АРХЕТИПЫ ЗОДИАКА

" Даже вера в Перуна пригодится. И она будет нужна для создания общей картины мира".

К. Э. Циолковский


МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОКИ АСТРОЛОГИИ

Астрологи называют планеты именами богов; мифических персонажей отражают и привычные нам образы эклиптических созвездий. Это подтверждает древность астрологии и наводит на мысль, что те символические понятия, которыми она сегодня оперирует, возникли на заре человеческой культуры. Сознание, ещё не скованное законами традиций, отражало мир так, как оно его видело, создавая мифы о природных явлениях и силах, которые за ними стоят. В хаотичном крошеве звёзд оно усматривало устойчивый рисунок, описывающий реалии жизни людей. И это непосредственное видение мира древними, отражённое в мифологии, легло в основу универсализма астрологических символов.

Миллионы лет, пока для человека не существовало ориентиров культуры и цивилизации, основу его представлений о жизни, времени и пространстве составляли образы природы. Так возникла мифология — первое художественное представление людей о мире. Оно легло в основу религии, и нет религии, которая, чтобы привлечь внимание наших чувств, не обращалась бы к образам ночи и рассвета, земли и неба, бескрайнего океана и разрушительного огня. Даже сегодня христианская литургия описывает восход Солнца — которое, по свидетельству Августина, христианам многие века тяжело было отделить от Христа.

Отражая мир в сознании людей, мифология естественно сливалась с астрологией — первым эмпирическим знанием о повторяющихся законах природы, из которого потом возникла наука. Представьте, что вы заблудились в лесу и потеряли чувство времени. Кто вам поможет? Небо с его светилами и звездами, как помогало оно древним ориентироваться во времени и пространстве: днем охотиться, а ночью спать, весной сеять, а осенью собирать урожай. Светлая часть дня была посвящена земным заботам; темная часть (которая в южных широтах, где возникали цивилизации, составляла почти половину суток) давала возможность осмыслить жизнь. Сегодня уставший человек, придя с работы, смотрит телевизор, чтобы расслабиться и узнать информацию о мире. А когда-то не было ни книг, ни храмов, ни театра, чтобы скоротать досуг и осознать свои дневные впечатления. Но звездное небо было с человеком всегда. Оно рассказывало ему о мире, успокаивало его ищущий интеллект, организовывало его жизнь и подготавливало к новому дню.

И наука наук — математика — некогда была рождена необходимостью рассчитывать ход небесных светил. Сложные вычисления, необходимые для расчета петлеобразного движения планет, для определения затмений и пр., давали толчок развитию науки. Их не требовала торговля (где осуществлялся товарный обмен до сравнительно нового процесса возникновения денег, да и там была нужна лишь элементарная арифметика). Поэтому астрология являлась государственной религией на родине современной науки — в древней цивилизации Шумера. Путешествия и налаживание торговых связей вновь возвращали людей к звездам, развивавшим умение ориентироваться на местности. И ещё у древних греков астрология была неразделима с астрологией: само слово mathesys, от которого ведет начало наше слово "математика", означало астрологические расчеты.

"Мы не смогли бы сказать ни единого слова о природе вселенной, если бы никогда не видели ни звезд, ни солнца, ни неба. Поскольку же день и ночь, круговороты месяцев и годов, равноденствия и солнцестояния зримы, глаза открыли нам число, дали понятие о времени и побудили исследовать мир."

Платон

Все это говорит о том, что в древности наука, искусство и религия были едины. Они составляли единое целое, к которому ближе всего нас подводят мифы. Мифология раскрывает первое философское видение мира и мудрость древних, не утратившую для нас своего вечного смысла. Типические образы мифологии обращают человека к корням его сознания. Они позволяют увидеть неслучайность тех представлений, с которыми оперирует современный астролог. И астрология — первая наука человечества, ставшая наследницей достижений мифологического мышления, дает возможность современным людям опереться на изначальный, непосредственный и чистый, опыт человеческого осознания мира. Мифы о богах могут многое нам дать для понимания тех первичных качеств, которые являют собой планеты и знаки Зодиака. И тем, кого заинтересовала древнейшая наука, — а тем более тем, кто хочет овладеть астрологией на хорошем профессиональном уровне, они помогут расширить и скорректировать бытовые представления о планетах и знаках гороскопа.

