Апогей. Часть 1

Часть 2 Глава 1

14 октября

08.34 по московскому времени

База «Исток»

Что это так гудит? От странного шума снаружи даже окна дрожат мембраной барабана. Звук необычный, чем-то похожий на свист вертолетных лопастей, только ниже и объемнее. Марк поднялся с больничной койки, медленным шагом подошел к окну и выглянул. Не видно. Стена госпиталя выходит на небольшую рощу, увитую тропинками, а звук доносится с другой стороны. Вздохнув, подумал несколько секунд. Нет, надо идти, любопытство не позволить отлежаться. Накинув халат — на улице уже осень и выходить под моросящий мелкий дождь в одних штанах и футболке довольно глупая затея, подошел к двери. Коридор переполнен любоаыными, выбравшимися из своих палат. Протолкнувшись через уже успевших столпиться людей у двери, вышел наружу, тут же поежившись от холодного ветра, но почти моментально об этом забыл. На небольшой площадке перед медблоком, где обычно стоят машины охраны и медслужбы, красуется новый агрегат. Сахаров таких еще не видел. Словно самолет и вертолет, подобно Ромео и Джульетте, в порыве страсти породили эту машину. Длинный фюзеляж блестит мокрыми от дождя боками, напоминая тело акулы или дельфина. На краях двух крыльев, закрытые в кольцеобразные кожухи, вращаются винты. Еще два винта на хвосте необычного транспорта. Боковая дверь открыта, демонстрируя комфортный салон с мягкими сидениями, способными раскладывается в лежачее положение. Самолет-вертолет будто сошел с иллюстрации фантастической книги или кадров фильма о будущем. Настолько футуристичный, что окружающие его фонари, здания и асфальт выглядят декорациями средневековья. Рядом с аппаратом стоит Стив, его улыбка сияет ярче прожекторов агрегата.

Придерживая руками бинты на животе, Марк осторожно спустился по ступеням и направился к другу.

— О, привет! А тебе уже можно ходит? — Прайс, заметив Сахарова тут же пошел ему на встречу.

— Главное трубки отсоединить, а то пришлось бы за собой стойку с капельницей тащить. Привет. — Марк чуть скривился от приступа боли в заживающих ранах. — Это что за чудо-юдо такое?

— Полностью наша разработка. — Стив, вернувшись к транспорту, похлопал по алюминиевому боку. — Ну как наша, проект полностью сделал Кир. Всю конструкцию создавали с учетом новых технологий. Быстрый, манёвренный, вместительный. Будь у меня такой во время эпидемии, я бы легко вернулся в Штаты. Это — транспортная версия, десять человек экипажа и четыре тонны полезного груза, без учета вооружения. Есть чисто боевые варианты, намного меньше и еще более скоростные. В ближайшем будущем заменим весь наш авиапарк. Машины нам больше почти не нужны, этот конвертоплан может сесть в любой местности. Вот эти винты, — Прайс похлопал по кожухам, скрывающим лопасти на крыльях. — Поворачиваются, по сути, превращая его в вертолет. Для перемещения на дальние дистанции они принимают вертикальное положение, что позволяет развивать скорость порядка девятисот километров в час.

— Прилично. — Марк внимательно осмотрел новый аппарат. — Это из-за него ты пропадал последнее время?

— Не только. Ты в курсе, что Лесной завтра уезжает?

— Уезжает? Куда это он собрался. — Марк осмотрелся по сторонам, желая присесть. Швы начали беспокоить. — Я думал он из своего логова вообще не выбирается.

— Спутники. — Коротко бросил Прайс и, перехватив взгляд друга, пригласил его в утробу конвертоплана. — Они имеют огромное значение, пока у нас нет возможности запуска своих, надо использовать те, что есть. А они требуют коррекции орбит. За ними надо следить. Это навигация, метеорология, наблюдение, спутниковая связь и прочее. Кир знает, как все это настраивать и управлять, а пока его нет, завод и реактор в Кринице будут под моим присмотром. Все это время я пытался усвоить просто огромную кучу информации по управлению всем этим предприятием. Мозги кипят, я столько за все обучение в университете не узнал. Да и страшно, такая ответственность. У Кира очень высокотехнологичные линии производства, за которые теперь отвечаю я. И реактор… Он, конечно, намного безопаснее чем ядерный, но в случае непредвиденных неполадок, боюсь растеряться и вовремя не среагировать.

— Все у тебя получится. Ты один из самых умных людей, кого я встречал. — Марк сел в кресло, по комфорту схожее с массажным в салоне. — Надолго Лесной уезжает или улетает?

— Улетает. У него такой же конвертоплан. Он управляется очень просто, любой справиться после короткого обучения. Кир сказал на две недели, но возможна задержка. У меня чувство, как у ребенка, оставленного в магазине у кассы держать место в очереди, пока мама отошла.

— У вас в штатах тоже такое есть?

— Конечно. Там такие же люди, как и здесь, и большая часть проблем и страхов точно такая же. У тебя как самочувствие?

