Анабасис во времени

ВЕЛИКАН, ПАСТУШКА И ДВАДЦАТЬ ОДНА КОРОВА

Гарри Вествуд спустился с пологого холма в зеленую долину, ощущая себя героем сказки «Джек и бобовый стебель». Хотя никакого стебля не было и в помине, пройденное плато с лихвой компенсировало это упущение.

— Поторопись, Вествуд, - поучал Симмонс, глава филиала земельной компании «Новые Нидерланды» на Божьей Благодати. — Дикари, породившие ублюдка, вздумали сами от него избавиться. Потом их смерть будет на нашей совести. Когда я пролетал над его замком, этот здоровенный засранец носа не казал, но вряд ли его испугает кучка бимба с копьями.

- Учитывая, сколько вы расхитили земель, скольких туземцев согнали с родных мест и отправили к черту на куличики, вашу совесть пушкой не прошибешь, - парировал Вествуд.

-Вы, беовульфы, до хрена умничаете, - огрызнулся Симмонс.

- Главное, не суйтесь в замок. Отныне это моя забота.

Розовощекая заря застала Вествуда уже в пути. К утру «бобовый стебель» остался далеко позади, но дорога предстояла долгая. К востоку лежала долина, где обитали бимба. Компания окрестила местность Ксанаду — в будущем ее планировали разбить на участки и продавать по баснословной цене тем, кто сыт по горло Землей и не знает, куда девать деньги. К востоку от Ксанаду раскинулась долина Фи-файфофама[7], тоже собственность «Новых Нидерландов», и ее ждала та же участь, как только Вествуд расправится с великаном. А дальше, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные горы и холмы.

Если верить Симмонсу, великана прозвали Фифайфофам только из-за того, что с этими словами он выбирался из замка и прогонял несчастных бимба. Совпадение? Похоже на то. Конечно, можно многое подогнать под теорию Юнга об универсальных архетипах, но нельзя же распространять ее на всю вселенную.

Вествуд стремительно шагал по узкой долине. Долгие годы, проведенные в рядах беовульфов, глубокими морщинами отпечатались на худом лице. Высокий, поджарый, в расстегнутой у ворота клетчатой рубашке, серых брюках и черных сапогах.

Он начал подниматься на склон. За спиной болтался верный «фольц-хедир», привычная тяжесть рюкзака не давила на плечи. На поясе висела фляга и пара магазинов для винтовки. Выпитое вечером виски давно выветрилось и не туманило голову. Гарри всегда охотился пешим, выстаивая тактику на манер древних ирокезов.

Взобравшись на склон, он заглянул в Ксанаду. Размерами долина многократно превосходила предыдущую, ее границы смутно вырисовывались где-то вдали. Трава внизу стелилась ровным густым ковром. К противоположному холму тянулась узкая полоска леса. Согласно отчету, местность насчитывала порядка сотни туземных деревень, но Вествуд сумел различить только одну, раскинувшуюся у ручья на опушке.

Лес мог служить хорошим укрытием. Вытащив компас, Вествуд сопоставил заранее намеченный маршрут с указаниями Симмонса - получалось, чаща действительно вела в нужном направлении. Вот и славно, незачем лишний раз встречаться с аборигенами, охочими до чужих голов. Прячась за кустами, Вествуд спустился с холма и юркнул в лес, решив не углубляться в заросли, а двигаться вдоль кромки. Здесь ничто не затрудняло шага, густая листва надежно скрывала от посторонних глаз, зато окружающий пейзаж был как на ладони.

Правда, на бимба можно наткнуться и в лесу, поэтому следует держать ухо востро, рассудил Вествуд, но даже не соизволил снять с плеча винтовку.

Деревню он услыхал задолго до того, как добрался туда. Звуки настораживали - они совсем не походили на обыденный монотонный гомон. До Вествуда доносился ритмичный топот множества ног, женский хор выводил диковинную песню, голоса мужчин сливались в воинственный клич, с каким американские индейцы отгоняли врагов.

Напротив леса виднелись ворота, под грубо сколоченным сводом болтались непонятные круглые штуковины. Поначалу Вествуд принял их за луковицы с длинными перьями, но мгновение спустя его осенило - на воротах, подвешенные за волосы, красовались человеческие головы.

На площади в центре деревни кишела ощетинившаяся копьями масса черных, как патока, тел. Вествуд даже не удосужился взобраться на дерево, чтобы присмотреться. И без того ясно: Симмонс не соврал, говоря, что аборигены задумали сами уничтожить великана.

Очевидно, танец только начался, иначе его чудовищные отзвуки давно разлетелись бы по долине. Как правило примитивные племена, чья коллективная вера порождала монстров, боялись лишний раз высунуться днем и прятались под кроватями ночью. Вествуд знал по опыту: понадобится немало времени, прежде чем обитатели здешней и окрестных деревень (по словам Симмонса, туземцы сплотились перед лицом общего врага, отложив все распри) наберутся смелости и пойдут в атаку.

Если они навалятся всем скопом и не испугаются вида противника, у бедняги Фифайфофама не будет ни малейшего шанса. Что ж, придется работать на опережение. Да, Вествуду осточертело убивать рожденных больной фантазией страшилищ - приятного в этом мало, но терять обещанную награду неприятно вдвойне.

Внимание вновь привлекли головы на воротах. Сложив в уме два и два, он наконец понял, что же не так в поведении дикарей.

