Звезды и полосы

Земля обетованная

Своим существованием евреи обязаны христианству. Если бы христианство, став в Европе господствующей религией, не выделило их своей ненавистью среди остальных народов, если бы оно не превратило евреев в народ-изгой, так что каждый еврей, в какой бы европейской стране он ни жил, был на виду, если бы в течение двух тысяч лет христианство не указывало бы на евреев, как на тех, на ком лежит несмываемое проклятие, то евреи, скорее всего, исчезли бы как этнический персонаж, погрузились бы вслед за другими в бездну забвения, растворились бы в дреме веков – как множество прочих народов, не слишком интересных истории.

С евреями такого не произошло.

Евреи выжили, но заплатили за это громадную цену.

Подсчитано, что со времени крестовых походов, когда христианство, окончательно утвердившись в Европе, простерло благодетельную свою длань на весь мир, было более двух тысяч еврейских погромов, в которых погибло около полутора миллионов человек.

Последняя трагедия, названная Холокостом, случилась в период Второй мировой войны, когда фашисты сознательно и планомерно уничтожили шесть миллионов евреев.

Ни один народ не истребляли еще столь упорно.

Так овеществлялась великая метафорическая вина.

И «Пилат… взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших».

Слова эти звучат в христианском сознании до сих пор.

И одновременно звучат другие слова – об иудеях, «которые убили и Господа Иисуса и Его пророков… и Богу не угождают, и всем человекам противятся… и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца».

Проклятие трансформировало нацию. Евреи приобрели те качества, которыми другие народы не обладали: умение приспосабливаться к любым обстоятельствам, умение выживать в откровенно враждебной среде, умение обращать к своей выгоде даже ненависть, которая обратила бы в пепел других.

Европейский философ начала XIX века писал: «Никакая другая нация в мире не обладает такой хитростью, скрытностью, изворотливостью, как евреи. Еврей всегда говорит не то, что думает. Он не способен на искренность и не ждет этого от других. Еврею верить нельзя. Он мгновенно откажется от своих слов, как только почувствует в этом хотя бы малейшую выгоду».

К исходу Средних веков евреи стали финансовыми операторами Европы. Никто не умел так последовательно накапливать капиталы, так настойчиво, шаг за шагом, обращать их в незримую власть, как еврейские ростовщические дома. Евреи вытеснили из этой сферы ломбардцев, генуэзцев, венецианцев, существенно отодвинули немцев, голландцев и англичан. Они отгораживались от мира стенами золота и серебра, они возводили крепости, контролирующие не земли, а невидимые финансовые потоки. Отверженность теперь трактовалась как избранность: евреи – это мессианский народ, единственный, кто имеет непосредственную, живую связь с богом. Бог когда-то избрал этот народ для осуществления великой миссии, и с тех пор ведет его по пути священного предназначения. Слияние с другими народами для евреев греховно, евреи – всемирная экстерриториальная нация, оберегающая свою начальную чистоту. Все великие достижения этого мира принадлежат евреям, и со временем бог отдаст им власть над всем сущим.

Вряд может быть приятен народ, обладающий подобным качествами. Антисемитизм, порожденный «христианским проклятием», несомненно подпитывался и другой стороной. Здесь, по-видимому, работал механизм «самосбывающихся ожиданий»: евреи постепенно становились такими, какими их представляли. Их видели хитрыми – они становились хитрыми, их считали коварными – они проявляли неожиданное коварство, их рассматривали как исконных врагов христиан, и в итоге таких врагов обретали.

Европа сама создала евреев, и сама же в конце концов устрашилась этого мистического фантома. Не случайно с таким упорством всплывали в европейском сознании версии о грандиозном еврейском заговоре, направленном против народов земли, о том, что за всеми бедствиями, которые обрушиваются на мир, за всеми войнами, за всеми социальными потрясениями стоят действия некой тайной еврейской организации.

В сенсориуме коллективных иллюзий евреи являлись средоточием мирового зла.

Народом, который существует за счет других.

И с наибольшей силой это проявилось в конфликте между Израилем и арабским миром.

Интересно, что в истории первоначальных контактов особых противоречий между евреями и мусульманами не было. Более того, после изгнания евреев из Испании и Португалии в 1492 году, значительная их часть осела именно в тогдашнем мире ислама и, судя по сохранившимся документам, чувствовала себя там лучше, чем среди христиан.

