Ангел тени

Игры теней

Кира инстинктивно посмотрела на свое предплечье. Семь Печатей оставались невидимыми. Небесное происхождение ангелов, казалось, ввело в заблуждение магию знаков — будучи злыми или добрыми, для знаков эти существа в длинных плащах оставались творениями Божьими. Впервые Печати бросили своих обладателей на произвол судьбы.

Крепко держа голову Лахиса в руках, Лиза вступила на площадку. Все взоры, в том числе Рагуила и его воинов, устремились на нее. Тень церкви, казалось, лишила платье и даже кожу Лизы всякого цвета. Теперь она была почти такой же темной, как падший ангел рядом с ней.

Но рюкзак ему девочка еще не передала.

Рагуил скользнул на край утеса плавным движением, в котором не было ничего похожего на неловкие шаги человека.

— Возвращайся, дитя, — произнес он голосом коварного искусителя. Ветер спутал его длинные волосы, не тронув только белую прядь. — Отдай нам голову. Ты и твои друзья никогда не пожалеете об этом.

Азахиил поймал взгляд своего смертельного врага.

— Ах, Рагуил… это просто жалкое зрелище. Действительно жалкое. — Он положил руку Лизе на плечо и окутал девочку складками своего черного плаща.

У Киры при виде этого зрелища мороз пошел по коже. Она не доверяла Азахиилу, но еще меньше хотела отдать свою судьбу в руки Рагуила. Азахиил был непроницаем и полон тайн, но Рагуил был порочен насквозь.

— Но почему она не отдаст наконец голову? — прошептал Нильс рядом с Кирой.

Кира не знала, что сказать. Она заметила, что Крис, будто окаменев, уставился на лицо Лизы. Его глаза были полны беспокойства.

Лиза казалась замечтавшейся, непохожей на себя. Она прижалась к плащу Азахиила, точно во всем мире не было более надежного места, и тень, окружавшая их, похоже, еще больше потемнела и сгустилась.

«Что здесь происходит?..» — пронзила Киру леденящая душу мысль, и это было беспокойство не только за Лизу, но за всех них.

Рагуил протянул руку над пропастью, маня Лизу.

— Дитя мое, мы твои друзья. Ты можешь коснуться нас, не дожидаясь тени какой-то жалкой церкви. Азахиил слаб. Но мы, — тут он улыбнулся, — сильнее и могущественнее любого создания этого мира.

— Вы рабы Сатанаила, — откликнулся Азахиил. — У вас нет собственной воли. И даже сила, которой ты кичишься, не принадлежит тебе. Без Сатанаила вы ничто.

Голоса обоих ангелов звенели, как клинки, ударявшиеся друг о друга в смертельной дуэли. Вдруг Кира поняла, что это очень близко к правде: это и была дуэль, схватка железной силы воли и неприкрытой ненависти.

Но было и кое-что еще, убедившее Киру, что Азахиил им не враг. Он ведь давно мог выхватить голову из рук Лизы, но не сделал этого.

«Впрочем, кто знает, — подумала Кира, — может быть, это вовсе и не нужно».

— Вы проиграли, Рагуил, — тихо произнес Азахиил. — Ты, Уриил и Сатанаил… вы все проиграли.

Таинственный шелест прошел по ряду семи ангелов. Их губы не двигались, и все же казалось, что от одного к другому пробежал едва слышный шепот. Двое из них сошли с мест и скользнули к своему вождю.

Рагуил обернулся и метнул мрачный взгляд на свою свиту. Перешептывание резко оборвалось.

Потом он снова повернулся к Азахиилу и Лизе. Киру и остальных Рагуил теперь не замечал. Они интересовали его не больше, чем докучливое насекомое — человека.

— Думаешь, теперь ты можешь чувствовать себя в безопасности, не правда ли? — спросил он, взглянув на Азахиила. — Думаешь, что наконец взял над нами верх?

— Взял верх? — горько засмеялся Азахиил. — Не знаю, так ли это. Но, как я вижу, стороны впервые оказались на равных. Вы меня преследовали, Рагуил, преследовали со времен Великого падения… Может быть, настало время вознаградить вас за вашу дружбу.

Плащ Рагуила раздулся, как оперение хищной птицы, собирающейся броситься на добычу.

— Когда мы покончим с этим делом, никто больше и не вспомнит о тебе, Азахиил. Ты перестанешь существовать. И ты это знаешь.

Азахиил снова улыбнулся.

— Ты же не настолько глуп, чтобы и вправду поверить в то, что говоришь. Я мог бы представить себе, что кто-то из твоих лакеев столь неразумен, но ведь не ты же. Мы когда-то были друзьями, Рагуил. Ты меня знаешь. И ты точно знаешь, что все не так просто, как тебе хотелось бы.

