Звездный странник. Начало пути

Глава 9

В сознание я пришел от того что меня, кто-то сильно и достаточно не милосердно трусил. Судя по всему, занимаясь «сапокопанием», я не заметил, как уснул. Открыв глаза, первое, что я увидел – огромные, зеленые и чуточку раскосые глаза мзины, носящей имя Ксай Ри-Лесса, которая смотрела на меня с некоторой настороженностью и опаской. Хотя чего меня бояться! Я себя чувствовал, как будто сам разгрузил целый грузовик кирпичей.

Увидев, что мой взгляд прояснился и «обрел сознание», она с легким облегчением выдохнула и сказала.

– Нур Громов. Как вы себя чувствуете? Приношу свои извинения, но я не ожидала, что моя поддержка вызовет у Вас состояние «маззир» с последующим «слияниянием» с звездолетом.

– Честно говоря, я не знаю, о чем Вы говорите, но с удовольствием Вас выслушаю, ну и предлагаю перейти на ты – тут я не кривил душой, когда говорил, что с удовольствием. Не взирая, на несколько не обычный для меня вид, мзина была чудо как хороша. Она напоминала мне Патриссию Касс в молодости (одногруппница увлекалась ее творчеством, а я какое-то время увлёкся этой одногрупницей…). К сожалению, фигуру скрывал скаф, но я почему то был уверен что и тело у Ксай обалденное!

– Хорошо, давай на «ты» – после чего продолжила. Состояние «маззир», это когда воин, психо-ментально находится на пороге или уже в боевом трансе. У него ускоряется реакция, сила и выносливость, но при этом возможна не контролируемая ярость и агрессия. После начинается откат – физическая слабость, заторможенность и апатия – мзина сделала паузу, ожидая моей реакции.

– У нас таких воинов называли «берсеркерами», но как я в нем оказался и причем тут ты? – данная новость, меня, честно говоря, сильно озадачила.

– Все просто, я почувствовала, что в тот момент, когда мы взлетали с базы Древних, ты был крайне напряжен и мог совершить ошибку. Анализ ситуации говорил, причиной была болезненная реакция на гибель экипажей наших звездолетов. У меня есть некоторые пси способности, и я попыталась тебе помочь – внимательный взгляд мзины ловит мою реакцию на ее слова.

– И что дальше? – честно говоря, я не сдержался, в моем голосе явно проскочили эмоции заинтересованности и легкой тревоги.

– Согласно твоего личного дела, твоя ментоспособность и ментоактивность имела уровень «Е1», впрочем и у большинства людей тоже «Е» категория, только уровень чуть ниже – в среднем пять-семь. Но это уже другая тема… – маленькая пауза, за время которой, Ксай слегка облизала и прикусила нижнюю губу, после чего продолжила.

– В тот момент, когда ты получил от меня ментальный посыл, скажем так «уверенности», то уже находился на грани «слияния». Это дало кумулятивный эффект и вызвало у тебя состояние «маззир». Я могу ошибаться, но за два часа в этом состоянии, пока мы летели, ты перешагнул отметку в «D5» и теперь сможешь развивать свой дар и самостоятельно вызывать состояние «маззир», или как ты его назвал «берсеркера».

Вот те на… Я теперь что, слабенький псион-берсеркер стал?! Ох… не знала баба горя – купыла порося.

– А как ты определила, что у меня теперь «D5»?

– Все очень просто. Только псионы не ниже «D5» могут после окончания состояния «маззир» самостоятельно двигаться и разговаривать. Ты же, как только приземлился, стал отдавать команды на «заглушку» систем эсминца и самостоятельно дошел до кубрика, где еще минут пять лежал о чем-то думая. В этой ситуации, обычный же человек, не выше уровня «Е», сразу бы отключился, а до «D7» был бы в состоянии аффекта и неконтролируемой ярости – мзина сделала паузу (судя по всему, разговаривать стоя, ей стало не удобно, и Ксай присела на краешек моей койки).

– Ну а что касается остального твоего вопроса, то тут все очень просто. Ментоспособность и ментоактивность любого существа делятся на уровни, всего их по классификации Содружества пять: «A», «B», «C», «D» и «E». В свою очередь каждый этот уровень имеет градацию по силе от одного до десяти. Предвидя твой вопрос, скажу, тебе это ни чем особым не грозит. Государственные структуры берут на заметку и в работу существ только с уровнем ментоактивности выше «С10».

