Арагонские хроники

Интерлюдия 10. Сиилин развлекается

— То, что проигравший называет подлостью, победитель именует хитростью. Такова жизнь.

Сегодня Сиилин опять подглядывала за Клодией. В последнее время это стало очень увлекательным занятием. Точно-точно! Баронесса то весело уединялась поочередно с Арагоном, Гилбертом, Джоном, то вела какие-то важные разговоры (иногда прямо в постели), то попадала в интересные ситуации. Вот прямо сейчас, например, она невозмутимо болтала у себя в комнате с Царицей Бурь. Хотя буквально неделю назад обсуждала с королем, как прикончить Марджолину.

— Наверное, дурит обоих, — решила пикси, — очень правильный подход. Так-так, а чего это они там делают?

Сиилин от любопытства даже свесилась с потолочной балки, рискуя шлепнуться вниз. Тела женщин на кровати уже тесно переплелись. Да они сейчас и слона бы не заметили, не то что пикси! Ну ничего себе! Хм, а змей у них в роду не водилось? Молодец Клодия — трех мужиков ей уже мало, но надо держать Лексиз подальше от развратницы.

Когда парочка внизу, наконец, утомилась от взаимных ласк, Сиилин собралась уже было улетать, но тут Клодия задала достойный внимания вопрос:

— Марго, а ты можешь отнести меня в столицу? Я соскучилась по Арагону, и мне нужно в столичный банк.

— Кло, а как же я? — Марджоли демонстративно помяла свою большую грудь. — Малыш, я же лучше короля.

Тут эстарийка сама не выдержала и, подмигнув баронессе, прыснула от смеха.

— Ну, я… — Клодия явно смутилась.

— Ладно, отнесу! — пикси показалась, будто Царице Бурь пришла в голову какая-то идея: чересчур уж торопливо та согласилась. А Марго, широко улыбнувшись, продолжала: — У меня тоже есть дела в столице. Я, знаешь ли, проспала две тысячи лет! Пора бы развеяться. Собирай вещи и одевайся, если, конечно, ты не хочешь явиться в банк голышом.

Обрадованная девушка кивнула. Она заметалась по комнате, подбирая разбросанные повсюду предметы своего туалета. Томно развалившаяся на кровати эстарийка с нескрываемой иронией наблюдала за суетой Клодии, иногда довольно-таки ехидно комментируя положение той или иной вещи.

— Стоп. Это как же: они сейчас вдвоем полетят в столицу, будут там веселиться, а я просто останусь тут?! Ну уж нет! — Сиилин дождалась момента, когда баронесса повернулась к стене, пытаясь снять с канделябра свой чулок, и радужным метеором нырнула в волшебную сумку Кло.

Через несколько минут девушка застегнула последний ремешок на сапоге и подхватила со столика свой багаж.

— Марго, я готова.

— Ну, значит — вперед!

Эстарийка сладко потянулась, взлетая с кровати. Одно стремительное движение, и она оказалась возле Клодии. Та лишь слабо вскрикнула, когда Марджолина, крепко обняв ее, прыгнула в окно. Скоро Царица Бурь уже неслась между пушистыми облаками над землями Штейн.

Сиилин не успела даже утомиться от сидения в сумке, а Марго уже с грохотом распахнула балконную дверь в одном из верхних этажей дворца и, плавно опустившись, поставила Клодию на пол.

— Авиакомпания Серебряной Звезды благодарит вас за то, что воспользовались нашими услугами, — загадочно пошутила Царица Бурь. — А теперь иди, сделай своему Арагончику сюрприз, пока сюда не примчалась вся королевская рать.

Клодия радостно побежала в монаршие покои, где застала Арагона с одной из наложниц. Баронесса прямо-таки вскипела от негодования, но, сдержавшись, с напускным холодом бросила: — Когда закончите, ваше величество, я бы хотела поговорить, — и вышла за дверь.

Король, ошалевший от неожиданности, не сразу смог выгнать не менее удивленную одалиску, после чего, даже не накинув халата, выскочил за Клодией.

— Как ты здесь очутилась?

— Арагон, это как раз не важно. Зато, я вижу, вас нельзя оставить ни на минуту! Пока мы кладем жизни на алтарь отечества, вы, извините, трахаетесь с кем попало. Хотя мне следовало бы предвидеть… — баронесса не могла отказать себе в удовольствии немного пожурить короля.

— Клодия, тебя никто не просил покидать столицу! — обиженно вскричал Арагон и втащил девушку обратно в комнату. — Без тебя здесь все пошло кувырком: чародеи брюзжат, генералы ссорятся, мне даже пришлось казнить того герцога, который… в общем, полное безобразие, но в этом виновата ты!

Сиилин зевнула: перебранки любовников бывают довольно скучны. Она так и видела, как Клодия поджала губы, готовые на самом деле расплыться в счастливой улыбке и расцеловать государя! Фея устроилась поудобнее, прикидывая, как скрасить время вынужденного заточения в сумке. Кто поручится, не примутся ли эти двое сейчас… ну, всем известно, чем занимаются глупые люди в такие моменты!

