись рукой:

– Выбор остаётся за тобой! Иди в свою армию. Обещай, что хоть писать нам с матерью будешь.

– Я обещаю папа, – сказал я, крепко пожимая отцу руку.

На седьмом небе от счастья, я уже на следующий день побежал на призывной участок. Он находился на другом конце города, и я два часа прошагал пешком. Военная тренировочная база «Циклон» стояла на отшибе. Высокий забор, с колючей проволокой наверху, отбивал желание у любопытных заглянуть внутрь. На железных воротах зелёного цвета, красовалась эмблема земной Федерации. Гордый своим решением, я переступил порог КПП. На пропускном пункте сидел щупленький сержант, при всех орденах и медалях. Я смотрел на знаки отличия, не скрывая восторга. На лице его красовался уродливый шрам, и правый глаз слегка дёргался. Он отложил журнал, и через толстое стекло посмотрел на меня.

– Вам к кому, молодой человек?

– Доброе утро! Я хочу поступить на службу.

– Уже далеко не утро – раз, во-вторых вам сколько лет?

Он поднялся и оглядел меня с головы до ног.

– Мне уже восемнадцать.

Я подтянул живот и приосанился. В руке у меня была папка с документами, которую я прижал к комбинезону.

– Прекрасно, и куда желаете поступить?

Я замешкался, вызывая у сержанта улыбку.

– Ещё не решил, – сказал я как можно твёрже.

– Вот так, сынок, и я когда-то пришёл на службу, пополняя ряды пушечного мяса. Ты хорошо подумал, или сомневаешься?

– Ни как нет. Я с детства хочу служить.

– В электронике разбираешься?

– Немного, но я бы хотел в десант.

– Куда?

Сержант оскалился, обнажая жёлтые от никотина зубы.

– Ты хоть знаешь, что это такое? Туда берут самых лучших! И здоровье должно быть отменным. А ты, как я посмотрю, от спорта далёкий человек.

Он усмехнулся, и потрогал мой правый бицепс.

– Как у птенца. Шансов у тебя практически нет. Не куришь?

– Нет, один раз пробовал, но мне не понравилось.

– Я по этому поводу анекдот вспомнил, он, кстати, и тебя может коснуться на медицинской комиссии. Так вот, новобранец обратился к доктору, тот внимательно посмотрел, и говорит: «Раздевайтесь и нагнитесь возле стула. Сам подошёл сзади и раздвинул парню ягодицы. Вы курите? – спросил врач. – Нет, а что пахнет…».

– Ха, – ха, – ха, – засмеялся сержант. – Не облажайся парень.

Он хлопнул меня по спине, и показал рукой в сторону кирпичного трёхэтажного здания.

– Вон видишь дверь, иди туда, поднимешься на второй этаж. Там кабинет номер 313.

Тебе туда. И не робей. Двум смертям не бывать – одной не миновать.

Он открыл автоматическую стальную дверь, и уселся на своё рабочее место.

Я направился на второй этаж, к заветной двери 313. Территория части занимала огромную площадь, я заметил спортивный городок, и несколько тяжёлых машин, обтянутых маскировочной сеткой. На первом этаже ничего примечательного не было. Выкрашенные стены голубой краской, кабинеты с табличками, и туалет. Поднимаясь по бетонной лестнице, столкнулся с двумя офицерами, которые на меня не обратили никакого внимания. Они оживлённо болтали и смеялись. Я прижался к стене, пропуская их вниз. Постучав в обитую чёрным дерматином дверь, осторожно открыл, и заглянул внутрь:

– Можно войти?

– Раз уж пришёл, проходи.

В просторном кабинете за столом сидел обрюзгший майор, и перебирал бумаги. Он внимательно посмотрел на меня, и спросил:

– Ты по какому вопросу?

– Я бы хотел в армию, возьмёте?

Майор сделал глубокий вдох, и шумно выдыхая, спросил:

– А родители твои знают?

– Конечно, – ответил я по-военному чётко.

– Не конечно, а так точно! Здесь не институт благородных девиц, а учебная часть космодрома.

Поднявшись с кресла, он поправил форму, и открыл окно.

– Документы с собой?

– Так точно, товарищ майор!

– Уже лучше. Зачем тебе армия? Объясни мне. Дело в том, что если я возьму у тебя документы, и ты пройдёшь комиссию, обратной дороги не будет. Понимаешь о чём я? Я здесь для того и нахожусь, чтобы предварительно беседовать с новичками, и если мне человек не понравиться, я имею полное право отказать. Людей у нас хватает, желающих хоть отбавляй. Так, что скажешь? Как фамилия?

– Алексей Суворов!

– Хорошая фамилия, подходящая для армии. Я тебя внимательно слушаю.

Поправляя редкие седые волосы, майор смотрел на меня в упор.

– Долг каждого гражданина пройти воинскую службу, – выпалил как пулемёт я.

– Это верно, что Конституция обязывает молодых людей идти в армию. Но только по собственному желанию, как парней, так и девушек. Не слышу, дальше что, – сказал майор.

Он театрально приложил правую руку к уху.

– Я всегда хотел быть военным, защищать нашу планету и помогать другим. Хочу, чтобы армия сделала из меня настоящего мужчину!

– Похвально, и уже ближе к теме. Настоящими солдатами рождаются Суворов, но не становятся. Запомни это. Если в человека заложены природой, такие качества как мужество, тогда ты пришёл по адресу. Но если нет, погибнешь в первом бою. Или тебя отправят копать траншеи на Марс, или Юпитер. Как тебе перспектива?

Я поморщился, но не растерялся.

– Если поступит приказ копать траншеи, значит, буду копать.

Майор улыбнулся и сказал:

– Давай парень документы, ты мне нравишься.

Майор оформил бумаги и направил меня на комиссию. И тут началось самое интересное. В течение двух часов я бегал из одного кабинета в другой, сталкиваясь как с новобранцами, так и солдатами. Один из солдат, высокого роста, с перевязанной головой, заметил, что я заметно нервничаю возле кабинета.

– Сам пришёл? – спросил он, и поправил форму.

– Ага, – ответил я и выпрямил спину.

– Знаешь парень, как у нас в части говорят: «был в армии – гордись, не был – радуйся, ну, а если уже попал – вешайся».