Они жаждали головы Фифайфофама.

Петляя среди деревьев, Вествуд отошел от деревни на безопасное расстояние, и лишь тогда отважился переправиться через ручей. Не хватало еще, чтобы бимба заполучили его голову.

Шмыгнув обратно в лес, он устремился вдоль кромки в долину. Когда стрелки наручных часов, переведенных на местное время, застыли на отметке полдень, Вествуд устроил привал и перекусил, хотя голода не испытывал. Взгляд скользнул по окрестностям и зацепился за стадо антилоп, коих в Ксанаду водилось великое множество. Единственными врагами травоядных были бимба, которые употребляли антилопье мясо на завтрак, обед, ужин и мастерили из их шкур одежду.

Занятый созерцанием стада, Вествуд не заметил приближающегося воина бимба, пока тот не оказался буквально в нескольких метрах от него. По странному совпадению, тот тоже заметил чужака, лишь очутившись лицом к лицу с ним. Здешние аборигены походили на племя масаи - такие же худые, высокие, только оттенок кожи чуть светлее. На воине были короткие штаны из кожи антилопы. Судя по боевой раскраске, он направлялся на церемонию в деревню. Довершали экипировку деревянное копье с каменным наконечником и продетый в петлю на поясе каменный нож.

Встреча стала неожиданной для обоих. Опомнились охотники одновременно. С протяжным воплем бимба занес копье, целясь Вествуду в грудь. Тот, не мешкая, выхватил винтовку, но прицелиться не успел. Отразив удар дулом, он с силой врезал туземцу прикладом в челюсть. Противник моргнул, выронил древко и кулем рухнул на землю.

Вествуд подобрал копье и зашвырнул подальше в заросли. Следом полетел нож. «Пусть бимба поищет, когда очухается. Зато не будет путаться под ногами», - подумал Гарри, но убирать винтовку не спешил, только перекинул поудобней в правую руку. Винтовку изготовили терранские умельцы, и по функционалу она ничуть не уступала настоящей, откушенной давным-давно в неравном бою.

До противоположного склона он добрался лишь к вечеру. Преодолел высокий, трудный подъем. Госпожа Сумрак в сером платье застала его на ровной площадке. Секундой позже ее сестра Ночь вступила в свои права.

Горный хребет не представлялся широким, а значит, замок великана где-то поблизости, если, конечно, Гарри не сбился с пути. Впрочем, в потемках блуждать он точно не станет, а для начала хорошенько выспится.

Он разбил надувную палатку, активировал походный очаг. Пламя быстро занялось. Вествуд вскрыл упаковку бобов с беконом и хлебом, вытащил вакуумный контейнер кофе. После ужина, под сигарету допил остатки кофе и, откинувшись на спину, следил, как на небосводе, одна за другой вспыхивают звезды.

Постепенно закралось чувство, что за ним тоже наблюдают.

Вествуд смежил веки, привыкая к темноте, после резким движением потушил очаг. Выждав, пока металлическая обшивка остынет, он открыл глаза и осмотрелся. Справа мелькнул неясный силуэт. Гарри вскочил, сжимая винтовку. В ярком свете звезд обозначилась тоненькая фигурка и принадлежала она совсем юной девочке, которая улепетывала со всех ног.

Вествуд бросился в погоню, но с трудом поспевал за беглянкой. На пути попадались редкие деревья, спрятаться девочке было негде, но внезапно она исчезла, как сквозь землю провалилась. Гарри ринулся за ней наугад и замер на краю склона, ведущего в долину Фифайфофама. Впереди высился замок, словно сошедший со страниц старинного романа Томаса Мэлори «Смерть Артура». Девочка мчалась к нему по диагонали. Вествуд не тронулся с места, наблюдая. В ровном сиянии звезд она спустилась с холма и скрылась во владениях великана.

До этой минуты Вествуд не воспринимал разговоры о замке всерьез. Подумаешь, сложил великан исполинскую лачугу из бревен, чтобы прятаться от дождя. Однако на деле «лачуга» оказалась величественным сооружением с тремя каменными башнями, обнесенными крепостной стеной. Похоже, Симмонс из вредности умолчал об истинных масштабах постройки.

Перед каждой охотой на монстров Вествуд тщательно штудировал отчеты планетарной исследовательской команды, но на сей раз отчетов не было, поскольку команда завершила свою миссию и улетела с планеты до появления Фифайфофама.

Безусловно, облик замка интриговал, но таинственная бегунья интриговала еще больше. Живет ли она с великаном? Или просто прячется в замке, подобно Джеку из сказки? Удивляли еще два обстоятельства: Гарри успел разглядеть, что незнакомка белая и невероятно юная, почти ребенок. В колонии «Новых Нидерландов» проживало порядка десяти семей. Может, эта девочка чья-то пропавшая дочь? Но тогда Симмонс обязательно бы предупредил. Хотя вряд ли потеряшка станет прятаться в замке, где ее точно никто не найдет.

Впрочем, нет смысла гадать на кофейной гуще, все равно не угадаешь. Вествуд подождал, не объявится ли великан и, не дождавшись, вернулся обратно в лагерь. Не выпуская винтовки, забрался в палатку, сбросил рюкзак, сапоги и активировал защитное силовое поле. Мгновение спустя его сморил сон. Гарри думал, что ему приснится великан, на худой конец, девочка, однако по обыкновению снилась людоедка, в чьей пасти сгинула его правая рука.