— Арагон, я здесь строго по делу, — Клодия часто пользовалась этим аргументом, чтобы король не набросился на нее сразу, а забыл о первоначальных планах за возмущениями по поводу ее прагматичности. — Во-первых, мне нужен кристалл из вашего меча, — продолжила баронесса, а дальше шепнула: — Ферджин нашел-таки камень! Теперь нужно огранить его по образцу, — и вновь в полный голос: — Во-вторых, мне срочно нужны деньги, но я не беру взаймы у вас, я меняюсь — монеты на слитки.

— Клодия, да как ты вообще смеешь сейчас думать о чем-то, кроме… — Арагон, в конце концов, смог вклиниться в речь бессовестной девицы, притянув ее к себе.

— Государь, пожалуйста, сначала дайте мне кристалл и деньги, — по голосу баронессы было понятно, что дела потихоньку принимают второстепенное значение.

Но она все же сумела настоять на своем. Некоторое время Сиилин сотрясалась в своем убежище от беготни по лестницам и коридорам до сокровищницы, потом ее чуть не обнаружили, когда вытаскивали слитки и засыпали обратно монеты. Наконец все успокоилось, слышались только сладостные вздохи.

Сумка, в которой находилась пикси, осталась во внешних комнатах королевских покоев. Аккуратно выбравшись наружу, Сиилин нежданно для себя увидела Марджолину. Царица Бурь бесстыдно подглядывала за Арагоном и Клодией в приоткрытую дверь ванной. На лице эстарийки блуждала странная улыбка, и фее почудилось, будто Марго собирается присоединиться к забавам парочки.

Еще Сиилин почему-то подумалось, что такое вот развлечение на троих может иметь очень серьезные последствия. Интересно, какие именно? Точно! Фея выгребла из поистине бездонной сумки Кло свой мешочек, который отдала ей на хранение сразу, как только Айдена забрала к себе дурацкая тетушка. Порывшись в ворохе самых нужных для любой пикси вещей (блохи в склянке, сушеные лягушки, волшебные артефакты, драгоценные камни, отборная грязь, пара шишек и все такое прочее), она выудила оттуда карту с изображением неприятного смуглого мужчины с куцей бородкой и головой, обмотанной полотенцем.

В процессе поисков фея произвела немало шума, но доносящиеся из ванной стоны заглушили бы и куда более громкие звуки.

— Клодия, я люблю тебя! — послышалось приглушенное плеском воды пылкое признание короля среди внезапно наступившей тишины.

Кажется, девушка ответила ему, но среди разразившейся вновь какофонии страсти было уже не разобрать слов. Однако не ослепла же Сиилин и не оглохла, в отличие от самой баронессы, якобы все еще не способной разобраться в собственных эмоциях. Ох, ну раз тут вступили в игру высокие чувства, придется помочь! Ну что бы эти верзилы делали без феи?

— Эй, ты, — обратилась Сиилин к карте, — ответь: почему мне не по себе от мысли, что Марго вольется в любовный дуэт Клодии и Арагона?

— Ха, ясно даже полному кретину! — лицо на карте шевельнулось. — Но коль ты задаешь мне этот вопрос, так и быть, отвечу. Если сейчас король переспит с Царицей Бурь (а это непременно случится, к гадалке не ходи!), то, скорее всего, подпадет под ее власть. Это не мысленный контроль, как у Лексиз, — она зачарует его, а эстарийские чары невероятно сильны и коварны. Сама Марджоли не прочь воспользоваться случаем для повышения своих шансов на победу в войне. Если ее план сработает, она останется в выигрыше, объединив Леодар. Если нет — обезумевший от похоти король своими действиями спровоцирует гражданскую войну в Арагоне, которой тут же воспользуется Ксандрия. Ну а собранная к тому моменту армия нелюдей под предводительством Царицы Бурь ударит всем в спину. Надо упомянуть, — с гадкой улыбкой добавил человек с карты, — Клодия тоже не до конца честна со своей подружкой.

Козлобородый дядька на картинке повернулся к фее спиной, после чего кусок картона медленно рассыпался хлопьями пепла. Ничего себе! Сиилин, прямо скажем, не имела ничего против победы нелюдей, но что-то в ней воспротивилось такому повороту истории. Почему все эти дрянные, по их собственным словам, полноразмерные народы не могут жить в мире друг с другом? Вот пикси всех любят одинаково, со всеми дружат!

Впрочем, у Сиилин уже появилась идейка. Она еще покопалась в сумке баронессы и извлекла оттуда витой серебряный свисток, который относительно размеров феи сошел бы за хорошую духовую трубу. Сначала Сиилин хотела подсунуть Арагону в руки статуэтку козлика, которая обратила бы монарха на несколько часов в соответствующее животное. Но, чего доброго, эстарийка не станет пренебрегать оскотинившимся королем? Посему — свисточек! Подняв волшебный артефакт двумя руками, пикси изо всех сил дунула в него.