Он громко рассмеялся, и потёр рукой небритую щёку.

– Это, что у тебя? – Ранение?

– М-да, ранение, не хотел стиркой заниматься, и уборкой, вот и получил ранение ботинком в голову. Хорошо, что хоть лёгкое сотрясение, могло быть и хуже. Здесь круглое носят, а квадратное катают.

– Это как?

– Как? Там тебе объяснят, будь спокоен.

Я хотел его как можно больше расспросить, но появился врач, и забрал его в кабинет.

«Не весело здесь», – думал я в нерешительности. Но с позором бежать не хотелось. Пропустив ещё одного солдата к врачу, я уселся на стул. Рассматривая незатейливые картины на стенах, с тревогой ждал. Создавалось впечатление, как будто врачи специально искали болезнь, чтобы новобранец не прошёл комиссию. Меня ощупывали, осматривали, брали анализы, тестировали, прогоняли через специальные тренажёры на выносливость. В конце одели на голову стеклянный шлем с сенсорными датчиками, и поместили в закрытую капсулу.

– Приготовься, – сказала совсем молоденькая медсестра и загадочно улыбнулась.

Пристегнувшись ремнями, я стал с волнением ждать. Минуту ничего не происходило, но потом капсулу начало крутить, и вертеть в разные стороны. Потеряв ориентацию в пространстве, я зажмурил глаза, и крепко сжал зубы. Хорошо, что утром ничего не ел. Как чувствовал…

Через минут пять капсула остановилась и открылась. С грохотом я вывалился наружу. Мне ничего не хотелось, и я полез как улитка к двери.

– Стой призывник. Ты куда? Нам в армии черепахи тоже нужны.

Врач рассмеялся и помог мне подняться.

– В глаза смотри, не моргай.

Он включил фонарик и рукой поднял веко.

– Голова не кружиться?

– Кружиться, – сказал я честно.

Можно было соврать, но мне, не хотелось этого. Доктор усадил меня, и начал стучать молоточком по коленкам.

– Боюсь, что из вас, Суворов, десантника не получится. Плохая реакция на окружающую действительность. И невесомость вы практически не переносите. Тошнота есть?

Я моргнул глазами, чувствуя, как в горле образовался ком, и вот-вот, вчерашний ужин выйдет наружу. И белый халат доктора, превратиться в разноцветный.

– Что же мне с тобой делать?

Я пожал плечами, понимая, что на десанте можно поставить крест.

– Скажите доктор, комиссию многие призывники не проходят? – спросил зачем-то я.

– Больше половины, но это не говорит, что мы бракуем людей. И не допускаем их к службе. Если мы будем своевольничать, лишимся работы, потому, что мы не военные, а простые вольнонаёмные врачи. Понимаешь, Суворов, в армии найдётся место каждому желающему. Даже если, к нам придёт инвалид, человек без руки, и захочет служить, мы не вправе отказать.

– Это как?

– Очень просто, для такого человека, найдётся работа в штабе, или же в санчасти. Конечно, в космос такого не отправят, но на земле, пожалуйста. Есть только одна причина, по которой мы не возьмём на службу.

– Какая? – удивившись, спросил я.

– Есть такой врач – психотерапевт, вот если он увидит, что человек, не совсем вменяемый, и не сможет отличить русских солдат от вражеских, тогда… Понимаешь?

В конце концов, не всем же быть пилотами, или десантниками. Кому-то же надо и строить и копать. Вот мы и определяем, куда направить призывника.

Он взял мои документы и полистал их.

– Остальные показатели у тебя в норме, в принципе, ты здоров как бык. Только, что с тобой делать? Подожди Наташа, – сказал он медсестре, – не пиши ничего.

Девушка закрыла толстый журнал и положила ручку.

– Молодой человек, – доктор подошёл к двери, и закрыл её на замок. – Я бы вам советовал бежать домой, и никогда сюда не возвращаться. Поступайте в институт, найдите работу, заведите семью. Моё мнение, что только человек с поломанной психикой, может самостоятельно прийти на службу. И ради чего? Чтобы получить мнимые льготы от государства? Мой тебе совет, беги, и не возвращайся сюда никогда.

– Нет, доктор, я, всё-таки, решил остаться в армии.

– Ты хорошо подумал?

– Да, хорошо.

– Что же, если ты, Суворов, такой упрямый, я окажу тебе не большую услугу. Пусть будет, так как ты хочешь. Я подпишу бумаги, и направлю тебя в десант.

Я от радости чуть до потолка не подпрыгнул.

– Спасибо большое доктор!

– Не стоит благодарить меня, как бы ты не пожалел об этом.

Он размашистым почерком подписал документы, и торжественно вручил.

– Спускайся на первый этаж, там тебе всё объяснят.

Я пулей выскочил от доктора, и бегом вниз. Это был последний кабинет, в котором принимали документы, и заседала комиссия.

Пятеро военных осмотрели меня, и с волевым лицом подполковник сказал:

– Призывник Суворов, находится в полном сознании, самостоятельно поступает на службу в ряды космических войск. Врачи рекомендовали отправить призывника в десант. Что скажите товарищи?

– Если парень не против выводов комиссии, – сказал седовласый майор с лицом побитым оспой, – тогда милости просим. Нам нужны хорошие солдаты.

– Значит так, – сказал подполковник, – мы вас отпускаем сегодня домой, а завтра в семь часов, вам необходимо явится для принятия присяги. С вещами. Как понял, Суворов?

– Так точно, завтра в семь, явится с вещами на присягу.

– Свободны!

Я выскочил на улицу и бегом домой. Уже на пропускном пункте, меня за руку схватил сержант.

– Ну как? Приняли?

– Приняли, в десант, ответил я по-молодецки бодро.

– Ну и дурак же ты, призывник.

Сержант, пропуская меня наружу, дал под зад коленом.

– Это на удачу, – крикнул он мне вслед.

Дома я собрал все необходимые вещи, и приготовился к последнему разговору с отцом и матерью. Отец пришёл поздно с работы, и явно был не расположен к разговору.

– Чему ты радуешься? Тебя будут гонять как «сидорову козу», проверяя на прочность и выносливость.