А утром он отыскал могилу.

Могила располагалась недалеко от лагеря. Гарри наткнулся на нее, когда, упаковав вещи, двинулся вдоль горной гряды. Судя по редким пробивающимся травинкам, выкопали ее недавно. В изголовье стоял небольшой крест из веток, перевязанных проволокой. Рядом лежал букетик бледно-голубых цветов.

Скорее всего, девочка оставила их вчера вечером, когда навещала могилу. Заметив карабкавшегося по склону незнакомца, она затаилась в высокой траве, а с наступлением сумерек подкралась к лагерю и наблюдала за охотником.

Могила только прибавила вопросов. Но Гарри решил не размениваться на мелочи и быстрым шагом направился в долину, не потрудившись даже спрятаться. Пусть великан видит. Три башни поблескивали в косых лучах утреннего солнца. Крепостная ограда не опоясывала здание, а примыкала к нему вплотную. Высоко над землей рядком тянулись узкие окошки-бойницы. Но самое поразительное, ворота с опускной решеткой по размерам совершенно не годились для великана - слишком маленькие.

Кто, черт возьми, воздвигнул этот замок? Явно не Фи-файфофам. Местные дикари понятия не имели о средневековых замках. Будучи плодом фантазии аборигенов, великан не мог ни знать, ни тем более построить такое жилище!

Дальше начинались изломанные холмы, за ними возвышались горы. К югу долина сужалась, покатые склоны сменялись остроконечными утесами, нависавшими над узким ручьем, что протекал прямо под ними и огибал замок наподобие средневекового рва. К северу долина ширилась, расположенные далеко друг от друга вершины обрамлялись несметными тысячами акров, которые компания «Новые Нидерланды» планировала продать по частям. Корпорация вела игру под названием «Захват». Даже выдающийся захватчик Колумб казался малым дитем на фоне здешних заправил.

Отложив мысли о девочке в долгий ящик, Вествуд начал спускаться. Надо поспешить и разобраться с Фифайфофа-мом прежде, чем это сделают бимба.

Сжимая в правой руке винтовку, Гарри смело двинулся к замку. Внутрь все равно не пробраться, остается выманить великана наружу. По траве стелилась длинная тень -но подозрительно узкая, учитывая габариты конструкции. Если великан не отправился на утреннюю прогулку, то наверняка уже приметил незваного гостя из окна. Вот-вот решетка на воротах поднимется и... Внезапно Гарри увидел, что решетка открыта. А в следующий миг появился сам Фи-файфофам.

Вопрос, как великан ухитрился проскользнуть в ворота незамеченным, носил сугубо академический характер. Другой вопрос, как он вообще ухитрился туда влезть, ибо ростом исполин мог посоперничать с замком.

Фифайфофам сделал к Вествуду шаг. Потом другой. Как ни странно, земля не дрогнула от его поступи. Сложением и стойкой гигант походил на борца, под кожей бугрились литые мышцы. На мгновение Гарри подумал, уж не хочет ли Фифайфофам побороть его.

Взгляд скользнул по массивному торсу вверх, к глыбоподобному лицу. Жуткое зрелище. Над черными, как биллиардные шары, глазами, нависали густые кустистые брови. Огромный приплюснутый нос. Квадратная челюсть. Губы кривились в зловещей ухмылке, обнажая белые, словно клавиши рояля зубы. Фифайфофам смотрел на Вествуда сверху вниз (хотя ничем не выдавал, что видит охотника); короткий ежик волос топорщился точно кукурузные стебли на поле. Гарри опустил взгляд. Наготу великана скрывала лишь розовая набедренная повязка, скрепленная футовой булавкой.

Внезапно он все понял: почему замок отбрасывает узкую тень и почему башни блестят на солнце.

Настало время Фифайфофаму заговорить. Так и случилось. Его голос звучал отовсюду, только не изо рта, и усугублял неправдоподобность происходящего. Глубокий и сиплый, он словно принадлежал заправскому пьянице.

Фи-фай-фо-фам,

Дух британца чую там.

Мертвый он или живой, Попадет на завтрак мой.

Закинув винтовку на плечо, Гарри прошмыгнул мимо левой ноги великана (хотя мог и через нее) и устремился к замку. Добежав до крепостной ограды, он рванул сквозь нее и ничуть не удивился при виде космического корабля. К незапертому, по счастью, наружному шлюзу вел трап. Наверное, девочка открыла люк, чтобы проветрить. Вествуд забрался внутрь - и вовремя! Таинственная незнакомка уже мчалась по лестнице в надежде захлопнуть дверь перед носом самозванца, но тот оказался проворней.

Гарри нагнал ее у внутреннего шлюза. Девочка с досады топнула ножкой.

- Так и знала! Еще никому не удавалось обдурить бео-вульфа.

В проекторной верхней палубы, куда девочка нехотя привела гостя, крохотная двадцатипятисантиметровая фигурка великана сделала очередной шаг по столу, составлявшему все его владения.

Камеры были направлены на игрушку со всех сторон, зеркала транслировали лазерное изображение в проектор, крепившийся к краю стола. На большом выпуклом мониторе исполинская голограмма шагнула вперед, заслонив собой замок.

- Лучше выключи его, - посоветовал Вествуд. - Не ровен час, свалится со стола - никакая королевская конница и рать не соберут.

