Александра: Чужие берега

Глава 23

Людмила приехала в центр в разгар рабочего дня. Только никакого разгара не было. В центре стояла тишина. Немногочисленные пациенты, справившись с обедом, готовились к тихому часу. Она всегда старалась приехать именно в это время, что бы избежать ненужных встреч с персоналом. Больных, шныряющих по центру, Людмила боялась. Она боялась всего, что хотя бы отдаленно напоминало о старости и немощности. До встречи с Антоном она никогда особо не думала о возрасте. Без малого сорок, разве это возраст. Она прекрасно отдавала себе отчет, что выглядит гораздо моложе своего возраста. И если б не просьба Антона чаще бывать в центре, что бы все было под контролем, она ни за какие деньги не приезжала б сюда, где, кажется, все дышало болезнью, старостью и безысходностью. Да и что собственно, держать под контролем, она тоже не знала.

Брезгливо морщась, Людмила посигналила. Будь ее воля, она бы всех этих местных давно б уволила, и пусть бы работал вышколенный персонал с города. Сколько она об этом говорила Ивану. Только ответ был один и тот же — где они сельские мужики, оставшись без копейки, еще найдут работу в деревне. И будут только больше пить. Ей было глубоко наплевать на проблемы местного безработного населения, но спорить с мужем по многолетней привычке, она все же не стала.

Последнее время она не то, что не спорила, а даже старалась меньше разговаривать с мужем. Когда все это окончиться? Когда она получит вожделенную свободу?

Спроси у Людмилы, что такое свобода, она бы точно не смогла б ответить. Может, свобода вообще не имеет определения? Тогда почему к ней все стремятся? И что она будет делать с этой свободой? К радикальной борьбе за эту пьянящую свободу она не была готова. Только Антону виднее. Он сказал, что такой женщине как Людмила не хватает только свободы. И она после разговора реально ощутила золотую клетку, в которой ее запер муж. А ведь раньше все устраивало. Даже частые командировки мужа нисколько ее не напрягали. Бизнес — есть бизнес.

Когда же она разлюбила Ивана? Или не любила его никогда?

Охранник, наконец — то, соизволил нажать кнопку пульта и ворота медленно разъехались в разные стороны.

Она влюбилась в Ивана с той первой неожиданной встречи в гостях. Ей надо было больше думать о выпускных экзаменах, а она, отложив учебники, мечтательно закрывала глаза и представляла новую встречу. Только никаких встреч не было, а она все жила в ожидании чуда. Чудо, как и полагается чуду, случилось внезапно, спустя полгода.

Незадолго до выпускного вечера, она с подругой бесцельно бродила по дорогущим бутикам. Ничуть не смущаясь своей бедности, они глазели на витрины, обсуждая наряды. На стройной фигурке смотрелось бы любое платье. Если б не цена…Без малейшей зависти, Людмила прикидывала, какой должен быть оклад ее матери, медсестры с городской поликлиники, что бы купить наряд. Зарплаты хватало только на короткий рукав.

В разгаре девичьих обсуждений Людмила не заметила, как припарковалась машина, и откуда взялся Иван Савицкий. Сердце замерло, а потом застучало необычно громко, да так, что казалось, и Савицкий услышал. Перед ней стоял принц!

Только принц мог знать: и чем вызвано веселье, и по случай чего девушки выбирают наряды. Смутилась она только один раз, когда Савицкий спросил, какое платье она себе выбрала. Показать на красное кричащее с витрины платье, словно специально сшитое для нее, она уж точно не могла. А потом они забыли о нарядах и втроем направились в ресторан. Взяв пробежав взглядом по меню, Людмила пожалела, что так неосмотрительно приняла приглашение. Блюд таких она от родясь не ела, а цены — как рукав от платья.

Платье на выпускной она сшила себе сама, все по тому же вызывающему фасону с витрины. Правда, не красное, а синее в мелкий белый горошек, что бы служило и в повседневности.

Иван позвонил в дверь поздно вечером. В круглой красной коробке с бархатной лентой лежало заветное красное платье, снятое с манекена и черные босоножки на тонкой шпильке.

На выпускной вечер Иван не пришел. Причина была веская — бизнес. Домой Людмилу провожал Валерка — первая школьная любовь. Может Валерка тогда не дорос до серьезного ухаживания, а может по — жизни был другим. Она никогда их не сравнивала. Они были совершенно разные, как планеты. Только к Савицкому ее все больше и больше тянуло и не столько душой, сколько неопытным юным телом, жаждущим ласки.

Валерка мечтал стать летчиком или полярником, или, на худой конец, артистом. Она каждый раз смеялась над ним, и не могла толком понять, когда он шутит, а когда говорит правду. Сама то, она точно знала, чем будет заниматься, и без колебаний отвезла документы на Выборгскую улицу, в Международный институт моды и дизайна.

