Боевая Магия

Глава 6

Следующие пять дней прошли так же, как и первый. Они вставали на рассвете, чтобы Розторн и Браяр могли идти притворяться друзьями императора, а его фавориты могли показывать им его драгоценные цветочные сады, медитативные сады, и оранжереи. К Эвви присоединялся Парахан и, иногда, Джья Джуи, не считая охранников Парахана и нескольких молодых придворных и магов. Сначала они немного играли с её кошками, потом шли смотреть императорскую коллекцию диких зверей, его сокровищницы, его мастерские ремесленников, и его сады камней. Все собирались вместе на поздний завтрак или ранний обед.

После полуденного отдыха, столь необходимого в этой части страны, которая уже нагревалась для лета, Джья Джуи забирала Эвви, чтобы показывать ей, как янджингские дети учились магии, или Эвви показывала Джья Джуи, что она может сама. Браяр и Розторн удалялись в оранжерею, где они вместе с садовниками работали над обещанной Уэй-шу розой. Там они произвели на свет цветок с красными и жёлтыми полосами, каких не было ни в каких других садах. Роза Уэй-шу была устойчива ко всем растительным недугам, какие Розторн и Браяр только смогли вспомнить, включая плесень и грибки, известные местным фермерам. Цветы были отравой для любых насекомых, которые решили бы ими перекусить, и они не размножались черенками — только семенами.

Императору они показали его розу и куст с горсткой бутонов на пятое утро, за завтраком. Им было видно по его лицу, что он разрывается между чем-то.

— Простите нас, что мы не можем радоваться больше, — сказал он, вертя в пальцах цветок, который ему дала Розторн (Браяр перед этим аккуратно удалил с него шипы), когда евнух унёс кадку с растением. — Даже запах — совершенство. Наше сердце жаждет побольше узнать о нашей Розе Уэй-шу, но наш долг заставляет нас оставить её позади. Утром мы покидаем Зимний Дворец. Наши домочадцы продолжит заботиться о вас, как если бы мы были здесь, но имперские дела зовут нас прочь. Вы найдёте, что мы оставили вам троим определённые подарки, в благодарность за вашу науку и общество, а также вьючных зверей, которые потребуются вам для продолжения вашего пути. Нам дали понять, что вы намереваетесь отплыть из Ханджэн в конце месяца, который вы зовёте Луной Гуся?

Розторн поклонилась:

— Да, таковы наши намерения, Ваше Имперское Величество.

— Времени у вас будет в достатке, — сказал Уэй-шу. — Мы попросим наших жрецов помолиться за безопасность вашего пути по суше и по морю.

Он встал из-за стола, и они в последний раз поклонились ему. Следующим утром трое магов пошли к Воротам Благословенных Уходов, чтобы попрощаться, но императору больше нечего было им сказать. Однако свою Розу Уэй-шу он носил заткнутой между находившими друг на друга пластинами своей брони. Они наблюдали за тем, как он ехал прочь со своими магами и охраной, и каждый чувствовал огромное облегчение, которое они не осмеливались показывать.

Парахан присоединился к ним, когда за своим господином через ворота последовала бригада имперской пехоты и стрелков.

— Теперь всё будет менее напряжённым, когда крупные шишки уехали, — заметил он. — Можете спать допоздна.

— А с тобой что будет? — спросила Эвви.

Парахан пожал плечами:

— Буду ждать здесь, пока он не пошлёт за мной. Если бы он уехал в Иншию, как собирался этой зимой, то меня бы отправили с ним, но он передумал. Там, куда он едет, он не будет сидеть на месте. Ему не по нраву брать меня с собой, если он не уверен, что я не смогу сбежать.

— Иншиа? — резко спросил Браяр. — Я думал, он воюет с Иншией и её соседями.

Парахан покачал головой:

— Иншиа и Кайан сдались этой зимой. Полагаю, они не могли вынести ещё одного полного сражений лета, и я не могу сказать, что виню их.

— Да смилостивятся над ними их боги, — сказала Розторн. — Парахан, позволишь мне удалиться? Мне нужно разослать сообщения, если мы собираемся скоро уехать.

— Конечно, — сказал он. — Мне принести ужин вам, или сводить вас на ужин куда-то?

— Куда-то, где мы ещё не были, — предложила Розторн.

Парахан поклонился, и лениво пошёл прочь.

— Наперегонки! — крикнула Эвви своим наставникам. Она побежала по тропинкам через лесопосадки, которые вели обратно в их павильон.

— Если она думает, что я буду бежать, то пусть подумает ещё раз, — сказал Браяр Розторн. — Я буду шагать вместе с моей наичудеснейшей наставницей.

— К тому времени, как мы закончим паковать вещи, ты уже не будешь так говорить, — предупредила она, беря его за руку. — Я не хочу больше терять время, так что не отлынивайте, молодой человек.