Ну вот, сплошной обман — ничего не произошло! Марджолина все также стояла перед дверью, готовясь открыть ее. Но вдруг она застыла, на лице ее проступило выражение, словно она заглотила осиное гнездо (Сиилин про себя отметила эту идею), а в следующий миг рухнула на пол, зажимая руками уши и пронзительно крича. От этого воя полопались стекла, по стенам поползли трещины, мраморная ванна, в которой веселились Клодия и Арагон, раскололась пополам, выплеснув потоки воды. Пикси же звуковой волной попросту снесло к стене и придавило взлетевшим с пола ковром.

Последнее, что успела заметить фея прежде, чем ее облепил ворс, — это как продолжавшая вопить Марджолина поднялась и, снося попавшуюся по пути мебель, мечется по комнате. Тут раздался чудовищный скрежет — семь верхних этажей дворца, распустившись обломками, обрушились вниз. Разъяренная Царица Бурь взлетела в усыпанное звездами небо, и уже через несколько мгновений ее завывания затихли вдали. Шутка пикси опять удалась на славу.

— Ничто так не ожесточает сердца судей, как вера в собственную непогрешимость.

Вот и поставлена точка в истории Ордена Странствий. В ней есть героические страницы, но нынешние деяния перечеркнули все прежние заслуги. Даже древнее преступление Ордена на Золотых Полях, когда мечи были обнажены против тех, кто гостеприимно принял людские кланы на своих землях, меркнет перед их последним жестоким замыслом.

Клодия передала нам разговор с Царицей Бурь. Странно, но, мне показалось, девушка перестала воспринимать ее как врага, несмотря на нападение эстарийки на государя в столице. Их связывает что-то, это заметно, но пока баронесса не вдается в подробности. Конечно, новую версию легенды все восприняли по-разному: Эвистрайя — как должное, я и Джон — как ожидаемое и вполне вероятное, Арагон остался уверен в непогрешимости своего предка, а скорее — равнодушен. Гилберт явно слушал подобную ересь с неприязнью, остальные просто познакомились с очередной сказочкой. Сама Клодия будто узрела блистательную истину, и теперь у нее болят глаза, но не смотреть она больше не может. Надеюсь, леди выдержит новое испытание, она удивительно стойко переносила их до сих пор.

А теперь по порядку. Из Аэнара наши две путешественницы вернулись к вечеру в сопровождении государя, не пожелавшего пропускать потеху. На самом деле его величество, по-моему, не захотел расставаться с Клодией и неслабо поднапряг придворных чародеев — перемещение на такое расстояние наверняка задачка не из легких. С ними прибыл адепт Колледжа Путешествий, который поможет монарху следить за делами в столице, за сборами войск, за маневрами ксандрийцев. Армии людей соединятся на границе Золотых Полей, чтобы предотвратить внезапное нападение, — естественно, никто никому не доверяет до конца, да и население не поняло бы отсутствия военных приготовлений.

Баронство Штейн должно выставить сотню воинов. Учения идут полным ходом, а Леонард без передышки работает, обеспечивая наших новобранцев доспехами и оружием (само собой, на баронские средства — мы не хотим отправлять своих подданных в неглиже).

Вновь оставив манор в надежных руках Моны, мы отправились в горы Эрбека. Баронесса предположила, что там находится тайник с Луком Богов. Эту область продолжает скрывать от взоров королевских чародеев некая завеса, наводя на мысль о существовании других участников заговора, продолжающих дело Сеймура. Клодия хотела удостовериться лично. Ну а меня интересовало, куда же обращен взор статуи Арессы, находящейся, по словам Эви, как раз в центре «слепого пятна». Вряд ли это простое совпадение.

Природа разбушевалась не на шутку. Едва галеон поднялся над замком, зарядил мелкий надоедливый дождь, усиливающийся по мере нашего приближения к горам. В итоге разразился настоящий шторм. Капитан все-таки провел судно над Безымянной седловиной и сел в долине Венца богов на самой границе непроницаемой таинственной пелены. Попытка приземлиться ближе к громадине статуи, видимой уже отсюда, стала бы самоубийством. Сиилин предпочла остаться на борту, чтобы ее ненароком не унесло. Более того, фея не позволила Татхи и Лексиз идти с нами, утверждая, будто мы обязательно их угробим. Жаль, она не имеет подобного влияния в глазах Эви, — та снова не устрашилась ни безумия стихии, ни предполагаемой встречи с опасным противником. А мне за нее волноваться! Гвинет тоже не отважилась ступать на проклятую, по дварфийским поверьям, землю. Остальные идут. Единственное, прежде чем покинуть судно, я попросил навигатора отметить направление «взгляда Арессы» на карте.

Удача улыбнулась нам: почти сразу же отряд наткнулся на растянувшийся длинной цепью обоз. Люди и гномы избегают этих мест, однако дорога была достаточно широкой и ухоженной, чтобы вереница перегруженных телег, запряженных волами, свободно прошла здесь. Да и вообще странно: караван там, где, судя по картам, нет ни селения, ни постоялого двора — ничего. Повозки сопровождали фигуры в белых одеждах. Согласитесь, не самый подходящий наряд для караванщика, если, конечно, он не путешествует по пустыням Солярии?