- Тоже мне, умник выискался, - фыркнула девочка, однако куклу взяла. Маленький рычажок между лопатками крутился вхолостую, пока не кончился завод. Но вот фигурка замерла, и девочка положила ее обратно.

- Меня выдала чертова булавка, да? Туземцы не обращали на нее внимания, но ты другое дело, сразу раскусил. Надо было закалывать платок сзади, а не спереди. Про платок ты ведь тоже догадался? Сама хороша - растерялась и проиграла пленку полностью. С дикарями хватало одного «Фи-фай-фо-фам». Но слишком уж ты похож на англичанина, вот я и не сдержалась.

- Не любишь англичан?

- Терпеть не могу!

Личико девочки было незаурядным: ярко-голубые глаза, веснушки, аккуратный рот. Рыжевато-золотистые волосы спускались до плеч. Типичная ирландка. Выцветшее белое платье истрепалось от многочисленных стирок, кроссовки знавали лучшие времена. Тянула она лет на двенадцать.

- Ты англичанин? - нахмурилась она.

- Отчасти. Мой прадед родом из Англии.

- Так я и думала!

- Это голос твоего отца на пленке?

Девочка кивнула.

- Мы специально расставили по долине динамики, привезли куклу и генератор иллюзорного поля, чтобы замаскировать корабль под замок. Отец опасался, как бы нас не захватили в плен и не порубили на кусочки, поэтому заранее решил запугать бимба до смерти. Может, он и злоупотреблял выпивкой, но в смекалке ему точно не откажешь. Кстати, англичан он на дух не выносил, - выпалила «ирландка».

И это после стольких лет. Вествуд тяжело вздохнул.

- Как тебя зовут?

- Кэтлин.

- А меня Гарри. Там, на вершине, могила твоего отца?

Кэтлин на мгновение отвернулась.

- Да. Это я... сама похоронила его.

В проекторной стояли два прикрученных к полу кресла. Гарри сбросил рюкзак, снял винтовку и плюхнулся на мягкое сиденье. Помедлив, девочка села напротив.

- Мы понимали, что рано или поздно беовульф нагрянет сюда, но надеялись смыться к тому моменту. И смылись бы, не сломайся конвертер. Отец долго бился, но так и не смог его починить, а без конвертера кораблю не выйти в инфрапространство, даже пытаться не стоит, иначе наше путешествие затянется на сотни тысяч лет. В общем, мы застряли, но торчать здесь вечно не собирались. План был пробраться через долину бимба в космопорт и взять билеты до Земли. Но когда... когда мы поднялись на гору, отец начал задыхаться. Решили передохнуть. Отец привалился к дереву и... и вроде заснул, а потом я увидела его открытые глаза, и на ощупь он стал холодный как лед. Я похоронила его там. Наверху лучше, чем внизу. Теперь каждый день поднимаюсь туда, сажусь у могилы и слушаю ветер, смотрю, как он клонит траву.

- Отец мучался сердцем?

- Не то слово.

- Тогда какого лешего он взвалил на себя столько золота?

Лицо девочки приняло самое невинное выражение.

- Золото? Какое золото?

- То самое, которое вы добыли. Ведь добыли же? Скорее всего наверху, у скал, где долина сужается.

- Рехнулся? Мы вообще приехали сюда отдыхать!

- Насколько мне известно, - не смутился Вествуд, - унция золота высоко котируется в межпланетной валюте. Бриллианты свою ценность давно утратили, их на планетах как грязи, в отличие от золота. Поэтому твой отец вернулся сюда, ведь он был в исследовательской команде, так?

Кэтлин молчала, не сводя с собеседника глаз. Тот терпеливо ждал. В памяти всплыла история Грозного Турка. Если верить легенде, выступая на боях в Америке, Турок заработал уйму денег, обменял их на золото, а золото спрятал в пояс. На обратном пути разразился шторм, корабль начал тонуть, но Турок не смог расстаться с богатством и пошел ко дну вместе с ним.

- Ты перенесла золото сюда или спрятала на горе? - нарушил Гарри затянувшееся молчание.

К девочке вернулось прежнее самообладание. Она встала, уперла руки в бока и закружила по комнате, напевая:

— Так я и сказала! Так я и сказала!

- Признай, с таким грузом мне непросто будет взять тебя на Землю.

Она замерла и устремила на Вествуда полный презрения взгляд.

- Никуда ты меня не возьмешь.

- Тебе видней.

- Просто кое-кто хочет захапать все золото!

- Не будь великан пустышкой, я бы разделался с ним и получил заслуженную награду, а не тащился на Божью Благодать за здорово живешь. А поскольку получается, что это ты меня сюда заманила, значит, с тебя пятьдесят тысяч стелларов.

-Ага, держи карман шире! Думаешь, тебе перепадет столько золота?

- Конечно, нет. Учитывая, что в моих жилах течет английская кровь, а ты у нас ярая сторонница Ирландской Республиканской Армии, перепадет мне максимум лишняя головная боль.

- Ирландской Армии давно нет на свете.

-А жаль, тебе в ней самое место. - Гарри пристроил винтовку на колени и ткнул пальцем в обзорный экран. -Заводи-ка свою игрушку, у нас гости.

В мониторе отразились пятнадцать бимба, еще сотни толпились на склоне. Кэтлин завела механизм, но не торопилась поставить фигурку на стол.

- Пусть подойдут поближе. Хочу полюбоваться как следует.

— Еще налюбуешься. Вся долина бурлит со вчерашнего дня.