Возможно, что последний в Средневековье расцвет исламской культуры как раз и вызван был приходом туда людей, владеющих искусством торговли, ремесел, наук.

Ситуация начала меняться в конце XIX – начале ХХ века. В 1896 году Теодор Герцль, австрийский философ, писатель, юрист, опубликовал книгу «Еврейское государство», где утверждал, что евреям нужна собственная страна и что болезненный для Европы еврейский вопрос может быть решен лишь подобным путем. Уже в следующем году эти идеи были поддержаны Всемирным сионистским конгрессом, состоявшимся в Базеле, и после этого началось планомерное заселение евреями исторических земель Палестины.

Первая большая группа переселенцев прибыла туда еще в 1881 году, когда евреи вынуждены были спасаться бегством от погромов в Восточной Европе. Затем последовала вторая волна, 1904 – 1914 гг., вызванная Кишиневским погромом, затем – третья, четвертая, накатывавшиеся одна за другой. А установление фашистского режима в Германии, который сделал антисемитизм своей государственной идеологией, породил пятую алию, пожалуй самую многочисленную: почти четверть миллиона евреев переселились в Палестину, спасаясь от Гитлера.

Резко изменилось демографическое соотношение. Если в середине XIX столетия евреи составляли в Палестине ничтожное меньшинство, то по окончании Второй мировой войны их было уже более трети от общей численности. Вполне естественно, что это вызвало бурный протест со стороны арабского населения. Арабы жили в Палестине уже более тысячи лет и не понимали, с какой это стати они должны отдавать свои земли пришельцам. Арабские восстания следовали одно за другим. Они происходили в 1920, 1933, 1936–1939 гг. Пронемецкие настроения многих лидеров арабских народов в период Второй мировой войны были вызваны не в последнюю очередь именно этими обстоятельствами.

Запад в лице Англии, которая имела мандат на управление Палестиной, попал в очень сложную ситуацию. С одной стороны, еще в 1917 г. была принята декларация Бальфура, где утверждалось, что Британия с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине еврейского «национального очага» и приложит все усилия для содействия к достижению этой цели, с другой стороны, все возрастающее сопротивление арабских племен грозило перерасти в полномасштабный конфликт. Попытки хоть как-то ограничить еврейскую иммиграцию тоже ни к чему хорошему не привели. Еврейские силы самообороны, кстати созданные и вооруженные именно англичанами, начали открытый террор против британской администрации. Кульминацией его явился взрыв в иерусалимской гостинице «Царь Давид», когда погиб 91 человек.

В результате вопрос был решен волевым усилием. В 1947 году правительство Великобритании после некоторых колебаний отказалось от мандата на Палестину, а буквально только что созданная Организация Объединенных Наций приняла план, предусматривающий раздел этих земель на два самостоятельных государства, еврейское и арабское. Причем, согласно данному плану, Иерусалим, а также и Вифлеем, чтобы не допустить раздоров, должны были стать территориями под международным контролем.

План, естественно, не удовлетворил ни одну из сторон. Его отвергли как радикальные еврейские организации: «Иргун» Менахема Бегина и «Лехи» Ицхака Шамира, считая его несправедливым по отношению к еврейскому населению, так и Лига арабских стран, призвавшая противодействовать осуществлению этих намерений. А председатель Высшего арабского совета Джамаль аль Хуссейни заявил, что «Палестина будет охвачена огнём и кровью, если евреи получат хоть какую-нибудь её часть».

Израиль родился в войне.

Война началась в ночь с 14 на 15 мая 1948 года – уже через несколько часов после того, как Бен-Гурион провозгласил создание независимого еврейского государства. Сразу пять стран-союзников (Сирия, Ливан, Трансиордания, Египет, Ирак) выступили против Израиля, начав тем самым первую арабо-израильскую войну.

С тех пор военные действия на Ближнем Востоке не прекращались.

Сначала была «война за независимость» (1948–1949 гг.), когда Израиль захватил часть Палестины, предназначенную для арабов. Территория его увеличилась в результате почти в полтора раза, и около миллиона проживавших там палестинцев оказались на положении беженцев. Была оккупирована также западная часть Иерусалима, а через год вопреки решениям Генеральной Ассамблеи ООН Иерусалим был объявлен столицей Израиля.

