ГЛАВА 20

Не знаю, как долго мы просто лежали в обнимку. Я удобно уместила голову на широкой груди Алекса, а он гладил мою спину, перебирал рассыпанные по плечам и подушке волосы, пропуская их между пальцами.

В сон не клонило. Во-первых, я выспалась в общаге. Во-вторых, адреналин всё ещё не отпускал.

Было так комфортно просто молчать рядом с Романовым. Вдыхать аромат его кожи, ощущать перекатывающиеся мускулы под своими ладонями, чувствовать спокойное дыхание под щекой.

— Наверное, надо сходить в душ, — предположила я, проведя рукой по груди Алекса.

Ладонь Романова на моей спине замерла, а потом парень резко перевернулся и подмял меня под себя, нависнув сверху. Я даже ахнуть не успела. Смотрела в его чёрные глаза, словно кобра на флейту, готовая выполнять любые приказы своего хозяина.

— Мы обязательно сходим в душ, Маша. Но позже, — Алекс наклонился и снова провёл носом от самой груди до уха, заставляя сердце трепыхать, а потом поцеловал меня. Коротко. Но так порочно, что закружилась голова. — Я не шутил, когда сказал, что хочу тебя сзади.

По телу пробежали мурашки от этих слов, сказанных приказным тоном, с хрипотцой. Его глаза полыхали огнём возбуждения, рождая во мне ответный пожар.

— Перевернись на живот, Маша.

Я повиновалась, не сказав ни слова. Молча сделала, что он просит, едва сдержав возбуждённый стон, и уткнулась лицом в мягкую подушку.

— Руки перед собой. И не убирай, пока я не разрешу. Понятно?

Я покивала и сделала, что приказал Алекс. Дыхание сбилось, я прикусила губу в ожидании.

Незамедлительно почувствовала его губы на своей шее. Он ласково целовал, прикусывал зубами и тут же зализывал место укуса, дул на разгорячённую кожу и опускался ниже.

Провёл рукой вдоль позвоночника и сжал ягодицы, слегка разводя их в стороны. Я охнула и тут же получила лёгкий шлепок по заднице.

— Ты развратная, Маша, — прошептал Алекс, склонившись к моему уху. — Я вижу, что тебе нравится.

Затем он опустил руку между моих слегка разведённых бёдер и ввёл в меня сразу два пальца.

— Чувствую…

В ответ я лишь шумно выдохнула в подушку.

Романов начал двигать пальцами внутри меня, а я, не удержавшись, стала подмахивать бёдрами.

— Дикая кошка Маша, — довольно прошептал Алекс и с силой провёл рукой по моей спине.

Я задыхалась. Двигала бёдрами навстречу пальцам Романова, сжимала подушку перед собой, громко стонала, надеясь, что хоть часть криков скрывается пухом.

Я была на грани. Мне было жизненно необходимо ощутить Алекса внутри меня, и он снова прочитал мои мысли.

Романов потянул меня за бёдра, вынуждая подняться на колени, но несильно нажал на плечи, не позволяя опереться на руки.

В этой позе я, наверняка, напоминала потягивающуюся кошку.

— Блядь, — Алекс красноречиво выразил своё мнение на открывшийся его взору вид, — ноги шире, Маша.

Я сделала и немедленно почувствовала, как ко входу прижался его возбуждённый член. Подалась бёдрами навстречу.

Романов взял меня за ягодицы, крепко сжал и начал буквально натягивать меня на себя.

Я громко простонала. Алекс выругался и ускорился, начав двигать бёдрами самостоятельно.

Его толчки становились всё сильнее, темп ускорялся. Через несколько минут у меня из глаз посыпались искры, и я снова кончила, выкрикнув его имя.

Я обмякла и рухнула бы на постель, но Алекс придерживал руками за бёдра, продолжая медленными, но сильными толчками продлевать моё удовольствие, и, не дав мне придти в себя, подхватил на руки и понёс в душ, выполняя своё обещание.

Я проснулась от того, что было тяжело дышать. Распахнула веки и улыбнулась — на подушке прямо перед моим лицом сладко посапывал Алекс.

Его тяжёлая рука лежала поперёк моих рёбер, а ладонь по-хозяйски покоилась на правой груди.

Романов был таким милым… С растрёпанными волосами, слегка приоткрыми полными губами… Захотелось провести пальцем по его скулам, по ровному носу, погладить закрытые веки и прижаться поцелуем к этим сладким губам.

Но мы уснули всего четыре часа назад. Поэтому я аккуратно высвободилась из романовского захвата и вздохнула, наконец, полной грудью.

