3. КОСМИЧЕСКАЯ ЛОВУШКА

Жа и Пелизон лежат на противоположных концах звездного скопления, которое охватывает несколько сотен светил и известно под названием Звездная Гроздь. Пелизон был маленьким одиноким мирком на краю галактики, расположенным еще дальше, чем созвездие Дракона. Отдав приказ проложить курс на Пелизон, Кирин с головой ушел в изучение плана Башни. Контроль был излишним: корабль знал свое дело.

Его звездолет представлял собой великолепный образец достижений, на которые была способна инженерная мысль старой империи. Спору нет, новая империя тоже начала строить корабли, повсеместно развивались новые технологии, примером чему служил дождевик с водоотталкивающим полем, который он носил на Жа, или тот же лучевой пистолет. Но даже технари с Валдамара не могли создать корабль, хотя бы отдаленно напоминающий корабль Кирина.

Едва ли в сотню ярдов от носа до кончиков стабилизаторов, изящной, обтекаемой формы, невероятно быстроходный, это был лучший звездолет из всех, когда-либо бороздивших ледяной мрак межзвездного вакуума. Корабль был буквально нашпигован всяческим вооружением — как для атаки, так и для отражения агрессии — и для маленького крейсера имел снаряжение выше всяких похвал. Словом, не звездолет, а маленькая крепость — маневренный, стремительный, почти неуязвимый. По команде хозяина он поднялся над запутанными орбитами девяти лун Жа, полыхнул двигателями — и пропал. Пропал, будто его и не било.

Этот корабль отличался не только скоростью и совершеннейшим вооружением, но и тем, что в полете обнаружить его было необычайно трудно, скорее — невозможно. В любой момент вокруг корпуса можно было создать плотное магнитное поле, настолько мощное, что оно отклоняло даже световые лучи, которые как бы обтекали его со всех сторон, в результате чего корабль оставался невидим и для глаз, и для локаторов.

Правда, чтобы обнаружить в космосе корабль, можно было прибегнуть и к иным способам. При одном из них использовалось нейтринное излучение звезд. И снова древние сработали с умом и старанием. Корабль Кирина был оснащен особыми экранами, которые снижали интенсивность излучения тяжелых частиц до ничтожного уровня. Фактически, единственное, что этот корабль не мог утаить от приборов, была его масса. По счастью, лишь боевые звездолеты класса «Омега» были оснащены детекторами массы. Но эти приборы были тяжелы, громоздки и требовали деликатного обращения, к тому же на всю Звездную Гроздь приходилось лишь несколько крейсеров класса «Омега».

Поэтому можно с полным правом сказать, что, когда корабль покинул систему планеты Жа, он как бы растаял в воздухе… точнее — в космосе.

Это придавало особую остроту тому обстоятельству, что он был тем не менее обнаружен и атакован.

Все началось с той минуты, когда забарахлил бортовой мозг. Мозг потерял контроль над кораблем — сам по себе факт не только удивительный, но и тревожный. Такого попросту не могло быть.

Мозг, сверхминиатюрный бортовой робот с набором манипуляторов, обладал неограниченными возможностями и один заменял Кирину экипаж профессионалов. Он не только управлял системой жизнеобеспечения и комплексом двигателей, но помимо этого выполнял функции навигационного компьютера и автопилота, понимал команды с голоса, а при отсутствии таковых действовал по собственной инициативе в соответствии со встроенной программой верховных директив.

После того как стартовали от Жа, прошло несколько часов. Оба мужчины отдыхали, занятые поздним ужином, попутно налаживая более близкие отношения. Пока Кирин наслаждался чашечкой горячего каффа, Темуджин, попыхивая гладкой черной трубочкой, передавал вору кое-какую информацию о жизни таинственного вождя карликов Смерти.

— Честно говоря, парень, мы знаем о нем очень немногое, — говорил Темуджин. — Он появился неизвестно откуда, вступил в ряды приверженцев культа и на удивление быстро поднялся к вершинам власти. Одно лишь известно доподлинно: сам он не пелизонец. Росту он почти семь футов и на вид худой, как скелет.

— Что-нибудь о лице? — допытывался Кирин.

— Один Космос ведает! Постоянно прикрывает лицо маской, — должно быть, чтобы напустить вокруг себя побольше туману. Называет себя Зарлак. Убийцы зовут его Скрытный и почитают за пророка, якобы посланного богами для того, чтобы тот привел их мелкий народец к величию и власти. В общем, все очень запутанно и покрыто мраком.

— Получается, Зарлак и отдал приказ меня убить?

— Скорее всего, что так. Но мы думаем, за этим кроется нечто большее, чем желание помешать тебе украсть камень. Мы думаем, Зарлак сам за ним охотится.

— Гм-м. А что представляет из себя эта «Медуза», а, Темуджин? Что это — драгоценный камень или нечто большее?

