Боги Атлантиды

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ ГОРЯЩИЕ ГОРЫ ЕНОХА

На протяжении первых двух веков нашей эры огромной популярностью пользовалось странное сочинение под названием «книга Еноха». Оно считалось частью Ветхого Завета. Я полагаю, что читатели в ту пору воспринимали ее как диковинный приключенческий роман: ангелы устраивают главному герою, пророку Еноху, экскурсию по небесам и приводят в место, очень напоминающее ад. Более того, в этой книге описывается своего рода скандал: мятежные ангелы, которые названы Стражами, решили насладиться сексом с земными женщинами и зачали расу буйных исполинов.

Затем по причине, которую так и не удалось установить, книга Еноха исчезла. Была ли она запрещена Церковью? Так или иначе, очень скоро об этой книге заговорили как о сочинении, которое непременно следует прятать от детей.

Книгу Еноха открыли вновь в конце XVIII века, когда шотландец Джеймс Брюс обнаружил ее текст в монастыре в Абиссинии (ныне Эфиопия). Брюс был масоном, принадлежавшим к килвинингской ложе «Кэнонгейт»; возможно, он отправился в поход, будучи движим романтическим желанием отыскать Ковчег Завета, который по одной легенде находится именно в Эфиопии.

Брюс добрался до Гондара, столицы Абиссинии, по озеру Тана и повстречал удивительных людей, которые вполне могли быть потомками непослушных великанов из книги Еноха: они ели куски сырого мяса, отрезанные от живой коровы, вешали на копья яички врагов и в разгар пира валились под стол, дабы предаться там любви. Огромный и бородатый Брюс понравился их царю и был назначен главнокомандующим. Со временем он принялся изучать местность и побывал у истока (как уверял его проводник) Белого Нила; оказалось, что из этого истока рождается куда менее полноводный Голубой Нил.

В монастыре Брюс нашел хронику «Кебра Нагаст» («Книга славы царей»), повествующую о том, как царь Соломон усыновил ребенка царицы Шебы, столица которой располагалась в Абиссинии. Их сын в конце концов вернулся в Абиссинию, забрав с собой Ковчег Завета.

В том же монастыре Брюс обнаружил книгу Еноха, которую, по преданиям, сочинил пророк Енох, внук Адама и прапрадед Ноя. На деле она была написана около 200 года до н. э., однако, по мнению профессора Александра Тольманна, описанные в ней семь горящих гор, которые спустились с небес и низринулись в море, вызвав потоп, являются не чем иным, как кометой 7600 года до н. э.

Великий потоп — важнейшее событие в масонской версии древней истории, потому Брюс, должно быть, понимал, что нашел весьма ценную книгу, которая прославит его имя среди собратьев по масонству. Он привез ее с собой в Лондон. Завистливые домоседы отнеслись к рассказам о раскованных эфиопах более чем скептически, а доктор Джонсон фактически назвал Брюса лжецом. Его великую книгу «Travels to Discover the Source of the Nile» («Путешествие с целью открыть истоки Нила») почти никто не заметил; впрочем, сочувствовать ее автору невозможно — известно, что Брюс нанял переписчиком прозябавшего в бедности священника, пообещав ему заплатить позже, и попытался надуть его, выгнав с пятью гинеями. Брюс впал в депрессию и умер в 1794 году в возрасте 64 лет — он упал с лестницы и свернул себе шею.

Книгу Еноха перевели на английский только в 1821 году, что удачно совпало с расцветом романтизма и модой на мятежных ангелов и запретные связи.

На этом этапе моего исследования я прочел книгу «Uriel's Machine» («Машина Уриила») Кристофера Найта и Роберта Ломаса и был ошеломлен их описанием той части книги Еноха, которая называется «Книгой об обращении светил небесных» и посвящена в основном астрономии. Ангелы заводят Еноха в северные широты. На это намекает единственное обстоятельство: день длиннее ночи на девятую часть, день заключает в себе ровно десять частей, а ночь — восемь частей. Найт и Ломас приходят к выводу, что эта холодная земля расположена между 51-м и 59-м градусами долготы. Именно там помещаются Стоунхендж в Уилтшире, Нью-Грейндж в Ирландии, Калланиш на Гебридах и многие другие доисторические обсерватории.

Эти сооружения были возведены «людьми гребенчато-ямочного неолита», названными так по типу создававшейся ими керамики. Найт и Ломас задаются вопросом: случайно ли в «астрономической» главе книги Еноха заходит речь о широтах различных доисторических обсерваторий? В какой-то момент Енох переносится к «твердой как кремень скале» на западе:

«И я видел шесть врат, в которых солнце заходит; луна также восходит и заходит чрез те же врата… а также много окон направо и налево от тех врат»[131].

Ломасу и Найту это описание напомнило о Стоунхендже с его «окнами» в трилитонах — дольменах, составленных из трех камней.

В начале 1960-х годов британский астроном Джеральд Хокинс приступил к проверке гипотезы, согласно которой Стоунхендж может представлять собой своеобразный компьютер каменного века, сооруженный для того, чтобы вычислять время восхода Солнца и Луны в периоде длительностью 18,6 года. Книга Хокинса «Stonehenge Decoded» («Расшифрованный Стоунхендж») немедленно стала бестселлером, хотя ряд астрономов она не убедила. Тем не менее идеи Хокинса широко распространились, а в 1970-е годы его теорию поддержал труд профессора Александра Тома о древних каменных кругах.

«Машина Уриила»

Ключевая идея Хокинса проста: стоя в центре каменного круга, вы можете наблюдать восход Солнца (или Луны) и предсказывать погоду по положению светила относительно маркеров.

Ломас и Найт решили попробовать соорудить «машину Уриила» на холме в Йоркшире — иначе говоря, они построили простейшую обсерваторию. Раз за разом отмечая из центра круга положение Солнца в момент восхода или заката, они устанавливали один маркер за другим. Строительство продолжалось год, его результатом стали два изогнутых ряда столбов — один против другого. Ломас и Найт усвоили (как усвоили это и древние строители Стоунхенджа), что год не делится на четыре равные части солнцестояниями и равноденствиями. Земля вращается вокруг Солнца по эллиптической орбите, потому от зимнего до летнего солнцестояния оно восходит 182 раза, а от летнего до зимнего — 183 раза. Та же неравномерность проявляется и в отношении весеннего и осеннего равноденствий.

