ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

– Давай уйдем отсюда. – Следуя указателям, Наташа спустилась в цокольный этаж, где должны были находиться кафе и ресторан. Она выбрала кафе, надеясь, что здесь их обслужат быстрее. Они с Адамом заказали по бутылке пива, которые получили сразу же.

Адам открыл крышки.

– Как ты думаешь, что она имела в виду?

Она посмотрела на него.

– Понятия не имею.

Но при этом думала об ореоле тайны, которым себя окружала Бетани, о ее внезапном уходе. Что же все-таки она скрывала...? По всему выходило, что она не доверяла Адаму, но, быть может, если за исчезновением Бетани стоит какая-то тайна или преступление, кроме него в этом замешан еще кто-то? Если, конечно, он не настолько умен и это не было еще одной ложью, еще одним ходом в игре.

– А ты уверен, что ее уход не был шуткой?

Он отклеил от бутылки уголок влажной этикетки очень осторожно, как люди обычно снимают ценники с подарков, – так, чтобы не осталось липкого пятнышка.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я просто хотел, чтобы ты это знала, вот и все.

– Было бы лучше, если бы ты сказал об этом раньше.

– Ну, не сказал.

– Есть что-нибудь еще?

– Нет.

Вопреки здравому смыслу, ее расцветшее буйным цветом недоверие и подозрение по отношению к нему сжалось до размера маленького росточка. Но у этого ростка, как и у любой сорной травы, были разветвленные корни, которые нелегко уничтожить полностью.

На столе лежала ее сумка, из которой выглядывал уголок книги. Адам прочитал название на обложке:

– «Сны прерафаэлитов». Ты всегда глубоко погружаешься в свои исследования?

– Я интересовалась прерафаэлитами, когда была подростком.

– Тогда эта работа тебе по сердцу.

Он по-прежнему смотрел прямо ей в глаза. Глаза Маркуса были темными, как у Стивена. Наташе никогда не нравились синие глаза, они казались ей холодными, ледяными. Но в глазах Адама не было ни капли холода. Они были изменчивы, как вода, которая меняет свой цвет в зависимости от цвета неба: голубые, синие, серые, зеленые или черные ночью.

Она слишком быстро выпила пиво, почувствовала, что алкоголь поступил в кровь, легко затуманил рассудок. Она отвела взгляд. Роковая притягательность опасности. Она полагала, что достаточно благоразумна, чтобы не попасться на эту удочку.

– Есть еще кое-что, – сказал он и достал из кармана куртки сложенный коричневый конверт. – Его принесли для Бетани в мою квартиру сегодня утром.

В прозрачном адресном окошке виднелся логотип Центра семейных архивов. Внутри была копия свидетельства о смерти мужчины по имени Гарольд Лейбурн, из Дорчестера в Дорсете, умершего в январе 1921 года в возрасте тридцати лет.

После всего произошедшего Наташа не могла связать воедино все нити, обнаружить взаимосвязь. Напрашивался вывод: Бетани начала самостоятельно исследовать свою родословную, а этот Гарольд Лейбурн был одним из ее предков. Он мог быть ее пра-прадедом. Как раз три поколения в прошлое.

– Я попытаюсь разыскать живых потомков этого господина, – сказала Наташа машинально. – На это потребуется время. Почему, черт побери, эта бумага не пришла раньше?

Ее удивило, что Адам никак не отреагировал на ее реплику. Она оторвала взгляд от свидетельства, чтобы посмотреть на него.

– Я много об этом думал, – сказал он. – Может, мне следует просто отпустить ее?

– Нет. Теперь мы не должны отказываться от поисков.

Адам играл с бумажным цветком, стоящим в металлической вазе на столе прямо перед ним. Красная роза.

– Единственный символ языка цветов, который понимают все, – сказал он. – Однако что он означает для большинства людей – любовь или лейбористскую партию?

– Какая депрессивная мысль!

В букете, который Бетани оставила Адаму, не было роз, а ведь, работая флористом в цветочном магазине, она имела доступ к любым цветам.

«Многие люди приносят цветы», – сказал гид в Хайгейте.

Где они их берут?


Загрузка...