- Чем больше, тем веселей. Фифайфофам их живо разгонит.

Вествуд только поморщился от такой бравады. Ясное дело, никакая опасность им не грозит, ведь Кэтлин сразу заперла шлюз. Даже раскуси бимба «великана», на корабль им не пробраться. Но дьявол подери, девочки, особенно в ее возрасте, просто обязаны дрожать от одного лишь намека на опасность.

- В прошлый раз они так улепетывали! Прямо патокой текли по склону. Патокой! - веселилась она, чем разозлила Гарри пуще прежнего. - Ну совсем как в книжке про тигра: он так носился вокруг дерева, что превратился в масло.

- Другие книги читать не пробовала?

Кэтлин стиснула кулаки.

- От кого тут еще головная боль!

- Лучше поставь Фифайфофама, а то уронишь. И заводи шарманку. Сейчас к нам нагрянет тысяча бимба.

Девочка поставила фигурку на стол, лицом к слону, но даже не дотронулась до проектора, тянула время, ясно давая понять: никто ей не указ, она сама будет принимать решения.

Бимба набралось чуть меньше тысячи, но все же! Потрясая копьями, они с воинственным кличем ринулись к «замку». Насчет клича Гарри догадался по разинутым ртам - обшивка корабля не пропускала ни единого звука. Едва первая группа воинов миновала полпути, Кэтлин запустила камеры и проектор.

- Задай им жару, Фи-Фи!

Фигурка сделала крохотный шаг вперед; исполинская голограмма сделала огромный.

-Кидайте в него копья, тупицы! - подначивали Кэтлин. - Ну же!

Копья полетели, но не в великана, а беспорядочно на землю. Сквозь белый окрас на лицах, призванный напугать противника, проступил дикий ужас, какой испытали бимба при виде врага, ведь большинство еще не встречало Фифайфофама вживую и наверняка сомневалось, что он вообще существует. Теперь сомнения рассеялись, а туземцы получили новый повод для бесконечных разговоров у костра.

На задворках сознания мелькнула смутная мысль и растаяла прежде, чем Гарри успел ее уловить.

Кэтлин буквально на секунду включила запись с голосом отца. Хотя Вествуд не услышал ни слова, он знал: грозное «Фи-фай-фо-фам» прогремело из каждого динамика в долине.

- Ну чем не патока, скажи? - повторяла Кэтлин, глядя как бимба толпой мчатся по склону. - Спорим, ты никогда не видел, как патока взбирается по холму, а, Гарри?

- Маленькая пакостница, - буркнул Вествуд.

Как только последний бимба исчез с экрана, Кэтлин выключила оборудование, забрала фигурку и стала ждать, пока кончится завод. Наконец игрушка легла обратно на стол. Пользуясь моментом, Гарри взял ее в руки, чтобы внимательно рассмотреть. Короткие волосы, прежде походившие на кукурузные стебли, оказались желтоватым пухом. Биллиардные шары глаз съежились до дробинок. Однако физиономия выглядела по-прежнему зловещей. Фигурка была склеена из пластика и наверняка набита ватой. Руки и ноги гнулись в разные стороны.

Вествуд положил игрушку обратно.

- Почему отец взял только тебя? - спросил он у Кэтлин. - Почему не вместе с матерью?

- Папа хотел, чтобы мы полетели всей семьей, но мама уперлась. Сказала, если он вбухает все сбережения в корабль и отправится на Божью Благодать ради глупой авантюры, она тут же подаст на развод — и сдержала слово. Отец продал все, что мог, но денег хватило только на это корыто, которое списали за негодностью. Но папа считал, лучше такой корабль, чем вообще никакой. По суду меня оставили с матерью - как-никак, единственный ребенок, а отец сказал, выбирай: либо жить с мамой, либо лететь на Божью Благодать. Ну я и полетела, чтобы не ходить в школу, а когда вернусь богачкой, никто не заставит меня учиться. У мамы, наверное, случился удар после моего бегства.

- Итак, твоя главная проблема - как доставить золото на Землю, чтобы «Новые Нидерланды» не пронюхали о том, что ты нашла его на их территории, - подытожил Гарри.

- Они все равно пронюхают. Ты же первый доложишь.

- Я им даже сколько времени не доложу, если спросят.

- Правда?

- Не люблю земельные компании. Имя им легион. Возьми «Фердинанд-Изабеллу» во главе с Колумбом. Сначала он заграбастал Вест-Индию, потом прибрал к рукам население - и захапал бы весь континент, если бы знал о его существовании. Но свято место пусто не бывает: явились новые компании и завершили начатое. А современным корпорациям они в подметки не годятся. Нынешние присваивают самые лакомые куски, гребут планетами, а местных просто выселяют, как выселят несчастных бимба, как только узнают, что великан исчез. А они непременно узнают, когда я вернусь в штаб-квартиру Галактического управления с рапортом, но укажу там лишь одно, что никакого великана не было. Больше они ничего не добьются, по крайней мере, от меня. К несчастью, во мне есть доля английской крови, — продолжал Вествуд, - именно поэтому в порту Божьей Благодати меня ждет корабль, на котором вывезти золото раз плюнуть. А поскольку корабль принадлежит Галактическому управлению, земная таможня пропустит его без досмотра.

Гарри поднялся, надел рюкзак, закинул за плечи винтовку и направился к двери, но Кэтлин быстро перегородила ему дорогу.

- Ладно, можешь помочь.