В моём животе заурчало. Из-за постоянного стресса я нормально не ела последние несколько недель.

Подняла с пола футболку Алекса и с удовольствием надела на обнажённое тело. Она повисла на мне почти до колен, намекая на огромную разницу в росте, и я, голодная, но довольная, вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

Солнечные лучи уже вовсю освещали кухню, поднимая моё и без того шикарное настроение ещё выше. Чувство голода обострилось сильнее при виде холодильника.

Заглянув внутрь, не увидела ничего нового — фрукты, овощи, полуфабрикаты.

Найдя пару яиц и молоко, решила, что сумею слепить блинчики. Много не получится, но для перекуса на двоих — вполне.

Правда, я не знаю, сколько ест Алекс. И ест ли он по утрам. Любит ли блинчики, или предпочитает омлет. Я вообще ничего о нём не знаю. И всё равно люблю.

Улыбнулась собственным мыслям, достала нужные продукты из шкафчиков и начала замешивать тесто.

Через тридцать минут аппетитный аромат разнёсся по дому. Я сняла последний блинчик, выключила плиту, повернулась и вскрикнула от неожиданности.

— Боже, Алекс, — выдохнула и приложила руку к груди, пытаясь успокоить сердце, — ты меня напугал.

Романов стоял, прислонившись плечом к стене, скрестив руки на обнаженной груди, и сканировал меня горящим взглядом. Он оглядел мои голые ноги, тело, прикрытое его футболкой, ключицы, торчащие из широкого ворота, задержался взглядом на губах и вернулся к груди, которая, наверняка просвечивала сквозь тонкую ткань.

Я переступила с ноги на ногу, испытывая неловкость под его взглядом, и спросила, отложив лопатку в сторону:

— Ты блинчики ешь?

Вместо ответа Алекс хищно улыбнулся одним уголком губ и оттолкнулся плечом от стены.

Романов шёл ко мне, а я не могла пошевелиться. Смотрела на его широкую грудь, жилистые руки, на шею, к которой испытываю нездоровую страсть.

Приблизившись вплотную, Алекс подхватил меня под бёдра, усадил на стол рядом с варочной панелью, высвободил возбуждённый член из спортивных брюк и одним мощным толчком погрузился внутрь.

Из моей груди вырвался хриплый стон.

— Ты всегда готова для меня, Маша, — прошептал, лизнув ухо.

Алекс двигался размашисто, сильно, прикусывал мою шею, ласкал мочку уха, а я тихо стонала, удерживаясь за его плечи.

Романов опустил руку между нашими телами и надавил пальцем на набухший клитор, поглаживая. Ещё пара толчков, и я взорвалась. Спина непроизвольно выгнулась, мой громкий стон разбавил развратные шлепки плоти о плоть. Алекс, ускорившись, толкнулся в меня ещё несколько раз и, выйдя, кончил мне на бедро.

Несколько долгих секунд мы не двигались, переводя дыхание. Первым в себя пришёл Романов. Он дотянулся рукой до салфеток, стёр следы разврата с моей ноги, аккуратно поставил на пол и, озорно улыбнувшись, сказал:

— Я очень люблю блинчики.

Через двадцать минут, сытая и довольная, я оставила Алекса, изъявившего желание помыть посуду, на кухне, а сама направилась в ванну, достав из рюкзака зубную щётку.

Умылась, оделась и вышла из спальни.

— Наверное, мне пора в общежитие…

Алекс, протирающий салфеткой стол, поднял на меня взгляд и удивлённо спросил:

— Зачем?

Я растерялась. Переступила с ноги на ногу и сообщила очевидное:

— Ну, потому что я там живу, — отвела взгляд и нервно добавила, — и надень, ради Бога, футболку.

Алекс самодовольно ухмыльнулся, выбросил в мусорное ведро салфетку и скрестил руки на груди.

— Только если ты останешься.

— В каком смысле? — удивилась, вновь взглянув на парня.

Александр подошёл ко мне, положил руки на мои плечи, легонько сжав, и сказал:

— Маш, зачем тебе в общежитие? Семестр начнётся в понедельник. Останься со мной, а завтра я отвезу тебя обратно.

Моё влюблённое сердце пустилось в пляс. Я старалась скрыть счастливую улыбку, но получалось плохо. Романов улыбнулся в ответ.

— Только я хотела сегодня поработать. Мне нужен мой макбук…

— Не вопрос, — перебил парень, — дай мне пять минут. Соберусь, и поедем в общагу. Возьмёшь всё, что нужно. А на обратном пути заедем куда-нибудь пообедать.