Благодаря этим наблюдениям Ломас и Найт поняли также, почему строители древних монументов, эти «Эйнштейны каменного века», приняли за единицу длины расстояние в 32,64 дюйма — мегалитический ярд, как назвал его Александр Том. Сам Том признавал, что удвоил меру длины в 16,32 дюйма (которую установил, обмеряя мегалиты), чтобы приблизить ее к современному ярду.

Ломас и Найт обнаружили, что их «машина» считает, что в году 366 дней (между двумя зимними солнцестояниями). Отсюда они вычислили мегалитический градус, одну триста шестьдесят шестую долю вращения Земли. Установив столбы на расстоянии мегалитического градуса, они выяснили, что светило перемещается от вершины одного столба к вершине другого за 3,93 минуты.

Судя по всему, строители мегалитов измеряли время при помощи маятника. Промежуток времени, за который маятник завершает одно колебание, определяется, как мы знаем, длиной маятника. Ломас и Найт обнаружили, что длина маятника, который колеблется 366 раз за 3,93 минуты, должна составлять в точности 16,32 дюйма. Вот почему «Эйнштейны каменного века» приняли расстояние в 16,32 дюйма за основную меру длины. Ломас и Найт решили проблему, которая поставила в тупик Тома.

«Машину Уриила» (состоящую, по сути, из ряда деревянных столбов) можно использовать не только как калькулятор для вычисления времени восхода Солнца и Луны, но и как обсерваторию для наблюдений за кометами. Если коротко, с ее помощью можно определить, врежется данная комета в Землю или нет.

Ломас и Найт предположили, что подобные наблюдения составляли важную часть работы астрономов в древних обсерваториях. Две расположенные по линии «восток — запад» ямы под столбы на стоянке автомашин близ Стоунхенджа доказывают, что первый Стоунхендж был заложен около 8000 года до н. э., более чем за три столетия до вызванной кометой Тольманна катастрофы, покрывшей Шотландию слоем песка и занесшей морские ракушки на Сноудон, самую высокую гору Уэльса. Археологи обнаружили следы еще двух ям, вырытых за тысячу лет до того.

Открытие Ломаса и Найта дает ответ критикам гипотезы мегалитического ярда, которые полагают абсурдной гипотезу, по которой на площади в тысячи квадратных миль на протяжении дюжины веков использовалась единая мера длины. Эти критики полагают, что, будь мегалитический ярд реальностью, должен был бы иметься его эталон из железа или дерева, который копировали древние люди. На деле достаточно было поставить два деревянных столба на расстоянии мегалитического градуса и укорачивать или удлинять маятник до тех пор, пока он не станет колебаться 366 раз в течение времени, пока Солнце движется от одного столба к другому. Длина маятника и будет мегалитическим ярдом.

Многое прояснила и книга «Историческая метрология», написанная А.Э. Берриманом, инженером, который был одержим мерами и весами.

Берриман указывает на то, что основной греческой мерой длины был стадий (отсюда — слово «стадион»), приблизительно равный длине футбольного поля, 185 метров. Удивительно, но в полярной окружности Земли — ровно 216 000 стадиев, а 216 000 — это, в свою очередь, 60 в кубе. Или 3600, помноженное на 60. Легко заметить, что каждый градус земной окружности должен быть равен 60 стадиям. Один градус равен 60 минутам, иначе говоря, одна минута равна одному стадию. Минута делится на 60 секунд, то есть секунда равна одной шестидесятой греческого стадия или, в свою очередь, ста греческим ступням (футам).

Все это более чем странно, потому что ученые Греции классического периода понятия не имели о размере Земли — Эратосфен вывел его около 250 года до н. э. в ходе эксперимента с глубоким колодцем в Сиене. Древнегреческая система измерений доказывает, что понятие «стадий» греки переняли у какой-то более ранней цивилизации, которой размеры Земли были известны. Сразу приходит мысль о шумерах, которые придумали минуту, равную 60 секундам, и час, равный 60 минутам. Но шумеры не были великими мореплавателями, они скорее всего понятия не имели о длине земной окружности. На эту роль куда лучше подходят древние морские цари Хэпгуда — атланты.

Желая поближе познакомиться с масонскими ритуалами, Ломас и Найт из любопытства присоединились к масонской ложе. Считается, что масонство зародилось в средневековых гильдиях, своеобразных профсоюзах, в которые объединялись строители кафедральных соборов вроде тех, что стоят в Шартре и Сен-Дени. Однако пристальное изучение масонских обрядов убедило Ломаса и Найта в том, что эти обряды оформились куда раньше, во времена Иерусалимского храма, Иисуса и его брата Иакова, и что древние масонские традиции появились еще во времена потопа, около 9600 года до н. э.

Принять подобную идею легче, чем кажется. Если воспоминания о потопе обнаруживаются в легендах канадских индейцев, что мешает им проявиться в религиозной традиции Ближнего Востока, где их сохраняли сначала иудеи, а потом христиане?

Ломаса и Найта особенно заинтриговала часовня Росслин недалеко от Эдинбурга, один из наиболее замечательных религиозных памятников Шотландии. Я посетил ее, когда мы с Джой побывали в Эдинбурге в мае 1996 года. Эта часовня, построенная Вильямом Сен-Клером в середине XV столетия, представляет собой строение скорее языческое, нежели христианское. Ее стены и колонны покрывают барельефы, изображающие виноградные лозы, море цветов и фруктов. Повсеместно встречается языческая фигура «зеленого человека».

Что он делает в христианском храме? В мифологии «зеленый человек» олицетворяет весеннее возрождение природы и связанные с ним языческие празднества.

В книге «Mysteries» («Мистерии»), написанной 20 лет назад, я сообщал о древнем культе лунной богини Дианы, который был запрещен христианами, но отказывался исчезать. Как указывалось выше, чудоковатая исследовательница Маргарет Мюррей считала даже, что ведьмы были жрицами древнего культа Дианы и что шабаши, которыми, как утверждалось в ходе процессов над ведьмами, руководил дьявол, были на деле языческими обрядами плодородия, а руководил ими верховный жрец, изображавший бога Пана с козлиными копытами и рогами.

Я задал себе вопрос: являлся ли Вильям Сен-Клер (или Синклер, как его стали называть позднее) набожным христианином, каким хотел казаться?