ПОНЯТИЕ АРХЕТИПА

Мифологические представления о мире поразительно подобны во всех концах земного шара[1]. И образы, соответствующие характерам планет, мы можем найти в мифологиях совершенно разных и исторически не связанных между собой культур. Они составляют сферу общечеловеческой души: и относятся к тем базовым понятиям психики, которые, воскресив античную традицию поиска первоначал (архе), Карл Г.Юнг назвал архетипами. Архетип — дословно, пра-образ: древний образ мира.

"Более глубокие слои души, — писал Юнг, — утрачивают свою индивидуальную неповторимость, по мере того, как всё дальше и дальше отступают во мрак. Опускаясь всё ниже и приближаясь к уровню автономно функционирующих систем, они приобретают всё более коллективный и универсальный характер, пока окончательно не угасают в материальных субстанциях. Следовательно, на самом дне "душа" есть просто Вселенная[2]. Этими словами Юнг подводит нас к тому, что душа — отражение Вселенной. И архетипы, составляющие её содержимое, в своей первоначальной форме — простые природные образы. Эго образы моря, неба, земли, огня, которые были символами сразу же, как человек начал выделять их из общего пейзажа и оформлять свой взгляд на мир при помощи этих внешних ориентиров. С ними ассоциировались идеи настолько глобальные, что и сейчас нам сложно выразить их словами: слова дают о них лишь поверхностное представление. Эти подсознательные идеи — рождения жизни, движения в пространстве, твердой опоры существования и другие — стали основой архетипов как понятий разума и души.

На более позднем этапе осознание природных явлений — и их роли в жизни человека — создали мифы о богах: первое зафиксированное знание человечества, раскрывающее древнейшие основы миропонимания людей. Глубинные и невыразимые идеи сознания тогда оформились более конкретными образами, актуальными для людей в эпоху земледельческой цивилизации. Эго образ громовержца, посылающего плодородный дождь; или божественного кузнеца, создающего плуг; или матери-кормилицы Земли — так возникла дошедшая до нас мифология. Но образы богов имеют в своей основе не только сиюминутную нужду земледельца, а и предшествующую многотысячелетнюю историю его разума. Именно поэтому мифологические образы являются архетипическими и в совершенстве описывают нам общечеловеческие, космические понятия планет.

Человеческая душа со всем разнообразием её эмоций не была создана Творцом мгновенно, как и его сознание не родилось в один миг, внезапно выделив человека среди семьи приматов. В их основу легли те природные и культурно-исторические образы, мифы и символы, которые поражают нас сегодня своей крайне абстрактной логикой и одновременно простотой, неким общеземным, отчасти чувственным и отчасти разумным, универсализмом. Их живым зерном и сутью были те пра-образы, архетипы, которыми мы мыслим и сегодня, выстраивая свой взгляд на мир — так кантовская теория "большого взрыва" созвучна мифологическим представлениям о рождении мира из комочка первовещества.

Надо признать, что размышляя о душе, человечество до сих пор склонно мыслить мифологически, недалеко уйдя от своих пещерных предков. Странно, однако многим кажется, что идея эволюции противоречит величию Бога. Но насколько же творец более велик, если он не только воплотился в нашего современника Христа, а не побрезговал и первобытной обезьяной, сотворив из неё подобного человека! В наше время уже созрели все предпосылки, чтобы преодолеть дуализм идеального и материального, и архетипический подход наилучшим образом позволяет сделать это. Правда, убеждать людей в том, что на их жизнь влияют некие независящие от них факторы развития, приходится самыми разными способами, что неоднократно делал и Юнг:

"Нас, должно быть, рассмешила бы мысль о том, что растение или животное изобрело само себя, однако существует много людей, верящих, что психика или разум возникли сами собой и таким образом оказались своим собственным создателем. Фактически же, разум вырос до своего теперешнего состояния сознания так же, как желудь вырастает в дуб, а ящеры развились в млекопитающих. И так же долго, как всё это развивалось прежде, так же оно развивается и сейчас; нами движут силы не только те, которые внутри нас, но и те, которые в виде стимулов действуют извне.