— Уже лучше. Хоть до туалета дойти могу, вставать изредка и разминаться, а то спина уже болит от постоянного лежания. Хочется действия. Слышу, как весь «Исток» кипит, а я лежу там как Илья Муромец на печи. Мила сказала, что через пару недель начну питаться нормально, правда пюрешками разными, но это уже прогресс.

— Так ты решил остаться в «Истоке»? — Прайс от удивления вскинул брови.

— Да. А что еще делать? Воеводов распустил всю свою армию. Федорович с Ромой тоже к вам примкнули, хоть и остались в своем аванпосте. Охраняют побережье. Все остальные люди Вадима под руководством Серго влились в службу безопасности. — Марк посмотрел на ручку кресла, и поковырял пальцем стежки на шве. — Я успокоился, тогда уехал на эмоциях. Сейчас понял, что мне вас не хватает. Хочу вернуться к своей прошлой работе. Я здесь нужен. Не будь меня во время операции по спасению Воеводова, все обернулось бы намного печальнее. Да и Султан теперь в «Истоке», а я по нему соскучился.

— Отлично. — Стив улыбнулся и потёр ладони. — Блин, как я рад, что ты снова с нами. Джавиду уже говорил?

— Конечно. Он первый и узнал. От радости чуть до потолка не подпрыгнул.

— У него сейчас жизнь бьет ключом. Он с девушкой своей уже познакомил?

— Еще пока нет. Я в ненадлежащем виде для знакомств. Но все уши уже про неё прожужжал. — Сахаров вспомнил как Джавид активно машет руками, рассказывая. Может у него и итальянские корни есть?

— Хоть у кого-то что-то налаживается. — Стив за мгновение погрустнел. — Я не знаю, когда смогу посмотреть на другую девушку. И, вообще, смогу ли. Постоянно вспоминаю Дез…

— Вирус? — Марк спросил и тут же пожалел об этом, понимая, что бередит раны друга.

— Почти. Она заканчивала учебу в медицинском. Работала интерном и застала самый пик «Пурпурного». Когда поняла, что заразилась, то решила уйти по своим правилам. — Взгляд Прайса направлен в стену, но он словно видит что-то за ней. Марк готов поклясться, что у Стива сейчас перед глазами образ любимой девушки. — Она позвонила мне. Я сразу понял, что что-то не так. Её голос… Совсем не такой, как обычно. Вялый, уставший. От жизнерадостной и вечно веселой Дейзи ни осталось и следа. Она приняла сумасшедшую дозу транквилизаторов, до того, как набрать мне. Я ничего не мог изменить. Кричал, ругал ее, но все, что мне оставалось, это слушать, как она умирает…

— Ты никогда об этом не говорил. — Марк вздохнул и посмотрел на Стива, стараясь представить, что он сейчас чувствует. — Как ты смог это пережить?

— Сам не знаю. Столько мыслей в голове было после этого. Я же хотел в Штаты добраться, похоронить ее. В самом начале еще была надежда, что родители выжили. Думал, что иммунитет передается по наследству, но потом, когда узнал, что это лишь генетическая лотерея, надежда умерла. Сначала потерялся, вообще не соображал, что делать. Потом пришла идея. Знаешь, а я ведь любил читать, и одним из любимых жанров был постапокалипсис, где героям приходится выживать в разрушенном мире. И когда до меня дошло, что я оказался на месте этих персонажей, то сразу осознал необходимость сохранить знания, все какие смогу. Химия, физика, биология, анатомия, медицина, да вообще все, что успею скачать из интернета. Благо в офисном здании, где я работал, был широкополосный доступ в интернет, несколько дней сидел, скачивал и распределял по жёстким дискам. Потом поехал в Новороссийск, искать судно, и попал к больным маньякам в плен. А дальше ты уже знаешь.

— Теперь я хоть понял, как появилась «Стивопедия», до этого думал, что ты просто шизанутый гик, который собирал ее всю жизнь.

— Психически здоровых людей не существует, есть только необследованные. — Горько усмехнулся Стив. — Мне пора лететь, хоть и не охота, болтал с тобой бы до вечера. Ты до палаты дойдешь или проводить?

— Пойдем, прогуляемся. — Марк поднялся с сидения.

16 октября

12.31 по московскому времени

Геленджик

Район «Голубая Бухта»

Над головой загудело, и Тимур остановил машину на обочине. Низко, почти касаясь верхушек деревьев, пролетел боевой вертолет. Юлаев вжал голову в плечи, сжимая руль со всей силы. Ладони вспотели, сердце разогнало кровь, забарабанившую в ушах. Перед глазами сразу засверкали вспышки выстрелов, стрекот десятков винтов, разрушенные артиллерией стены зданий, грохот взрывов.

— Так, спокойно, дыши, дыши. Пройдет, просто соберись. Это воспоминания, все нормально, я в безопасности. — Зашептал сам себе, закрыв глаза.

Через пару минут отпустило, только легкая слабость в руках и дрожь колен напоминали о приступе. Вдавил газ и поехал дальше по проселочной дороге. Где-то здесь должен быть аванпост Федоровича.