Темуджин загадочно подмигнул и коснулся пальцем своего мясистого носа.

— Большее, парень. Гораздо большее, — прошептал он тоном заговорщика. — Это невероятной силы талисман… очень опасный, окажись он в недобрых руках. На Тревелоне знали о нем испокон веков, но, пока он находился под охраной карликов, отгороженный от мира ловушками и западнями Железной Башни, мы не особенно беспокоились. Но сейчас, с выходом на сцену Зарлака Скрытного, нас стала одолевать тревога. Мы подозреваем, что Зарлаку известна тайна «Медузы»и что он появился на Пелизоне с одной целью — завладеть талисманом. Отсюда и предложение выкрасть его. Тревелону талисман нужен единственно для того, чтобы, только получив, немедленно его уничтожить и таким образом уберечь миры от нашествия Зла. Если он попадет в руки людей, не разборчивых в средствах, он может быть очень, очень опасен, и тогда…

— Кирин.

Тихий, приятный голос корабля. Низкого тембра механический голос звучал, как всегда, ровно и спокойно, однако на этот раз в нем ощущалась какая-то звенящая напряженность.

— В чем дело?

— Я чувствую постороннее вмешательство, — невозмутимо ответил корабль. — Неопознанный внешний источник энергии пытается подчинить себе мои электронные цепи.

Новость была настолько ошеломляющей, что Кирин едва не расплескал свой кафф. Он вскочил на ноги:

— Что-о? Но это невозможно!

— Я понимаю, — последовал ответ. — Но именно это сейчас и происходит.

— Где мы?

— Выходим за пределы созвездия Дракона. Приближаемся к Пелизону. — Голос корабля звучал как будто тише и глуше.

— Откуда исходит луч? С корабля? — На ум прежде всего пришли два корабля, атаковавшие их на орбите Жа. Но как смогли карлики выследить их в межзвездном пространстве? Нет, невозможно… хотя, если подумать, не более невозможно, чем обнаружить в космосе его корабль.

— Нет, луч идет от планеты, я в этом уверен. Благодаря фоновому резонансу я чувствую магнитное поле планетарного характера… Я пытаюсь локализовать источник, но это очень трудно… Кирин, я потерял контроль над навигационным компьютером. Мы меняем курс. Направляемся в…

И мозг замолчал. Замолчал, точно умер.

С губ Кирина сорвалось проклятие; Темуджин сидел бледный и хмурый. С неуправляемой системой навигации корабль скользнет мимо планеты и его может занести довольно далеко. Вопрос — куда?

Кирин включил экраны лобового обзора и в молчании устремил взгляд на сияющее море звезд. Расположение светил было ему незнакомо. Прикованный к планете наблюдатель учится узнавать звезды по созвездиям. Но в глубоком космосе, когда смотришь на них под иным углом, созвездия меняются до неузнаваемости, и космическим бродягам зрительная память помогает ориентироваться так же мало, как и межзвездные маяки. С неработающим мозгом, с навигационным компьютером, подчиненным внешнему разуму, Кирин не мог точно сказать ни где он находится, ни куда направляется, и лишь сеть действующих маяков да спектральный анализ некоторых звезд могли бы внести некоторую ясность. Дело в том, что, в то время как большинство звезд имеют во многом схожие характеристики, среди них изредка встречаются светила с необычным спектральным рисунком.

Кирину повезло, что спектроскоп управлялся вручную. Он взялся за ручки и повел им из стороны в сторону. Как это обычно бывает в любой части спиральной галактики, спектры большинства светил вписывались в основной звездный ряд: звезды В — 5 типа Ачернар, красные гиганты К — 5 типа Альдебаран и целая россыпь звезд С — 2 типа Солнце. Он пошарил еще и вскоре обнаружил весьма необычную тройную звезду. Самой яркой из них была звезда В — 8, дальше следовала желто-белая С — 0, а третья, совсем тусклая, была звезда типа Р — 5. Первые две звезды вращались вокруг общего центра гравитации; третья из этой группы вращалась вокруг остальных двух с периодом, равным примерно, как Кирин грубо определил с помощью приборного вычислителя, двадцати одному земному месяцу.

Значит, это Алгол. В регионе Звездной Грозди не нашлось бы иной тройной звезды, хотя бы отдаленно напоминавшей эту. Однако нужен по крайней мере еще один ориентир.

И он без труда обнаружил даже два: Росс 614, двойная звезда, состоящая из двух красных карликов, и безошибочно узнаваемый супермаяк — 8 Дорадус в центре Большого Магелланового облака. Несмотря на то что 8 Дорадус находился, собственно говоря, за пределами галактики, он, благодаря своей необычной природе, был прекрасно виден на спектроскопе. Эта ослепительная двойная — пара голубых гигантов — была одной из самых удивительных звезд. Каждое из двух светил, входящих в ее двойную систему, по яркости в сотни тысяч раз превосходило Солнце. В сущности, один только 8 Дорадус А светил в добрых полмиллиона раз ярче, чем любая из звезд основного ряда, и, несомненно, являлся самой яркой звездой из всех, известных человеку. Итак, ошибка исключена — это 8 Дорадус.

