Боевая Магия

Глава 5

Во время устроенного императором в честь Розторн роскошного завтрака Браяр наконец-то смог наесться досыта. Поев, он отправился на поиски своей пропавшей ученицы. Эвви он нашёл среди пировавших групп придворных. Она спряталась под навесом, сидя на скамейке. Парахан сидел рядом с ней на земле, скрестив ноги. Браяр мельком видел его ранее, но успел лишь кивнуть ему, прежде чем император завладел их с Розторн вниманием. На скамейке рядом с Эвви сидела молодая магиня, прошлым вечером стоявшая рядом с троном вместе с остальными.

Парахан широко ему улыбнулся. Браяр воспринял это как приглашение сесть рядом с ним.

— Сколько у тебя кошек? — спрашивала Эвви у молодой магини. — У меня семь…

— Эвви, я не думаю, что наншур хочет знать про твоих кошек, — сказал Браяр. Он на своём опыте усвоил, что не всем нравилось то, как Эвви болтала на свои любимые темы.

— Но у меня есть мои собственные кошки, — объяснила магиня. — Я хотела бы иметь семь, если бы могла, но слуги этого бы не одобрили. — Она мило улыбнулась Браяру: — Я — Джья Джуи́, из числа имперских магов. Для меня честь познакомиться с тобой, Наншур Браяр Мосс.

Браяр поклонился в ответ. Она была весьма милой, но он всё ещё нервничал из-за случившегося в розовом саду. К тому же, она была для него слишком старой, хотя для академического мага она была молодой — лет двадцати с лишнем, наверное. Она носила лишь одну длинную нить с бусинами на шее, и некоторые из них были абсолютно гладкими. Значило ли это, что в них не было заклинаний? Или были, но мерзкие и спрятанные?

— Наншур Мосс, ты глазеешь на мои бусы, — сказала Джья Джуи дразнящим голосом. Она вытащила из-за пояса веер, и прикрыла им обнажённую часть шеи над воротником.

Браяр, как обычно, за словом в карман не лез:

— Вообще-то, я любовался вышивкой по краям твоего халата. Прошу простить, если это показалось грубым. Вот эти участки — они сделаны узелками? Моя названная сестра творит магию через нити, и я обязан рассказывать ей о всякой красивой вышивке, которую я вижу. Это фениксы?

— Именно они, — с улыбкой сказала Джья Джуи, гордо разглаживая вышивку. — Этот халат я вышивала несколько лет. Так приятно встретить мужчину, интересующегося подобными вещами.

— Я познакомлюсь с его сёстрами, когда мы поедем к нему домой, — сказала Эвви. — Одна из них вплетает погоду себе в волосы.

Джья Джуи мелодично засмеялась:

— Какая жалость, что ты не привёз с собой своих сестёр, — сказала она Браяру. — Они бы многому научились у моих наставников, я знаю, и мы научились бы у вас. — Она подняли взгляд на Браяра, сверкая глазами: — Я бы с удовольствием посмотрела на твою магию в действии. Я никогда не знала никого, кто получил бы аттестацию в западных школах.

«Она не верит Эвви», — осознал Браяр. «Она не верит, что мой медальон может означать, что я не хуже любого янджингского мага».

Он холодно подумал: «А может, это и к лучшему». Несмотря на дружеский приём, у него было старое неприятное ощущение. Такое, какое бывало прежде, когда он незаконно проникал в чей-то дом, и его инстинкты говорили ему, что его заметили охрана, собаки, или магия.

— В действии — но не здесь, конечно, — говорила Джья Джуи. — В присутствии императора это разрешено лишь в особых случаях.

— Конечно нет, — покладисто ответил Браяр. — Кто знает, что может пойти не так, при таком количестве присутствующих магов и таком числе защитных заклинаний вокруг императора.

— Вот именно, — сказала Джья Джуи. — Ты уловил то, что не осознавали многие гости при дворе, Наншур Браяр. А теперь, не буду отвлекать тебя от обеда — и, Эвви, ты можешь рассказать мне о своих кошках.