Найти нужный дом оказалось не сложно — прямо за ним опускался на землю Ми-24. Остановился возле зеленых ворот и направился ко входу. На заднем дворе, прикрывая лица от набегающего ветра, Михаил Федорович с женщиной средних лет и девушкой наблюдают за посадкой. Федорович, увидев Тимура, махнул рукой, приглашая встать рядом с ними. Вертушка коснулась колесами примятой земли. Винты начали замедляться. Даже через стекла кабины видно волнение на лице Сталюкова. Выбравшись, Рома подошел к ожидающим.

— Молодец, отлично справился. — Похлопал Сталюкова по плечу Михаил.

— Страшно до одури. Все думал, что сейчас брюхом зацеплюсь и рухну на землю. — Роман вытер пот со лба. — О, Тим, какими судьбами?

— Я только приехал. Хотел тебя увидеть, и вообще посмотреть, как вы тут обосновались. — Юлаев осмотрел широкую поляну с недостроенным фундаментом с одного краю. Бочки с топливом, зеленые ящики снарядов, штабель ракет для НАРов под навесом — не задний двор, а военный миниаэродром. — Ты пилотировать учишься?

— Как видишь, третий полет. Федорович меня гоняет как может. — Роман подошел к столику у навеса и набрал кружку воды. — Надеюсь, что вашими вертушками легче управлять чем этим пепелацем. Куча ручек, тумблеров, переключателей, прямо космолет, а не вертолет.

— Тяжело в учении, легко в бою. — Сказал подошедший Михаил. — Это как в автошколе, сначала учишься ездить на механике, потом всю жизнь водишь с коробкой автоматом. А как у тебя дела, Тимур?

— Потихоньку. — Юлаев замялся, не хочется чужих людей вводить в курс своих проблем. — Ром, ты сейчас не сильно занят?

— Планировал залезть в холодный душ, чтобы мандраж снять, а что?

— Да хотел с тобой переговорить тет-а-тет.

— Почему бы и нет. — Сталюков повернулся к девушкам и Федоровичу. — Мы вас ненадолго покинем.

— Если ненадолго, то можно. — Улыбнулась Ирина. — Шучу, конечно. Спрашиваешь прямо как маленький. Поесть только не забудь, а то знаю я тебя, и Тимура тоже покорми.

— Спасибо конечно, но я хорошо позавтракал, больше не влезет. — Ответил Юлаев.

Роман махнул своим на прощание и первым направился к калитке, Тимур, потупив глаза в землю, пошел следом.

— Поедем куда-нибудь? — Спросил Сталюков, посмотрев на машину.

— Давай лучше пройдемся, на свежем воздухе лучше соображается. Мне в тесных пространствах сейчас не по себе.

— Без вопросов. — Рома показал на дорогу. — Тут до моря с километр, прогуляемся?

— Да вообще без разницы. — Юлаев засунул руки в карманы и зашагал по гравийке.

— У тебя все в порядке? — Сталюков поравнялся и заглянул в лицо.

— Не очень, именно поэтому и хотел с тобой поговорить. Не хочешь в «Исток» перебраться?

— Это зачем?

— Возглавить службу безопасности. — Тимур говорит, не отрывая взгляда от земли.

— Это же твоя должность?

— Я не тяну. — Тяжелый вздох, каждое слово Юлаев произносит, словно через боль. — Сейчас человек Воевода — Серго Абухба, фактически заменил меня. Но я еще считаюсь начальником безопасности, поэтому меня постоянно дергают по всяким вопросам. А я даже не знаю, что им ответить. Башка совсем не варит. Расклеился после вылазки за Вадимом. Крыша подтекать начала.

— Понимаю. Сам после Цхинвала почти полгода в себя приходил. Но тогда дома все было спокойно, все живы, и нет Дамоклова меча «Нуклия» над головой.

— Ничего, оклемаюсь. Просто нужно немного времени. Но ребят подводить не хочется, и поэтому нужна твоя помщь. Мы давно знакомы, хорошо тебя знаю, ты точно справишься и получше, чем я. Серго хороший мужик, но тебе я доверяю намного больше.

— Ты уверен? Я и в начальники безопасности? Я же почти не знаю твоих людей, как и они меня. Всему надо учиться, привыкать.

— Если я научился, ты тем более сможешь. У тебя хоть боевой опыт есть, не то, что у меня. — Тимур пнул попавшийся под ногу камень.

— Ты уже успел насмотреться.

— И посмотри, что это со мной сделало. За малым чуть не свихнулся. Я сейчас сам себе Марка Сахарова напоминаю, когда с ним встретился.

— Я могу тебе с этим помочь? — Роман положил руку на плечо Тимура.

— Поможешь, если заменишь меня. Слишком много свалилось, да и сам взвалил не меньше. Чуть хребет под тяжестью не треснул. Я поговорю с остальными, они будут не против твоей кандидатуры. После вашего с Михаилом участия в отражении штурма и миссии по вызволению Вадима, репутация у вас отменная, ну и я про тебя рассказывал. А так они только рады будут — Князев постоянно бубнит, что я не справляюсь с обязанностями. Ну что, согласен?