Затем последовала «шестидневная война (июнь 1967 г.): Израиль разгромил объединенные военные силы Египта, Сирии, Иордании, Ирака, Алжира. Он взял под свой контроль Западный берег реки Иордан, восточный Иерусалим, территории, называемые «сектором Газа». Также были оккупированы Синайский полуостров, принадлежащий Египту, и входившие в состав Сирии Голанские высоты. Характерны потери обеих сторон. Израиль потерял убитыми порядка 800 человек, арабские страны – около 14 тысяч.

В «войне Судного дня» (1973 г.) Израиль вновь разгромил Сирию и Египет, хотя на этот раз победа далась ему уже с некоторым трудом. Кроме того, страны ОПЕК вызвали мировой энергетический кризис, введя эмбарго на продажу нефти государствам, являющимся союзниками Израиля.

В 1982 г. Израиль вторгся в Ливан, где в это время происходило что-то вроде гражданской войны. В ходе операции была взята столица Ливана Бейрут, а отряды Организации освобождения Палестины были вынуждены покинуть эту страну и передислоцироваться в Тунис. В Южном Ливане была создана так называемая «территория безопасности», которую Израиль контролировал почти двадцать лет.

В 2006 г. Израиль второй раз вторгся в Ливан, стремясь разгромить вооруженные формирования радикальной шиитской организации «Хезболла» и освободить двух своих военнослужащих, захваченных ею в плен на израильско-ливанской границе.

Это выглядело как настоящее чудо: крохотный Израиль против необозримых арабских стран. И блистательные победы следуют одна за другой.

Казалось, что на стороне Израиля – сам бог.

Правда, это не могло длиться вечно.

Даже бог, видимо, устает от непрерывной войны.

К тому же, видимо осознав бессмысленность прямого военного столкновения, исламский мир перешел тактике изматывающей партизанской борьбы. Войну против Израиля повели уже не конкретные государства, а трансграничные военные организации, построенные по сетевому принципу. На Израиль одна за другой обрушивались волны террора. Смертники, надевшие пояса шахидов, подрывали себя в транспорте, в магазинах, в общественных учреждениях, в ресторанах, в кафе, арабская молодежь, в основном подростки, участвуя в интифаде, забрасывали бутылками и камнями израильские военные патрули, а из сектора Газа, где было налажено производство ракет типа «Эль-Кудс» и «Кассам», регулярно наносились удары по израильским городам.

Это поставило Израиль в очень невыгодное положение. Можно было в открытом военном конфликте разбить армии Сирии или Египта, что, собственно, демонстрировалось уже не раз, можно было разгромить танковую дивизию или уничтожить военный аэродром, но как победить целый народ, который выводит на поле битвы все новых и новых «гражданских солдат»? И хотя реальные потери от террора были невелики, даже меньше, по-видимому, чем количество жертв в дорожно-транспортных происшествиях, но психологическое его воздействие было огромным: каждый израильтянин отныне знал, что смертельная молния может ударить в любой момент – взорвется бомба, грохнет ракета, начнется стрельба. К тому же не выдерживала военного напряжения экономика: ей все время требовалась финансовая подкормка в виде кредитных или прямых вложений из-за рубежа.

Израиль вынужден был начать стратегическое отступление. В 1979 году он подписал договор о мире с Египтом, согласно которому Синайский полуостров был возвращен египетской стороне. В 1994 году аналогичный договор был заключен с Иорданией – она стала второй арабской страной, формально установившей с Израилем дипломатические отношения. В 1993 году подписывается договор о взаимном признании между Израилем и Организацией освобождения Палестины, и через год возникает Палестинское автономное государство. И наконец в 2005 году, в результате «одностороннего размежевания», которое тогдашний премьер-министр Ариэль Шарон едва продавил, Израиль выводит свои войска из сектора Газа, ликвидировав все находившиеся там еврейские поселения.