Росслинскую часовню, безусловно, переполняет мистика. Начать с того, что здесь можно встретить изображения растений американского происхождения, например сахарной кукурузы и алоэ (оно выглядит как лилия и имеет горький вкус). Однако часовня была построена за полвека до того, как Колумб открыл Америку.

В поезде, который вез меня обратно в Корнуолл, я прочел купленную в росслинской книжной лавке книгу «Ключ Хирама» Роберта Ломаса и Кристофера Найта, повествовавшую о часовне Росслин. Книга усилила мои подозрения: судя по всему, Вильям Сен-Клер был хранителем странного (и нехристианского) культа.

Современные масоны склонны думать, что их необычная церемония посвящения (посвящаемый надевает на шею петлю, обувает одну ногу в туфлю, а на второй закатывает штанину до колена, после чего дает невнятные ответы на столь же невнятные вопросы) появилась на пустом месте. Ломас и Найт решили, что на самом деле эта церемония являет собой секретный код. Они пришли к заключению, что масонское братство изначально возникло на основе средневековой организации рыцарей-тамплиеров, которые, в свою очередь, хранили тайны, известные со времен великого потопа.

Своим названием тамплиеры (они же храмовники) обязаны иерусалимской штаб-квартире ордена, которая располагалась на подвальном этаже Храма Соломона (правильнее говорить о руинах храма, разрушенного римлянами в 70 году н. э., спустя всего четыре года после того, как Ирод его восстановил).

Христианские рыцари захватили Иерусалим в 1099 году в ходе Первого крестового похода. Прошло 20 лет, и 9 французских рыцарей из Труа, явившись к королю Иерусалима Балдуину II, сказали ему, что поклялись защищать дороги, чтобы обеспечить безопасность христианских паломников. Они спросили короля, не разрешит ли тот построить дом на Храмовой горе, и Балдуин выделил рыцарям участок земли, включавший «подвал» Храма Соломона, где они устроили конюшню.

Тут начинается самое интересное: девять рыцарей не стали создавать отряд, который мог бы защитить пилигримов (в любом случае девять человек вряд ли могут обеспечить безопасность на всех дорогах). Вместо этого они в течение семи лет раскапывали «конюшню» и сидели тише воды ниже травы. Они явно надеялись что-то найти. В 1970-х годах израильские археологи обнаружили один из выкопанных рыцарями туннелей.

Что они искали? Разрушив Храм, римляне вывезли все его сокровища. Может быть, остатки этих сокровищ были зарыты под Храмом?

Как бы то ни было, тамплиеры, судя по всему, ничего не нашли, ив 1126 году, через семь лет после начала раскопок, предводитель рыцарей Гуго де Пейен вернулся во Францию. Казалось, попытка основать орден провалилась.

Тут объявился его спаситель. Цистерцианец Бернар Клервоский (позднее — святой Бернар) был одним из наиболее могущественных прелатов Франции, пусть он и отказывался принимать официальные титулы, оставаясь всего лишь аббатом. Бернар, кроме прочего, приходился племянником одному из девяти рыцарей, Андре де Монбару. Именно Монбар сопровождал Пейена на пути во Францию.

Через два года в городе Труа был созван собор, целью которого было убедить Церковь поддержать начинания рыцарей-тамплиеров. В 1128 году был основан «Орден Бедных Рыцарей Иисуса и Храма Соломона». Он был подотчетен одному только папе римскому. При поддержке св. Бернара в орден стекались и средства, и рекруты, в итоге тамплиеры стали богатейшим из религиозных орденов Европы.

Второй крестовый поход, объявленный по инициативе Бернара Клервоского после падения Эдессы в 1144 году, окончился неудачей: в 1187 году мусульмане под предводительством Саладина вернули себе Иерусалим. Невзирая на семь крестовых походов, которые объявлялись на протяжении следующего столетия, восстановить власть христиан на Востоке не удалось. Их разгром завершило падение Акры в 1291 году. Рыцари-храмовники были уже не нужны.

Однако при них остались власть и богатство (которым рыцари были отчасти обязаны налоговым льготам). Орден возглавил великий магистр Жак де Молэ, тамплиеры зализали раны на Кипре и стали думать, что делать дальше. Оставаться на Кипре было небезопасно — мусульмане совершали набеги на Лимасол и захватывали пленников, за которых надо было платить выкуп. Тамплиеры думали о возвращении во Францию, но тут их поджидала проблема: король Филипп Красивый (1265–1314) враждовал с папой Бонифацием VIII. Поскольку тамплиеры считали понтифика своим владыкой, их возвращение во Францию могло не понравиться королю.

Что до самого короля, то он не жаловал храмовников из общих соображений: заносчивые рыцари, как и их римский владыка, его раздражали. (Возможно, потому, что однажды Филипп пытался вступить в орден, но получил отказ.) Король вышел из этой схватки победителем. Когда папа пригрозил отлучить Филиппа Красивого от Церкви, тот объявил Бонифация еретиком и взял его под стражу в собственном доме; Бонифаций скончался вскоре после того, как вновь оказался на свободе.

Его преемник, Бонифаций IX, возобновил войну, проигранную его предшественником, и Филипп избавился от него, приказав отравить. Затем король вознамерился посадить на папский престол собственного ставленника Бертрана де Го, архиепископа Бордо.

Филипп заранее обговорил множество условий, на которых соглашался поддерживать кандидатуру Бертрана. В частности, новый папа должен был перенести папский престол во Францию. Одно условие хранилось в тайне и никогда не разглашалось: судя по всему, папа согласился не выступать против планов короля арестовать тамплиеров и присвоить их деньги.

В 1305 году Бертран стал папой Климентом V, и король немедленно приступил к реализации плана захвата чужого имущества, одного из самых необычных за всю историю человечества. Он решил взять под стражу всех живших во Франции тамплиеров (15 тысяч человек) и обвинить их в ереси. Представьте себе современного короля, который хочет арестовать всех офицеров армии, флота и ВВС!

Удивительнее всего то, что Филипп Красивый добился своего. Запечатанные приказы разлетелись по Франции за четыре недели до атаки на орден, и в пятницу, 13 октября 1307 года тамплиеры были арестованы.