Он потёр пальцами глаза, и уселся рядом со мной. Обнимая меня за плечи, тяжело вздыхал.

– Пиши, не забывай нас с матерью. И знай, что дома тебе всегда рады, и будут ждать.

Глава 5

Утром я прибыл на учебную базу «Циклон». Знакомый сержант отвёл меня на склад. Там мне выдали новенькую форму. Заметив не большое зеркало у старой вешалки, я решил посмотреть на свой внешний вид. Переодевшись, я не узнал себя. Форма сидела словно влитая. Как будто её пошили на заказ. Карманы нагрудные, пуговиц нет, только липучки, и множество змеек. Защитная коричневая окраска формы, менялась в зависимости от времени суток. Днём она становилась более светлой, а к вечеру темнела. Ботинки застёгивались самостоятельно, издавая глухие щелчки. Они как, впрочем, и форма, были непромокаемыми, и имели шипованную подошву. Они появлялись в зависимости от погодных условий. При гололёде можно было смело идти, и не бояться, что поскользнёшься. В зеркальном отражении на меня смотрел совершенно другой человек. С волевым лицом, широкими плечами, и задорной улыбкой. Я подмигнул своему отражению, и стал ждать восьми часов, для торжественной присяги на верность Отечеству.

– Вот пройдёшь присягу – и всё, ты уже лицо подчинённое только уставу. И гражданская жизнь останется там.

Сержант показал в сторону забора, при этом ехидно ухмыляясь.

– Два года собаке под хвост, уж ты мне поверь. Ничего хорошего в этом нет. Понимай мои слова как хочешь. Мне всё равно. За время своей службы, я нажил только геморрой, и ещё стойкое отвращение к чужакам, от которых идёт противный запах, и даже хорошая банька, не смоет эту отвратительную вонь.

– Это как? – спросил я.

– Как, как, очень просто. Если на тебя ползёт гигантская тварь, длиной метров десять, тогда забываешь обо всём, и начинаешь верить не только в Бога, но и в чёрта. А представь она не одна, а как минимум штук пять. Гигантские пауки, с планеты Зоран, не дают спать до сих пор.

– Они вам сняться?

– И не только сняться, одна из таких тварей укусила меня, и вот, что оставила на память.

Он закатил комбинезон, и показал правую руку. У меня глаза расширились от ужаса. Рука была полностью атрофированной, как сухая ветка дерева, и практически чёрного цвета.

– Ну как? Впечатляет?

– Хорошего в этом ничего нет, – я сглотнул слюну, и отвернулся.

От невесёлых мыслей меня оторвал подполковник.

– Готов призывник к присяге?

– Так точно, товарищ подполковник!

Он протянул мне бумагу, которую следовало зачитать.

– Ознакомься, и бегом на плац.

Я пробежал глазами по присяге, и рванул в сторону плаца. Там возле знамени, стояли несколько офицеров. Остановившись, я вытянулся по стойке смирно. Зазвучал гимн, и солдат торжественно поднял флаг.

– Начинайте солдат, – приказал подполковник.

– Я, Алесей Суворов, вступая в ряды вооружённых сил Земной конфедерации, будучи совершеннолетним, по собственной воле, торжественно клянусь. Выполнять приказы командования, и свой конституционный долг. Клянусь! Защищать Землю от внешних, и внутренних врагов, не жалея жизни своей. Клянусь! Укреплять конституционный строй, права граждан федерации, твёрдо стоять на защите интересов государства. Выполнять возложенные на меня обязанности беспрекословно, как на Земле, так и за пределами. Выполнять приказы главнокомандующего, старших по званию офицеров. Клянусь! Отдавать приказы военнослужащим, а так же лицам гуманоидного происхождения, которые подчиняются законам федерации. По окончании срока службы, будучи уволенным в запас, клянусь выполнять предписания гражданина федерации, пользоваться правами, и обязательствами, возложенными на меня. Стоять на защите интересов граждан, выполнять возложенные на меня законом действия, без раздумий и сожалений. Правом быть избранным в любой государственный орган, после окончания службы, как Земли, так и других планет, вплоть до смерти.

– Клянусь! – Клянусь! – Клянусь!

Последние слова, вместе со мной, повторили офицеры и солдаты. Я перевёл дух, и опустил листок с присягой.

Нельзя сказать, что в те минуты, я понял, уже окончательно кем стал. Нет! Я начал осознавать, легко и бесповоротно, что уже никогда не буду прыщавым юнцом, шатающимся по улицам. Уже переступая черту взрослой жизни, я оставил за забором «Циклона», то, что называется детством. Ощущая неподдельную гордость за самостоятельный выбор.

До обеда я знакомился с частью, проходил фотографирование, снятие отпечатков пальцем, и другие необходимые процедуры, потом направился в таинственный отдел под кодовым названием «Кедр». Сержант предупредил меня, что в «Кедре», работают специалисты, которые определяют как слабые, так и сильные стороны новичка. Войдя в просторный холл, я остановился в нерешительности. Яркий свет ламп ослеплял, и я прикрыл глаза рукой.

– Вы Суворов? – услышал я хриплый мужской голос. – Проходите.

Поддаваясь больше наитию, я направился в угол холла, щурясь от противного света.

– Присаживайтесь на стул.

Я уселся и наконец-то смог рассмотреть загадочного военного. Это был мужчина лет пятидесяти, с морщинистым лицом, и водянистыми глазами, как у рыбы. От него воняло табаком, и я поморщился.

– Что так, солдат? Не нравится табак?

– Вы уж простите, но я не курю.

– Нечего извинятся, если не куришь, то и не начинай. Мой тебе совет. Эта гадость, от которой нет спасения. Я вот уже тридцать лет курю, и бросить не могу.

Он прокашлялся и одел очки, в толстой роговой оправе.

– Так, протянул он. У меня твои данные по результатам тестов. Что я тебе хочу сказать. В общем, ты здоров, но в остальном не блещешь. Математика ниже среднего, электроника полный ноль. Воображение на уровне детского сада.

У меня сразу пропало настроение, я смотрел на этого человека, с глазами полного отчаяния.

– Значит, я совсем безнадёжен?