***

Сегодня прода не маленькая! Надеюсь, Маша и Алекс зададут вам настроение на предстоящие выходные)

Вечером я удобно устроилась на диване в гостиной с макбуком на коленях. Вдохновение было на высоте — за последний час я написала уже два рассказа и взялась за третий. Останется только вычитать, и можно отправлять в издательство.

Алекс работал у себя в кабинете. Он сказал, что какой-то поставщик задерживает сроки, и надо проанализировать рынок на наличие новых имён, проконсультироваться с юристами, а потом… белый шум.

Стыдно, но дальше я не слушала. Потому что залюбовалась. Романов так увлечённо рассказывал о своей работе, был при этом таким красивым, что я просто следила за его шевелящимися губами, изучала острые скулы, наблюдала за бегающим вверх и вниз кадыком, приворожившим меня уже давно.

Конечно, Алекс заметил это. Рассмеялся, поцеловал меня в макушку и скрылся в кабинете.

— Как успехи? — услышала любимый голос и повернулась.

Алекс вошёл в комнату, взял из бара бутылку воды, сделал пару глотков и присел рядом со мной.

— Очень хорошо. За час я написала больше, чем за последние пару месяцев, — ответила и улыбнулась.

— Сохранила? — спросил Романов, кивнув на макбук.

Я кивнула.

Парень захлопнул мой рабочий инструмент и отложил в сторону. А потом взял меня за руку и притянул к себе, вдыхая аромат моих волос.

— Ты пахнешь мной, — улыбаясь, сообщил Алекс.

— Я брала твой шампунь, — прошептала, слегка улыбнувшись.

Романов улыбнулся в ответ.

— Расскажешь о работе? — попросил парень, став серьёзным.

Я пожала плечами.

— А что рассказывать? Ты почти всё знаешь.

— А я хочу знать абсолютно всё, — сделав ударение на два последних слова, Романов немного отстранился, показывая, что он действительно настроен слушать.

— Ну-у-у, — протянула, не зная, с чего начать, — примерно год назад решила поучаствовать в одном литературном конкурсе, который спонсирует какой-то европейский богач. Я уже давно писала рассказы для детей и вот… Победителю предлагали Грант на обучение в Стокгольмском. Я мечтала сюда попасть… Поэтому решилась. Честно говоря, совершенно не рассчитывала на победу. Тем более с моей специализацией. Думала, выиграют какие-нибудь любовные романы, фантастика… В общем, по условиям Гранта я должна на протяжении четырёх лет обучения ежемесячно отправлять в издательство два рассказа. Редактор вносит правки, проводит финальную вычитку, и истории публикуются в их онлайн журнале. Раз в полгода будет выходить сборник на бумаге. Вот.

Закончив, взглянула Алексу в глаза. Парень смотрел на меня с нежностью.

— Детские рассказы, — Романов улыбнулся, — это круто.

Я смущённо хихикнула и, опустив глаза на наши сцепленные руки, продолжила:

— Да, а ещё, в прошлом месяце издательство продало права одной мультипликационной компании, и в мае выйдут первые серии сериала по моим историям… Их уже рисуют. Там на целый сезон уже есть, а дальше, смотря какие рейтинги будут. Так что теперь, помимо оплаты обучения, мне ещё и прилично доплачивают.

— Ого, — в голосе Алекса послышалось неподдельное восхищение, — это на самом деле очень круто!

Я широко улыбнулась, заглянув парню в глаза. Услышать от него искреннюю похвалу оказалось невероятно приятно.

— О чём пишешь?

Я воодушевилась. Обожаю рассказывать о своём герое.

— Я пишу о маленькой красной машинке. Его зовут Бублик. В общем, он заводит друзей, учится новому, помогает знакомым… Всё по законам жанра.

Стоило замолчать, Романов снова притянул меня ближе и усадил на колени лицом к себе, сжав своими огромными ладонями мои ягодицы.

Как-то очень быстро и незаметно мы перешли из категории три плюс в восемнадцать плюс.

Но я тоже хотела его кое о чём спросить. И пока набралась храбрости, должна это сделать.

— Алекс, — позвала парня, отвлекая от изучения моей шеи, — Алекс, можно я тоже кое-то спрошу?

— Конечно, — ответил Романов, взглянув мне в глаза.

Я поёрзала на его коленях, слезая. Парень немного недоверчиво посмотрел на меня и нахмурился.

Я села рядом и взяла его за руку, переплетая пальцы.