Неизвестные довели свои телеги до утеса, лежащего прямо под ногами Арессы, и скрылись, точно по волшебству. Последовав за ними, мы обнаружили в скале хитро замаскированный проход в сеть разветвленных туннелей, образующих целый подземный город. Город, принадлежащий Белым рыцарям!

Джек захватил в плен одного из караванщиков — неофита Ордена — в зале, служащей, судя по всему, «прихожей». Юнец не хотел разговаривать с «уродами», и Клодии пришлось его заставить, наслав чары боли: паренек забился с диким криком в руках обескураженного человека-кота. Эхо его воплей несколько долгих мгновений отдавалось под сводами пещеры. Мне стало жаль упрямца. Еще большее сочувствие вызывал сэр Джон, которому очередные свидетельства попранных заветов его Ордена доставляли истинную муку, а обманутый подросток — ужасал. А таких здесь, похоже, много…

По словам мальчишки, Белые магистры собирали в этом комплексе «истинно чистых», желая спасти их, когда гнев богов обрушится на Леодар. И ведь неофит свято верил в свою избранность и виновность других живых существ!

Едва мы закончили допрос молодого фанатика, как напротив, за штабелями ящиков, раскрылась дверь, вернее даже, кусок скалы почти бесшумно подался в сторону. На фоне ярко освещенного проема появились фигуры — отряд рыцарей, предводительствуемый Майком. Великан потребовал у нас сдать оружие и следовать за ними. Он заметил, что на нашем месте предпочел бы умереть прямо здесь, сложив головы в битве, а не позорно продлевать свое существование. Иначе, по его словам, нас ждала в лучшем случае судьба висельников.

Короткая свирепая схватка завершилась нашей победой. Главным образом за счет находчивости Джека: пока прочие сражались, кот взобрался на груду ящиков и обрушил верхний ярус на спины наших врагов. Двое оставшихся на ногах рыцарей пали от клевца Тилберта и моего меча. Сэр Джон сдерживал натиск магистра. Воистину, я лицезрел битву мастеров: оружие Майка высекало снопы искр из стен и потолка, крушило подвернувшиеся под лезвие короба, с лязгом встречалось со щитом и клинком противника. Тем не менее Джон не дрогнул. Ловко уворачиваясь, он уводил Майка в глубину пещеры. Тут я увидел Эвистрайю, ощупывающую рукой стену около двери, не обращая внимания на окружающий бедлам. Внезапно эльфийка обернулась и вскрикнула: кусок скалы пришел в движение, закрывая проход. Все бросились внутрь, а Джон, наконец, словно этого и ждал, скользнул под громадным волнистым лезвием и вонзил свой меч под забрало Майка, после чего устремился за нами. Замыкая исход, я оглянулся: великан с грохотом рухнул на колени, истекая кровью.

**

Нас не преследовали и не встречали, поэтому мы беспрепятственно прошествовали по широким коридорам сначала мимо складов, потом сквозь жилые помещения и в самое сердце убежища. Эвистрайя с благоговением сообщила, что нам посчастливилось попасть на корабль богов. И не на какой-нибудь! На судно самой Тауры! Поверить, будто покровительница отважных сама ступала здесь вместе со своими воинами, невозможно, но… Пока мне спокойнее думать об увиденном нами, как о подземном городе Белого Ордена или очередном творении рук древних, все-таки очень напоминающем изнутри твердыню Штейн, королевский дворец, жилище голема. Хотя статуя Арессы, венчающая утес над нами, подтверждала заявление элион-эйя. Все одно — отступать некуда.

Поднявшись в полупрозрачной сфере на несколько этажей, мы очутились в просторном зале, полном неведомых машин и волшебных окон. Как я осознал чуть позже, отсюда Таура командовала своей небесной ладьей. Здесь отряд встретился с двумя оставшимися главами Ордена Странствий. Они совсем не удивились нашему появлению и отсутствию Майка с рыцарями. Оказалось, за нами наблюдали с момента посадки галеона.

И вот нам открылся ужасный план Ордена во всем великолепии. Белые щиты завладели Луком Богов, замыслив теперь уничтожить с его помощью все живое в Леодаре. Убить всех нелюдей и тех, кто запятнал себя, связавшись с ними, а после заселить «очищенные от скверны земли истинными людьми». Техномагов, которые подготовили оружие к использованию и провели первый выстрел, выследили — часть перебили, часть пытали.

Выехав из замка Фальд за магистрами, мы неверно истолковали их намерения. Возможно, сначала их путь лежал в Аэнар, где Сеймур явил миру Лук Богов, но потом они повернули, как-то узнав об исчезновении оружия из столицы. По всей вероятности, Годханд хотел сотрудничать с Орденом на первых порах, удерживая, впрочем, неистовствующих карателей на расстоянии, но его гибель развязала рыцарям руки.