Таким образом большая часть земель, захваченных в результате войн, арабам возвращена, Палестинское государство создано, торжественно подписаны соглашения о взаимном отказе от насильственных действий. И тем не менее, для Израиля это ничего не меняет: исламские страны, даже заключая с ним «дружеский договор», все равно вынашивают надежды когда-нибудь «сбросить евреев в море». И у них есть для этого все основания. Уже в «войне Судного дня» они сумели нанести Израилю ряд сильных ударов. А после «второй ливанской войны», когда профессиональной израильской армии вполне успешно противостояли боевики «Хезболлы», стало окончательно ясно, что силы Израиля на исходе. В этой войне Израиль, фактически впервые, потерпел поражение: захваченные «Хезболлой» израильские военнослужащие, из-за чего, собственно, и вспыхнул конфликт, так и не были освобождены.

Видимо, в ситуации наметился перелом.

Израиль больше не имеет неоспоримого превосходства над исламскими странами.

Само его дальнейшее существование – вопрос времени.

И вот это время, по мнению исламских лидеров, наступило.

Наверное, о Дне Исхода будут сложены сказания и легенды. Наверное, о нем будут написаны сотни книг, сняты фильмы, созданы десятки документальных исследований. Наверное, его действительно назовут днем Вечной скорби, днем Новой диаспоры, Холокостом двадцать первого века.

Евреи любят превращать события своей истории в праздники, придавая даже мелким деталям некое мистическое значение.

Во всяком случае, сравнение ракет класса «Кассам» с апокалиптическими «дымными звездами» появилось в электронных изданиях буквально через пару часов.

Впрочем, такая метафора, конечно, напрашивалась. Очевидцы, которым удалось вырваться из «ашкелонского ада», а затем благополучно эвакуироваться в Россию, Бразилию или какую-нибудь из европейских стран, позже рассказывали корреспондентам, что утром в день катастрофы небо над юго-западным регионом Израиля внезапно покрылось тысячами дымных огней. «Кассам» – это ракета, изготавливаемая кустарно. Она представляет собой трубу длиною обычно от одного до двух с половиной метров. В верхней части трубы помещается заряд взрывчатого вещества, а в нижней – камера с твердотопливной смесью из сахара и калийной селитры. Смесь при сгорании выделяет громадное количество дыма, вот почему жителям Ашкелона, куда был нанесен первый удар, казалось, что заполыхало все небо.

А потом накатилась дикая шумовая волна, вылетели стекла в домах, задрожали стены…

По удар попали не только Ашкелон и Сдерот, но – Беэр Шева, Ашдод и еще несколько городов. Около десятка ракет долетели даже до предместий Иерусалима, где разорвались, посеяв панику, как ни странно, в арабских кварталах. Впрочем, это, вероятно, были уже не «Кассамы», а ракеты класса «Фадшар – 3», имеющие значительно большую дальность.

Для израильского командования это было катастрофической неожиданностью. Ракетные удары из сектора Газа наносились по территории Израиля уже несколько лет. К ним успели привыкнуть, как привыкают к неизбежным дорожно-транспортным происшествиям. Тем более, что, обладая малой боевой мощностью, «Кассамы» не могли нанести ни гражданскому населению, ни инфраструктуре большого вреда. Взрывались они, как правило, с неприятным шумом, но радиус поражения у них был весьма невелик. Фактически падала тупая металлическая болванка, и разрушения, которые она причиняла, ликвидировать можно было за пару часов. Однако, когда подобных ракет многие тысячи, когда они бухают непрерывно, заволакивая дымом и копотью все вокруг, то ощущение, по словам тех же ашкелонских свидетелей, возникало такое, словно раскалывается земля.

Ясно было, что «Кассамы» накапливались в секторе Газа заранее, и также было понятно, что военная разведка Израиля эти приготовления проморгала.

Впрочем, «пылающий небосвод» имел, скорее, психологическое значение. Главным же было то, что под аккомпанемент «дымных звезд», падающих одна за другой, по Стене безопасности, отделяющей Западный берег реки Иордан от израильской территории, точно шизофренический монстр, поднявшийся из-под земли, ударила тяжелая строительная и военная техника.

Стену начали строить еще в 2003 году, чтобы предотвратить проникновение террористов-смертников на земли Израиля. Правда, бетонной стеной она являлась лишь на небольшом участке около Иерусалима, а в остальной своей части, протяженностью более семисот километров, представляла собой лишь металлический листовой забор, обнесенный колючей проволокой. Пробить ее для бульдозеров и бронетранспортеров не составляло труда. А в открывшиеся проломы хлынули вооруженные отряды исламских боевиков.