- Ты очень любезна.

- Только эта любезность обойдется мне в пятьдесят тысяч стелларов золотом.

- Нам все равно по пути. Просто подброшу тебя за спасибо.

- А кто понесет золото? Одна я не справлюсь.

- Донести донесу, но не возьму ни крупицы.

- Но ведь ты говорил...

- Говорил, потому что ты меня разозлила. Но у меня есть условие: сразу по прилету ты звонишь матери.

- Я и сама хотела.

- Отлично. Теперь собирайся и пошли.

- Может, попробуешь починить конвертер? Я бы улетела прямо отсюда, и тебе меньше хлопот.

- Если уж его не починил твой отец, то мне точно не удастся. Выбираться будем на своих двоих. Кстати, где золото?

- На холме.

- Значит, сперва туда.

- Подожди здесь, мне надо переодеться.

Кэтлин выбежала из комнаты и помчалась вверх по лестнице. Вернулась она через пять минут в протертых на коленях «Левисах», ветхой «ковбойке» и высоких, сильно стоптанных сапогах. Экипировка золотоискателя, догадался Вествуд.

Девочка побросала кое-какие вещи в рюкзак. Сверху уложила пластмассового «великана».

- Зачем он тебе сдался? В любой сувенирной лавке таких пруд пруди.

- Он мне дорог как память и много места не займет, не волнуйся. Для золота хватит и еще останется. Не подумай, его там не горы. Мы с отцом нашли гораздо меньше, чем рассчитывали.

- Тебе хватит.

Перед тем, как спуститься по трапу, Кэтлин отключила иллюзорное поле и, выбравшись из шлюза, окинула долгим взглядом корабль.

- Отца надули. Этому хламу грош цена. Странно, как мы вообще сюда долетели.

Они поднялись на холм. По дороге девочка нарвала букет полевых цветов и положила на могилу. Потом указала на большое, смахивающее на дуб дерево в нескольких метрах от них.

- Золото там, в дупле.

Гарри заглянул внутрь: отец с дочерью рассовали сокровище по кожаным мешочкам, наподобие тех, какие носили старатели, много лет назад странствовавшие по Сьерре верхом на ослах. Мешочков было одиннадцать. Восемь Вествуд запихнул в свой рюкзак, предварительно вывалив его содержимое на землю. Впрочем, запихнуть обратно удалось без труда. С тяжелой ношей за плечами Гарри вдруг почувствовал себя Грозным Турком.

Оставшиеся мешочки Кэтлин убрала к себе.

- Я могу унести больше.

- Не можешь, я не позволю, - отрезал Вествуд.

— Проклятье! Ты прямо как отец, такой же упрямый и самонадеянный. Не взвали он на себя такой груз, остался бы жив.

Девочка постояла около могилы, по щекам катились слезы. Наконец она решительно повернулась.

-Ладно, Гарри, по коням.

И парочка двинулась вниз, в Ксанаду.

Спустившись в долину, они привычно зашагали вдоль кромки леса. Близился полдень. Гарри предложил девочке устроить привал и перекусить, но та отказалась. Досадно, он так надеялся на ее согласие - не из-за голода, а из-за тяжести рюкзака. Лишь в сумерках Кэтлин сбавила темп, за-спотыкалась, Вествуд крепко сжимал в правой руке винтовку, хотя по дороге им не встретилось ни единого бимба.

- Разобьем лагерь или будем идти всю ночь, пока не доберемся до космопорта? — спросила Кэтлин.

- Сама как думаешь?

- Ну... я за лагерь.

- Там впереди деревня. Уберемся от нее подальше и устроим ночлег.

На переходе через ручей путники промочили ноги. Потом оба замерли, силясь разглядеть хоть что-то сквозь густую листву. Во мраке было не различить голов, болтавшихся на воротах. Вчерашняя суета давно стихла, однако в поселке царило оживление, в темноте горело с десяток костров. Отважные воины, решившие дать великану бой, наверняка успели накачаться местным пивом и теперь в красках расписывали встречу с «гигантом». К утру он станет вдвое больше, страшней, и трижды свирепей.

Еще через милю Гарри углубился в дебри; выуженный из-под груды вещей фонарик освещал дорогу. Наконец они выбрались на поляну. Гарри сбросил рюкзак, тот с гулким стуком упал на землю. Кэтлин не замедлила последовать его примеру. С помощью пневмокартриджа Вествуд надул палатку, достал две термоупаковки с едой и вакуумные контейнеры кофе, протянул угощение девочке и опустился на траву.

Но Кэтлин не думала садиться.

- А очаг? Ты разве не собираешься его разжечь?

- По лесу наверняка бродят бимба.

— Предлагаешь ужинать в темноте?

- Почему нет.

- Ставлю все золото - бимба так налакались, что шагу ступить не смогут.

- Кэти, пойми, нам не нужен костер.

- Еще как нужен. Холодно, а мы промокли.

Но Гарри понимал, что дело не в холоде. Несмотря на всю браваду, Кэтлин оставалась маленькой девочкой. Решив, что продолжать спор бессмысленно, он вытащил и активировал походный очаг. Кэтлин мигом устроилась поближе к огню. Когда пламя разгорелось на полную мощность, путники сбросили сапоги с носками и положили их рядом сушить.

После ужина Кэтлин вдруг спросила:

— Ты женат?

— Конечно, нет.

- Ну, девушка-то наверняка есть.