Все это нам с нескрываемым удовольствием поведал седовласый Гленн, пригласив быть почетными зрителями. По окончании зрелища, очевидно, нам полагалось уснуть вечным сном.

Отсчет времени до выстрела уже начался. Мы ринулись в бой в надежде хотя бы отдалить катастрофу. Противостояли нам Великий Магистр и полтора десятка посвященных рыцарей, а Ленс не отходил от кафедры, с которой производилось управление Луком и ладьей.

Я бы с удовольствием поменялся местами с Тилом, которому явно рановато было сталкиваться с таким врагом, как Гленн, но Фессаха опять глупо полезла на рожон. Пришлось выручать ее. Заодно мне удалось блокировать одну из довольно узких лестниц, не позволяя тяжеловооруженным воинам зайти в тыл моим друзьям, которым и без того приходилось несладко.

**

Едва глава Ордена замолчал, наступил момент, когда все затаили дыхание — неужели сдаемся? Повисла гнетущая пауза.

Белые рыцари возвышались подобно мраморным изваяниям между колонн готовые, тем не менее, к любому приказу. Эти суровые воины с большим удовольствием перебили бы группу пришельцев, без спроса вторгнувшихся в ряды «чистых», но Гленн четко распорядился: «Они должны узреть священное пламя». Особенно бесило присутствие отлученного магистра Джона, но всему свой срок — наглецы получат сполна!

— Гленн, в своей гордыне вы зашли слишком далеко! — грустный голос отступника нарушил безмолвие. — Да, каждый из нас во время странствий вынужден судить, делать выбор, решать, где правда, но не больше чем любое живое существо. Вы же возомнили себя верховными властителями судеб…

— А кто, если не мы? — язвительно вопросил старик. — Хочешь дождаться, пока уроды соберутся под знамена Марджолины и станут высшей расой? Все эти людишки, которые позволяли столько веков нечестивым тварям жить и процветать рядом с собой (даже зачинали с ними потомство!), достойны быть истребленными своими же соседями. Но эта участь не должна постигнуть Человека! Освобожденный от скверны, он ступит в новый мир.

— В кодексе Белого Ордена нет ни слова о необходимости истреблять нелюдей. Рыцарь обязан защищать невинных, бескорыстно помогать всякому живому существу. Порой это требует крови и убийств, хотя не уверен, что данные методы не являются плодом нашего собственного жестокого разума, — Джон на секунду смолк, будто вспоминая свои нелицеприятные деяния.

В этот момент Гленн перебил его:

— Лиза была права — эстарийская полукровка извратила твои мысли. Я дарую тебе смерть. Она избавит твою душу от влияния чар, а тело очистит от мерзости.

Как сорвавшиеся с цепи псы, вслед за главой Ордена покинули свои посты белые воины, лишь Ленс остался на месте — чародею, как известно, не обязательно ввязываться в ближний бой. Он поглядел на цифры в углу экрана, отсчитывающие последние минуты этого мира, и усмехнулся.

Сэр Джон двинулся навстречу бывшему другу и учителю. Краем уха он услышал сдавленный возглас Клодии, попытавшейся остеречь его, но не придал этому значения. Поворачивать было уже слишком поздно и не к лицу.

Реакция баронессы объяснялась очень просто: она раньше остальных заметила и узнала в руке Гленна копию королевского меча, «Убийцы Богов». Единственным, кто мог противостоять магистру при таком раскладе, был сам государь. Джон, Тил, Гилберт, Сореал, Джек могли отвлекать старика, могли уповать на его ошибки и свою ловкость, но не отражать удары светящегося клинка.

Арагон, выругавшись, отбросил привычное, но бесполезное теперь стальное оружие и снял с перевязи рукоять древнего меча. В эту секунду он мысленно поблагодарил назойливую баронессу за то, что она в Аэнаре буквально заставляла его часами тренироваться с этой штуковиной. Руки сами проделали все необходимые манипуляции, хотя на всякий случай король глянул, куда жать, боясь уподобиться незадачливому деду. Монарх присоединился к Джону, вклинившись в смертоносный дуэт магистров.

— Фесс! — хрипло крикнул Сореал, но опоздал: рабыня уже прыгнула на ближайшего воина, а его догоняли другие. Барон еле успел отбить удар, предназначенный дикой воительнице.

Тил был гораздо медлительнее легких (смотря с кем сравнивать, конечно) мечников, да и опыта не хватало. Зато здоровяк успел оценить ситуацию, решив, несмотря на многочисленность рядовых рыцарей, что оружия барона де Монте при поддержке Фессахи вполне хватит против них. А вот глава Ордена вызывал у Тилберта серьезные опасения. Во-первых, его страшное оружие, во-вторых, несвойственные для человека его возраста скорость реакции и сила удара, в-третьих, уже не относящееся непосредственно к Гленну, — настроение сэра Джона, будто смирившегося со своей участью, и опрометчивый задор Арагона XIII. Да, в этом бою его клевец нужнее. Парень шагнул вперед.

