Звездный стипль-чез

Глава 3.1.

Дерк Улиткинс в качестве места для посадки выбрал одну из платных взлетно-посадочных площадок города Плобитаун. Таких мини-космодромов было множество в центре города. Большим межгалактическим кораблям совершать посадки в центре было запрещено, и космические гиганты садились на четырех муниципальных космодромах за городом.

Средства на муниципальные космодромы шли из бюджета города, поэтому частные малотоннажные корабли обслуживались бесплатно, но Дерк выбрал платную стоянку по двум основным причинам: первая заключалась в том, что с муниципальных космодромов каждый день угоняли несколько летательных аппаратов; а вторая — он мог себе позволить потратиться на охраняемую стоянку после того, как по пути на Плобой продал содержимое трюма звездолета Скайта Уорнера перекупщику на планете Красный Зуб. Это была выгодная сделка. Перекупщика звали Доктор Хает, но доктором его звали не из-за того, что у Хаста была такая профессия, а из-за того, что его так прозвали в тюрьме, где «доктор» провел половину своей жизни за распространение неапробированных лекарственных препаратов наркотического действия. Помимо своего основного занятия — продажи «лекарственных препаратов», Хает не брезговал ничем, что могло принести ему прибыль.

Хает настойчиво пытался снизить цену, но Дерк не поддался на его уговоры, ссылаясь на отменное качество товара, и Доктору ничего не оставалось, как отсчитать Улиткинсу кругленькую сумму в билетах национального Плобитаунского банка. Как ни хитер был Хает, но вид генеральского мундира на плечах Дерка Улиткинса усыпил бдительность перекупщика. Доктор Хает считал, что хорошо разбирается в людях, и когда заезжий генерал предложил ему партию стрелкового оружия, то первое, о чем подумал Хает, было: генерал решил подзаработать на продаже казенного имущества. Вот так «генерал» продал «доктору» несколько ящиков ворованного металлолома.

Дерк Улиткинс в генеральском мундире своего бывшего начальника Пола Риверса, развалившись в кресле пилота, курил сигару и с наслаждением наблюдал по главному экрану за открывающейся панорамой города. Звездолет, ведомый посадочным компьютером, плавно парил в пространстве между небоскребами Плобитауна, отражаясь в их зеркальных стеклах.

Обгоняя медлительного гиганта, плывущего, словно старинный дирижабль, со всех сторон проносились флаеры и геликоптеры. Жизнь в городе бурлила, как и несколько лет назад. Ничего не изменилось с той поры, когда Дерк, завербовавшись в войска Фабиана, покинул столицу Союза. Теперь он возвращался, чтобы сделать небольшую остановку перед тем, как отправиться дальше — за сокровищами Браена Глума. После службы у короля Фабиана Гертрехта Второго эта передышка ему была просто необходима. А с теми деньгами, что он получил у Доктора Хаста за «побрякушки» Скайта, он мог неплохо провести эти несколько дней.

Звездолет миновал последнее высотное здание на своем пути и стал снижаться, направляясь к свободному сектору взлетно-посадочной площадки. Платные стоянки отличались от обычных не только выгодным местом расположения, но и предоставляемыми на них сервисными услугами.

Как только звездолет опустился на бетон и заглушил двигатели, к его корпусу из открывшихся рядом люков направились паукообразные роботы обслуги и принялись мыть и чистить его поверхность. Они ползали по звездолету, обливали его мыльной пеной из баллонов на своих спинах и терли дисковыми щетками, вращающимися на передних лапах-манипуляторах. Слаженность действий всей бригады контролировалась центральной вычислительной системой, расположенной в служебном помещении космодрома, определяющей размеры и марку космического корабля и, в зависимости от этого, рассчитывающей количество роботов и объем затрачиваемой мыльной пены.

Не прошло и двух минут, как весь корпус звездолета блестел свежевыдраенной сталью под ярким плобитаунским солнцем, словно выставленный на продажу. Роботы покинули его корпус и, по-крабьи пятясь, залезли обратно в люки. Хлопья мыльной пены под звездолетом растворились, растаяв, словно первый снег. К вновь прилетевшему и только что вымытому звездолету подкатил пассажирский электромобиль, из которого вышел служащий в желтом комбинезоне с красными фосфоресцирующими полосами на щиколотках. Служащий остановился возле электромобиля в ожидании владельца звездолета, который, к радости служащего, не заставил себя долго ждать.

Загудел привод откидного люка, и стальная плита опустилась, образовав трап, по которому сошел человек в голубом генеральском мундире с двойным рядом золотых пуговиц и огромными круглыми эполетами с бахромой из позолоченных нитей. Фуражку генерала украшал замысловатый герб из нагромождения атрибутов царской власти и воинских регалий. На груди блестели планки воинских наград, а на поясе болталась шикарная шашка в красивых ножнах с серебряными клепками.

Дерк Улиткинс поправил ножны, одернул мундир (великоватый ему, так как Пол Риверс, на кого был сшит этот мундир, был мужчиной крупных габаритов) и, вздохнув глубокой грудью, обвел вокруг себя взглядом.

— Да, давненько я не появлялся в этом городишке, — произнес он.

— Прошу прощения, — обратил на себя внимание служащий космодрома, — вы приземлились на стоянку «Лонг и сыновья». Ваш звездолет будет в полной сохранности все то время, какое вы только пожелаете. Наша фирма также может осуществить ремонт двигательной установки или других узлов и агрегатов звездолета по вашему пожеланию. Расценки у нас самые низкие в городе, а качество обслуживания не найдет себе равного ни на одном из городских космодромов.

— Мне нужна только стоянка, — отказался от предложенного сервиса Дерк Улиткинс.

— За стоянку транспортного средства мы берем десять кредитов в час, сообщил служащий фирмы «Лонг и сыновья».

— Отлично, сынок, выпиши мне счет на пять дней. И не забудь про скидку для тех, кто оплачивает все время пребывания на стоянке сразу. — Дерк залез в электромобиль. — Поехали, я хочу поскорее выбраться в город.

После того как Дерк получил от служащего посадочный талон на пять дней с десятипроцентной скидкой, он покинул душную контору космодрома. Спустившись по широкой лестнице, Дерк вышел на улицу и сразу попал в суетливую толпу прохожих, закружившую его и потащившую вдоль стеклянных витрин магазинов, пестрых вывесок, рекламных щитов. Некоторые прохожие бросали на Дерка любопытные взгляды, привлеченные его генеральским мундиром, а другие, вообще ни на что не обращая внимания, спешили куда-то по своим делам. Но никто, даже из спешивших горожан, ни разу не толкнул Дерка плечом и не наступил ему на ногу.

Несколько лет тому назад, когда Дерк Улиткинс, после полученной от правительства Плобоя амнистии за участие в защите планеты от синтетойдов, в первый раз шел по улицам этого города, он держался поближе к стенам домов, сам уступал дорогу и старался никого ненароком не задеть. Сейчас же в генеральской форме он чувствовал себя хозяином жизни и радовался, наблюдая, как все расступаются перед ним. Вот так, величаво вышагивая по тротуару, Дерк преодолел квартал. И он бы шел пешком еще дальше, но тут к нему подошел полицейский патруль.

— Извините, сэр, у вас есть разрешение на ношение холодного оружия в общественном месте? — отдав честь, спросил сержант и показал резиновой дубинкой с вмонтированными в нее контактами электрошока на генеральскую шашку Дерка Улиткинса.

— Это именное оружие — подарок короля, и полагается мне как дворянину, не моргнув глазом, ответил Дерк.

— Не знаю, из какого вы королевства и кто у вас там король, но в этом городе, на моей улице с ножами никто ходить не будет, сэр. — Полицейские, стоявшие по обе стороны от сержанта, недвусмысленно положили руки на рукоятки своих бластеров.

— Господа, я все понял. Не стоит по пустякам устраивать международный скандал. Я уважаю законы Плобоя. — Дерк суетливо отцепил ножны от пояса. — Я ее в следующий раз оставлю у себя дома, а сейчас разрешите, я заверну ее вот в эту газету? — Дерк вытащил из мусорной урны мятый лист «Плобитаун ньюс».

Полицейские с недоумением наблюдали, как генерал Фабиана и дворянин, порывшись в урне и достав газетный лист, пытается завернуть в него свое именное оружие.

— Хорошо, можете пока не заворачивать ее в газету, — уступил сержант. — Но и ходить по улице без разрешения вам нельзя. Так что возьмите такси. В следующий раз мы доставим вас в участок. Понятно?

— Конечно, начальник, — радостно отозвался Дерк.

Патруль пошел дальше, а Дерк, переведя дух, заспешил к стоянке такси. Гулять дальше ему вдруг расхотелось.

В Плобитауне было одно место, которое оставшиеся в живых члены экипажа корабля «Валрус» при приезде в город посещали обязательно. Этим местом являлся небольшой пивной бар под названием «Падающая звезда», и хозяином этого заведения был не кто иной, как бывший десантник пиратского корабля «Валрус» Могучий Джо. Вот в этот бар на такси и направился Дерк Улиткинс после того, как чуть не попал в тюрьму за незаконное ношение холодного оружия.

Такси остановилось у самых дверей «Падающей звезды», но прежде чем переступить порог, Дерк посмотрел по сторонам и, не заметив поблизости полицейского патруля, прицепил генеральскую шашку обратно на пояс. Только после этого, привычным движением одернув генеральский мундир, он зашел внутрь.

Тихо играла джазовая музыка. За столиками, потягивая пиво, сидели несколько посетителей, а за стойкой скучал сам хозяин заведения Могучий Джо.

— Бармен! Двойного «Саймона»! И не убирай далеко бутылку — она мне еще понадобится, — сказал Дерк и направился к музыкальному автомату.

От этих слов Джо встрепенулся и нервно заерзал на своем сиденье, пытаясь разглядеть того, кто их произнес. Но узнать своего старого приятеля Дерка Улиткинса в генеральском мундире с золотыми пуговицами, эполетами и великолепной шашкой на поясе, как ни старался, никак не мог. Что-то ему подсказывало, что этот генерал ему хорошо знаком, но откуда он его знает, вспомнить никак не мог.

А Дерк тем временем, пока Джо, наливая заказанное виски, щурился, вглядываясь в вошедшего, опустил в музыкальный автомат несколько мелких монет и нажал на кнопку выбранной композиции. В полутемном помещении бара взвыла гитара солиста «Бешеной игуаны».

— Дерк! Старина! Это ты! — сразу узнав бывшего командира истребительной эскадрильи «Валруса», обрадованно закричал Джо и выбрался из-за стойки, раскрыв объятия навстречу приятелю. — Давно ты не появлялся в моем кабачке!

— Я теперь стал большим человеком в королевстве Фабиан — дела замучили. Совершенно нет времени, — отвечая на рукопожатия, надменно сообщил Дерк.

Джо проводил Дерка к стойке бара и сел рядом.

— По такому поводу я и сам пропущу стаканчик, — произнес он, наполняя второй стакан для себя. Друзья выпили.

— А я смотрю, кто это там, в дурацком мундире, извини, в мой бар зашел? Никак понять не могу. Только после того, как ты поставил свою любимую «Игуану», тогда и узнал, — Джо наполнил стаканы заново.

За прошедшие годы Джо внешне нисколько не изменился, возможно, немного потолстел, но это только сделало его еще здоровее, и его прозвище — Могучий, которое ему дали товарищи много лет тому назад, приобрело еще большую точность.

То, что полные люди — добрые, не всегда соответствует действительности, но по отношению к Джо это высказывание было справедливым. Бывший десантник стал на редкость веселым и жизнерадостным, никогда не отказываясь посмеяться над хорошей шуткой.

— Ну, рассказывай, как ты.

— Превосходно. Стал лучшим другом короля Фабиана.

— Ну да?

— Да. Король без меня не может принять ни одного важного решения. — Дерк опрокинул содержимое стакана в рот. — Хорошее виски.

— Самое лучшее в городе, — подтвердил Джо и налил еще. — Чем же ты добился расположения короля?

— Все дело в моих гениальных способностях военачальника, — Дерк Улиткинс быстро пьянел. — Благодаря мне Гертрехт до сих пор сидит на троне. Вообще скажу тебе по секрету, Джо, если ты, конечно, обещаешь никому не говорить, королевством фактически управляю я. Гертрехт — это так, — Дерк презрительно махнул рукой, — для показухи. Все войска подчиняются мне. Казна королевства в моих руках. Да я, если захочу, сам могу стать королем. Только мне это не нужно. Меня и так утомили все эти светские приемы, церемонии и царские почести. Хочется вот так, по-простому, посидеть в баре, выпить с другом «Черного Саймона». Поэтому я приехал сюда инкогнито, чтобы никто не мешал.

— Ты стал большим человеком, Дерк, — поздравляю. У меня будет к тебе небольшая просьба, — поставив на стол новую бутылку, сказал Джо. — Ты ведь знаешь, что ко мне в бар заходят наши старые товарищи по команде «Валруса». Кто проездом, кто встретиться с кем-нибудь. Так вот, пару недель назад был здесь Скайт Уорнер. — При упоминании Скайта Дерк громко икнул, но Джо решил, что это от выпитого виски. — Он собирался как раз лететь на Фабиан с партией оружия для повстанцев. Скайт с Делом Бакстером — бывшим первым помощником капитана…

— Я знаю, кто такой Дел Бакстер, — вставил Дерк.

— Да, так вот, они собрали денег и по дешевке купили разный военный хлам, чтобы потом продать его на Фабиане. Дел Бакстер не смог полететь, и Скайт полетел один.

— Ну и что?

— Прошло столько времени, а он еще не вернулся.

— А я при чем?

— Дел Бакстер с почтовым звездолетом послал тебе письмо. Разве ты его не получал?

— Нет, — соврал Дерк и залпом выпил содержимое своего стакана.

— Я боюсь, что Скайта могла схватить служба безопасности Фабиана и он сейчас сидит в тюрьме. Дерк, ты бы мог узнать это и, если что, помочь своему старому товарищу.

— А почему я? Почему не Дел Бакстер, например?

— С твоим положением при дворе короля Фабиана сделать это не составит труда.

— Хорошо. Даю тебе слово, что Скайта без моего ведома не повесят.

— Спасибо, Дерк, я знал, что на тебя можно положиться.

В то время пока Дерк разговаривал с Джо, один из посетителей — молодой парень, пришедший с девушкой, которому, по-видимому, надоели вопли «Бешеной игуаны», доносящиеся из динамиков музыкального аппарата, подошел и поменял диск. Полилась мягкая спокойная мелодия с ласковым перезвоном колокольчиков.

— Что это такое? — опешив от неожиданной перемены в музыке и уставившись на Джо пьяным взором, спросил Дерк. Он пытался сообразить, в каком месте у его любимой группы есть такой мягкий проигрыш, но никак не мог вспомнить, как не мог сфокусировать взгляд на лице сидящего рядом товарища.

— Это группа называется «Ласковый звон», — пояснил Джо. Несмотря на то что он выпил почти столько же, сколько и Дерк Улиткинс, на нем это нисколько не отразилось. И сейчас, в отличие от гостя, он выглядел совсем трезвым.

— Терпеть не могу колокольчики! — выкрикнул Дерк и, спрыгнув с табурета, направился к музыкальному автомату. — Какой засранец поставил эту гадость?

Добравшись до автомата, Дерк стал искать по карманам мелочь, чтобы вновь поставить свою любимую рок-группу. Но парень, заменивший «Бешеную игуану» на «Ласковый звон», чтобы не упасть в глазах девушки, с коброй пришел в бар, вступился за колокольчики:

— Извините, но ваша музыка отвратительна. Попрошу вас не включать ее вновь.

— Это ты мне, сопляк? — возмутился Дерк Улиткинс и почувствовал, как кровь застучала у него в висках.

— Он совершенно прав, — встал на сторону молодого человека мужчина в кителе матроса торгового космофлота, пьющий пиво за столиком рядом.

— А ты заткнись, торговая крыса! С тобой вообще никто не разговаривает! — взбесился Дерк Улиткинс.

— Дерк, успокойся, — попробовал утихомирить гостя подошедший Джо. — Потом послушаешь свою «Игуану».

Но оскорбление «торговая крыса», которое бросил Дерк Улиткинс, достигло и других матросов, находившихся в баре. Отставив недопитые кружки с пивом, они стали подтягиваться к месту событий:

— Кого ты назвал крысой, индюк?

— Генералу, наверное, жить надоело.

— Не наградить ли нам его генеральскую харю парочкой хороших оплеух?

После этих слов остановить Дерка Улиткинса не мог даже Могучий Джо. Дерк схватил один из стульев и обрушил его на голову матроса, который вступился за парня, поменявшего музыку. Мужчина закрылся руками. От удара хрупкий стульчик рассыпался на мелкие щепки. Мужчина потерял равновесие и, опрокинув столик, повалился на пол.

— Матросов бьют! — испуганным голосом завопил он.

Кто-то ударил Дерка кулаком в челюсть. Опрокидывая по пути столики с выпивкой, он отлетел в сторону, упал, но быстро поднялся и встретил приближающегося ударом в нос.

Тихий, мирный бар «Падающая звезда» в мгновение ока превратился в поле битвы. Кричали женщины, билась посуда, ломалась мебель. Дерк героически отбивался от троих матросов торгового звездолета, попутно обзывая их такими обидными словами, что даже эти повидавшие много разных звездных миров парни не слышали ничего подобного. В это время Могучий Джо сдерживал других посетителей своего заведения, кого выталкивая, а кого и награждая ударом увесистого кулака. И все это происходило под нежную музыку с тонким перезвоном колокольчиков.

Парень, который по сути и спровоцировал драку, вместе со своей девушкой выскочил в дверь и исчез на улице.

Дерк был пьян, и ему приходилось тяжело. Нос был разбит, левый глаз заплывал, а великолепный генеральский мундир лишился рукава и одного из золотых погонов. Каким-то чудом увернувшись от пущенной в голову бутылки, Дерк, прижавшись спиной к стойке бара, пнул ногой в грудь одного из самых настырных противников. Матрос отлетел на несколько метров и заскользил по полу, опрокидывая стулья и столы, пока не уткнулся в противоположную стенку.

— Ну что, торговые крысы, не по зубам вам Дерк Улиткинс!

Но тут Дерк заметил, как в руке одного из нападавших блеснул нож.

— Крысы! — вскричал он, отскочив в сторону, чтобы его не смогли пырнуть в бок. — Поговорим по-вашему, твари! — И он выхватил из ножен генеральскую шашку. — На абордаж! — закричал Дерк старый пиратский клич и бросился в атаку, размахивая клинком у себя над головой.

Вид остро отточенного клинка генеральской шашки вмиг умерил пыл нападавших, и матросы опрометью бросились прочь из бара. Воодушевленный, в порыве азарта Дерк погнался следом, выкрикивая по дороге победные вопли и вращая над головой шашкой, как настоящий фехтовальщик. Могучий Джо попытался удержать своего пьяного друга, но Дерк проскочил мимо него, словно космический истребитель мимо зенитного орудия, и исчез за дверями на улицу.

Матросы бежали вдоль тротуара по направлению к подземному входу в метро. Дерк бросился следом, стараясь не потерять из виду их спин. Он сыпал им вслед страшные проклятия. Прохожие шарахались от него в разные стороны, боясь попасть под горячую руку генерала, в которой блестела шашка.

Дерк пробежал за беглецами, распугивая прохожих, около ста метров и вдруг неожиданно наткнулся на полицейский патруль. Тот самый, что остановил его при выходе с космодрома. Сержант решительно преградил дорогу Дерку Улиткинсу. Несмотря на то что Дерк был сильно пьян, он попытался остановиться и, прежде чем электрошок полицейской дубинки коснулся его головы, успел подумать, что вляпался основательно.

Очнулся он уже в камере полицейского участка. Сильно болела голова. Левый глаз не открывался. Нос распух, и почему-то болели ребра. Генеральская шашка исчезла, как и ремень с ножнами. Карманы оказались вывернутыми наружу. Ни документов, ни денег в них не было. Но самое страшное — Дерк не обнаружил во внутреннем кармане компакт-диска с картой Браена Глума! Видимо, полицейские забрали его с остальными вещами при досмотре и отдадут лишь, когда Дерка отпустят на свободу. Что же он натворил? Дерк попытался вспомнить недавние события. Драку в баре Дерк помнил хорошо, но что было дальше — напрочь исчезло из его головы. Дерк потрогал лоб и ощутил боль от ожога. Значит, его потеря памяти связана с электрошоком. Не убил ли он до этого кого-нибудь? Вроде нет. Тогда, может, он оказывал сопротивление при аресте? А вот это, зная себя, Дерк не стал отвергать. По пьянке он вполне мог двинуть полицейскому в рожу. А это грозило большими неприятностями. В лучшем случае большим штрафом, а в худшем месяцем общественно полезных работ.

Дерк перевернулся на бок, приподнялся на локте и осмотрел помещение единственным глазом. Обычная камера предварительного заключения с зарешеченным окном, двухъярусной койкой и металлической дверью со смотровым «глазком». Дерк уже бывал в подобных апартаментах, и здесь его ничего не удивляло. Единственное, что привлекло его внимание, были чьи-то носки, висящие на металлической рейке, соединяющей стойки кровати. Дерк посмотрел на пружины верхней койки и заметил, что они растянуты под тяжестью лежащего там человека. У Дерка был сокамерник. По-видимому, именно он перетащил находящегося без сознания Дерка на койку.

Дерк ткнул пальцем в самое провисшее место.

— А! Ты уже очнулся? — раздался голос, и с края свесилась голова человека, которому и принадлежал этот голос.

От удивления Дерк даже заморгал единственным не подбитым глазом. Его сокамерником оказался бывший десантник «Валруса» Фолмен.

Фолмен ловко спрыгнул вниз. Он почти не изменился с того времени, как Дерк Улиткинс видел его в последний раз на борту пиратского звездолета. Только сейчас этот чернокожий детина отрастил волосы и одет был в дорогой костюм, ладно сидевший на его крепко сколоченной фигуре. Костюм был изрядно помят, потому что Фолмен прямо в нем валялся на койке. Галстук у него забрали полицейские, как и шнурки от дорогих лакированных туфель, стоявших на полу возле параши.

— Здорово, Дерк, сто лет не виделись, — Фолмен пожал Дерку руку.

— Да, — согласился Дерк, отвечая на рукопожатие.

— Я всегда говорил: хочешь встретить старого знакомого — садись в тюрьму. Чем ты занимаешься? По твоему виду, — осматривая рваный генеральский мундир и избитую физиономию, продолжал Фолмен, — ты занимаешься мошенничеством.

— Как ты мог такое подумать, — возмутился Дерк. — Я несколько лет служил в армии королевства Фабиан и заслужил свои погоны честным трудом. Меня забрали из-за пьяной драки в ресторане.

— Ну, смотри сам. Если ты говоришь правду, то тебя скоро отпустят, а если нет, то несколько лет за колючей проволокой тебе обеспечено.

— А сам ты за что попал сюда? И чем занимаешься в то время, когда не сидишь в тюрьме?

— Я заведую охраной казино «Золотая пирамида». Имею дело со знаменитыми людьми, вращаюсь в высшем обществе, — Фолмен присел на край койки Дерка и принялся ковырять между пальцами ног. — Вообще работа непыльная и клевая. Бабки неплохие. Помимо этого, сам понимаешь, есть возможность приработать и другими делами. — Фолмен хитро подмигнул. — Если делать все с умом, то комар носа не подточит. Например, как сейчас, забрали меня за шантаж и вымогательство, а доказательств никаких. Вот мой адвокат и говорит: «Где доказательства?». А этих самых доказательств-то у яйцеголовых полицейских-то и нет. Вот жду — с минуты на минуту должны отпустить. Двадцать четыре часа, которые они по закону могут меня здесь держать, истекли. — Фолмен перестал ковыряться в пальцах и принялся надевать носки. — Понадобится адвокат, обращайся — посодействую. За умеренную плату кого хочешь из тюрьмы вытащит, оправдает и еще за моральный ущерб денег получишь. Конечно, да, если ты никого не убивал? — Фолмен вопросительно посмотрел на Дерка.

— Нет, никого не убивал, — отозвался Дерк.

— Даже если и убил, то главное в этом деле избавиться от трупа, да так, чтобы его вообще не нашли. Например, растворить в бочке с кислотой — самое безотказное средство. Даже если сам признаешься и покажешь на ту самую бочку, никто ничего доказать не сможет. А нет трупа — нет состава преступления. Нет, Дерк, все-таки Скайт был чертовски прав, когда завязал с пиратством. Жизнь честного, законопослушного человека намного лучше жизни бездомного «джентльмена удачи». Я это уже давно понял. Кстати, ты Скайта не видел?

— Нет, — внутренне напрягшись от внезапного вопроса про Скайта, ответил Дерк.

— Я так просто спрашиваю, — заметив напряжение в голосе Улиткинса, продолжил Фолмен, при этом надевая туфли. — Вдруг он откопал золотишко Браена Глума. Как преемник капитана, он мог знать место, в котором Глум спрятал сокровища? — Фолмен замолчал и вопросительно посмотрел в правый, не заплывший глаз Дерка Улиткинса.

Выражение, с которым бывший член экипажа звездолета «Валрус» смотрел на него, Дерку не понравилось. Это был не случайный вопрос, и у Дерка вдруг упало сердце от мысли, что Фолмен знает о карте Браена Глума, которую Дерк стащил у Скайта.

Пауза затянулась.

— Если Скайт заполучил золотишко, то не кажется ли тебе, что каждый член экипажа «Валруса» имеет право на свою долю? — наконец спросил Фолмен.

— С чего это ты вдруг вспомнил о золоте Браена Глума? — вопросом на вопрос ответил Дерк.

— А тебе какая разница?

— Никакой.

— Тогда отвечай.

— С какой радости?

— Ты тут не возникай. Это на «Валрусе» ты был крутым, а здесь ты никто. И тебе полезней будет самому рассказать, что вы затеваете со Скайтом и что за карта на компакт-диске.

— Сволочь, значит, это ты порылся в моих карманах, пока я был без сознания! — возмутился Дерк, и его рука инстинктивно дернулась к поясу.

Фолмен, заметив этот жест, злорадно улыбнулся.

— Подай на меня в суд. А за «сволочь» ты ответишь, — Фолмен нанес резкий удар Дерку под дых, и Улиткинс, хрипя, согнулся пополам. К счастью, в коридоре за дверью раздались шаги и зазвенели ключи.

— Ты безнадежно отстал от жизни, Дерк Улиткинс, Если тебе нужен будет этот диск, то приходи в «Золотую пирамиду» — мы сможем договориться.

Дверь в камеру открылась, и охранник, показывая на Фолмена, коротко произнес:

— На выход.

Фолмен поднялся с койки, на которой Дерк хватал открытым ртом воздух, стараясь восстановить дыхание, вытащил манжеты рубашки из рукавов пиджака, поправил прическу и направился к выходу. Уже на пороге он обернулся:

— Счастливо оставаться, генерал.

Дверь захлопнулась, и Дерк остался в камере один. Он лежал на боку, уставившись в серую стену, и мечтал о мести: «Черномазая сволочь, гаденыш, урод, мерзкая жаба. Я буду медленно вытягивать тебе жилы. Ты будешь молить меня о пощаде. Я буду отрезать по маленькому кусочку от твоего тела. Я выброшу тебя в открытый космос в скафандре с пустыми баллонами и буду смотреть в иллюминатор, как ты, задыхаясь, дергаешься в агонии. Оставлю тебя в шлюзе и открою люк, чтобы тебя разорвало в вакууме на части. Отправлю на безжизненный астероид. Отравлю медленно действующим ядом. Продам в рабство…». Постепенно Дерк стал успокаиваться, и его мысли приняли другой оборот.

Дерк решил, что еще не все потеряно. Фолмен не знает, что за маршрут проложен на карте, записанной на компакт-диске, и куда он ведет. Все его разговоры про сокровища Браена Глума были простой болтовней и ширмой для того, чтобы оправдать кражу и затем вытянуть из Дерка сотню—другую кредитов. Грязный вымогатель не брезговал ничем, даже тем, чтобы заработать на старых знакомых.

Вечером принесли ужин. К этому времени Дерк уже полностью пришел в себя после своих приключений и даже несколько раз прошелся по камере от стены к стене. Чисто символически попробовал прутья решетки окна на прочность и подергал за ручку двери. Убедившись, что тюремное хозяйство содержится в полном порядке, он сел обратно на койку и принялся размышлять, почему его до сих пор не отвели на допрос к следователю. В голову лезли самые разные мысли, но ни одна из них не вселяла в Дерка оптимизма. И решил, что, когда ему разрешат сделать телефонный звонок, гарантированный законом, он позвонит в бар Могучему Джо, который и вытащит его отсюда. С такими мыслями Дерк спокойно уснул.

Утром Дерк услышал в коридоре шаги. Для завтрака было еще рано, да и народу, судя по шагам, по ту сторону двери было многовато для раздатчиков пищи. Возле его камеры зазвенели ключи. Дерк насторожился и перевернулся на другой бок, чтобы видеть тех, кто зайдет в камеру. Дверь открылась, и посетители в сопровождении капитана плобитаунской полиции вошли внутрь.

Дерк ожидал всего, но тех троих, стоящих сейчас за спиной полицейского и, как голодные змеи, смотрящих на него, он ожидал увидеть меньше всего. Под этим взглядом у Дерка похолодело сердце и кровь отлила от лица.

— Я вас оставляю, господа. У вас есть десять минут. — С этими словами полицейский, позвякивая ключами, удалился, и Дерк остался в камере наедине с Грегом Хенингом, Эндрю Эмерсом и Полом Риверсом — офицерами Его Величества Короля Фабиана Гертрехта Второго.

Генерал ВВС Фабиана Пол Риверс, тот самый человек, чей мундир (а точнее то, во что он превратился) сейчас был надет на Дерке, раздувая ноздри, стоял между бывшим майором службы безопасности королевства Фабиан, ответственным секретарем тайной полиции и заместителем начальника тюрьмы Грегом Хенингом и бывшим капитаном того же ведомства Эндрю Эмерсом. От переполнявшего его возмущения господин Риверс нервно подергивал левой щекой.

Как ни был потрясен появлением в камере офицеров Фабиана Дерк, он смог отметить, что Пол Риверс был в штатском, а на погонах Грега Хенинга и Эндрю Эмерсона, одетых в черную форму службы безопасности Фабиана, не хватает звездочек. Если раньше Грег был майором, то сейчас на его плечах были погоны капитана, а Эндрю стал лейтенантом. Дерк сообразил, что этими изменениями они обязаны ему, и Дерку стало совсем не по себе. К тому же Эндрю скорее всего еще не забыл выстрела парализатора Дерка Улиткинса в подземелье замка Радонес.