— Ты просто не оставляешь мне выбора, не могу же я тебя бросить в такой ситуации. Надо только с Федоровичем переговорить, чтобы он не обиделся. Привязался я к нему, как и он ко мне. Давай я сегодня здесь все дела порешаю и завтра приеду, хорошо?

— Давай. — Тимур ненадолго замолчал, собираясь с духом. За прошедшее с эпидемии время забыл, как открыто выражать эмоции. — Я же тебя не только из-за должности прошу. Мне будет намного легче, когда ты будешь в «Истоке», рядом. Это же чертовски огромная удача, что знакомый и близкий человек выжил в эпидемии. Я больше таких случаев не знаю. Ты как связь с той жизнью, что была до «Пурпурного», когда небо было еще голубым и все были живы. Надеюсь, что это мне поможет быстрее вернуться в норму.

25 октября

12.04 по московскому времени

База «Исток».

' Хм, странно, закрыто'. — Марк еще пару раз дернул за ручку и убедившись, что дверь точно заперта, застыл.

Постояв пару секунд, направился в ординаторскую, откуда доносятся голоса медсестер. Три девушки, две совсем молодые, одна чуть постарше, явно уставшие, за кружкой чая живо что-то обсуждают. Увидев вошедшего, они синхронно повернулись и замерли в ожидании.

— Извините, у Воеводова палата закрыта, вы не знаете, куда он ушел?

— Опять? Вот упертый. — Вздохнула та, что постарше. — Выйдешь из госпиталя, обойди его по правой стороне. На заднем дворе есть спортивная площадка, там его и найдешь. — Повернувшись к собеседницам, медсестра продолжила. — Вот же неугомонный. Иван Семенович ему четко сказал — пастельный режим и никаких физических нагрузок, он же весь зашитый. А ему хоть бы хны, который день уже на турники ходит.

Марк не стал дослушивать причитания и направился к выходу. Вадима нашел точно там где и сказали. Воеводов отжимался на брусьях, медленно выпрямляя руки и так же плавно опускаясь вниз. Лицо вспотевшее, сконцентрированное, из далеко видно, что каждое движение делает через боль. Султан сидит рядом и с интересом наблюдает за действиями хозяина.

— Тебе же запретили тренироваться? — Сахаров подошел ближе и оперся на турник.

— Врачи запрещают, отталкиваясь от максимально безопасных рекомендаций и состояния среднестатистического больного. — Вадим медленно выдохнул, опускаясь вниз. — Я свое тело знаю намного лучше, и понимаю, что можно, а что нельзя. Больше вреда нанесет неподвижное лежание в постели чем упражнения. Тем более мне надо вернуть форму как можно быстрее.

— Для чего? Ты же вроде распустил своих людей.

— Рандеву с одной персоной не терпит отлагательств. А я боюсь, что в платье не влезу.

— Не часто от тебя сарказм услышишь. Подозреваю, человек не очень рад будет этой встрече? — Сахорову захотелось самому присоединиться к Воеводову, только он не на столько уверен в кондиции своего тела, и даже простое отжимание от пола пугает.

— Почему же? Он явно сгорает от нетерпения в своей камере. — Вадим осторожно спустился на землю и вытер полотенцем лоб. Щетина уже успела отрасти до короткой бороды, вернув привычный облик. — Мы с тобой теперь квиты?

— В смысле?

— Я тебе жизнь спас, ты мне. Хотя оно того не стоило. — Вадим повернулся к алабаю. — Солт, воды.

— А, ты об этом. Я не из-за чувства долга отправился тебя вытаскивать. — Сахаров с интересом проследил за собакой, осторожно притащившей хозяину бутылку воды с лавки. — Думаю, ты меня спас, тоже не из-за желания сделать обязанным.

— Согласен. — Сделав несколько глотков, Воеводов протянул бутылку Марку. — Будешь?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь. Что дальше планируешь делать?

— Решил вернуться в «Исток». Федорович тоже присоединился к ребятам. Про Рому ты, наверное, уже слышал. Он теперь возглавляет службу безопасности.

— Да, мне Тимур рассказал. Мы с ним часто беседуем. Помогаю ему мозги вправить на место. — Вадим накинул кофту и сел рядом с Сахаровым.

— Я тоже пытался, не вышло. У тебя, скорее всего, больше шансов. Я-то вижу ситуацию со стороны пациента, а у тебя опыта общения с психологически травмированными людьми побольше будет.

— С ним просто не надо сюсюкаться. Вы старались вытащить его, а кроме него самого, никто это сделать не сможет. Он должен сам хотеть вернуться в норму. Пара ментальных пощечин и волшебный пинок под зад в правильном направлении. Тимур — боец, и если относиться к нему как маленькому ребенку, будет только хуже. Когда начинаешь нянчиться с такими людьми, они скатываются в яму жалости к себе и только все усугубляют.

— Почему у меня не было такого психиатра как ты? Вот что мне точно было нужно, так это пара звонких затрещин. — Сахаров вздохнул, вспоминая как его бесила гиперопека братьев и желание во всем угодить.