Клодия огляделась: де Монте вместе с Фессахой надежно заняли делом весь левый фланг, Джек пока наблюдал, в любой момент готовый ввязаться в драку. Ферджин, бледный как полотно, прижался спиной к входной двери рядом с Эви, невнятно бормоча. Джон и Арагон уже встретились с Гленном, к ним спешил Тилберт.

Мужчины снова сломя голову ринулись навстречу смерти, а ведь ничего не стоило заменить лобовую атаку рядом маневров, за время которых она бы сумела пробить старика заклинанием, не подставляясь Ленсу. Хотя она понимала Джона, испытывающего, похоже, чувство вины за преступления Белого Ордена. Хорошо же, придется рискнуть. Девушка села на метлу и взвилась над схваткой вне досягаемости мечей, повернувшись боком к чародею и нацелив посох на Великого Магистра.

Гилберт покачал головой: она опять полезла не в свое дело. Лучшим способом спасти самонадеянную дурочку было бы оставить ее на борту галеона, но… есть еще вариант — верно воспользоваться защитным амулетом, который она заставила его надеть. Юноша осторожно двинулся вдоль колонн. Сейчас ему требовалась предельная осторожность, впервые в жизни Гилберт намеренно избегал честного открытого боя. Однако теперь это его нимало не волновало.

— Ленс, спусти девку, пускай мальчики позабавятся! — весело гаркнул Гленн, продолжая наносить еле заметные узоры на доспехи противников, которые пока успевали уворачиваться.

Ну разве мальчишки смогут справиться с опытным мастером битвы? Нет. И даже смазливая эстарийская ведьмочка их не спасет. Наоборот, сейчас юнцам придется выбирать — выручать красотку, подставляя собственные спины, или слушать, как она вопит под ударами латных рыцарских перчаток. Старик ухмыльнулся и несколько раз крутанул меч, выписав две разноуровневые восьмерки, чтобы нахалам труднее было прочесть движение.

Человек-кот осклабился: «Зря поторопились. Впрочем, напялив на себя столько железа, мужчина забывает про осторожность — это нормально», — подумал Джек, мягко скользнув на правый фланг.

Клодия не успела как следует подготовиться, когда метла вырвалась из-под нее и со стуком упала под ноги Белому чародею. Но приземлилась баронесса удачно (лишь припала на одно колено), зато к ней уже бежали, гремя латами, рыцари. Как и следовало предполагать, суровые опытные воины не ожидали от нее серьезного сопротивления, поплатившись за свою наивность. Клодия взмахнула посохом — мигнули крохотные кристаллы навершия — и один из них свалился, вопя от боли в сведенной судорогой ноге. На другого накинулся человек-кот.

— Забудь о них! — Джек позволил себе довольное урчание, ведь он явился без опоздания, как и рассчитывал. Теперь эти двое (ага, а там еще на подходе!) — его забота.

Джон полностью сконцентрировался на поисках слабого места у бывшего наставника. Вымотать магистра слишком сложно, да и долго: он разумно расходовал силы, не делая лишних движений. Оставалось ввериться случаю или рискнуть. Рыцарь уловил жест Клодии и досадливое разочарование в ее лице — конечно, глава Ордена оказался крепким орешком, который не расколешь с первого раза даже очень мощным заклинанием.

— Кло, останови отсчет! — повелительно окрикнул Джон баронессу. — Ну же, девочка, мы здесь и сами справимся.

Клодия хотела возразить, но кивнула и развернулась к возвышению с кафедрой, где стоял Ленс. На конце его посоха разгорался шар пламени, но этот огненный подарок не представлял сиюминутной угрозы, да и не ей, вероятно, предназначался. Чародей слегка поклонился баронессе, сделав свободной рукой приглашающий жест. За спиной Клодии раздавался страшный аккомпанемент танца смерти — звон клинков о доспехи и шипение волшебных мечей.

Неожиданно баронесса услышала насмешливое мурлыканье Джека:

— Всем известно: нечто большое и сильное может не выдержать напора маленьких и слабых, одно против многих, — от слов кота веяло непоколебимым спокойствием и уверенностью, столь необходимыми сейчас.

Клевец Тилберта отлетел в сторону — в кулаке остался бесполезный кусок рукояти. Тил приготовился принять смерть, заставив Гленна обороняться от безоружного неопасного врага, подставляясь остальным, или отступить. Нужно только правильно подгадать момент. Умирать не хотелось, но ведь пожертвовать собой ради друзей, ради правого дела — это достойно!

Но мгновением раньше дерзнул сэр Джон. Заметив плачевное положение Тила, воин понял — откладывать больше нельзя. Он выполнил хитрый обманный маневр, заставляющий противника развернуться боком и увести оружие вниз. Надеяться оставалось на нечеловеческую скорость реакций Арагона, распившего после встречи с Майком пузырек какого-то зелья, и Гилберта, зашедшего к Гленну со спины. Король провел великолепный двойной выпад, а оруженосец в последний миг отступил. В полной мере удивиться внезапной нерешительности Гилберта никто не успел.