— Ну-с-с, — угрожающе произнес Пол Риверс. Дерк забился в дальний угол нар и подтянул ноги. Ему было не по себе от мысли, что в кармане у Эндрю Эмерсона находится капроновая удавка и Риверс в любой момент может отдать приказ этому душегубу.

— Вот мы тебя и нашли, подлый предатель, — наконец смог произнести что-то членораздельное Пол Риверс. — Теперь ты за все ответишь.

— Вы… Вы не имеете права — я гражданин Космического Союза, а не королевства Фабиан, — робко возразил Дерк.

— Не имеем права?! — Риверс громко задышал через нос, и его полное лицо покраснело. — Кто говорит о праве? Ты? Тот человек, который предал короля! Отступился от присяги на верность! Помог бежать государственному преступнику! Нет, мы имеем полное право.

— Нет, не имеете…

— Молчать! — покрываясь пунцовой краской, закричал Риверс. — Из-за тебя меня лишили привилегий и отправили в преждевременную отставку! Грега разжаловали в капитаны и лишили должности! Эмерсона лейтенантом чуть не отправили на фронт. Наш долг привезти тебя обратно, и мы ни перед чем не остановимся, чтобы выполнить его и смыть с себя то клеймо бесчестия, которое вынуждены носить из-за тебя, Дерк Улиткинс.

— Это ваши проблемы. А я никуда не поеду. Я гражданин Космического Союза, и вы меня не можете насильно увезти из страны.

— Мы забираем тебя за угон звездолета, принадлежащего королевству, кражу личных вещей генерала и лейтенанта Эмерсона, — холодным тоном произнес Грег Хенинг. Он достал из внутреннего кармана своего черного капитанского мундира бумагу и протянул ее Дерку. — Можешь ознакомиться с приказом.

Не веря своим ушам, Дерк взял протянутую бумагу. «В выполнении соглашения, подписанного между Космическим Союзом и Королевством Фабиан о выдачи правонарушителей, совершивших уголовные преступления на территории этих государств, передать капитану службы безопасности Фабиана Грегу Хенингу, имеющему подтвержденные полномочия, Дерка Улиткинса, совершившего преступление на территории Королевства Фабиан. Начальник полиции города Плобитаун комиссар Хэнк. Заместитель председателя Комитета по правам человека Сарра Бриджиз».

Подпись комиссара Хэнка уже стояла под этим документом. Приказ выпал из ослабевших рук Дерка.

— Но у Эмерсона я ничего не крал…

— А это что? — Эмерсон показал золотую зажигалку — подарок своей невесты. — Она была в описи твоих вещей.

— Скоро мы тебя получим, Дерк Улиткинс. Тебе не уйти от возмездия. Офицеры стояли перед Дерком, словно слуги сатаны, пришедшие за душой грешника. И выражения их лиц были точно такими же, как и у демонов с картин старинных художников. — В понедельник мы поставим подпись Сарры Бриджиз, и тогда — тебя уже ничто не спасет.

Грег Хенинг подобрал выпавший из рук Дерка листок и убрал обратно в карман.

— Я не понимаю, Дерк Улиткинс, что заставило вас — отличного боевого офицера — пойти на такой безрассудный шаг, — поменяв тон, продолжил Пол Риверс. — Как мне известно, вы не получили жалованье за несколько месяцев — это приличная сумма. Ее вам должны были скоро выплатить. Неужели вы пожертвовали такими большими деньгами ради своего друга? Или Скайт Уорнер пообещал вам еще большую сумму? Кстати, где он сейчас?

Дерк вдруг вспомнил, что вчера он уже слышал подобный вопрос от Фолмена. Зачем понадобилось офицерам

Фабиана заходить к нему в тюрьму еще до того, как получить вторую подпись под документом? Зачем им предупреждать его о судьбе, которая ждет его в ближайшее время? Между прочим, Фолмен также начинал издалека. Дерк расправил плечи и пододвинулся к краю нар. «Послушаем, что будет дальше?»

— Дерк, мы же с тобой воевали вместе, — совсем миролюбиво продолжал Риверс. — Если ты совершил этот проступок только из-за того случая, когда мы с тобой повздорили из-за горючего для истребителей, то, поверь: мне, я тебя хорошо понимаю. Возможно даже, я тогда был и не прав. — Риверс присел на край койки, именно там, где вчера сидел Фолмен. — Дерк, расскажи, что повлияло на твое решение организовать побег Скайту Уорнеру? Мовкет, у тебя были на это веские причины? Если это было именно так, то твоя судьба сложится совсем иначе.

Дерк посмотрел на каждого из офицеров. Они стояли в напряженном ожидании, что он им ответит. И он ответил именно то, что они от него ждали:

— У меня была причина.

— Какая?

— Золото. Много золота. Очень много золота. Все золото Великой Империи, что отправил Император на Фабиан. Весь золотой запас. Возможно, и драгоценные камни: брильянты, рубины, сапфиры… Слитки платины. Тонны редких металлов: ниобия, курчатовия… Бесценные произведения искусства: картины, скульптуры…

— То, о чем говорил Скайт Уорнер перед тем, как мы хотели его повесить? потрясенно вставил Эмерсон.

— Да, именно об этом, — согласился Дерк. — Но, помимо имперских сокровищ, в игре золото Браена Глума — самого знаменитого космического пирата галактики.

— И ты знаешь, где это все спрятано?

— Знаю.

Риверс извлек из кармана пиджака платок и вытер вспотевший лоб.

— Дерк, — заискивающе обратился он к Улиткинсу, — мне кажется, что если те сведения, которые ты только что нам сообщил, достоверны, то твои поступки вырядят в совершенно ином свете. Когда мы вернемся на Фабиан с потерянным золотом, ты станешь национальным героем…

— Одну минуту, — прервал отставного генерала Дерк. — Я хочу, прежде чем мы начнем обсуждать дальнейшие действия, обрисовать сложившуюся ситуацию. Я помог бежать Скайту Уорнеру из тюрьмы Фабиана, получив взамен от него карту с обозначенным на ней интересующим нас местом. Карта подлинная, и не спрашивайте, откуда я это знаю, но сейчас компакт-диск с картой находится у одного человека, который отдаст ее только мне. А я, как вы видите, сижу в тюрьме и не имею возможности забрать у него компакт-диск. Как я понимаю, меня продержат здесь до понедельника. А потом, в зависимости от того, поставит Сарра Бриджиз подпись или не поставит, либо отдадут в ваши руки, либо отпустят на свободу. Предлагаю вам десять процентов от золота за то, что вы заберете свое прошение о моей выдаче Королевству Фабиан.

— Какая наглость! — возмутился, но не очень сильно, Пол Риверс.

— Десять процентов, господа, это очень большая сумма от тех несметных сокровищ, что имели Браен Глум и Великий Император.

— Чтобы я за десять процентов продал свою честь, пускай даже эти проценты от сокровищ Императора! На это я пойти не могу.

— Нас здесь, между прочим, трое, — заметил Грег Хенинг. — И вероятность того, что Сарра Бриджиз в понедельник подпишет наше прошение о твоей выдаче много больше десяти процентов.

Дерк сделал вид, что о чем-то думает, а затем сказал:

— Тридцать процентов — каждому из вас по пять процентов.

— Это не конструктивный разговор, — возразил Риверс, ерзая на нарах. — Мы на руках имеем наполовину подписанный документ, а что имеешь ты — только одни разговоры о каком-то человеке с картой.

— Господа, я уверен, что, прежде чем заняться моими поисками, вы навели справки. И хорошо знаете, что почтовый звездолет Императора был захвачен Браеном Глумом. Я работал на Браена Глума несколько лет и лично участвовал в этом захвате. Вполне возможно, что вам известно и о том, что перевозил тот почтовый звездолет. Я помогаю бежать из тюрьмы Скайту Уорнеру…

— Так карта у него? — нетерпеливо прервал Дерка Эмерсон.

Дерк снисходительно посмотрел на лейтенанта.

— Скайт вышел из игры. Он решил остаться на одной из необитаемых планет, вдали от суеты цивилизованного мира, — многозначительно сообщил он, и офицеры без слов поняли, что Дерк имеет в виду. — Теперь, господа, давайте посмотрим, что имеете вы. Только бумажку с единственной подписью и туманные перспективы. Поэтому я предлагаю сорок процентов — и это мое последнее слово.

— Все, что ты здесь рассказал, очень интересно, но это всего лишь слова, а прошение о выдаче, — Грег Хенинг вновь достал документ из кармана и показал его Дерку, — вот оно — здесь.

— Грег Хенинг прав, — поддержал капитана Риверс.

— Ну что вы суете мне под нос какую-то бумажку. Не можете найти ей другое применение? — разыгрывая презрение, отмахнулся Дерк. — Ну, привезете вы меня обратно на Фабиан. Ну, повесят меня в подвале замка Радонес. Так что вы думаете, вам вернут ваши звания или наградят? Не будет этого — вы навсегда останетесь неудачниками у себя на родине. Будете влачить жалкое существование в каком-нибудь провинциальном гарнизоне. А вы, господин Риверс, станете свадебным генералом, которого за деньги будут приглашать на чужие праздники. — Дерк ударил по самому больному, но он был прав, и это понимал каждый из офицеров. Их карьера испорчена, и даже прощение преступника не поправит положения. — А я предлагаю кучу денег и богатую жизнь в самой развитой космической державе. Зачем я это делаю? — как бы у себя спрашивая, продолжал Дерк и отвечал: — Не знаю. Возможно, вы мне симпатичны?

— Я согласен, — выдавил из себя Риверс.

— А я нет, — не согласился Хенинг. — У меня неплохие шансы вновь стать майором, если я привезу обратно преступника. К тому же сорок процентов на три не делится. Если мы договаривались делить все поровну, то нам необходимы семьдесят пять — по двадцать пять каждому или, если вы настаиваете на сорока, то двадцать мне, а по десять вам.

Слушая эти слова, Дерк сообразил, что офицеры заранее договорились о предстоящем разговоре, но своими действиями Дерк внес изменения. Он даже усмехнулся такому повороту.

— А не хотите все сорок, многоуважаемый капитан? — намекая на то, что Грега разжаловали из майоров, с сарказмом поинтересовался Риверс.

— Нет, Пол. Я хочу свои двадцать пять, — ответил Грег.

— Я тоже имею право на большую долю, — вставил Эмерсон. — Из-за этих событий у меня расстроилась выгодная свадьба. Мне нужна компенсация.

— Я предлагаю разделить нашу долю пропорционально званиям, — высказал идею Риверс.

— Конечно, — невесело усмехнулся Эмерсон, — как генерал вы получите самую большую долю. Тогда давайте учитывать и то, что вас отправили в отставку.

— Молчать! — возмущенно воскликнул Риверс. — Как вы смеете!

— А вы мне не начальник, — не спасовал перед Риверсом лейтенант.

Дерк с удовольствием наблюдал за развитием событий. Его радовало то, как офицеры торгуются между собой, словно какие-то базарные торговки. Страх, который вначале испытал Дерк, когда только увидел черную форму службы безопасности Фабиана, исчез без следа. И теперь вид спорящих между собой из-за призрачных процентов взяточника-генерала и душегуба-лейтенанта вызывал в нем только злорадство.

— Ты вообще увязался за нами по своему собственному желанию, — тыкая в Риверса пальцем, говорил Эмерсон. — Ты в отставке. Тебя не должно быть здесь.

— Придержи язык, молокосос, иначе я воспользуюсь своими связями в штабе, и твоя жизнь превратится в сущий ад.

— Да что ты мне сделаешь, старый козел.

— Молчать!

Но Эмерсон не хотел молчать:

— Я и отставного генерала повесить могу, если прикажут.

— Молчать! — краснея и сжимая кулаки, вновь закричал Риверс.

— Успокойтесь, господа, — решил вступить в разговор Дерк, чтобы предотвратить назревавшую драку. Потасовка в камере в том положении, в каком сейчас находился Дерк, была совсем не кстати. — Я согласен поделить все поровну — каждому по двадцать пять процентов, но с одним условием — вы вытаскиваете меня из камеры немедленно.

— Мы согласны, — сразу забыв все обиды, согласились офицеры.

— Тогда мы идем оформлять поручительство для вашего освобождения, — сказал Хенинг, обращаясь к Дерку. — Это займет около часа. Никуда не уходите. — Он постучал в дверь камеры, вызывая полицейского.

Когда офицеры ушли, Дерк растянулся на койке, заложил руки за голову и стал обдумывать новую ситуацию. Внезапно появившиеся компаньоны для Дерка были неприятной неожиданностью, но нет худа без добра, с их помощью он выберется из тюрьмы, да и с Фолменом говорить будет значительно легче, когда за спиной будут стоять три офицера. Сейчас главное выбраться из тюрьмы и заполучить назад компакт-диск с картой, а по дороге за сокровищами может случиться все, что угодно. Может случиться так, что и делиться станет не с кем. Ведь никому не известно, на красное или на черное упадет шарик, когда крупье раскручивает барабан.

Через час, как и было обещано, Дерка выпустили. Пол Риверс написал заявление, что форму и именное оружие (генеральскую шашку) он добровольно дал Дерку Улиткинсу для вечеринки, что документы он сам забыл выложить из карманов мундира и никаких претензий к Дерку по этому поводу не имеет. Когда заявление было подписано, прошение о выдаче Дерка правительству Фабиана потеряло силу, и Грег Хенинг тут же в участке и порвал его. Затем полицейские выписали Дерку штраф, который он заплатил из остатков тех денег, которые выручил с продажи бракованного оружия Скайта Уорнера, и вместе со своими новыми компаньонами вышел на улицу.

Перед тем как ехать за картой к Фолмену в казино «Золотая пирамида», зашли в гостиницу, где остановились офицеры Фабиана, для того чтобы позавтракать и переодеть Дерка Улиткинса. По общему мнению, в лохмотьях, пусть и генеральских, в казино его не пустили бы. Чтобы обновить гардероб Дерка, Хенингу пришлось пожертвовать своим гражданским костюмом. Ему было жалко расставаться с новой вещью, но так как он с Дерком был приблизительно одной комплекции, то ему пришлось смириться и отдать свой черный костюм в тонкую белую полосочку.

Пока Дерк перед зеркалом по очереди примерял к новому костюму галстуки офицеров, те проверяли оружие. На Плобой они привезли, помимо парализаторов, два короткоствольных каренфаера с откидным прикладом для сил специального назначения (Полу Риверсу каренфаер не полагался, так как генерал был официально в отставке), которые легко можно было спрятать под полой плаща или подвесить под мышкой просторного пиджака. Эмерсон достал из своего чемодана также пару наручников и одни кандалы, шприцы со снотворным и резиновую дубинку с электрошоком. Дерк, наблюдая за приготовлениями в отражение зеркала, догадался, что весь этот арсенал был приготовлен для него, но обстоятельства изменились, и теперь все эти приспособления поработают ему на пользу.

Когда Дерк выбрал ярко-красный галстук Риверса, завязал его широким узлом и отошел от зеркала, офицеры были готовы к прогулке в казино. На плечах Хенинга и Эмерсона появились черные плащи, под которыми скрывались каренфаеры, а на Риверсе был надет темно-зеленый гражданский костюм, на поясе которого, нелепо смотрясь со стороны, висела генеральская шашка. Дерк окинул их оценивающим взглядом: двое офицеров службы безопасности чужой планеты в солнечную погоду в плащах и толстяк с генеральской шашкой на боку — компания получилась пестрая. В казино на них сразу обратят внимание. Но это и хорошо — зная, что за Дерком стоят вооруженные люди, Фолмен не будет особо торговаться.

Достав бумажник, Дерк пересчитал оставшиеся деньги.

— Чтобы избежать неожиданностей, до казино поедем на такси, — сказал он и направился к выходу.

Офицеры послушно последовали за ним.

Казино «Золотая пирамида» располагалось на одной из центральных улиц Плобитауна между небоскребом, принадлежащим банку «Звездный кредит», и домом мод Мадам Софи. Здание представляло собой пирамидальное строение, стены которого были облицованы толстым стеклом с зеркальным покрытием золотого оттенка. Когда на его стены попадали лучи солнца, здание со стороны действительно казалось золотым. Помимо казино, внутри был ночной клуб, ресторан, парковка машин, стриптиз-бар и концертная площадка. Перед входом с автоматическими створками, стилизованными под двери древних гробниц, мерцала огромная голограмма «ожившего» сфинкса. Именно возле этой голограммы несколько лет назад неизвестные расстреляли из бластеров предыдущего владельца казино Брика Илдора, который, как говорят, являлся правой рукой Клифа Блекмана — главы преступного синдиката. Никто не знал, были ли разговоры о связи Брика Илдора с синдикатом Клифа Блекмана правдой, или это были только слухи, но Илдора прикончили как раз, когда самого Блекмана посадили в тюрьму за контрабанду крупной партии наркотиков. Об этой операции под названием «Большая игра», успешному проведению которой нынешний комиссар полиции Хэнк обязан своим местом, много писала пресса. Именно в прессе высказывалось мнение, что из-за ареста Блекмана синдикат потерял свое влияние, вследствие чего начался новый передел сфер влияния между мафиозными кланами. А убийство Илдора было одним из результатов этого передела.

Вот к этому веселому заведению Дерка с компанией офицеров Фабиана и подвезло аэротакси. Сфинкс встретил их угрожающим рыком, и его глаза вспыхнули красным светом. Не обращая внимания на страшного исполина, охраняющего вход, Дерк прошел прямо сквозь голограмму к дверям. Офицеры, не отставая, следовали за ним. В просторном холле их встретил служащий. Он был одет в облегающий костюм желтого цвета со стилизованными под пирамиды треугольными золотыми пуговицами.

Радушно улыбнувшись посетителям, служащий поинтересовался:

— Как вы хотите провести время? Возле большой рулетки сейчас мало народа, или вы хотите зайти в наш ресторан? Говорят, сегодня черепаший суп особенно хорош. Возможно, вам интересно будет посмотреть наше новое стриптиз-шоу. Солистка просто замечательна, кроме очаровательной фигуры, она владеет еще и хорошим голосом.

— Благодарю, — отказался от предложений Дерк Улиткинс, — но нам нужно увидеть начальника охраны Фолмена.

— Одну минуту. — Служащий достал маленькое переговорное устройство и тихо что-то сказал в него. Затем, добродушно улыбнувшись гостям, пригласил жестом пройти:

— Подождите, пожалуйста, в баре на втором этаже. Через полчаса он освободится.

Дерк, а за ним и офицеры проследовали по широкой мраморной лестнице на второй этаж и зашли в бар «Золотой пирамиды».

Днем народу в казино было мало, и бар бездействовал. Одинокий бармен тоскливо стоял за стойкой в ожидании случайных посетителей. Сцена пустовала. А между столиками ходила симпатичная уборщица в короткой желтой юбочке с пылесосом в руках. Ее светлые волосы были собраны сзади в тугой узел. Двигалась она между столиками, словно ходила по подиуму, грациозно переставляя стройные ноги на высоких каблуках. Именно ее действия с пылесосом, полные женской грации и эротизма, скрашивали времяпрепровождение парня за стойкой. Но лишь на пороге появились посетители, он тут же переключил все свое внимание на вошедших и стал взбалтывать термос с коктейлем.

Дерк миновал стойку бара и проследовал к столику в дальнем углу, откуда можно было легко контролировать все помещение. Офицеры послушно проследовали за ним и без возражений уселись за выбранный столик. Бармен с плохо скрываемым любопытством проводил странную компанию взглядом и поманил пальцем к себе уборщицу. Он стал с ней перешептываться через стойку, иногда кивая в сторону компании, состоящей из двух офицеров чужой планеты в черных плащах и двух гражданских, у одного из которых на поясе болталась генеральская шашка. Девушка отрицательно качала головой, не соглашавшись с чем-то, но бармен не отступал, на что-то уговаривая ее.

В конце концов ему, видимо, удалось сделать это, и девушка отставив свой пылесос, направилась к посетителям.

— Что будете заказывать? — подойдя, спросила она. — Только запишите мне названия на салфетке, иначе я все забуду.

— Первоклассный у вас сервис, — иронично заметил Дерк, на что девушка, фыркнув, ответила:

— Вы бы еще раньше пришли. А я, вообще, не официантка — я танцовщица. Мне пришлось сегодня подменить свою подругу, у которой заболел ребенок, чтобы она не потеряла работу. Поэтому не привередничайте, а то обслуживать себя будете сами.

— Мы по делу, — ответил Дерк. — Но и от выпивки тоже не откажемся. Принеси моим друзьям по двойному «Кукумберу», а мне двойной «Саймон».

— Значит, три двойных «Кукумбера» и один двойной «Саймон»? — переспросила девушка и, когда Дерк утвердительно кивнул головой, добавила: — Это я и без вас запомню.

— Хороша стерва, — глядя вслед девушке, когда она направилась выполнять заказ, заметил Дерк.

— Н-да… — выдавил из себя на это замечание Риверс и поправил шашку. Его глаза так же, как и у остальных офицеров, были направлены чуть ниже спины удалявшейся от них девушки — туда, где заканчивалось коротенькое платье и начинались стройные ноги, затянутые в черные капроновые чулки.

Девушка вернулась через минуту с тремя «Саймонами» и одним «Кукумбером», поставила все это вместе с подносом на стол и, надменно поведя плечом, удалилась.

— Она это специально сделала? — спросил Эмерсон. — Я же не люблю «Саймон».

— Ты думаешь, она знает, что ты любишь, а что нет? — иронично заметил Хенинг.

— Я думаю, что кое-что она действительно знает лучше тебя и твоей невесты, Эндрю, — засмеялся Дерк. — Ты только видел, как она переставляет ноги и какая у нее талия?

— Это теперь так называется? — весело поинтересовался Риверс. — А раньше, по-моему, это называлось попой. Эндрю, у твоей подружки такая же, или для тебя главное в женщине — это толщина кошелька ее отца?

Эмерсон недовольно поморщился, извлек из кармана сигарету и прикурил от зажигалки, подаренной ему невестой с Фабиана.

— Меня ваши насмешки нисколько не волнуют, — произнес он и взял с подноса единственный стакан с «Кукумбером».

Его плохое настроение было связано с тем, что после бегства Скайта из тюрьмы Фабиана, организованного Дерком, его разжаловали в лейтенанты и лишили привилегий, из-за чего расстроилась выгодная свадьба с дочкой одного богатого дворянина. Поэтому каждое напоминание о невесте вызывало в нем только раздражение.

— Жарко тут, — заметил Хенинг и расстегнул верхнюю пуговицу плаща. Глупо, вот так, как мы, сидеть в плащах и пить спиртное. Мы сильно бросаемся в глаза. Сразу заметно, что мы сюда неспроста пришли.

— Это и хорошо, — сказал на его замечание Дерк. — Пускай Фолмен знает, что его ждет серьезный разговор.

— Если он начальник службы безопасности этого заведения, то серьезный разговор его не испугает, — произнес Хенинг. — Дерк, ты уверен, что он вернет нам компакт-диск с картой?

— Абсолютно, — соврал Дерк и тут увидел входящего Фолмена.

Фолмена сопровождал долговязый детина с вытянутым скуластым лицом. Под черным пиджаком у долговязого с левой стороны отчетливо выпирал бластер. Пуговицы были расстегнуты, и когда долговязый поворачивался, чтобы случайно не опрокинуть столики, ручка бластера из его наплечной кобуры показывалась наружу.

Улыбаясь, Фолмен взял стул от соседнего столика и подсел к ожидавшей его компании. Сопровождавший его детина подсаживаться не стал, а опустился за столик рядом.

— Рад, что ты зашел сам, Дерк, — произнес Фолмен.

— Как я мог не зайти, после разговора в камере, — ответил Дерк. — Ты ведь мне остался что-то должен. Не забыл?

— Да, да, конечно, помню. Во-первых, извини меня за мое недостойное поведение. И, во-вторых, прежде чем мы начнем говорить о деле, представь своих друзей.

— Это Пол Риверс — генерал военно-космических сил Королевства Фабиан, Грег Хенинг — капитан службы безопасности и лейтенант службы безопасности Эндрю Эмерсон, — представил каждого из офицеров Дерк.

— А его, — Фолмен показал на долговязого, — зовут Ной Удойбидьж. Он работает вместе со мной.

— Это видно по его лицу, — заметил Дерк.

— Что он имел в виду? — спросил Ной у Фолмена. У него оказался сиплый грудной голос, словно говоривший страдал астмой. — Если это шутка, то я не люблю таких шуток. — И Ной Удойбидьж демонстративно отогнул полу пиджака, выставляя напоказ кобуру с бластером.

— Он плохо понимает шутки, Дерк.

— Я уже заметил.

Фолмен посмотрел на часы:

— Предлагаю выпить.

— Я не откажусь, но вначале хотелось бы уладить вопрос с компакт-диском, заметил на предложение Фолмена Дерк.

— Его с минуту на минуту должны принести.

— Он разве не у тебя?!

— Нет, но человек, которому я его отдал, знает ему цену. — Последнее слово Фолмен произнес заговорщическим тоном и многозначительно посмотрел Дерку прямо в глаза. От этого взгляда Дерку пришла в голову неприятная мысль: «Неужели, эта свинья догадалась о том, что за карта на компакт-диске?» — от этой мысли Дерку стало нехорошо.

— Я бы что-нибудь выпил, — сказал он и откинулся на спинку стула.

— Отлично! — обрадовался Фолмен. — Мой босс велел занять вас, пока он не освободится.

— При чем здесь твой босс? Я думал, это касается нас двоих.

— Ты ошибался.

— Мне не нравится такой поворот. Скажи, сколько ты хочешь за возврат компакт-диска, Фолмен, и мы разлетимся, как два звездолета на встречных курсах.

— Ты принимаешь меня за дурака, Дерк? Диск с картой, на которой Браен Глум отметил место, куда летал каждый раз, как только трюмы «Валруса» ломились от добычи, находится у меня в руках. И ты думал, что я продам его за какую-нибудь пару тысяч кредитов?

— Откуда ты узнал, что на этом диске?

— Мне было интересно узнать, чем теперь занимается лучший истребитель «Валруса», и я просмотрел записанную на компакт-диске информацию.

— Знаешь что, Фолмен, это опасное занятие — совать нос в чужие дела. Можно и головы лишиться, — сказал Дерк, с ненавистью глядя на сидящего перед ним Фолмена.

— Не в твоем положении угрожать мне, Дерк Улиткинс. Если ты думаешь, что в «Золотую пирамиду» можно незаметно пронести бластер, то ты просто дурак. Уже когда вы выходили из такси, я знал, кто вы и чем вооружены. Вряд ли вы сможете воспользоваться своими каренфаерами, господа. Каждый из вас сейчас находится под прицелом скрытых лазеров службы безопасности казино. И стоит мне отдать приказ, в вас наделают столько дырок, что вы станете похожими на швейцарский сыр.

Офицеры, тревожно оглядываясь по сторонам, нервно заерзали на своих местах. Им пришлось не по душе то, что они услышали от темнокожего господина с зализанными назад волосами. Дерк обвел взглядом помещение бара.

— Ты берешь нас на пушку, Фолмен.

— А если нет?

— Если бы это было правдой, какой тебе смысл разговаривать с нами? Ты бы давно избавился от ненужных конкурентов.

— Тебя хочет видеть мой босс. Я только выполняю его приказ, — ответил на это Фолмен.

— Когда он появится?

— Скоро. А пока предлагаю расслабиться. — Фолмен щелкнул пальцами над головой. В баре мгновенно поменялось освещение. Замерцали разноцветные огни. Закрутились зеркальные шары, пуская по стенам зайчики. В стеклянных колбах возле небольшой сцены появились пузыри. Заиграла замысловатая музыка. Вместо неприветливой танцовщицы, подменявшей свою подругу, появилась настоящая официантка в желтой униформе с золотыми треугольными пуговицами. Она была небольшого роста, все время улыбалась и работала так быстро, что Дерк даже не заметил, как она убрала со стола, заменив пустые стаканы фужерами и принеся несколько бутылок различных напитков.

— Я распорядился никого в бар не пускать, так что нам никто не помешает, сообщил Фолмен, открывая одну из бутылок.

На эстраде зажегся свет, и из-за занавеса показалась шикарная полуобнаженная женщина в белом прозрачном одеянии, состоящем из воздушной кофточки и шаровар с россыпями алмазных блесток. Пузыри в колбах забулькали сильнее. Музыка заиграла громче.

— Ее зовут Молли, — сообщил Фолмен, наклонившись к Дерку.

— Мне кажется, что я ее уже где-то видел.

— Это та девка, что приносила нам выпить! — узнал в танцовщице нелюбезную особу Риверс.

Молли встала спиной к залу и, покачивая бедрами в такт плавной музыки, стала медленно гладить руками свое прекрасное тело. Она откинула голову, и ее длинные белые волосы заколыхались в волнах призрачного света, подобно струям водопада. В этот момент ритм музыки с плавного поменялся на жесткий. Из специальных отверстий в полу повалил белый дым, туманным покрывалом укутав ноги стриптизерши. Молли резко развернулась лицом к залу и грациозно выскользнула из кофточки, сбросив ее на пол. Теперь ее движения стали энергичными, от чего упругие груди Молли, как живые, затрепыхались в кружевном черном бюстгальтере.

Дерк залпом осушил свой бокал и ослабил узел галстука.

— Хороша стерва, — не в силах оторвать от представления взгляда, произнес он.

Молли уже избавилась от прозрачных шаровар, и теперь ее прекрасное тело прикрывали лишь бюстгальтер и тоненькие трусики.

Эмерсон закурил вторую сигарету, забыв, что в пепельнице тлеет недокуренная первая. Хенинг расстегнул оставшиеся пуговицы плаща, уже не обращая внимания, что стало видно спрятанный под ним каренфаер.

Танцовщица, произведя на сцене несколько телодвижений, от каждого из которых у смотрящих захватывало дух, вдруг, словно кошка, соскользнула с эстрады и направилась к столику посетителей.

— Что она собирается делать? — запаниковал Эмерсон и принялся вытаскивать из пачки третью сигарету, но, заметив, что во рту у него уже есть одна сигарета, а вторая тлеет в пепельнице, стушевался и запихнул ее обратно.

— Она сейчас сделает то, что не делала ни одна женщина в твоей жизни, вожделенно глядя на приближающуюся красавицу, произнес Риверс.