— Я и не собираюсь отлынивать. Если мы будем на дальней стороне Королевств Солнца в Луну Снега, то мы скорее всего доберёмся до дома в течение года. Это будет возможно, если мы будем в Ханджэн к концу Луны Гуся. Времени у нас на это будет полно, если поскорее найдём караван. — Браяр улыбнулся Розторн, пока они шагали по дороге: — Я буду двигаться бойко как кролик. Вот увидишь.

— Х-м-м. — Розторн подняла взгляд на свисавшую вниз ветку ивы. Края листьев были коричневыми. Она только смотрела, но Браяр ощутил, как её магия омыла дерево, и прогнала карабкавшуюся по его ветвям болезнь. — Мальчик, ты вздрогнул, когда Парахан говорил про Иншию и Кайан. Не думай даже на миг, будто я этого не заметила.

Браяр вздохнул, и направил её по тенистой тропе. Становилось жарковато, и Розторн была без шляпы.

— Бог-Король надеялся, что император всё лето будет бросать свои армии на эти две страны, и на Йи́тсаг на северо-востоке, а не на Гьонг-ши. Он не обрадуется вестям о том, что Иншиа и Кайан теперь принадлежат Уэй-шу.

— Ну, если повезёт, император направится в Йитсаг, а не в Гьонг-ши. В конце концов, в Гьонг-ши очень мало соблазна. И Бог-Король сейчас уже должен знать про Иншию и Кайан. Или, по крайней мере, он узнает задолго до того, как нам удастся передать ему весть.

Браяр знал, что она права. Они больше ничего не могли поделать.

На миг, когда они дошли до их павильона, Браяр подумал, Будто Эвви выходила из его спальни. Потом он решил, что она просто гналась за своей непоседливой кошкой Абрикос. Никого из служанок не было, чтобы отругать, если кошки залезали на лакированные шкафы, столы и стулья. Розторн взвалила кошку по имени Изюминка себе на плечо, и сказала «начинай собирать вещи», прежде чем сесть за стол, чтобы писать письма.

Браяр позвонил в висевший снаружи павильона колокольчик, чтобы вызвать посыльную. Девушка заныла, когда узнала, что ей придётся ехать до караван-сарая под Дохан, где остановились Торговцы, но расплылась в улыбке, когда Браяр показал ей серебряную монету. Пока они ждали вестей, они вернулись в свои покои, чтобы дремать, укладывать вещи, или и то, и другое. Их посыльная вернулась до заката с вестями о том, что караван уходит в порт Ханджэн через три дня.

— Ну, я собираюсь перенести наши вещи в караван-сарай сразу же, как только упакуем их, — твёрдо сказала Розторн. — Это даст нам возможность познакомиться с людьми, вместе с которыми мы будем путешествовать.

Тем вечером Парахан отвёл их в маленький павильон у пруда. Там, в прохладе и комфорте, они слушали ночных птиц и наблюдали за плавающими на воде фонарями. К следующему вечеру почти все их пожитки унесли, и загрузили на лошадей для их отбытия на рассвете. Парахан приказал обслуге дворца принести им простую еду, и встал, чтобы покинуть их, сразу же, как только они поели.

— Я знаю, что вы захотите этой ночью хорошенько выспаться, — сказал он, когда слуги ушли. — И я не люблю долгие прощания.

Розторн взяла его ладонь в свои собственные:

— Да благословят тебя Мила и Зелёный Человек, — сказала она ему. — И пусть Шурри Огненный Меч однажды вернёт тебя домой с победой.

Парахан поцеловал её в лоб:

— Ты хорошо играла роль покладистой путешественницы, но дикие цветы здесь долго не живут. Я рад видеть, что ты вырвешься отсюда. — Он пожал руку Браяру, потом Эвви, звеня цепями. Присев перед Эвви, он пощекотал её за нос: — Хотел бы я, чтобы ты познакомилась с моей сестрой Су́дой, — с улыбкой сказал он. — Вы с ней так похожи.

Эвви обхватила его руками за шею:

— Это невыносимо — что ты его пленник! — прошептала она ему на ухо.

— Мне это тоже не нравится, но что мы можем поделать? Мы — лишь маленькие кошки в этом большом, полном львов доме, — ответил он.

Эвви отпустила его, и сбежала в свою комнату, со стуком задвинув тонкую дверь.

Парахан поклонился им:

— Пусть все наши боги хранят вас в пути домой. — Он неторопливо покинул дом, растаяв в сумерках. Браяр прислушивался, пока звон цепей окончательно не стих.

Вскоре после этого Розторн ушла спать. Браяр убедился, что все кошки были загнаны в комнату Эвви, за её заколдованные воротные камни. Потом он и сам лёг спать.