В мифологии более ранних времен эти силы называли мана, или духами, или демонами, или богами. И сегодня они так же активны, как и прежде. Если они соответствуют нашим желаниям, мы называем это счастливым предзнаменованием или предчувствием, радуясь сами себе, если этого соответствия нет, мы говорим о неудачах или о том, что какие-то люди настроены против нас или что причиной наших несчастий оказывается нечто патологическое. Единственная вещь, которую мы отказываемся признать, это то, что мы зависим от "сил", которые оказываются вне сферы нашего контроля"[3].

Астрологи, описывая эти силы, говорят о влиянии планет, Юнг говорил о влиянии архетипов. То, что это вещи 3 сопоставимые, для него было очевидным. "Астрология, как коллективное бессознательное, к которому обращается психология, состоит из символических конфигураций: "планеты "это боги, символы власти бессознательного"[4], — так понимал древнюю науку основатель аналитической психологии, и недаром он был первым из людей науки XX века, кто стал относиться к астрологии серьёзно.

Архетип — это не только древняя форма, но и активная сила, которая вечно её воссоздает; внутренняя идея, и одновременно предопределяемый ею внешний сценарий событий. Эти силы формировали сознание человека миллионы лет назад и определяют наше поведение сегодня. Архетипы не только составляют содержание души, они побуждают её к действию. Почему? Очевидно, потому, что в них скрыта природная энергия, которая связывает нас с истоками существования. То же самое астрологи понимают и под "планетами", если только они не закоренелые материалисты. Как и для древнего Шумера, откуда пришла к нам астрология, планеты для них — не только физические тела, но и духовные принципы, активные и всесильные настолько, что не будет преувеличением назвать их богами (а можно и демонами, кому что ближе).

Основное свойство архетипа как праобраза культуры — его повторяемость в аналогичных условиях, а иногда несмотря на них. Эту тенденцию видит любой, кто исследует явления культуры, и прежде всего мифологию. Так мифолог Э. Тэйлор пишет:

"Изучая различные обычаи и воззрения, мы неизменно убеждаемся в наличии причинности, лежащей в основе явлений человеческой культуры, в действии законов закрепления и распространения, согласно которым эти явления становятся устойчивыми, характерными элементами общественной жизни на определённых стадиях развития"[5].

О том же другими словами говорил Г. Франкфорт:

"Миф есть поэтическая форма, выходящая за рамки поэзии тем, что она провозглашает истину; выходящая за рамки рассуждения тем, что она хочет порождать ту истину, которую провозглашает"[6].

Поэтому Юнг так определяет архетип:

"Это некий вид готовности воспроизводить всегда и снова те же самые или подобные мифологические представления… Архетипы, как нам кажется, не только отпечатки всегда повторяющегося типичного опыта, но одновременно они ведут себя эмпирически как силы или тенденции к повторению того самого опыта. Ведь всякий раз, когда какой-нибудь архетип появляется в сновидении, в фантазии или в жизни, он всегда привносит с собой некое особенное "влияние" или какую-то силу, благодаря которой он действует "нуминозно", т. е. ослепляюще, завораживающе и побуждает к поступкам"[7].

Архетип — это изначальное единство образа и смысла, и той энергии, которая воплотилась в них обоих. Он может быть определен как некая вечная истина. Но его конкретное образное и символическое содержание меняется в зависимости от внешних условий — отчего нам так сложно понять, что же он такое.

Юнг пытался донести до своих слушателей идею архетипа через представление о кристаллической решетке, которая незримо присутствует в растворе до тех пор, пока под воздействием процесса нагревания или просто времени не примет видимой формы кристалла:

"Кристаллическая решётка предопределяет лишь стереометрическую структуру, но не конкретную форму индивидуального кристалла. Она может быть большой или маленькой, и бесконечно разнообразной из-за разного размера граней, а также состоять из нескольких кристаллов. Единственное, что остаётся постоянным — это лежащие в основе её геометрические пропорции. То же самое можно сказать об архетипе. В принципе, он может быть назван и имеет неизменяемое ядро смысла — но всегда только в принципе, никогда как конкретное явление". 67

Подобен этому гороскоп человека, описывающий структуру его души: его суть — геометрия расположения планет на эклиптике, пропорции, в которых ему даны качества тех или иных планет. Мы описываем его характер на основе традиционных знаний — но человек может проявить свои черты новым, ранее не встречавшимся способом, и эта возможность тоже входит в рамки его судьбы. Его личность — уникальная комбинация архетипов, каждый из которых настолько глубок, что имеет бесконечное множество проявлений. И всё же каждый из них таит в себе неизменную суть. Астрологические законы, отраженные в типичных сюжетах мифологии, раскрывают взаимодействие архетипов между собой, предопределяя сценарий разворачивания событий. Но как же описать архетипы, если они являют собой изначальное невыразимое единство?