На этот раз на лице у девушки был яркий грим, а ее голубые глаза смотрели из-под длинных ресниц не с надменным презрением, а с агрессией и вызовом. Молли решительно подошла почти вплотную к побледневшему Эмерсону. Ее груди оказались на одном уровне с лицом Эндрю. Молли хищно улыбнулась и облизала кончиком языка губы. Затем, издав томный стон, который не могла заглушить громкая музыка, выгнулась и расстегнула замочек лифчика. Черная воздушная материя лифчика, словно под напором упругой груди стриптизерши, отлетела прямо на плечо лейтенанта, открывая на общее обозрение две прекрасные с большими темными сосками женские груди. Молли прикусила нижнюю губу и провела рукой по своим прелестям. Соски мгновенно отреагировали на ласку и напряглись, превратившись в твердые пипочки.

— Ну что, Дерк Улиткинс, как тебе наше шоу? — самодовольно поинтересовался Фолмен у сидящего рядом Дерка, кивая на танцовщицу, сводившую с ума лейтенанта.

— Так тебя зовут Дерк Улиткинс? — услышав слова Фолмена, обратила на Дерка внимание прелестница. Сидящий в трансе Эмерсон сразу был позаброшен, и красавица направилась к новой жертве.

— Негодный мальчишка, — ловко завладев красным галстуком Дерка, томно произнесла Молли в самое ухо. Дерк почувствовал манящий запах ее обнаженного тела. Голова закружилась, все мышцы напряглись. А Молли, виртуозно развязав узел галстука, медленно стянула его с шеи Дерка. Скользя под воротником рубашки, шелковый красный галстук вызвал у Дерка такие сильные ощущения, что у него на мгновение замерло сердце.

Молли стала водить галстуком по своему телу, закатывая от удовольствия глаза и издавая томные стоны. Дерку, глядя на это, казалось, что это не галстук, а его рука гладит упругое, молодое тело танцовщицы. Он судорожно вытащил бумажник и извлек оттуда сотню кредитов.

— Ну, крошка, покажи, на что ты способна, — засовывая купюру под резинку трусов, просипел он пересохшим ртом.

Лукаво улыбаясь, Молли наклонилась к самому лицу Дерка. Ее волосы защекотали ему нос.

— А тебе не поплохеет, похотливый козел? — тихо произнесла красавица и направилась прочь, давая понять, что представление закончилось.

— Что она тебе сказала? — сглатывая слюну, поинтересовался Эмерсон.

— Она сказала, чтобы я подошел к ней после представления, тогда она сделает для меня все, что угодно, — ответил лейтенанту Дерк.

— А мы не можем подойти вдвоем?

— Извини, Эндрю, но это тебе не людей вешать. В этом деле твоя помощь мне не нужна.

— Удивительно, Дерк, — озадаченно произнес Фолмен, — считалось, что у Молли есть парень, которому она ни с кем не изменяет. Если ты не врешь, то непреступная Молли только что выбросила белый флаг.

— Мне всегда везло с женщинами, — самодовольно ответил на это Дерк. Поднял с пола галстук и стал завязывать его обратно на рубашку.

— А вот и мой босс. — Фолмен встал со своего места. Ной тоже поднялся. Дерк увидел, как в дверь вошел толстый негр в белом костюме с алой розочкой в петлице. Его сопровождали двое телохранителей — два высоких парня в темных костюмах. Дерк мог поклясться, что уже видел этого джентльмена раньше, но где? Эти злобные маленькие глазки, поблескивающие из-под низкого лба, и натянутая улыбка на черном, словно намазанном ваксой лице.

Толстяк подошел ближе.

— Дерк Улиткинс, старина, рад тебя принимать у себя в гостях. Столько лет прошло с тех пор, когда я видел тебя в последний раз, — открывая свои объятия навстречу поднявшемуся в недоумении Дерку, произнес толстяк.

— Боже! Дрекслер! Это ты? — узнав вдруг в толстяке бывшего командира пиратского десанта с звездолета «Валрус», изумился Дерк. — Как ты изменился!

— Потолстел? — Дрекслер похлопал себя по животу. — Я сам знаю, что прибавил несколько лишних килограммов, но это нисколько не вредит моему бизнесу, а наоборот, придает лишний вес — ха-ха-ха! — Он уселся на подставленный телохранителем стул, который жалобно скрипнул под массой его тела.

Как изменился этот человек! Если на звездолете Дрекслер был подтянут, с накачанными мышцами и резкими чертами лица, то сейчас это был заплывший жиром толстяк с одутловатым лицом. И если большинство полных людей были добрыми, то Дрекслер относился к тем немногочисленным, которых называют злыми толстяками. Его улыбка, смех — все было фальшивым и, должно быть, при одном только виде вызывало страх у маленьких детей. А у Дерка вид Дрекслера вызвал отвращение и насмешку. Вместе с тем Дерк понимал, что Дрекслер стал намного опаснее того парня; которого он знал на «Валрусе», и за неуклюжим внешним видом скрывается безжалостный хищник. Если раньше Дрекслер был хладнокровным убийцей, то сейчас он стал еще и влиятельным мафиози.

— Ну а ты, Дерк, я слышал, сделал военную карьеру в Королевстве Фабиан? улыбаясь, поинтересовался Дрекслер.

— Да, помаленьку, — неопределенно ответил Дерк.

— Вижу, у тебя с собой маленькая армия. — Дрекслер снисходительно осмотрел каждого из офицеров, пришедших с Дерком. — Я всегда выступал за право каждого гражданина не только на свободное ношение оружия, но и на свободное его применение. — Дрекслер вновь заулыбался. — Как вам представление, господа? Вы не скучали? — обратился он к офицерам.

— Спасибо, все было просто замечательно, — ответил Пол Риверс. — Особенно нам понравилась Молли. Прекрасное исполнение танца. Великолепно!

— Я рад, что вам понравилось. А как напитки?

— Выпивка первоклассная, — ответил Хенинг.

— Да, мы следим за качеством нашего ассортимента. Обслуживание?

— С этим у вас не очень, — ответил на этот вопрос Дерк.

— Ну, простите, днем у нас посетителей почти нет, и мы используем это время для уборки, — вступился за свое казино Дрекслер. — Персонал большей своей частью отдыхает. Вот если бы вы пришли вечером, тогда бы по достоинству оценили наш сервис.

— Обязательно зайдем в это время суток, чтобы насладиться уютной атмосферой твоего заведения, Дрекслер. Но нас привела сюда не жажда развлечений — Фолмен нам задолжал одну вещицу, и мы пришли получить ее назад, — перешел к разговору о деле Дерк.

— Я знаю, — ответил Дрекслер, перестав улыбаться.

— Он украл у меня компакт-диск. — Дерк посмотрел на сидящего рядом Фолмена, ему захотелось добавить слово «зараза», но он сдержался. — Я считаю это подлым поступком и требую вернуть диск обратно.

— Твои требования были бы справедливы, если бы информация на этом компакт-диске касалась только тебя одного, но она затрагивает и наши интересы, — ответил Дрекслер. — Мне кажется, Дерк, что на нем находится карта с указанием маршрута до места, где Браен Глум хранил свои сокровища. А если это так, то я и Фолмен имеем право на долю этих сокровищ.

— Дрекслер, зачем тебе, преуспевающему бизнесмену, заниматься сомнительными поисками каких-то сокровищ. Я уверен, что ты сейчас за один вечер зарабатываешь больше стоимости всего товара какого-нибудь торгового звездолета.

— У меня есть сведения, что Браен Глум присвоил себе не только большую часть добычи «Валруса», но и золотые запасы Империи. — Эти слова Дрекслера убили у Дерка всякую надежду вернуть диск.

— Не знаю, откуда ты получил эти сведения, но на этом диске нет ничего подобного, — сделал последнюю попытку Дерк.

— Я прочел часть информации с этого диска. Браен Глум черным по белому написал, что ответ на тайну Империи находится в месте, чьи координаты зашифрованы на этом компакт-диске. Что же, как не место, где Великий Император спрятал золотой запас Империи, может еще находиться на этой карте? Браен Глум всегда хитрил и никому не доверял. Уверен, что он перепрятал золото Императора в другое место — туда, где хранил награбленное с «Валруса». И этот компакт-диск — ключ к несметному богатству. Дерк, я помню, что ты согласился остаться со мной, когда Скайт передаст мне полномочия капитана. Судьба распорядилась иначе. «Валрус» погиб, и каждый пошел своею дорогой. Сейчас нам выпал шанс поставить точку в нашем прошлом, и это символично, что мы снова вместе. Мое положение поможет нам правильно распорядиться теми богатствами, которые мы скоро получим. Ведь, чтобы удержать такие деньги, необходимо обладать силой. У меня она есть. Я имею необходимые связи в нужных кругах. Поэтому, Дерк, мое участие в этом деле не только справедливо, но и полезно. Так что мы сейчас расшифруем карту и, к общему удовольствию, полетим за золотом.

— Расшифруем? — насторожившись, переспросил Дерк.

— Не делай удивленный вид, Дерк, ведь ты прекрасно сам знаешь, что Браен Глум все шифровал. И этот диск тоже зашифрован. — Дрекслер изучающе посмотрел на Дерка. — Только умоляю, не говори, что ты не знаешь шифра.

— Я его действительно не знаю. — Это заявление озадачило не только Дрекслера, но и всех присутствующих. — Я вообще не знал, что диск зашифрован.

— Если ты пытаешься меня обмануть, то ты играешь с огнем. — Дрекслер больше не улыбался. Его маленькие глазки иглами впились в лицо Дерка.

— Возможно, я иногда говорю неправду и выдаю желаемое за действительное, но в данный момент я честен, как никогда.

— Что нам от твоей честности! Не холодно, не жарко, — возмутился Грег Хенинг. — Ты нас обманул, соблазнив сокровищами. Все для того, чтобы избежать тюрьмы на Фабиане! Скотина!

— А нельзя самим расшифровать содержимое диска? — спросил Эмерсон у Дрекслера.

— Я только что пробовал это сделать, но безуспешно. Браен Глум применил неизвестную систему шифрования. Лучшие специалисты по программированию не смогли отыскать ключ к ее алгоритму.

— Дерк Улиткинс, наше соглашение расторгнуто, — сказал Хенинг. — Мы забираем тебя с собой на Фабиан, где ты предстанешь перед военным трибуналом.

— Подождите, я знаю, кто может расшифровать записи Браена Глума, — вдруг произнес Дерк. — Это может сделать Скайт Уорнер.

— Тот бунтовщик, которого я чуть не повесил в подвале замка Радонес? — удивленно спросил Эмерсон.

— Тот самый, — подтвердил Дерк. — Только он не бунтовщик, а последний капитан пиратского звездолета «Валрус», которому Браен Глум завещал все свои дела. Он знает все шифры Глума и, я надеюсь, сможет расшифровать и этот диск.

Дрекслер задумался. Имя Скайта Уорнера вызвало из его памяти старые воспоминания. Последний раз он видел капитана у отверстия в броне крейсера синтетойдов «Голубая кровь». Дрекслер слышал, что Скайт остался жив, но с тех пор ни разу его не встречал.

— Это хорошая мысль, — наконец произнес он. — Скайт обязательно расшифрует карту Браена Глума. Ты знаешь, где он сейчас находится?

— Конечно, знаю, — ответил Дерк. — Он сейчас живет в уединенном месте на необитаемой планете.

— Не верится, чтобы Скайт стал отшельником.

— Скорее, он стал Робинзоном. Я сам оставил его в том месте, где его никто не сможет найти, кроме меня самого, разумеется.

— В таком случае, я считаю, что мы договорились, — сказал Дрекслер и улыбнулся. — Ты всегда мне нравился, Дерк Улиткинс. Завтра утром в десять часов по местному времени ваш корабль, господа, должен выйти на орбиту Плобоя, оттуда мы отправимся в путь. Дерк, если хочешь, можешь полететь со мной, на моем корабле. Я знаю, что ты любишь хороший сервис, а на моем «Стиллерсе» ты узнаешь, что такое настоящая роскошь. Зачем тебе тащиться через всю галактику на служебном фабианском космолете.

— Спасибо за предложение, но я полечу с офицерами Фабиана, — отказался Дерк.

За время, проведенное в обществе Дрекслера, Дерк стал испытывать к старому знакомому отвращение. Особенно ему была неприятна новая привычка бывшего командира десанта все время улыбаться. Дрекслер делал это одними губами, растягивая их, словно они у него резиновые, и его пухлые, расплывшиеся щеки шариками выступали в разные стороны. В то время, когда Дрекслер улыбался, он становился похожим на злого клоуна, перепутавшего белый грим с черной ваксой. Да и окружение этот человек подобрал себе под стать. Например, Фолмен — внешне этот человек нисколько не изменился, но и того короткого общения в камере полицейского участка Дерку было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что Фолмен превратился в откровенного негодяя. Ной Удойбидьж — подручный Фолмена, по всей видимости, был недалекого ума человек и скорее всего умел лишь неплохо стрелять из бластера. Фолмен таскал Ноя с собой, вероятно, из-за неприятной внешности, резонно предполагая, что на ее фоне сам будет не только выглядеть красивым, но и выколачивать долги с клиентов станет намного проще. Телохранители Дрекслера — Роскид и Скандер — походили на обычных бандитов, упакованных в дорогие костюмы от известных модельеров, но и эти модные шмотки сидели на них, как смокинги на свиньях. Дрекслер окружал себя людьми, которые были по умственному развитию ниже его самого.

Дерк живо представил, во что бы превратилась команда «Валруса» с таким капитаном, как Дрекслер. Картинка получилась неприглядная — корабль, полный умственно отсталых уродов, а в капитанском кресле сидит разжиревший Дрекслер с улыбкой маньяка-психотерапевта. Наверное, Дрекслер именно так представлял себе идеальную организацию любого дела и нынешнюю работу построил по такому принципу. Поэтому Дерк с чистым сердцем отказался от предложения толстяка в белоснежном костюме, которого он раньше знал как командира десанта пиратского звездолета «Валрус». Лучше уж тащиться на казенном фабианском корабле в обществе офицеров-авантюристов, чем в роскошных апартаментах плобитаунского мафиози в компании вооруженных дебилов.

— Господа, всего хорошего. — Дрекслер поднялся, и стул, на котором он сидел, облегченно скрипнул. — Мне необходимо отдать кое-какие распоряжения насчет моего бизнеса. Пока меня не будет в городе, дело не должно стоять.

Офицеры Фабиана встали и слегка наклонили головы. Только один Дерк Улиткинс сидя махнул рукой:

— Счастливо, Дрекслер.

— До завтра, джентльмены, — попрощался с людьми Дрекслера за всех Пол Риверс.

Дрекслер в сопровождении своих людей пошел к выходу. Когда он отошел на такое расстояние, что те, с кем он только что разговаривал, не могли его услышать, он тихо приказал Фолмену, идущему рядом:

— Не спускай с них глаз. Я не хочу, чтобы они нанесли удар первыми.

— Тогда, может, убить их прямо сейчас? — предложил начальник службы безопасности «Золотой пирамиды», спускаясь по лестнице за Дрекслером.

— Я держу тебя не для того, чтобы ты давал мне советы. Я хочу, чтобы ты четко выполнял мои указания. А если ты начнешь думать, то я быстро найду для тебя замену.

— У меня и в мыслях не было ничего подобного, босс, — испуганно стал оправдываться Фолмен.

— Это хорошо. Потому что я знаю единственное средство от лишних мыслей. И Дрекслер провел ребром ладони по горлу.

Фолмен инстинктивно сглотнул и поправил галстук на шее.

— Убить мы их всегда успеем, — продолжал Дрекслер. — Но прежде я хочу добраться до Скайта Уорнера и золота Браена Глума. А Дерк Улиткинс нам в этом поможет. Пускай этот простак считает, что мы ведем с ним честную игру, а когда он поймет, в чем дело, станет слишком поздно.

— А офицеры Фабиана?

Дрекслер презрительно махнул рукой:

— Я их даже не заметил…

Когда Дрекслер со своими телохранителями вышел из помещения бара, Дерк поднялся и произнес, обращаясь к своим компаньонам:

— Хватит рассиживаться. Необходимо подготовиться к полету. Я хочу осмотреть ваш корабль, на котором вы прилетели с Фабиана.

— Мы прилетели на рейсовом пассажирском звездолете, — ответил Хенинг.

— А на чем вы собрались лететь завтра?

— На космическом корабле, который ты угнал с Фабиана.

Такой поворот событий Дерку не нравился. И к гадалке ходить не надо было, чтобы узнать, что сделает с ним Скайт, обнаружив отсутствие груза в трюме своего звездолета.

— Этот корабль принадлежал Скайту Уорнеру. Вы незаконно его конфисковали.

— Но другого все равно нет.

— Можно взять напрокат, в аренду, купить, наконец.

— На все это нужны деньги и немалые. У нас таких денег нет. И вообще, чем тебе не нравится корабль Скайта Уорнера? Он прекрасно подходит к длительным межзвездным перелетам. Его системы жизнеобеспечения без труда справятся с десятью пассажирами, не говоря о нас.

— Точно, — произнес подвыпивший Эмерсон. — К тому же я много не дышу…

— А ты знаешь, что сделает с тобой Скайт, увидев у себя на корабле человека, который собирался его вздернуть в подвале замка Радонес?

— Нет. А что он сделает?

— Он сделает так, что ты вовсе перестанешь дышать.

— Ладно, я могу и не дышать, — согласился Эмерсон, наливая себе в бокал еще выпивки. — А вот что он сделает с человеком, который оставил его на необитаемой планете в глубоком космосе?…

— О боже! Хватит пить! — не выдержал Дерк. — Подымайтесь, завтра летим за сокровищами, и будь что будет.

Глава 3.2.

Сомнения мучили Дерка Улиткинса весь полет от Плобоя до Гаммы Мертвой Розы, где он бросил Скайта на произвол судьбы. Несмотря на то что Скайт хорошо разбирался в инопланетной фауне и флоре, знал многие приемы выживания на диких планетах, Дерк беспокоился, что с ним могло что-либо случиться. Если Скайта съели дикие звери или он отравился ядовитыми ягодами, то для Дерка было бы лучше самому пустить себе пулю в лоб, иначе это сделают его теперешние компаньоны. Дерк утешал себя мыслью, что Скайт на ночь может надежно укрыться в логове Браена Глума. А на самый крайний случай у него есть бластер. При мысли об оружии Дерк забеспокоился еще сильнее. Он представил себя на месте Скайта: обманутого, брошенного на необитаемой планете. На его месте Дерк вполне мог бы потерять голову.

Компаньоны Дерка нисколько не разделяли его опасений. Офицеры Фабиана целые сутки напролет играли в карты, в качестве ставок используя будущие сокровища, и наотрез отказывались что-либо делать по кораблю. Дерк старался наладить хоть какое-то подобие дисциплины, но все его попытки оказались тщетны. Офицеры — люди, которые, казалось бы, должны любить и уважать дисциплину и порядок, превратились в настоящих анархистов. Эндрю Эмерсон постоянно был пьян. Пол Риверс ежечасно напоминал, что он генерал, и норовил взять командование на себя, хотя на его попытки обращали столько же внимания, сколько и на увещевания Дерка Улиткинса. Но больше всех Дерка раздражал Грег Хенинг, который постоянно твердил, что во всех бедах виноват именно Дерк. Что именно из-за него их всех понизили в званиях и они вынуждены изменять присяге, чтобы добыть средства к существованию. При этом он, нисколько не смущаясь, ставил на кон несколько миллионов из своей доли сокровищ.

У Дерка порой возникало желание перестрелять к чертовой матери всю эту компанию, но отметка корабля Дрекслера на радаре в рубке управления, шедшего следом за звездолетом Дерка, удерживала его от этого шага. Все же, какими бы вояками ни были Риверс, Эмерсон и Хенинг, они стояли на его стороне. А сколько людей на корабле у Дрекслера, Дерк не знал, и поэтому каждый лишний ствол мог оказаться решающим. Судя по марке звездолета, на котором летел Дрекслер, там могло оказаться до двадцати членов экипажа. Дерк понимал, что Дрекслер играет наверняка, но ничего поделать не мог, так как компакт-диск находился на корабле у последнего, и Дерку оставалось лишь уповать на счастливое стечение обстоятельств.

Плюнув, Дерк пустил все на самотек, и сам присоединился к офицерам, игравшим в покер.

Когда автопилот вывел звездолет на круговую орбиту Гаммы Мертвой Розы, ставки за импровизированным игровым столом возросли до таких астрономических сумм, что даже завсегдатаи казино «Золотая пирамида» не поверили бы своим глазам. Больше всего чужих долговых расписок выиграл Пол Риверс. Их общая сумма превышала годовой бюджет Плобитауна. Отставной генерал с вожделением пересчитывал выигранные миллиарды, перебирая вафельные салфетки, использованные в качестве расписок, будто бы это были действительно настоящие деньги.

— Покер, мой мальчик, — внушал он назидательным тоном Эмерсону, который царапал на чистых салфетках очередные нули, — это тонкая психологическая игра, которая не каждому по силам.

Эмерсон усмехнулся и налил себе полный стакан огуречной водки.

— Не нужно быть психологом, чтобы загибать картам углы, — сказал он и залпом осушил стакан.

— Что вы имеете в виду?! — повышая голос, возмущенно осведомился Риверс.

— А то и имею: вы у каждого туза в колоде угол загнули, — ответил Эмерсон.

— Что! — вскипел Риверс. — Молокосос! Молчать!

— Шулер! — в ответ на «молокососа» обозвал генерала Эмерсон.

— Молчать! — Риверс покраснел, как помидор. У него задергалась щека. — Как вы смеете, лейтенант!

— Действительно, кто-то загнул всем тузам угол! — Раздался голос Хенинга, у которого в данный момент находилась колода.

— Так вы думаете, что это я сделал?!

— Я не знаю, кто это мог сделать, но считаю, что все ставки следует отменить, а долговые расписки аннулировать, — предложил Хенинг.

— Я согласен, — поддержал это предложение Дерк.

— Это безнравственно, господа! — высокопарно произнес Риверс. — Своим отказом платить по карточному долгу вы роняете честь офицеров!

— А мы ее потом купим, мой генерал, — захихикал Эмерсон и плеснул себе в стакан очередную порцию огуречной водки.

— Молчать!

— Успокойтесь, господа! — попытался унять офицеров Дерк. — Предлагаю прекратить игру, пока не найдем Скайта Уорнера. Через час намечена высадка на планету. Нам надо подготовиться и распределить обязанности, неизвестно какие сюрпризы может устроить Дрекслер, и если мы будем заранее готовы к неожиданностям, это может нам здорово помочь.

— О каких сюрпризах ты говоришь? Этот толстяк ни на что не способен, — сказал Эмерсон.

— Дрекслер очень опасный человек, — возразил Дерк, — и не стоит его недооценивать. Не удивлюсь, если он захочет избавиться от лишних компаньонов.

— Ты это серьезно, Дерк? — спросил Риверс.

— Он и раньше был опасным, а сейчас, по моему мнению, стал опасным вдвойне.

— Если это так, то ты прав, нам лучше подготовиться, — согласился Риверс.

Дерк сходил в рубку управления за распечаткой места посадки. Генерал стряхнул исчерканные салфетки на пол. Хенинг убрал, к большому неудовольствию лейтенанта Эмерсона, со стола недопитую бутылку.

— Наш звездолет и звездолет Дрекслера опустятся здесь, — Дерк ткнул пальцем в карту, показывая на то самое место, куда в первый раз приземлился вместе со Скайтом. — Тут хорошая площадка. Затем мы двинемся по лесной дороге, — он провел ногтем по джунглям, — до вот этих скал. Самое опасное место лесная дорога. Здесь Дрекслер и его люди смогут разделаться с нами в два счета. Но пока мы не найдем Скайта Уорнера, делать это они не будут. Значит, нам надо опасаться нападения тогда, когда Скайт будет уже с нами.

— А может, нам напасть первыми? — предложил Хенинг.

— В этом случае реально лишиться компакт-диска с картой.

— План действий в сложившейся ситуации, с учетом особенностей ландшафта местности, будет таким, — по-генеральски подошел к делу Пол Риверс, — я остаюсь на корабле, а вы отправляетесь в разведку.

— Это почему ты остаешься в корабле? — возмутился Эмерсон.

— Во-первых, я генерал, а генералы в разведку не ходят…..

— Ты генерал в отставке, — перебил Риверса Эмерсон, но отставной генерал, не обращая внимания на лейтенанта, продолжил:

— А во-вторых, я умею управлять кораблем. Если Дерка Улиткинса убьют, я смогу спасти уцелевших.

— Спасибо, мой генерал, — с презрением произнес Дерк. — Я рассчитывал, что мы пойдем все вместе.

— Это нецелесообразно.

— А почему тогда я не могу остаться на корабле?

— Потому что вы должны показывать дорогу.

— Я могу объяснить, как пройти, или нарисовать на бумажке.

— Это несерьезно, — отмахнулся Пол Риверс.

— Если Риверс не пойдет, тогда и я не пойду, — заявил Эмерсон.

— Молчать! Как вы смеете, лейтенант?! — вспылил Риверс на это заявление.

— А он прав, — поддержал лейтенанта Грег Хенинг, — если намечается заварушка, то лучше, если нас будет хотя бы на одного человека больше.

— Капитан, вы идете на поводу у опустившегося алкоголика, которого и офицером назвать трудно, — кивая на Эмерсона, обратился Риверс к Хенингу. — Я приказываю вам соблюдать дисциплину и выполнять мои указания.

— Вы не можете мне приказывать — я из службы безопасности, а не из ваших ВВС.

— Правильно, хватит его слушать. Здесь ему не казарма, где все должны стоять перед ним по стойке смирно, — обрадовался полученной поддержке со стороны капитана Эмерсон. — Если не пойдет, тогда не получит никаких сокровищ.

— Логично, господа. Мы запрем звездолет и пойдем все вместе. В числе тех, кто получит долю сокровищ, трусов не будет, — радостно произнес Дерк Улиткинс.

Пол Риверс, сделав оскорбленный вид, встал из-за стола.

— Да, господа, я иногда испытывал страх на полях сражений, но я никогда не был трусом. Мое предложение проистекало исключительно из соображений тактики и стратегии ведения военных операций и было выдвинуто мной только для пользы общего дела. Если же вы ставите вопрос таким образом, что он касается чести офицера, то двух мнений здесь быть не может: я иду с вами, господа.

Эмерсон ехидно захихикал, но ничего говорить не стал. Хенинг же встал и пожал отставному генералу руку.

— Я нисколько не сомневался в вашей чести, генерал. Нами движут одни благородные помыслы, поэтому мне будет приятно сознавать, что в момент опасности вы будете рядом. — Он посмотрел на Эмерсона. — А вы, Эндрю, думаете иначе?

— Что вы, господа?! Как можно! — Эмерсон тоже поднялся. — Я нисколько не сомневался в благородстве нашего генерала. Мы же, в конце концов, служим одному королю. — Он положил свою руку на руки своих товарищей.

— Я с вами, господа, — сказал Дерк, присоединившись к рукопожатию офицеров.

— Виват король! Виват король! Виват король! — троекратно прокричали мужчины, прежде чем расцепить руки и усесться обратно за стол.

Эмерсон опять достал спрятанную Хенингом бутылку огуречной водки:

— Господа, мне кажется, что Дрекслеру будет много пятьдесят процентов.

— Совершенно с вами согласен, лейтенант, — оживился Риверс. — Он появился в этом деле совершенно случайно. Предлагаю уменьшить его долю до сорока процентов.

— У меня встречное предложение — двадцать пять, — вступил в разговор Дерк. — И я могу объяснить почему — он завладел картой нечестным образом.

— Он вообще нечестный человек, — согласился Хенинг.

— Бандит.

— Уголовник и к тому же негр.

— Ему будет достаточно и десяти процентов.

— Да, десять процентов для такого человека, как Дрекслер, — вполне достаточная сумма.

Офицеры к всеобщему удовольствию нашли область, где их взгляды полностью совпадали. На этой почве моментально были забыты прошлые обиды, и господа почувствовали себя единой командой.

Дерк Улиткинс вел звездолет к каменной площадке, с которой несколько дней тому назад стартовал, бросив на произвол судьбы Скайта Уорнера. Сзади, на некотором расстоянии следовал звездолет Дрекслера. Корабли уже миновали верхние слои атмосферы и, снижая скорость, подлетали к намеченной цели. Они двигались вдоль течения широкой реки, медленно несшей свои воды сквозь бескрайние просторы непроходимых джунглей. Наконец Дерк увидел тот самый скалистый утес, возвышающийся посреди реки из зарослей острова, похожего на острие копья, где Браен Глум устроил свое логово. Заход на посадку Дерк произвел виртуозно, мягко опустив многотонную громаду звездолета на каменное плато. Звездолет Дрекслера, прежде чем опуститься рядом на свободное место, совершил облет площадки.

«Стиллерс» Дрекслера своими габаритами не отличался от корабля, управляемого Дерком, но он был предназначен для путешествий, а не для грузоперевозок, имел более вытянутый корпус и тонкие телескопические опоры. К тому же Дерк был знаком с местом посадки, а пилот Дрекслера попал сюда впервые. Поэтому в том, что пилот осторожничает и предварительно осматривает место посадки, не было ничего подозрительного. Но ни Дерку, ни господам офицерам с Фабиана его маневры не понравились. Офицеры стояли в грузовом отсеке перед выходом и внимательно наблюдали в иллюминатор за маневрами «Стиллерса».

— Чего он там высматривает? — недовольно осведомился Грег Хенинг. Капитан был в своей черной форме службы безопасности Фабиана. Через плечо на ремне у него висел короткоствольный каренфаер с откидным прикладом, а на поясе появилась кобура с бластером. Остальные участники вылазки, на случай опасного поворота событий, были не менее хорошо вооружены: у Эмерсона в руках находился такой же каренфаер, что и у капитана.

Пол Риверс опоясал свой штатский костюм ремнем с генеральской шашкой, а с другого бока прицепил еще и кобуру из оленей кожи с вышитым на ней золотым гербом Королевства Фабиан. В кобуре находился массивный бластер армейского образца. Дерк обзавелся парализатором, который он заткнул себе за пояс.

Офицеры вышли из звездолета только тогда, когда корабль Дрекслера приземлился и заглушил двигатели.