Засыпая, он подумал о Парахане. «Проклятье, мне нужно поспать!» — сердито сказал он себе. «Мы уезжаем на рассвете!». Но отрицать он не мог; трудное положение человека из Камбанпура его беспокоило. Любой другой господин позволил бы им выкупить у себя Парахана, но только не Уэй-шу. Парахан был для него каким-то призом. Император мог дать им девять полных золотых монет перемётных сум только за Розу Уэй-шу — что он и сделал, — но не продал бы этого одного пленника. Браяр отдал бы всё это золото за Парахана, и он знал, что Розторн и Эвви сделали бы то же самое.

«Рассвет», — напомнил он себе. «Мы встаём до рассвета».

«Умиротворённые мысли. Я снова смогу одеть обычные брюки и куртку. Во всех этих шёлковых халатах я выгляжу здорово, это так, но ничто не сравнится в удобстве с вещами, которые мне сделала Сэндри. Великая Мила, я буду так рад надеть мои старые добрые сапоги вместо тапочек, в которых я чувствую каждый камешек на пути!»

На этой приятной мысли он и заснул.

Что-то заставило его проснуться около полуночи. Он прислушался, но в здании павильона было тихо. Взволнованный, Браяр встал, и проверил комнату Эвви.

Её кровать покрывали кошки. Они перебрались на освобождённое ею место. Кошки посмотрели на Браяра.

— Когда я её поймаю, ей крышка! — одними губами сообщил им Браяр.

Тайна подняла ногу, и начала умываться.

Браяр быстро натянул брюки и куртку, затем закинул на плечо свой малый магический набор. Держа сапоги в руках, Браяр прокрался к двери в комнату Розторн, и заглянул внутрь. Она спала, издавая тот жужжащий храп, который он находил таким забавным.

Браяр прокрался прочь из павильона. Во внешних комнатах не было слуг, а на улице снаружи не было даже охранников. Он положил маленький свёрток сонных трав в карман куртки, на случай если встретит по пути кого-то не очень дружественного, и натянул сапоги. Собравшись, он побежал, находя дорогу в свете полумесяца. У него была очень хорошая идея насчёт того, куда она сбежала. Ему следовало понять, что она не согласится оставить Парахана, только не после того, как провела пять дней почти исключительно в обществе пленника.

На то, чтобы добраться до Павильона Великолепных Презентаций, где держали Парахана, у Браяра ушло больше времени, чем ему бы хотелось. Так было из-за того, что он держался придорожных деревьев и кустов, часто останавливаясь, чтобы поискать глазами и ушами патрули охранников. Патрулей он не видел и не слышал, но это лишь заставляло его нервничать ещё больше.

Наконец он достиг своей цели. Перед тем, как приблизиться к своей беглой ученице, он проверил внешнюю часть длинного холла. По всему периметру большого здания он не нашёл ни следа охраны. Внутри находился ряд висящих золотых клеток, в одной из которых проводил ночь Парахан. Холл с клетками было легко найти снаружи: он находился сбоку от помещения для аудиенций, придавая зданию L-образную форму.

Убедившись, что вокруг павильона не было охраны, Браяр вошёл в рощу деревьев рядом с той стороной павильона Великолепных Презентаций, где были клетки. Там, высоко, были маленькие окна — выше, чем мог бы достать высокий человек, — чтобы давать пленникам доступ к свежему воздуху. Там же был и угол, где длинный холл переходил в тронную залу императора.

«Ну, хорошо, Эвви-всезнайка», — мрачно думал он, пробираясь через маленькую рощу, — «как ты собираешься пробраться внутрь?»

Потом он услышал писклявое, натужное кряхтение.

«Она пытается обрушить стену!» — в панике подумал он. «Она навлечёт на нас всю охрану в пределах слышимости!»

Он вышел из-под сени деревьев у Эвви за спиной. Она стояла на коленях, приложив обе ладони к мраморному блоку в двух футах над землёй. Она пошатывалась, фыркала, но он не видел, чтобы камень двигался. По какой-то причине Эвви — способная направлять тонны камней, падавших со скал — не могла заставить эти блоки сдвинуться с места.

— Эвви, прекрати! — прошептал он.

Она подскочила, но не обернулась:

— Нет! — яростно прошептала она. — Я не оставлю его здесь! Что если император однажды повернётся к нему спиной, и сожжёт его, как те розы?

— Откуда ты узнала об этом? — Браяр схватил её за плечи, и попытался рывком поднять на ноги. С тем же успехом он мог бы сдвинуть с места валун, о чём ему и следовало бы вспомнить, учитывая последний раз, когда он пытался сдвинуть её с места против её воли.

— Я слышала, как слуги об этом говорили, — терпеливо сказала она ему. — Почему бы тебе не перестать глупить, и не помочь мне? Я не знаю, почему я не могу сдвинуть эти штуки.