Храмовников обвинили в гомосексуализме и в том, что они поклонялись демону Бафомету, а также плевали на крест. Под ужасными пытками (рыцарей держали над раскаленными жаровнями) многие сознались в содеянном. В их числе был и великий магистр Жак де Молэ. Однако 18 марта 1314 года, когда тамплиерам был вынесен приговор, Молэ отказался от своих слов и заявил, что признался под пыткой. Планы короля оказались под угрозой, и разъяренный Филипп тут же приказал сжечь Молэ и его друга Жоффруа де Шарне на медленном огне.

Этот приказ был приведен в исполнение на следующий день на Еврейском острове посреди Сены. Говорили, будто Молэ предсказал, что не пройдет и года, как король и папа встретятся с ним перед престолом Всевышнего. Прошло три месяца, и оба были мертвы: Филипп погиб во время охоты на кабана, Климент скончался от недуга.

Аресту подверглись далеко не все тамплиеры. Их пришвартованные в Ла-Рошели корабли за день до атаки на орден снялись с якоря и исчезли. Капитаном одного из этих кораблей был сеньор де Го, родственник папы, Бертрана де Го. Не исключено, что Бертран предупредил его о готовящихся арестах.

Мы знаем, что случилось по меньшей мере с одним кораблем. Им командовал рыцарь Анри де Сен-Клер, осевший в Шотландии. Один из его потомков построил часовню Росслин.

Заманчиво предположить, что другие корабли флота тамплиеров за два века до Колумба пересекли Атлантику, а один из них позднее возвратился в Шотландию. Иначе почти невозможно объяснить, откуда на стенах Росслинской часовни взялись изображения кукурузы и алоэ.

Есть и другая проблема, не менее занимательная. Если тамплиерские флотоводцы знали о существовании Америки, откуда они получили эти сведения? Должно быть, они читали манускрипты или видели карты, на которых была изображена Америка, «карты древних морских царей». Но где они их нашли? Вернее всего, эти манускрипты и карты были извлечены из-под земли в подвале Иерусалимского храма, где тамплиеры жили и раскапывали «конюшню».

Но кто спрятал там древние документы? Ясно, что не иудейские священники — их интересовало лишь одно: как спасти сокровища Храма от римлян.

Известно, однако, что в 66 году н. э., когда в Иудее случилось восстание, в этой местности жили люди, обладавшие некими сокровищами и желавшие укрыть их от посторонних глаз. Речь о ессеях, секте, которая удалилась в пустыню, дабы выразить тем самым недоверие израильско-иудейской династии Хасмонеев или Маккавеев. Последние были потомками знаменитого иудейского партизана Иуды Маккавея, который двумя столетиями ранее поднял восстание против сирийского господства. Когда Иуда погиб в бою, во главе партизанских отрядов встал его брат Ионафан; спустя некоторое время он сделался первосвященником и основал маккавейскую династию. Ортодоксальные иудеи его не признавали, поскольку Закон гласит, что первосвященники должны быть из рода Ааронова. Они создали оппозиционную партию — фарисейскую.

Ессеи, ведомые пророком, который называл себя Учителем Праведности, пошли еще дальше: они обосновались в Кумране, в пустыне близ пещер Мертвого моря. Судя по всему, они жили в палатках и использовали пещеры как книгохранилища. Прошло почти две тысячи лет прежде, чем ессейские священные книги были извлечены из пещер и произвели сенсацию. Их стали называть «свитками Мертвого моря».

Ломас и Найт придерживаются широко распространенной теории, по которой Иисус был ессеем. Его младший брат Иаков унаследовал титул Учителя Праведности. Иисус был распят после того, как попытался поднять восстание против римлян. Иакова жрецы сбросили со стены Храма и забили камнями до смерти. Когда в 66 году н. э. император Веспасиан явился вместе со своим сыном Титом, чтобы подавить иудейское восстание, ессеи приготовились биться до последней капли крови и, как утверждают Ломас и Найт, зарыли самые ценные священные книги в Храме. Большая часть ессеев погибла в боях с захватчиками, Тит сровнял Храм с землей и увез его сокровища в Рим. Однако предания о спрятанных манускриптах сохранились (в следующей главе мы рассмотрим связанную с ними ошеломляющую теорию), и когда Церковь объявила Крестовый поход с целью завоевать Святую землю, хранители преданий поняли, что появилась возможность вернуть утерянные книги.

В первую очередь эти книги надлежало перевести. Один из рыцарей, Жоффруа де Сент-Омер, был знаком со старым ученым по имени Ламберт (ныне он известен как Ламберт Сент-Омерский); вероятно, около 1119 года Жоффруа отвез ему несколько свитков. Так или иначе, сейчас имя Ламберта чаще всего связывается с копией рисунка «Небесный Иерусалим», на котором появляются все основные символы масонства — две колонны, масонский треугольник и компасы. Масонское братство в Европе было основано якобы пять веков спустя.

Ломас и Найт указывают на то, что Небесный Иерусалим (или Новый Иерусалим) упоминается в свитках Мертвого моря как часть видения Иезекииля. Их доказательство слишком сложно, чтобы привести его целиком. Они приходят к следующему выводу: «Открытие свитка о Новом Иерусалиме… убеждает нас в том, что тайны ордена тамплиеров были записаны в манускриптах, закопанных назореями (или ессеями Кумрана…)»[132].

Если этот свиток был одним из пергаментов, обнаруженных под Храмом, значит, ессеям были ведомы масонские секреты.

Далее Ломас и Найт обращают наше внимание на Палестину времени Иисуса. Открытия следуют одно за другим. Вскоре становится ясно, что христианский Иисус из Назарета и Иисус, каким его знали современники, — это две совершенно разные фигуры. Во времена Иисуса город Назарет вообще не существовал. Иисуса называли «Иисусом Назореем», а не Назаретянином. Сегодня мы описали бы назореев как иудейских пуритан. Они строго придерживались вегетарианского рациона, отвергали приношение в жертву животных и отказывались считать, будто Моисей получил божественное откровение. Шарль Гиньбер писал, что «в некоторых аспектах они напоминали ессеев», однако Ломас и Найт убедительно доказывают, что назореи и были ессеями[133].

Ломас и Найт обнаружили также сегодняшних назореев, живущих на юге Ирака. Ныне эта секта называет себя мандейской. Христиане ли они? Не совсем. Они поклоняются не Иисусу, а его родственнику Иоанну Крестителю. Иисуса мандеи считают всего-навсего повстанцем и еретиком, который не сохранил доверенные ему тайны.