Жарко припекало солнце, стоявшее высоко над головой. Летали стрекозы. Как и тогда, когда Дерк в первый раз побывал здесь, в джунглях по краям площадки пели птицы, кричали обезьяны, но появилось и что-то новое. В воздухе чувствовался аромат цветов, к которому примешивался слабый запах дыма. На желто-сером, истрескавшемся камне площадки, где сейчас стояли прилетевшие звездолеты, Дерк разглядел три кострища. Одна из опор звездолета Дрекслера стояла прямо на одном из них. От полыхавших костров остались всего лишь небольшие кучки золы. Дерк сообразил, что только Скайт Уорнер мог зажечь эти костры, и, значит, он еще жив, но делиться своими соображениями с компаньонами Дерк не стал,

Из «Стиллерса» появился Дрекслер. Его сопровождали шесть человек, включая Фолмена, Удойбидьжа, Роскида, Скандера и еще двух мордоворотов. Все были вооружены армейскими каренфаерами и бластерами. Эта группа одетых по последней моде и вооруженных до зубов людей в лаковых туфлях смотрелась на фоне джунглей нелепо. И если бы не серьезное выражение лиц, то компания вызвала бы у Дерка смех.

Дерк окинул свой маленький отряд оценивающим взглядом и одернул свой черный костюм с белыми тонкими полосками, который одолжил ему на Плобое Грег Хенинг. От этого движения у него чуть не выпал заткнутый за поясом брюк парализатор. Дерк поправил оружие и подошел к Дрекслеру. Ему хотелось узнать, не остался ли на корабле у Дрекслера еще кто-нибудь.

— Это все, что у тебя есть? — показывая на бандитов, спросил он.

— Пока хватит и этого, — уклончиво ответил Дрекслер. — Я не собираюсь никого убивать. Я беспокоюсь только о своей безопасности. Ведь у господ офицеров тоже не зонтики от солнца.

— Джентльмены, я не вижу поводов к недоверию, — с оскорбленным видом произнес Пол Риверс.

— Никто не говорит о недоверии, господа. Это всего лишь предосторожность и лишний аргумент в переговорах со Скайтом Уорнером, на тот случай, если он откажется сотрудничать. — Дрекслер улыбнулся, достал большой носовой платок и обтер им вспотевшее лицо. — Показывай, Дерк, куда нам идти. Я хочу поскорее увидеть, где теперь живет капитан «Валруса».

Дерк повел отряд в сторону скал и, миновав колючий кустарник, вышел на лесную дорогу. В кронах деревьев, над головой перелетали с ветки на ветку непуганые птицы с красивым ярко-розовым оперением. Пронзительно кричали обезьяны. Грязно ругался Фолмен, порвавший рукав своего модного пиджака, когда продирался через колючки.

В тени высоких деревьев было прохладнее, чем на открытом месте, но из-за высокой влажности Дрекслер сильно потел. Шедший сразу за Дерком, он тяжело дышал ему в спину и постоянно обтирался платком. Под мышками его шикарного белого костюма появились темные пятна. Даже такой короткий переход по лесной дороге, от звездолета к скале, ему давался с трудом. Дрекслер давно не передвигался на своих ногах на расстояние больше, чем от кресла в кабинете до флаера в гараже. Но, несмотря на трудности перехода, Дрекслер чувствовал себя снова молодым. И то, что он наконец вырвался из душного города, сам принимает участие в рискованном деле и скоро встретится лицом к лицу с капитаном «Валруса», его приятно возбуждало. Ему нравилось, что при этой встрече он будет разговаривать с Уорнером, когда тот будет стоять под прицелом его людей. Даже ловкость и умение Скайта в обращении с бластером при таком раскладе не дадут возможности разговаривать капитану «Валруса» с Дрекслером свысока. А этого Дрекслер не позволял никому уже десять лет, с того самого момента, как ему после окончания войны с Империей выдали паспорт и выпустили из тюрьмы.

План Дрекслера был прост: как только Скайт окажется в его руках, Фолмен с парнями расправиться с Дерком Улиткинсом и компанией офицеров. Затем Скайт раскроет шифр Браена Глума. Самым лучшим специалистом по развязыванию языков в Плобитауне считался Роскид: пока никому, с кем Роскиду довелось общаться, не удалось что-либо утаить от этого парня. Когда Роскид вытянет из Скайта необходимую информацию, Дрекслер осуществит свою давнюю мечту — выдаст Скайту билет на поезд в ад в одну сторону.

Дерк заметил знакомый череп, в котором жил паук. Скоро дорога должна была вывести их к подножию скалы. Следующие за Дерком, проходя мимо, поворачивали голову, с любопытством разглядывая мертвую голову, лежащую на обочине.

— Случайно это не голова того парня, которого мы ищем? — попытался пошутить один из телохранителей Дрекслера.

— Ты не на прогулке, Скандер, — одернул его Дрекслер. — Будь начеку, если не хочешь составить компанию этому бедолаге.

Наконец впереди появился просвет. Деревья разошлись в стороны, и отряд оказался у подножия скалы. С того времени, как Дерк покинул это место, здесь ничего не изменилось. Тот же красноватый гранит с вырубленными в нем широкими полукруглыми ступенями, ведущими к ржавой двери логова Браена Глума. Именно на этих ступенях сейчас стоял Скайт Уорнер, глядя на Дерка и вышедших вместе с ним из леса Дрекслера, его телохранителей и офицеров Фабиана.

Скайт стоял, широко расставив ноги и держа руки на ремне, на котором с обеих сторон висело по бластеру. На его чисто выбритом лице Дерк увидел такое же выражение, что было у Скайта, когда он устроил разборку с начальником службы безопасности корабля «Валрус» Майклом Макэлпайном и старшим боцманом Си Джей Хантером. Скайт не был похож на человека, который провел несколько дней на необитаемой планете в полном одиночестве, без надежды на спасение.

За спиной Скайта, на каменных ступенях возле самой двери Дерк увидел летающий мотоцикл «Пауэрдрайв».

— Рад снова видеть тебя, Дерк Улиткинс, — произнес Скайт, когда все, кто шел за Дерком, вышли из джунглей. — Тебя, наверное, замучила совесть, и ты решил вернуться за мной?

— Да, друг, именно так, — ответил Дерк и, приветливо улыбнувшись, помахал рукой.

— Я вижу, ты привел за собой всех моих старых знакомых. — Скайт оценивающе осмотрел каждого из десяти человек. — Эмерсон, Риверс, Хенинг, вижу, вам надоело вешать повстанцев у себя на родине… Фолмен, и ты здесь! Я слышал, что ты был в числе тех, кто остался жив после боя с синтетойдами.

— Мне повезло — я не участвовал в десанте на «Голубую кровь».

— А ты кто такой? — Скайт смотрел на Дрекслера. — Твое лицо мне кажется знакомым, но никак не могу вспомнить, где мог с тобой встречаться.

— Ты прав, Скайт Уорнер, мы с тобой давно знакомы, — ответил Дрекслер. Еще когда ты был капитаном «Валруса».

— Боже, Дрекслер, неужели это ты?! — удивился Скайт. — Как ты потолстел, словно большая свинья, а не человек!

От сравнения со свиньей Дрекслер неприятно поморщился.

— Впрочем, эта внешность как раз для тебя. — Скайт криво усмехнулся. Теперь издалека видно, что ты стал большим человеком. И не нужно это никому доказывать… А кто эти люди? — Скайт кивнул в сторону телохранителей Дрекслера. — У них такой вид, будто они снимаются в дешевом фильме про гангстеров.

Оскорбившись, Роскид направил ствол армейского каренфаера на Скайта, недвусмысленно намекая этим жестом, что не потерпит такого тона. Дрекслер положил руку на ствол, заставив Роскида опустить оружие.

— Роскид, не спеши, он пока мне нужен живым. Но скоро ты сможешь поговорить с ним по-своему, мой мальчик, — тихо сказал Дрекслер своему телохранителю, а Скайту громко: — Это мои люди, Скайт, и они не любят, когда с ними разговаривают подобным образом.

— Интересно, Дрекслер, знает ли кто-нибудь из твоих людей, что такое автоматический скорострельный «Дум-Тум Спешэл Коммандос»?

— Что ты этим хочешь сказать?

— Если кто не знает, может посмотреть наверх и увидеть эту штуку своими глазами.

Дрекслер посмотрел в указанном направлении и увидел в открытом окне черный ствол крупнокалиберного бластера, смотрящего прямо ему в лицо.

— Надеюсь, ты не забыл, что Дел Бакстер лихо управляется с этой штукой?

Дрекслер ничего не ответил, лишь мокрые пятна под мышками на его белом пиджаке стали еще больше. А на лицах его людей появилось смятение.

— Друг мой, — обратился Скайт к Дерку, — ты не забыл, что кое-что должен мне отдать?

— Компакт-диск с картой у Дрекслера, — не стал молчать Дерк, резонно решив, что в той ситуации, в какой он сейчас находится, это не имеет никакого смысла.

— Как это получилось?

— Это долгая история, но я тут совсем ни при чем.

— Конечно…

— Честное слово! Фолмен украл у меня диск и передал его Дрекслеру.

— Капитан, если бы я не забрал карту из полицейского участка, вообще неизвестно, что бы с ней стало, — сказал в свое оправдание Фолмен.

— Так у кого сейчас находится карта? — спросил Скайт.

— У меня, — ответил Дрекслер.

— Судя по тому, что вы вернулись за мной, карта зашифрована, и вам необходим ключ Браена Глума к шифру.

— Я вернулся в первую очередь за тобой, — заверил Дерк Скайта.

— Кстати, Дерк, ты не забыл, что должен вернуть мне еще и звездолет?

— Конечно! Я за этим и прилетел. Мы полетим вместе.

— Вместе с офицерами, которые хотели меня повесить?

— Это была юридическая ошибка, господин Скайт Уорнер, — подал голос Эмерсон. — Мы приносим вам свои искренние извинения за тот неприятный инцидент с процедурой повешения в замке Радонес. Заверяю вас как офицер и дворянин, что это больше не повторится. Мне было так неловко, что начальство приказало именно мне повесить столь достойного человека, как вы.

— Это была ошибка, — подхватил разговор Грег Хенинг. — Никто не собирался вас вешать. Вас просто хотели немного попугать.

— Благодарю, господа, — усмехнулся Скайт, — от этих слов мне стало намного спокойнее. Но звездолет вам все же придется вернуть.

— Но нам надо же на чем-то улететь отсюда. Мы здесь не останемся. Об этом и речи быть не может.

— Вас никто не заставляет оставаться на Гамме Мертвой Розы. Вы долетите до планеты Красный Зуб, где передадите мне мой звездолет, а сами купите или наймете другой.

— У нас нет на это денег, — сообщил Пол Риверс.

— Это ваши проблемы, генерал, — отрезал Скайт, давая понять, что разговор на эту тему закрыт. — Лучше разберемся, как будем делить сокровища, чтобы потом не возникло недоразумений.

— По количеству людей, — предложил Дрекслер.

— По количеству звездолетов, — сказал Дерк.

— Если по количеству звездолетов, то, когда ты вернешь Скайту звездолет, он получит самую большую долю, — возразил Дрекслер.

— У меня предложение поделить золото между теми, кто был на «Валрусе», то есть между мной, Делом Бакстером, Дрекслером, Дерком Улиткинсом и Фолменом, предложил Скайт. — А с теми, кто сопровождает нас, делиться будем сами.

— Я согласен, — ответил Дрекслер.

— Я тоже, — согласился Дерк.

— Как будем расшифровывать карту? — задал следующий вопрос Скайт.

— У меня на корабле есть компьютер… — начал было Дрекслер, но Скайт его прервал:

— Отпадает. Компьютер на корабле есть у каждого, но никто не может дать гарантию, что его компьютер не запрограммирован таким образом, чтобы выдать компаньонам ложную информацию.

— А что предлагаешь ты?

— Расшифруем карту на планете Красный Зуб, на независимом компьютере в первой попавшейся гостинице.

— Ты все продумал, Скайт Уорнер, — произнес Дрекслер, вытирая платком вспотевшее лицо. — Скажи, как тебе живется, зная ответы на все вопросы? Я бы на твоем месте умер с тоски от такой жизни.

— Ты не на моем месте, Дрекслер, и твою жизнь прервет не тоска, а свинцовая пуля, — заверил его Скайт. — Я вас больше не задерживаю, джентльмены. Встретимся на планете Красный Зуб.

Члены отряда, повернувшись, пошли обратно по лесной дороге к звездолетам. Последним уходил Дерк. Он уже собрался скрыться в зарослях, как Скайт окликнул его:

— Дерк!

— А?! — отозвался Улиткинс.

— Береги себя, — посоветовал Скайт.

Размышляя над последними словами Скайта, Дерк заспешил за офицерами Фабиана, которые ушли вперед.

Дрекслер был вне себя от того унижения, которое испытал при разговоре со Скайтом Уорнером. Все получилось не так, как он рассчитывал. Дрекслеру самому пришлось испытать то чувство, какое испытывает человек, стоя перед направленным в его сторону бластером. Но самое обидное было то, что его унижение видели подчиненные, для которых Дрекслер был самым страшным человеком. Человеком, который служил в пиратской команде звездолета «Валрус», остался жив после сражения с синтетойдами и организовал одну из могущественных преступных организаций Плобитауна. И вот такого человека поставили на место. Это было унизительно вдвойне, потому что происходило на глазах не только его подчиненных, но и Дерка с Фолменом, которые помнили, как Дрекслер боялся Скайта, будучи еще командиром десантников звездолета «Валрус». По прошествии стольких лет ничего не изменилось. Скайт Уорнер стоял один против десятерых вооруженных людей и, ничего не боясь, насмехался над главой самой жестокой преступной организации Плобитауна. А он — Дрекслер, все это стерпел. Дрекслер успокаивал себя тем, что находился под прицелом Дела Бакстера, но и Скайт стоял под прицелом его людей, только он, в отличие от Дрекслера, не боялся и не потел от страха получить мощный заряд бластера в живот, как это делал босс гангстеров. Дрекслер был зол на самого себя за допущенную слабость. Он был зол на своих людей, которые видели его слабость, и пришел к выводу, что Необходимо будет убрать всех, кто был свидетелем его разговора со Скайтом Уорнером у логова Браена Глума.

Первыми по лесной дороге шли гангстеры во главе с Дрекслером, за ними офицеры с Фабиана, а последним плелся Дерк Улиткинс.

Самым трудным для Дрекслера оказался подъем на взлетно-посадочную площадку по истершимся ступеням. Преодолев его, Дрекслер обтер лицо платком, выжал. Между пухлых пальцев просочилась струйка, намочив запылившийся ботинок.

Люди Дрекслера стояли рядом и молча ждали дальнейших приказаний шефа. На площадку поднялись офицеры. Эмерсон уже подошел к звездолету и собирался открыть люк, но Дрекслер не позволил ему сделать это и скрыться за броней звездолета.

— Убейте их! — коротко приказал он своим людям.

Раздался грохот очередей армейских каренфаеров. Гангстеры стояли, выстроившись в линию, и, не снимая пальцев с курка, водили огнедышащими стволами своих автоматов, перечеркивая жизнь каждого из офицеров Фабиана.

Эмерсон с прошитой насквозь несколькими очередями спиной, раскинув руки, уткнулся в закрытый люк звездолета. Следующая очередь сбросила уже мертвое тело лейтенанта с трапа на землю. Наверху осталась лишь забрызганная его кровью крышка люка.

Грега Хенинга смерть настигла в тот самый момент, когда он занес ногу, чтобы преодолеть последнюю ступеньку и оказаться на взлетной площадке. Зарядами каренфаеров ему снесло голову, и его тело отбросило вниз к началу лесной дороги.

Полу Риверсу повезло, из шести гангстеров Дрекслера в него не стал стрелять никто — трое стреляли в Эмерсона, трое в Хенинга, и генерал успел, пока бандиты были заняты его сослуживцами, выхватить из ножен шашку. Но больше он ничего не успел. В следующее мгновение огненный шквал убил отставного генерала.

— Где Дерк?! — зло выкрикнул Дрекслер. — Что мне эти офицеры! Мне нужна смерть Дерка Улиткинса! Найдите и убейте его!

Дерк поднимался на взлетную площадку прямо за Хенингом. Когда раздались выстрелы, он не сразу сообразил, что происходит, но когда обезглавленное тело Грега Хенинга упало на него сверху, забрызгав кровью костюм, Дерк бросился назад под защиту деревьев. Споткнувшись, он упал, переворачиваясь, пролетел несколько метров, больно ударяясь о каменные ступеньки. Парализатор, заткнутый за пояс брюк, провалился и выпал через правую штанину.

Последний раз перевернувшись, Дерк с размаху влетел в колючие кусты. Не разбирая дороги, в кровь расцарапав лицо, руки, Дерк прямо через колючие заросли продирался в глубь джунглей.

— Вон он! — услышал Дерк крики с края взлетной площадки.

Раздались выстрелы. Заряды каренфаеров с визгом проносились над самой головой, ударялись в стволы деревьев, воспламеняя кору, срезая ветки, листья, лианы. В чаще пронзительно кричали потревоженные выстрелами птицы, обезьяны. Постепенно удаляясь все дальше в глубь зарослей, Дерк смог заметить, что огонь по нему ведется неприцельно. И уже через несколько десятков метров Дерк мог успокоиться. Здесь, в джунглях, достать его из каренфаеров со взлетной площадки стало невозможно. Деревья, листья, тень служили хорошим прикрытием, защищая его от выстрелов. Но Дерк продолжал уходить дальше в джунгли на тот случай, если его будут искать.

Скайт опять оказался прав, когда посоветовал Дерку быть начеку с Дрекслером. Каким идиотом он был, бросив Скайта. Если бы не этот дурацкий поступок, скорее всего он уже держал в руках золото Браена Глума, а теперь он спасает свою жизнь, прячась в джунглях, без оружия, средств к выживанию и без возможности покинуть эту необитаемую планету. Дерк оказался точно в таком же положении, в каком бросил Скайта.

— Босс, я, кажется, попал в него. — Удойбидьж перестал стрелять и поднял каренфаер дулом вверх. Остальные гангстеры последовали его примеру.

— Сходить проверить? — спросил Дрекслера Фолмен.

— Не имеет смысла, — ответил босс. — Поставьте заряд на звездолет Скайта Уорнера. Без него Дерк обречен.

— Босс, этот звездолет принадлежит Скайту Уорнеру, — напомнил Фолмен. Вы же, как мне показалось,

Не хотите с ним ссориться?

— Фолмен, — обратился Дрекслер к бывшему члену экипажа «Валрус», — я был вынужден учтиво разговаривать с Уорнером, потому что нам нужен шифр от карты Браена Глума. В такой ситуации нужно быть дипломатом.

— Конечно, босс, — спокойно согласился Фолмен. Дрекслер посмотрел вслед Фолмену тяжелым взглядом. Тон, которым ответил Фолмен, ему не понравился. Дрекслер решил, что, когда придет время, первым он избавится именно от бывшего десантника.

Фолмен отдал распоряжения. Роскид и Скандер побежали за взрывчаткой. Через несколько минут они вернулись, таща с собой тяжелый ящик. Поставив его под днище звездолета, на котором прилетел Дерк Улиткинс, они открыли крышку и вставили в специальное гнездо взрыватель.

— На сколько ставить таймер, босс?

— Десять минут, — ответил Дрекслер.

Дерк сидел на пиджаке, который одолжил ему ныне покойный Грег Хенинг, и, прижавшись спиной к мшистому стволу гигантского дерева, завернув штанину брюк, рассматривал ушибленную коленку. Он удалился на почтительное расстояние, чтобы его не могли отыскать убийцы Дрекслера. Кожа вокруг царапин, которые Дерк получил, продираясь сквозь колючий кустарник, воспалилась и покраснела. А теперь еще давала о себе знать ушибленная нога. В горячке бегства Дерк не заметил, как ударился: скорее всего это произошло при спуске, когда он упал.

В стороне взлетной площадки Дерк услышал удаляющийся рокот звездолетного двигателя. Дерк прислушался. По звуку планету покидал «Стиллерс» Дрекслера. Интересно, что стало с кораблем Скайта Уорнера? Дрекслер мог оставить возле него засаду, чтобы поймать Дерка. Прежде чем бежать к площадке, следует дождаться темноты. Тогда у Дерка будет больше шансов добраться до звездолета. А если Дрекслер смог открыть входной люк? Тогда засада подстерегает Дерка внутри корабля.

Размышления Дерка Улиткинса прервал мощный взрыв. Дрогнула земля. На Дерка сверху упало несколько листьев, срезанных пролетевшим осколком. В джунглях что-то ломалось и падало. Поднялся гвалт и щебет. Тысячи птиц взлетели над кронами деревьев. Мимо Дерка, визжа и хрюкая, промчались несколько карликовых кабанчиков. Гвалт в джунглях еще долго не утихал после грохота взрыва.

Дерк опустил штанину, встал и, хромая, направился к взлетной площадке. По мере того как утихали крики животных, к Дерку подбиралось тоскливое чувство обреченности.

Вблизи от площадки деревья были повалены взрывной волной, и Дерку с трудом приходилось преодолевать образовавшиеся завалы. Картина, которая предстала перед его взором, когда Дерк добрался до места взрыва, убила в нем всякую надежду на спасение.

Каменная плита, используемая в качестве площадки для космических кораблей, от взрыва раскололась надвое. Ее поверхность превратилась в бесформенное нагромождение каменных глыб. От звездолета осталась лишь глубокая воронка, откуда подымался сизый дымок. Взлетно-посадочная площадка была уничтожена. Дрекслер не оставил Дерку никаких шансов.

Дерк сел на один из камней и, уронив голову на руки, заплакал. Он был растоптан. События сегодняшнего дня поставили точку в его жизни. Он так ничего и не добился. Мечты не осуществились. Богатство, о котором он грезил, исчезло, как мираж. Создать семью он не успел, друзей растерял. И в завершение, остался брошенным на необитаемой планете. Если бы у Дерка сейчас оказался бластер, он бы застрелился, но у него не было даже этого.

Птицы, успокоившись, спрятались в кронах деревьев. Утихли крики животных в зарослях. Из центра воронки перестал струиться дым. А Дерк все сидел на камне и не знал, что ему делать дальше. Вдруг его слух уловил приближающийся с востока рокот летающего мотоцикла. Дерк вскочил. Острая боль пронзила ногу, но он не обратил на нее внимания.

Над деревьями показался Скайт в солнцезащитных очках верхом на черном, блестящем «Пауэрдрайве». Он заметил Дерка и, помахал ему рукой. Вначале Скайт облетел место взрыва, затем снизился до трех метров и подлетел к Дерку.

— Дерк, тебе чертовски везет, — сказал Скайт, облокотившись о хромированный руль летающего мотоцикла. — Ты опять остался жив.

— Скайт, как я рад тебя видеть, — глядя заплаканными глазами снизу вверх, ответил, всхлипывая, Дерк.

— Говори громче, я из-за работы двигателя плохо тебя слышу.

— Говорю — рад тебя видеть! — крикнул Дерк.

— Вот это другое дело, — одобрительно сказал Скайт. — Где Эмерсон и остальные?

— Дрекслер прикончил всех!

— Я этого ожидал.

— Он и меня хотел прикончить! — пожаловался Дерк.

— Но ты ему оказался не по зубам? Дрекслер, как и я, недооценил тебя, намекая на то, как Дерк недавно поступил с ним, сказал Скайт.

— Не знаю, что нашло на меня, Скайт. Это все жадность…

— Что ты говоришь? Не слышу.

— Жадность, говорю!

— Что жадность?

— Моя жадность!

— Что твоя жадность?

— Я хотел один заполучить все золото! Но я бы потом обязательно вернулся за тобой!

— Хочется верить.

— Честное слово!

— Ладно, я за тобой заеду после того, как мы с Дрекслером достанем золото. — Скайт стал медленно подыматься выше.

— Скайт! Подожди! — испугавшись, что его оставят, закричал Дерк. — Не оставляй меня! Скайт прекратил подъем.

— Приведи мне хотя бы одну причину, по которой я, не должен оставлять тебя здесь? — спросил он.

— Мне причитается доля сокровищ. Я смогу компенсировать потерю твоего звездолета и стоимость груза!

— Меня это не интересует, — холодно ответил Скайт и тихонько тронул летающий мотоцикл с места.

— Скайт! Я твой друг в конце концов! — простирая руки к Уорнеру, выкрикнул Дерк.

Скайт остановил движение и, развернувшись, подлетел вплотную к Дерку.

— Друг? Хреновый из тебя друг, — сняв солнцезащитные очки и внимательно посмотрев Улиткинсу в глаза, сказал он. — Ну да ладно, будем считать, что ты меня убедил — вернешь стоимость звездолета и груза. Садись.

Дерк не стал просить себя дважды и со счастливой улыбкой на лице уселся позади Скайта.

— Я больше никогда не поступлю подобным образом. Ты можешь на меня рассчитывать, Скайт, — расчувствовавшись, сказал он.

— Бакстер этого не одобрит, — покачав головой, произнес для себя Скайт, надел очки и, нажав на газ, помчался на восток.

Скайт вывел летающий мотоцикл к руслу реки и помчался над водной поверхностью по направлению течения. В ушах шумел ветер, трепал волосы на голове. С зеленой поверхности воды, напуганные рокотом двигателя, подымались птицы. Уходили под воду крокодилы. Убегали в джунгли звери, вышедшие на водопой. Дерк вцепился в поручни с боков сиденья, щурился, стараясь спрятать лицо от ветра за спиной Скайта.

Через десять минут полета в том месте, где река делала поворот, на широком песчаном берегу Дерк увидел звездолет. Это был стандартный космолет среднего класса, какие сдают напрокат в конторах по найму. Тарелкообразный корпус на восьми телескопических опорах. Со стороны реки из корпуса звездолета был опущен трап, на котором сидел Дел Бакстер в камуфляжном костюме с гигантским «Спешэл Коммандос» в руках.

Скайт опустил «Пауэрдрайв» возле трапа.

— Ты все же его привез? — указывая на Дерка, поинтересовался Бакстер у Скайта.

— Привет, Дел, — поздоровался Дерк, слезая с сиденья.

— Я бы оставил его там, чтобы хорошенько проучить, — не отвечая на приветствие Дерка, продолжил Дел. — Прощать такие поступки нельзя!

— Он больше не будет, — выключив двигатель летающего мотоцикла, сказал Скайт и стал закатывать машину по трапу внутрь звездолета.

Дерк принялся помогать, толкая «Пауэрдрайв» с другой стороны. Дел шел следом, закинув крупнокалиберный бластер на плечо.

— Дерк, как ты мог так поступить? — спросил он.

— Так получилось, — повернувшись к Делу лицом, смущенно ответил Дерк.

— А что у тебя с лицом? Ты что, с кошкой целовался?

— Это? — Дерк потрогал царапины. — Об колючки поцарапался, когда от Дрекслера убегал.

— Неслабо. Тебе надо обработать раны антисептиком, — посоветовал Дел, когда мотоцикл был установлен в тамбуре звездолета.

— Я ему помогу, — раздался знакомый женский голос, и потрясенный Дерк увидел перед собой Молли — танцовщицу из «Золотой пирамиды». Она вышла из дверей, ведущих в рубку управления, одетая в облегающий блестящий комбинезон.

— Познакомься, — произнес Дел Бакстер, — моя жена Молли Бакстер.

— Что? — еще больше изумился Дерк.

— Да, Дерк, — пояснил Скайт. — Его жена. И если бы ты не подставил меня на Фабиане, я бы успел на их свадьбу.

— Я не знал, — выдавил из себя Дерк.

Молли улыбнулась. У Дерка слегка закружилась голова от этой улыбки.

— Дел, дорогой, — обратилась красавица к мужу, — между прочим, именно этот тип мне сунул сто кредитов во время последнего представления, — сообщила она.

— В следующий раз я оторву ему руки, — заверил Дел Бакстер.

Молли обняла Дела за шею и нежно поцеловала в губы.

— Обожаю, когда ты ревнуешь, — низким грудным голосом произнесла она.

— Теперь мне ясно, как Дел узнал, где тебя искать, — догадался Дерк Улиткинс, подходя к Скайту.

— Да, это Молли сообщила Делу, что некто Улиткинс собирается на Гамму Мертвой Розы за Скайтом Уорнером и приглашает для этого Дрекслера — хозяина «Золотой пирамиды», заведения, в котором она работает танцовщицей, — подтвердил догадку Скайт.

— Я бы не нашел логова Браена Глума, но Скайт догадался зажечь костры, и ночью я их смог разглядеть, — сказал Дел. Он спрятал бластер в стенной шкаф и, обняв жену за талию, направился к лестнице наверх.

— Только с третьего витка, — уточнил Скайт. — Два раза его звездолет пролетал над площадкой, не замечая костров.

Компания поднялась в рубку управления кораблем.

— Хорошо, что все обошлось и все живы. — Бакстер уселся в кресло пилота.

— Не все, — произнес Дерк. — Дрекслер прикончил троих офицеров с Фабиана.

— Мне их не жалко.

— Мне тем более, — согласился с Бакстером Скайт. — Я не забыл, что они собирались сделать со мной на Фабиане. Но это говорит о намерениях Дрекслера по отношению к своим компаньонам. Я думаю, что он собирается то же самое проделать с нами.

— Тогда зачем нам вообще встречаться с Дрекслером на планете Красный Зуб? — спросила Молли.

— Он взорвал наш звездолет, — ответил Скайт. — Необходимо получить компенсацию за причиненный ущерб.

— Да и золото Браена Глума не просто красивая сказка, моя дорогая, добавил Бакстер.

— Но это же опасное предприятие.

— И самое главное в этом деле, — засмеялся Бакстер. — Чем опаснее, тем интереснее.

— Ты всегда был смелым авантюристом, дорогой, за что я тебя и полюбила. Молли заняла кресло рядом с Бакстером. — Я пойду за тобой до самого конца, мой капитан.

Скайт с Дерком уселись позади молодоженов, молча посмеиваясь над их разговорами, пристегнулись ремнями к креслам, проверили системы.

Бакстер включил двигатели, убрал трап, закрыл входной люк.

— Любимая, я подарю тебе эту звезду, светом нетленным озарит она путь в бесконечность, — произнес он, обращаясь к Молли и театральным жестом показывая на светящуюся в главном мониторе звездную систему Красный Зуб. Двигатели заработали на полную мощность, и звездолет, набирая скорость, помчался навстречу космической пустоте.

Глава 3.3.

На планете Красный Зуб, вращавшейся вокруг розового солнца, было три города. Лампасиболсити считался самым большим из них. В этом грязном городишке с домами в два—три этажа жили в основном мелкие посредники и частные предприниматели, пользующиеся тем, что на Красном Зубе существовало нечто вроде открытой торговли. Здесь можно было продать и купить все, что угодно, от использованных подгузников до ядерных ракет, и никто не станет спрашивать, откуда у вас этот товар или право на его приобретение. Сам Браен Глум в свое время часто пользовался предоставляемой здесь анонимностью. Свобода предпринимательства была одной из основных составляющих развития таких городов, как Лампасиболсити на планете Красный Зуб. И только благодаря ей на пустынной планете с бедными природными ресурсами появилась цивилизация и стали развиваться города.