Вид горящих в сердце розового сада тел садовников всё ещё не выходил у него из головы:

— Он не может уехать с нами, — сказал он Эвви. — Они убьют нас, если подумают, что мы помогли ему сбежать.

— Готова поспорить, что он знает, как выбраться с территории дворца, — прямо заявила Эвви. — Его здесь держат только клетка и цепи. — А потом она произнесла то, что заставило Браяра на самом деле ужаснуться: — Я взяла с собой твои отмычки. Я вскрою его замки. Но сначала мне нужно пробраться внутрь, а блоки не двигаются.

Браяр пожевал свою губу. Он знал, что сказали бы Сэндри и Трис. Он даже знал, что сказала бы Даджа, бывшая более практичной: «В чём дело, мальчик-вор? Потерял смелость?»

— Смелости у меня предостаточно, — пробормотал он своей сестре-магу-кузнецу. Он помедлил ещё миг, затем осознал, что Эвви снова начала бросать свою силу на мраморный блок. Она не собиралась ждать его решения.

Тихо ворча, он разбросал вокруг свою магию, чтобы посмотреть, не было ли в земле семян лоз. Садовники обрезали местные лозы, но если ему удастся заставить их семена взрасти, то не было риска, что следователи позже найдут частицы неместных лоз, которые ему, возможно, пришлось бы вырастить из семян, которые он хранил в своём наборе мага. Именно во время разбрасывания магии он ощутил призраки прежде живых растений у себя на уровне лица. Как это было возможно? У него перед лицом не было ничего, кроме мраморной стены.

Он встряхнул кисти рук, как будто стряхивая с них остатки использованной магии — привычка, за которую его дразнила Розторн — и позволил большему количеству своей силы растечься прямо у себя перед лицом. Теперь вся стена отозвалась тенью жизни, прежде бывшей зелёной.

— Эвви, стой, — прошептал он. — Что в строительном растворе?

— В основном известь, — ответила она таким же тихим голосом. — Там есть ещё что-то, что я не ощущаю. Оно держит мрамор так, будто тот собирается сбежать.

Браяр провёл пальцами по щелям между блоками. Внезапно он осклабился:

— А ты-то думаешь, что растительная магия бесполезна. — Он присел на землю, и открыл свой набор.

— А что, разве нет? — поинтересовалась Эвви, намеренно переча ему.

— Судя по всему, то, что ты не чувствуешь — это рис, — уведомил её Браяр. — И с ним-то я смогу сладить.

— Рис? — возмущённо потребовала она.

— Я узнаю рис у себя в чашке, и я узнаю его в растворе: готов поспорить, именно рис в растворе заставляет его так держаться за мрамор. Скажи, ты собиралась всю стену обрушить?

— Не-а. Я собиралась вытащить лишь столько блоков, чтобы забраться внутрь.

— Тогда именно так мы и сделаем. Но надо убедиться, что отверстие достаточно больше, чтобы мог выбраться Парахан.

— Три на два блока?

— Этого должно хватить. Позволь мне сначала убрать раствор.

Браяр провёл ладонями по щелям между блоками, вливая свою магию в них и в щели вокруг. Он и не подумал бы, что рис останется таким сильным по сравнению с камнем, но было именно так. Когда он позвал, рис вытащил вместе с собой из раствора даже кусочки извести.

— Надо было подстелить ткань, — в смятении сказал он, глядя на маленькие кучки белого порошка на земле.

— Если бы, да кабы, — пробормотала Эвви. — Она протянула руку к блоку, находившемуся в двух футах над землёй. Тот выскользнул из стены, и упал.

— Осторожно! — прошептал Браяр. Он воззвал к семенам лозы, пока Эвви звала следующий блок. На этот раз, когда она тихо позвала его вперёд, толстые, сильные лозы были уже на месте, чтобы обвить блок и удержать его, пока Браяр и Эвви откладывали его в стороне от отверстия. Лозы отпустили его, и вернулись к отверстию, проскальзывая под следующий блок, прежде, чем Эвви успела обернуться.

Как только отверстие было готово, Эвви сунула голову внутрь. Браяр услышал, как она что-то прошептала. Затем она заползла внутрь здания. Он толкнул вслед за ней свою сумку, ощутив, как она — он надеялся, что это была она — приняла её у него. Затем он сам скользнул в отверстие в стене. К его удивлению, внутри одной из ближайших клеток горела лампа. В клетке прямо перед ним сидел Парахан, скрестив ноги.

— В этом здании кто-нибудь есть? — тихо спросил Браяр. Эвви обошла клетку с другой стороны. По звяканью металла он предположил, что она вскрывала замок украденными у него отмычками.