В книге «А History of Secret Societies» («Тайные общества») Аркон Дарол утверждает, что мандеи «исповедуют древнюю форму гностицизма, включающую инициацию, блаженство и различные ритуалы, некоторые из которых напоминают масонские»[134].

Более того, у мандеев есть специальное рукопожатие и обряд, во время которого (точно как у масонов) посвящаемый воскресает.

Ломас и Найт считают эти «совпадения» достаточными, чтобы заключить: масонство зародилось не в XVII веке, оно куда старше. С ними трудно не согласиться.

Отсюда мы перейдем к странным и весьма нетрадиционным взглядам на христианство.

Ломас и Найт доказывают, что Иисус не просто проповедовал вселенскую любовь; он хотел освободить свою страну от римлян и был готов поднять ради этого восстание. Многие считали, что он не прав.

«Судя по всему, Иисус, или Иешуа бен-Иосиф (под этим именем его знали современники), не пользовался любовью ни в Иерусалиме, ни в Кумране. Он желал радикальных перемен, которые не готовы были принять ни его семья, ни обитатели Кумрана. Как мы покажем далее, все факты указывают на то, что большинство, включая Марию и Иосифа, поддерживало Иакова»[135].

Ессеи, утверждают Ломас и Найт, считали Иисуса и Иоанна Крестителя мессиями, «двумя колоннами», которые поддерживают масонство. Слово «кумран» означает «арочный проход», а также арку, которая соединяет колонны Бога.

После смерти Иоанна Крестителя, говорят Ломас и Найт, взгляды Иисуса сделались еще более резкими, и он взял на себя роль Иоанна, то есть «второй колонны». Жителям Кумрана это не понравилось. (Я должен подчеркнуть, что Ломас и Найт подкрепляют самые возмутительные выводы цитатами из исторических текстов.) Служение Иисуса продолжалось год, все это время он искал сторонников, проповедуя в глухомани, куда римляне почти не заглядывали.

Затем он решил, что настало время действовать. Иисус въехал в Иерусалим на осле, дабы, исполнилось предсказание пророка Захарии, сказавшего, что царь прибудет на осле. Иисус отправился в Храм и поднял мятеж, напав на ростовщиков. Затем он отступил к селению Вифания и стал ждать революции.

Римляне издали плакат (сохранившийся до наших дней), на котором разыскиваемый преступник Иисус изображен маленьким (около 4 футов 6 дюймов), лысым и горбатым[136]. Сначала был арестован Иаков, брат Иисуса, потом и он сам — в Гефсиманском саду, через пустырь от Храма. Оттуда Иисус должен был видеть две колонны восточных врат и соединяющую их арку, две колонны Нового Иерусалима, которыми на деле был он сам.

Анализ фактов доказывает, что Иисус не ожидал ареста. Он нанес первый удар, вскоре за ним должна была восстать вся Иудея, весь народ Израиля. Иисус рассчитывал при помощи Яхве сделать для своего народа то, что сделал для него двумя веками ранее Иуда Маккавей. Однако Иисус недооценил римлян и их еврейских прихвостней. Они решили подавить восстание в зародыше.

Мой старый друг Хью Шонфилд, известный еврейский ученый, был твердо убежден в том, что Иисус не погиб на кресте: ему дали снадобье, позволявшее имитировать смерть. Шонфилд написал об этом книгу «The Passover Plot» («Пасхальный заговор»), Генри Линкольн, Ричард Ли и Майкл Бейджент разрабатывают ту же версию в книге «The Holy Blood and the Holy Grail» («Святая Кровь и Святой Грааль»),

Итак, в возрасте 33 лет Иисус был распят, и его тело поместили в специально приготовленную гробницу. Спустя два дня тело исчезло; несколько учеников Иисуса видели его живым. Что касается дат, они спорны. Скорее всего, Иисус родился в 7 году до н. э. Иначе говоря, миллениум следовало отмечать в 1993 году[137].

Далее мы переходим к Савлу, еврею и римскому гражданину. Он сменил имя на «Павел», когда стал гражданином Рима (а не когда, вопреки расхожей версии, был обращен в христианство). Ему было поручено выкорчевать остатки движения за свободу Иудеи, чем он и занялся примерно через десять лет после распятия Иисуса, в 43 году н. э. Среди первых жертв Павла была секта мандеев, которых изгнали в Ирак. 17 лет спустя он ослеп «по дороге в Дамаск» и стал во главе христиан.

Скорее всего, тут речь идет не о сирийском Дамаске (Павел не имел там никакой власти), а о Кумране, который назван Дамаском. Ломас и Найт предполагают, что Павел собирался взять под стражу брата Иисуса, Иакова, которого теперь называли Иаковом Праведным. Когда у Павла восстановилось зрение, он очаровался романтической доктриной, позже распространившейся под именем христианства.

Вероятно, Иакова испугали вести о том, что его гонитель прибыл в Кумран и умоляет рассказать ему все об Иисусе. Судя по всему, то, что Иаков и другие члены общины рассказали Павлу, вдохновило его на создание собственной религии, центром которой стал Иисус. Когда кум-ранцы узнали о том, что новообращенный взялся за проповеди, они прозвали его «человеком лжи».

Согласно Павлу, есть две истории жизни Иисуса: собственная история Павла и история Иакова Праведного. Павел считал, что Иисус был сыном Бога и умер на кресте, дабы спасти человечество от последствий греха Адама. Эта история была придумана для гоев, в особенности для тех из них, кто ценил эллинскую культуру (подобно римлянам). Иисус, по Павлу, был подобием греческого бога, принявшим смерть ради того, чтобы его последователи попали на небо.

Иаков и назореи были известны также как мессианисты — они по-прежнему ждали прихода Мессии, а часть их, видимо, считала, что принявший мученическую смерть революционер Иисус воскреснет и поднимет вооруженное восстание против римлян. (Эти экстремисты называли себя «зелотами».) Мессия, которого они ждали, был ортодоксальным иудеем, таким же, как Иуда Маккавей. Вслед за Иисусом мессианисты верили также в то, что вскоре наступит конец света и они одни будут спасены.