Позже эта операция была названа «Палестинский самум» и трактовалась в исламском мире как образец гениального планирования широкомасштабных военных действий. Исламские теософы потом не раз утверждали, что в данном случае на стороне Палестины выступил сам Аллах. В действительности же, если судить по весьма противоречивым сообщениям прессы, это был сплошной натиск отчаяния, неподвластный уму, натиск фанатичной надежды, натиск сверхъестественной веры в то, что чудо арабского возрождения обязательно произойдет. Вся вековая ненависть к Израилю выплеснулась в этом порыве, все унизительные поражения прошлых позорных войн, весь иррациональный страх перед евреями, которые всегда побеждают, все ослепительное упование на данный богом единственный и последний шанс.

Сейчас или никогда!

Исламские боевики шли, даже не пытаясь защититься от пуль, обжигаемые безумием вопящих человеческих орд. Потери среди них были громадные. В первые же часы наступления погиб, вероятно, каждый второй. Но как вода, накатываясь раз за разом, в конце концов промывает плотину, так их отряды, дробясь и снова сливаясь, просачивались сквозь смертоносный огонь. Стоило наметиться щели, и туда устремлялись сотни бойцов, стоило израильтянам выстроить оборону, и десятки шахидов, взрываясь один за другим, безудержно проламывали ее. Невозможно было оказать организованное сопротивление: толпы беженцев, гражданское население, хлынувшее от границ, превращали войсковые соединения в хаос. Израиль имел одну из самых боеспособных армий мира. В обычной военной кампании он, вероятно, мог бы в считанные дни разгромить любую из арабских стран. Возможно, он мог бы, как это случалось ранее, одолеть даже их совместный напор. Однако, дикий водоворот, который воцарился в стране, парализовал ее действия. Артиллерия не знала, куда стрелять, авиация, наблюдая бесконечные колонны людей, не знала, кого бомбить, израильские танки, поспешно выдвинутые к границам, попали в ловушку, обтекаемые со всех сторон волнами человеческого потопа. Все это чудовищно перемешалось. Нельзя было отделить своих от чужих. Нельзя было зацепиться за что-то и утвердить спасительный фронт. Положение усугублялось еще и тем, что восстали более двух миллионов арабов, проживавших в Израиле. Положение их с самого начала было двусмысленным. С одной стороны, они были все же арабами и потому страстно хотели, чтобы Израиль был стерт с лица земли навсегда. С другой стороны, как граждане этой страны они пользовались многочисленными, весьма ощутимыми привилегиями, и вовсе не жаждали превратиться в господствующее, но нищее большинство, каковое представляли собой жители автономного Палестинского государства. Те, в свою очередь, считали израильских арабов предателями, жалкими отщепенцами, уклоняющимися от священной борьбы. Не раз раздавались из арабского мира гневные голоса, что в час расплаты эти двурушники заплатят за все. Они ответят и перед богом, который не прощает отступничества, и перед братьями-палестинцами, на страдания которых они закрывают глаза. Страх вывел израильских арабов на улицы. Уже через три часа после того как прошумел над страной пылающий звездопад, весь Восточный Иерусалим превратился в кипящий человеческий муравейник. Волны его выплеснулись в израильскую часть города: толпы арабов продвигались по улицам, громя все на своем пути. Это была бушующая огненная стихия, извержение ненависти, которая питала сама себя. Полиция была не в силах ее сдержать, тем более что в город со стороны Иордании уже начали просачиваться отряды исламских боевиков. Ситуация ухудшалась с головокружительной быстротой. Снимки, сделанные из космоса, демонстрировали клубы дыма, поднимающиеся над городскими кварталами. Продолжать войну в таких условиях было бы самоубийством. В середине дня израильское правительство объявило об эвакуации еврейского населения Иерусалима. Премьер-министр печально сказал в микрофон: Прощай, Медина́т Исраэ́ль… – и можно считать, что именно с этой минуты Израиль из царства земного, преисполненного скорбей, вновь стал царством небесным…

Остальное можно без преувеличений назвать агонией. Причем следует отметить, что в обстановке грандиозного государственного апокалипсиса израильская армия все-таки совершила некое чудо: она сумела организовать вокруг Тель-Авива и Хайфы жесткие оборонительные рубежи, которые исламские боевики так и не сумели преодолеть.