Глава Ордена припас для сосунков сюрприз! Неужели они думали, будто Великий магистр бился в полную силу? Старик ловко отпрыгнул от угрожающих ему клинков, а затем виртуозно контратаковал, скрыв истинное направление удара в вязи ложных движений, — пускай ребятки хоть чему-нибудь научатся перед смертью. Световое оружие не сдержать обычной сталью — лезвие меча Джона со звоном упало под ноги воинам, а кроваво-алый горящий луч с шипением врезался в плоть.

— Червяк, этот финт состарился еще во времена моей молодости! — Гленн хищно оскалился и еще раз хлестнул рыцаря по груди наискось. — Рука тебе не понадобится, чтобы видеть смерть твоих приспешников и потонувшего в грязи Леодара.

Джон начал медленно оседать, превозмогая лютую боль, — на большее он был не способен — наблюдая, как взметнулся меч Арагона, отбрасывая атаку магистра, как почему-то отступает Гилберт, а Тил продолжает бестолково топтаться на месте, ошеломленный поражением друга. Позже. Позже он сумеет еще удивить старика и помочь друзьям. Или отомстить. Когда в глаза заглядывает смерть, уже не страшно, что их застилает ненависть.

Клодия не услышала и, на свое счастье, не увидела трагедии. Девушка лишь прочитала во взгляде Ленса приговор друзьям и готовность привести его в исполнение. Чародей уже замахнулся посохом, дабы запустить огненный шар в гущу схватки, набрал в легкие воздуха, желая предупредить Гленна, когда баронесса преодолела прыжком последние ступени, отделявшие ее от мага, и ударом собственного посоха зашвырнула сферу в противоположный угол. Замешательством магистра воспользовался Джек, в свою очередь сформировав в ладонях два небольших пылающих мячика и метнув их в живот Ленсу. Колдун истошно заорал — одежда под доспехом загорелась, огонь пробивался сквозь плащ. Он упал и начал кататься по полу, тщась потушить пламя.

Главе Белого Ордена наскучило играть с детьми. Он вознамерился убить наглых молокососов точно надоедливых мух — всех одним ударом. Колесо Смерти, Мельница или, в простонародье, Добрая Давалка — так называется прием, которым редко пользуются из-за сложности и опасности исполнения, а еще из-за неприятной особенности — оружие зачастую застревает в плоти первой же цели. Мастера посоха применяют его чаще, но лишь иногда со смертельным исходом. Световой же меч не остановит ничье тело. Воин должен сделать полный оборот, единожды переставив ноги и ведя за собой оружие (это может быть как цельное движение, так и набор коротких резких ударов по противникам). Завершалось действие в исходной позиции, лицом к первой жертве.

Гленн решил заполучить все четыре головы — он раздумал оставлять Джона в живых. И вот Колесо раскрутилось. Но отступник за миг до смерти рухнул на колени, продлив свое никчемное существование. Король ловко парировал, немного сбив первоначальную траекторию удара, поэтому и белобрысому здоровяку также удалось вовремя отпрянуть. А хитрый юный красавчик (чей маневр Великий Магистр, впрочем, оценил), вряд ли ожидающий встретиться с противником лицом к лицу, даже не двинулся. Но луч, дойдя до шеи мальчишки, вдруг исчез, снова появившись с другой стороны, во лбу паренька полыхнуло красным, а дальше старик по инерции продолжил поворот, встав лицом к Джону.

Глава Ордена ошибся! Об этом же ему ясно говорила бледная улыбка бывшего ученика.

Арагон рубанул с плеча, оставив глубокий оплавленный разрез, рассекший доспех и торс Гленна от основания шеи вниз, почти отделив руку. Король досадливо поморщился: «Криво!» — и хотел уже всадить «Убийцу Богов» противнику в живот, когда седовласую голову старика отбросило в сторону. За спиной главы Белого Ордена стоял Гилберт. Он завороженно следил, как тело магистра заваливается на бок, машинально стряхнул кровь с клинка и вскинул взор на государя.

— Ха, отличный удар! Я бы лучше не сделал! — задорно воскликнул Арагон, салютовав мечом оруженосцу и не придав ни малейшего значения его странной ухмылке.

А Тил уже склонился над Джоном, со скорбью констатируя тот факт, что даже умений леди Клодии не хватит. Руку могли вернуть лишь в столице, хотя обожженную рану на груди баронессе, возможно, удастся залечить.

Девушка в эту минуту задумчиво склонилась над кафедрой. Ленс, обожженный, лишившийся чувств от боли, не приходил в себя, цифры обещали скорую катастрофу, а идей, как ее предотвратить, не появлялось. Машинально Клодия крутила на пальце перстень, ощупывая королевский герб. Ну конечно же! Она решительно сняла кольцо и вставила его в паз на поверхности стола.

Оставшиеся в живых застыли от неожиданности: на экране появилось огромное женское лицо, сотканное из мириадов искорок, и под сводами зазвучал пронзительный высокий голос.