МЕТОД АНАЛОГИЙ

Наука членит мир на части: так ребенок ломает игрушку, чтобы понять, как она устроена. Мы привыкли считать, что нет иного способа достоверного познания мира. Но астрология предлагает другой метод постижения вещей. Её основной метод — работа с аналогиями: сопоставление нескольких целостных явлений, каждое из которых помогает понять истину другого. Он позволяет описать разные грани предмета, не дробя его на части. Этот метод — самый первый, донаучный способ познания — долго был в забвении, однако мы вынуждены возвращаться к нему в тех сферах, где мы не можем эмпирически разложить предмет на составные компоненты (а это — к счастью! — именно так, если объектами исследования являются душа и культура. Юнгу познавать архетипы как составляющие души помогал его опыт психиатра, имеющего дело с дезинтеграцией личности, однако понятно, что в этой области невозможен обратный эксперимент).

Язык аналогий — древнейший из языков познания. Он предполагает опору на ассоциативное мышление, которое в истории развития сознания предшествует логическому. Логика, сама по себе, не строит связей: даже великим ученым их идеи приходят в голову, как правило, бессознателыю. Логика подтверждает или опровергает чистоту уже возникших у нас ассоциаций. И именно в этом роль науки: отделить объективные общечеловеческие аналогии от субъективных и случайных. По отношению к самому творчеству идей это служебная, вспомогательная роль, которая вообще свойственна интеллекту: неслучайно в мифах бог счета, письма и науки (Меркурий) играет лишь роль слуги богов. И характерно, что сейчас, испытывая дефицит идей и начиная осознавать свою скромную роль, сухой интеллект естественной науки сам обратился к аналогиям: появились ученые-параллелисты, которые изучают возможность приложения открытий, сделанных в одной отрасли науки, к другим, независимым, областям.

В гуманитарном знании метод аналогий используется ещё чаще: поскольку нередко это единственный способ, который оказывается применим для описания явлений культуры. Но основы сравнения при этом обычно выбираются подспудно и бессознательно, остаются субъективны и отражают лишь грань явления, но не саму его суть.

Чтобы аналогии были верными, они, во-первых, должны опираться на общечеловеческие универсалии (что предполагает обращение к человеку и его психологии: например, рассматривая какой-либо символ (форму, цвет, звучание, идею) в приложении к творчеству человека или культурному явлению, необходимо уделять внимание не только его роли в рамках какой-то одной культурной традиции, но и то, как наша психика его непосредственно воспринимает).

Во-вторых, аналогии должны рассматриваться в системе (скажем, не просто какому-то звучанию придается определенный смысл, а вся система звучаний проецируется на целостную систему значений, и наше сопоставление занимает в этой системе определенное место).

И в третьих, найденный смысл аналогии не должен быть сиюминутным, актуальным лишь в данный миг (иначе он обозначит лишь временное значение явления и через некоторое время перестанет отражать его суть). Для этого необходим выход к корням возникновения аналогии, к метафизическому уровню её смысла. Астрология как древнейшая система знаний удовлетворяет этим трем требованиям. Она ставит человека в центр Вселенной, рассматривает все проявления жизни систематически и выводит нас за рамки настоящего момента, позволяя взглянуть на само время с позиции законов, вечных для человека.

Астрология не только пользуется законом подобия: она во многом его объясняет. Не встречались ли вы с удивительными совпадениями своих мыслей и слов других людей, или синхронностью жизненных событий, совершенно не связанных между собой напрямую? Это и есть наиболее заметное проявление той "судьбы", о которой говорит астрология, изучающая как индивидуальные ритмы человека, так и ритмы, единые для всего человечества. Для этого явления Юнг ввел даже особый термин — синхронизм. Изучение синхронности психических восприятий разных людей и событий вызвало закономерный интерес психоаналитика к астрологии, поскольку она позволяет доступно объяснить этот феномен через влияние космических ритмов на коллективные подсознательные процессы.

