Безжалостные короли

5. Жас

Настойчивый стук в дверь будит меня. Я осторожно сажусь в кровати, свешивая ноги в стороны.

— Подождите секунду.

Я медленно пробираюсь туда, поворачиваю замок и открываю дверь. Мисс Уильямс стоит в коридоре с невозмутимым сучьим выражением лица.

— Мисс Жасмин, вас ждет посетитель в театральном зале. Вы хотели бы встретиться с ним там, или мне отправить его сюда?

Я вздыхаю.

— Ни то, ни другое. Пожалуйста, передайте Кингстону, что я позвоню ему, когда буду готова к разговору. Так же, как я говорила ему каждый день в течение недели, что была дома.

— Это не мистер Дэвенпорт.

А?

— Кто же тогда?

— Бентли Фицджеральд.

Что Бентли здесь делает? Его прислал Кингстон? Я смотрю вниз на майку и пижамные шорты, которые на мне надеты. Они прикрывают кожу ничуть не меньше, чем я бы показала в теплый день, но я все равно чувствую себя незащищенной.

— Дайте мне несколько минут, и вы сможете прислать его сюда. Мне нужно сначала переодеться.

Мисс Уильямс кивает.

— Очень хорошо.

Я направляюсь в свою гардеробную и закрываю дверь. Полностью переодеться потребует слишком иного усилий, поэтому я довольствуюсь старой толстовкой. Я быстро заглядываю в зеркало во весь рост и с удовольствием вижу, что мои синяки почти полностью исчезли. Я сморщилась, когда мой взгляд переместился на гигантское птичье гнездо на макушке моей головы. Я не мыла волосы почти неделю, и они чертовски жирные и спутанные.

Что-то настолько простое не должно быть таким сложным, но с поврежденным запястьем это так. Я могу снять шину, когда принимаю душ, но мне все равно нельзя двигать запястьем, а пытаться мыть голову только одной рукой — та еще морока. Возможно, мне придется смириться и воспользоваться услугами салона Мэдлин. Хотя сейчас мне это не поможет. Ну, ладно. Мне же не нужно беспокоиться о том, чтобы произвести впечатление на Бентли, верно?

— Жасси Жас, ты здесь?

Я заканчиваю застегивать молнию и открываю дверцу, выходя из шкафа. Бентли стоит в дверях, его глаза устремлены в мою сторону, когда я прочищаю горло.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

Он бросается на меня прежде, чем я успеваю среагировать, и заключает в гигантские медвежьи объятия, приподнимая меня на цыпочки.

— Слава Богу, с тобой все в порядке. Прости, что пришел без предупреждения, но я не мог больше ждать, чтобы увидеть тебя.

Я задыхаюсь, когда он сжимает меня слишком крепко. Черт, это больно.

— Бент… полегче.

— Черт. Извини, — он тут же отпускает меня и оглядывает с ног до головы. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, учитывая все обстоятельства, — я пожимаю плечами. — Что ты здесь делаешь? Тебя прислал Кингстон?

— Нет, детка. Мне просто нужно было увидеть тебя живой своими собственными глазами. Дэвенпорт, наверное, разозлится, если узнает, что я приехал, — Бентли нервно откашливается. — Мы можем поговорить?

Мои глаза сверлят его, ищут. Я решаю, что нет ничего плохого в том, чтобы выслушать его, поскольку вероятность того, что Бентли предпримет что-нибудь сомнительное, когда дверь моей спальни открыта, ничтожно мала.

Я киваю.

— Да, мы можем поговорить. Но мне нужно присесть.

Он приподнимает темную бровь.

— Тебе нужна помощь?

— Нет, я справлюсь, — я забираюсь на свою кровать и откидываюсь на мягкое изголовье. — О чем ты хочешь поговорить?

Бентли берет стул с моего стола и садится на него задом наперед.

— Я хотел извиниться. Если бы я знал, что твоего мальчика задержали, я бы никогда не ушел. Клянусь гребаным Богом, Жас, я бы никогда не подверг тебя такому риску.

Я на мгновение задумываюсь об этом. Как я могу доверять этому парню, если оставить меня одну было идеальным решением? Откуда мне знать, что он не ушел, зная, что сейчас произойдет, чтобы у него было алиби?

Я выпрямляюсь, когда думаю о том, как проверить его лояльность. Если Бентли хочет, чтобы я ему поверила, он должен пойти мне навстречу.

— У меня есть несколько вопросов.

Он наклоняет голову набок.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

— Что на самом деле произошло на вечеринке у Донована? И на этот раз не уклоняйся от деталей. Вы, ребята, накачали меня наркотиками?

— Блядь, нет, — он яростно качает головой. — Я бы никогда… мы бы никогда…

— Тебе нужно дать мне больше, чем это, Бент, потому что моя память о той ночи очень расплывчата, что не имеет смысла после всего двух напитков.

Он резко выдыхает.

— Малышка, ты должна задавать эти вопросы Кингстону.

