ГЛАВА 20

Утро следующего дня выдалось столь же унылым и хмурым, как настроение молодой баронессы фон Ауленберг. Но поддаваться тоске Элиза не собиралась. Сколько можно плакать над разбитыми надеждами? Лучше занять себя чем-то более полезным. Например – осмотреться в своих новых владениях.

Элиза медленно бродила по многочисленным комнатам, рассматривая свое новое жилище. Все залы, гостиные, спальни и кабинеты находились в безупречном состоянии, хотя, как объяснил дворецкий, хозяева посещали имение очень редко.

В южном крыле огромного особняка были устроены детские комнаты: в игровых залах застыли в ожидании своих маленьких хозяев куклы, солдатики, кубики, кареты, игрушечные лошадки, качели и настоящие замки. Рядом находились учебные классы, где стояли парты с чернильницами и тетрадками, на стенах висели географические карты, а вдоль стен выстроились книжные шкафы. Элиза с огромным любопытством принялась разглядывать книги, совершенно по-детски радуясь тому, что многие из них были ей знакомы. В этих комнатах было такое обилие солнечного света, что девушка почти забыла о своей грусти.

По узкой винтовой лестнице Элиза поднялась в маленькую башенку, венчавшую этот уголок дома. Здесь оказалась самая настоящая мастерская для художников – стояли мольберты, заботливо накрытые чистыми полотнами, в узких пеналах красовались прекрасно заточенные карандаши и кисти. В широких коробках были разложены в безупречном порядке краски и мелки. Выглянув в широкое окно, Элиза вздохнула от восхищения: отсюда виднелся как на ладони, огромнейший парк, одним из украшений которого являлось озеро, в котором отражались небеса. Вдали раскинулся огромный массив зеленого леса, а еще дальше золотились пшеничные поля.

Спустившись вниз, Элиза вновь прошлась по детским комнатам и обнаружила рядом с учебными классами несколько уютных спален.

– Я хочу поселиться здесь, – немедленно заявила Элиза дворецкому.

Теодор уставился на молодую хозяйку так, словно она потеряла рассудок.

– Но, ваша светлость, эти комнаты предназначены для детей и их воспитателей, – покачал он головой.

– Сейчас здесь никто не живет, – возразила девушка, а про себя подумала, что вряд ли в этих комнатах когда-либо появятся новые хозяева. – Пожалуйста, пришлите сюда служанок, пусть они кое-что изменят в обстановке.

Выбор хозяйки весьма озадачил слуг, но они послушно принялись обустраивать новое жилище баронессы. Ближе к вечеру комнаты были тщательно вымыты, в них перенесли более удобную мебель, теплые ковры и роскошные портьеры, а также вазы с цветами.

– Благодарю вас! Получилось очень мило, – баронесса поблагодарила слуг и от удовольствия захлопала в ладоши.

Элиза и впрямь была довольна. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем утром. Может быть, это именно то, что ей нужно? Возможно, покой и уединение помогут ей увидеть жизнь в новом свете?

Поднявшись в полюбившуюся ей башенку, девушка долго стояла у окна, провожая взглядом заходящее солнце. Неожиданно ее внимание привлекло какое-то движение внизу и, присмотревшись, Элиза увидела карету, спешащую по дороге в сторону поместья.

– Это он! Он вернулся! – Девушка быстро спустилась по лесенке вниз и поспешила к дверям, на мгновение остановившись возле Агнешки, чтобы поинтересоваться: – Как я выгляжу?

Служанка невозмутимо оправила юбки госпожи, уложила на место выбившиеся локоны и неодобрительно покачала головой.

– Ах, фрейлейн, матушка не одобрила бы вашего безрассудства.

Элиза весело отмахнулась от нее и помчалась к центральному входу в особняк. Оказавшись в картинной галерее, она замедлила шаг и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, но пылающие щеки и сияющие глаза по-прежнему выдавали ее волнение.

Она уже хотела сбежать по лестнице вниз, но в это время двери распахнулись и в дом вошел пожилой мужчина, который присутствовал на венчании. Девушка застыла от разочарования и страха, вцепившись руками в холодные перила.

Мужчина неспешно отдал какое-то приказание дворецкому и медленно поднялся к Элизе.

– Думаю, нам следует поближе познакомиться, – вежливо проговорил он. – Я – князь Адольф фон Вайер-Мюрау, дядя вашего супруга.

Стушевавшись под его внимательным взглядом, Элиза сделала неловкий поклон и робко представилась:

– Элиза Розенмильх… то есть… баронесса фон Ауленберг.