Кира мало что понимала из того, о чем говорили эти двое, да в этом и не было необходимости. То немногое, что девочка смогла понять, достаточно ясно показало ей, что она и ее друзья замешаны в конфликт, который длился с начала времен. Они оказались свидетелями битвы, где не было места для обычных людей, но которая однажды могла поколебать мир до основания.

В этой борьбе, очевидно, имелось три стороны. Одной была та непостижимая сила, которая создала все — Бог, если верить тому, что говорили в церкви. Второй стороной был падший ангел Сатанаил, ставший владыкой ада. Ему служил Рагуил со своими воинами. Но где-то между этими противниками стояла третья группа: падшие ангелы, не поддавшиеся искушению зла. Азахиил был одним из них, и, казалось, в этот момент единственным, который что-то значил.

Кира нервно переступила с ноги на ногу. Конечно же, речь не шла о том, чтобы принять чью-либо сторону. Такая попытка была бы просто рискованной. Было очевидно, что ее и других просто разотрет между фронтами этой войны, если с минуты на минуту не случится что-то, что спасет их от такой участи.

А ключ к спасению, может быть, даже ключ к исходу всей этой ужасной войны находился в потертом рюкзаке отца Киры, болтавшемся в Лизиной руке, в опасной близости от скалистой бездны.

Азахиил довольно долго препирался со своим бывшим другом, а теперь врагом. Но вот он взглянул на Лизу.

— Ты ведь отдашь мне голову Лахиса? — спросил он дружеским тоном.

Лиза, точно в трансе, ответила ему улыбкой, а потом кивнула. Друзья понимали, что с ней что-то происходит. Она стояла как загипнотизированная.

— Нет! — лицо Рагуила исказилось. — Не делай этого!

Азахиил, должно быть, чувствовал себя очень уверенно — он не спешил забрать рюкзак из рук Лизы. Вместо этого он вместе с девочкой продолжал смотреть на утес и на своих врагов.

Рагуил умоляюще протянул к Лизе руки.

— Азахиил — не то, чем он пытается казаться. Мы можем спасти вас — спасти от него!

— Ах, Рагуил, — откликнулся Азахиил, — эти дети слишком умны, чтобы попасться на твою удочку.

Но Рагуил больше не обращал на него внимания, глядя только на Лизу.

— Здесь и сейчас, девочка, я клянусь спасти твою жизнь. Клянусь Сатанаилом и болью Великого падения — если это в моих силах, я спасу твою жизнь.

Казалось, Лиза на миг вышла из своего оцепенения, будто слова падшего ангела дошли до нее и вывели из тяжелого сна.

И впервые она заколебалась.

Азахиил потрепал ее по волосам. Он еще не заметил произошедшей в ней перемены, ибо его взгляд был по-прежнему устремлен на Рагуила.

— Не слушай его, — шепнул он. — Его господина недаром называют мастером лжи.

Лиза медленно опустила руку с рюкзаком.

Рагуил безмолвно кивал ей, делая умоляющие жесты.

Кира втянула в себя воздух. Рядом с ней сжались Крис и Нильс. Профессор резко отклонился назад, оперевшись о стену церкви, будто его кто-то ударил. Он давно уже не говорил ни слова.

Азахиил отвернулся от своего врага и посмотрел на девочку, которая стояла рядом с ним, и мгновенно понял, что она готова поддаться уговорам Рагуила. Он хотел схватить рюкзак, но опоздал.

Лиза бросила рюкзак через пропасть, прямо в сторону Рагуила.

Кира начала действовать.

Она не знала, правильно ли поступает, но чувствовала совершенно определенно, что силы этих созданий разорвут Лизу, — и не могла допустить, чтобы Рагуил получил голову.

Прежде чем кто-либо сумел ее удержать, Кира ринулась вперед, к краю утеса, и дальше, мимо Рагуила, прямо по доске.

Она сделала уже два поспешных шага по дереву, когда обеими руками на лету поймала рюкзак. Конечно же, она потеряла равновесие, но каким-то чудом не сорвалась в пропасть, а упала вперед, на доску.

Боль была ужасна. Бесконечную секунду Кире казалось, что она серьезно поранилась и уже не сможет подняться.

Но ей удалось сесть. Покачиваясь, кряхтя от боли, она все-таки сидела.

Верхом, словно на лошади, Кира скорчилась в солнечном свете над бездной, как раз посередине доски, повернувшись лицом к Азахиилу и Лизе.

В руках она уверенно держала рюкзак, в котором лежала драгоценная голова Лахиса.