— У меня к тебе предложение есть. — Воеводов, сощурив глаза, посмотрел на Марка.

— Говори.

— Как восстановлюсь, хочу доделать начатое. Только так, как я умею. Сам уничтожу Нуклий, нельзя оставлять это осиное гнездо существовать. Обезглавь общины, и они перегрызут друг другу глотки за власть. В лоб идти нельзя, тихо и скрытно. — Вадим погладил подошедшего пса. Султан словно понял из слов хозяина, то, что он опять собирается уехать, и всем своим видом показал — «я тебя никуда не отпущу!». — Ты прирожденный воин. Исполнительный, смекалистый и упертый. Не многие бы вывезли так умело свалить из «Рассвета» даже под моим руководством. Поэтому ты мне нужен. Прикрывать, наблюдать, координировать. Что думаешь?

— Отправиться вдвоем против «Нуклия»? Звучит как бред сумасшедшего. Я в деле.

1 ноября

18.48 по московскому времени

База «Исток».

Звук работающего перфоратора огласил весь первый этаж. Борис нахмурил брови, прислушался. Доносится снизу, из подвальных помещений. Спустившись по лестнице, не спеша пошел на источник шума. В небольшой комнате, обвитом пластиковыми трубами и заставленной синими бочками, мужчина в защитном респираторе усердно долбит стену, упираясь в инструмент двумя руками.

— Привет. Ты чехо тут делаешь? — Борис похлопал работника по плечу и жестом показал снять наушники.

— Течь устраняю. Посмотрите. — Мужчина показал на мокрое пятно почти на пол стены. — Белозерский отправил. Вчера работницы АХО обнаружили, скорее всего при монтаже повредили трубу вот и течет.

— Вот же неряхи. — Гаманюк щёлкнул языком. — Как же так не аккуратно то. От такой течи вся несущая стена может по одному месту пойти. Сам справишься или прислать кохо на помощь?

— Да тут работы то, сейчас бетон отобью, освобожу пространство вокруг трубы и отремонтирую. Не переживайте, начальник, все будет в лучшем виде.

— Хорошо. Молодцы, что вовремя заметили и за инициативу тоже хвалю. Тебя как звать?

— Семен, можно просто Сема, из новоприбывших.

— Ловко с перфоратором обращаешься. Строительством занимался?

— Было дело. Как раз таки сантехникой и коммуникациями.

— Отлично. Куда распределили?

— В службу хозяйства, сам попросился. Больше люблю чинить, чем новое строить.

— Хорошо. Тогда поручение тебе: можешь проверить все наши корпуса на возможные неполадки? А то я за строительством новых, совсем упустил из виду уже действующие, а таких инициативных ребят, как ты, в АХО как раз не хватает.

— Да не вопрос, я и сам это хотел предложить.

— Ну и ладненько, доховорились. — Борис пожал крепкую руку Семена, махнул на прощание и вышел, насвистывая мелодию песни «Зимний сад».

5 ноября

11.34 по московскому времени

База «Восход»

Дверь в камеру скрипнула стальным засовом. В бетонной коробке воняет потом, мочой и грязным телом. Свет от тусклой лампочки под потолком едва освещает двух мужчин, лежащих на койках. Оба поворачиваются на звук, пытаясь продрать слипшиеся от сна глаза.

— Заждались? — Сухо бросил Воеводов, переводя взгляд с одного узника на другого.

— А что так долго то? Я тебя месяц назад ждал. — Пимон сел и потер лицо руками. Есаян повернулся и одернул вниз футболку, закрывая оголившийся волосатый живот.

— Готовы к беседе? — Вадим повернулся к стоящим возле дверей бойцам. — В наручники их и за мной.

Эксархидис и Авак не сопротивляясь подставили руки под оковы и понуро зашагали. Заточение в глухой камере уже сломило норов, оба прекрасно поняли, что никто их спасать не придет. Вышли из изолятора и направились к одноэтажному бетонному зданию. Массивные рулонные ворота открыли глотку темного коридора с серым полом. Пахнет затхлым мясом и гнилью. Есаян никак не отреагировал, Пимон начал нервно крутить головой по сторонам. Открыв одну из дверей, Вадим остановился и указал рукой. Охранники завели пленных в широкий зал, полностью выложенный кафельной плиткой. Столы из нержавеющей стали раздвинуты к стенам, только два стоят в самом центре, напоминая хирургические. Рядом с каждым — инфузионная стойка.

— На столы их. — Воеводов, чуть хромая, отошел в сторону.

Эксархидис задергался, но быстро угомонился, получив тычок стволом в почки. Нуклиевцев уложили на холодные столешницы, руки и ноги притянули широкими монтажными стяжками.

— Все, свободны, дальше я сам. — Вадим подошел к Пимону и подождал пока дверь захлопнется за последним охранником.

— Что информация тебе нужна, да? — Эксархидис оскалился, пытаясь скрыть страх.

— С чего ты взял? Просто хочу поиздеваться. — Придвинув стойку капельницы, Воеводов проверил пакеты с физраствором и вколол в них несколько ампул.