– Нет, я такого не говорил. Нормативы сегодня для будущих пилотов, разведчиков космоса высокие, с нас требует, чтобы мы не пропускали новичков, если у них нет определённых задатков. Только и всего. Расстраиваться нечего. Тебя рекомендовали в десант, но для «Кентавров», данные вполне подходящие. Там главное крепкое здоровье, остальному тебя научат. Ты уж поверь мне. Полгода в учебной части, и будешь первоклассным специалистом, своего дела. Реакция у тебя хорошая, зрение в норме, так что успокойся, а то я вижу по твоим глазам, что сейчас у меня в кабинете станет мокро.

– Нет, ну что вы.

Я заметно повеселел и расслабился.

– Чем в школе занимался?

– Ну, я участвовал в чемпионате по волейболу, олимпиадах по ботанике, физике.

– И результаты какие?

Доктор взял мой аттестат и полистал его.

– Да так, побеждал редко.

– Главный олимпийский принцип: «Не побеждать, а участвовать», так солдат Суворов?

– Так, точно!

– А как у тебя дела обстоят с роботами?

Я признаться честно, об этом никогда не думал. Роботы есть роботы, машины, напичканные всякие микросхемами, датчиками. В школе у нас были предметы, в которых нам рассказывали историю роботостроения, приводили примеры из прошлого и настоящего. Были даже экскурсии на заводы, по производству роботов. К этой теме, я был равнодушен, и просто пожимая плечами, выдал:

– Нормальные отношения, как у всех людей.

– Вот тут ты не прав, есть случаи, когда люди на дух не переносят роботов, не используют их дома и на службе. Даже современная медицина стоит в крайне тяжёлом положении из-за того, что в последние годы появилось новое заболевание, аллергия на роботов. Не слышал?

– Нет, если честно.

Я не понимал, куда он клонит, и что кроется за этими вопросами.

– А в семье? Используют родители роботов или нет?

– Да, у нас есть робот-повар-уборщик.

– Уже лучше. А видел женщин роботов? Я говорю о последних разработках учёных?

– Нет, не видел.

– Я тебе сейчас покажу. И он достал фото красивых девушек, с длинными ногами и аппетитными формами.

– Ну как? Нравятся?

– Ещё бы, конечно!

– Это боевые роботы, их используют в космических походах солдаты. Они служат как для работы, так и для развлечений. Когда военная экспедиция на Венеру летит полгода, и там ещё находится несколько месяцев, тогда и приходит необходимость в женском обществе. Пусть не совсем в настоящем обществе, зато любая прихоть человека, будет исполнена, в короткий срок. Как тебе?

– Не знаю, если честно у меня ещё не было отношений с женщинами.

– В этом нет ничего удивительного, учитывая твой возраст. Хотя встречаются парни в семнадцати-восемнадцати летнем возрасте, которые уже имеют семью, и несколько детей. Давай я тебе расскажу о подразделении роботов. Может такое случится, что тебе придётся столкнуться с ними, и даже пользоваться услугами женщины робота.

– Это ещё зачем?

– Затем, что это физиология человеческого организма. И никто ничего нового не придумал. Скажу тебе по своему личному опыту, я остался доволен такой женщиной. Она неприхотлива, умеренна в своих желаниях, и не устраивает скандалов. Идеальная жена, как ты считаешь?

Я развёл руки в сторону, и покраснел.

– Наверное, да. Мои родители часто ругаются, и слышать их скандалы, иногда просто невыносимо. Отец ругал мать, что она мало зарабатывает, ленивая, и совсем не приспособлена к жизни.

– Так это правда?

Доктор ухмыльнулся и потёр опухшие водянистые глаза.

– Нет, доктор, отец был не всегда прав, и я защищал мать, в такие моменты.

– И как часто это случалось?

– В последнее время часто, особенно как я принял решение идти в армию.

– Они были против службы?

– Были. Особенно отец. Говорил, что армия это сборище дармоедов, живущих за счёт налогоплательщиков.

– Что ж, доля правды в словах твоего отца есть. Но давай не будем отходить от темы. Итак, я сейчас познакомлю тебя с роботом, чтобы ты своими глазами увидел и потрогал. Уж извини, если у тебя пойдёт отрицательная реакция, тогда космоса тебе не видать, как собственных ушей.

Он нажал под столом таинственную кнопку, и через несколько секунд в дверь тихонько постучали.

– Входите, – сказал он грубым голосом.

Сам при этом развалился на стуле, с довольной физиономией. Я не поверил своим глазам. Дверь открылась и появилась ослепительная женщина, в строгом деловом костюме. Тоненькими пальчиками она аккуратно, можно даже сказать бережно, закрыла дверь и замерла. От удивления я не шевелился, боясь нарушить первые впечатления. Женщина пригладила правой рукой юбку, и смотрела не моргая. Голубые глаза были пленительными и таинственными. В них отражался свет звёзд и далёких миров. Доктор вывел меня из транса, хлопая по плечу.

– Суворов, ты, что прирос к стулу? Поднимись и подойди к роботу.

– А, это, что и есть робот?

– Ну, конечно, это последняя модель, гордость учёных России. Встань, не стесняйся, помни, что она всего лишь машина.

Я поднялся в нерешительности и направился к двери.

– Потрогай её за руку, плечо.

– Я обернулся, и, получив одобрительный кивок доктора, дотронулся. На ощупь кожа робота ни чем не отличалась от настоящей человеческой кожи. Может только чуть холоднее, и то это были всего лишь первые впечатления. Я держал робота за руку и не хотел отпускать. Женщина стояла неподвижно, не реагируя на прикосновения. Меня это даже позабавило.

– Не бойся, потрогай волосы, грудь. Ну, давай, Суворов, ты же мужчина.

– Я провёл по волосам, и незаметно сжал в руке. Ноль реакции. Потянув за волосы слегка, женщина наклонила голову, и улыбнулась.

– Мне больно, – сказала она шёпотом. – Отпустите, пожалуйста.

– Извините, – ответил я, заметно покраснев.

– Мы роботы серии ВН-2050, созданы для обеспечения и сохранения жизни людям. Меня зовут – Юнита. Вы хотите, чтобы я вам в чём-то помогла?

Она повернулась ко мне лицом и сделала шаг навстречу. Я отпрянул и прижался к шкафу.