Лампасиболсити стоял посреди степей экваториальной части планеты, у которой были всего два океана, находящихся на Южном и Северном полюсе. Они соответственно и назывались: «Южное море» и «Северное море». Северное море постоянно было покрыто льдами, а у Южного раз в год, когда в этом полушарии наступало лето, появлялась тонкая каемка воды, свободной от ледяной корки.

Два других города — Гуаносити и Рокотабилоджон — расположились на той же параллели, что и Лампасиболсити. Таким образом, торговец, прилетавший на планету, всегда мог направить свой звездолет в один из городов в дневное время или в ночное, кому как больше нравилось, и безотлагательно совершить сделку по купле—продаже товара.

Степи со скудной растительностью вокруг Лампасиболсити служили отличным естественным космодромом. На их бескрайних просторах всегда можно было увидеть десятка два—три звездолетов из разных уголков галактики. Кто приземлялся поближе к городу, кто подальше, чтобы избежать любопытных глаз. На коричнево-красной поверхности планеты повсюду были заметны следы стоянок космических аппаратов: обгорелые участки земли, следы от опор звездолетов, кучи испортившегося товара, мусор. Когда начинались пыльные бури, происходившие на планете два раза в год, то весь мусор уносило ветром, следы от космических кораблей засыпало песком, и не надо было следить за чистотой. К тому же экологов на планете Красный Зуб не видывали ни разу за все существование этой космической зоны свободного предпринимательства.

Встречу с Дрекслером решено было проводить в одной из гостиниц города Лампасиболсити под незамысловатым названием — «Приют удачливого купца», сокращенно ее называли — ПУК. В Лампасиболсити было две гостиницы под таким названием, одну называли «Маленький ПУК», а другую «Большой ПУК». Дрекслер настоял, чтобы встреча состоялась в «Большом ПУКе», аргументировав свое решение тем, что в солидном заведении более спокойная обстановка, в отличие от дешевых гостиниц, как «Маленький ПУК», где в основном останавливались сомнительные личности, к которым Дрекслер, как ни странно, себя почему-то не относил.

Команда Скайта, посовещавшись, согласилась с предложением Дрекслера, так как в нем был резон — криминогенная обстановка в городе, да и на планете в целом, была накалена до предела. Она, собственно, соответствовала тому контингенту, к которому относилось большинство свободных предпринимателей и коммерческих агентов. Нередки были случаи пиратского захвата кораблей прямо на орбите планеты, да и на самой стоянке в степи надолго оставлять корабль без присмотра было опасно. В многочисленных барах постоянно возникали драки со стрельбой и поножовщиной. Редкая ночь обходилась без того, чтобы кого-нибудь не пристрелили или не зарезали. На плохо освещенных улицах постоянно кого-нибудь грабили. В темное время суток на каждом углу можно было увидеть проститутку. Раз в неделю в одном из городов планеты Красный Зуб совершалось разбойное нападение на банк. И в то же самое время города походили на большие брокерские конторы, где без перерыва кто-то что-то продавал и покупал. Сделки совершались на биржах, в барах, на улицах и даже в постелях.

За порядком в Лампасиболсити следил один-единственный шериф и несколько его подчиненных. Их работа в основном состояла в том, чтобы под утро посещать места, где ночью произошли преступления, и составлять акты. С наступлением темноты шериф спешил укрыться в своем полицейском участке и там дождаться следующего дня. Такая непростая была у него работа.

Крупные компании заботились о своей безопасности сами, нанимая охрану из крутых парней. Но иногда это выходило им боком. В Гуаносити в одном из дорогих, по меркам этого города, ресторанов охрана избила подвыпившего посетителя, заодно облегчив его карманы на сто тысяч. Никто из них и не подозревал, что этим пьяницей оказался не кто иной, как сам Брэд Резерфорд, капитан посудины под названием «Черная вдова». На следующий вечер сорок висельников с этого эсминца, бороздившего космические просторы исключительно под черным флагом, заявились в тот ресторанчик. Сейчас на месте старого здания построили казино. Оно носит название «Черная вдова» в память о событиях той ночи. Как писала одна из газет в то время: «Хоронить было некого».

Звездолет Дел Бакстер приземлил недалеко от города, чтобы до него, в случае чего, можно было быстро добраться. Вооружившись, команда в составе Скайта Уорнера, Дела Бакстера, Молли Бакстер и Дерка Улиткинса в заштопанном во время полета супругой Бакстера генеральском мундире, у которого к тому же теперь были отрезаны по локоть рукава, на двух летающих мотоциклах направилась к месту встречи.

Дерк немного нервничал, когда решался вопрос о месте проведения переговоров, так как боялся встречи с Доктором Хастом, которому продал бракованное оружие Скайта по пути на Плобой несколько дней назад. Но эту сделку он совершил не в Лампасиболсити, а в Гуаносити и поэтому надеялся, что Хает не сможет за то короткое время, что необходимо для расшифровки карты, узнать, что Дерк вернулся, и тем более найти его.

Гостиница «Приют удачливого купца» представляла собой трехэтажное здание из серого бетона с узкими окнами, больше похожими на бойницы старинного замка. Располагалась она на центральной улице Лампасиболсити, как раз напротив полицейского участка. Перед входом в гостиницу находилась охраняемая стоянка машин. На первом этаже размещался гостиничный бар и просторный вестибюль.

Оставив мотоциклы на стоянке, компания вошла внутрь. Первым шел Скайт, за ним Бакстер с Молли, а последним Дерк Улиткинс. Дрекслер уже ожидал их, сидя на широком диване для посетителей напротив конторки дежурного. Рядом с Дрекслером сидели Фолмен и Ной Удойбидьж. За спинкой дивана стояли Роскид и Скандер и двое других телохранителей. Все они были хорошо вооружены и решительно настроены.

Появление Дерка Улиткинса застало Дрекслера врасплох. Он-то думал, что Дерк остался на необитаемой планете в обществе обезьян, попугаев и мертвых офицеров с Фабиана, и увидеть его здесь никак не ожидал. Но Дрекслер смог быстро справиться с удивлением.

— Скайт, никак не думал, что ты вернешься за человеком, который бросил тебя на необитаемой планете, — произнес он.

— Это мои проблемы, — ответил на это Скайт, остановившись в двух шагах от дивана.

— Но после того, что случилось на Гамме Мертвой Розы, Дерк, наверное, жаждет моей смерти? Ведь это так, Дерк? — спросил Дрекслер и подмигнул ему.

Дерк ничего не ответил, хотя его взгляд говорил сам за себя.

— Я вижу, что это так, — снова улыбнулся Дрекслер. — Но это меня волнует не так сильно, как то, что долю сокровищ теперь снова придется делить на пять частей, когда я уже строил планы на две четвертых, что полагались нам с Фолменом.

— Тебе действительно не повезло, — посочувствовал Скайт. — А теперь займемся делом. Диск у тебя с собой?

— Разумеется, я же вам полностью доверяю.

— Мы тебе тоже. Особенно Дерк Улиткинс.

— Зачем ты так? На моем месте ты бы поступил точно так же.

— Я не на твоем месте. Дрекслер сверкнул взглядом.

— Что ты предлагаешь? — сухо спросил он.

— Снимем две комнаты в разных частях гостиницы с компьютером в каждой, соединим их по модему. Ты вставишь диск, а я введу пароль. После расшифровки каждый из нас одновременно получит свой экземпляр карты с маршрутом.

— Ты предлагаешь отправиться в путь порознь? — задумчиво осведомился Дрекслер. — Я рассчитывал на дружескую компа…

— И еще, — прервал Дрекслера на полуслове Скайт Уорнер, — если наши пути еще раз пересекутся — это будет нашей последней встречей. Поэтому сделай так, чтобы для моего бластера было поменьше работы.

— Ты прав, Скайт Уорнер, — поднимаясь с дивана, произнес Дрекслер. — Зачем попусту молоть языком? Займемся делом. Только насчет последней встречи, возможно, именно сейчас мы с тобой видимся в последний раз.

— Вполне возможно, — согласился Скайт. Дрекслер направился к гостиничной стойке. Фолмен и Удойбидьж, встав с дивана, последовали за боссом и остальными.

— Номер моей комнаты — сто, — сообщил Дрекслер, показывая Скайту полученную от служащего бирку с ключами.

— Наш номер — двести сорок, — отозвался Скайт.

— Жду твоего звонка, Скайт Уорнер. — Дрекслер и его люди направились к лестнице наверх. Они поднялись по мраморным ступенькам, и, когда их нельзя было ни увидеть, ни услышать, Дрекслер притянул к себе за рукав Фолмена.

— Это ты виноват, что Дерк жив. На Гамме Мертвой Розы я приказал убить его, а ты вместо этого стал стрелять в офицеров Фабиана, — сказал он, тяжело дыша прямо в лицо своему подручному.

— Но они первыми вышли из джунглей, босс. Да и кто мог предположить, что Скайт после всего вернется за Дерком, — стал оправдываться Фолмен.

— Ты прав в том, что никто не мог предположить, что Скайт вернется, но я приказал тебе не предполагать, вернется или не вернется Скайт, а убить Дерка Улиткинса. Ты не выполнил мой приказ. А знаешь, как я поступаю с теми, кто не выполняет мои приказы?

Фолмен нервно сглотнул.

— Ты знаешь… — продолжил Дрекслер, увидев страх в глазах Фолмена. — Я не поступаю с тобой так, как должен был бы поступить, не потому, что с тобой я получу в два раза больше золота Браена Глума — я получу все золото Браена Глума, я не поступаю с тобой так, как поступил с адвокатом Лерни Чафиком, чьи останки давно обглоданы пираньями; комиссаром Янсоном, переставшим брать у меня взятки и теперь коротающим время в одной из бетонных опор моста через пролив; Хэлом Вайфиксом, соблазнившимся на программу по защите свидетелей и давшим на меня показания, у меня до сих пор где-то лежит мыло, в котором видна пуговица от его пиджака; и многих других — я не поступаю с тобой так, потому что ты мне нравишься, парень. Мы начинали вместе, и ты всегда был на моей стороне. Поэтому, Фолмен, я даю тебе еще один шанс, не упусти его. Когда карта будет у нас в руках, отправляйся в номер двести сорок и убей всех, кого там найдешь.

За этим разговором они подошли к дверям своего номера и зашли внутрь.

Когда Дрекслер в компании телохранителей стал подниматься по лестнице к доставшемуся гостиничному номеру, Скайт подозвал к себе Дерка.

— Возьми еще несколько номеров, — сказал он.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Хорошо, — согласился Дерк и подошел к конторке управляющего.

— Слушаю вас, — осведомился смуглый мужчина в черном костюме и галстуке-бабочке.

— Дайте мне, пожалуйста, еще три номера, — сказал Дерк.

Управляющий, нисколько не удивившись, вежливо улыбнулся. За годы работы в гостиничном бизнесе на Красном Зубе он повидал многое, и странным поведением постояльцев его удивить было непросто.

— Прошу. Все номера на разных этажах. На чье имя записать? — передавая ключи, лишь поинтересовался он.

— На Дерка Улиткинса, — ответил Дерк и направился к поджидавшим его компаньонам.

Клерк внимательно посмотрел вслед приезжим и, когда те скрылись в боковом коридоре, снял телефонную трубку.

— Алло, соедините меня с Гуаносити, — попросил он. Через какое-то время в трубке послышался вкрадчивый голос. Если бы змеи умели говорить, они говорили именно так. Клерк облизал вдруг пересохшие губы.

— Доктор Хает, человек, которого вы ищете, только что снял номер в «Большом ПУКе», — произнес он и, выслушав ответ, повесил трубку. После этого он обтер носовым платком побледневшее лицо и налил себе из графина воды. Нервы стали сдавать — он слишком долго работал в гостиничном бизнесе.

Одноместный номер, который выбрал Скайт из трех, снятых Дерком, выходил единственным узким окном на стоянку перед гостиницей, где находились летающие мотоциклы. Из окна было хорошо видно здание полиции на противоположной стороне. Внутреннее убранство комнаты состояло из кровати, стенного шкафа и столика с компьютером, принтером и видеофоном.

Разместившись так, чтобы Дрекслер мог бы во время разговора видеть всех, кто присутствует в комнате, Скайт вызвал номер Дрекслера. На том конце сразу сняли трубку.

— Ты заставляешь себя ждать, Скайт Уорнер, — произнесло лицо Дрекслера с экрана видеофона.

— Поспешишь — людей насмешишь, — ответил Скайт. — Не вижу, чтобы все твои «гориллы» были на месте.

Дрекслер отодвинулся от экрана, чтобы Скайт смог увидеть весь номер. Фолмен, Удойбидьж и остальные люди Дрекслера, все были там.

— Зря ты не доверяешь мне, Скайт Уорнер, — я играю честно, — заметил он.

— Хорошо, — одобрил Скайт. — Тогда приступим. — Он включил компьютер. Дрекслер сделал то же самое и вставил диск. Соединив компьютеры по модемной связи, Скайт набрал код, и процесс дешифрации пошел.

С замершим сердцем Дерк смотрел, как из принтера появляется лист бумаги, где рукой самого Браена Глума было обозначено место с несметными сокровищами. Многие, не раздумывая, отдали бы за этот лист половину своей жизни, чтобы оставшуюся прожить в роскоши и богатстве, не зная ничего невозможного. И вот судьба выдала этот билет в рай Дерку и его друзьям.

Скайт взял лист и быстро просмотрел его.

— Есть! Это то, что нужно. Теперь, быстро из гостиницы! — сказал он и, спрятав лист в карман, заспешил к двери.

Оглядевшись по сторонам, Скайт вышел в коридор. Бакстер предусмотрительно достал из кобуры бластер, его примеру последовала Молли. Быстрым шагом компания направилась к лестнице. Перед тем, как спуститься, Скайт остановился и выглянул из-за угла. В просторном вестибюле гостиницы, кроме смуглого клерка за конторкой и нескольких незнакомцев, никого не было видно. Если бы люди Дрекслера устроили здесь засаду, то Скайт сразу бы заметил их.

— Спускаемся, — сказал Скайт.

И в этот самый момент со стороны черной лестницы в коридор выскочил один из телохранителей Дрекслера. В руке он держал бластер.

— Они здесь! — закричал телохранитель и сходу выстрелил.

Он торопился и поэтому не смог хорошо прицелиться. Заряд его бластера попал в потолок над головой Дерка Улиткинса, осыпав того раскаленной штукатуркой. Бакстер и Молли, развернувшись, одновременно выстрелили в ответ, а Дерк, пригнув голову, проскочил из коридора на лестницу в вестибюль.

— Наконец я нашел тебя, засранец! — услышал Дерк знакомый шепелявый голос. Он посмотрел вниз по лестнице, в сторону говорившего.

У последней ступеньки в вестибюле, в окружении шести мордоворотов стоял высокий, сухого телосложения джентльмен в черном кожаном пальто и черной широкополой шляпе, надвинутой на глаза. Его тонкие губы кривились в довольной усмешке.

— О боже! — К своему ужасу, Дерк узнал в неприятном джентльмене Доктора Хаста, которому продал бракованное оружие. Худшие опасения Дерка подтвердились.

— Самое время подумать о господе, — произнес Хает, не спеша извлекая из кармана пальто пистолет с ужасно длинным дулом.

— Какие дела у тебя с этим джентльменом? — поинтересовался из-за спины у Дерка Скайт Уорнер.

— Он обманул меня, продав бракованное оружие. Это дело чести, — вместо испуганного Дерка ответил Скайту Доктор Хает. — И если ты, парень, не хочешь составить этому недоноску компанию на тот свет, то уноси поскорее свою паршивую задницу.

Слова, да и сам тон, которыми они были сказаны, чертовски не понравились Скайту Уорнеру. Он вышел вперед и опустил руки на свой пояс с двумя бластерами.

— Во-первых, это было мое оружие; во-вторых, дело чести решается один на один, а не с помощью шести вооруженных кретинов; и, наконец, в-третьих, под такими словами необходимо расписываться кровью…

Рука, в которой Хает держал пистолет, дернулась, но поднять оружие он не успел. Заряд из бластера Скайта Уорнера снес ему голову. Дымящаяся шляпа Доктора Хаста, забрызганная кровью и мозгами, отлетела в сторону и упала за конторку, где прятался управляющий гостиницей. Выстрел второго бластера Скайта свалил одного из подручных Доктора. Дерк Улиткинс, придя в себя, достал свое оружие, и его выстрел настиг другого. Четверо оставшихся в живых бросились прочь, но добежать до дверей смог лишь один из них, остальные остались лежать на забрызганном кровью мраморном полу вестибюля.

— Кто это был? — спросил Дерка Скайт, когда дело было сделано.

— Доктор Хает.

— Доктор ему больше не понадобится, — высказал мнение Скайт, убирая бластеры обратно в кобуры.

— Ему теперь и священник не понадобится, — заметил Дерк.

За их спинами в коридоре раздались выстрелы. После чего появились Бакстер с Молли.

— Люди Дрекслера нас преследуют! — возбужденно сообщили они. — Нужно скорее уносить ноги! Компания побежала вниз по ступеням.

— А это кто? — увидев разбросанные по всему гостиничному вестибюлю трупы, спросил Бакстер.

— Это были знакомые Дерка, — на ходу ответил Скайт.

— Что они хотели?

— Они это уже получили.

Выстрел каренфаера с пронзительным визгом взрезал стекло гостиничной двери перед самым носом у беглецов. Стреляли с улицы из-за капота большого черного флаера. По-видимому, там прятались оставшиеся в живых люди Доктора Хаста. С того места площадка перед гостиницей, где стояли летающие мотоциклы, была видна как на ладони, и выходить наружу было самоубийством.

В это самое время, как стрелки, засевшие за капотом флаера на улице, не давали выйти Скайту и его друзьям, по гостиничной лестнице сверху послышался топот — это спускались люди Дрекслера!

— За мной! — крикнул Скайт, бросившись к проходу в гостиничный бар.

Еще один выстрел каренфаера снаружи, пролетев огненной стрелой, впился в стену в сантиметре от Дерка Улиткинса, бегущего за Скайтом в помещение бара.

В полутемном помещении, где тихо играла музыка, плавно мигали разноцветные лампы светомузыки и на эстраде танцевали две полуголые девицы, в этот час народу было мало, но появление под звуки выстрелов группы вооруженных людей вызвало настоящий переполох. Завизжав, танцовщицы исчезли за кулисами, оставив на эстраде пикантные части своих туалетов. Редкие посетители, прикрывая головы руками, спрятались под столики.

Подскочив к стойке бара, Скайт схватил бармена за лацканы его сорочки, но не рассчитал силы, бумажная ткань с легкостью порвалась, и сорочка осталась в руках Скайта, а шокированный бармен с бледным лицом и трясущимися руками остался стоять в одной черной бабочке. Его тощее тело покрыли крупные мурашки.

Скайт отшвырнул сорочку и достал бластер.

— Где черный ход?! — заорал он на бармена. Но внезапно раздетый служащий общепита, не соображая, что от него хотят, вместо того чтобы просто показать направление, в шоке открыл кассу и стал доставать наличность. Скайт отшвырнул протянутые деньги, чем еще больше шокировал молодого человека, который перестал вообще что-либо соображать.

В этот момент в бар ворвался Скандер с армейским каренфаером наперевес. Бакстер и Молли встретили его огнем бластеров, но Скандер оказался проворным. Бросившись на пол, он перевернулся и, откатываясь в сторону, открыл шквальный ответный огонь. Заряды стали рваться по всему бару, попадая в столики, стойку, стены, потолок, вспарывали кожаную обивку диванов. Лопались, рассыпаясь брызгами осколков, лампы, бутылки, зеркальные панели. Воспламенился эстрадный занавес, целлулоидное покрытие сцены. Заполыхало виски из разбитой бутылки.

Следом за Скандером в бар проникли Фолмен и Удойбидьж и спрятались за колонны, поддерживающие потолок. Выглядывая из-за своего укрытия, они принялись стрелять из бластеров.

Скайт перепрыгнул через стойку бара, сбил с ног ополоумевшего от страха бармена и сам спрятался за ее массивное основание. Его примеру последовал Дерк Улиткинс. Бакстер со своей женой Молли укрылись за массивным кожаным диваном возле самой сцены.

Поменяв энергетическую батарею на одном из бластеров, Скайт выглянул в зал, дважды выстрелил по колонне, за которой прятался Фолмен, и сразу спрятался обратно. Тут же, в то место, где только что была его голова, ударило несколько зарядов. В этот момент Дерк, высунувшись с другого края, произвел один прицельный выстрел. В зале раздался крик и страшные ругательства, которые не могли заглушить даже раздающиеся выстрелы и шум пламени.

— Дерк! Я оторву твои поганые руки! — перекрывая грохот выстрелов, закричал Фолмен. — Будь ты проклят! Ты прожег мой любимый костюм за тысячу кредитов!

— Я рад это слышать! — ответил Дерк. — Надеюсь, это был твой последний костюм!

— Подонок! — Фолмен пять раз подряд выстрелил по стойке бара в то место, где скрывался Дерк.

— Кретин! — отозвался Дерк.

Фолмен выстрелил еще два раза.

Скайт прекрасно понимал, что они находятся в ужасно невыгодном положении и достать их Дрекслеру здесь будет несложно, это лишь дело времени. Пламя от пожара, вызванного перестрелкой, подбиралось к его ногам. Становилось трудно дышать. Скоро придется покинуть укрытие, и тогда люди Дрекслера перестреляют их всех, словно в тире.

Неизвестно, как бы развивались события дальше, если бы бармен, пришедший немного в себя, не открыл маленькие дверцы в стене под стойкой бара, которые Скайт раньше принял за дверцы шкафчика, и не пополз в образовавшийся проход. Это, оказалось, была шахта грузового лифта, ведущая в подвал гостиницы. Через нее в бар, из располагавшихся внизу кухни и склада, доставлялись напитки и закуска. Когда бармен исчез в шахте, Скайт крикнул Бакстеру и Молли, чтобы они перебирались из-за дивана под защиту стойки. Прикрывая отход четы Бакстеров, он с Дерком открыл шквальный огонь по противнику, заставив людей Дрекслера спрятаться за укрытия.

Первым в шахту спустилась Молли, за ней полез Бакстер и Дерк. Когда ботинки Дерка исчезли в черном проеме, Скайт достал с полки литровую бутылку виски «Черного Саймона».

— Эй, приятели! — в это время раздался из зала самоуверенный голос Фолмена. — Что-то вас не слышно. Неужели у вас кончились патроны?! — Не получив ответа, Фолмен спросил вновь: — Не жарко вам там?!

Правая часть стойки бара пылала вовсю. Огонь уже подбирался к середине, и Фолмен это прекрасно видел, он уже предвкушал скорую расправу над бывшим капитаном и его друзьями.

— Не мучайтесь, выходите к нам! Обещаю быструю и безболезненную смерть!

— Фолмен, ты уже все за нас решил?! — отозвался Скайт из-за своего пылающего укрытия. Языки пламени обжигали Скайту лицо, прикрываясь локтем, он взял бутылку за горлышко.

— Капитан, тебя я убью первым! — обрадовавшись, что ему все-таки ответили, сообщил Фолмен.

— Прежде выпей за упокой! — швырнув виски «Черный Саймон» в направлении, откуда раздавался голос Фолмена, крикнул Скайт и выстрелил в летящую бутылку.

Огненный поток воспламенившегося виски обрушился на колонну, за которой прятался бывший десантник. Он дико заорал и, объятый пламенем, бросился прочь из помещения бара. Словно горящий факел, Фолмен метался, натыкаясь на стены, пока не споткнулся о ступеньки лестницы. Упав, Фолмен, крича и завывая, стал кататься по полу, а подбежавший на выручку Роскид принялся сбивать с него пламя своим пиджаком. Но Скайт ничего этого не видел. Сразу после того, как Скайт бросил бутылку, он прыгнул в шахту грузового лифта следом за своими компаньонами.

Преодолев шахту лифта, Скайт вылез в хорошо освещенное подвальное помещение. Здесь располагалась гостиничная кухня. Повар — толстый мужчина с пышными черными усами, в белом переднике и высоком колпаке, испуганно таращась на бластер Дела Бакстера, стоял, прижимаясь толстым задом к столу, на котором перед большой микроволновой печкой лежала груда нарезанных овощей, и показывал пучком зеленого салата, находящегося в его руках, в дальний конец кухни.

— Выход там, господа, — удивительно тонким голосом, совсем не подходящим к его внушительной комплекции, проговорил он.

— Наконец-то! — воскликнул Дерк Улиткинс, когда Скайт вылез из шахты лифта. — Чего ты там так задержался?

— Решил угостить Фолмена выпивкой, — ответил Скайт, подходя к друзьям. И уже обращаясь к повару: — Куда выходит эта дверь?

— На гостиничный двор, — немедля сообщил толстяк.

— Молодец, — похвалил его Скайт. — Только в меню следует писать, что все блюда вашей кухни приготовлены с помощью микроволнового излучения.

— Учтем, — бледнея, произнес повар.

— Уж пожалуйста, а то продаете по завышенным ценам, словно первосортный товар, когда там не осталось никаких витаминов.

Дел Бакстер со своей очаровательной супругой побежали вдоль шкафов с кухонной утварью к выходу. За ними последовали и Скайт с Дерком, оставив напуганного повара размышлять на тему вкусной и здоровой пищи.

Двустворчатая дверь, как и сказал толстяк, вела на узкий гостиничный двор, который, в свою очередь, выходил в переулок, примыкавший к центральной улице, где располагалась стоянка с летающими мотоциклами, оставленными там Скайтом и его друзьями. Бегом преодолев дворик, команда выбралась в переулок. Вокруг никого не было видно. Перестрелка, возникшая возле гостиницы, заставила прохожих покинуть улицу и укрыться за стенами домов.

Первым до угла, за которым открывалась площадка перед гостиницей, добрался Дел Бакстер. Он прижался спиной к стене и приготовил бластер. Молли, повсюду неотступно следующая за своим мужем, прислонилась рядом. Подошли Дерк и Скайт.

— Что там? — спросил Скайт.

Бакстер на мгновение выглянул из-за угла.

— Все по-прежнему: флаер, за которым прячутся стрелки, стоит там, где и раньше: наши мотоциклы на месте. До них метров пятьдесят. Если бы стрелков что-нибудь отвлекло, мы бы успели до них добраться.

— Опасно, — заметил Дерк.

— Нужно рискнуть, — сказал Бакстер. Молли прижалась к своему супругу.

— Ты такой мужественный, — томно произнесла она.

— Хорошо, — согласился Скайт с Бакстером. — Двое прикрывают, а другие двое заводят машины.

— Кто прикрывает?

— Я и Молли, — ответил Дерку Скайт. — А ты с Бакстером заводишь мотоциклы. Все нужно сделать быстро и четко.

Пока они переговаривались между собой, на площадке перед гостиницей завязалась интенсивная перестрелка. Бакстер выглянул из-за угла посмотреть, что там происходит.

— Стрелки Доктора Хаста завязали перестрелку с Дрекслером. Один из его парней лежит на ступеньках, похоже, он больше не встанет. Кто он — не знаю. Костюм как у Роскида. Может быть, это и Скандер, но, к сожалению, точно не Дрекслер, — сообщил он об увиденном.

Вдруг раздался вой реактивного противотанкового снаряда, и затем последовал мощный взрыв. Бакстер вновь выглянул из-за угла.

— Черт! — воскликнул он. — От флаера Хаста ничего не осталось!

— Вперед! — скомандовал Скайт и первым выскочил из-за укрытия.

На месте машины Доктора Хаста дымились искореженные остатки. В здании полицейского управления, гостинице и близлежащих домах выбило все стекла. Звенела пожарная сирена. От взрыва загорелось несколько припаркованных на стоянке автомобилей, но, к счастью, мотоциклы оказались не повреждены. Дерк Улиткинс забрался на сиденье одного из них и завел двигатель, Бакстер принялся заводить другой.

Пока Дерк и Бакстер возились с мотоциклами, Скайт и Молли держали под прицелом бластеров выбитые окна гостиницы, откуда в любой момент могли показаться люди Дрекслера.

— Поехали! — крикнул Бакстер, когда двигатель его мотоцикла, чихнув, заработал на полную мощность.

Молли спрятала бластер и села сзади, обняв Бакстера за талию. Скайт запрыгнул на сиденье сзади Дерка Улиткинса. Машины рванули с места, быстро набирая высоту.

В последний момент Скайт заметил, как из входных дверей появился Ной Удойбидьж. Спутать его уродливое лицо с чьим-то другим было невозможно. В руках Ной держал еще дымившуюся пусковую трубу гранатомета, из которого был уничтожен флаер Хаста. Что-то выкрикнув, он отбросил пустой гранатомет, выхватил бластер и стал стрелять вслед беглецам. Из вестибюля выбежали Дрекслер и Скандер. Пока Дрекслер кричал, неистово потрясая кулаками, Скандер выпустил по удаляющимся мотоциклам длинную очередь из каренфаера.

Казалось, что самое худшее уже позади. Летающие мотоциклы набрали скорость и вышли из опасной зоны. Они подлетали уже к черте города, когда Дел Бакстер вдруг направил свой мотоцикл к поверхности планеты, опустив его на узенькой улице под единственным горящим фонарем. Дерк последовал за ним, чтобы узнать, что случилось. Когда он подлетел к машине Бакстера, то стало видно, что что-то случилось с Молли.

Бакстер, обхватив свою жену, снял ее с сиденья и положил рядом с корпусом мотоцикла. Молли слабо стонала и держалась рукой за левый бок. В том месте ее комбинезон был пропитан кровью. Тоненькая красная струйка просачивалась сквозь пальцы. Молли побледнела, взгляд потускнел. Она в любой момент могла потерять сознание.

— Молли, любимая, не оставляй меня! — со слезами на глазах умолял Бакстер, стоя возле жены на коленях. — Скажи, что с тобой все в порядке!

— Со мной все в порядке. Я люблю тебя, Дел, — произнесла женщина слабеющим голосом и потеряла сознание.

Дел Бакстер заплакал.

— Бакстер, возьми себя в руки! — тряхнув друга за плечо, произнес Скайт. Слезами ей не поможешь. Хватит терять время. Твою жену необходимо срочно везти в больницу.