Однако христианство Павла, которое он проповедовал среди неевреев, было куда более привлекательным. В своей книге «А Criminal History of Mankind» («Уголовная история человечества») я отмечаю:

«Эта новая версия христианства привлекала в равной мере и гоев, и евреев. Для того чтобы понять, что Павел имел в виду под грехопадением, любому разумному человеку достаточно было взглянуть на Рим Тиберия, Калигулы и Нерона. Эти помешанные на сексе алкоголики являлись живой иллюстрацией того, что Рим погряз в безнравственности. Римская матрона, торговавшая своим телом ради удовольствия, доказывала, что Ева пала столь же низко, как Адам. Мир тошнило от римской жестокости, римского материализма, римского блуда. Христианство, обращаясь напрямую к духу, предлагало смысл жизни и цель; оно было глубокомысленно. Сильному оно обещало новые высоты знания. Слабому оно говорило о мире и примирении, о том, что уставший отдохнет, а смиренного ждет награда. Всем и каждому христианство обещало конец царства Цезаря с его распятиями, избиениями и экзекуциями по воле власть имущих. Христиане надеялись на скорый конец этого мира»[138].

По иронии судьбы именно иудейское восстание 66 года привело к победе христианства Павла над мессианизмом Иакова. Поводом для этого восстания (по крайней мере, одним из поводов, как утверждал еврейский историк Иосиф Флавий) послужило убийство Иакова священниками в 62 году. Нерон был вынужден послать на подавление восстания полководца Веспасиана. Когда Нерон покончил с собой, войска провозгласили Веспасиана императором.

Веспасиан вернулся в Рим, оставив своего сына Тита осаждать Иерусалим. Город пал в сентябре 70 года. Храм был сожжен, мятежники, включая мессианистов, зверски убиты, сокровища Храма Тит увез в Рим. Когда мессианистов не стало, у придуманной Павлом религии распятого спасителя, о котором он проповедовал вне Иудеи, не осталось конкурентов. Путь к завоеванию мира был свободен.

Христианство было популярно именно в силу того, что предвещало конец света. Иисус говорил, что Армагеддон, последняя битва между силами добра и зла, произойдет до того, как его слушатели отойдут в мир иной. Если учесть, что Иисуса слушали дети, получалось, что это событие должно было произойти около 90 года н. э.

Сейчас мы сказали бы, что Иисус воспринимал действительность искаженно — он считал, что о скором светопреставлении ему поведал Бог. Столь же искаженно воспринимали реальность евреи, которые подняли восстание, уверившись в том, что Яхве не позволит чужакам захватить их Храм. 90 год прошел, конец света не наступил, но никто этого не заметил. Христиане к тому времени терпели гонения от безжалостного римского императора Домициана, младшего сына Веспасиана. Этот император настаивал на том, чтобы к нему обращались «господин и бог», и казнил тысячи христиан, которые отказывались признавать его божественность. Домициан был убит заговорщиками в 96 году.

С этого момента и на протяжении 200 лет к христианам относились по-разному. Чаще их преследовали (императоры полагали, что народ следует развлекать, время от времени бросая кого-нибудь на растерзание львам). По большей части христиане были рабами и отверженными, и сильные мира сего их презирали. Когда Плиний Младший решил расспросить о христианстве двух молодых рабынь, которые оказались диаконисами, он посчитал, что естественнее всего будет подвергнуть их пыткам. Позднее он ничуть не раскаивался в своем поступке, уверяя, что не нашел в их словах ничего, кроме только «искаженного и безбрежного суеверия»[139]. Ломас и Найт в целом с ним согласились бы.

Того же мнения придерживался и папа Лев X. Ломас и Найт цитируют его слова: «Она хорошо нам послужила, эта легенда о Христе»[140].

В 312 году н. э. гонимое христианское меньшинство не могло поверить своему счастью: император Константин сделал христианство государственной религией империи. Сам он говорил, что накануне решающей битвы у Муль-вийского моста увидел крест в небе и слова «Сим победиши!».

В правдивости этой истории следует усомниться, поскольку сам Константин так и не стал христианином, оставаясь последователем солнечного бога Sol Invictus («непобедимое солнце»), культ которого установил император Аврелий. Тем не менее Константин победил собственного брата Максенция и бросил его тело в Тибр. Христиане оказались в положении бедных родственников, которые неожиданно сделались единственными наследниками огромного состояния.

Судя по всему, «обращение» Константина состоялось по сугубо политическим причинам. Во II веке за 17 лет сменилось более 70 императоров, из которых немногие умерли своей смертью. По всей империи восставали варвары. Император Диоклетиан, захвативший власть в 284 году, удержал государство от распада только силой воли и жестокостью. Он сковал империю цепями и повелел городам и деревням, в которых стояли армейские гарнизоны, кормить солдат, не требуя платы. Налоговое бремя при нем стало тяжким, как никогда ранее. При всем том Диоклетиан вынужден был назначить еще трех «соимператоров», которые помогали ему управлять империей. Когда он решил уйти на покой и выпустил из рук бразды правления, государство немедленно начало распадаться.

Нужно было что-то делать, и Константин, сын одного из «соимператоров», знал, что именно. Возможно, озарение посетило его накануне битвы у Мульвийского моста, отчего он и говорил впоследствии о видении. Константин осознал, что империи требуется не огромная армия, а новая религия. Возможно, его выбор пал на христианство потому, что его мать, британская принцесса Елена, была христианкой^{5}. Хотя христианство и распространилось по всей империи, оно оставалось религией меньшинства: христианином являлся в те времена лишь каждый десятый. С другой стороны, христиан можно было отыскать в любом городе и любой деревне. Передав им власть, Константин обретал сторонников повсюду. В каждом городе, где имелся христианский епископ, фактически появлялся со-император.

Константин успешно воплотил задуманное в жизнь, но столкнулся с новой головной болью. Кроткие и миролюбивые христиане начали нападать друг на друга столь же неистово, как иудеи тремя веками ранее. Причина раздора была схожа с той, что развела евреев Иерусалима: половина христиан считала другую половину «пособниками». Император Диоклетиан преследовал христиан и приказывал им избавляться от священных книг. Многие христиане предпочли отказаться от книг и не принимать мученическую смерть. Теперь люди, считавшие, что компромиссы с языческой властью невозможны, желали наказать отступников.