— «Сыворотку правды» хочешь ввести? — Пимон старательно изображает браваду, но тело не обманешь — глаза, трясущиеся и побелевшие губы, учащенный пульс очень явно выражают испытываемый ужас. Есаян, лежащий на соседнем столе учащенно дышит и молчит.

— Смешно. — Холодно и безэмоционально сказал Вадим, снимая колпачок с иглы и приближаясь к распластанному Эксархидису. — Это «коктейль», чтобы ты не отключился и не умер от потери крови раньше, чем я посчитаю нужным. А это будет очень нескоро.

Проведя пальцем по вене на руке Пимона, Воеводов воткнул иглу и закрепил пластырем.

— Будешь дергаться, я тебе связки на локте и подмышке первым делом перережу. — Обыденно, словно делая заказ в кафе, сказал Вадим.

— Послушай. — Напускная смелость Эксархидиса улетучилась. — Я знаю очень много секретной информации. Я могу быть полезен. Расположение общин, каналы связи, пути снабжения, да до фига чего. Убивать меня глупо и не логично, ты, как военнокомандующий, должен это понимать. Оставь меня в камере как осведомителя, живым от меня больше пользы.

— А с чего ты взял, что мне что-то нужно? Ни-че-го, абсолютно. Хотя нет, я соврал. Мне нужно чтобы ты страдал. Чтобы почувствовал такую боль, которую и представить себе не мог. Чтобы Ад Данте показался тебе детским развлекательным парком. — Воеводов взял хирургические ножницы и несколькими быстрыми движениями срезал всю одежду с Эксархидиса.

Пимон заскулил, от бывшего грозного начальника «Рассвета» ни осталось и следа. На столе лежит жалкий, трясущийся от страха человек. Кожа от холода в помещении побелела, колени дрожат, заставляя весь стол ходить ходуном, гениталии сжались и сморщились.

— Блин, чуть не забыл. — Вадим подошел к Есаяну, усилием повернул его голову на бок, так чтобы он смотрел прямо на Эксархидиса. Наклонившись прямо к уху бывшего главы «Зари», Воеводов прошептал. — Закроешь глаза, я тебе веки отрежу.

Пимон заплакал, в голос, с надрывом. Из ноздрей полезли пузыри соплей. Губы неразборчиво зашептали, то ли молитвы, то ли мольбы. Воеводов, бросив, презрительный взгляд на нуклиевца, взял медицинский скальпель и подошел к ступням пленника.

— Ну что, начнем?

Холодная сталь прикоснулась к промежутку между большим и вторым пальцем на ноге. Все здание разорвал протяжный и надрывный крик.

22.48 по московскому времени

Стерев пот со лба, Вадим посмотрел на резиновые перчатки, перепачканные кровью.

«Надо бы сменить, и умыться не мешает».

Тяжелый запах, отдающий железом, пропитал всю одежду и въелся в кожу. То, что когда-то было Пимоном Эксархидисом, больше похоже на работу опытного мясника-обвальщика. Тяжело вздохнув, Воеводов медленным ленивым шагом пошел к трясущемуся Есаяну, который за всю экзекуцию не произнес ни звука. Топ, звук ботинка по кафелю. Топ, второй шаг. Авак зажмурился. Каждый «топ» — звук приближающейся неизбежной смерти, адских мучений и пыток. Есаян больше всего хотел умереть прямо в это мгновение, от чего угодно: от сердечного приступа, от инсульта, да хоть от чумы, лишь бы не видеть перед собой этого демона в человеческом обличье. За службу начальником исправительной колонии он успел насмотреться всякого, одним из любимых развлечений было лично принимать участие в пытках и унижениях заключенных. Но он никогда не думал, что окажется по другую сторону. И Воеводов… То с каким безразличием и спокойствием этот монстр разделывал, вытягивал по одной связки, отрывал мышцы от костей, снимал кожу, ввергало в первобытный ужас. Вопли и судороги Пимона не вызвали вообще никакой реакции, ни одна мышца не дрогнула на этом высеченном из камня лице. Обычные люди даже муху убивают с большим сочувствием. И вот он приближается. Тот же отрешенный взгляд пустых глаз, фартук, залитый кровью, и безэмоциональное лицо.

— Стой, пожалуйста, выслушай меня. Не надо, прошу, не так. — Авак начал заикаться. От страха его живот задрожал как холодец.

— Где «Нуклий»? — Холодный, как и нержавеющая сталь стола, голос.

— Я скажу, покажу. Я там был, знаю. Все их скрытые посты покажу, все что знаю, только не так. Застрели меня, не мучай. Я все расскажу.

— Я уже был в одном «Нуклие», только он оказался ловушкой. Так дешево ты не купишь себе быстрой смерти. — Вадим снял колпачок с иглы, посмотрел на бьющую из нее струйку жидкости и прицелился к вене на предплечье.

— Нет! Не надо! Я скажу правду! Умоляю!