— Да! — воскликнул Дел. В его голосе появилась надежда. — Но на мотоцикле в таком состоянии ее везти невозможно!

— За углом того дома, когда мы пролетали над ним, я заметил автомобиль, сообщил Дерк.

— Пригони его сюда, — одобрил это предложение Скайт. — Постарайся сделать это побыстрее, а мы с Бакстером попробуем пока остановить кровотечение.

Дерк побежал выполнять поручение.

Скайт и Бакстер разорвали куртку Дела, сделали накладку и с помощью ремня для бластера плотно закрепили на ране. Женщина потеряла много крови. Пульс еле прощупывался. Скайт понимал, что рана опасная и без срочной операции Молли долго не протянет. Это понимал и Бакстер, только не хотел в это верить.

Послышался приближающийся шум машины, и из-за угла дома вырулил Дерк Улиткинс на полицейском джипе с гирляндой сине-красных огней. Он остановился возле раненой и открыл двери.

— Ты хоть видел, что за машину угоняешь?! — поинтересовался Скайт. — Это уже не пьяная перестрелка в гостинице — это кража полицейской собственности. Если нас поймают, то в лучшем случае нас ожидает несколько лет тюрьмы.

— Другой не было.

— Это даже хорошо, что полицейская машина, — неожиданно обрадовался Бакстер. — На ней я быстрее доберусь до больницы. — Он аккуратно взял жену под мышки, Скайт поднял Молли за ноги, и они перенесли ее на заднее сиденье джипа. Дерк помог им втащить раненую женщину и выбрался из машины.

— Теперь я справлюсь один, — забираясь на водительское место, сообщил Бакстер. — Ступайте, а то Дрекслер и так уже получил приличную фору.

Взревел двигатель, но прежде чем рвануть с места, Бакстер выглянул в боковое окно:

— Скайт! Пообещай мне, что Дрекслер за все заплатит.

— Он получит сполна. Обещаю.

Из-под бешено закрутившихся колес джипа полетели песок и камни. Поднимая клубы пыли, машина помчалась по направлению к центральному госпиталю Лампасиболсити. Уже в дальнем конце улицы Бакстер включил сирену и полицейские огни на крыше.

— Скайт, — обратился к своему напарнику Дерк Улиткинс, когда, мигая огнями и завывая сиреной, джип исчез за поворотом на центральную улицу, — как я понимаю, ты только что пообещал Бакстеру избавиться от Дрекслера. Значит, золото теперь будем делить только на нас двоих?

Скайт ничего не ответил, повернулся и направился к мотоциклу.

— Отлично! — обрадовался Дерк, приняв молчание Скайта за подтверждение своих слов. — Мне нравится такой расклад!

— Потом разберемся. Вначале нужно догнать Дрекслера. Он, наверное, уже мчится к месту, обозначенному на карте Браена Глума, — сказал Скайт, включая двигатель.

— Да, да я понимаю. — Дерк вскочил на сиденье второго мотоцикла. — Нужно спешить.

Подняв мотоциклы в воздух, напарники помчались к звездолету.

Добравшись до корабля, Скайт и Дерк втащили летающие мотоциклы вовнутрь и немедля поднялись в рубку управления.

Скайт выложил на стол перед Дерком распечатку карты Браена Глума. Теперь, когда Дел Бакстер выбыл из игры из-за ранения жены, единственным компаньоном Уорнера остался Дерк Улиткинс, который с плохо скрываемым нетерпением принялся рассматривать записи бывшего капитана пиратского корабля.

Первая строчка содержала одно предложение: «В конце маршрута, чьи координаты записаны на этом листе, находится то, что ищет каждый. Б.Г.». Так как эта фраза не была зашифрована, по всей видимости, именно эту строчку и прочитал Дрекслер, перед тем как решиться на то, чтобы бросить свой бизнес в Плобитауне и отправиться в космическое путешествие.

— Отлично! Отлично! — несколько раз возбужденно воскликнул Дерк. — Это именно то, что нам надо! Дорогая! — Дерк поцеловал лист бумаги. — Ты приведешь нас к золоту!

— Не забывай, что точно такая же карта и у Дрекслера, — заметил Скайт.

— Ничего страшного. Дрекслер не настолько хорош, чтобы вставать у нас на пути. А если он это сделает, то это будет его последняя ошибка.

— Я бы не был настолько самоуверен. Нас теперь всего двое, а у Дрекслера как минимум еще четверо, не считая его самого.

— Меня это не остановит.

— Час назад у тебя была возможность решить вопрос с Дрекслером раз и навсегда, но ты почему-то вместо того, чтобы расквитаться с ним за Гамму Мертвой Розы, предпочел унести ноги.

— Это был тактический маневр. Пускай Дрекслер считает, что я его боюсь. Тогда в решающий момент, когда мы с ним встретимся, у него не будет никаких шансов.

— Хочется верить.

— Ты сомневаешься?

— Нет, что ты! Просто хочу сказать, что нам надо быть очень осторожными с Дрекслером и его бандой.

— С Дрекслером понятно, он был командиром десанта на «Валрусе» и, несмотря на заплывшую жиром рожу, остался ловким парнем, но остальные его люди не стоят и ломаного гроша.

— Ты не прав, Дерк. Все они профессиональные убийцы. Почивший Доктор Хает со своей шайкой — жалкие дилетанты по сравнению с ними. Ной Удойбидьж неплохой ганфайтер. Да и Скандер с Роскидом — вдвоем они очень опасны. Других я в деле не видел, а эти неплохо себя показали во время перестрелки в гостиничном баре. Не окажись за стойкой бара грузового лифта, мы бы составили компанию Полу Риверсу и остальным офицерам Фабиана.

— Не забудь про Фолмена, этот подручный Дрекслера самый подлый. Именно он выкрал у меня компакт-диск с картой и отдал его Дрекслеру.

— Надеюсь, с ним проблем не будет. — Ты его прикончил?

— Нет. Он просто обжегся виски — «Черный Саймон» оказался для него слишком крепким напитком.

— Надеюсь, Фолмен подавился насмерть.

— Если нет, то бедняга, должно быть, сильно обгорел.

— Значит, Дрекслер потерял двоих: Фолмена и того, которого подстрелил в коридоре Дел Бакстер.

— Бакстер его подстрелил?

— Он или его жена — я толком не разглядел. Но это неважно, главное, что банда Дрекслера стала на два человека меньше.

— Наша команда тоже уменьшилась на два человека, — заметил Скайт. Учитывая, что людей у Дрекслера больше, эту схватку мы проиграли.

— Дрекслер тоже не добился своей цели. Мы живы, и у нас в руках карта Браена Глума, на которой указан путь к сокровищам. И, клянусь дьяволом, если в конце этого пути наши с Дрекслером дороги пересекутся, у казино «Золотая пирамида» будет новый хозяин.

— Мне нравится твой боевой настрой, Дерк. Узнаю бывшего командира истребительной эскадрильи.

— Возможно, со временем мы все внешне меняемся, но внутри всегда остаемся прежними.

— Тогда скажи, куда нам лететь.

— Звезда Майя созвездия Плеяды, планета номер восемь, — прочитал Дерк надписи на карте. — Данные о характеристики орбиты. По-видимому, Глум спрятал золото на спутнике или на каком-нибудь заброшенном корабле. Здесь еще какая-то паутина нарисована.

— Дай посмотреть. — Скайт взял из рук Дерка лист. Под цифрами параметров орбиты действительно было нарисовано нечто напоминающее паутину. В ее центр указывала стрелка с восклицательным знаком, а в конце листа с картой было написано несколько слов, судя по бессвязным фразам, их Браен Глум написал, когда был изрядно пьян: «Я — раб. Жил ради свободы и нашел ее в смерти. Родился только для того, чтобы умереть. Надеюсь, что на этот раз я окончательно умру».

— Не знаю, что это может быть, — задумчиво произнес Скайт. — Узнаем на месте.

— Правильно, — согласился Дерк. — Нужно спешить — Дрекслер уже в пути.

Приятели заняли места пилотов за пультом управления и стали готовиться к старту.

Через несколько минут звездолет, взревев двигателями и поднимая вокруг себя клубы красно-коричневой и пыли, оторвался от поверхности и, стремительно набирая скорость, помчался ввысь, навстречу звездам.

Глава 3.4.

Перелет до звезды Майя, обозначенной на карте Браена Глума, занял трое суток. Все это время, пока звездолет находился в гиперпространстве, Скайт с Дерком обсуждали возможные варианты развития событий и разрабатывали планы действий на случай непредвиденных обстоятельств, таких, как встреча с бандой Дрекслера или же с ловушками, которые мог устроить коварный и непредсказуемый Браен Глум, чтобы уберечь свое золото от непрошеных гостей. В конце концов приятели пришли к выводу, что все их планы никуда не годятся, так как встретить Дрекслера можно было где угодно, а что за сюрприз мог приготовить Браен Глум охотникам до богатств, вообще оставалось полнейшей загадкой. Возможно, там, куда направлялся их звездолет, и не было никаких сюрпризов, возможно, там не было и никакого золота, но приготовиться ко всяким неожиданностям все равно стоило.

Звезда Майя представляла собой белый гигант с тридцатью четырьмя планетами различной величины и бесчисленным количеством малых космических тел, таких, как спутники, астероиды и кометы. Огромное гравитационное поле звезды притягивало к себе весь космический мусор, оказывавшийся в нескольких парсеках от нее.

Все планеты, входившие в систему, отличались друг от друга не только размерами и количеством спутников, но и составом атмосферы, рельефом. На некоторых из них существовали океаны из жидкой лавы, на других — моря жидкого азота. Другие были пустынны и лишены какой-либо атмосферы. Все тридцать четыре планеты звезды Майя были безжизненны.

Восьмая планета по счету от звезды выглядела как огромный валун из серого гранита, заброшенный в космос огромным великаном. Его неправильная форма с поверхностью, лишенной атмосферы, напоминала грушу с гнилыми черными пятнами глубоких кратеров от упавших метеоритов. Вокруг этой гигантской серой груши по сильно вытянутой, эллипсоидной орбите вращался естественный единственный спутник с красной поверхностью из-за избытка в его почве окиси железа.

Скайт долго молчаливо сидел в рубке управления, уставившись в главный обзорный экран, где, освещенный яркими лучами белого гиганта, повис красный шар спутника восьмой планеты звезды Майя. Рядом сидел Дерк Улиткинс. На пульте управления перед ними лежал лист с распечаткой карты Браена Глума. Судя по данным, записанным в нем, искомый объект вращался по круговой орбите над спутником восьмой планеты и сейчас находился по другую сторону от красного шара. Через пять часов он должен показаться из-за его края.

Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс специально подходили к объекту с обратной стороны спутника, чтобы их труднее было засечь Дрекслеру, который, без сомнений, опередил их и сейчас был уже там. Выведя звездолет на круговую орбиту так, чтобы через пять часов сблизиться с объектом, они выключили двигатели и теперь только ждали, когда пройдет это время.

— По всей вероятности, загадочным объектом, к которому нас привела карта Браена Глума, окажется старый звездолет, заброшенный здесь десятилетия тому назад, — сделал предположение Скайт Уорнер.

— Я тоже считаю, что Глум не стал бы оставлять золото летать вокруг спутника само по себе, — поддержал его предположение Дерк Улиткинс.

— Но меня смущает эта паутина на карте под параметрами орбиты. Что она может обозначать? Может, это предупреждение о грозящей опасности?

— Или рисунки человека, страдающего алкоголизмом? Не мерещились ли ему в этот момент ползущие по рукам пауки?

— Кто знает, — задумчиво произнес Скайт. — Но нам не мешает подготовиться, привести в порядок оружие и собрать снаряжение. Чувствую, впереди нас ждет тяжелый день.

Поднявшись, Скайт направился в трюм. Там он достал из ящика автоматический скорострельный «Дум-Тум Спешэл Коммандос», принадлежавший Делу Бакстеру, и провозился над этим мощным оружием три часа, разобрав его до винтика и собрав заново, чтобы быть полностью уверенным в его работоспособности. Только после того, как все узлы и детали бластера были проверены, Скайт перезарядил его энергетическую батарею и вставил в корпус. Индикатор показал максимум. Затем было проверено остальное оружие.

В трюм спустился Дерк Улиткинс, и уже вдвоем они стали собирать снаряжение, которое могло понадобиться им в предстоящей операции.

На задние сиденья каждого из летающих мотоциклов были закреплены походные сумки, в которые упаковали веревки, взрывчатку, различный инструмент, включая плазменную горелку для резки легированной стали, мощные фонари, фальшфейеры, дозиметры, консервы, флягу с водой. Приятели переоделись в комбинезоны работников орбитальных станций. Материя этих комбинезонов отличалась низкой теплопроводностью, не горела и даже, благодаря включенному в волокна ткани борному пластику, немного защищала от радиации. На правую руку каждый надел гирокомпас, а в ухо вставил миниатюрное переговорное устройство.

Дерк с сожалением выбросил в мусорный ящик остатки черного костюма, который одолжил ему на Плобое Грег Хенинг. Теперь Дерк выглядел, как настоящий техник фирмы «Сирена», название которой синими буквами было написано в красном овале на спине его комбинезона. Единственным отличием служил пояс с двумя бластерами, что делало его похожим на переодетого агента секретных служб. Скайт выглядел точно так же.

Когда все приготовления были завершены, Скайт и Дерк поднялись в рубку управления. Приближалось время появления объекта из-за спутника.

— Ну, Дерк, как ты думаешь, что это будет? — спросил Скайт, пробежав пальцами по кнопкам на пульте управления. Изображение на главном экране стало четче, а цвета более насыщенными. На поверхности спутника отчетливо проступили все неровности грунта. В правом верхнем углу экрана появились цифры систем слежения.

— Ставлю десять против одного, что это окажется старый имперский крейсер, — произнес Дерк, закуривая сигарету.

Последние десять минут тянулись очень долго. Но вот раздался звуковой сигнал, предупреждающий, что прямо по курсу появился неопознанный объект.

— Мне кажется, Дерк, что ты проиграл, — изумленно глядя на открывающуюся впереди картину, произнес Скайт.

Из-за края красного спутника медленно поднимался огромный сферический объект, похожий на металлический пузырь, проткнутый иглами антенн. Его размеры поражали своей громадой. В матовом металлическом корпусе с одной стороны отражалось черное пространство космоса, а с другой отсвечивала красная поверхность спутника восьмой планеты.

— Это же гигантская космическая станция! — воскликнул Дерк.

— Я знаю лишь одну космическую станцию таких размеров — это искусственный спутник Блосс у планеты Плобой, но это точно не Блосс, — сказал Скайт.

— Я тоже никогда не видел ничего подобного. Может, это боевая станция Империи?

— Если бы это было так, мы бы знали о ее существовании. Строительство такого колоссального сооружения не прошло бы незамеченным.

— Кто же тогда построил ее?

— Не знаю.

Стальная громада приближалась. На ее гладкой поверхности стали видны шлюзовые отверстия, функциональные надстройки, тарелки радаров. Длинные иглы, которые Скайт с Дерком издали приняли за антенны, вблизи больше походили на толстенные телескопические трубы, смотрящие своими жерлами в разные стороны. Их покрывала сетка более мелких трубопроводов или линий энергопередачи. Назначение этих труб для Скайта оставалось загадкой. Либо это было грандиозное оружие, либо служило для перемещений всего объекта в космическом пространстве.

Скайт посмотрел на данные систем слежения.

— Никаких сигналов, — заметил он. — Радары не работают. Швартовые огни не включены. Температура поверхности станции везде одинакова. Выбросов газов не наблюдается.

— Мертвая станция? — предположил Дерк.

— По-видимому, да. — Скайт стал снижать скорость сближения звездолета со станцией. — Следов присутствия Дрекслера нигде не наблюдается.

— Чтобы найти маленький звездолет в такой громаде, и месяца не хватит, заметил Дерк.

— Это точно, — согласился Скайт. — Но я уверен — Дрекслер уже там.

Скайт перешел на ручное управление и повел звездолет вдоль одной из огромных телескопических труб, торчавших из станции, к прямоугольному отверстию в корпусе, похожему на вход в шлюз.

В радиоэфире стояла полная тишина. Огни на станции не горели. Иллюминаторы были черны. Но никаких разрушений снаружи не было видно. Если что-либо произошло, то это случилось внутри самой станции.

Огромные ворота шлюза были открыты. Звездолет Скайта спокойно вошел в их створ и оказался внутри гигантского темного помещения со стыковочной площадкой. Скайт, включив внешний прожектор, осторожно подвел звездолет к площадке и включил магнитные захваты. С глухим ударом корпус звездолета притянуло к пружинным амортизаторам.

С помощью внешних камер наблюдения приятели осмотрели помещение шлюза.

— Вот мы и на станции, — констатировал факт Скайт Уорнер. — Ворота не закрываются. Свет не горит. Вероятно, у этой махины проблемы с энергосистемой.

— И еще нам придется надеть скафандры, — заметил Дерк.

— Да, придется надеть скафандры, — подтвердил это замечание Скайт.

— Отсутствие воздуха меня особо не волнует, но где мы будем искать сокровища? Они могут находиться где угодно.

— Браен Глум должен был оставить указание на это место. Мне кажется, что таким указанием является тот самый рисунок, который мы приняли за паутину. Скайт достал распечатку карты. — Смотри, линии похожи на транспортные тоннели это карта переходов станции. Значит, нам необходимо добраться до ее центра, куда указывает стрелка.

— Ты абсолютно прав — золото спрятано именно там. — От возбуждения у Дерка задрожали кончики пальцев. — Я это чувствую.

— Дрекслер, вероятно, тоже там, — заметил Скайт.

— Тогда нам нужно спешить. — Дерк вскочил со своего места. — В любом случае нам придется с ним когда-нибудь встретиться, так пусть это лучше произойдет, когда мы этого ожидаем, чем в тот момент, когда мы не будем готовы к такой встрече.

Приятели направились в трюм. Там они надели легкие скафандры, подвели к шлюзу приготовленные в дорогу летающие мотоциклы и по очереди вышли наружу.

Материя скафандров под давлением воздуха изнутри надулась и стала сковывать движения.

— Давненько я не выходил в вакуум, — сказал в переговорное устройство Дерк Улиткинс. — Забытое ощущение. — Он пошел, ведя рядом за руль свой мотоцикл, по причальной площадке к дверям второго шлюза, ведущего внутрь станции.

Света от корабельного прожектора было недостаточно, чтобы осветить все помещение, и Дерк зажег фары мотоцикла. Скайт сделал то же самое. Яркие лучи уперлись в серые металлические стены станции, бросая на них ажурные тени от перил и решеток.

— Дверь закрыта, автоматика не работает, — сообщил Дерк, нажимая на кнопку автоматического открывания дверей шлюза.

— Попробуем открыть вручную, — сказал Скайт. — Если и это не получится, тогда придется взрывать. — Он достал из сумки на сиденье своего мотоцикла универсальный гаечный ключ и подошел к четырехгранному штырю, торчавшему из стены.

— Посвети, — попросил Скайт.

Дерк направил фары мотоцикла в его сторону. Скайт захватил конец штыря гаечным ключом и стал вращать его. Штырь поворачивался туго, но Скайт упорно продолжал свою работу. Через несколько минут в дверях появилась тонкая щель, и из нее стал вырываться воздух.

— Похоже, внутри станции сохранился воздух! — удивленно заметил Скайт.

— Это было бы хорошо, — ответил Дерк, присев на сиденье мотоцикла.

Через десять минут упорных трудов дверь шлюза открылась на пять сантиметров, а Скайт Уорнер тяжело дышал и отдувался. Стекло его скафандра изнутри запотело. Он все чаще останавливался, чтобы перевести дух.

— У меня есть предложение, — глядя на мучения друга, произнес Дерк. Давай используем аккумулятор одного из мотоциклов для электропривода двери шлюза, и тогда тебе не надо будет так мучиться.

Скайт застонал и отцепил от штыря гаечный ключ.

— Что же ты раньше не сделал это предложение? Я тут, как дурак, мучаюсь.

— Ты моего мнения не спрашивал, — заметил Дерк.

Скайт убрал гаечный ключ и достал кабель, один конец которого подсоединил к клеммам на корпусе своего мотоцикла, а другой к контактам на приборном щитке управления шлюзом. Дерк нажал кнопку, и многотонная дверь стала плавно отъезжать в сторону, открывая прямоугольную камеру самого шлюза, в противоположном конце которой располагалась точно такая же стальная дверь, как и снаружи.

Друзья завели в шлюз мотоциклы, и зашли сами. Скайт подсоединил провода к контактам внутри камеры, а Дерк нажал другую кнопку. Внешняя дверь стала закрываться.

Когда внешняя дверь полностью закрылась, Скайт почувствовал, как материя его скафандра перестала надуваться из-за внутреннего давления. Движения стали свободными.

— Дерк, похоже, давление воздуха на станции в норме?

— Похоже на то, — согласился Дерк. Через какое-то мгновение внутренняя дверь открылась, пропуская пришельцев вовнутрь.

Выйдя из шлюзовой камеры, Скайт с Дерком оказались в абсолютно темном просторном зале, из которого в разных направлениях уходило несколько широких тоннелей. В лучах света от мотоциклетных фар были видны проложенные по стенам кабели и трубы, потухшие фонари, приборные панели, на которых не горел ни один индикатор и не светилась ни одна из шкал. Все было покрыто слоем серой многолетней пыли.

Скайт достал из сумки индикатор химического состава атмосферы и проверил окружающий воздух.

— В норме, — сообщил он. — Можно снять скафандры. Раскрыв зажимы, он первым снял шлем и осторожно вдохнул в себя холодный воздух заброшенной станции. Воздух был свежим и не имел никакого запаха. Было холодно. При дыхании изо рта вырывалось облачко пара.

— Вполне прилично для заброшенной станции, — сделал вывод Дерк Улиткинс и стал снимать скафандр. — У меня аж мурашки по спине бегают от одной мысли, что скоро увижу сокровища Браена Глума.

— А не от страха у тебя мурашки бегают?

— С какой стати?

— Сокровища обычно охраняют злые демоны и духи, — заметил Скайт. — Ты же хорошо знаешь истории о бесследно исчезнувших звездолетах. Через многие годы такие корабли иногда находят. И те, кто побывал на таком корабле, говорят, что иногда видят призраки умерших членов экипажа и слышат их голоса, а иногда они рассказывают еще более страшные вещи. Ты слышал истории про звездолеты-призраки и космонавтов-вампиров? Сдается мне, что эта станция очень подходит для таких тварей из потустороннего мира.

— Если ты пытаешься меня напугать, Скайт, то у тебя это хорошо получается.

— Нет, что ты, я не хотел тебя пугать. У меня и в мыслях не было ничего подобного. Мне и самому не хочется встречаться с привидением Браена Глума, но вот с Дрекслером встреча нам гарантирована.

— По мне лучше встретиться с живым Дрекслером, чем с мертвым Браеном Глумом.

— Полностью с тобой согласен.

Аккуратно сложив скафандры, приятели оставили их на полу в шлюзовой камере, затем забрались на сиденья своих мотоциклов. Многолетнюю тишину, царившую вокруг, нарушил мерный рокот двигателей. Автоматический бластер «Спешэл Коммандос» Скайт положил на руль мотоцикла таким образом, чтобы в любой момент бластер был под рукой. Лучи фар скользнули по стенам зала и провалились в черноту уходящего в глубь станции тоннеля. Монотонные серые стены тоннеля с гирляндами проводов, труб и лампами потухших светильников потянулись навстречу. Через каждые пятьдесят—сто метров от главного тоннеля в стороны отходили боковые проходы. Гул от мотоциклов, отражаясь от стен тоннеля, давил на уши, так как это был единственный шум во всей громаде заброшенной станции.

Через десять минут движения тоннель привел в зал. Посередине пустого помещения с уходящими в разные стороны черными дырами тоннелей на полу лежал киборг. Уродливое подобие человека, похожий на обглоданный ржавчиной металлический скелет с потухшими окулярами стеклянных глаз, уставившихся во мрак покинутой станции. У киборга не было видно никаких внешних повреждений. Казалось, что у него вдруг кончилась энергия, словно кто-то выдернул штепсель из розетки. Электронный мозг робота перестал функционировать, и он рухнул на том самом месте, где и стоял.

Не останавливаясь, приятели миновали зал и двинулись дальше по тоннелю, ведущему к центру. Здесь по пути им встретился еще один киборг, лежащий точно в такой же позе, что и первый.

И вдруг впереди вспыхнула одинокая лампа аварийного освещения. Это случилось так неожиданно, что произвело действие, как если бы в тишине станции раздался выстрел.

— Что случилось, откуда свет? — услышал Скайт тихий, напряженный голос Дерка у себя в переговорном устройстве.

— Кто-то включил аварийную систему питания станции, — предположил Скайт. Скорее всего это сделал Дрекслер — больше некому.

Загорелась вторая лампа, затем третья, и вскоре лампы, убыстряясь, стали загораться одна за другой, приближаясь из глубины станции, словно очередь трассирующих пуль. В их тусклом свете обозначились гигантские размеры исполинского сооружения, до этого плохо различимые при свете фар мотоциклов: уходящие в разные стороны ходы и коридоры, исчезающие в глубине, просторные помещения со множеством дверей и лежащие во всех уголках внезапно обездвиженные киборги.

Центр станции находился уже недалеко, и Скайт прибавил скорость. Дерк не отставал. Через несколько минут их мотоциклы въехали в широкий тоннель, по которому могли пройти одновременно несколько железнодорожных составов. Тоннель загибался в стороны наподобие подковы, охватывая центральное ядро станции, стены которого были сделаны из толстенного серого металла. Огромные ворота, ведущие внутрь, были открыты. В пыли на полу перед входом отчетливо были видны свежие следы. Скайт остановил мотоцикл за несколько метров от раскрытых ворот и снял «Спешэл Коммандос» с предохранителя:

— Твои опасения, Дерк, что мы опоздаем, не оправдались — вечеринка только начинается.

— Интересно, Дрекслер ожидает нашего прихода? — поинтересовался Дерк Улиткинс и извлек бластер из кобуры.

— Не волнуйся, на эту вечеринку приглашение не требуется.

Приготовившись к разного рода неожиданностям, приятели на малой скорости, чтобы двигатели мотоциклов издавали поменьше шума, направились к воротам, ведущим в центральные помещения исполинской станции. Осторожно выглянув из-за угла и не заметив ничего опасного, Скайт аккуратно повел мотоцикл дальше. Дерк ехал следом.

Как только они миновали ворота, то оказались в просторном прямоугольном зале, скупо освещенном редкими лампами дневного света под невысоким потолком. Тут вповалку лежало не меньше дюжины роботов-охранников. Их броня от времени покрылась слоем пыли. Никаких механических повреждений ни на одном из роботов не было видно. Они так же, как и встреченные по дороге сюда киборги, были внешне невредимы.

Миновав эту братскую могилу роботов-охранников, Скайт с Дерком проникли в следующее помещение, напоминающее собой огромный бублик с десятиметровыми закругленными потолками. По диаметру помещения в центре были проложены рельсы для вагонеток, вдоль которых стояли стеллажи с бронированными ящиками. Возле вагонеток лежали замершие роботы-погрузчики.

— Наверное, мы нашли сокровища! — возбужденно воскликнул Дерк, увидев ящики.

— Не думаю, — усомнился Скайт. — Дрекслер до нас уже проверил несколько ящиков. — Скайт указал на открытые контейнеры.

Возле открытых контейнеров в пыли отчетливо можно было рассмотреть свежие отпечатки обуви. Скайт слез с мотоцикла и присел на корточки возле следов, чтобы лучше разглядеть их:

— Модный дом «Клаудио Эстратос», сорок третий размер. Такие туфли носил Фолмен. Значит, он еще жив. Эти тупоносые ботинки принадлежат его подручному Удойбидьжу. — Скайт осмотрел остальные следы. — Скандер и Роскид.

— А, где следы самого Дрекслера? — спросил Дерк.

— Этот толстяк поленился слезть со своего летающего мотоцикла. — Скайт осмотрелся. — У них три летающих мотоцикла. Фолмен едет вместе с Удойбидьжем, Скандер с Роскидом, а Дрекслер один.

— Здесь нет ничего удивительного, он самый толстый из всей банды, заметил Дерк не без ехидства в голосе.

Скайт поднялся и посмотрел в один из контейнеров. От увиденного там у него неприятно похолодело в животе. На специальной подставке с датчиками состояния, светящимися индикаторами заряда и характеристиками лежал черный цилиндр эпидетермической бомбы. Точно такой же, какой видел Скайт в руках адмирала Его Императорского Величества Кена Чандлерса на борту крейсера синтетойдов «Голубая кровь» много лет назад. И та встреча запомнилась Скайту надолго.

Скайт посмотрел на индикаторы состояния. Бомба была в спящем режиме, но ее заряд, несмотря на прошедшие годы, оставался в полной боеготовности.

— Что ты там увидел? — поинтересовался Дерк, заметив, как его друг переменился в лице. — Только не говори мне, что там ничего нет.

— Лучше бы там действительно ничего не было.

— Что там?

— Эпидетермическая бомба.

— Черт! Она что, сейчас взорвется?

— Нет, она в спящем режиме.

— Слава богу. — Дерк облегченно вздохнул. — У тебя было такое лицо, Скайт, словно до взрыва осталась пара секунд. Чего ты испугался? Радоваться надо. Эту штуку можно было бы выгодно продать, если бы мы знали код ее детонатора.

— Посмотри вокруг, — ответил Скайт. — Такая штука лежит в каждом из этих ящиков, а их тут тысячи.

— С таким арсеналом можно завоевать весь мир.

— Эпидетермическая бомба — оружие синтетойдов, — произнес Скайт. — И мы сейчас находимся на их секретной станции, о которой никто никогда не знал.

Дерк опасливо оглянулся и перешел на шепот:

— Но мы не видели ни одного синтетойда.

— Сдается мне, что карта Браена Глума приведет нас к чему-то более необычному, чем пропавшие сокровища Великого Императора, — заметил Скайт и забрался на мотоцикл.

Из прохода в следующее помещение станции раздался глухой удар, словно упало что-то очень тяжелое и массивное. Эхо покатилось по всей станции, теряясь в темных запутанных переходах, и растворилось где-то в недрах таинственного исполинского сооружения.

— Это Дрекслер! Мы его все-таки догнали. — Скайт включил скорость и двинулся к проходу, откуда только что был слышен удар. Дерк, приготовив оружие, ехал сзади.

Приближалась развязка.