– Ничего не надо, – ответил я дрожащим голосом.

– Вот видишь, Суворов, это и есть незаменимый помощник солдата. Юнита, вы можете быть свободны.

Женщина кивнула головой и вышла. Наконец-то я смог расслабиться. Усевшись на стул, я вытер лоб и посмотрел на довольное лицо врача и медсестры.

– Твоя реакция на Юниту мне вполне понятна, я сам, когда впервые её увидел, растерялся. Роботы умнее человека, но они никогда не поднимут руку на своего создателя, и знаешь почему?

Я отрицательно покачал головой, ещё не выйдя из состояния транса.

– Потому, что в них заложена специальная программа, и если только робот допустит хоть один неверный шаг, он самоуничтожиться. У них нет чувств, и что такое – любовь, дружба, ненависть, им непонятно. Нет, ну конечно он ответит на любой твой вопрос, база данных роботов напичкана под завязку. Любая книга, исторические события, от начала мира и прочее, всё у них есть. Они вступают в переговоры с врагом, находя оптимальный вариант для выхода из сложной ситуации. Но последнее слово всё равно остаётся за человеком. Это очень дорогостоящие игрушки, и армии пока они не совсем по карману. Вот как только начнёт подниматься экономика в стране, тогда я уверен, что вместо солдат на другие планеты будут летать роботы. Жизнь человека – бесценный дар, который надо беречь. Это дело будущего, но пока расскажи о своих первых впечатлениях. Не бойся говорить правду, помни и то, что солдат прогоняют через детектор лжи, и если ты сейчас или в дальнейшем будешь врать, тебя уволят в запас. В лучшем случае, в худшем ты попадёшь под трибунал и тогда длительное время проведёшь за решёткой. Пока я вижу, что парень ты открытый и честный. Но как сам понимаешь, пока ты только воробей необстрелянный.

Доктор открыл журнал и принялся в нём делать пометки. Медсестра подмигнула мне, и налила в чашку ароматный чай. В кабинете запахло жасмином, и я ощутил, что проголодался.

– Если быть абсолютно искренним, доктор, мне Юнита понравилась. Она очень похожа на настоящую женщину. Что ещё сказать?

Я потёр щёку и задумался. Для меня это был первый опыт, удачный или нет, покажет время, но сейчас молчать не следовало.

– Общество таких красавиц, украсит любой коллектив, – выпалил я, – тем более, когда на несколько месяцев оторван от Земли. Я уверен, на сто процентов, что вскоре справлюсь с эмоциональными ощущениями.

– Хороший ответ, надеюсь, что так оно и будет. Только предупреждаю тебя, что увлекаться роботами не стоит.

– В каком смысле? – не совсем понял вас…

– В прямом смысле, ты мужчина и должен знать, что ни какая машина не заменит настоящую любовь. И не родит детей. Теперь понимаешь о чём я?

Он прищурился и подмигнул. Застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, поднялся и вышел из-за стола. Прохаживаясь по кабинету, доктор с минуту раздумывал, а после произнёс:

– Были случаи, когда солдаты влюблялись в роботов. Теряли голову, и прикрывали их от вражеских пуль и снарядов. Пылая страстью человек, не контролировал ситуацию, и руководствовался эмоциями. А это недопустимо, понимаешь меня?

Он нагнулся и ещё раз окатил меня противным запахом табака. Я выдержал эту никотиновую атаку, с честью.

– У меня есть девушка. Одноклассница, – соврал я, и впервые не покраснел.

Мне почему-то в эту минуту показалось, что Настя будет ждать меня.

– Суворов, девушка это хорошо конечно, только такие случаи редкость. Кому охота два года ждать, читать немногословные письма, и надеяться на взаимность и любовь? Это раньше, ещё до войны, я сам лично с такими вещами сталкивался. Удивлялся крайне, но случалось. Сейчас другое время и никто из солдат не уверен, что вернётся на землю живым и невредимым. Мой тебе совет забудь свою одноклассницу. Так гораздо легче, поверь моему личному опыту. Решать, конечно, тебе, но ты подумай.

– А, что было с теми солдатами, которые влюблялись в женщин-роботов?

– Их, слава Богу, было не много, но процесс реабилитации занимает полгода, не меньше. Это сложные процедуры, и не все их выдерживают.

– Как не все? И, что с теми, кто не выдерживает?

Доктор тяжело вздохнул и закурил.

– Из десяти случаев, половина солдат погибли. Трое в дурдоме, и только двое смогли вернуться к нормальной жизни. И один из них сейчас перед тобой.

– Вы? Не может быть…

От удивления я вскочил со стула и уставился на врача.

– Но ведь вы же не солдат.

– Ты прав, я не солдат, но суть не в этом. Ты присядь, и не волнуйся. Сейчас это уже прошлое, и не столь важно. Рассказываю я тебе для того, чтобы ты понимал серьёзность предстоящих решений, и не расслаблялся. Сейчас иди в столовую, после обеда мы с тобой продолжим беседу.

Глава 6

В столовой никого не было, и я в гордом одиночестве взял обед и уселся за столик у окна. Вкусный запах борща пробудил во мне зверский аппетит, и через несколько минут от первого блюда и второго не осталось и следа. Запивая сладким компотом с булочкой, я гладил от удовольствия живот. «Ничего так кормят», – думал я, читая незатейливые вывески на стенах, о личной гигиене и прочие. И тут послышались голоса, и в столовую забежало не меньше двадцати человек. У каждого из солдат на плече сияла эмблема «Кентавра». Я присмотрелся более внимательно, и прислушался к разговорам. Бойцы не обращали на меня никакого внимания, поедая со скоростью ветра обед. Как я догадался, у них был перерыв в занятиях, и они обсуждали новые приёмы рукопашного боя. «Везёт же людям», – подумал я и встал, чтобы отнести поднос с посудой.

– Эй, ты молокосос, хлеба принеси, – услышал я за спиной незнакомый голос.

Обернувшись, увидел здорового парня, который по своей комплекции, больше напоминал шкаф.

– Это вы мне? – спросил я, чуть замявшись.

– Тебе, кому же ещё? Тут как видишь, салаг нет, так, что давай выполняй и не заставляй применять силу.