Браяр жестом отослал слугу с едой, но взял кувшин с кокосовой водой и чашку, откуда её пить. Парахан взял воду и чашу с пареными колобками. Они послушали, как Эвви начала на пальцах пересчитывать своих кошек:

— Тайна, Аса, Абрикос, Изюминка, Мячик, Монстр, и Риа. Они жили со мной в Чаммуре, но теперь они — путешественники. А твои кошки?

— У тебя будут неприятности из-за того, что ты так сбежал с Эвви? — спросил Браяр у Парахана.

— Отнюдь, — ответил тот перед тем, как снова набить рот. — Охранники всё время были с нами. И мне наказали помогать в развлечении вас троих. Полагаю, я много времени проведу с Эвви. В садах больше цветов, чем император успеет показать вам за одно утро.

Браяр поморщился:

— Поверь, я бы предпочёл осматривать растения и деревья, а не армии, как вчера.

К ним подошёл евнух, и поклонился Джья Джуи:

— Простите, великая Джья Джуи, но Его Имперское Величество, Слава Востока и Погибель Всего Зла, желает увидеть ученицу Эвумэймэй Дингзай.

Хотя с императором была Розторн, Браяр пошёл вместе с Эвви, для защиты. Пока она трусила вслед за раскрашенным и надушенным евнухом, Эвви широко улыбнулась:

— Это лучше, чем все эти павильоны и тронная зала, верно, Браяр? Ты, наверное, счастлив среди этих деревьев.

Он улыбнулся:

— Да. И я рад, что тебе весело.

— С Параханом и Джья Джуи легко болтать. Ты можешь поверить, что Парахан хотел знать, что я могу делать с каменной магией? — Она злобно захихикала, когда Браяр застонал. Он слишком хорошо знал, какой изобретательной была его ученица в применении своей силы.

— Просто не забывай вести себя подобающе, — предупредил он её. — Уверен, маги там повсюду следят за магией, которая им не нравится. — «Но узнают ли они нашу магию?» — гадал он. «Смогут ли они вообще обнаружить её присутствие?»

Евнух провёл их мимо остальных столов, стоявших под вековыми дубами. Каждый стол был под навесом, и каждый был обставлен вычурнее предыдущего, и обслуживался собственной группой слуг. Наконец они встали на аккуратно уложенной ковровой дорожке, которая вела к самому длинному столу. Тут евнух упал на колени. Браяр поклонился императору, сидевшему с Розторн по правую руку, и с вчерашним генералом, Хэнг-каем, по левую. Как и все янджингцы, Эвви опустилась на колени, и коснулась лбом ковра.

— Встань, Эвумэймэй, — приказал император. Она послушалась, проверив, что не помяла свою юбку. — Как тебе наши сады? — спросил Уэй-шу.

— В них нет камней, Ваше Имперское Величество, — уведомила она его. — Ну, они есть, но не в цветочных садах. Камни не вредят цветам, — сказала она, когда придворные прикрыли свои улыбки рукавами.

— Парахан завтра отведёт тебя в наши сады камней. Тебе это придётся по душе?

— Да, пожалуйста, Ваше Имперское Величество! — с уважением сказала Эвви. — На пути в Гьонг-ши мы видели несколько садов камней, но мне говорили, что самые красивые — в ваших дворцах. Для меня было бы огромной честью увидеть их.

— Значит, ты их увидишь, — с улыбкой ответил Уэй-шу. — Могу я попросить тебя взамен о небольшой услуге?

«Осторожнее», — подумал Браяр, жалея, что она не может слышать у себя в голове его голос, как это могли его сёстры.

Услышала она его, или нет, Эвви сказала:

— Если смогу, Ваше Имперское Величество. Я — всего лишь двенадцатилетняя ученица.