Фухх. Если принять слова мзины за правду, то судя по всему, ни чего страшного не произошло. Хотя у меня было чувство, даже не так! Была уверенность, в том, что обо всем будет доложено куда нужно,.. и меня возьмут на заметку – а то вдруг способности еще вырастут…

– Понятно. Чем еще порадуешь, пока я был в отключке? – но заметив иронично-вопросительный взгляд мзины, сразу же уточнил.

– Легион-хоружий Ксай Ри-Лесса, ты не подумай, что я пытаюсь тобой командовать, а тем более ты сотрудник СБ, но просто информацию о текущем состоянии получить не от кого – «Шат» и почти все его системы отключены (автономно работает только система жизнеобеспечения). Я же командир корабля, поэтому имею на этот вопрос определенное право. Как то так…

Судя по всему, мои доводы были приняты.

– Новостей не много. Ученый и его лаборант уже расположились в своей каюте и потихоньку ее обживают. Я, установила ближний охранный периметр, а что бы ставить охранные системы среднего и дальнего радиуса, нужна твоя помощь. Так что сейчас поедим и за работу. Поэтому не разлеживайся, к тому же, твоему организму нужна энергия и питание – с этими словами, одним плавным и завораживающим движением Ксай встала, и сделала шаг в сторону кают-компании (и это опять таки – в тяжелом скафе!).

– Ну а ты где разместилась? – этот вопрос, казалось сам сорвался с губ…

Отточено быстрым и плавным движением мзина развернулась и ткнула рукой в небольшой сенсор на стене, к которой была приделана моя койка. Фактически сразу у меня над головой, как в вагоне поезда, открылась узкая полка. Взяв за ее торцовый край, Ксай раздвинула ее и превратила в полноценное ложе.

Я знал о наличие полки у меня над кроватью в каюте, но то что она может стать второй койкой, было в некоторой степени сюрпризом… С кряхтением приняв сидячее положение, сказал вдогонку, уже выходящей за порог каюты мзине.

– Только не говори, что я там буду спать.

В кают-компании мы с Ксай были только вдвоем. К тому моменту, когда я дошел до стола (каждый шаг отдавался болью и ломотой во всем теле), она уже доставала из синтезатора еду.

– Я тут посмотрела список используемых тобой блюд… Ты оказывается гурман – с этими словами мзина поставила передо мной поднос, на котором была двойная порция жареных ребрышек пуэрко и гарнира из красных клубней. Тут же стояли два больших стакана с куафе.

Запах еды буквально «взорвал» мои рецепторы, вызвав обильное слюноотделение, а мелькнувшая мысль о том, что я столько не съем, пропала сама собой. По мере насыщения, по телу разливалась приятная теплота, которая глушила остатки боли. Сама же мзина, ограничилась стандартным рационом, а увидев мой недоуменный взгляд сказала.

– Ты ешь, ешь. В состоянии «маззир» кроме всего прочего многократно усиливается обмен веществ, поэтому организму требуется усиленное питание, так что тебе сейчас просто необходима высококалорийная пища. Только, к сожалению, с завтрашнего дня, придется ограничиться стандартными рационами. По предварительным расчетам помощь от Флота придет через месяц-полтора, но может быть всякое, поэтому будем экономить.

Когда с едой было покончено, как и говорила Ксай, мы приступили к работе по установке охранных систем, которые были представлены различными датчиками, минами и несколькими оборонительными кинетическими турелями, которые лежали возле входного шлюза. Все это предстояло устанавливать в ручную. На мой вопрос, для чего такие жесткие меры маскировки и конспирации, Ксай ответила, что на планетах с метановой атмосферой, даже в простейший тепловизор достаточно легко обнаружить источники питания, которые при работе выделят тепло. Поэтому использование технических роботов могло нас выдать. Более того, перед выходом из корабля она наклеила, на установленные на наших скафах энергогенераторы, какую-то защитную пленку.

Как только груженные кофрами с оборудованием мы вышли из шлюза, то мне в глаза бросилось зарево и плотные штормовые завихрения, со стороны, где была база Древних. Судя по всему, все это было работой систем ПКО, которые не сколько старались нанести противнику ущерб, столько маскировали наше бегство и заметали следы (специально для этого несколько плазменных орудий ПКО стреляли расфокусированными конусами).