Проведенный в Арелате (ныне Арль) собор епископов не смог ничего изменить, и встревоженный император бежал в Византию, явно жалея о безрассудном решении передать власть в руки грызущихся фанатиков. Но и в Византии ему не было покоя. Тамошним яблоком раздора было мировоззрение александрийского священника Ария, который пришел к безупречному выводу: Иисус, сын Бога, сам Богом не был. К тому времени романтический взгляд Павла на Иисуса укоренился настолько, что это толковое и здравое заключение было расценено как богохульство.

Константин решил раз и навсегда положить конец раздражавшим его распрям. В 325 году он созвал собор в Никее (на территории сегодняшней Турции) и пригласил на него церковных иерархов со всей империи. Явившись на собор, Константин волевым решением определил, каким должно быть христианство. Арий проиграл спор, его взгляды были осуждены как «арианская ересь».

Его отправили в ссылку. Христианство с той поры определялось никейским Символом Веры, который констатировал, что Иисус «единосущен» Богу-Отцу, в то время как Святой Дух, «третий лишний», всего лишь «исходит» от Отца и Сына. Так Иисус, хотел он того или нет, был превращен в Бога, что глубоко шокировало бы его как ортодоксального иудея.

Константину, который не был христианином, было все равно, что именно решит Никейский собор. Он был рад тому, что иерархи наконец приняли какое-то решение и перестанут убивать друг друга, подрывая безопасность государства. (Дочь императора Констанция в это не верила и вмешалась, дабы возвратить Ария из ссылки и восстановить его в правах.) Елена, мать Константина, оказала ему неоценимую помощь — она обнаружила «истинный крест», на котором имелась табличка «Царь Иудейский». Было установлено, где именно Иисуса распяли и где находилась его гробница. Елена, кроме того, обнаружила место, на котором Господь говорил с Моисеем из горящего куста, и десятки других мест, упомянутых в Священном Писании; на каждом из них она строила церковь. Все эти места, разумеется, стали привлекать туристов.

Это было лишь начало. Как пишут о том Ломас и Найт: «Ранняя римско-католическая церковь поставила перед собой цель уничтожить все, что не стыковалось с установленной догмой. Истина была неважна; мнение церкви становилось реальностью, а все, что противоречило этой реальности, исчезало»[141].

В 415 году голосящая толпа христианских фанатиков под предводительством патриарха Кирилла сожгла Александрийскую библиотеку. Женщина-ученый Ипатия, один из ведущих математиков свой эпохи, была раздета донага, и монахи заживо содрали с нее кожу устричными ракушками. Прошло время, и Кирилла причислили к лику святых.

Цезари сменялись один за другим, а Римско-католическая церковь продолжала существовать. Иерархи подделали документ под названием «Дар Константина», согласно которому Церковь обладала абсолютной властью в делах не только духовных, но и светских. Ощутив приятный вкус власти, Церковь намеревалась удерживать ее и впредь.

По понятным причинам она отказывалась признавать изложенный выше взгляд на основание христианства и упорствовала, почти не встречая сопротивления, вплоть до 1947 года. Затем в пещерах близ Кумрана на Мертвом море были обнаружены свитки, позволившие потрясти церковную доктрину до основания.

Где-то в начале 1947 года пастушок из бедуинов искал на скалах Кумрана пропавшую козу и обнаружил на высоте расщелину. Он бросил в нее камень и услышал, как разбилась какая-то глиняная посуда; тогда пастух вскарабкался по скале и оказался в пещере. Он увидел множество глиняных кувшинов высотой около двух футов каждый.

Один из кувшинов содержал кожаные свитки, завернутые в куски рассыпавшейся льняной ткани. Для бедных арабов кувшины представляли куда большую ценность, нежели их содержимое, потому несколько кувшинов опорожнили и заполнили водой, а свитки из них бросили вместо хвороста в костер. Один из свитков чудом попал в руки христианскому лавочнику. Тот показал его архиепископу. Наконец, часть свитков попала в Доминиканский археологический институт в Иерусалиме, и его сотрудники пришли к выводу, что свитки подделаны. Только в марте следующего года Уильям Ф. Олбрайт из Университета Джона Хопкинса объявил о том, что часть свитков датируется 100 годом до н. э.

Двумя годами ранее в Наг-Хаммади в Египте также были найдены древние свитки, но рассказ о них я отложу до следующей главы.

Свитки Мертвого моря, извлеченные из пещер Кумрана, доставлялись в Палестинский археологический музей (ныне Музей имени Рокфеллера) в Иерусалиме, где поступали в распоряжение строгого традиционалиста доминиканца Ролана де Во. Научный мир не проявлял к ним интереса, поскольку ученые решили, что свитки являются всего лишь древними копиями книг Ветхого Завета, например, книги пророка Исайи. Когда де Во осознал истинное значение кумранских свитков, он понял, что в интересах Церкви — не обнародовать их содержание. Свитки Мертвого моря доказывали, что Римско-католическая церковь покоится на фундаменте лжи.

В 1954 году, на беду Церкви, свитками заинтересовался Джон М. Аллегро, независимый ученый, представлявший в международной группе археологов Британию. Аллегро по наивности полагал, что работает бок о бок с не имеющими предрассудков специалистами, которые не будут возражать, если он оповестит общественность о том, что, судя по свиткам, Иисус был не сыном Бога, а еврейским революционером. Когда стало ясно, что результаты исследования публикуются невероятно медленно просто потому, что их не хотят публиковать, а материал для публикации отобран по признаку безобидности, Аллегро решил действовать.

Он не первым понял, что ученые мошенничают. В 1955 году в «Нью-Йоркере» появилась статья о свитках американского литературного критика Эдмунда Уилсона, снискавшая такой успех, что он решил написать о них целую книгу. Уилсон придерживался левых и антикатолических взглядов. Он обратил внимание на проволочки с публикацией результатов исследования свитков, а также на напряженные отношения коллектива Музея имени Рокфеллера с независимыми учеными вроде сорбоннского профессора Андре Дюпона-Соммера, который пятью годами ранее заметил, что в свитках Мертвого моря описывается распятый Учитель Праведности, очень похожий на Иисуса. Дюпон-Соммер удивился, узнав о том, что на него ополчились оппоненты-католики.

В 1956 году Джон Аллегро трижды выступал в передачах о свитках на английском радио и посоветовал другу, который спросил его о команде де Во, не становиться теологом, поскольку «ко времени, когда я закончу исследование, никакой церкви уже не будет»[142].