— Мы видели силу Посвящённого Адепта Розторн, и в будущем надеемся увидеть демонстрацию навыков Наншура Браяра, — объяснил император. — Но для начала у меня есть небольшая проверка для тебя. Маг-Генерал Хэнг-кай, не мог бы ты позволить Эвумэймэй подержать бусы, которые у тебя на шее?

Маг-генерал ошарашенно уставился на Уэй-шу:

— Но… Сияющий… — начал возражать он.

Уэй-шу поднял брови:

— Маг-Генерал? Ни твоя сила, ни твои ожерелья не помогли тебе победить в последней битве в Ка́йане. Учитывая это, у тебя не должно быть причин возражать против того, чтобы девочка подержала твои бусы. Отдай их ей.

Хэнг-кай глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул. Он осторожно размотал нитки бус, которые были трижды обёрнуты вокруг его бычьей шеи. Сжимая их в узловатой руке, он протянул их над столом.

Розторн наклонилась вперёд. Браяр тоже был наготове, на случай, если что-то пойдёт не так. Бусы должны были иметь защиту, чтобы люди могли их носить каждый день, или чтобы этот генерал мог носить их в бою. Тем не менее, Браяр почувствовал облегчение, когда увидел, как Джья Джуи встала у Уэй-шу и Хэнг-кая за спиной. Она должна предотвратить любые ошибки.

Эвви шагнула вперёд, и взяла ожерелье:

— Благодарю, Маг-Генерал, — сказала она, и низко поклонилась ему.

«Умно», — подумал Браяр. «То, что император может неуважительно говорить с этим Хэнг-каем, не означает, что это и нам позволено».

Эвви попятилась, пока не оказалась рядом с Браяром, где и встала, проводя через пальцы длинные бусы. Бусины мелодично щёлкали, подобно разговорным бусам, которые использовали купцы дома, на Море Камней.

— Эвумэймэй, скажи мне, из чего они сделаны, — тихо сказал император.

Генерал вскочил на ноги:

— Имперское Величество, Корона Янджинга, только я могу использовать на них мою силу! — воскликнул он. Двое охранников, стоявших за столом императора, мгновенно метнулись вперёд. Они взмахнули своими алебардами, скрестив их перед Хэнг-каем, создав препятствие перед разозлённым магом-генералом. Затем они потащили скрещенные лезвия назад, заставляя его опуститься обратно на своё место. Как только он сел, они подошли ближе, пока он не оказался прижат к оружием к стулу. Хэнг-кай даже не мог поднять руки.

Джья Джуи сместилась, встав за спиной Уэй-шу и Розторн.

— Покуда ты остаёшься на месте и неподвижным, Маг-Генерал, тебе не причинят вреда, — мягким как масло голосом сказал Уэй-шу. — Действуй, Эвумэймэй.

Эвви сглотнула.

— Всё хорошо, — прошептал ей Браяр на чаммурском, едва шевеля губами. — Я не думаю, что этот урок — для тебя.

Она дважды перебрала все бусины пальцами. На третий раз она выбрала одну секцию наиболее часто встречающихся бус.

— Эти — костяные, — сказала она императору, погрузившись в работу, и забыв о титулах. — Старая кость, очень старая, наполовину окаменелая, но всё же кость. Я знаю это по тому, какая она на ощупь, но в моей магии её нет. — Она прищурилась на буквы, начертанные на некоторых бусинах: — Тут что-то написано, но я это не узнаю.

— Это идеограммы, которым учатся наши наншуры, — ответил Уэй-шу. — Посмотри другую бусину, если ты не против.

Эвви выбрала цилиндрическую бусину, синюю на белом.

— Фарфор, — презрительно произнесла она. Про другую, более искусно расписанную синюю-на-белом бусину, она также сказала: — Фарфор. Ещё две: — Коричневое стекло с белым, натёртым на выпуклые метки. Генерал, это вы их сделали? — Генерал сплюнул на стоявшую перед ним тарелку. — Ох, — сказала Эвви. Браяру было видно, что она размышляет вслух. — Их делали не вы. У вас есть маги, которые делают для вас бусины. Но вы можете использовать заклинания, заложенные во все эти надписи?