Огромные стальные ворота, ведущие в последнее помещение, лежали на полу со срезанными лазером петлями. От раскаленного металла еще поднимался сизый дымок. В нескольких метрах, возле стены стояли три летающих машины Дрекслера.

Скайт решительно направил мотоцикл внутрь прохода и, пролетев над воротами, проник в просторный зал, напоминающий собой огромный цирк. Дерк не отставал и въехал в помещение следом.

Под куполом потолка одиноко горел тусклый прожектор, освещающий черную пирамиду посередине арены. Полированные грани пирамиды искрились разноцветными огоньками. По ее плоскостям изредка пробегали бледные энергетические всполохи. Все остальное пространство тонуло в кромешной тьме. Лишь справа от входа светило несколько фонарей.

— Скайт, это ты! — раздался в темноте голос, принадлежащий Дрекслеру. — Я знал, что ты придешь! — И со стороны, откуда доносились эти слова, раздались выстрелы каренфаеров.

Огненные стрелы посыпались вокруг, озаряя темноту вспышками разрывов. Скайт, пригнув голову к рулю мотоцикла, выпустил по голосу Дрекслера длинную очередь из автоматического бластера. Гулкий рокот выстрелов «Спешэл Коммандос» перекрыл собой шум от стрельбы каренфаеров. Огненная трасса, прочертив в воздухе яркий след, рассыпалась на другом конце фейерверком взрывов. Скайт выключил фары и повернул направо от входа. В темноте в любой момент можно было на что-нибудь наткнуться. Используя свет от вспышек выстрелов, Скайт добрался до какого-то массивного строения, похожего на агрегатный шкаф, бросил свой мотоцикл и спрятался за укрытие. Через секунду туда же спрятался и Дерк Улиткинс. Спрыгнув с мотоцикла, он наугад выстрелил в темноту из бластера и присел, укрывшись от ответных выстрелов, градом посыпавшихся в то место, где только что стоял Дерк.

— У нас позиция лучше, — произнес он, — мы находимся ближе к выходу и контролируем его.

— Если он единственный, то так оно и есть, но если из этого помещения есть еще один выход, нам могут зайти в спину. — Скайт положил ствол бластера «Спешэл Коммандос» на крышку агрегатного шкафа, за которым они с Дерком прятались, и, прицелившись, открыл огонь по вспышкам выстрелов людей Дрекслера. После двух длинных очередей никто из банды Дрекслера больше не осмеливался выстрелить в ответ. Скайт перестал стрелять и прислушался. В той стороне, где прятались люди Дрекслера, были слышны грязные ругательства и ожесточенный спор. Скайту показалось, что он смог расслышать голос Фолмена что-то приглушенно говорившего Удойбидьжу. О чем шел спор, Скайт понять не мог, но нецензурные выражения которые Фолмен вставлял после каждого слова, слышал отчетливо.

— Эй, Фолмен! — крикнул Скайт, воспользовавшись паузой. — Как тебе понравилось мое угощение в «Приюте удачливого купца»?! На этот раз «Черного Саймона» у меня нет! Придется угостить тебя чем-то покрепче! Как ты относишься к заряду мегаваттного бластера?!

— Я как раз здесь, чтобы оплатить счет за ту бутылку, капитан! — ответил Фолмен.

— Иди сюда, Фолмен, я тебя жду! — крикнул Скайт. Но Фолмен почему-то не воспользовался его предложением. — Что же ты не торопишься?! Поджилки трясутся или стесняешься показать свои мокрые штаны?!

— Скайт, я всегда знал, что ты не только хорошо владеешь бластером, но и отлично работаешь языком! — послышался голос Дрекслера. — Недаром Браен Глум так любил тебя! — И Дрекслер мерзко засмеялся. Вместе с ним засмеялись и его подручные.

— Интересно, за что тебя любят твои отморозки. Наверное, за задницу, которую ты себе отрастил. Сделай им приятное — покажись, и я сделаю в ней еще одну дырку!

В темноте помещения послышался гул, исходящий с потолка, и от центрального прожектора, висящего под самым куполом, опускаясь вниз, сами собой стали зажигаться гирлянды ламп освещения. Словесная перепалка между Скайтом и Дрекслером сразу прекратилась.

Лампы загорались одна за другой, медленно набирая яркость и заполняя своим светом все пространство центрального зала. Черная пирамида в центре стала выглядеть еще чернее. Всполохи белого пламени на ее гранях заметно участились. До того как зажегся свет, о размерах помещения, куда попали Скайт с Дерком, можно было лишь предполагать, но сейчас, когда пространство постепенно наполнялось электрическим светом, стало возможным конкретно определить параметры. Это был огромный круглый зал с куполообразным потолком, из открытых люков которого свисали вниз до самого пола длинные провода, похожие на лианы в тропическом лесу или на щупальца огромной медузы. Под переплетением этих щупалец, в середине зала, на квадратном постаменте располагалась странная черная пирамида. На полу лежали толстые трубы. Остальное пространство занимали различные приборы, агрегаты и пульты управления, назначение которых определить было невозможно.

После того как все лампы освещения загорелись, настала очередь приборов и агрегатов. На мертвых, покрытых многолетней пылью приборных панелях стали появляться огоньки, зажигаться лампочки индикаторов, подсветки шкал, кнопок. Поврежденные во время перестрелки с Дрекслером агрегатные шкафы заискрили электрическими разрядами, с треском рассыпая вокруг себя снопы искр. Огромный механический организм космической станции просыпался после многолетней спячки.

Внутри большого прямоугольного шкафа, за которым прятались Скайт с Дерком Улиткинсом, что-то щелкнуло, и стрелки на сотне шкал, покрывавших всю поверхность укрытия, ожили.

— Дерк, у нас позиция лучше, — сказал Скайт своему другу, глядя через прицел бластера на ряд низеньких приборов, похожих на изоляторы высокого напряжения, за которыми прятались люди Дрекслера. — Теперь им нужно только высунуться, и я отправлю их на встречу к Браену Глуму.

Но, по-видимому, люди Дрекслера и сами знали о своем невыгодном положении и не торопились подставлять голову под выстрелы «Спешэл Коммандос» Скайта Уорнера.

— Эй, Дрекслер! — крикнул Скайт, потеряв терпение. — Почему ты прячешься? Ты был таким смелым, пока не зажегся свет. Что случилось с тобой?! Ослеп или, как крыса, боишься освещенных помещений?!

— Я не дурак, просто так подставлять свою голову тебе под выстрел, отозвался Дрекслер из-за своего укрытия.

— Включив аварийный источник питания космической станции, ты сам загнал себя в угол.

В этот момент Роскид, который прятался за крайним изолятором, бросился к большому дугообразному пульту управления в надежде, воспользовавшись разговором, преодолеть открытое пространство и спрятаться за его массивным корпусом. Короткая очередь из «Спешэл Коммандос» прервала его стремительный бег. В Роскида попал всего один заряд из автоматического бластера, но для Роскида было бы достаточно и половины. Бедняге разворотило грудную клетку, оторвало правую руку и отбросило на несколько метров, размазав внутренности по полу. Впрочем, нельзя сказать, что он погиб глупо. Если бы Роскиду удалось совершить свой маневр и добраться до пульта то затем он смог бы спокойно зайти во фланг к Скайту, и тогда бы не он, а Скайт с Дерком сейчас лежали на полу в луже собственной крови.

— Эй, Дрекслер, ты не помнишь, у Роскида была перхоть?! Теперь она его не будет беспокоить! — крикнул Скайт. — Хочешь, я помогу и тебе?!

— Я помогу себе сам! — отозвался Дрекслер. — А вот кто поможет тебе?! Жалкий неудачник! У тебя было все — мощный корабль, отличная команда. Ты был капитаном! А кто ты теперь?! Низкооплачиваемый водила, мыкающийся в поисках случайного заработка! Ты приперся сюда в поисках золота Браена Глума. Но на этот раз твой любимый капитан обманул тебя, не оставив ничего. Где его золото?! Его здесь нет и никогда не было! Даже мертвый он опять обманул нас всех. И тебя тоже, Скайт Уорнер!

— А зачем ты сам пришел сюда, Дрекслер?! У тебя все было — и деньги, и свое дело, и власть. Но тебе этого было мало. Ты не мог спокойно жить от мысли, что команда звездолета «Валрус» не выбрала тебя капитаном после смерти Браена Глума. Для тебя это было унижением, и ты пришел сюда в надежде отомстить мне и мертвому Браену Глуму за прошлые обиды. Только трусы мстят мертвым! А тебе не удалось даже этого — золота нет, и ты у меня на мушке. Дрекслер, неудачник это ты! Ты им был всегда, им ты и умрешь! Эй, парни: Скандер, Удойбидьж, Фолмен, — я обращаюсь к вам, если у вас есть хоть немного мозгов и вы способны ими шевелить, бросайте свои бластеры и уходите. Клянусь, что не буду стрелять. Подумайте сами, стоит ли рисковать своей жизнью ради Дрекслера!

Повисло напряженное молчание. То, что только что оказал Скайт, произвело на людей Дрекслера сильное впечатление. И наступившая тишина красноречивее любых слов показывала, они всерьез обдумывают предложение Скайта. С одной стороны, это был их босс, с другой — жизнь, а в той ситуации, в какой они оказались благодаря Дрекслеру, жизнь можно было потерять легче легкого. Изуродованное тело мертвого Роскида, лежавшее в нескольких шагах от них, было хорошим примером того, что ждет их, если они откажутся от предложения Скайта Уорнера.

— Не стреляйте, я выхожу! — нарушил тишину голос, принадлежащий Скандеру.

Из-за изолятора, за которым прятался Скандер, вылетел бластер и упал на пол. Затем показались поднятые руки телохранителя Дрекслера, а потом и сам Скандер опасливо вышел на открытое место. Не опуская рук, он остановился в напряженном ожидании.

— Я держу слово, Скандер. Ты можешь идти, — произнес Скайт, глядя на того через прорезь прицела.

Скандер не стал просить себя дважды и поспешил к выходу, но добраться до него так и не успел. Раздался выстрел, и заряд бластера ударил ему в спину. Крикнув, Скандер нелепо взмахнул руками и ткнулся лицом в пол.

— Так будет с каждым, кто посмеет предать меня! — крикнул Дрекслер из-за своего укрытия.

— Он выстрелил в спину безоружному — какая низость, — произнес Дерк Улиткинс.

— Тебя это удивляет? — Скайт презрительно усмехнулся. — Дрекслер всегда был таким. Просто со временем все то, что есть в человеке хорошего или плохого, проступает наружу, приобретает четкие очертания. То, что собой представляет Дрекслер, на «Валрусе» было не так заметно. Он маскировался и держал себя в руках. Но, когда он получил свободу, его тайная сущность взяла верх. Да ты сам, Дерк, видел, каким мерзким толстяком стал этот человек. — Скайт поправил приклад автоматического бластера и крикнул, обращаясь к Фолмену и его напарнику — Удойбидьжу: — Парни! Я обещал Делу Бакстеру отомстить за жену, и я сдержу свое слово — Дрекслер должен умереть! Вы мне не нужны. Если хотите жить, сами разберитесь с боссом, и тогда я отпущу вас.

— Так, значит, мы все-таки подстрелили эту сучку! — раздался торжествующий возглас Дрекслера. — А то я смотрю, что-то не видно твоего первого помощника, капитан! Я рад, что Бакстер так быстро овдовел! Так знай, Скайт Уорнер, что ни Фолмен, ни Удойбидьж не поддадутся на твои уговоры!

— Пусть каждый скажет за себя! — сказал на это Скайт. — Я хочу знать, что за причина, ради которой они готовы расстаться с жизнью. Но только не говорите, что вы отказываетесь от моего предложения из-за Дрекслера.

— Я ненавижу тебя, Скайт Уорнер! — послышался истеричный крик, принадлежащий Фолмену. — Я убью тебя! Ты испортил мой лучший костюм! Ты спалил мне лицо! Из-за тебя я стал уродом!

— Так тебе и надо! — вставил Дерк.

— Я ненавижу тебя, Дерк Улиткинс! — с нескрываемой злобой взвился Фолмен, услышав голос напарника Скайта. — Я убью и тебя! Все это из-за тебя! Если бы не наша встреча в камере полицейского участка в Плобитауне, я бы сейчас был в обществе красивых женщин и пил коктейли в баре «Золотой пирамиды». Ты все испортил! Это твоя вина!

— А что скажет Удойбидьж?! — спросил Скайт.

— Что я могу сказать? — переспросил подручный Фолмена с равнодушием профессионального убийцы. — Ту бабу, что была с вами, подстрелил именно я. Так что по мирному нам не разойтись.

— Ну что, Скайт, слышал?! — обрадовался Дрекслер. — А теперь послушай еще кое-что, прежде чем мы решим нашу проблему раз и навсегда. Ты решил, что можешь диктовать свои условия, потому что сейчас у тебя выгодная позиция и мощный бластер в руках, но ты все равно ничего не сможешь сделать. У нас надежное укрытие. Тебе не достать нас!

Тут Дрекслер был прав, Скайт ничего не мог сделать, пока они находились под защитой изоляторов, а сидеть за ними Дрекслер и его телохранители могли вечно.

— Я подожду — времени у меня и у Дерка много.

— Вам долго придется ждать, Скайт Уорнер, — у нас времени еще больше.

Но никто из тех и других не догадывался, что времени отпущено ровно столько, сколько остается у мухи, попавшей в паутину. Что хозяин паутины, потревоженный ее биением, очнулся и уже начал свое движение. Совсем немного осталось времени до того момента, когда он появится. А сейчас лишь новые загоревшиеся индикаторы на приборных панелях показывали на его приближение. Разноцветные лампочки вспыхивали то там, то тут. По свисающим с потолка щупальцам пробежал импульс тока, от чего они колыхнулись и вновь замерли. В энергетических шкафах нарастал гул напряжения. Но все это ускользало от глаз людей, занятых выяснением отношений в самом центре чужого космического дома.

И тут тишину нарушила пронзительная сирена. Она вонзилась в уши, словно раскаленная игла, и прекратилась так же внезапно, как и началась. Механический голос из динамиков, расположенных по диаметру помещения, произнес:

— До инициации матрицы кибермозга осталось десять секунд. Отсчет пошел: девять, восемь…

— Скайт, что происходит? — испуганно спросил Дерк, оглядываясь по сторонам.

— Черт его знает, — ответил Скайт, только сейчас заметив, как изменилось помещение с того времени, как они попали сюда.

В этот самый момент из-за одного из изоляторов высунулась обгоревшая лысая голова Фолмена. Он быстро осмотрелся и, пока Скайт не успел выстрелить, спрятался обратно. Для острастки Скайт все же нажал на спусковой крючок, и заряд бластера вонзился в укрытие Фолмена, рассыпавшись вокруг снопом искр.

— …пять, четыре… — считал механический голос.

— Фолмен действительно сильно обгорел, — заметил Скайт.

— Было бы лучше, если бы он вообще сгорел к чертям собачьим, — отозвался Дерк Улиткинс. — Но все-таки, что здесь происходит?

— Сейчас узнаем.

— …три, два, сбой программы, — произнес механический голос. — Повторная проверка системы.

— Не нравится мне этот голос. Давай уносить отсюда ноги, — предложил Дерк Улиткинс, переходя на шепот.

— Сначала — Дрекслер, — отказался Скайт. — Я обещал Делу Бакстеру.

— Если Дрекслер так нужен Бакстеру, почему его нет с нами? Чувствую, ничем хорошим это не кончится. — Дерк переложил бластер в левую руку, а вспотевшую ладонь правой вытер о комбинезон. — Эти провода на потолке — они мне не нравятся. Чем-то они напоминают щупальца. Пирамида в центре дурацкая. Для чего она? Скайт, ты не знаешь? — Скайт не ответил. — И, вообще, — продолжал шептать Дерк, — зачем мы здесь торчим? Золота от этого в наших карманах не прибавится.

— Не отвлекай меня, — раздраженно ответил Скайт, поправляя приклад бластера. — Если Дрекслер уйдет, нам не поздоровится.

Дрекслер, несмотря на ожившую в помещении автоматику, не спешил покидать надежное укрытие. Снова взвыла сирена и так же, как и в прошлый раз, внезапно замолкла. Но вместо механического голоса, последовавшего за ней, в куполообразном потолке открылся один из люков, и оттуда на жгутах из скрученных проводов опустилась вниз цилиндрическая камера из прозрачного стекла, похожая на кабину лифта в супермаркете. Камера была заполнена голубоватой жидкостью. Ее содержимое освещали несколько небольших источников света, встроенных в потолке кабины.

Все похолодело внутри у Скайта оттого, что он увидел в этой камере. Дерк охнул и побледнел как полотно. Дрекслер, Фолмен, Удойбидьж высунулись посмотреть и так и застыли в ужасе, завороженно глядя на появившуюся сверху стеклянную камеру.

В физиологическом растворе, которым внутри была заполнена камера, плавал не кто иной, как сам Браен Глум. Его абсолютно голое тело опутывали сотни трубок, по которым текли разноцветные растворы, а из обритой головы бывшего капитана пиратского корабля вверх уходили тонкие провода. Падающий сверху свет искажал черты этого человека, превратив его лицо в жуткую маску с темными глазницами и тенями от проводов на желтом лице.

— Боже! — вскрикнул Дрекслер. — Это же Браен Глум!

— Нет, это Великий Император, — с трепетом в голосе произнес Удойбидьж. — Я узнал его.

— Ты обознался, Ной, — это Браен Глум.

— Это Великий Император! — настаивал Ной. — Только без своих седых волос.

— Не говори ерунды. Тебя не было на «Валрусе» — это Браен Глум, — одернул его Фолмен.

— Вырвите мне селезенку! Но это Великий Император! — повысил голос Ной Удойбидьж. — Кому, как не мне — бывшему подданному Его Величества, знать, кто это такой!

И тут человек, плавающий в растворе, поднял веки. Его тусклый, ничего не видящий взгляд слепых глаз уставился вдаль. В динамиках, в которых раньше звучал механический отсчет, послышалось шипение, а затем голос — голос Браена Глума:

— Со свиданьицем.

От произнесенных слов мурашки побежали по коже. Самое страшное было то, что человек в стеклянной камере даже не пошевелил губами. Его рот оставался плотно закрытым, а тусклые, водянистые глаза невидящими. Голос в динамиках жил сам по себе:

— Я знал, что это когда-нибудь произойдет. Чтобы убить зло — недостаточно отрубить его руку, со временем у него вырастет другая.

— Браен Глум, это ты? — сдавленным голосом спросил Скайт.

— Многие знали меня под этим именем, — ответил голос. — Другие знали меня как Великого Императора, но на самом деле я раб кибермозга.

— О чем ты?

— Меня создал кибермозг — искусственный интеллект, заключенный в военной космической станции, построенной давно погибшей цивилизацией. Он клонировал меня из ДНК своего создателя, которого сам же и убил много тысячелетий тому назад, а для того чтобы управлять, вживил в мой мозг микрочип. Мой предшественник создал дьявола — сгусток интегральных схем с синтетическими эмоциями, ничего общего не имеющими с человеческими чувствами, и внедрил в свое детище алгоритм саморазвития. Первое, что сделал кибермозг, получив свободу, уничтожил весь персонал станции, включая и своего создателя, а затем с помощью эпидетермических бомб разрушил и цивилизацию. Многие тысячелетия станция дрейфовала в глубинах космоса. Ее работоспособность и жизнедеятельность самого кибермозга поддерживали киборги. Через многие годы кибермозг добрался до нашей галактики и здесь столкнулся с развитой цивилизацией, давно осваивающей космическое пространство. Искусственный интеллект с запрограммированными желаниями, гипертрофированными в его матрицах до мании шизофреника, жаждал неограниченной власти, но покорить в открытом бою сотни планет со своим военным флотом даже для кибермозга было нереальной задачей. Кибермозг прятался на окраинах галактики, избегая контактов и встреч — он должен был сохранять инкогнито, чтобы никто не узнал раньше времени о его существовании. И тогда в его схемах родился план уничтожения человечества руками самих людей. Для этой цели ему понадобился инструмент, и он создал меня — Великого Императора. Снабдил его мощным оружием — эпидетермическими бомбами, дал золото и технологию производства синтетических солдат — синтетойдов, с помощью которых была завоевана Империя. Через определенный промежуток времени микрочип в моем мозгу заставлял меня возвращаться на станцию и давать отчет о своих делах. Для этого служила система телепортов, способных перемещать меня из дворца на станцию за считанные секунды. Но дьявольский интеллект кибермозга допустил одну незначительную ошибку — микрочип, вживленный в мой мозг, не работал, когда я находился под действием алкоголя. В те часы, когда я напивался, я мог делать все, что угодно, контроль со стороны кибермозга отсутствовал. Но я должен был быть осторожным: узнай кибермозг это, он тут же клонировал бы нового Великого Императора. Во дворце я постоянно находился под наблюдением синтетойдов и не мог даже шагу ступить без их ведома. Только в момент телепортации я был предоставлен сам себе, так как ключом к этой операции служила моя ДНК, и никто, кроме меня, не мог воспользоваться телепортом. Я приказал установить его на новейший космический крейсер. Затем этот корабль исчез, и, как вы догадались, появившись вновь, этот звездолет стал называться «Валрус», а его капитаном стал вечно пьяный Браен Глум. Пользуясь тем, что я был одновременно и Великим Императором, я организовал похищение золотого запаса Империи, на самом деле принадлежащего кибермозгу. Но главной моей целью был сам кибермозг. Я хотел отомстить за свою смерть и уничтожение моей цивилизации. Я изучал строение синтетойдов, пытался открыть секрет эпидетермической бомбы, но все было безуспешно. Все эти поиски никуда меня не приводили. Я либо топтался на месте в своих исследованиях, либо шел по кругу. Это могло длиться бесконечно, пока однажды ночью, когда я бился в бреду пьяного угара и мне мерещились черти, ко мне вдруг снизошло озарение, не иначе дух моего покойного прародителя создателя кибермозга, вызвавшего к жизни это чудовище. Он решил исправить свой грех и подсказал мне выход.

Но времени у меня не осталось совсем. Кибермозг вычислил, что к пропаже золотого запаса и постоянным неудачам на фронте я имею прямое отношение, и уже приготовил замену — нового клона с полностью искусственным мозгом. Теперь кибермозг ждал только моего возвращения, чтобы переписать информацию с моих нейронов в матрицу нового Великого Императора — моего двойника. У планеты Дран кибермозг вызвал возмущение гравитационного поля, чтобы угроза гибели звездолета «Валрус» вынудила меня воспользоваться телепортом в пещерах. Но я был уже готов к такому повороту событий.

Да, я вернулся обратно на станцию к кибермозгу, и вы видите, что он сделал со мной. — Браен Глум дернулся за стеклом кабины, и трубки, опутывающие его тело, заколыхались наподобие водорослей в аквариуме. На проводах, выходящих из его голой головы, блеснули отсветы от ламп. — Но когда информация из моего мозга перекочевала в его матрицу, вместе с ней туда попал и вирус, — продолжил повествование знакомый голос бывшего капитана. — Я выделил у обыкновенного синтетойда программу сна, которую создал сам кибермозг, стер сигнал пробуждения и записал ее на чип у себя в мозгу. Кибермозг под действием этого вируса уснул навсегда. Огромная космическая станция — обиталище синтетического разума, погрузилась в оцепенение. Все системы отключились, механизмы замерли, погасли лампы, станция превратилась в холодный стальной шар, в глубинах которого сквозняки гоняли лишь пыль. — Электрический разряд пробежал по проводам, ведущим в голову Браена Глума. Его тело изогнулось и стало дергаться. — Но теперь кто-то из вас включил аварийный источник энергии, и это послужило сигналом к пробуждению кибермозга! Дьявол возвращается! Вы все умрете, а мои мучения продолжатся! — голос Браена Глума стал искажаться, как если бы у магнитофона зажевало пленку. — Вы убили не только себя, но и все человечество. Теперь никто не сможет остановить его!

Пол завибрировал. По трубкам, опутывающим тело Браена Глума, с удвоившейся скоростью потекла жидкость. В динамиках раздался треск, и вместо голоса Браена Глума из них зазвучал механический:

— До повторной инициации матрицы кибермозга осталось десять секунд. Отсчет пошел: девять, восемь, семь, шесть…

— Скайт, сделай же что-нибудь! — вскричал Дерк. Уорнер развернул ствол бластера по направлению черной пирамиды и нажал на спусковой крючок. Огненная очередь, срезая по пути плети проводов и щупальца, свисающие с потолка, ударила в одну из граней пирамиды. По черной поверхности пробежали световые круги, но никаких видимых разрушений заряд бластера не причинил.

— Пять, четыре… — продолжал беспристрастно отсчитывать секунды голос в динамиках.

— Это ты во всем виноват, Скайт Уорнер! — завопил Дрекслер. — Это ты заманил нас сюда! — И Дрекслер выстрелил в Скайта.

Заряд попал в ствол «Спешэл Коммандос», который держал в руках Скайт. От вспышки Скайт на мгновение ослеп. Искореженное оружие выпало из его рук. В следующее мгновение Скайт бросился на пол под укрытие пульта, и очень вовремя, так как следующий выстрел Дрекслера просвистел у него над самой головой. Фолмен и Удойбидьж тоже открыли шквальный огонь. Не переставая стрелять, Фолмен переместился от изолятора за приборный шкаф, торчащий справа от пульта, за которым прятались Скайт и Дерк Улиткинс. Удойбидьж стал обходить их с другой стороны.

— Ну что, Скайт Уорнер! Подвел тебя этот кусок дерьма в пробирке! торжествующе кричал Дрекслер, подкрадываясь к укрытию Скайта. — Теперь Браен Глум тебя не спасет! Он не может спасти самого себя! Смотри, Скайт! — Дрекслер выстрелил в провода, держащие стеклянную кабину с Браеном Глумом.

Заряд каренфаера срезал переплетение проводов, и кабина с бывшим капитаном «Валруса» со звоном рухнула на пол. Лампы подсветки погасли. Стекло кабины пошло трещинами, а из образовавшейся пробоины на пол потек физиологический раствор, смешиваясь с разноцветными жидкостями из разорвавшихся трубок.

Обнаженный человек, не шевелясь, лежал с закрытыми глазами, прислонившись дряблой щекой к стеклянной стенке своей камеры. Тонкие провода, уходившие в его мозг, казались прядью редких волос, оставшихся от его когда-то пышной седой шевелюры.

— Три, два, один — инициация матрицы началась. От центра зала, из черной пирамиды в стороны пошла голубая волна переливающейся энергии. Провода, свисающие с потолка, изогнулись дугами. На углах приборных шкафов, концах проводов заискрились статические разряды. Пыль, мгновенно ожив, слепилась в причудливые хлопья, шевеля лохматыми отростками подобно живому мху. Скайт почувствовал, как его волосы, наэлектризовавшись, встали дыбом. Уши заложило, словно на голову надели звуконепроницаемый шлем. В глазах потемнело. По всему телу пробежала судорога, и в следующий момент все кончилось: слух вернулся; глаза вновь стали видеть; но состояние было таким, как если бы он получил разряд электрошока.

Запахло озоном. Переговорное устройство в ухе вышло из строя. Скайт, сняв наушник, посмотрел на своего друга и по его виду понял, что Дерк испытал те же самые ощущения, что и он сам: бледное лицо, открытый рот, скрюченные пальцы. Но времени на то, чтобы приходить в себя, не оставалось — Дрекслер в любой момент мог зайти с фланга.

— Дерк, — Скайт дал пощечину своему другу, — приходи скорее в себя. В противном случае мы с тобой останемся здесь навсегда.

На левой щеке Дерка расплылся красный румянец. Взгляд напарника стал более осознанным.

— Ты что?! Совсем уже озверел. — Дерк потер щеку. — Я в порядке. На себя посмотри.

— Не время обижаться — Фолмен заходит справа. Возьми его на себя. Думаю, тебе будет приятно разобраться с ним лично. А я пообщаюсь с Дрекслером и Удойбидьжем. — Скайт с сожалением посмотрел на искореженный выстрелом Дрекслера автоматический «Спешэл Коммандос». Теперь Скайт и Дерк поменялись местами с людьми Дрекслера. Без этого оружия шансов на победу у Дрекслера стало больше. Противопоставить ему можно только быстроту и решительность.

Скайт выглянул поверх укрытия. Дрекслера нигде не было видно. Вероятно, он еще лежал после шока за одним из приборных шкафов.

— Я пошел, — сообщил шепотом Дерк и, держа перед собой бластер, пригибаясь, перебежал к одному из пультов управления, стоящих справа.

Скайт подумал, что если ему удастся преодолеть расстояние, разделяющее его укрытие и изоляторы, за которыми раньше прятались люди Дрекслера, то благодаря этому неожиданному маневру он сможет зайти в спину противнику. Для этого нужно пробежать несколько десятков метров по открытой площадке мимо пирамиды в центре зала и мимо разбитой кабины с Браеном Глумом.

Скайт извлек из кобуры ручной бластер, покинул укрытие и побежал, перепрыгивая через трубы и стараясь издавать при этом как можно меньше шума.

— Куда так спешишь, Скайт Уорнер? — поинтересовался механический голос из динамиков громкоговорителей. Понять по тембру, кому — мужчине или женщине принадлежит голос, было невозможно, но то, что это говорит не Браен Глум, было очевидно.

Из-за трубы, проходящей по полу, показалась голова Дрекслера. Он увидел бегущего в его направлении Скайта и выставил каренфаер, пытаясь поймать Скайта в прицел. Движения Дрекслера после электрошока были замедлены, и Скайт, прежде чем раздался выстрел, успел упасть на пол и спрятаться за трубу, проходившую по центру зала, в двух шагах от разбившейся кабины, где в физиологическом растворе плавал Браен Глум. Раствор вытек, образовав большую лужу, и Скайт сейчас чувствовал, как холодная жидкость проникает через материю его комбинезона.

«Какой гад предупредил Дрекслера о моем приближении?» — со злобой думал Скайт.

Труба, за которой он прятался, была по диаметру небольшой и едва-едва закрывала Скайта. Поэтому Уорнеру приходилось вжиматься в мокрый пол, чтобы Дрекслер не смог достать его из каренфаера. Жить Скайту осталось ровно столько, сколько понадобится Удойбидьжу или Фолмену добраться до него. А сделать Скайт ничего не мог, так как прекрасно понимал, что, если хоть на секунду высунет свою голову, тут же получит заряд каренфаера в лицо.

— Ты покойник, Скайт Уорнер! — крикнул Дрекслер и засмеялся.

— Рано радуешься, — вновь послышался механический голос в громкоговорителях, — умрут все.

