Азбука жизни

Диета

Я постоянно думаю о еде. Потому что у меня, как всегда, грудной ребенок, а когда кормишь, все время хочется жрать. Особенно хочется, конечно, чего-нибудь-того-чего-нельзя. Шоколада вот — особенно нельзя. Ну и фиг с ним. Книжку лучше почитать.

Достоевский Ф. М. Почему-то считается, что в его книгах люди никогда не едят. Это совершенная неправда. В «Подростке» постоянно едят. В «Идиоте» есть дивное описание завтрака сестер Епанчиных. (Девицы эти отличались хорошим здоровьем, великолепными плечами и отменным аппетитом; у них повелось кушать на завтрак не только котлеты и прочее, но даже и крепкий бульон…) Вообще русская классическая литература очень съедобная. Шампанское и трюфли Пушкина, подробные меню Гавриила Романовича Державина, вишневое варенье Чехова, гастрономическая вакханалия Гоголя с его фантастическими рецептами. Если, например, кто вдруг встанет ночью и в темноте нечаянно стукнется об угол шкафа или стола и оттого сделается на лбу гугля (!!!) — надо, учит Пульхерия Ивановна, выпить рюмочку персиковой настойки, и все как рукой снимет.

У меня вот не случилось гугли, но я бы не отказалась от персиковой. Или просто от персиков. Или просто от водки любого качества. Или от кофе. А то чай с молоком, литрами, и все. Ну ладно.

Вот что меня долго интриговало: в книгах, переведенных с английского, доктора постоянно предписывают тяжело больным пациентам есть бисквиты. Слабый чай и бисквиты, больше ничего. Такой подход к диетологии удивляет, потому что бисквитами у нас называют пирожные из воздушного довольно жирного теста. Я провела серьезное расследование, и вот что выяснилось: у авторов речь идет, как правило, о сухом печенье — biscuits. Я выбрала для себя эти бисквиты как критерий качества перевода: если появляется циррозник с тарелкой бисквитов, значит мы имеем дело не с переводом, а с пересказом.

В этом роде шедевром может считаться такой пассаж, не помню, к сожалению, где я на него наткнулась: "Я стопроцентный американец. Спроси меня перед смертью о моем последнем желании — я попрошу гамбургер, кока-колу и французское жаркое". Методом дедукции (я очень умная; хотя во время беременности серое вещество уменьшается вдвое, а потом навряд ли восстанавливается) можно понять, что речь идет о картошке-фри, которую американцы бог весть отчего называют French fries.

Вообще американскую литературу читать противопоказано. От нее слишком уж заманчиво веет кофе и жареным беконом. Но еще худшие результаты дает знакомство со специальными трудами по диетике, раздельному питанию и так далее. После рекомендаций сочетать припущенный турнепс с обезжиренным творогом хочется немедленно украсть у мужа кусок его любимой колбасы, выжечь из сознания страшное слово «диатез» и в пятый раз перечитать колонку ресторанной критики, гори она синим огнем.