— Нет. Обычно они оставляют пленников ночью одних. Кто был бы настолько тупоголовым, чтобы помочь нам сбежать? Почему ты позволяешь ей это делать? — потребовал Парахан.

— Ты, должно быть, думаешь, что я всё об этом знал до того, как она на это пошла, — прошептал Браяр. — Они позволяют тебе иметь лампу?

— Мне позволено читать. — Парахан показал свиток. Он бросил взгляд на Эвви: — Я бы предложил помощь, но я так и не научился вскрывать замки.

Браяр обошёл клетку. Эвви хмуро глядела на висевший внизу клетки замок.

— Я не понимаю.

Браяр забрал у неё отмычки.

— Потому что ты училась всего год. — Он запустил руку в свой набор, и вытащил бутылочку с особо приготовленным маслом. Он трижды капнул им в отверстие замка. Ожидая, пока замок клетки пропитается, он добавил масла на цепи Парахана: на шее, запястьях и лодыжках. Затем он сосредоточился на замке клетки. Замок был хитрым, но Браяр был с замками терпеливее, чем со многими людьми. Как только он вскрыл замок, Парахан выполз из клетки.

— Закрой его, — сказал он. — Он сам замкнётся.

Браяр передал Эвви флягу с водой, которую всегда носил у себя в наборе:

— Налей немного в замок, — сказал он ей. — Я не хочу, чтобы их маги учуяли на нём мою магию.

— Сомневаюсь, что это произойдёт, — сказала Эвви, делая, как было велено. — Я не думаю, что они вообще верят в нашу магию, если не считать Джья Джуи.

Браяр начал работать над ошейником Парахана.

— Я стараюсь никогда не рассчитывать на то, что незнакомцы знают, а чего — нет. — Замок был странным — не таким простым, как замок на клетке. Он не хотел проводить здесь всю оставшуюся ночь. Бормоча себе под нос, он порылся в своём наборе, и нашёл другой набор отмычек, который ему нравился больше, чем тот, на котором он обучал Эвви. Вскоре замок на ошейнике был открыт.

— Ты сможешь сбежать из дворца? — спросила Эвви у Парахана, наливая воду в замок ошейника, чтобы вымыть оттуда зелье Браяра. — Мне казалось…

— Тебе правильно казалось, — заверил он её. — Обо мне не волнуйтесь. Вы и так уже достаточно рискуете. — Он посмотрел, как Браяр открывает замки у него на запястьях. — Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить.

— Просто, если тебя поймают, не говори им, что это были мы, — посоветовал Браяр.

— Ты же понимаешь, что человек может выдержать допрос под пытками только до какого-то предела, — сказал Парахан. — Я продержусь как можно дольше, конечно, но я уже бывал в руках допросителей императора.

— Но почему? — прошептала Эвви, случайно выливая больше воды, чем было нужно. — Ты же не был врагом.

— Они хотели посмотреть, какие у моего отца и дяди могли быть секреты, которые стоило бы украсть, конечно. Я пытался сказать им, что я был тунеядцем и семейным дураком, но… — Он пожал плечами: — Такие люди верят твоим ответам только тогда, кода тебе эти ответы стоили боли.

Браяр вспомнил о некоторых шрамах Парахана, и вздрогнул. Несколько мгновений спустя он открыл замок кандалов на лодыжках. Парахан был свободен. Какое-то время он молчал, потирая запястья, пока Эвви промывала замки. Браяр замкнул обратно все кандалы и ошейник, и оставил их на полу клетки, а потом запер и саму клетку. Утром будет выглядеть так, будто Парахан просто испарился.

Браяр первым вылез через отверстие в стене. Он быстро огляделся среди деревьев, но место было таким же тихим, как во время их прибытия. Когда он вернулся к стене, Парахан, похоже, разговаривал с Эвви. Потом он кивнул Браяру, развернулся, и взял один из блоков. Он осторожно вставил блок на место в стене — его мышцы бугрились от усилия, пока он работал. Он по одному установил блоки в отверстие. Когда он закончил, лишь пристальный осмотр показал бы, что куски камня не были скреплены раствором.

Браяр наблюдал за Эвви, пока Парахан работал. Верзила сказал что-то, заставившее её задуматься, это было ясно. Она методично жевала губу, пока не осознала, что Браяр смотрит на неё. После этого она отвернулась. Он спросит её об этом позже, когда у них будет больше времени.

Браяр попросил свои лозы выдернуть корни из земли. Затем они с Эвви втоптали остатки рисово-известкового раствора в некоторые из рытвин, оставленных лозами, а остальные засыпали грязью. Когда они закончили, Браяр понаблюдал, как лозы уползли в заросли деревьев. Они найдут на территории дворца места, где смогут беспрепятственно расти. Способность находить собственный дом была частью сделки, которую Браяр заключил с ними, когда их создал.