— Кто это говорит? — спросил Дрекслер, перестав смеяться. — Глум, это ты?

— Браен Глум уже мертв.

— Тогда кто это?

— Это говорит хозяин станции, властелин мира, высшее существо, совершенство, бог воплоти. Это говорю я — кибермозг. Но ты можешь называть меня Фредди.

— Иди к черту, Фредди, — ответил Дрекслер. Скайт решил воспользоваться тем, что Дрекслер занят разговором, и пополз вдоль трубы в сторону пирамиды к центру зала.

— Жалкий человечишка! — загрохотал механический голос Фредди из динамиков громкоговорителей. — Как ты посмел разговаривать со мной таким пренебрежительным тоном! Ты жестоко заплатишь за это!

Скайт в это время проползал как раз мимо стеклянной кабины с телом Браена Глума. Он не удержался и посмотрел на своего бывшего капитана.

Большая часть физиологического раствора вытекла, и обнаженное тело капитана лежало в треснутом стеклянном саркофаге, покрытое лишь на одну треть жидкостью. Щекой Браен Глум прислонился к стеклянной стенке, и, если бы не его поза с неестественно вывернутыми ногами, можн9 было подумать, что этот человек просто спит.

Скайт на мгновение задержался, глядя на того, кого он знал много лет под именем Браена Глума, и в этот момент Глум открыл глаза. От неожиданности Скайт отшатнулся. Взгляд капитана был полностью осознанным и обращен был прямо на Скайта. Браен Глум зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но из-за толстого стекла разобрать слова было невозможно. Глум умоляюще посмотрел на Скайта через прозрачную преграду. Уорнер взял бластер за дуло и изо всех сил ударил по стеклу тяжелой рукоятью. Одного удара оказалось достаточно. Покрытое от падения на пол мелкими трещинами стекло рассыпалось на множество мелких осколков. Один из них рассек Глуму щеку, которой он прижимался к стеклу. К уху капитана из пореза потекла струйка алой крови.

— Я все-таки человек, что бы ни говорил Фредди, — послышался шепот капитана. — Скайт Уорнер, как твой капитан я отдаю тебе свой последний приказ: убей меня и уходи отсюда, если, конечно, не хочешь отправиться вместе со мной в ад.

— Я не могу сделать этого, капитан.

— Можешь. Я заплачу тебе золотом…

Дерк Улиткинс перебежал от одного приборного шкафа к другому и выглянул из-за его корпуса. Фолмена нигде не было видно. Осмотревшись, Дерк решил добраться до большого полукруглого пульта управления. Он уже, пригибаясь, стал пересекать расстояние, отделявшее его от пульта, как раздался механический голос из динамиков громкоговорителей, интересующийся у Скайта, куда он так спешит. Раздались выстрелы каренфаера. Дерк оглянулся, посмотреть, где Скайт, и в этот момент из-за полукруглого пульта, к которому спешил Дерк, выскочил Фолмен. Он набросился на Дерка, как хищный зверь из засады набрасывается на свою жертву. Дерк успел лишь повернуться в его сторону и увидеть Фолмена в прыжке.

Фолмен был ужасен. На обгоревшей голове остался чудом уцелевший пучок черных волос на правом виске. Брови отсутствовали. В особо обгоревших местах черная кожа Фолмена была заменена искусственной, прозрачной, похожей на резину, под которой были видны кровеносные сосуды и розовое мясо, от этого казалось, что Фолмен весь покрыт заплатками. Фолмен превратился в страшного монстра.

Дерк даже вскрикнул от страха, когда Фолмен схватил его за руку.

— Попался, гнида! — ударом об угол пульта управления выбивая бластер из руки Дерка, произнес Фолмен и улыбнулся восстановленными с помощью синтетической кожи губами. — Ты пожалеешь, что попался мне живым.

Он ударил Дерка коленом в пах. Пронизывающая боль скрутила Улиткинса пополам, от чего перехватило дыхание. Не отпуская руку Дерка, Фолмен ударил его кулаком в ухо. Все поплыло в глазах у Дерка, в ухе зазвенело, как если бы кто-то выстрелил над ним из пистолета.

— Мне это доставляет настоящее удовольствие. Это даже лучше, чем женщина! — Фолмен засмеялся.

Он вывернул Дерку запястье, заставив его тем самым выпрямиться.

— Мы только начинаем. Дальше будет еще больнее. Фолмен резко развернулся к Дерку спиной и ударил его локтем в солнечное сплетение. Дерк зашипел, хватая ртом воздух, и закатил глаза. Ноги подкосились, но сползти Дерку на пол Фолмен не позволил. Он перекинул Дерка через спину и швырнул об пульт, стоящий рядом, отпустив при этом его руку, чтобы Дерк ударился со всей силой.

— Ну, вот и все. — Фолмен направился к лежащему на полу Улиткинсу. — Пора кончать наши игры. Я задушу тебя, а когда ты будешь умирать, дергаясь и хрипя в моих руках, стану смотреть на твои мучения. — Он склонился над Дерком и протянул к его шее свои уродливые руки. — Вначале ты будешь хрипеть, затем покраснеешь. У тебя вылезет язык. Потом ты посинеешь, начнешь дергаться. У тебя закатятся глаза. А когда будет все кончено, ты освободишь мочевой пузырь и кишечник. Как тебе нравится перспектива умереть в собственном дерьме? — спросил Фолмен, обхватил Дерку шею и стал сжимать.

Дерк захрипел. Его лицо покраснело, как спелый помидор. Из открытого рта вылез язык. Дерк попытался оторвать руки Фолмена от своего горла, но хватка бывшего десантника была мертвой. Дерк стал дергаться, но безуспешно, Фолмен продолжал сдавливать горло. Тогда Дерк уперся ногами в грудь убийцы и сильным ударом отшвырнул Фолмена от себя.

Фолмен отлетел на несколько метров и чуть было не упал, но ему удалось ухватиться руками за провода, свисавшие с потолка, и удержать равновесие.

— Ты надоел мне! — Фолмен достал бластер. Он бы уже прикончил Дерка, но его рука зацепилась за провод. Фолмен попытался высвободить руку и только больше запутался. Не понимая, что происходит, он попытался разорвать путы и заметил, что второй черный жгут опутал его ногу. Фолмен, грязно ругаясь, нагнулся, чтобы освободить ее. А в это время из люка над его головой вниз спустилось еще два гибких провода. Изгибаясь, как черные змеи, один обвился вокруг талии Фолмена, другой опутал ему вторую руку. Только после этого Фолмен осознал, что происходит. Он поднял глаза, полные ужаса, и с диким криком стал вырываться из смертельных объятий. А сверху, следом за первыми, спускались новые щупальца. Фолмен, словно муха, попавшая в паутину, бился в клубке черных пут, которые раньше ошибочно принимал за провода. Они изгибались и шевелились, закручиваясь в спирали вокруг его конечностей. Бластер выпал из руки Фолмена, так ни разу и не выстрелив.

— Дерк! Помоги мне! — закричал Фолмен перед тем, как очередная «змея» обвилась вокруг его шеи, превратив крик в сдавленное шипение.

— Помоги себе сам! — прохрипел в ответ Дерк и стал на четвереньках отползать в сторону.

Предчувствуя приближение конца, Фолмен забился из последних сил. И тут по щупальцам пробежал разряд электричества. Фолмен дернулся в последний раз и, обмякнув, затих, а щупальца потащили свою добычу к открытому люку в потолке. Дерк проводил взглядом черный кокон, из которого торчали ботинки подручного Дрекслера, пока он не исчез в люке, подобрал свой бластер и побежал к выходу из помещения.

Скайт почувствовал, как что-то схватило его за ногу и потащило в сторону. Он попытался схватиться за трубу, но руки оказались скользкими от физиологического раствора, вытекшего из кабины Браена Глума, а труба слишком большого диаметра, чтобы за нее можно было удержаться. Скайт обернулся и увидел опутавшее ногу черное щупальце, которое раньше он принял за провод, свисавший с потолка. К своему ужасу, Скайт заметил еще несколько таких же длинных и тонких щупалец, как змеи, ползущих в его сторону. Но Скайт понимал, что прежде, чем эти змеи успеют добраться до него, Дрекслер изрешетит его из каренфаера.

Скайт вцепился в решетку вентиляции. Щупальце натянулось и сильнее сдавило лодыжку. От напряжения пальцы побледнели и стали медленно разгибаться. Второе щупальце обвило другую ногу, и Скайт, не выдержав, отпустил прутья решетки. Щупальца потащили его по полу, поближе к отверстию в потолке, откуда они выползли. Скайт поднял глаза, чтобы увидеть, как Дрекслер нажмет на курок, но вместо этого увидел, как тот тщетно пытается распутать свою ногу, попавшую в такой же капкан, что и ноги Скайта,

Пока щупальца волокли его, Скайт, изловчившись, выстрелил в одно из них, опутавшее правую ногу. Черная трубка лопнула и, как ошпаренная, завертелась, хлеща по сторонам оборванным концом. Правая нога освободилась. Скайт выстрелил по левому щупальцу и вскочил на ноги. Отбросил в сторону остатки своих пут и побежал к выходу. Оборванные щупальца перестали вертеться и втянулись в свое убежище под потолком. На смену им вниз стали спускаться десять новых. По всему куполу потолка открывались новые люки, откуда, шевелясь, лезли черные змеи щупалец. Все пространство наполнилось шелестом ползущих повсюду вдруг оживших проводов. Ими уже заполнился каждый проход между приборными шкафами внизу. Со стороны, где остался Дрекслер, раздалась очередь каренфаера.

Скайт, чтобы не столкнуться с клубком щупалец, преграждавших проход, перепрыгнул через трансформаторный шкаф и опустился как раз на щупальце, лежавшее, подобно притаившейся большой черной змее, с другой стороны трансформатора. Оно изогнулось и попыталось набросить Скайту петлю на шею. Но Скайт среагировал быстрее, и выстрел его бластера разорвал живой провод почти у самого основания. Несколько черных лиан тут же спустились с потолка на то место, где секунду назад стоял Скайт, и принялись шарить по всем укромным уголкам вокруг трансформатора, но Скайт уже перепрыгнул к небольшому пульту с двумя дисплеями, на которых прыгали какие-то диаграммы. Отсюда до спасительного выхода осталось пробежать метров двадцать пять. И как раз когда он собирался сделать последний рывок, вновь раздался голос кибермозга:

— Скайт, подожди, не торопись. Я могу помочь тебе.

— О чем ты? — удивленно поинтересовался Скайт, настороженно глядя на шевелящиеся вокруг щупальца.

— Разве ты не хочешь узнать о своем прошлом? — послышался елейный голос Фредди. — Я знаю, кем ты был до того, как очнулся в камере смертников. Я могу вернуть тебе память. Ты снова вспомнишь прошлое.

— Зачем мне прошлое, если у меня не будет будущего! Оставайся один с моим прошлым. Оно мне больше ни к чему! — выкрикнул Скайт и побежал к выходу.

— Нет! Ты так просто не уйдешь от меня! — Голос Фредди приобрел механическое звучание.

Все щупальца потянулись к выходу, пытаясь преградить беглецу путь к отступлению. Послышался скрежет, и Скайт, к своему ужасу, увидел, как стала опускаться плита, прикрывая собой выход.

Проход из центрального зала космической станции становился все меньше и меньше. Скайт понял, что ему не успеть и дверь закроется еще до того, как он преодолеет и половину коридора, но все равно бежал в надежде на чудо.

Скайт прыгнул вперед, упал и, проехав по инерции на животе несколько метров, оказался возле двери. Опуститься до конца дверям мешал ящик из-под эпидетермической бомбы, подсунутый под плиту. Между краем тяжелой плиты и полом осталась совсем узкая щель, но человек мог пролезть в это отверстие, и Скайт, не раздумывая, стал протискиваться на другую сторону.

Плита оказалась толщиной в метр, и ее вес превышал несколько десятков тонн. Ящик, держащий на себе этот гигантский вес, в любой момент мог рассыпаться в прах, и тогда Скайт был бы мгновенно раздавлен страшным весом, как какой-нибудь слизняк.

Дотянувшись руками до края нижней части плиты и свернув голову набок, чтобы было легче ползти, Уорнер стал протискивать себя через щель. В любой момент его могли схватить щупальца кибермозга. Скайт спешил. Кобура с бластером мешала ползти, но отцепить ее он был не в состоянии. Ботинки скользили, не находя опоры на гладком полу коридора. Ему удалось преодолеть еще несколько сантиметров. Тут кто-то схватил Скайта за руку и стал вытягивать его на другую сторону. Эта помощь, пришедшая так неожиданно, была очень кстати, так как Скайт почти окончательно застрял в щели под плитой дверей и все его усилия продвинуться дальше хотя бы на сантиметр ни к чему не приводили. Тот, кто вытягивал его из этой ловушки, приложил немало сил. Две петли комбинезона на поясе, поддерживающие ремень с кобурой бластера, порвались одна за другой. Ремень перевернулся, и зацепившийся за край плиты бластер проскочил в щель. Скайт почувствовал, как стало легко протискиваться дальше. Его голова вылезла с другой стороны, и он смог разглядеть своего помощника — это был Дерк Улиткинс.

— Ты мне чуть руки не оторвал, — произнес Скайт, протиснувшись уже по грудь и глядя снизу вверх на своего спасителя.

— Выбирайся скорее. Потом благодарить будешь, — ответил Дерк, продолжая тянуть Скайта.

Скайт усмехнулся и хотел пошутить, как что-то схватило его за ногу и потянуло обратно.

— О боже! — успел только воскликнуть Дерк Улиткинс.

Скайт полностью исчез в щели под дверью. Но Дерк не отпустил его руку. Упершись плечом в холодный металл дверной плиты, он изо всех сил старался вытянуть друга обратно.

Уорнер чувствовал, как его растягивают. Дерк пытался вытащить его из центрального зала космической станции, а кто-то сзади, наоборот, тянул обратно. Но помимо этого, Скайт отчетливо услышал, как трещит от неимоверной тяжести, давящей на него, ящик, поддерживающий плиту, под которой сейчас происходило состязание по перетягиванию Скайта Уорнера. Еще немного, и многотонная плита раздавит и ящик, и Скайта.

Скайт свободной рукой отцепил пальцы Дерка Улиткинса, сжимавшие его другую руку, и отдался во власть силы, тащившей его обратно.

Выскользнув из-под плиты назад, Скайт увидел того, кто держал его за ногу. Это был Дрекслер.

— Ты хотел улизнуть от меня, Скайт Уорнер? — мерзко улыбаясь, произнес толстяк. Он стоял на коленях и все еще держал Скайта за левую ногу. По его черному жирному лицу из глубокой раны на голове текла кровь. — Но на этот раз мы умрем вместе. Я так рад этому, что даже готов поцеловать тебя на прощание. Ха-ха-ха!

— Поцелуйся лучше с моим ботинком! — Скайт со всей силой, на какую только был способен, ударил Дрекслера правой ногой в лицо.

Дрекслер издал какой-то булькающий звук и, отпустив ногу Скайта, повалился набок. Из раздробленного ударом носа брызнула кровь. Попав в глаза, она ослепила Дрекслера. Он зарычал, словно раненый вепрь, и стал шарить руками вокруг себя, чтобы достать своего обидчика.

Скайт подтянул ноги, чтобы Дрекслер не схватил его и тут увидел, как за спиной обезумевшего толстяка, в их направлении по коридору ползут сотни извивающихся черных щупалец.

— Передай привет Фредди, — произнес Скайт и нырнул в щель под дверь.

На этот раз кобура бластера не зацепилась за край и Скайту удалось быстро протиснуться на другую сторону. Дерк помог ему подняться на ноги.

— Что это было? — имея в виду недавнее исчезновение Скайта под дверью, спросил Дерк.

— Дрекслер забыл попрощаться, — ответил Скайт. И, словно в продолжение его слов, из щели с другой стороны донесся душераздирающий вопль бывшего командира карательного отряда пиратского звездолета «Валрус». Вопль смолк, и из-под дверей с шелестом показались извивающиеся щупальца. С каждым мгновением их становилось все больше.

— Бежим! — крикнул Дерк и побежал к выходу. Скайт без лишних слов последовал за ним.

Перед выходом в подковообразный зал Скайт заметил на полу коридора черный цилиндр эпидетермической бомбы из ящика, подпирающего сейчас дверь в центральный зал с матрицей кибермозга. Скайт решил, что это хорошая мысль. Он остановился и, повернувшись в сторону коридора, по которому вдогонку ползли черные змеи, достал бластер. Раздался выстрел. Заряд угодил точно в ящик, все еще подпиравший дверную плиту. От выстрела он рассыпался в прах, и многотонная плита с глухим ударом опустилась до конца, придавив своей массой успевшие проползти в щель под ней щупальца кибермозга. Придавленные щупальца заизвивались, плетьми хлеща по стенам коридора.

— Теперь мы можем все делать не спеша, — удовлетворенно сказал Скайт, убрав бластер. Нагнувшись, он подобрал бомбу и открыл крышку на торце черного цилиндра. Под ней оказалась клавиатура с цифрами и небольшое окошечко таймера, возле которого располагалась небольшая красная кнопка. В памяти всплыли слова Браена Глума, которые тот произнес много лет назад в пещерах планеты Дран: «Смерть дьявола таится в числе зверя». Скайт вспомнил и Кена Чандлерса адмирала синтетойдов, который хотел с помощью точно такой же бомбы уничтожить Плобой. Пальцы сами собой набрали на клавиатуре три шестерки. Окошко таймера загорелось, и Скайт установил его ровно на час, после чего нажал красную кнопку. Теперь остановить процесс было невозможно.

— Для Фредди это будет большим сюрпризом, — произнес Скайт и бросил цилиндр бомбы в глубь коридора.

Бомба, ударившись об пол, несколько раз подпрыгнула и покатилась к придавленным щупальцам кибермозга.

Скайт вышел из коридора в хранилище и направился к летающим мотоциклам, на которых сюда прибыли люди Дрекслера. Дерк уже склонился над одной из машин и что-то крутил на панели управления.

— У этих моделей электронный ключ зажигания. Нужна магнитная карта с кодом, чтобы воспользоваться ими, — сообщил он подошедшему Скайту.

— Что ты этим хочешь сказать? — холодея, спросил Скайт (таймер эпидетермической бомбы остановить было невозможно).

— Он хочет сказать, что вам придется идти пешком, — раздался сиплый грудной голос Удойбидьжа. Затем из-за стеллажа с ящиками, где он все это время прятался, показался сам Ной Удойбидьж. В руке он держал бластер, дуло которого было направлено Скайту в грудь.

— Я думал, что ты прогреваешь двигатель своего звездолета, чтобы поскорее унести отсюда ноги, — стараясь не делать резких движений, чтобы не спровоцировать Удойбидьжа, сказал Скайт. — Что заставило тебя остаться? Если ты скажешь мне, что хочешь отомстить за своего босса, то я не поверю.

— Ты абсолютно прав, Скайт Уорнер, тут дело совсем в другом.

— Скажи в чем, не трать зря время. У меня его и так мало.

— Фолмен, когда был еще жив, говорил, что не встречал человека, лучше владеющего бластером, чем ты — Скайт Уорнер. Я хочу проверить, так ли ты хорош, как говорил Фолмен.

Дерк Улиткинс, думая, что Ной всецело занят Скайтом, осторожно потянулся к своей кобуре.

— Не стоит этого делать, Дерк, — остановил его Скайт, — дай Ною шанс.

Скайт отошел от мотоциклов и встал в центре помещения, широко расставив ноги и опустив руки к поясу с кобурой. Все это время Удойбидьж ни разу не отвел в сторону свой бластер. Его палец лежал на курке, а взгляд холодных глаз, не отрываясь, следил за перемещением Скайта.

— Для человека, жизнь которого находится на кончике моего пальца, ты держишься великолепно, — не смог не заметить Удойбидьж. — А я повидал немало людей в таком положении, в каком сейчас находишься ты, поверь мне на слово. И никто из тех людей, с кем я встречался раньше, не увидел следующий рассвет. Ты либо действительно так хорош, как о тебе говорили, либо неисправимо глуп. Но ни то ни другое не изменит твоей участи. Единственное, о чем я тебя прошу, Скайт, доставь мне удовольствие…

— Хватит болтать! — прервал Удойбидьжа на полуслове Скайт. — У меня мало времени! Стреляем на счет «три». Дерк, считай!

— Я начинаю считать? — поинтересовался Дерк.

— Начинай! — согласился Удойбидьж, глядя на Скайта через прорезь прицела своего бластера.

— Раз. Два… — Раздался выстрел… — Три. — С последним счетом Дерка Удойбидьж с простреленной грудью замертво упал на пол. Все произошло так молниеносно, что Дерк не успел заметить, как Скайт достал свое оружие.

— Ты слишком медленно считаешь, Дерк, — произнес Скайт и, крутанув бластер, спрятал его обратно в кобуру. Подойдя к поверженному врагу, Уорнер быстро обшарил карманы Удойбидьжа и нашел магнитную карту от замка зажигания одного из летающих мотоциклов.

— Заводи, — кинув карточку Дерку, сказал он.

— Ты не дождался счета «три», — поймав карточку, осуждающе произнес Дерк.

— О том, правильно я поступил или нет, спросишь у Дела Бакстера, которому я дал слово разобраться с человеком, подстрелившим его жену, — ответил Скайт Дерку и уже тише добавил: — Конечно, если мы сможем отсюда выбраться.

В помещениях гигантской космической станции что-то происходило. Слышались отдаленные глухие удары, еле уловимый гул и вибрация.

— Сможем. — Дерк завел двигатель мотоцикла. — На такой тачке мы выберемся из самого пекла. — Машина, заревев, поднялась над полом. Скайт уселся на сиденье сзади. — Держись! — крикнул Дерк и вдавил рычаг газа.

Стальной шар исполинской космической станции, служащей логовом для искусственного интеллекта кибермозга, со все ускоряющейся скоростью отдалялся от звездолета. На самом деле не станция двигалась, а звездолет набирал скорость, улетая прочь от опасного места.

— Знаешь, о чем я думаю, Скайт? — поинтересовался Дерк, глядя на удаляющуюся прочь сферу.

— Нет, — отозвался Скайт.

— О том, что жизнь чертовски запутанная штука. Признаюсь, я раньше считал, что ты убил Браена Глума.

— Так оно и есть, — сказал Скайт. — Только я убил Браена Глума не десять лет назад на планете Дран, а сегодня в зале управления.

— Как?!

— Выстрелом в голову.

— Нет, я спрашиваю, зачем ты убил его сейчас?

— Он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. — Скайт посмотрел на часы. — Дерк, приготовься к гиперпрыжку. До взрыва осталось десять секунд.

Станция на главном экране к этому времени превратилась уже в точку, горящую на черном фоне космоса, как самая яркая звезда. И вот через десять секунд точка стала увеличиваться, стремительно разрастаясь в размерах. Свет стал настолько ослепительным, что автоматика установила на камеры наблюдения оптические фильтры. Вскоре ослепительно-яркий шар взрыва стал наливаться кроваво-красным цветом, превратившись в огненную сферу, раздувающуюся в вакууме космического пространства, подобно мыльному пузырю, на поверхности которого переливались завихрения необузданной энергии, несущей смерть и разрушения всему, что встретится на ее пути.

Через несколько минут багровая сфера превосходила размеры спутника, возле которого вращалась станция. Затем огненная волна достигла поверхности спутника. И в том месте, где она коснулась базальта, началась новая реакция, стремительно распространившаяся на весь спутник. Вскоре малая планета превратилась в яркую звезду, затмившую собой солнце. Эта звезда родила новую, во много раз большую, чем первая, кроваво-красную сферу, которая стала расходиться в разные стороны.

— Скоро эта волна достигнет планеты, — внимательно следя за развитием космического катаклизма, заметил Скайт.

— Слушай, Скайт, — обратился к Уорнеру Дерк, — кибермозг уничтожен, чего мы еще ждем — пока волна от взрыва настигнет наш звездолет? Давай-ка побыстрее уносить отсюда ноги.

— Согласен. — Скайт кивнул головой, и Дерк с чувством облегчения включил гипердвигатель.

Звезды дрогнули и, прочертив световые трассы на обзорном экране, растворились в кромешной черноте. Звездолет проник в гиперпространство, уносясь прочь от обреченной планеты, возле которой была поставлена точка в истории Браена Глума, Великого Императора и золота Империи.

Эпилог

Дел Бакстер в белом халате, накинутом на плечи, сидел возле кровати своей жены и держал Молли за руку. В открытое окно больничной палаты проникали лучи местного солнца и задувал свежий ветер, колыхавший тюлевую занавеску. Молли лежала, закрыв глаза, накрытая до подбородка тонким одеялом. Операция прошла успешно. Врачи больше не опасались за жизнь молодой женщины, и Бакстеру разрешили находиться рядом с женой. Он ждал, когда Молли первый раз откроет глаза.

Раздался легкий стук в дверь, и в палату осторожно зашли Скайт Уорнер и Дерк Улиткинс. У них, как и у Дела, на плечах были накинуты белые халаты. В руках Дерк держал пакет с фруктами и пакетом молока.

— Рад видеть вас, парни, — приветствовал друзей Бакстер.

— Привет, Дел, — отозвался шепотом Скайт. — Как она?

— Врачи сказали, что самое страшное позади и ее жизнь вне опасности.

— Это хорошо, — произнес Дерк Улиткинс. — Мы ей тут гостинцы принесли, он выложил из пакета на тумбочку апельсины и молоко. — Витамины при ранении первое дело. А молоко хорошо при потере крови.

— А разве можно молоко вместе с апельсинами? — усомнился Дел.

— Я ему говорил, что апельсины никто молоком не запивает, — сказал Скайт. — От этого может быть расстройство желудка. Но он меня не слушал.

— Вы ничего не понимаете в полезных вещах, — запротестовал Дерк. — Эти продукты помогут Молли быстро встать на ноги.

— И добежать до туалета, — усмехнувшись, продолжил мысль Дерка Скайт Уорнер, но, заметив осуждающий взгляд Дела Бакстера, извинился: — Прости, Дел. Я просто рад, что с твоей женой все будет в порядке.

— Как слетали? — переменил тему Бакстер.

— Жаль, тебя не было с нами. Ты пропустил много интересного, — жарко затараторил Дерк Улиткинс. — Оказалось, что Браен Глум и Великий Император одно и то же лицо, но даже и это не самое главное! Он оказался жив! — Тут Дерк запнулся, бросил быстрый взгляд на Скайта и поправился: — Был жив.

— Это все очень интересно, — равнодушно отозвался Дел Бакстер, — но что стало с Дрекслером, его людьми и тем, кто подстрелил Молли?

— Я обещал тебе, что разберусь с ними, — сказал Скайт. — А я всегда держу свои обещания. Дрекслер и его люди заплатили сполна.

Бакстер глубоко вздохнул и нежно погладил руку своей жены.

— Спасибо, Скайт. Мне стало легче.

— А почему ты не спросишь, что стало с золотом? — поинтересовался у Бакстера Скайт Уорнер.

— Свое сокровище я уже нашел, — ответил Дел, глядя на Молли.

— А что стало с золотом? — удивленно спросил Дерк Улиткинс. — Разве оно не исчезло в огне эпидетермического взрыва?

— Конечно, нет, — ответил Скайт Уорнер. — Браен Глум спрятал его в подвале своего тайного убежища на планете Гамма Мертвой Розы, там, где ты меня оставил в первый раз, Дерк, и затопил водой. Золото с «Валруса» вместе с золотом Империи сейчас находится там и ждет, когда мы заберем его.

— Откуда ты узнал это? — спросил Дерк.

— Мне рассказал об этом сам Браен Глум.

— А какого хрена ему понадобилось говорить тебе это?

— Мы заключили с ним сделку: золото в обмен на жизнь.

— Равноценный обмен, — заметил Дел.

— Так чего мы ждем?! Нужно скорее лететь на Гамму Мертвой Розы за золотом! — воскликнул Дерк Улиткинс.

— Я полечу с вами, — вдруг произнесла Молли и открыла глаза.

— Молли, любимая, я так рад, что ты пришла в себя! — чуть не плача от радости, сказал Дел и обнял свою жену.

— Обманщик, — нежным, но еще слабым голосом произнесла женщина. — Сам только что собирался отправиться за золотом.

— Ты не справедлива к нему, — вступился за Бакстера Дерк.

— А ты вообще молчи, — заткнула Дерка Молли, обнимая своего мужа. — Кто хотел меня отравить апельсинами с молоком?

— Не я — это была идея Скайта, — тут же перевел стрелки Дерк. — Он всех отправляет на тот свет. И, надо сказать, это у него хорошо получается.

— Заткнись, Дерк, а то я действительно, как ты выражаешься, отправлю кого-то на тот свет.

— Вот! Все слышали?!

— Перестаньте, — сказал Бакстер. — Вы, как дети, ссоритесь по всяким пустякам.

— Дорогой, ты первым произнес это слово, — вдруг совершенно серьезным тоном сказала Молли.

— Какое? — не понял Дел.

— Дети, — ответила женщина. Дел Бакстер от неожиданности раскрыл рот. Скайт Уорнер незаметно вытащил Дерка Улиткинса в коридор.

— Я думаю, что их нужно оставить наедине.

— Я тоже так думаю, — согласился Дерк.

— Если честно, то я завидую Делу. Он нашел свое счастье.

— А ты нашел мое, — ответил Дерк. — С тем золотом, которое скоро окажется в наших руках, я буду в тысячу раз счастливее Дела Бакстера.

— А я не знаю, найду ли когда-нибудь свое счастье.

— Что тебя мучает?

— Я так и не смог вспомнить свое прошлое. Перед глазами иногда проносятся странные картины незнакомой жизни, но они исчезают, как сновидения. Что имел в виду кибермозг, когда говорил о том, что знает, кто я, и может открыть мне тайну моего прошлого?

— Со временем память вернется, — сказал Дерк.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверен, — заверил друга Дерк Улиткинс. — Вот будет здорово, если ты окажешься принцем или сыном миллионера. Хотя ты и так будешь скоро богаче любого принца и миллионера. А с другой стороны, ты можешь оказаться выращенным в пробирке, или, чего доброго, вдруг раньше ты был женщиной?

— Вот это вряд ли, — не согласился Скайт.

— Кто знает, кто знает, — ехидно заметил Дерк. — Копаясь в темном прошлом, можно откопать темные дела. Так ты все еще хочешь покопаться в своей памяти?

— Уже нет, — ответил Скайт, и, весело засмеявшись, друзья пошли к выходу.