— Я спрашиваю тебя, Бентли. После того, что случилось, я думаю, что заслуживаю несколько чертовых ответов. Как я могу тебе доверять, если ты не можешь ответить на несколько ничтожных вопросов? Я даже не знаю, как я попала в домик у бассейна. Я помню, как тусовалась с тем парнем из Калифорнийского университета, и следующее, что я помню, это то, что я думаю о том, как хорошо ты пахнешь.

Ему требуется мгновение, чтобы ответить.

— Мы заплатили Лоусону — он же парень из Калифорнийского университета — за то, чтобы он поболтал с тобой за выпивкой и привел тебя в домик у бассейна, когда ты уже станешь милой и неустойчивой, готовой отключиться.

Ого… значит, этот Лоусон был замешан в этом. Еще один человек, которого нужно включить в мой список для наблюдения. Я на мгновение уставилась на Бентли, пытаясь прочесть его мысли. Ну, по крайней мере, он выглядит раскаявшимся. Или, может, он притворяется?

Я хмурюсь.

— Продолжай.

— И… у тебя открылось второе дыхание или что-то в этом роде, так что нам пришлось импровизировать, — Бентли одаривает меня застенчивой улыбкой.

— Что ты планировал делать после того, как затащил меня туда, такую — неустойчивую и готовую отключиться?

— Определенно не то, что произошло, — настаивает он. — Во всяком случае, до того, как ты разбилась.

Я скрещиваю руки на груди.

— Объясни.

Бентли вздыхает.

— Мы просто хотели сделать фотографии. Кингстон хотел сделать несколько снимков, чтобы все выглядело так, будто мы оба трахаем тебя.

— Чтобы, вы могли поделиться ими со всеми студентами?

— Да, — он сморщился.

— Почему?

— Так, это действительно вопрос к твоему мальчику. Я не могу говорить за него, но у него определенно были свои причины.

— Пожалуйста, перестань называть его моим мальчиком. Кингстон — не мое что-то.

— О, детка, я бы хотел, чтобы это было на самом деле правдой, — у Бентли появляется грустное выражение лица. — Послушай, если это имеет значение, то наш сеанс поцелуев или видео, если уж на то пошло, никогда не планировались. Но когда ты провела языком по моей шее… то, как ты откликнулась на простой поцелуй… я никогда раньше не чувствовал такой взрывной химии. Я уверен, что Кингстон сказал бы то же самое. Одна мысль о том, что мы будем заниматься сексом втроем, полностью тебя завела. Ты не можешь отрицать этого, Жас, это не могло быть более очевидным. Думаю, мы с Дэвенпортом были так ошеломлены, что наши члены как бы взяли верх.

— Не имеет значения, была ли я увлечена этим. Важно то, что ты, блядь, подставил меня.

Бентли ухмыляется.

— Итак, ты признаешь, что хотела откусить большой кусок от Манвича?

Я пронзаю его свирепым взглядом.

— Не время, Бентли.

Он протягивает ладони.

— Ладно, ладно. Паршивое время для шуток. Поможет ли то, что после этого мы чувствовали себя полным дерьмом? Дальше это дело бы никогда не зашло, клянусь своим левым яйцом, Жас. Как бы хреново это ни звучало, мы сделали все возможное, чтобы защитить тебя. Мы были полностью согласны с тем, что на всех фотографиях, которые мы опубликовали, не было наготы. Мы убедились, что дом крепко заперт. Кингстон даже отправил смс своей сестре с твоего телефона, чтобы она знала, где ты находишься. Мы не стали бы подвергать тебя реальной опасности. Конечно, нам нужны были фотографии, чтобы вызвать сплетни, но мы никогда не хотели на самом деле причинить тебе боль. Может быть, немного смутить тебя или разозлить, не более. Мы бы никогда не воспользовались тобой в сексуальном плане, пьяными или трезвыми. Может, мы и придурки, но мы не гребаные хищники.

Я усмехаюсь.

— Я должна благодарить вас за то, что вы якобы защитили меня? Да, наверное, я чувствую облегчение от того, что вся школа не может оценить мои сиськи в очереди, но ущерб был нанесен независимо от этого. Есть и другие способы причинить кому-то боль, помимо физической, Бентли. Позорить шлюх — это не круто, а устраивать сцену для этого — еще хуже! Это дерьмо причиняет боль.

Бентли опускает голову.

— Мы были настоящими мудаками. К твоему сведению, твои сиськи просто охуительные. Если бы все студенты увидели их, они бы согласились.

Я рычу.

— Не в этом дело, придурок.

Он потирает рукой подбородок.

— Да, я знаю. Просто говорю. Откровенно говоря, мы все были удивлены, что ты так быстро нас простила.

— Я не простила вас, — поправила я. — Я просто не видела смысла зацикливаться на этом. Не говоря уже о том, что после этого произошло несколько замечательных событий. Но после вечера выпускников в лесу, это заставило меня усомниться в своих суждениях о многих вещах. Я не знаю, как я могу доверять своим собственным мыслям, не говоря уже о ком-то еще.