— Потрясающе, — сказал Парахан, когда Браяр обернулся к нему. Парахан поклонился, сомкнув ладони перед лицом: — Благодарю вас обоих. Я навсегда у вас в долгу.

— Это — всё, что мы можем сделать, — сказал Браяр. — Даже близко к нам не подходи, пока мы уезжаем. Я не позволю этому отразиться на Розторн.

— Вам не нужно волноваться, — сказал им Парахан. — К рассвету я буду вне территории дворца. Вы сами-то будете в безопасности?

— Мы — да, ты — нет, — сказал Браяр. — Только если у них нет собак, которые смогут выследить тебя по запаху. Подожди чуток.

Он вышел на главную дорогу, украшенную короткими, широколистными пальмами. Браяр беззвучно позвал четыре самых длинных и широких из толстых листьев, поймав их, когда они упали с деревьев. Возвращаясь к своим спутникам, он послал свою магию по стеблю и толстым жилам, придавая им крепости и вытягивая их.

— Это ещё зачем? — прошептала Эвви, когда он вернулся к ним.

— Обувь, — сказал Браяр. Он объяснил Парахану: — Ты же не хочешь, чтобы маги тебя выследили. — Он положил листья на землю, две пары по две пары. — Поставь пятки в двух дюймах от стеблей, — приказал он.

— Они развалятся, — тихо возразил Парахан, хотя и послушался. — И у меня от них будут мозоли.

Браяр осклабился, глядя на мужчину:

— Поверь мне, — сказал он, и подмигнул. Он сложил длинные концы листьев поверх стоп Парахана, и придержал их там, вызывая древенистые жилы с краёв. Они сплелись по его указанию, стягивая края листьев так крепко, будто они так и выросли, сращивая два толстых листа в один. Другие жилы подтянули заднюю часть и стебли вверх, закрыв ими его пятку.

Парахан пробормотал что-то на своём родном языке.

— Они продержатся, пока ты не выберешься за стены дворца, — сказал Браяр, проверяя швы, и размягчая стебли. — Потом сменишь их на что угодно, кроме собственных босых ног.

— Разве они не смогут отследить твою магию? — спросил Парахан.

Браяр и Эвви закатили глаза. Браяр ответил:

— Судя по тому, что мы здесь выяснили, они не могли бы отследить окружающую магию даже с факелами и гончими. А теперь, пора идти. И да хранят тебя боги.

Парахан кивнул, и исчез в тенях позади Павильона Великолепных Презентаций.

Браяр забросил руку Эвви на плечо, и повёл её по короткой дороге через заросли к задней части их павильона.

— Больше никогда не пытайся сделать что-то подобное, не сказав мне.

— Я думала, ты скажешь «нет». — Она утёрла глаза рукавом.

— Может, и сказал бы. — Браяр вздохнул. — Ты очень сильно рисковала.

— Как и ты.

— Мы рискнули жизнью Розторн, — строго сказал ей Браяр. — Ты же знаешь, что мне не нравится так поступать.

— Она крепче нас обоих.

— Нет, не крепче. — Они уже не в первый раз спорили об этом. Браяр был уверен, что и не в последний. — Она умерла. Я был там. Я не хочу, чтобы она снова умирала. Ей это вредно. Именно поэтому она иногда медленно говорит. И поэтому она так легко заболевает.

— Ты мне всё время это говоришь, — нетерпеливо ответила Эвви.

— И я буду продолжать тебе это говорить, пока не удостоверюсь, что ты помнишь. Я не собираюсь рассказывать Ларк о том, что мы потеряли осторожность, и что из-за этого мы не смогли вернуть Розторн домой. Кстати, о потере осторожности, что он тебе сказал такого тайного?

Эвви дёрнулась. Затем она сказала:

— Клянусь, я тебе расскажу, когда мы уедем из дворца. Это важно, но я не хочу говорить об этом, пока мы не будем в пути. Пожалуйста, Браяр?

Она уже давно не умоляла его ни о чём, разве что в шутку. Ему было видно, что она не шутила.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что подождал.

— Не заставлю. Клянусь.

Они в тишине пошли обратно спать. По дороге они никого больше не видели и не слышали. Никто не пошевелился, когда они вошли обратно в свой павильон. Наконец, замолчав, они вошли в свои комнаты, и проспали остаток ночи.

Эвви даже не думала, что спала, когда услышала голос Розторн:

— Эвумэймэй Дингзай, мы уезжаем.

Она рывком села в кровати. Рядом с ней на коленях стояла служанка, державшая в руках чашку с чаем.

— Спасибо, — сказала Эвви. Она всегда благодарила слуг. Она знала, что это уязвляло их гордость — прислуживать кому-то, кто был настолько ниже их по рангу. Обращаясь к Розторн, она сказала: — Умоюсь и оденусь я быстро.