— Да, — сказала Джья Джуи. — Именно так и учат нашей магии. Разве не в этом суть твоей магии?

— Наши академические маги пишут заклинания на бумаге, или в книгах. Произнесение их, иногда с благовониями, травами, чернилами или другими вспомогательными средствами — именно произнесение помогает им довершить магию, — тихо объяснила Розторн.

Эвви не слушала. Она перебирала пальцами нитку с бусами:

— Дерево. Браяр, какая это порода дерева?

Браяр протянул руку ей через плечо, и вытянул росток своей собственной силы:

— Ива.

Эвви сморщила носик:

— Дерево меня тоже не радует, — объяснила она императору и магу-генералу. Похоже, что она забыла об озлобленности Хэнг-кая. Браяр знал, что она погрузилась в свою силу, позволяя своей собственной каменной магии растекаться вокруг её рук. Её пальцы побежали дальше по бусам. Она пропустила крупную бусину, но Браяр не привлёк к этому её внимание. Либо это был тот отвратительный фарфор, либо Эвви к ней ещё вернётся.

— Может быть, вы не ту ученицу попросили для этой пров… о! — Эвви остановилась. — Погодите-ка…

Она перебрала пальцами обратно, мимо плоских прямоугольников из ивы, с вырезанными вокруг отверстий кругами, мимо костяных цилиндров, густо покрытых янджингскими буквами, и мимо трёх цилиндров коричневого стекла. Когда её рука нашла круглую серо-белую бусину, покрытую маленькими красными пятнами, она остановилась.

— Интересно, — сказала она, вертя бусину в руках. — В каждой из красных бусинок заклинания, а сами бусинки сидят в мраморном шарике. Хотя бусинки из стекла, мне это видно, потому что магия впитывается в камень. — Она подняла взгляд на императора: — Основа бусины — мраморная. Она меняет магию. Поэтому я могу сказать, что находится в стеклянных бусинках.

— Чепуха. — Вперед вышел один из магов, присутствовавших при императора прошлым вечером, встав перед столом рядом с Хэнг-каем. Он был постарше, с серебряными волосами и усами. — Всем известно, что мрамор удерживает магию, и защищает её.

Эвви не обратила на него внимания:

— Что бы в этих бусинах ни было, оно мерзкое, и в каждой бусинке — разное. В этой — оспа, в другой — холера. Три — с огнём, в одной — с очень жарким, в двух — с более обычным. Удушающий дым в двух, и ещё в одной — ледяной ветер. Золотые кольца вокруг каждой красной бусинки не дают магии вытечь на поверхность мрамора, поэтому только генерал знает, что именно он носит. У него их… — Эвви подняла бусы во всю длину, ища глазами бледные шарики. — Двадцать штук. — Она хмуро взглянула на генерала: — И вы носите ещё одно подобное ожерелье, и браслеты на руках, все загруженные плохой магией.

— Ты смеешь читать мне нотации о магии войны, крестьянская девка! — закричал маг-генерал, наваливаясь на алебарды. Он зыркнул на стражников, которые не давали ему встать.

— Возможно, Эвумэймэй лишь хочет сказать, что заклинания в каменных бусинах испортились, — подала мысль Джья Джуи. — Как ученице, это ей гораздо более понятно, чем военная магия, или генеральское ремесло. — Она поклонилась императору, когда Уэй-шу оглянулся на неё. — В мои первые годы я много времени уделяла перебиранию бус магов в поисках испортившихся бусин. Это — одно из самых первых видов чутья, которые вырабатываются у молодого мага. Генерал Хэнг-кай недавно был во множестве сражений. Разве не может быть так, что его самые личные инструменты поизносились?