И везде, где мы сталкиваемся с феноменом подобия видимым образом не связанных вещей, единственным удовлетворительным объяснением для него остаётся единство законов Вселенной. Как объяснить тот факт, что представления о Вселенной, которые доносят до нас образы богов, мифы, символы и обряды, поразительно подобны на разных краях земли, в культурах никогда не пересекавшихся между собой народов? Мы можем говорить о единстве палеолитической культуры, но если некогда культура и была единой, то почему это единство сохранилось и тогда, когда народы, расселившись по земле, оказались в разных условиях существования? Культурное единство — продукт исторического развития, но дошедшие до нас факты также не позволяют доказать существование единых законов истории и больше говорят о различии, чем о сходстве. Очевидно, чтобы ответить на вопрос о причинах подобия чего-то в разных концах Земли, надо приподняться и над историей, и над культурой.

Астрология даёт возможность сделать это, описывая универсализм через законы ритмов, единые для Космоса и безразличные к превратностям земного бытия. Поэтому она принимает сходство разных культур как естественный, само собой разумеющийся факт: как простое отражение небесного в земном (и в первую очередь природы — в человеке). Такой взгляд кажется слишком простым, чтобы быть серьёзным. Однако он перестанет быть наивным и значительно усложнится, если представить, что по мере того, как это отражение тысячелетиями имело место, сформировалось то, что мы называем разумом человека и его душой.

К этой мысли практика постепенно подвела и Юнга. Хотя сначала он понимал архетипы как принципы, данные a priori, подобно кантовским категориям, в своей работе "Поздние мысли" он писал:

"Сознание в фило- и онтогенетическом отношении вторично. Этот несомненный факт следует, наконец, принять к сведению. Подобно тому, как тело имеет долгую историю, длившуюся миллионы лет, точно так же дело обстоит и с психической системой. И подобно тому, как тело современного человека в каждой своей части представляет результат такого развития и всё-таки позволяет увидеть ранние стадии своего существования, точно так же дело обстоит и с душой"[8].

Характерно, что в этой цитате Юнг пользуется методом аналогий. Потому его такой, во многом материалистический, взгляд не принижает человека и не исключает его духовности: душа не сводится к телу, или сознание — к материи. Но они подобны.

Согласно астрологическому закону аналогий, те же принципы, которые сформировали тело Солнечной системы и управляют движением планет, проявились в устройстве земной жизни и создали душу человека. Эти незримые принципы, которые можно назвать божественными законами, а можно просто космическими ритмами, легли в основу мифологических архетипов. Современному уму легче всего представить понятия планет как определенные ритмы мозга, оформляющие себя именно теми образами, которые связаны с подобными вибрациями в природе: и так создающие универсализм мышления людей и понимание между ними.

Эти ритмы, выражающие себя как архетипы в астрологии, присутствуют в нашей жизни как глубинные мотивы событий. Мы часто рассматриваем причины событий — личных, как и исторических, и политических — как внешние обстоятельства жизни. Но и в личной, и в коллективной истории есть внутренний сценарий, предопределённая смысловая линия незаметных поступков и великих деяний. Их мотивы помогает раскрыть мифология с позиции не сиюминутного, но вечного.

Астрология изучает циклы времени и их проявления в истории людей. Для астрологии архетип — это не только образ, но и эпоха: зафиксированный отрезок времени.

Повторившись за человеческую историю бессчётное число раз, аспекты Солнца, Луны и планет, с помощью которых мы измеряем время, закрепились определённым образом в поведении людей и нашли отражение в культуре. Характерные черты эпох преобразились в типические образы и сценарии мифологии. Опыт позволил сопоставить небесное движение планет определенным земным явлениям, и это сегодня составляет основу астрологического прогноза. Но неизвестное нам время древнейшей истории намного больше, чем опыт, сохранённый в бодрствующей памяти человечества. Мифология даёт возможность дополнить известное сегодня забытыми фактами прошлого.