Посвящённая носила своё дорожное шерстяное облачение и широкополую шляпу.

— Уж постарайся. Нам ещё нужно погрузить шакканы Браяра и твоих кошек. — Она покинула комнату.

— Я знаю, — пробормотала Эвви, и выпила свой чай. Служанка причесала её волосы, и снова заплела их в косу, пока Эвви чистила зубы. Она позволила Эвви одеться самой, уже успев усвоить, что девочке не нравилось, когда ей помогали без необходимости. В счастливом уединении, Эвви натянула лёгкую хлопковую куртку и леггинсы, которые она приготовила ещё прошлым днём. Затем надела чулки и удобные сапоги для верховой езды. Она уже ощущала себя полностью проснувшейся и готовой. Это не имело никакого отношения к её чаю, и связано было с тем, что она снова носила простую одежду. Она снова была собой, а не какой-то уличной крысой, притворявшейся дворянкой при имперском дворе!

На столе у окна была чаша с рисом и всякой всячиной. Зная, что снова её покормят ещё не скоро, Эвви быстро умяла всё, и рыгнула, доев. Она даже провела пальцами по внутренней стороне чаши, и облизала их, только чтобы убедиться, что съела совсем всё. Позаботившись об этом, она схватила свой рюкзак, и закинула его за спину. Другие находили его тяжёлым, но только не она. Она таскала его уже два года — с тех пор, как Браяр начал учить её, когда она отвергла всех остальных наставников. В рюкзаке находились её набор мага и её каменный алфавит, у которого для каждой буквы в специальных кармашках лежали обычные и драгоценные камни. Во время путешествий она не любила находиться от алфавита дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Только осознание того, что её вещи находились под самыми сильными защитными заклинаниями, которые Розторн и Браяр только могли сплести, успокаивало её достаточно, чтобы не носить их с собой, пока она была на территории дворца.

При входе в гостиную Эвви была встречена разнообразными кошачьими звуками. Браяр освободил кошек из их оградительного заклинания, и вновь заманил их в специальные корзины с помощью своего весьма великолепного котовника. Снаружи она увидела Браяра, аккуратно укладывавшего императорский розовый куст и свои шакканы на спины вьючных лошадей. Когда они приехали, он отдал одно из своих миниатюрных деревьев императору в качестве подарка на день рождения, позволив осуществить вручение посыльному, на случай если императору подарок не понравится. Эвви была весьма уверена, что сейчас Браяр сожалел о подарке, поскольку свои шакканы он любил больше, чем она — своих кошек. Ему не понравилось то, как Уэй-шу обращался со своими подданными, и ему не нравилось, что у Уэй-шу в руках было одно из его деревьев.

Пара вьючных лошадей Розторн терпеливо ждала снаружи, их ноша уже была упрятана подбитые кожаные сумки. Эвви нашла свою лошадь, фыркнувшую при виде её. Она запрыгнула в седло, и устроилась поудобнее.

— Тебя ждём, Браяр, — сказала Розторн, забираясь в седло.

— Да, Матушка, — ответил он. К его явному удивлению, и к удивлению Эвви тоже, слуги, обычно поддерживавшие бесстрастные выражения лиц, захихикали над его шуткой, прикрыв рты ладонями. Но они быстро справились с собой, и поклонились, когда их гид и сопровождающие выехали на дорогу к Воротам Имперского Благословения.

Эвви счастливо вздохнула. Они уезжали из дворца.

Эта иллюзия продержалась до самых ворот. Там их ждали две группы. Одну возглавляла Госпожа Протокола. У неё за спиной стояли два конюха. У каждого в руках были поводья цепочки из трёх лошадей, каждая из которых была полностью нагружена тюками, которые несли печать шестипалого дракона Династии Лонг. На недоуздке каждой лошади была такая же эмблема.

Также присутствовал полный отряд дворцовой стражи под предводительством капитана. Солдаты стояли перед воротами, перекрывая их, твёрдо уперев копья в землю. Эвви вся покрылась гусиной кожей. Они знали! Они знали про Парахана!

Розторн направила свою лошадь мимо их гида:

— Это ещё что? — потребовала она.

— Эвви, выпей чаю. — Браяр подвёл свою лошадь поближе к ней. Он протянул ей фляжку. Обычным, громким голосом он произнёс: — Готов поспорить, ты даже завтрак не съела. — Более тихим голосом он добавил: — Выпей чаю, и перестань держаться так, будто ты в чём-то виновата.

Эвви послушалась. Она заставила свою лошадь попятиться, пока она не оказалась рядом с корзиной, где сидел Монстр. Она запустила туда пальцы, и погладила зверя.