Воеводов поставил капельницу, не обращая внимания на уговоры и, перетянув жирные бедра Есаяна жгутом, взялся за циркулярную пилу. Загудел электродвигатель, перекрывая вопль Авака, зубцы с чавканьем впились в плоть чуть выше колена, прогрызая себе путь и забрызгивая кровью все вокруг. Есаян начал биться в конвульсиях, только усугубляя — диск пилы начал скакать в проделанном разрезе, отрывая от мяса куски. Отпиленная нога с хлопком упала на пол. Завоняло аммиачным запахом мочи. Вадим, не обращая внимания на трясущегося в исступлении Авака, перешел ко второй ноге. Укоротив нуклиевца на шестьдесят сантиметров, отложил пилу в сторону и склонился над его головой.

— Сейчас я вколю тебе обезболивающее для ясности ума. Ты расскажешь мне все, что знаешь. И только попробуй соврать или скрыть от меня хоть что-то, участь Пимона тебе покажется милостью.

Есаян затряс головой, соглашаясь. Все что угодно, лишь бы прервать эту пытку.

00.23 по Московскому времени

Двое из службы безопасности «Истока» вошли в бывший мясной цех общины «Восход». Несмотря на чистоту, пахнет как на мясокомбинате. Один стол пуст и блестит чистой поверхностью. На втором без сознания лежит Есаян с перебинтованными обрубками ног. Воеводов в углу, на пластиковом стуле, с полуприкрытыми глазами и уставшим лицом.

— А где второй? — Спросил один из вошедших.

Вадим кивнул на стоящий у двери черный пластиковый мешок.

— Есаяна переместите обратно в камеру, скоро приедет врач, осмотрит его. Смотрите за ним, чтобы руки на себя не наложил, пока я не вернусь. Мешок выкиньте за забор, тут много шакалов, пусть полакомятся.

6 ноября

06.35 по московскому времени

База «Исток»

Проснулся раньше будильника. Можно спать еще почти полчаса, но тело переполняет бодрость, несмотря на пасмурное небо и накрапывающий дождь. Потянулся, стараясь не издавать звуков и посмотрел на постель. Вика спит в его футболке, укрывшись одеялом до самой макушки. Непривычно видеть ее такой беззащитной и милой что-ли. Женька сопит в своей постели, подложив ладошку под щеку. Даже будить не охота. На цыпочках дошел до ванны и залез в душ, тугие струи горячей воды согнали последние остатки сна. Никто так и не проснулся. А может их вообще не будить? Пусть отдохнут, проведут день вместе. Завибрировал смартфон, лежащий на прикроватной тумбочке.

— «Да блин, кто там в такую рань!» — Выругался Князев про себя и схватил дребезжащий телефон.

Вика приспустила одеяло, открыв один глаз.

— Что-то случилось? — Голос сонный, немного хриплый.

— Не знаю, Стив звонит, я выйду в коридор, поговорю. — Закрыв за собой дверь, Саша нажал кнопку ответа. — Ты что, до сих пор в американском часовом поясе живешь?

— Там сейчас девять вечера. Извини если разбудил, надо срочно встретиться.

— А подождать это никак не могло?

— Нет.

— Ладно. В штабе? Понял. Скоро буду.

Вернулся в номер-квартиру, хоть Вика и проснулась, но все равно старается не шуметь. Если бы не промозглая погода, то лезть в шкаф бы не пришлось, а так приходится шуршать одеждой.

— Так что там? — Колмагорова уже села на кровати, на удивление следов сонливости на ее лице почти нет, словно она встала час назад.

— Прайсу приспичило. Хочет встретиться что-то обсудить. — Ответил Саша, натягивая куртку.

— Не кипятись, Стив по пустякам не беспокоит, тем более так рано. Значит реально что-то важное. Иди, я отведу Женю на занятия.

Князев подошел к девушке и поцеловал в губы, несмотря на ее сопротивление, нечищенные зубы не помеха.

В штабе встретили Прайс и Сахаров, сидящее за совещательным столом.

— Привет! — Князев осмотрел Марка с ног до головы. Вид уже намного лучше, чем месяц назад, бинты сняли, только худоба выдает пережитое ранение. — Доктора уже разрешили разгуливать?

— И тебе не болеть. — В своей безразличной манере ответил Сахаров.

— Присаживайся. — Стив указал на пустой стул стоящий рядом и подвинул исходящую паром чашку. — Как ты любишь, крепкий, без молока.

— Одним кофе не загладишь такой ранний звонок. Что случилось?

Воеводов собирается в одиночку уничтожить «Нуклий». — Ответил вместо Прайса Марк. — Ну как в одиночку, меня с собой позвал.

— О как. А откуда он знает, где этот «Нуклий» находится? — Сделав глоток, Князев скривился — слишком горячее.

— Вчера он навещал Пимона и Есаяна. Судя по тому, что вышел оттуда только ночью, информацию он выбил. — Стив постучал по столу пальцами.

— Блин, жалко, что меня там не было, такое зрелище пропустил. Все отдал бы, чтобы посмотреть на муки Эксархидиса. — Саша поставил кофе остывать.