Кроме мифов и истории, ещё один путь обращения к древнейшим архетипам мышления — это язык. То, что в психике проявляется как архетип; в культуре — как миф; в сфере мышления — как идея, периодически всплывающая в истории и движущая умами людей, в нашей повседневной жизни являет себя как слова языка. Архетип сохраняется в языке: слово рассказывает нам о происхождении и пути развития понятия. Этот путь оказывается совсем явным, когда язык переносит древние значения в современную речь. Так, родство слов "кузнец и "козни" обращает нас к тем временам, когда ремесло кузнеца внушало страх и связывалось с волшебными силами. Слово "стрелять", сохранившееся в эпоху огнестрельного оружия, напоминает о том, что некогда человек для охоты использовал стрелы.

Древние корни сводят вместе позднее разошедшиеся, но архетипически близкие предметы и выявляют нам подобие, из которого становится ясна суть. Так через язык в основном восстановлена славянская мифология. Этимологическое родство даёт возможность более объёмно представить исконные образы слов, которые мы сегодня зачастую употребляем слишком формально. Можно назвать архетипическими восстановленные корни праязыков, которые дали жизнь целым ветвям понятий.

О каждом из них можно бы было развернуть длинное философское рассуждение, но даже если просто свести вместе исконно родственные образы языка, они говорят сами за себя. Они проявляют изначальное значение слова, которое наша душа воспринимает как "истинное", давая возможность и разуму соприкоснуться с истоком. Это прикосновение к изначальному ощутили реконструкторы ностратического праязыка[9], написавшие на нем такое четверостишие:


"Язык — брод через реку времени.

Он ведет нас к жилищу умерших.

Но туда не сможет войти тот,

Кто боится глубокой воды"[10].


То же можно сказать и про архетип. Его форма и целостность непостижима одним только разумом, прямолинейной логикой причин и следствий. Он погружает нас в эмоциональную глубину понятия и только так раскрывает свой смысл. Для тех, кто не привык напрягать свои чувства и доверяет лишь интеллекту, кого никогда не потрясала черная бездна Космоса и не успокаивала морская гладь, архетипы — или случайные, или само собой разумеющиеся идеи, за которыми не стоит ни тайны прошлых времен, ни откровения будущего. И даже доказательство того, что аналогичные мифологические образы есть на всех концах земли, ничего не даст человеку, если он ленится ощутить их и обнаружить в себе самом. Он не выйдет за рамки себя самого к универсалиям, общим для человечества. И любая картина мира останется для него субъективной и ценной лишь с утилитарно-практической точки зрения, а не в высшем смысле познания истины.


* * *

Доминирующий сегодня способ мысли побуждает нас сказать ещё несколько слов об отличии современного научного и архетипического метода мышления. Научный подход побуждает нас сопоставлять два внешних явления, в одном ища причину другого (приложенная сила вызвала движение). Но чтобы понять, что такое сознание или душа, от такого способа рассмотрения нужно отказаться с самого начала. Архетипический подход предполагает, что всякому явлению можно найти целую радугу основополагающих причин на разных уровнях, поскольку всё является причиной себя самого. И изначальные образы и идеи, как некая невидимая и невысказанная ещё потребность сознания и души, оформлялись в те развитые природно-культурные и мифологические пра-образы, которые мы можем назвать архетипами сегодня. Их глубокий смысл позволяет нам сегодня понять глубину своей души и видимые законы её деятельности, соответствующие невидимому механизму устройства мира.

Метод аналогий позволяет нам описать архетипы. Но разве глубинные образы нашего сознания не были описаны до сих пор? Конечно, они были описаны, и бесчисленное количество раз: любое великое произведение является описанием какого-либо архетипического сюжета. Любой религиозный ритуал или учение стремится привлечь своих адептов к пониманию того, как проявляет себя тот или иной архетип. Не проводилась лишь их классификация, для которой архетипические образы оказывались слишком глобальны. Юнг констатировал, что архетипы существуют, но не создал системы пра-образов души, столкнувшись с главной трудностью, с которой сталкивается любой, кто выходит за рамки рациональных понятий к понятиям архетипическим:


"Провести четкую границу и дать точные формулировки понятий в этой области положительно невозможно, так как сущность архетипов состоит в их взаимном струящемся проникновении друг в друга. Их можно в каждом случае описать только приблизительно. Их жизненный смысл получается скорее из совокупного изложения, чем из единичного формулирования. Всякая попытка более строгого изложения тотчас же наказуется, потому что она гасит истину непостижимого ядра значения. Ни один архетип не может быть сведен к простой формуле. Он — сосуд, который нельзя ни опустошить, ни наполнить. Он существует в себе только потенциально, и будучи преосуществлен в материале он уже не то, чем был только что. Архетипы — непоколебимые элементы бессознательного, но они постоянно изменяют свой облик"[11].