Госпожа Протокола поклонилась Розторн:

— Простите меня, уважаемая Розторн, друг императора, — сказала она, избегая гневного взгляда Розторн. — Этот… офицер настаивает на том, что вам не позволят проехать, пока каждый из вас не пройдёт досмотр. Пожалуйста, простите это… это неудобство. Примите мои глубочайшие, глубочайшие извинения.

Эвви и подумать не могла, что Госпожа Протокола могла быть такой расстроенной. Сразу после их приезда эта устрашающая леди несколько раз провела с ними утро, наставляя их в придворных обычаях. В те дни Эвви гадала, не высечена ли та из того же белого мрамора, из которого строили столь многие имперские здания.

— Пусть досматривают, — сказала Розторн. — Кроме нас троих и нашего гида, все они — из дворцовой челяди. Гида одобрили дворцовые служащие. — Больше она не сказала ничего, пока каждого из их сопровождающих с ног до головы осматривали вооружённые солдаты. Рылись даже в их багаже, будто солдаты ожидали, что в нём кто-то прячется.

Пока стража осматривала вьючных животных под присмотром Браяра, Розторн подвела своего скакуна к Госпоже. Она тихо спросила:

— Позволено ли человеку осведомиться, почему его подвергают этой унизительной проверке?

Госпожа на миг прикрыла лицо веером, затем опустила веер, и наклонилась к Розторн очень близко, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Эвви знала, что в обычной ситуации вытянуть из Госпожи лишнее слово можно было лишь под пытками, но у неё был запущенный артрит. Предоставленная Розторн мазь, вместе с рецептом оной, сделала её жизнь гораздо легче. Намного легче, подумала Эвви, если та была согласна поделиться с Розторн любыми сведениями.

Капитан возвращался; женщины отстранились друг от друга.

— Готово, — сказал капитан. — Они могут ехать.

Солдаты отъехали с дороги. Госпожа Протокола, сильно расшатанная, презентовала путникам лошадей и их груз — лично отобранные императором подарки. Розторн произнесла несколько дипломатичных слов благодарности.

Эвви снова залюбовалась ею. Розторн говорила все эти вещи, и действовала так, как могла бы любая благородная леди, но когда она делала глоток чая из своей поясной фляги, Эвви было видно, что рука у Розторн подрагивала. Учитывая природу Розторн, Эвви была весьма уверена, что она не боялась, а была в ярости.

Покусывая внутреннюю сторону своей щеки, Эвви гадала, не искали ли они Парахана? Когда они миновали последние ворота из дворца, и выехали на длинный проспект, который вёл в город, Эвви и Браяр подъехали к Розторн. Их гид также приблизился.

— За все мои дни службы в имперском дворце, я никогда не видел, чтобы имперские гости подвергались обыску при отъезде! — негодующе сказал гид. — Многоуважаемая Госпожа Протокола намекнула на причину столь экстраординарного поведения? Император будет в ярости, когда узнает об этом!

— Не думаю, — очень сухим голосом ответила Розторн. — У него пропал гораздо более ценный гость. — Она сжала губы, и произнесла: — Судя по всему, сбежал его пленник, Парахан из Комбанпура. Как — они не знают. Его цепи — замкнутые — и его клетка — также замкнутая — были обнаружены пустыми этим утром, когда пришли, чтобы отвести его на помывку.

— Ох, это плохо, — заметил Браяр с подобающе серьёзным выражением лица. — Его Имперскому Величеству это не понравится.

Как никогда восхищаясь своим наставником, Эвви решила внести свою лепту. Она вздохнула, осторожно, стараясь не переиграть:

— Далеко ему не уйти, только не когда его ищет весь дворец.

Розторн с подозрением посмотрела на них:

— Действительно. Если ему повезёт, то когда его снова поймают, никто ничего про это не скажет, — заметила она. — Никто не захочет, чтобы император узнал, насколько сильно они оплошали.

Их гид покачал головой:

— Такого рода тайны всегда всплывают, — сказал он. — Но вы правы, его поймают. У них есть свои способы. А теперь, если вы посмотрите вперёд, то увидите Врата Низшего Приветствия. Их так зовут потому, что всякий, кто уезжает из дворца, предположительно менее счастлив, даже въезжая в наш великолепный город. Однако мы обогнём Дохан стороной, поэтому проезжать через них не будем.

Он заставил свою лошадь порысить вперёд, чтобы поехать вместе с главой их охраны. Розторн какое-то время ехала молча, прежде чем произнесла:

— Мы пробудем в Янджинге ещё две недели, или больше, если развезёт дороги. Имперские шпионы будут постоянно следить за нами, чтобы посмотреть, не попытается ли Парахан с нами связаться. Ему нет причин так поступать. Однако вам всё же следует быть готовыми.

«Удачи, Парахан», — подумал Эвви. «Надеюсь, ты поскорее выберешься из Янджинга».