– Я вижу, ты быстро учишься! – фыркнул князь. Элиза не поняла, что он имел в виду, но на всякий случай извинилась:

– Прошу прощения, ваше сиятельство.

– Но глупости не забываешь творить, – с недовольным видом заметил Вайер-Мюрау.

– Глупости? – совершенно растерялась девушка. О чем он говорит? Впрочем, в последнее время Элиза вела себя действительно не очень-то умно.

– Теодор рассказал мне, что ты решила уединиться в южном крыле в комнатах гувернантки, – объяснил князь. – Я понимаю, что ты не привыкла жить в столь большом особняке. И поэтому не подумала о слугах. Многие из них уже в летах и не могут бегать в дальние комнаты только для того, чтобы выполнять капризы своей хозяйки.

Элиза покраснела и опустила глаза.

– Прошу прощения, об этом я не подумала.

– Это более чем очевидно, – князь милостиво кивнул: – Советую выбрать покои, смежные с теми, которые занимает твой супруг. – Высказав свое замечание, князь величественной походкой направился в сторону апартаментов, в которых обычно останавливался в Вюрсбадене.

Элиза понурила голову и поплелась в гостиную. Там она устало опустилась на кушетку возле окна и уставилась в сгущающиеся сумерки. Девушка с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдался.

Князь Рудельштайн долго сидел в карете возле особняка фрау Розенмильх. Лицо его пылало от гнева. Аманда забрасывала любовника записками, умоляя о встрече, но Альберт откладывал свой визит. Он был страшно зол на нее, за то, что она ослушалась его запрета и явилась на свадьбу. Но до бесконечности долго избегать объяснения с любовницей было невозможно, поэтому Альберт, все еще кипя от возмущения, решил нанести визит на Химмельфортгассе.

Аманда ждала его в маленькой гостиной. Сегодня она впервые надела платье с высоким строгим воротничком, но не забыла украсить его драгоценностями.

– Наконец ты соизволил явиться, – она бросила на него уничтожающий взгляд. – Ты успел распаковать все свои чемоданы? И, конечно же, не забыл навестить своего ненаглядного антиквара, чтобы поделиться впечатлениями о Египте? – в ее словах явно сквозила издевка. – Как мило, что ты вспомнил обо мне.

– Аманда… Дорогая, что на тебя нашло? – удивленно поинтересовался князь. Все, что он намеревался ей сказать, почему-то вылетело из головы. Длительная разлука с любимой женщиной заставила его гнев быстро рассеяться. Проблема с Элизой благополучно разрешилась, и теперь ничто не могло помешать им обоим вернуться к обычной мирной жизни.

– Ах, что на меня нашло! – впервые в жизни взорвалась его «дорогая». – Я трижды посылала за тобой. Думаешь, я делала это для собственного удовольствия? Где ты был?

– Прекрати свою истерику! – князь мгновенно пришел в себя и перешел в нападение. – Я не мог бросить свои дела из-за того, что у тебя дурное настроение.

– У меня истерика?! – она яростно засверкала глазами. – Мне сообщили, что Ауленберг вернулся в Вену один! Ты понимаешь, что это значит? Он оставил Элизу в своем захудалом поместье! Бросил там одну!

Князь сердито скрестил руки на груди и нахмурился.

– Барон женился на девчонке и волен делать все что угодно. Теперь это его забота, а не моя и, тем более, – не твоя.

Аманда выпрямилась и с пугающим спокойствием проговорила:

– Ты прав, это не твоя забота. Девочка никогда не была твоей заботой. До тех пор, пока ты не решил, что ее поведение угрожает твоей бесценной фамильной чести. Именно тогда ты бесцеремонно вторгся в жизнь своей дочери, которую раньше не замечал. – Она помолчала и, с горечью взглянув на него, продолжила: – Видит бог, все эти годы я верила в то, что ты любишь меня. Все двадцать лет верила, что наша любовь превыше всего. Верила, что супружеские клятвы не имеют никакого значения. Но я ошибалась. Правда открылась тогда, когда ты запретил мне идти на свадьбу дочери. Ты считаешь меня обычной шлюхой, которая позорит твоё имя. Именно потому ты и скрывал меня от всех, никогда не появлялся вместе со мной в театре или даже в ресторане. Зачем праздники уличной девке?