Теперь принять решение предстояло ей.

Лиза находилась во власти враждовавших ангелов, и никто не мог ее ни в чем упрекнуть. У нее не было ни единого шанса противостоять им.

Кира же несла в себе наследие своей матери-ведьмы. Никогда раньше она и помыслить не могла, что это обстоятельство спасет ей жизнь. Но на сей раз у девочки не оставалось выбора.

«Мама, — мысленно молила она, — если действительно хотя бы частичка тебя таится во мне, где-то совсем глубоко, то помоги мне!»

Кира почти видела перед собой мысленные, гипнотические волны, которыми обменивались Рагуил и Азахиил. Она чувствовала, как эти волны неслись к ней, чтобы привести в замешательство, подавить ее свободную волю. Но Кира ощущала в то же время, что эти волны отскакивали от невидимого щита, окружавшего ее, как стрелы от рыцарских доспехов.

«Да!» — ликующее чувство пронзило девочку.

Вот оно! Ее наследство все-таки на что-то годилось! Наконец она получила доказательство. Ангелы не могли ей ничего сделать, не могли, как Лизу, опутать своими чарами.

Кира взглянула через плечо на Рагуила, кипевшего от ярости, а потом снова вперед — на Азахиила. Он был скорее ошеломлен, чем разъярен, и все еще держал Лизу, чтобы та не сорвалась со скалы.

— Так! — сказала Кира. — Теперь ответьте мне на один вопрос. Что случится, если я передам голову одному из вас? — После краткой паузы она добавила: — И будьте честны. Я без всяких колебаний выброшу эту штуку, а тогда посмотрим, как быстро вы умеете летать, чтобы поймать ее.

Сработало! Ни один из двоих не мог добраться до Киры. Азахиил потому, что девочка находилась на солнце, а не в тени церкви, и он не смог бы прикоснуться к ней, а Рагуил боялся, что она выпустит голову Лахиса. По его реакции было видно, что он не видел возможности подхватить голову раньше, чем она разобьется о скалу. Похоже, отчаянный план Киры удался.

Пока Кира ждала ответа ангелов, мысли Лизы постепенно прояснились. Ее лицо утратило напряженность, из глаз исчезла пелена рассеянности. Внезапно девочка осознала, где находится, но она не впала в панику. В ней все еще было что-то, вызывавшее доверие к Азахиилу, но теперь он на нее не влиял, навязывая свою волю. Нет, теперь она сама пришла к определенному убеждению. Азахиил сделал ошибку. Не попытайся он с помощью магических сил завоевать Лизу, она давно бы отдала ему голову по доброй воле.

— Ты хочешь знать, что случится, если ты передашь мне голову? — спросил Рагуил и уставился в спину Кире, будто желая превратить свои взгляды в кинжалы. — Что ж, дитя… Мой господин даст вам неизмеримые богатства. Исполнение всех ваших желаний. Может быть, вечную жизнь.

Азахиил улыбнулся.

— Я вам не дам ничего. Только мое слово, что голова не будет использована во зло. — Он замолчал на мгновение, а потом тихо добавил: — И еще мою дружбу.

Смех Рагуила отразился от скал и пустых домов, когда он услышал слова своего противника. Для него они служили только доказательством слабости, и Рагуил ни на секунду не сомневался, что выйдет из этого спора победителем.

Но Рагуил разучился мыслить, как человек. Если он когда-либо и обладал этим даром, то потерял его, встав в войне ангелов на сторону Сатанаила.

Кира думала недолго. Сидя, она размахнулась и бросила рюкзак Азахиилу. В то время как она взглядом следила за полетом рюкзака, ее вдруг осенила догадка: она поняла проблему, стоявшую перед ангелами, — голову они могли получить лишь с согласия и по доброй воле дающего. Только поэтому им и не удалось похитить ее из храма Лахиса. Может быть, Кире подсказало это наследие ее матери, а может, то была ее собственная мысль. Сейчас это уже не имело значения. Но Кира была права.

Азахиил убрал меч, поймал рюкзак и разорвал его одним быстрым движением руки. На секунду вокруг его руки вспыхнул яркий свет. Казалось, будто в его простертую руку ударила молния.

Со стороны воинов Рагуила донесся громкий стон. Некоторые, нарушив строй, отошли на несколько шагов назад. Их командир заметил это, но смотрел только на голову Лахиса в руке своего врага. Дикий крик вырвался из его горла, и белая прядь показалась еще более светлой, точно она расплавилась в белом огне, как сталь в печи.