Эвви, теперь действительно заинтересовавшаяся своей проверкой, вернулась к изучению бус:

— Я и говорила, что я — всего лишь ученица каменной магии. Ох, опять кость, и дерево. И стекло. Сердолик! Браяр, это сердолик! — Она поднесла крупный красновато-коричневый камень поближе к нему.

— Я вижу, что это сердолик, — с улыбкой ответил он. Император, Джья Джуи и Парахан также улыбались энтузиазму его ученицы. Браяр знал, что сердолик был одним из самых любимых камней Эвви, потому что ей так трудно было его заполучить, когда она жила в Чаммуре. Даже здесь, на востоке, где он встречался чаще, он ей по-прежнему не надоедал. Сейчас же она вертела бусину в руках, пристально её разглядывая. Медленно, поначалу настолько медленно, что Браяр подумал, будто ему показалось — но её брови сошлись вместе. К тому времени, как она полностью повернула бусину, чтобы посмотреть на неё под другим углом, всем было видно, что Эвви хмурилась.

— Эвумэймэй, что-то не так? — спросил император.

— Кто поместил сюда заклинания силы и страха? — пылко потребовала она. — Это сердолик. Он для защиты и для думанья!

— Возможно, это и так, согласно полученным тобой невежественным поучениям, ученица. — Старый маг также хмурился, глядя на императора. — Ваше Имперское Величество, Светоч Мудрости, вы будете потакать этой деревенщине в ущерб истинным магам Янджинга? Она ничего не знает о наших древних символах, о наших учениях, которые передавались веками…

Он умолк, когда император поднял свою ладонь:

— Почтенный Гуа́н-ши Дья́н-льянг, напоминаю тебе, что эта западная ученица в точности знала природу заклинаний на сквозной бусине, — спокойно сказал Уэй-шу. — Она также узнаёт заклинания на этой бусине из сердолика, разве нет, дитя?

— Заклинания страха, и не просто страха подскочи-когда-мышь-пискнет-в-темноте, — воскликнула Эвви. — Это очень скверный страх обгадь-свой-халат, и заклинание подтачивает камень. Если его не снять, камень обратится в пыль в течение года. Вообще, как много таких камней вы расходуете?

Тишина была единственным ответом от генерала и от мага с татуировками.

— Так и думала, — пробормотала она. Эвви утёрла слезу, и продолжила перебирать бусы в поисках других каменных бусин.

Вскоре старый маг, которого император назвал Гуан-ши Дьян-льянг, снова подал голос:

— Она может сказать нам, что камень полезен для роста фруктовых деревьев, Сын Богов, и мы не заметим подвоха, поскольку она следует учениям варварского запада. Действительно, камни магов не держатся долго, но лишь из-за силы заклинаний в них. Самая невежественная деревенская гадалка знает, что сердолик — камень власти и силы, удачливый благодаря своему цвету, крови драконов.

— Но… — начала Эвви, и замолкла. Браяр наблюдал за тем, как Розторн, используя свою правую, не видимую императору руку, облокотилась на стол. Кулак она держала рядом с ухом, подавая таким образом Эвви знак замолчать. Она прочертила мизинцем черту от носа к уголку рта, подобно морщинке. Это был их знак, означавший «старший». В пути им пришлось выработать серию знаков для Эвви, когда её юное отсутствие осторожности начало ввязывать её, и их, в затруднительные положения.

Эвви увидела знак. Она склонила голову, и пробормотала:

— Прошу простить, если я кого-то оскорбила, Ваше Имперское Величество. — Судя по тому, как она смотрела лишь на императора, а не на его генерала или разозлённого мага, Браяру было ясно, что она намеренно не включила в число людей, у которых просила прощения. Она сложила бусы горкой на стол: — Я лишь говорила то, что знаю от камня.

— Благодарю тебя, Эвумэймэй, — заверил её император. — Я рад и впечатлён. У тебя есть все права — и это твой долг перед твоими наставниками и твоей традицией — говорить то, чему тебя научили. Вообще, для тебя было бы очень неправильно говорить что-то против твоей традиции здесь, в Янджинге. Без уважения к старшим и к предкам мы — ничто. Ты можешь приблизиться к нам.