«Вот тебе и неприятности», – подумал я с грустью, но решил показать характер.

– Извините, но меня ждёт врач, так, что как-нибудь сами, без моей помощи.

В зале воцарилась тишина, и было слышно, как на столах гудят мухи.

– Ну, ты попал земляк, теперь тебе точно к врачу придётся идти. Перелом руки гарантирую.

На шее здоровяка от злости вздулась вена, он медленно поднялся и направился ко мне. По пути потрескивая костяшками пальцев. Народ молчал, и ждал с интересом продолжения. Я имел опыт уличных драк, и хотя испугался не на шутку, решил дать отпор.

– Значит так, пацан, с этого дня ты мой личный помощник. Будешь стирать носки, трусы. Одним словом проходить курс молодого бойца. Врубился дятел?

Он хотел взять меня за ухо и потянуть, но я отбил руку и со всей силы заехал обидчику в челюсть. Удар получился такой силы, что шкаф плавно качнулся и свалился с грохотом на пол. А я сжал кулак и начал его трясти. Боль была невыносимая. В одно мгновение кисть правой руки опухла. Человек пять вскочило и бросилось ко мне. Я был готов продолжать драться, хотя правая рука болталась как плеть.

– Отставить, что тут такое!

В дверях показался среднего роста сержант, и сразу бросился к лежащему на полу бойцу. Похлопав несколько раз того по лицу, и убедившись, что он жив, сержант встал и оглядев меня с ног до головы спросил:

– Твоя работа?

– Моя, – ответил я и ещё сильнее сжал правую руку.

– Это ты сегодня был на присяге?

– Так точно, я!

– Считай, что вступительный экзамен для прохождения службы с «Кентаврами», ты прошёл. Поздравляю!

Он улыбнулся и дружески похлопал меня по плечу.

– А на вид и не скажешь, что столько в тебе здоровья. Но дух боевой на лицо, нам в роте такие солдаты нужны. Это для всех вас урок бойцы. Дедовщина в армии не нужна, сколько вам повторять. Тут все равны и нет особо приближённых к командиру части.

Он грозным взглядом обвёл солдат. Те стояли с опущенными плечами и молчали.

– Берите пример, кстати, как твоя фамилия боец?

– Суворов Алексей.

– Вот вам пример, каким должен быть боец «Кентавра»! Не в спортзале, на мягких матах, а в реальной обстановке. Когда от одного выстрела, или удара, зависит не только твоя жизнь, но и остальных.

Шкаф на полу приходил в себя, и что-то бормотал. Из носа у него текла кровь, которую он растирал по щёкам.

– Ну как Петров, получил на орехи? Я тебя всегда предупреждал, что рано или поздно, но найдётся человек, который тебя поставит на место. А ты мне не верил. Поднимите этого незадачливого спортсмена.

Трое солдат помогли подняться Петрову. Тот плохо соображал, однако пытался оправдываться.

– Два наряда вне очереди, и если ещё раз такое с твоей стороны повторится, я буду вынужден написать раппорт на отчисление. Проводите его в санчасть.

Солдаты повели Петрова, и обстановка приняла обычную атмосферу. Народ молча лопал борщ, и бегал за добавкой, иногда бросая в мою сторону любопытные взгляды.

– Как рука? – спросил у меня сержант.

– До свадьбы заживёт, – ответил я, с трудом унимая дрожь в голосе.

– Ладно, – махнул рукой сержант, – у нас ещё будет время для разговоров. Дуй к врачу, и ни кому не слова, о том, что произошло. Не люблю сексотов, и прочих жополизов. Держи Суворов язык за зубами, если врач спросит за руку, скажи, споткнулся в столовой.

Я отправился к врачу, в душе жалея о случившемся инциденте. В своей правоте я не сомневался, но это всего лишь первый день в армии. Что же будет дальше? Почесав затылок, я постучал и открыл с волнением дверь. Доктор сидел на прежнем месте, и что-то записывал в журнал. Медсестры не было. Он поднял голову и снял очки, наблюдая существенные изменения в моём поведении. Я продолжал сжимать руку, периодически растирая запястье.

– Проходи, и показывай руку. Что уже успел зацепиться за стул?

– А, как вы догадались?

Я с благодарностью улыбнулся и уселся на стул.

– У нас такие случаи часто происходят, покажи руку.

Я протянул руку, и доктор тщательно прощупал её.

– Перелома нет, сильный ушиб. Тебе повезло, Суворов.

Он встал и открыл большой стеклянный шкаф. Покопавшись в нём, достал тюбик с мазью и протянул мне.

– Мазать утром и вечером, можешь прямо здесь и приступать.

Я открыл мазь, с противным запахом лимона, и сморщил нос.

– Ничего, что так воняет, потерпишь. Зато через день, два, будешь как огурчик. Не передумал служить? А то мало ли, можно ещё не один раз ногами цеплять стулья, лестницы.

Он с теплотой улыбнулся и слегка дёрнул правым плечом.

– Нет, – сказал я решительным тоном. – С каждым может случиться…

– Хорошо, – сказал доктор, – так на чём мы остановились? Ах, да я тебе рассказывал о женщинах роботах. М-да, – протянул он. – Эта неприятная история, сейчас уже стала притчей. Мне самому не верится, что когда-то такое было.

Он говорил об этом совершенно спокойно, не меняясь в лице. Казалось даже, что это происходило не с ним, а с другим человеком.

– Так вот, ты человек, и повторяй это как можно чаще. Словно молитву, особенно в трудные минуты. Я ознакомился с результатами твоих тестов и скажу, что для прохождения службы в «Кентаврах», ты полностью пригоден. Ты не глуп, здоровьем не особо блещешь, но это поправимо. Электроника не твоё занятие, но вот принимать решения ты способен, не раздумывая. Взгляни.

Он взял не большой пульт в руки и нажал на него. В углу комнаты появился монитор, на экране которого возникло изображение столовой. Я чуть со стула не упал. Доктор смотрел, и часто моргая глазами улыбался. Драка была записана на камеру. У меня язык прилип к нёбу, и я прокашлялся.