– Аманда, что ты говоришь! Прекрати сейчас же! Я любил тебя, заботился о тебе… ты составляла смысл всей моей жизни, – он схватил женщину за плечи, пытаясь прижать к себе, но она отстранилась.

– В самом деле? – насмешливо спросила Аманда. – Тогда почему ты на мне не женился? Я никогда не просила тебя об этом, но теперь требую ответа. Во мне так же, как и в нашей дочери, течет аристократическая кровь. Моим отцом был барон Эгль. Правда, он не смог меня признать официально, но есть документы, подтверждающие мое происхождение. Так почему же ты не женился на мне, когда умерла твоя жена?

Альберт смотрел в ее глаза, которые обычно светились желанием и любовью, и не понимал, что происходит. Жениться на любовнице? Абсурд! Это решительно невозможно. Он должен беречь свою репутацию при дворе. Однако что же ответить Аманде?

Но она уже прочла ответ в его глазах. За двадцать лет Аманда хорошо узнала своего Альберта! Слишком хорошо.

– Не мучайся, дорогой, я и без тебя знаю ответ на этот вопрос, – надломленным голосом проговорила женщина. – А ведь я любила тебя всей душой и сердцем, всю жизнь посвятила твоим желаниям, и вот чем ты мне отплатил. Ты относишься ко мне, как к служанке, и всегда напоминаешь о моем положении содержанки, – жгучие слезы потекли по ее щекам. – Что ж, лучше быть честной шлюхой, чем лгать и лицемерить, как делаешь ты.

– Ты соображаешь, что говоришь? – в бессильной ярости он стиснул кулаки, но Аманда не желала слышать его.

– Вы так презираете разврат, ваша светлость, что я решила оказать вам последнюю услугу. Я избавлю вас от общения с презренной шлюхой. Между нами все кончено. Вы свободны.

Женщина позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого. Когда Людвиг явился на зов хозяйки, она приказала, не обращая внимания на растерянного князя:

– Проводи господина барона к выходу.

– Аманда… – проговорил Альберт, все еще не веря своим ушам. – Не делай глупостей…

Но она, не оглядываясь, вышла из гостиной. Женщина гордо шла через бесконечную анфиладу комнат, слыша за спиной угрозы и ругань бывшего любовника. Но, оказавшись в своей спальне, она без сил упала на кровать и горько заплакала.

Фридрих сидел в кафе «Сентрал», потягивая бренди. Его размышления прервали радостные крики:

– Вот и наш молодожен!

В зал с шумом ввалились его друзья – Верхоффен, Штайер, Штраубах и еще парочка старых приятелей. Видеть их в данный момент Фридриху хотелось меньше всего на свете. Похоже, весть о его бракосочетании уже разнеслась по всей Вене. Уж лучше было остаться дома и весь вечер скучать у камина.

– Ну, что скажешь в свое оправдание? – начал допрос Верхоффен, насмешливо глядя на Фридриха.

– Похоже, твоя кузина оказалась столь дальней родственницей, что не возникло никаких проблем с женитьбой? – не замедлил подкусить Франц.

– И, бьюсь об заклад, после свадьбы она стала еще более привлекательной, – добавил барон Штраубах и мечтательно закатил глаза.

Вся компания дружно расхохоталась. Приятели от души потешались над Фридрихом, не замечая того, что лицо его становится все более мрачным.

– Однако почему ты сидишь здесь в полном одиночестве, да еще с таким хмурым видом? – в голосе Иоганна звучал злой сарказм. – Неужели любовного опыта твоей миленькой супруги хватило лишь на одну ночь?

В его глазах светилось столько мерзости и злорадства, что Ауленберг сорвался с места и схватил Верхоффена за грудки. Сбивая по дороге столы и стулья, он с силой ударил бывшего друга о стену. Немногочисленные посетители возмущенно заохали, а дамы испуганно завизжали.

– Ты, кажется, осмелился оскорбить мою жену?! – зарычал Фридрих в лицо бывшему другу. – Еще одно подобное высказывание – и ты горько об этом пожалеешь! Это касается всех, кто захочет острить на мой счет. – Бросив это опешившим от его выходки приятелям, Ауленберг поправил сюртук и галстук и с достоинством покинул кафе.

Тяжело дыша, Иоганн проводил его злым взглядом и, скривив губы в саркастической усмешке, заметил:

– Очевидно, наш друг, женившись, утратил чувство юмора. А жаль, ведь обстоятельства его женитьбы весьма забавны. Что ж, при первой возможности я постараюсь изрядно насолить обоим братцам.

Загрузка...