Звездочка, не наглей!

Глава 30. Хьюз

Мчим по ночному городу, нарушая все возможные правила. Плевать, оплачу каждый штраф, главное быстрее добраться до больницы. Маркус толком ничего не знает, он веселился на вечеринке, когда раздался звонок отца, и потребовал достучаться до меня. А зная отца, он никогда и ничего нормально не объясняет.

Теперь понятно к чему был тот звонок, но после вчерашней ссоры говорить с отцом желания не было. И хоть чувство вины мне непривычно, но сейчас испытываю именно его.

Очередная черная полоса. А ведь я только увидел проблески в лице милой Звездочки. Еще нужно будет найти подходящие слова, чтобы все ей объяснить. Но так не хочется грузить своими проблемами. Тем более помочь она не сможет, а сочувствие ненавижу.

Для визитов поздно, но в частной клинике свои правила. Маркус остался в машине, чтобы и без того не накалять обстановку. А я бегу по коридорам к нужной палате.

─ Где мама, что с ней? ─ на нервах спрашиваю у отца и врача, потому что в палате только они.

Сейчас о спокойствии не может быть и речи. Я взвинчен. Потряхивает. И весь алкоголь выветрился к черту, еще в тот момент, когда Маркус появился на пороге.

─ Ну?! ─ рычу агрессивно.

─ Оставьте нас. ─ отец не отрывает от меня взгляд, но обращается к врачу.

Врач быстро проскальзывает мимо меня и скрывается за дверью.

─ Почему твой телефон вне зоны? ─ рычит отец, уподобляясь мне.

Я его копия. Его чертовая копия.

Иногда такие мысли пугают. Знаю, как буду выглядеть через двадцать лет, но надеюсь, что смогу побороть характер.

─ Об этом будем говорить, где мама? ─ повторяю требовательнее.

Я его не боюсь. Я единственный, кто не боится его. И он об этом знает, но пытается игнорировать и гнуть свою линию. И ему меня не заткнуть. И не заморозить, ведь у меня такой же взгляд.

─ В реанимации. На этаж выше. Операция уже закончилась, завтра будет понятен результат.

Отшатываюсь назад. Меня словно ударили кирпичом в висок.

─ Почему? Что произошло? ─ стараюсь дышать ровно, но получается хреново.

А вот отцу плевать. Абсолютно плевать. Он здесь ради галочки на бланке собственной совести. Единственная любовь, которая существует в его сердце, это к деньгам и власти.

─ Вновь пыталась выпрыгнуть. ─ кивает на окно. ─ Когда не вышло, вырвалась в коридор, схватила вазу со стойки медсестры, разбила и каким-то образом пырнула себя.

Земля становится все мягче.

─ Надеюсь ты доволен? ─ злобно усмехается.

─ Что? Что ты сейчас сказал? ─ злость внутри вскипает.

─ Это ведь тебе не сиделось заграницей, тебе приспичило явиться сюда и ее притащить, поменять клинику. И ты эгоистично не подумал, что ей может стать хуже, что здесь другая медицина!

─ Заткнись. ─ шиплю, стиснув зубы так сильно, что начинает ныть челюсть. ─ Ты не имеешь права мне такое предъявлять, ублюдок! Ее депрессия, ее состояние − твоих рук дело! Это ты бегал по бабам, ты унижал, ты приводил своих шлюх в вашу постель! ТЫ! И из-за тебя она в таком состоянии!

Мамина психика не выдержала. Каким бы монстром не являлся отец, она его искренне любила. Больная любовь, на которую я не раз ей указывал, но мама не слушала. И этим довела себя. Сначала затяжная сильнейшая депрессия, а после… Очередная измена, этого похотливого животного, очередная секретарша, раздвигающая ноги, и мать решила, что эта жизнь ей больше не нужна.

Повезло, что горничная зашла в комнату и успела схватить ее, не дать упасть, но с того момента состояние только ухудшилось. И в записке, найденной на прикроватной тумбе она четко обозначила причину. И виновника.

Но этот урод все отрицает.

─ Следи за словами, щенок! ─ замахивается и бьет с кулака по лицу.

Вновь отшатываюсь и хватаюсь за подбородок. Двигаю челюстью, удар не сильный. Но отрезвил. Злость затихает и уступает место более страшному чувству.

Сдвигает брови, когда начинаю смеяться.

─ Как же сильно ты боишься правды. Проваливай отсюда. И больше не приходи.

─ Мы еще вернемся к этому разговору, сын!

Одергивает пиджак и идет к двери, умышленно задев меня плечом. Хлопает дверью так, что соседние палаты определенно проснулись.

─ Прости, мама. ─ опускаю голову и тихо говорю. ─ Ты просила наладить контакт, но я не могу. Ненавижу его всем сердцем. ─ до хруста сжимаю кулаки.

Отец не видит проблемы в ее состоянии. Просто назвал психованной, а итог закономерным. И меня проверил по всем позициям, мало ли я тоже подвержен психическим заболеваниям. Но я полностью здоров и психика у меня крепкая. В отличие от того же Маркуса, у которого подозрение на биполярку.

Переговариваю с врачом. Он рассказывает то же самое, что и отец, только с подробностями. Мама на тяжелых препаратах, но и они уже не справляются. Что делать дальше не понятно, но будут подбирать другое лечение.

Выхожу из больницы и воздух кажется омерзительно кислым. Хлопаю себя по карманам, но нет ни телефона, ни карт. Значит придется прогуляться. До дома больше часа пешком. Но мне прогулка только на пользу.

Чувствую себя жалким. Стерпел удар отца, но так хотелось ответить. Только физическая боль ничего не даст. Моя задача уничтожить его морально. И пора доставать тяжелую артиллерию, не зря ведь я уже так далеко забрался.

Поднимаюсь на лифте, а мысль только одна ─ напиться и уснуть. Без алкоголя этого не добиться, кошмары снятся. Хотя, когда спал рядом с Лизой, то чувствовал себя прекрасно, и такого давненько не было.

Звездочка.

Мои чувства к ней появились совершенно не вовремя, но пересилить себя не могу и не хочу.

Открываю дверь и встречает свет в коридоре. Небрежно скидываю обувь, и она бьется об женские кроссовки.

─ Ты вернулся. ─ показывается в дверях.

─ Почему ты…

─ Решила, что мои дела могут подождать, а тебе не помешает компания. Может выпьем?

Усмехаюсь, потому что душевный холод отступает, а меня словно обнимает некто незримый. Звездочка. Моя милая Звездочка.