— Ты можешь доверять мне, Жасси Жас. И ребятам тоже. Я знаю, что мы совершили несколько дерьмовых поступков, но эти несколько поступков не говорят о том, кто мы есть. О том, на что мы готовы пойти, чтобы обеспечить твою безопасность. Ты важна для нас; очень немногие люди попадают под этот зонтик.

— Почему я должна тебе верить? Почему я должна верить всему, что ты мне сегодня сказал?

Взгляд Бентли ни разу не дрогнул, пока он формулировал свой ответ.

— Спроси меня как-нибудь о девушке по имени Карисса. Не сегодня… но скоро. Обещаю, у тебя не останется сомнений в том, что мы когда-нибудь намеренно причиним тебе боль.

Я бы солгала, если бы сказала, что не была заинтригована этой девушкой по имени Карисса.

— Я что-то значу, да?

— Охуенно много, детка. Было бы намного проще, если бы ты этого не делала — особенно для меня — но такова жизнь, я думаю.

Я беру паузу, чтобы действительно переварить его слова. Изучить язык его тела. Видя его в таком состоянии, когда сожаление накатывает на него волнами, я уверена, что Бентли говорит искренне. Я все еще буду осторожна, потому что я не дура, но я готова дать ему преимущество.

— Хорошо.

— Хорошо? Хорошо, что?

— Хорошо, я поверю тебе. Пока что. Но если я узнаю, что ты солгал мне обо всем этом, я не дам тебе второго шанса. Я не шучу, Бент.

Бентли резко выдохнул.

— Клянусь, он мне не понадобится. Честный Эйб с этого момента.

Я вздыхаю.

— И что теперь?

Бентли сжимает затылок.

— Ты хочешь поговорить о том, что случилось той ночью?

Я ненадолго закрываю глаза, отгоняя образы, которые вызывают его слова. Я не могу перестать думать о той ночи, и ни одна из этих мыслей не является приятной.

— Не совсем.

Он втягивает в рот свою полную нижнюю губу.

— Могу я спросить тебя об одной вещи?

— Я оставляю за собой право не отвечать, но, конечно, спрашивай.

— Ты… тот парень, который тебя обидел, он…

Я поднимаю брови, ожидая, пока он закончит предложение. Парень выглядит крайне неловко. Я почти уверена, что знаю, к чему он клонит, но не хочу предполагать.

— Что сделал парень, который причинил мне боль, Бентли?

Он сглатывает комок в горле.

— Он… приставал к тебе?

— Нет, — я резко вдыхаю. — Он пытался… но у него не получилось.

Голова Бентли опускается на руки, сложенные на спинке стула. Он остается в таком положении на мгновение, его спина поднимается и опускается, когда он делает глубокий вдох.

Я наклоняю голову набок.

— Ты в порядке?

— Просто… дай мне секунду.

Он только что шмыгнул носом?

Когда Бентли поднимает голову, его глаза налиты кровью и наполнены непролитыми слезами. Любое затянувшееся напряжение в моем теле немедленно ослабевает при виде этого зрелища.

— Бент…

— Жасси, я знаю, что говорю как полная киска, но можно я тебя обниму? Мне просто нужно почувствовать тебя.

Я киваю.

— Только будь осторожен с моим животом, хорошо? У меня все еще болит.

Без колебаний Бентли растягивается рядом со мной и обхватывает руками верхнюю часть моего тела, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи. Никто из нас не произносит ни слова, мы просто сидим, утешаясь в объятиях друг друга. Я обнимаю его так крепко, как только могу, когда чувствую, как его тихие слезы капают на мою кожу, стекая по ключице. Что же его так расстроило? Кто бы мог подумать, что этот парень, который чаще всего является клоуном, может так растрогаться?

Я снимаю с него кепку и провожу пальцами по его аккуратно подстриженным волосам.

— Бентли, что творится в твоей голове?

Его кулаки сжимаются вокруг моей толстовки.

— Я просто чертовски рад, что ты в порядке. Мне нужно было, чтобы с тобой все было в порядке — я не смог бы жить с собой, если бы это было не так.

Я не знаю, что на это ответить, поэтому просто прижимаюсь к нему, пока он пытается сдержать рыдания. Не знаю, как долго мы лежим в моей кровати, прижавшись друг к другу, прежде чем Бентли начинает тихонько похрапывать. Я рада, что надела дополнительный слой одежды, потому что прошло совсем немного времени, прежде чем его голова оказалась прямо над моей грудью, а его рот — в опасной близости от моего соска. Что это с парнями, которые используют грудь в качестве подушки? Не то чтобы моя была настолько мягкой.

У меня не хватает духу разбудить его, и, если честно, обниматься с Бентли не так уж сложно. Я даже испытываю облегчение от того, что после всего произошедшего я не против того, чтобы ко мне прикасались вот так. Воспоминания о грубых руках и губах этого мерзкого человека по всему моему телу заставляют мою кожу покрываться мурашками. Я боялась, что не смогу вынести прикосновения кого бы то ни было, независимо от того, как я к нему отношусь. Я наслаждаюсь комфортом, который это обеспечивает, зная, что мне нужно будет запастись им на будущее. У меня такое чувство, что все станет намного хуже, прежде чем станет лучше.