Эвви бросила нервный взгляд на Браяра.

— Он хочет, чтобы ты подошла ближе к столу, — прошептал Браяр.

Когда она послушалась, император поднял палец. К нему подошёл евнух, встав на колени. После этого Браяру от него были видны только две поднятые руки, протягивавшие что-то, завёрнутое в жёлтый шёлк. Император взял предмет, и евнух удалился прочь от своего господина.

— Вот небольшой знак нашей дружбы, — сказал Уэй-шу, протягивая шёлковый свёрток Эвви. Она взяла его, и упала на колени для традиционного янджингского поклона. Браяр бросил взгляд на Хэнг-кая и Гуан-ши, но ни тот, ни другой никаких эмоций не показывали. «Возможно, они знают, что на сегодня уже достаточно впали в немилость императору», — решил Браяр.

— Встань, Эвумэймэй, — сказал император. — Разверни. — Он улыбался.

Браяр шагнул вперёд. Он поклонился, затем жестом указал на ожерелье Хэнг-кая, которое тот так и не взял:

— Можно мне, Ваше Имперское Величество?

Император кивнул. Генерал лишь нахмурился, и отвёл взгляд. Пока Эвви аккуратно разворачивала свой подарок, Браяр сгрёб бусы со стола. Он бросил взгляд на Розторн, та подняла изящную бровь, глядя на него. Браяр поднял плечо, говоря «я не знаю» в ответ на её немой вопрос «почему?». Он стал перебирать бусы пальцами, наблюдая за Эвви.

Та закинула шёлковую обёртку себе на плечо. Её подарком было что-то, вырезанное из красного камня.

— Это кошка! — воскликнула Эвви. — Кошка, сделанная из киновари!

— Постарайся не касаться киновари голыми руками, — предупредила Джья Джуи.

— Я знаю, — сказала Эвви, с помощью шёлка поворачивая искусно вырезанную кошку у себя в руках. — Она содержит ртуть.

— Сам дар — великая честь, — продолжила Джья Джуи, улыбаясь. — В наших магических учениях киноварь символизирует долгую жизнь.

Эвви снова упала на колени:

— Я так сильно благодарна, Ваше Имперское Величество, — сказала она. — Я всегда буду бережно хранить её, и запомню этот урок о том, что долгая жизнь и кошки — опасные вещи.

Император тихо засмеялся, как и большинство находившихся в пределах слышимости, но только не Браяр. Этот поклон начинал его раздражать. Не до́лжно его ученице ни перед кем так пресмыкаться.

— Как вы узнали, что кошка идеально мне подойдёт? — спросила Эвви, когда Уэй-шу сказал ей встать.

— Я слышал, что ты прибыла из далёкого Чаммура с семью кошками, — ответил император. — Расскажешь мне о них?

Эвви едва ли нужно было уговаривать на рассказ о её возлюбленных кошках. Пока она описывала их самих и их добродетели для императора, Браяр осматривал плоские, вырезанные из дерева бусы с помощью своих пальцев и своей силы. Он хотел убедиться в том, что если ему снова повстречается носящий подобное ожерелье воин, то он будет точно знать, к каким бусинам тянуться. То же самое он сделал с дубовыми бусинами, и с бусинами из гинкго, запоминая ощущение погружённых в их волокна янджингских заклинаний. Потом он посмотрел на Мага-Генерала Хэнг-кая. Тот откинулся на спинку стула, подальше от алебард, чтобы иметь возможность поглаживать пальцами бусы, намотанные на одно из запястий. «Какие там смертоносные тайны?» — гадал Браяр. «Сколько смертей носил генерал на всех этих обмотанных вокруг своих рук нитях? И для кого они предназначались?»