Первый курс пролетел как во сне. Она даже теперь не могла ничего вспомнить из студенческой жизни. Помнит только одно — было по — настоящему радостно, хорошо и… свободно.

В конце первого курса Иван опять появился в ее жизни так же внезапно, как и пропал. Ждал с цветами возле института. Потом был ресторан и проводы домой. Бродить по паркам и весенней набережной времени в Савицкого не было. Она даже толком не поняла, когда Иван сделал ей предложение. Она с легкостью ответила «да».

Подруги завидовали, мать тихонько плакала. Красивая жизнь, предложенная на блюдечке с голубой каемочкой, восторгала ее. Ни о какой разнице в возрасте она не думала ровно, как не думала о неудавшейся семейной жизни будущего мужа. У нее все получится. Она сможет сделать его счастливым, а заодно и себя.

Дело неуклонно шло к свадьбе. Все эти поездки в салоны, магазины и рестораны она воспринимала как полеты на Луну. Все было каким — то нереальным. Она кружилась в белом свадебном платье и была готова купить любое, только Ивану каждый раз хотелось чего — то другого. Под конец, устав от переодеваний и демонстрации, они все таки выбрали платье. Нельзя сказать, что выбранное платье — предел мечтания, были и куда по — лучше, только спорить с будущим мужем в присутствии посторонних Людмила не стала.

Миф о семейном счастье развеялся через пару месяцев после свадьбы. Иван уехал за границу. Ей показалось, что он кого — то боится и попросту бежит. Он ни чего не стал объяснять, боясь, что в девятнадцать лет она не поймет взрослых мужских проблем. Ей было обидно до слез.

В тот год она еле окончила второй курс института. Все мысли были занятии свалившимися на мужа неприятностями, а потом Иван и вовсе отговорил ее от учебы. Это было понятно сразу — при его деньгах, жена работать не будет. Свекровь, невзлюбившая Людмилу с первого дня, вернее, с того дня, как они съехали от них после свадьбы, только подливала масло в огонь, прозрачно намекая сыну, что молодая жена, дай свободу, рога наставит.

К советам матери Иван прислушивался всегда.

О работе не было даже речи. Какая работа без образования.

Потом Иван купил квартиру, и она полностью занялась благоустройством нового собственного жилища. Квартира в центре Киева, огромная с выходом Андреевский спуск вызывала плохо скрываемую зависть подруг. Везет же некоторым! Все сразу и в полном шоколаде!

Некоторое время институтские приятельницы заходили часто, иногда прогуливая ради этого лекции. Рассказывали новости, обсуждали преподавателей и своих парней, восхищались ее дорогими нарядами.

Только Ивану эти девичьи посиделки пришлись не по душе. Он никогда не делал по этому поводу никаких замечаний, только демонстративно перемывал чашки и проверял содержимое рабочего стола, словно, там могли храниться, если не государственные секреты, то уж секретные документы компании — точно.

Никаких секретных бумаг в рабочем столе и в помине не было. Все, что представляло интерес для конкурентов, Иван хранил в банковской ячейке, а менее важные документы — в своем кабинете в надежном германском взломостойком сейфе. И вообще, во взрослой жизни ее мужа не было места никаким посиделкам и вообще ничему, что не связано с бизнесом.

Со временем подруги и сами перестали ходить. Темы разговоров исчерпали себя. Новых преподавателей Людмила не знала, студенческая жизнь ей была не интересна, с мужчинами, о которых судачили подруги, не была знакома.

В один прекрасный момент она осталась одна. Часы, привезенные Иваном с Англии, с их чопорным нарочитым боем, превратились в орудие пыток. Она судорожно сто раз смотрела на замершую стрелку. Под конец дня, от безделья она уже не находила себе места. В семь вечера принималась за приготовление ужина.

Она пыталась устраивать скандалы. Но даже скандалы получались какими — то вялым и скучными. Иван обнимал ее за плечи, заглядывал в глаза, нежно гладил по спине и спрашивал, что случилось на самом деле. И был при этом далеко от нее. А что она могла ответить?

Еще через пару лет она возненавидела мужа.

Антон сказал, что ей нужна свобода. И он готов дать ей эту заманчивую свободу.

Людмила встряхнула остатки неприятных воспоминаний и открыла дверцу машины. Молодой охранник, ушлый парень, оценивающе осматривая с ног до головы хозяйку, всегда вовремя поспевал помочь выйти с машины. А этот, хорошо, что ворота открыл. Я вас всех уволю, к чертям собачьим. Осталось совсем не долго.