— В каком-то смысле, да.

- Она ирландка?

— Нет. Ты первая ирландка в моей жизни.

- Да уж, нашел ирландку.

Гарри бросил на нее загадочный взгляд.

- Не прибедняйся. Кстати, ты напомнила мне одну ирландку из книжки.

- Серьезно?

- Да, я читал о ней в сборнике старинного эпоса. История про красавицу-ирландку. Называлась «Разрушение дома да Дерга». Когда король Эохайд Фейдлех встретил ее на зеленом лугу Бри Лейт, он был сражен в самое сердце: «Две косы цвета золота лежали на ее голове, и в каждой было по четыре пряди с бусинами на концах. Цвета ириса в летнюю пору или красного золота были ее волосы. Белее снега, выпавшего в одну ночь, были ее руки, а щеки краснели ярче наперстянки. Чернее спинки жука были ее брови, белыми, словно жемчужный поток, были ее зубы, голубыми, словно колокольчики, были ее глаза. Краснее красного были ее губы. Высоки были ровные, нежные, белые плечи той женщины. И сказал король: «Будешь ты принята мной и для тебя оставлю я любых женщин. Я лишь с тобой пожелал бы жить, доколе сохранишь ты честь».

- По-твоему, я похожа на нее?

- Вылитая, - ответил Вествуд, закуривая. - А звали ее Этайн.

- Гарри, ты издеваешься!

- Вовсе нет.

- Они поженились?

- Сначала король подарил ей двадцать одну корову.

- Двадцать одну корову?

- Выкуп за невесту. Думаю, жили они долго и счастливо, хотя в книге об этом не сказано. После смерти у короля осталась единственная дочь, названная в честь матери -Этайн. Она вышла замуж за Кормака, правителя Улейди, родила дочь, но не смогла произвести на свет сына. Тогда Кормак изгнал ее, потом женился на ней снова, но повелел убить дочь. По его приказу двое слуг принесли девочку к яме и хотели сбросить вниз, но она улыбнулась им такой «славной улыбкой», что слуг охватила жалость. Они отнесли малютку в загон для скота пастухов Этерскела, и выросла она славной рукодельницей, искусной во всяком шитье, и не было во всей Ирландии королевской дочери милее ее.

- Дурацкая книга!

- Дальше там сплошная кровь и насилие.

- С чего ты вообще взялся ее читать, ты же не ирландец.

- Не только ирландцам позволено читать об Ирландии.

- Слышишь шорох? - насторожилась вдруг Кэтлин.

- Наверное, какой-то зверек.

- Вот опять!

За спиной отчетливо зашуршало. Гарри обернулся, но увидел лишь их с Кэти тени, рюкзаки и палатку.

Девочка тоже оглянулась.

- Ляжем в палатке вместе?

- Нет, будешь спать одна, а я тут, на свежем воздухе.

- Замерзнешь.

- Не переживай, у меня в рюкзаке одеяло. - Гарри закурил вторую сигарету. - Ладно, пора укладываться.

Кэти повиновалась, сгребла в кучу сапоги с носками. Гарри неспешно обулся. Внезапно девочка застыла как вкопанная и уставилась вперед. Проследив за ее взглядом, он увидел Фифайфофама. Десятидюймовый «великан» таращился на них через костер, глаза-дробинки пылали ненавистью.

— Похоже, он вылез из рюкзака! Но как? Я ведь не завела пружину, - начала Кэтлин и завопила: - Гарри, он живой!

Но он уже схватил верный «фольц-хедир». Вскочил. Целиться не было времени: удар приклада, как битой, отбросил Фифайфофама в темноту, когда гомункул прыгнул на них прямо через костер.

- Кэти, ради бога, обувайся! Скорей!

Он медленно пятился от костра; луч фонарика скользил по сухой листве в поисках гомункула. Сунув голые ноги в сапоги, Кэтлин встала так близко, что Гарри слышал каждый ее вздох.

Тем временем гомункул исчез.

- Сбежал, наверное.

- Но как он мог ожить? Гарри, это ведь игрушка. Обычная заводная игрушка, которую мой отец купил в лавке.

- Был игрушкой, а теперь он из плоти и крови. Чудовища возникают в силу коллективного воображения примитивных народов вроде бимба. Они создают великанов, троллей, драконов и прочую нечисть, а потом массовой верой вдыхают в них жизнь. В нашем случае вместо чудовища была голограмма, и до сегодняшнего дня большинство туземцев не верили в его существование. Однако после того как порядка тысячи бимба воочию узрели «гиганта», во всех окрестных деревнях только и разговоров, что о нем. Воины из долины будут описывать его снова и снова, и чем они пьянее, тем больше и могущественней в их россказнях Фифайфофам. На деле монстр не становится больше, он набирает мощь. Вместо голограммы бимба оживили прототип — с бездушной куклой это раз плюнуть. И почему я раньше не сообразил! Ведь промелькнула такая мысль, но...

- Гарри, вот он! Берегись!

В свете фонаря гомункул неясным пятном метнулся к Гарри, обхватил его правую ногу и вгрызся в сапог. Зубы лишь на миллиметр не достали до кожи. Крохотные ручки стиснули икру так, что пережали артерию, нога быстро онемела.

Гарри сунул Кэтлин фонарь.

- Держи как следует и отступай.

Взяв винтовку за ствол, он взмахнул ею как клюшкой и врезал прикладом по гомункулу. Монстр разжал ручонки и мячиком для гольфа улетел в темноту.