И такие же жесткие оборонительные рубежи были образованы вокруг атомного центра в пустыне Негев, где находились запасы израильского ядерного оружия. Впрочем, уже на следующий день там высадился сначала российский, а затем немецкий спецназ, а еще через сутки были развернуты две полноценных бригады, взявшие объект под охрану. По крайней мере, эта проблема была решена безболезненно: начался демонтаж и вывоз спецоборудования и расщепляющих материалов.

Что же касается Тель-Авива и Хайфы, где на крохотных пятачках скопились миллионы людей, то мировое сообщество, пребывая в состоянии близком к панике, не сумело им предложить ничего, кроме экстренной эвакуации.

Не могло быть и речи, например, о введении в Иерусалим миротворческих войск: это привело бы лишь к кровопролитным боям, исход которых прогнозировать не брался никто. И также не могло быть и речи о применении каких-либо политических санкций: против кого их применять, если войну ведет не конкретное государство, а «вооруженный народ».

Военное вмешательство ООН тем более не имело смысла, что на третьи сутки хаоса и резни южный Израиль вплоть городов Беэр-Шева и Ашкелон оккупировали египетские войска – разумеется, под предлогом восстановления там порядка и мира, а с севера осторожно, не ввязываясь ни в какие бои, начали продвигаться сирийские военные подразделения.

Вот когда пригодился американский военный флот. Особенно тот, который патрулировал акваторию Средиземного моря. Суда подходили вплотную к Тель-Авиву и Хайфе, загружались беженцами под завязку, так что даже палубы были черны от людей, далее они полным ходом следовали к берегам Турции, Греции и Италии, где освобождались от груза и брали на борт горючее, продовольствие, медикаменты.

Через сутки к ним присоединились российские, греческие, французские, итальянские корабли. Это, вероятно, была крупнейшая эвакуационная операция, какую только знала история. По масштабам она более чем в десять раз превосходила известную Дюнкеркскую операцию Второй мировой войны, когда с побережья Франции, уже наполовину разгромленной, эвакуировался блокированный там немцами английский экспедиционный корпус. Кроме того, в тот же день к берегам Израиля устремились тысячи частных яхт, рыбачьих шхун, прогулочных катеров, которые прямо с пляжей, с купальных причалов снимали людей, не сумевших пробиться к главным эвакуационным пунктам.

Никогда еще Запад не действовал в таком дружном единстве. В Южной Европе были отменено практически все обыденное пассажирское сообщение. Авиация и поезда перевозили исключительно беженцев, для которых по всей Европе срочно освобождались школы, гостиницы, туристические пансионаты. Около двух миллионов израильтян приняли в совокупности европейские страны, полтора миллиона расселились в Латинской Америке – в Бразилии, Чили и Аргентине, несколько сот тысяч рискнули, несмотря ни на что, уехать в Соединенные Штаты, и еще миллиону, по традиции выделив для этого Биробиджан, предоставила место Россия.

Еврейское государство перестало существовать. «Исторический казус», как его назвал один из исламских теософов, разлетелся на осколки новой диаспоры. В Иерусалиме была взорвана Стена плача и под ликование сотен тысяч людей, под беспорядочную пальбу, под огненные взрывы петард было провозглашено создание Великой Палестинской державы. Была заложена мечеть, долженствующая стать самой высокой в мире, и дана торжественная, священная клятва, что более ни один еврей никогда на эту землю не ступит. После чего в Палестине вспыхнула яростная гражданская война, немедленно перекинувшаяся на Иорданию и Ливан.

В этом заключалось некое символическое значение. Точно под ударами сарацинов пало древнее Иерусалимское царство, пал грозный Рим, пал великий Константинополь – казалось, мир вновь погружается в хаос «темных веков».

Особое впечатление на Запад произвело разрушение Золотых Ворот, через которые, согласно легенде, должен был придти на землю новый мессия.

Теперь он, разумеется, не придет.

Мир погиб.

История действительно завершилась.

Неизвестно, чья была эта инициатива, но внезапно во всех христианских церквах Европы зазвонили колокола и звонили, не переставая, целых три дня – вселяя в сердца людей смятение и печаль…