Работа была не сложной, но муторной. Ксай заранее скинула мне места установки, поэтому основной задачей было доставить кофр на место, провести активацию нужного модуля и закрепить его. Я сразу ощутил разницу в «классе», мой «специалист-космодесантник», был салагой, по сравнению с тем уровнем бойца, который был у мзины. Места постановки мин и систем наблюдения просто поражали, своей расчётливостью и оригинальностью.

Хотя, честно говоря, я больше был озадачен другим вопросом, поскольку с содроганием увидел на корпусе эсминца небольшие вмятины и несколько не глубоких, но длинных царапин, которых до этого не было! Корабль стоял на выступе, в середине глубокого каньона. Сверху, возвышаясь буквально на десять метров, его закрывал еще один нависающий выступ, что еще больше должно было затруднить обнаружение. Как я смог засунуть туда корабль – ума не приложу…

Когда мы уже почти закончили, то я вспомнил, что у нейросети есть функция фиксации всех моих действий и запусти ее. Ох, лучше бы я этого не делал. С точностью до секунды нейросеть позволила восстановить мои действия и дала возможность наконец понять, почему мзина проявила ко мне такой интерес и внимание, а ученые в предшоковом состоянии спят в каюте.

Управление космическим кораблем на малой высоте и высокой скорости, по сложному маршруту рельефа местности – было если не фантастикой, то уж точно относилась к высшему пилотажу. Порой я проскакивал сквозь такие преграды, куда рискнул бы лететь только на АКИ или другом не большом транспортном средстве!

Когда до меня дошло, ЧТО Я СДЕЛАЛ, то в вены хлынула, гигантская адреналиновая доза, справиться с которой мне помогла только автоматическая аптечка, почти полностью исчерпав при этом свой ресурс.

Не успел я прийти в себя от лошадиной дозы успокоителей и стимуляторов, как раздался грохот и в километрах десяти, вырываясь из штормового фронта, показалось два объекта, летящих на огромной скорости. Процессор скафа, сразу же дал информацию, что это аварийно-спасательные капсулы с крейсера «Смурт».

Спустя несколько секунд, следом за капсулами показался хищный силуэт АКИ, который периодически постреливал в строну беглецов, и судя по всему игрался с ними, как кошка с мышкой, хотя возможно причиной промахов был и шторм… Поскольку, как только они оказались на «чистом» пространстве, одна из капсул сразу же была подбита – резко сменив направление, лишенная защитного поля и с поврежденным двигателем она понеслась к поверхности планеты.

Страх и Ярость. Они мгновенно заполонили мое сознание, хотя мысли при этом были кристально чисты. Фактически сразу, для меня, время замедлило свой бег, и я четко понимал, что там, в капсуле, мучительной смертью, заживо сгорая в своих скафандрах, погибают двое человек. Я откуда-то знал, что в пяти километрах от нас, капсула попадет в склон каньона, и это вызовет сильнейшее землетрясение.

А еще я знал… Мзина, устанавливая датчик слежения, забралась высоко на отвесную стену каньона, на самом краю выступа, где стоит эсминец. Землетрясение сорвет ее со стены, и ударив о выступ, сбросит в пропасть каньона…

Время рывком ускорило свой бег, и сложилось в какой-то размытый калейдоскоп, забега, который пришел в норму в тот момент, когда я схватил Ксай, падающую в пропасть, за руку. В этот момент мне особенно запомнились ее огромные зеленые глаза, затуманенные болью, от удара о выступ. Буквально одно мгновение она висела над пропастью, а потом я стал медленно, напрягая все свои силы и экзоскелет своего скафа вытаскивать ее из пропасти. Как только она оказалась в безопасности, я потерял сознание…

Мне снился сон. Таких снов я не видел с момента своего юношества и полового созревания.

Лежу, обнаженный, на кровати в своей каюте, мое тело активно разминает и трет полностью голая Ксай, (как я и думал – фигурка у нее не просто шикарная, но и очень спортивная – все мышцы развитые, судя по всему долгими тренировками), при этом, она периодически нажимает на какие-то, ее одной известные точки на моем теле. Что самое удивительное – я не чувствую этих прикосновений, хотя и вижу, что кровь активно циркулирует под кожей, а мышцы сокращаются и работают как на тренировке в спорт зале. Несколько раз я вижу, как под кожей проявляются небольшие гематомы от повреждённых массажем сосудов.