— Аресса! — сдавленно прошептала Эвистрайя, все это время простоявшая незамеченной в дверях.

Клодия судорожно копалась в пиксячьем отделе своей сумки, пытаясь подцепить нелепый, но такой полезный попугайский шлем. Эта забавная штуковина позволяла общаться на любом наречии, существующем в мире. Сиилин откопала его в закромах Штейна, с тех пор о нем и не вспоминали. А тут… Женщина обратилась к ней на неизвестном, но до странности знакомом языке, почему-то злить ее непониманием не хотелось. Наконец дурацкий артефакт был водружен на голову, Клодия с облегчением вздохнула, улыбнулась, и под сводами раздались ее ответы.

Прочие собрались вокруг поверженного магистра Гленна и раненого Джона. Джек аккуратно крутил в руках цилиндр трофейного меча, предупрежденный Арагоном о риске остаться без ног, хвоста, яичек или еще чего-нибудь нужного. Фессаха невозмутимо вылизывалась, в пол-уха слушая брюзжание недовольного ее поведением Сореала. Эвистрайя тихо играла на элионе, словно нащупывая новую мелодию или ублажая слух явившейся грозной богини. Тил бережно освобождал торс рыцаря Джона от доспеха — пригодились инструменты, полученные в кузнице у отца, с которыми он не расставался. Гилберт вызвался помогать ему, но здоровяку показалось, что у оруженосца имелись другие, более важные для него причины опуститься на колени рядом с телом Гленна. Откладывая очередной покореженный кусок нагрудника в сторону, юноша, как бы нечаянно, останавливался взглядом на трупе старика, а в какой-то момент что-то ловко схватил с пояса Гленна. Тил нахмурился, но ничего не сказал, хоть ему и претила сама мысль обыскивать труп. Впрочем, он ведь смолчал, когда кот выуживал из кулака магистра рукоять меча, значит, и сейчас не вмешается. Тем не менее настораживало, что в отличие от Джека оруженосец скрыл находку.

Арагон стремительно приблизился к Клодии и уже готовился задать закономерный вопрос «а кто эта баба?», но баронесса успела зажать ему рот ладонью. Потом девушка отступила от кафедры и низко поклонилась. Аресса громко рассмеялась, свернувшись в крохотную горящую точку, вслед за тем тоже исчезнувшую. Сняв шлем, Клодия вынула перстень из паза, надела его и недовольно взглянула на государя.

— Нельзя же лезть в разговор с богиней!

— Я и слова не вставил! — надулся король.

— Ладно, неважно. Аресса уведет ладью в небо меньше чем через четверть часа, нам… — девушка развернулась, запнувшись на мгновение, не завершив фразу, изумленно вскрикнула и стремглав побежала к распростертому телу Джона.

Арагон приподнял бровь то ли в недоумении, то ли догадываясь о причине такого поведения, уголок его царственных губ чуть дрогнул. Однако потом он как ни в чем не бывало спрыгнул со ступеней, подхватил метлу баронессы и присоединился к остальным.

**

Снова воспользовавшись перстнем с символом королевского рода, Клодия вызвала дух Арессы и отменила выстрел Лука. А затем приказала ладье вернуться обратно в чертоги демиургов.

Мы едва успели покинуть божественный корабль на шлюпке, именуемой «спасательной капсулой». Аресса подарила нам жизнь, но на этом ее благодеяния не закончились: раны у всех затянулись, а у Джона буквально за доли мгновения соткалась из воздуха новая рука, и на его груди остался лишь еле заметный шрам.

Ладья поднялась в воздух на хвосте из пламени и с громоподобным звуком устремилась в небеса. Часть горной гряды теперь разрушена, однако это небольшая цена за то, что Лук Богов навсегда покинул наш мир. Не знаю, выживут ли адепты Ордена там, в холодной вышине, но, полагаю, свершившееся — достойная кара за их преступление. Да простит их святая Мистралина!

Помимо прочего, исчез Ферджин. Его удалось затащить в «капсулу», хотя он брыкался и нечленораздельно бормотал. Время полета до галеона маг просидел тихо, невидящими глазами вперясь в стену, а как только мы приземлились — умчался прочь. Скажу прямо, лично я не потратил бы на его поиски и поимку ни одной лишней минуты, но баронесса не согласилась с моим мнением, которое, кстати, всецело поддерживал король. Она едва не угробила себя — ее сбросило порывом ветра с метлы. Только после этого Клодия признала изложенные мною доводы.

**

Вновь отправляемся в путь. Теперь цель нашего путешествия — город гномов Меригард. По счастью, до своего помешательства Ферджин принес-таки пользу. Он был убежден: камень, который Сиилин некогда извлекла из глазницы солдата богов, — именно тот, что может изгнать дух Царицы Бурь из этого мира навсегда. Я не особенно доверяю магу, но это наша единственная надежда. Так или иначе, прежде чем использовать кристалл, его нужно огранить. А кто справится с ювелирной работой лучше дварфа?