2012. Дерево Жизни

Нью-Йорк 1976 год

– Я должен тебе признаться, Дариа, и попросить прощения, – сказал Вильям Херст однажды утром своей девушке. Был ноябрь семьдесят шестого. И за окном стояла на редкость мерзкая погода. С Атлантики налетел циклон, температура упала до минимальных показателей. Только что население Земли перешагнуло рубеж в 4 миллиарда человек, Джимми Картер стал президентом США, все танцуют под «Hotel California» группы The Eagles, на Бали упал «Боинг-747» и погибло 117 человек. Весь мир спорит о новой мощнейшей атомной бомбе «Кристалл». Вышел из тюрьмы Тимоти Лири, отсидевший 10 лет ни за что. В Китае умер коммунистический лидер Мао Цзэдун, в Англии – Агата Кристи. А в Нью-Йорке рушилась жизнь Вильяма Херста. Он стоял у мансардного окна своей квартиры и смотрел на темное в светло-серых разводах небо, и сердце его наполнялось острейшей, до этого неизвестной ему, безысходностью. Он никак не мог поверить, что это все происходит с ним. Ведь всю жизнь он был уверен в своем предназначении, в силе своего таланта, а потому считал, что его непременно ждет успех. Поэтому переживать поражение ему было особенно тяжело.

– Дело в том, – продолжил он, – что уже больше месяца назад мой комикс «Сад Сирен» закрыли. Я остался без работы, так как отказался переходить на другой проект. Я не говорил тебе об этом, потому что не хотел, чтобы ты переживала.

Дария подошла к нему и обняла за плечи. Она молчала.

– Все это время я продолжал работать над ним, у меня были встречи с несколькими издателями. Я нарисовал три потрясающие серии… я был уверен, что кто-нибудь согласится опубликовать их. По утрам я брал тетрадку и карандаши, уходил в парк или кафе и работал там. Я хотел сохранить мое увольнение в тайне. Я бы просто сказал тебе потом, что перешел в другое издательство. Прости меня. Я не должен был так поступать…

– Неужели ты думаешь, что я бы не поддержала тебя? Ведь мы же вместе. Мы одно целое! – ответила Дариа, но почему-то отстранилась от Вильяма и нахмурилась.

– Прости… Но иногда проще пережить трудности одному. Просто потому, что не хочешь втягивать в них близкого человека.

– Так почему же ты сейчас рассказываешь мне об этом?

– Я получил отказ. Видимо, последний… Никто не хочет издавать «Сад Сирен». И я не знаю, что делать…

Дариа отошла от окна и села за рабочий стол Херста. Взяла со стола пачку сигарет и выудила своими тонкими пальцами одну. Закурила.

– Вильям, ты же взрослый человек. Ты должен понимать, что такое случается в жизни. Иногда нужно чуть свернуть в сторону и продолжать идти… Да, твой «Сад Сирен» очень много значит для тебя, но, может, его время придет чуть позже. Надо жить дальше. Ты же сильный. Я верю в тебя. А ты раскисаешь… Нужно найти какую-то временную работу. А потом, когда ситуация изменится, ты вернешься к своим историям.

Она говорила все это, глядя куда-то в сторону. Пару раз она прерывалась, чтобы сделать затяжку.

– Но я не хочу ничего «временного». Я хочу закончить эту работу. Я хочу непременно издавать ее! – ответил Херст упрямо.

– Тогда ты должен быть готов к очень непростому испытанию… к которому, боюсь, не готова я. Нельзя жить совсем без денег. Надо же как-то платить по счетам…

Херст прекрасно понимал это. Он так же понимал, что оставшихся денег не хватит и на месяц жизни. Он уже давно стал выуживать мелочь из хрустальной вазы-птицы, подаренной когда-то родителями. Несколько лет он ссыпал туда из карманов монеты разного достоинства, когда не хотел, чтобы в карманах звенела мелочь. И вот теперь начался обратный процесс. Сначала из вазы исчезли пятидесятицентовые монетки, потом двадцатицентовые. Теперь шел черед десятицентовых кругляшков. Херст прекрасно понимал, что скоро выгребет всю эту мелочь и залезет в неприкасаемый запас, спрятанный между страницами энциклопедии изобразительного искусства. А там совсем немного. У него не было друзей, у которых можно было бы одолжить, да и на помощь родителей тоже рассчитывать особо не приходилось. Херст с ужасом представлял себе надвигающуюся на них нищету, но он ничего не мог сделать. Он впал в ступор. Он просто отказывался верить, что это все происходит с ним на самом деле. Он бы предпочел, чтобы это был лишь дурной сон. А уж как надо разбираться со снами, он прекрасно знал…

– Вильям, – продолжила Дариа. – Ты должен собраться.

Она подошла к нему и снова обняла, положив голову ему на плечо. Херст прижал ее к себе крепко-крепко. Он подумал, что все происходящее так нелепо. Что все это могло случиться с кем угодно, но только не с ними. А еще он вдруг подумал, что сейчас ему предстоит сделать выбор. Очень важный выбор. От которого будет зависеть вообще все.

– Я собран, – ответил он ей шепотом. – Просто я не знаю, как мне быть. Я должен посоветоваться.

– С кем? – так же шепотом спросила девушка.

– Ты его не знаешь… – сказал Херст задумчиво. И потом громко и четко добавил: – Я что-то вымотался от всего этого. Я хочу спать.