— Сразу скажу, что я тебе верю и доверяю. Поэтому и спрашиваю, — я замолчала, глубоко вздохнула, пытаясь унять разволновавшуюся душу, и продолжила: — Ты никогда ни с кем не встречался?

Алекс приподнял брови, удивляясь.

— Нет, — ответил уверенно.

— И никогда не обещал девушкам отношений, не обманывал, чтобы затащить в постель?

— Маш, — Романов перебил меня, нахмурившись, и я заволновалась ещё сильнее. — Ты сказала, что веришь мне. К чему эти вопросы?

Я активно закивала головой и решилась, наконец, рассказать:

— В прошлом году у Тири была другая соседка. Ребека, — заглянула Алексу в глаза и вздрогнула, заметив в них узнавание. Похоже, это имя ему знакомо. Но, тем не менее, я продолжила: — Ти сказала, что, по словам Ребеки, вы встречались. Тайно. Ты запудрил ей мозги, вы переспали, а потом ты бросил её. На следующий день.

Я замолчала, уставившись на наши переплетённые пальцы, и крепче сжала ладонь Алекса. Он, к моему облегчению, ответил тем же. Я добавила шепотом:

— Тири сказала, что ей даже пришлось обратиться к психотерапевту.

Алекс невесело усмехнулся, и я вновь посмотрела на него. Лицо парня было не читаемо. Он смотрел на меня, но словно не видел. Романов вспоминал о чём-то, что ему явно было неприятно.

Несколько минут мы сидели в тишине, а потом Алекс, наконец, сфокусировал свой взгляд на моём лице и ответил:

— Ребеке действительно пришлось посещать психотерапевта. Это было условием, чтобы я не подавал в суд.

Мои глаза расширились от удивления. Такого я никак не могла предвидеть и с нетерпением ждала продолжения истории.

— Она училась со мной в одной школе, только на год старше. Но я её не помнил. Зато, как оказалось, Бека помнила меня. На одной из вечеринок в середине прошлого учебного года Ребека подошла и прямым текстом предложила поехать ко мне. Она была хороша собой, а я… — Романов запнулся, и посмотрел в мои глаза с осторожностью, подбирая слова, — в общем, мне было достаточно яркой внешности, чтобы провести с девушкой ночь. Я согласился. А потом она стала преследовать меня. Я говорил, что продолжения наших отношений не будет, что не хочу встречаться ни с кем. Но Ребека проявляла настойчивость, которая начинала настораживать. Она постоянно появлялась там, где был я. Подсаживалась за мой столик в кофейне, в ресторанах, где я ужинал, я каждый раз замечал её рядом с собой на всех вечеринках. Я объяснял, просил по-хорошему, но это не работало. И стало совсем плохо…

Романов замолчал, сглотнул, будто ему было тяжело говорить, но всё же продолжил, посмотрев мне в глаза:

— Однажды утром я провожал девушку до такси. Ребека выскочила из-за угла и стала колотить меня кулаками, кричала что-то. Я растерялся, не понимал, что происходит. А она переметнулась на девушку, схватила её за волосы… Конечно, я среагировал. Оттащил Беку, скрутил руки. Она извивалась, шипела… Было страшно. Правда. Ребека тогда вырвалась и убежала, а я обратился к отцу. Вместе мы решили съездить к её родителям… В общем, договорились, что мы не станем подавать в суд при условии, что Ребеку я больше не увижу, и она станет посещать психотерапевта. Родители забрали её из общежития, и учебный год она заканчивала дистанционно. Отец до сих получает отчёты от её родителей о посещении Бекой психотерапевта и о её местонахождении. Они всей семьёй уехали из страны, как только Бека получила диплом.

Алекс замолчал, а я смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Это просо невероятно! Как в кино, честное слово. Я даже предположить себе такое не могла. Если я когда-нибудь решусь написать роман, то, пожалуй, включу эту историю в сюжет.

Алекс грустно усмехнулся.

— Так вот о чём говорила твоя соседка, когда я приходил к тебе в общежитие.

— Да, — ответила шёпотом, — Тири тебя, мягко говоря, недолюбливает из-за этой истории…

Я виновато улыбнулась.

— Ну, — на лице Алекса растянулась игривая улыбка, — ты же долюбишь меня за свою подругу?

И парень поцеловал меня, стирая последние сомнения из сердца. Так умеет целовать только Александр Романов. Что все мысли улетают из головы, тело становится пластилиновым, бабочки в животе просыпаются и хочется, чтобы этот поцелуй продолжался вечно.

Загрузка...