– У нас везде стоят камеры, заруби на носу, сам понимаешь, это не институт в котором воспитывают дипломатов. Это военная база «Циклон», тут всё под контролем. Ты правильно поступил с Петровым, но впредь мой тебе совет, старайся такие проблемы решать мирным путём. Моли Бога, чтобы об этом не узнал командир части.

От доктора я вышел в подавленном состоянии, мне не понравился тотальный контроль, за людьми, который царил в «Циклоне». Хотя может это и правильно? С бумагами в кармане я нашёл комнату сержанта. Тот сидел на стуле и читал газету. Подняв глаза, он отложил её в сторону и встал.

– Давай бумаги, Суворов. Как рука? Врач выписал лекарство? Моя фамилия Карпов, Игорь Николаевич, теперь ты полностью мой.

Его маленькие карие глаза пробежали оценивающе. Лицо сержанта было плохо выбрито, особенно на бороде торчала пучками щетина. Большой рот и широкий морщинистый лоб подчёркивали наличие интеллекта. Он хитро прищурился и принялся с напряжённым вниманием изучать документы.

– Давай лапу Суворов, я сделаю из тебя настоящего мужика. Или ты погибнешь, не выдержав нагрузок. «Кентавры» – это гордость армии, элита. Пойдём, я познакомлю тебя с твоими будущими товарищами и покажу часть. Сегодня твой первый день, будем считать его выходным, хотя с твоей рукой…

Он покачал головой и скривился.

– Неделю придётся отсиживаться, изучать материальную часть.

Мы вышли и направились по длинному коридору. Везде стены были выкрашены белой краской. У выхода стояла тумбочка с дежурным. Спортивный зал, в котором мы оказались, впечатлял. Там стояли тренажёры на любой вкус. На полу лежали широкие маты.

– Вот здесь и проходит у нас физическая подготовка. Этому уделяется большое внимание, и нормативы сдаются солдатами каждый месяц. Кто не справляется, дополнительно занимается с инструктором, – сказал сержант. – Ты спортом не занимался?

– Нет, не особенно хотелось, если честно.

– Здесь придётся тебе Суворов полюбить спорт, иначе дело табак. А драться где научился?

– Драться? С ребятами на улице приходилось…

Я замолчал, вспоминая наши вылазки в ночной город за одинокими прохожими, и квартирные кражи.

– Пойдём, я покажу тебе остальные классы.

Мы поднялись на второй этаж, и так практически до вечера я знакомился с частью, переходя из одного кабинета, в другой. На ужине в столовой, сержант познакомил меня с остальными «Кентаврами». Ребята оказались такими же щеглами в армии, как и я. У всех подготовка занимала не меньше полгода. В регулярные войска проходили те, кто выдерживал первые полгода и показывал выполнение всех нормативов. Уже перед отбоем я решил выйти и прогуляться. В части никого не осталось, только дежурный офицер, и ещё пару человек.

– Вечер добрый, – услышал я знакомый голос. Повернувшись, увидел сержанта, с которым встретился, в первый раз.

– Ты ещё здесь? – спросил он удивлённо. – Не думал, что останешься. Куда взяли на службу?

– В «Кентавры»! – ответил я с гордостью.

– Ага, – физиономия его расплылась в широчайшей улыбке. – Не пойму чему ты радуешься? «Кентаврами» затыкают все дырки в нашей Галактике. Им не приходиться отсиживаться в тылу. Я никогда им не завидовал. Смелые ребята, хотя трусов среди них тоже хватает. И бегут они как крысы с корабля, при серьёзной драке. Поверь, что свои нашивки я заслужил, будучи на передовой. Ох, и жарко там бывает. На «Кентаврах» держится русская армия, но умников там хоть отбавляй. Бывают, натворят в пылу атаки, что потом пехота целый месяц разгребает. Но и привилегий у них достаточно. Вот хотя бы новые роботы, бабы… Красота, да и только.

Он присвистнул от удовольствия и зажмурился.

– Какие ноги, а буфера, пятого размера. Как вспомню, слюнки текут.

– А вы, что тоже их «опробовали», так сказать?

– Между нами?

Он наклонился и на ухо мне такое сказал, что у меня на лоб глаза полезли.

– Не болтай никому. Придёт время, когда проголодаешься как мутант, за свежиной, на другой планете, сам попробуешь. Впечатлений на год, а то и больше.

Он с гордостью развернулся и зашагал прочь. Уже возле двери КПП, остановился и крикнул:

– Будь мужиком! Дай Бог ещё увидимся!

Я вернулся в казарму и лёг в кровать. Рота спала мирным сном, но мне почему-то не хотелось. После событий и стольких впечатлений, надо было хорошенько подумать. Укрывшись одеялом, я долго смотрел в потолок, вспоминая родителей и особенно Настю.

Глава 7

– Рота подъём! На зарядку бегом, – услышал я сквозь сон голос сержанта.

От зарядки и прочих армейских радостей, я временно был освобождён. Врач на неделю выписал больничный. Хотя в армии покой может только сниться. Одевшись, я вышел на плац, и уселся на скамейку погреться на солнышке. Солдаты бегали, разгоняя утренний сон. Один из бойцов жаловался сержанту, что форма, которую он получил не по размеру. Выглядел он конечно смешно, и короткие брюки подчёркивали весь комизм ситуации. Сержант не растерялся и ответил:

– Всё в порядке у тебя, солдат должен внушать страх, особенно если рядом противник. Вольно и бегом на склад, – приказал сержант.

Рота громко заржала, показывая пальцем на незадачливого бойца.

– Что для нас жизнь без армии? – крикнул сержант.

– Жизнь без армии для нас, всё равно, что любовь без презерватива. Любовь вроде бы есть, но движение вперёд и прогресс отсутствует, – крикнул Петров, запрыгивая на турник.

– Молодец Петров, давай, покажи новичку как надо подтягиваться.

Я сбился со счёта, стоя с открытым ртом возле турника. Петров подтягивался со скоростью межпланетной ракеты. Я плюнул на эту пустую затею. «Вот уже бугай здоровый, – подумал я со злостью, – мало я тебе врезал».