О том же самом другими словами говорит мифолог Тэйлор:


"Близкими и глубокими аналогиями между жизнью природы и человека веками пользовались поэты и философы, которые в своих уподоблениях толковали о свете и тьме, о буре и затишье, о рождении, росте, перемене, упадке, разрушении и возобновлении. Но не следует думать, что эти до бесконечности многосторонние совпадения могут быть каким-либо односторонним объяснением сведены все к одной теории"[12].


Поэтому и не была предложена модель, которая показала бы нам суть архетипов и их взаимоотношения между собой. Но в нашей книге мы попробуем сделать то, что не решился (а может быть, просто не успел) сделать Юнг, — описать архетипы в системе. Выражая невыразимое, мы представим панораму архетипов настолько определенно, как только это возможно. И в этом нам помогут типические сюжеты мифов, отражающие универсализм общечеловеческого мышления, и астрологический метод аналогий, позволяющий привлечь знания из смежных областей лингвистики, истории и археологии.

Подобно тому, как архетипы органически присущи нашей душе, в ней незримо заложена и модель их действия. И подобно тому, как архетип нельзя создать, его можно лишь выявить, так и эту систему нельзя изобрести: можно лишь понять, что она естественно присутствует в нашей жизни — и прежде всего, как понятие времени, в рамках которого мы действуем и мыслим, как чередование времен года, как смена дней календаря. Система астрологии — единственная природная система, которая также описывает и человеческую культуру. В Солнечной системе мы живем и не можем от неё отказаться. Изобретение электричества не отменило чередования дня и ночи: мы продолжаем ночью спать, а днем бодрствовать. Так и наша цивилизация, казалось бы, независящая ни от космических факторов, ни даже от земной погоды, не отменяет природного функционирования души: она лишь проявляет его культурные формы.

Согласно современному дробному научному подходу, мифологи классифицируют богов, психологи — человеческие качества, историки — этапы развития, философы — мысли, выраженные словами, и т. д. И бесчисленное множество этих классификаций отрицают одна другую, потому что они не имеют под собой архетипической основы, универсальной для всех людей[13]. Сами по себе ни образ бога, ни черта человека, ни событие, ни слово не являют архетипа — но они могут вывести нас к нему, если в какой-то момент отразят целостность человека. Астролог Д. Радьяр назвал философией астрологии холизм ("целостность"), и суть астрологического подхода в том, что он рассматривает человека целиком: и его развитие, и его мышление, и его тело, и его действие, хоть это нам очень непривычно. Система астрологии описывает природную основу жизни души, общую для всех. Поэтому она создает картину мира и эволюционную модель развития, универсальную в высшем смысле этого слова. В этом — роль астрологии среди других наук.

Нет более совершенного инструмента анализа человеческой культуры, чем тот, который предложила нам сама природа. Мы предлагаем читателю им воспользоваться. И пусть гордость тех, кто считает себя достигшими интеллектуальных высот и не слаживался с откровением Сократа: "Я знаю лишь то, что ничего не знаю", ещё долго не позволит им снизойти до низменного знания астрологии, утвердившейся в массовом сознании пока лишь на примитивном уровне бытового телепрогноза. Наука в своем дробном состоянии — как знание части без понимания целого — умрет, как вымерли недостаточно приспособленные к жизни монстры-динозавры. Целостный взгляд на человека — возродится, и вместе с ним придет понимание универсальных законов функционирования нашей мысли и души, которые описывают мифология и астрология. Метод аналогий позволит связать науку с жизнью так, как они были связаны в глубокой древности. Эго знание не отвергнет высокую науку, ныне оторванную от бытового сознания людей и потому во многом утерявшую свой авторитет в глазах большинства населения, но когда-нибудь сделает её близкой душе каждого человека и через это — общедоступной.

Загрузка...