Кира обеими руками ухватилась за доску. Далеко внизу разбивались волны, белая пена бурлила вокруг скал. Буря трепала длинные волосы девочки, но она едва обращала на это внимание. Как зачарованная уставилась она на Азахиила и древнее сокровище в его пальцах.

Голова Лахиса все еще выглядела как серый овальный камень величиной с голову человека. И тем не менее она, как магнит, притягивала все взгляды. Казалось даже, что она начала пульсировать, как живое сердце.

Но какой бы силой голова ни обладала, сегодня эта сила не проявилась.

— Уходите, — крикнул Азахиил своим врагам. Его голос звучал ниже и звонче, чем прежде. — Я отпускаю вас, но сначала поклянитесь мне.

Рагуил едва мог владеть своим лицом. Казалось, он вот-вот взорвется от гнева и ненависти.

— В чем еще клясться? — злобно спросил он.

— Я не прошу о мире со мной, — ответил Азахиил, — ибо знаю, что вы не сможете противостоять своей природе, даже если будете связаны клятвой. Вместо этого я прошу за детей.

— И моего отца, — шепнула Кира.

— И ее отца, — громко добавил Азахиил. — Вы ничем не повредите им, ни сегодня и ни в какой другой день.

— И это все?

Азахиил кивнул.

— Поклянитесь, и я отпущу вас с миром.

— Не с миром, — злобно прошипел Рагуил. — Ты знаешь, предатель, что мы свидимся снова. Мы будем бороться, и ты потерпишь поражение, Азахиил. Я разорву твою душу на кусочки.

— Клятву! — нетерпеливо потребовал Азахиил.

Рагуил поколебался, а потом кивнул:

— Клянусь — от своего имени и от имени всех, кто следует за мной.

— Произнеси клятву!

— Я клянусь, что мы не причиним зла этим детям и этому мужчине… ни сегодня и ни в какой другой день.

Было похоже, что каждое слово вызывало у Рагуила физическую боль. За каждое слово он будет наказан своим господином Уриилом. А тот, в свою очередь, предстанет перед Сатанаилом и будет вынужден признать поражение. Уж конечно, этот день в аду будет не самым радостным.

Азахиил опустил руку с головой Лахиса, и она оказалась рядом с головой Лизы. Хотя овал больше не испускал видимого света, лицо девочки сияло будто освещенное прожектором. Ее пальцы еще крепче вцепились в плащ Азахиила.

Рагуил и его воины поднялись в воздух, взвились круто вверх и, не сказав больше ни слова, удалились в том же направлении, откуда появились. Кира и остальные смотрели им вслед, пока восемь фигур не исчезли среди темных грозовых облаков.

— …разорву твою душу на кусочки, — разнеслось еще раз над бушевавшим морем.

Азахиил засунул голову Лахиса под свой плащ, где она бесследно исчезла. Под тканью не было видно никаких выпуклостей, ничего, что означало бы, что ангел хранит на теле ценную реликвию.

Кира, сидя, скользнула к краю утеса, где Нильс и отец подняли ее на руки и отнесли подальше от обрыва.

Азахиил подарил Лизе последнюю улыбку, потом поднял ее в воздух и перебросил через расселину. Не успев опомниться, она приземлилась в руки Криса. Он инстинктивно прыгнул вперед, чтобы подхватить ее. Лиза была слишком ошеломлена, чтобы счесть этот жест романтическим.

Пока она осматривалась, Азахиил взмыл со скалы и поднялся в небо.

— Как рация, профессор, — крикнул ангел с высоты сквозь рев шторма, — она заработала снова или?..

Профессор Рабенсон кивнул. С трудом его губы смогли выдавить несколько слов.

— Да… действует. Помощь идет…

Лиза несколько неохотно оторвалась от Криса и подошла ближе к краю утеса. Она запрокинула голову и смотрела вслед Азахиилу, который легко, точно струйка дыма, парил, поднимаясь вверх.

— Куда ты? — крикнула девочка как можно громче.

Ветер донес его ответ, похожий на далекий шепот:

— В прошлое, и в будущее, и куда-то еще…

А если серьезно, какого еще ответа можно было ожидать от ангела?

Молнией пронзило Лизу видение: пять маленьких фигурок стоят далеко внизу на скале с лицами, обращенными вверх. Во взглядах явно читается облегчение, как бывает при избавлении от большой, очень большой тяжести.

«Я смотрю на мир глазами Азахиила», — подумалось ей.

И в следующий миг девочка услышала его мысль, так, будто она стала его частью, попала в гости к душе ангела.

«Мы увидимся снова», — думал Азахиил, и это было послание, которое все они приняли как радиограмму из бесконечности Вселенной.

«Мы обязательно увидимся снова».