Массаж длится долго, Ксай переворачивает меня то на спину, то на живот, то на бок. Но вот интенсивность действий Ксай сокращается – она устала. Выпрямившись надо мной в полный рост, она пристально посмотрела на меня, после чего, закрыв глаза, стала мурчать, сперва тихо, потом все громче и громче. То, что произошло потом, когда она открыла глаза, очень подробно описано в древнеиндийском трактате «Кама Сутра»…

В себя я пришел от боли, нет не так! БОЛИ! С трудом приоткрыв, казалось бы налитые свинцом веки, я увидел, что лежу на кровати в своем кубрике. На моем плече покоится прелестная головка Ксай, а ее легкое дыхание, щекочет кожу на груди. Восприятие, не взирая на волны боли, четко довело до сознания, что и остальное обнаженное тело мзины, очень плотно прилегает к моему не менее обнаженному телу… Значит то бы не сон… Что либо еще понять я не успел – слабость и боль навалились на меня с новой силой, и веки предательски закрылись, погружая в пучину сна.

В следующий раз я очнулся от ощущения жажды, тело болело, но уже терпимо. С трудом разлепив губы, смог сказать – Пить! Буквально через пару секунд, мою голову бережно приподняли, а возле лица оказался стакан с водой. Дав мне напиться, на до мной склонилась Ксай, а из за ее спины мелькнул старший из ученых. Мзина, одобряюще улыбнувшись, сказала.

– Уже все хорошо. Пик кризиса прошел и теперь ты пойдешь на поправку. К сожалению, у нас нет медкапсулы, но и так через пару дней ты будешь в норме. Отдыхай.

Пока она это говорила, от моего взгляда не укрылось, что некогда шикарные волосы Ксай потускнели, а под огромными, выразительными глазами появились мешки усталость. Пшикнула аптечка и я провалился в сон.

Мое третье пробуждение кардинально отличалось от первых двух. Во-первых, не было боли, верней она была, но какая-то далекая и не значительная. Во-вторых, хоть я и ощущал слабость, но все равно чувствовал в себе достаточно сил, что бы поесть. В-третьих, я все ни как не мог привыкнуть «ходить» в скаф или комбез, поэтому на повестке дня стояло посещение уборной.

Сделав над собой не большое усилие, я сел на кровати. Фактически в ту же секунду, с верхней полки спрыгнула Ксай, и с некоторой тревогой, выжидательно смотря на меня, своими огромными глазищами сказала.

– Все хорошо? Как ты себя чувствуешь?

– Пойдет. Есть хочу, но сперва в туалет.

– Ну, если захотел есть, то считай уже в норме – все это мзина сказала бодрым голосом, но вот ее взгляд и тело остались напряженными.

После того как я пошатываясь, но все же достаточно уверенно, привел себя в порядок, мы вышли в кают-компанию. К моему удивлению часть помещения была переоборудована в мини-лабораторию и оба ученых, что то увлеченно изучали на планшете. Увидев меня, старший из ученых обрадованно подскочил и сразу же попытался вывалить на меня ворох вопросов, но был остановлен мзиной.

– Нур А' Риантос, он еще слаб, но быстро восстанавливается. Вы сможете задать свои вопросы чуть позже. Дайте ему поесть! – взгляд Ксай, бросаемый на ученого, метал молнии, и при этом все также настороженно смотрел в мою сторону. Сконфуженно кивнув головой и пожелав мне приятного аппетита, ученый вернулся к своему коллеге и уставился на планшет.

Для меня же наступило время трапезы, а верней будет сказать ЖОРА! Пока я ел, ученые, что-то увлеченно рассматривали на планшете, периодически полушёпотом обмениваясь мыслями, или же крутили что-то в портативном лабораторном анализаторе. Все это время мзина, выступала не только в роли моего официанта, но как бы правильно подобрать термин… контролера или надсмотрщика, напряженно отслеживая каждое движение. В тот момент, когда я «приговаривал» вторую порцию куафе, так сказать в завершение трапезы, ученые, под острым взглядом мзины, резво собрались и умотали в свой кубрик.

– Я так понимаю, ты хочешь поговорить? – после сытой еды, я чувствовал, себя еще более окрепшим и готовым к общению.