На завтрак я отправился в гордом одиночестве. Сержант сказал, что необходимо сдать гражданские вещи. Я аккуратно всё сложил и отнёс в дежурную часть. Написал открытку домой и бросил в ящик. Телефонами нам пользоваться не разрешали. Для меня это не было такой уж большой проблемой. Первые дни в армии казались мне интересными и захватывающими. Столько всего я узнавал нового, что иногда забывал обо всём. Учиться мне нравилось, и на занятиях я проявлял рвение и огромное желание не оставаться в аутсайдерах. Надоело ещё в школе, сидеть на последней парте, и заглядывать к товарищам в тетрадки, за домашним заданием. Я твёрдо решил это исправить и старался не отставать. Учебный материал я впитывал как губка, и вечерами, листал книги и учебники, долго и терпеливо, стараясь ничего не упустить. Майские вечера стояли холодные и дождливые, и я выглядывал в окно, рассматривая замысловатой формы гряду тёмных туч. Рука моя зажила, и я догонял остальных в спортзале и бассейне. Плавать я не умел, и боялся с детства воды. И сейчас не понимал на кой чёрт нам это нужно. Одно дело физическая подготовка, другое плавание. Интересные события случились позже, когда привезли дельфинов, и приходилось учиться находить общий язык с этими умными существами. Никогда не забуду, как я впервые в жизни погладил дельфина. Кожа у них на вид плотная, как будто из пластика, а вот проведёшь ладонью – мягкая и нежная, как настоящий шёлк!

– Кожа дельфина, гасит сопротивление воды, – говорил инструктор.

Нас учили языку жестов, и я мог определять в каком настроении сегодня мой подопечный. Мы плавали с ними, и учились щебетанью, чмоканью, хлопкам. Через месяц я уже мог взять снаряжение, одеть его на дельфина, и отправить на уничтожение предполагаемой цели. Дельфины слушались как дети, и всегда радовались нашему появлению. Иногда я встречал Юниту, и опускал глаза. Мне нравилась женщина-робот, хотя и боялся признаваться в этом.

Через несколько месяцев усиленных тренировок я физически окреп, и считал себя полноценным «Кентавром». К нам приходили ветераны и с гордостью рассказывали о своих походах. У многих вид был затрапезный, и если бы я встретил ветерана на улице, никогда не поверил, что этот человек гроза космических далей. Может жизнь их сильно потрепала или обстановка на Земле? Я не особо по этому поводу и переживал. В конце концов, у каждого своя дорога. В один из дней по традиции части мы поминали убитых «Кентавров». Солдатское братство реально существовало, и каждый из нас после окончания службы обязан был взять шефство над ветераном. В основном, бывшие «Кентавры» были одиночками и затворниками. Жили скромно на пенсию от государства. Но зато, пользовались привилегиями, и могли принимать активное участие в жизни общества. Читать законы, лекции студентам, ездить отдыхать по бесплатным путёвкам.

Всё изменилось после заброски нашей роты на секретный объект, под названием «Сирена». База располагалась в горах, и нам приходилось жить в палатках. Условий для жизни просто не было. Отсутствовали самые элементарные удобства, такие как туалет, умывальник, душ. И ещё собачий холод, к которому даже дикие звери не могут привыкнуть. Нас будили среди ночи и выгоняли на занятия. Какой идиот это придумал, для меня так и осталось загадкой. Неприятно выпрыгивать из-под тёплого одеяла, и бежать на холод. И там под громкий бас сержанта раз-два-три, раз-два-три, делать упражнения. В такие минуты проклинаешь всех и всё. Во вторник нас как обычно разбудил сержант и выгнал на занятия. Я удивился тем переменам, которые произошли во внешности этого человека. Он был выбрит до синевы, в парадной наглаженной форме. В кожаных ботинках, с блеском озёрной глади, сержант производил впечатление боевой готовности.

«Неужели мы наконец-то престанем топтаться на месте, и перейдём от учений к практике», – подумал я, и не ошибся.

– Рота смирно, – гаркнул сержант. – С этого момента я как ваш непосредственный командир. Приказываю – отбросить всякое панибратство и обращаться только по уставу. Мы находимся в зоне боевых действий, и я требую полной отдачи.

Он резко повернулся и направился ко мне. Дыхнув перегаром после вчерашней пьянки, сказал:

– Суворов, ты назначен старшим в группе. Задача – выбить противника из вот этого района.

И он показал в направлении пещер на востоке. На горизонте поднималось солнце, и день обещал быть не таким холодным.

– А почему Суворов, старший? – послышался голос из строя.

– Кто это сказал? Не слышу ответа, и ещё раз для глухих, повторяю, кто это сказал? – зарычал сержант, и направился в конец строя.

Из строя послышалось:

– Я сказал…

– Кто это я? Солдат забыл, как надо обращаться к командиру?

– Рядовой Петров!

– Выйти из строя, рядовой Петров, немедленно! Я понимаю, что Бог не наградил тебя умом. И ты забыл, что приказы не обсуждаются?

– Ни как нет, товарищ сержант.

– Тогда в чём дело, почему забываешь устав?

Петров переминался с одной ноги на другую в нерешительности, понимая, какие тучи сгустились над его головой. Он втянул плечи, и был похож на забальзамированную мумию. Сержант отвесил Петрову звонкий подзатыльник и указал на наш палаточный лагерь.

– Десять кругов, по городку в полном обмундировании. Одеть скафандр, рюкзак, оружие и вперёд. Бегом марш!

Петров помчался к складу и через минуту, он уже был в скафандре, и бежал, не чувствуя ног.

– Может кто-то из вас составит компанию Петрову? Я не возражаю, есть такие умники?

Солдаты молчали, тупо уставившись в землю.

– Вот так-то лучше. Итак, повторяю ещё раз вашу задачу.

И он в деталях объяснил, что нам необходимо сделать.

– Можно узнать, товарищ сержант? – спросил я, чуть замявшись.

– Валяй Суворов!

– Скажите, противник настоящий, или это учебный бой?

– Это не имеет значения, Суворов. У вас боевое снаряжение и естественно стрелять придётся по-настоящему. Кстати, помните, что враг будет сопротивляться, по этому вперёд, не жалея ног и патронов. Покажите, чему научились, за это время, и насколько вы хорошие бойцы. Надеюсь на тебя Суворов, на твою смекалку и умение находить выход в экстремальной ситуации.

Загрузка...