Курьеры прибыли к императору как раз в тот момент, когда они дошли после завтрака к садам лилий. Гостям не было позволено узнать, что это были за сообщения столь срочные, что он вынужден был их покинуть. Император извинился, и попросил Джья Джуи провести их по прекрасным водяным садам вместо него. Когда они насмотрелись и налюбовались на водяные лилии, земляные лилии, деревья, цветущие лозы, прекрасных рыб, водоплавающих птиц, и тщательно созданные виды, гости вернулись в свой павильон для столь необходимого им отдыха.

Прежде, чем лечь спать, Розторн и Браяр осмотрели свой новый розовый куст, который принесли этим утром, пока они отсутствовали. Его пересадили в горшок, покрытый тёмно-зелёной эмалью, которая в точности совпадала по цвету с листьями, что оценила даже Эвви. Кроме того, на внутренней стороне кромки горшка были нарисованы янджингские буквы, которые, похоже, были инструкциями для кошек. Даже Монстр, который лишь с очень большими трудностями научился не пользоваться лотками с принадлежавшими Браяру шакканами — миниатюрными деревьями, — понюхал горшок, чихнул, и больше не подходил. Браяр и Розторн послали свою силу через куст, обнаруживая следы того, как Розторн ранее исцелила его от плесени. В слух они этого не говорили, но оба хотели убедиться, что садовников всё же не заставили уничтожить тот самый куст.

За ужином к ним присоединились Джья Джуи, Парахан, и те участники послеобеденной прогулки, которым там, похоже, на самом деле нравилось. Эта компания познакомила иностранцев с янджингскими играми и музыкой, затем повела их на террасу, выходившую на длинный водоём. Там они кормили гигантского карпа, плававшего в этих водах, пока в их честь не были устроены фейерверки — разноцветные цветы и деревья из зайао. К тому времени, как это закончилось, Розторн, Браяр и Эвви были рады вернуться в свой павильон, и в свои кровати.

Розторн снова потратила час на работу с розовым кустом. Закончив, она надеялась написать своей любимой Ларк, в Спиральный Круг, но ей едва удавалось держать глаза открытыми.

Сказывался день, проведённый со скрытым напряжением между Эвви и генералом, Эвви и старым магом, и всем остальным, что происходило между придворными и спутниками Розторн. Император был из тех правителей, кому доставляло удовольствие играть со своими лордами. Она была бы рада оставить имперский двор и его опасности. Розторн уснула сразу же, как только закрыла глаза.

Кусты роз не понимали, но спящая Розторн — поняла. Вскрикнув, она сбросила одеяло, и вскочила с кровати. Она даже не вспомнила о том, чтобы обуться. Ещё не до конца проснувшись, не думая о Браяре или Эвви, она выбежала из павильона через заднюю дверь. Первое касание пламенем тростника повергло её на колени на тропинке, огибавшей пруд с ивами. Она с трудом поднялась, и продолжила бежать, пока небо впереди медленно светлело.

Когда она добралась до сада роз, он уже был весь в огне. Садовники были связаны и оставлены в центре сада. Кричать они уже перестали. Император и его солдаты стояли на главной дороге, верхом, и наблюдали.

Император увидел её, когда повернул своего коня, чтобы уехать:

— Растения скрывали плесень, а садовники им это позволили, — произнёс он со спокойным выражением лица. — Ты же понимаешь, что в одном из моих дворцов несовершенство просто не дозволено. Я ведь говорил. — Он посмотрел Розторн за спину. — Рабы придут, и проводят вас обратно.

Розторн ощутила, как Браяр обнял её рукой за плечи. Он почувствовал её магию, ослабленную, и последовал за ней, обнаружив то, что было совершено по приказу Уэй-шу. Когда император и солдаты скрылись из виду, Браяр сплюнул на дорогу.

Вместе они ждали на краю горящего сада, пока к ним не пришли рабы с паланкином. К тому времени розы сгорели до гравия, и новые садовники пришли, чтобы выкопать их корни.