Кэтлин мигом направила на него яркий луч. Ничуть не обескураженный ударом, который должен был разнести его в щепки, Фифайфофам вскочил и сплюнул вырванный с мясом кусочек сапога.

Впервые Гарри испугался. Одно дело убить великана ростом с секвойю, и совсем другое - сразить чудище размером с мышь.

Не успел он взвести курок, как гомункул снова ринулся в атаку. На сей раз на Кэтлин. Крохотную физиономию исказила гримаса ненависти ко всему человечеству. В этом были виноваты бимба: они удесятерили злобу, застывшую на лице голограммы, и внушили монстру инстинкт убийцы.

Опытный охотник сразу сообразил, почему Фифайфофам нацелился на Кэти: на свезу она казалась более крупной мишенью. Девочка тоже поняла свою оплошность, поэтому переместила фонарь вбок, а когда гомункул прыгнул, ловко отдернула руку.

Луч вновь выхватил монстра из темноты. Но Гарри и не думал стрелять; отшвырнув винтовку, он выхватил у Кэтрин фонарь, взял его в левую руку, а едва гомункул прыгнул, поймал его правой.

Фифайфофам извивался всем крошечным мускулистым телом, но освободиться не мог. Озверев от ярости, он принялся рвать зубами человеческую плоть.

- Гарри, отпусти его! - надрывалась Кэтлин. - Он же обглодает тебе руку!

Но тот лишь помотал головой. Он знал, что делать. Знал с самого начала. Подойдя к очагу, Гарри опустился на одно колено и сунул гомункула в костер.

Существо завопило. Его вопли напоминали визг испуганной мыши. Вскоре к ним добавились стенания Кэтлин.

- Гарри, твоя рука! Она горит!

Пусть горит.

И Фифайфофам вместе с ней.

Гомункул дергался, брыкался, пока не расплавились конечности. Но вот огонь охватил зловещую физиономию, и вопли стихли. По поляне разнесся запах горелого мяса.

Рука продолжала плавиться - вскоре от нее остались только стальные фаланги, запястье и сплетение проводков.

Гарри вытащил обгорелое, переломанное тельце из костра и брезгливо швырнул на землю. Кэтлин рыдала в голос, не глядя на Вествуда.

- Кэти, у меня протез, - успокаивал он. - Настоящую руку давно откусила людоедка.

Рыдания не прекратились. Наверное, дело в Фифайфо-фаме. Маленькие девочки очень трепетно относятся к игрушкам, а Кэтлин, как ни крути, еще ребенок.

Наконец она успокоилась, вытерла слезы.

-Отвези меня домой, Гарри. Выдвигаемся прямо сейчас. Не хочу спать в лесу. Вообще, ненавижу это место!

Вествуд полностью разделял ее чувства. Они свернули лагерь и, взвалив рюкзаки на плечи, тронулись в путь.

У матери Кэтлин тоже оказались рыжевато-золотистые волосы, точь-в-точь как у дочки - или правильнее сказать, волосы у дочки были точь-в-точь как у матери. Высокая, стройная, женщина выглядела весьма привлекательно, только голубые глаза смотрели настороженно, с недоверием.

При виде Кэтлин она заплакала, прижала ее к груди. Если Гарри и терзался сомнениями, то после этой сцены они развеялись, как листья на осеннем ветру.

В Галактическом управлении получили его рапорт: никакого великана не было. Гарри сдержал данное Кэти обещание и не рассказал о золоте. Да и глупо требовать награду за десятидюймового гомункула. Обидно только, что на Божью Благодать пришлось смотаться впустую.

Гарри помог донести рюкзак Кэтлин до машины, велел матери открыть багажник и сунул ношу туда.

Задние рессоры просели.

Кэти клялась и божилась, что вчера по телефону ни словом не обмолвилась маме про золото - все-таки, контрабанда. Зато поведала о добром самаритянине, который вызвался подбросить ее до дома. Гарри ожидал услышать «огромное спасибо», но не дождался. Более того, мать девочки выразительно косилась на забинтованную культю и молчала.

Похоже, Кэти проболталась об английских корнях.

Женщина села за руль, и Гарри захлопнул багажник. У пассажирской дверцы Кэтлин замешкалась. Неразговорчивая в полете, за весь день до приезда матери она не проронила ни слова. Полуденный ветер трепал юбку поношенного белого платья, шевелил локоны цвета осенней листвы.

- Гарри! - окликнула она.

Он поспешил обратно, предвкушая прощальную речь.

-Наверное... наверное, я должна поблагодарить тебя. Спасибо.

Вествуд мысленно согласился, а вслух сказал:

- Всегда пожалуйста.

Она распахнула дверцу, но в последний момент остановилась.

- Знаешь, о чем я мечтаю? Стать на восемь лет старше и чтобы ты подарил мне двадцать одну корову.

Он не сразу обрел дар речи.

- Будь ты на восемь лет старше, я бы подарил тебе коров - если только ты согласишься их принять.

- Еще как соглашусь, Гарри! Еще как!

В гиацинтовых глазах блеснули две жемчужные слезинки и сбежали по щекам. Кэти встала на цыпочки, обняла его за шею и крепко поцеловала. Потом уселась рядом с матерью, и автомобиль рванул с места.

Прошло немало времени, прежде чем Гарри полез в холодильник за пивом и обнаружил на полке два мешочка золота.