Опираясь на эти три ориентира, для Кирина уже не составляло труда определить точку, где они находятся, и направление полета. Они по-прежнему оставались в пределах созвездия Дракона, быстро удаляясь от периферии под прямым углом от их первоначального курса. С каждой секундой их все дальше уносило от Пелизона, и если они не свернут с этого пути, то очень скоро их вынесет за пределы Звездной Грозди прямиком в непознанную Вселенную.

Но поскольку они бессильны были изменить курс корабля или восстановить контроль над системами управления, не оставалось ничего, кроме как ждать.

Потом они уснули. В маленькой каюте имелись две койки, встроенные в стены. Кирин занял ту, на которой он обычно спал, а старина Темуджин пристроил свое обширное тело на другой. Пока они спали, корабль, продолжая следовать своим загадочным курсом, все дальше углублялся в созвездие Дракона.

Несколько часов спустя они вынырнули из Бездны — так летчики прозвали полную противоречий искусственную Вселенную, в которой корабль без увеличения массы мог передвигаться со скоростью, в десятки раз превышающей скорость света. Перед ними вырисовывались очертания огромного мира, унылого и бескрайнего, с континентами в пустынях коричневато-желтого песка, с двенадцатью лунами, слепо глядящими с бархатистых небес.

Кирин мог и не знать, а между тем это был Зангримар, единственная планета звезды Сольфис, принадлежащей к созвездию Дракона. Бесплодная, пребывавшая в первобытной дикости земля: горы — нагромождения скальных обломков, в остальном — обширные пустыни, по которым завывавшие ветры носили тучи горького песка. И никакой жизни, кроме медлительных ящериц, питавшихся пурпурным лишайником.

Волна энергии, прокатившаяся по кораблю при переходе в обычное пространство, пробудила Кирина ото сна. По гулу двигателей, глухому и низкому, он догадался, что они работают в планетарном режиме. Ткнув храпящего доктора, он метнулся к экранам лобового обзора и щелкнул переключателем. Зангримар зловещим красным полумесяцем вползал на экраны. Он рос прямо на глазах. Челюсти Кирина упрямо сжались.

— Приехали, — вполголоса рыкнул он. — Вот занесло-то!

Потерявший управление, полностью во власти неведомой силы, завладевшей им в космической ловушке, корабль вошел в разряженную атмосферу этого мира пустынь. Внезапно Кирин увидел удивительный город, выстроенный целиком из металла на основании из мощного плато. Солнце играло на углах зданий, отражалось от плоскостей и зеркальных поверхностей.

«Интересно, — подумалось Кирину, — неужели к охоте на» Медузу» подключилась еще и третья сторона?..»

Корабль приземлился мягко, как на пружинах. Смолкли двигатели. Кирин взглянул на экран атмосферного анализатора в стене, сбоку от входного люка: воздух разряженный, холодный, но дышать можно.

Тогда он решительно шагнул наружу, решив не откладывая изведать местного гостеприимства. Во всяком случае, другого выхода не было… пока.

Долго ждать не пришлось. Но первым их заметил Темуджин. Пыхтя от напряжения, краснолицый маг-коротышка с трудом выбрался из люка и встал рядом с Кирином на блестящей металлической поверхности взлетного поля. Моргая по-совиному, он удивленно разглядывал необычные сооружения вокруг. Созданные из ослепительной стали, самых фантастических форм, они напоминали то пагоды, то поднимавшиеся уступами пирамиды, то парившие в воздухе стратостаты. Огромные стальные маски смотрели на них сверху вниз с вершин величественных башен, с куполов, со сводчатых арок галерей. Глаза на искаженных злобой металлических лицах пылали красным огнем.

Откуда-то донеслось мерное звяканье металла о металл. По взлетному полю по направлению к ним шла группа неясных рослых фигур. Темуджин вгляделся.

— Роботы! — взвизгнул он.

По спине Кирина пробежал неприятный холодок. Он бросил взгляд на металлических гигантов, размеренным шагом идущих по полю. Их головы, имевшие форму бочонков, напоминали шлемы древних воинов. Длинные, суставчатые руки заканчивались кривыми стальными когтями. Не менее девяти футов в высоту, чудища были похожи на облаченных в кольчуги воинов, сошедших в реальность из ночного кошмара.

Через взлетное поле четким строем они неумолимо приближались к людям. И Кирин с отчаянием понял, что нет ни малейшей надежды хоть как-то защитить себя. Отныне они пленники этого неведомого мира…

Загрузка...