— Сомневаюсь, что твоя пищеварительная система бы это выдержала. Есаян еще жив, хоть и стал ниже, а вот Пимона, точнее то, что от него осталось, вынесли в одном мусорном мешке. — Стив посмотрел в стену, прокручивая в голове просмотренное видео с камер наблюдения. — Что ты думаешь по поводу атаки на «Нуклий».

— Что Воеводов или дурак, или хочет красиво умереть. Не понимаю только одно, зачем он тебя, Марк, за собой тащит. Чтобы ты запечатлел его героическую смерть для потомков?

— Ты его недооцениваешь. Он вполне может справиться в одиночку. — Ответил Сахаров.

— Почему же тогда со всеми своими людьми вместе не справился? Если он такой супер-вояка, то почему у нас все койки в госпитале заняты?

— Сейчас не об этом. Я предлагаю поддержать Вадима. — Стив опять забарабанил по столу.

— Вот это новость! — Князев удивленно вскинул брови. — С чего это ты так резко изменил свою позицию? Или до тебя наконец-то дошли мои доводы? Я об этом уже несколько месяцев твержу.

— Алекс, давай без сарказма. Ты был прав. Да, Кир — гениальный человек, но он не понимает человеческих взаимодействий и все оценивает с точки зрения логики и рационализма. У нас были силы и ресурсы оказать помощь Воеводову. Мы могли избежать такого количества убитых с обеих сторон. Людей и так почти не осталось. У Вадима благая цель, даже невзирая на то, каким путем он к ней идет. Уничтожение «Нуклия» фактически освободит почти всю страну от гнета анклавов. Да, сами общины еще останутся, но это лишь вопрос времени. Они не смогут противостоять нашим беспилотным вертолетам и освобождение остального народа пройдет бескровно.

— Ну наконец-то мы все мыслим одинаково. — Саша радостно хлопнул по столу. — Наша спасательная миссия на вертушках в Москву не прошла даром. Что предлагаешь? Уже есть план действий?

— У меня есть. — Марк поднял руку, как желающий ответить ученик в школе. — Как вы знаете, я непосредственно участвовал в этой самой миссии и кое-что понял. Но я не военный тактик, так что предлагаю устроить общий совет. Позвать Вадима, Сталюкова, Тимура, Серго, всех, кто обладает боевым опытом и знает потенциал наших боевых машин. Если мы будем действовать сообща, скоординировано, то у анклавовцев не будет никакого шанса. Надо забыть все дрязги и разногласия. Мы по все по одну сторону баррикад. Оставить «Нуклий» — подписать себе смертный приговор. Хитрости им не занимать, они умудрились переиграть даже Вадима. Затянуть время и они просто-напросто накроют нас несколькими ядерками, против которых даже наше ПВО не поможет. Это лишь вопрос времени. Надо нанести удар первыми, пока они думают что мы зализываем раны. Я честно немного удивлен, что они до сих пор ничего не предприняли, после провалившейся высадки в Архипо-Осиповке.

— Слишком большие потери. — Прайс повернулся к Сахарову. — Почти тысяча человек из морского десанта осталась с нами, остальные сильно деморализованы. Под москвой «Нуклий» потерял как минимум пятьсот-шестьсот человек убитыми. Учитывая, что по статистике в России выжило примерно четырнадцать тысяч — это чудовищный урон, десять процентов от общего числа людей во всех общинах. На данный момент у них просто нет живой силы для массированной атаки, а ракетный обстрел они не производят из-за нецелесообразности. Если начать размахивать ядерной дубиной, значит перейти красную черту. Мы можем ударить в ответ равнозначно. А у них нет такой системы обороны как у нас, «Заря» и «Рассвет» это подтвердили. Так что они собирают силы, перебрасывают поднятых к оружию гражданских из дальних регионов. Стоит учитывать и погодные условия: сейчас осень, дожди, тяжелой техникой к нам не доберешься, только по шоссе, а они уже знают, что мы можем сделать с большим скоплением войск. Так что сейчас самый правильный момент для атаки по «Нуклию» — он максимально уязвим.

— Стив, ты меня реально поражаешь. — Князев без притворства вскинул руки. — Говоришь, как бывалый полевой командир. Ты где уже так в военном деле поднатаскался?

— Жизнь заставила. — Прайс стеснительно улыбнулся, услышать похвалу от Князева — скорее розовый снег пойдет, и медведи спляшут вприсядку. — Читаю много на эту тему, надо учитывать специфику боевых действий, проектируя и дорабатывая вертолеты и конвертопланы. Слушал что Михаил Федорович операторам рассказывал. Я люблю учиться, тем более, когда от полученных знаний зависит выживешь ты или нет.

— Надо брать с тебя пример, а то я себя уже полным профаном чувствую. Марк с Тимуром воюют, ты превратился в Лесного на минималках, Джавид — бог логистики, а я только трепаться и умею.

— Давай без лишней скромности. — Стиву захотелось подойти к Князеву и пожать руку, но остался сидеть на месте — слишком бы это позерски выглядело. — Если бы не ты, у нас сейчас было бы две тысячи пленников в «Восходе». Лесной не зря в тебе увидел прирожденного лидера.