В Англии радиопрограммы с его участием прошли почти незамеченными. Эстафету подхватила газета «Нью-Йорк Тайме», в которой появилась информация о том, что ранние кумранские манускрипты повествуют о христианстве за 100 лет до Иисуса. Журнал «Тайм» опубликовал статью «Распятие до Христа». К этому времени католические ученые уже приготовились к обороне. Они объявили Эдмунда Уилсона невежей и дилетантом, однако ученый из команды де Во был куда опаснее.

Их следующий ход изумил Аллегро. Они написали в «Тайме» совместное письмо, в котором разоблачали его и утверждали, что ни «учитель», ни распятие в исследуемых текстах не упоминаются. Аллегро поразился тому, что они готовы защищаться в открытую; казалось бы, им следовало всячески замалчивать факт существования свитков. Он не понял, что то был лишь первый ход в игре, целью которой была дискредитация Аллегро как ученого. Он был слишком наивен, по-прежнему считал себя членом команды де Во и поддерживал с коллегами дружескую переписку, продолжая спорить о значении свитков.

Затем мир узнал о Медном свитке. В 1952 году в пещере Кумрана был найден свиток из меди, на поверхности которого были выдавлены буквы. Свиток состоял из двух фрагментов, оба были свернуты и столь хрупки, что развернуть их было нельзя. Друг Аллегро, профессор Г. Райт-Бейкер из Манчестерского колледжа сконструировал аппарат, который разрезал фрагменты на куски. Оказалось, что это список сокровищ Храма.

Команда де Во вновь встревожилась. Ессеи считались врагами саддукеев, которые управляли Храмом, между тем Медный свиток говорил об обратном. Ранее международный коллектив ученых настаивал на том, что ессеи жили изолированно; теперь было ясно, что ученые ошибались.

Де Во не хотел распространяться о Медном свитке и по другой причине. Достаточно было объявить о спрятанных сокровищах, как к Кумрану устремились бы тысячи бедуинов с лопатами. Это понимал и Аллегро; он решил, что рано или поздно текст Медного свитка будет опубликован, и согласился держать язык за зубами. Он даже не упомянул о нем в своей книге о свитках Мертвого моря. Когда в мае 1956 года появилось официальное сообщение, согласно которому сокровища, по всей вероятности, никогда не существовали и в любом случае были спрятаны не в Кумране, Аллегро ощутил, что ему нанесли удар в спину.

Благодаря развернувшейся вокруг свитков полемике книга Аллегро «The Dead Sea Scrolls» («Свитки Мертвого моря») стала бестселлером. Когда канал Би-би-си предложил Аллегро сделать на ее основе телефильм, он не колебался ни секунды. Съемочная группа Би-би-си прибыла в рокфеллеровский музей — и получила отказ безо всяких объяснений. Когда телевизионщики сказали, что фильм будет снят в любом случае, согласится де Во помогать им или нет, ученые из команды де Во признали, что они не имеют ничего против самого фильма, но не станут сотрудничать, если Би-би-си привлечет к его съемкам Аллегро.

Вопреки всему к концу 1957 года фильм был завершен. Появление его в эфире откладывалось до конца 1959 года, когда фильм выпустили в ночной эфир. Видимо, Аллегро не ошибался, когда заключил, что международная команда ученых добралась и до Би-би-си.

Казалось, Аллегро одержал победу, когда убедил иорданцев национализировать Музей имени Рокфеллера, что и произошло в конце 1966 года. Затем случилась Шестидневная война, и Иерусалим стал собственностью Израиля. Израиль не хотел расстраивать папу римского. Коллектив рокфеллеровского музея мог бить баклуши сколько вздумается.

Удивительно, но с этого момента Аллегро словно бы подыгрывает своим противникам. В 1970 году он издает книгу «The Sacred Mushroom and the Cross» («Святой гриб и крест»), в которой, основываясь на филологических доказательствах, приходит к выводу, что Иисус никогда не существовал, он был символом божества, которое «материализовалось» на глазах последователей культа изобилия, наевшихся психоделических грибов. Это звучит нелепо, ведь Аллегро читал ессейские свитки, не оставляющие сомнений в том, что Иисус (или по меньшей мере распятый Учитель) был реальным историческим лицом. Удивительное умопомрачение Аллегро нельзя отнести и на счет наркотиков, поскольку он не пил и не курил.

Как бы там ни было, Аллегро уничтожил свою репутацию и отдал победу рокфеллеровской команде. К нему перестали прислушиваться, он утратил доверие и коллег, и широкой общественности. Аллегро скоропостижно скончался в 1988 году в возрасте 53 лет. (Его главный враг де Во умер в 1972-м.)

Проживи Аллегро на два года больше, он стал бы свидетелем саморазоблачения выдающегося коллеги де Во, ответственного редактора статей о кумранских свитках Джона Страгнелла. Как и другие ученые рокфеллеровского музея, Страгнелл был яростным антисемитом. Когда в ноябре 1990 года израильтяне назначили соредактором проекта еврейского ученого Эммануэля Това, Страгнелл заявил в интервью, что рассматривает иудаизм как «отвратительную религию… и христианскую ересь»[143]. Он добавил, что всем евреям следует обратиться в христианство. Высказывания Страгнелла были перепечатаны газетами всего мира, и через пару недель его уволили.

Битва за доступ к свиткам была выиграна лишь в сентябре 1963 года. Тогда Хантингдонская библиотека Калифорнии напугала рокфеллеровскую команду, объявив о том, что располагает полным комплектом фотокопий свитков. Эти фотокопии были сделаны в 1953 году, еще до того, как де Во вцепился в свитки мертвой хваткой. Коллектив музея попросил вернуть фотографии, но не получил ответа. Хантингдонская библиотека заявила, что намерена изготовить копии на микропленке и продавать их ученым по 10 долларов за комплект. Так свитки наконец были опубликованы.

Согласно Ломасу и Найту, первоначальная Иерусалимская церковь, созданная ессеями, исчезла с лица земли, когда Тит сжег Храм и уничтожил выживших ессеев. Тем не менее ессейская традиция сохранилась в ряде документов. Ломас и Найт обнаружили письмо Климента Александрийского, богослова II века, который пишет о тайном евангелии и тайных обрядах, проводившихся самим Иисусом.

Вспомним о мандеях, назореях (они же ессеи), которые бежали в Персию до того, как Тит подавил восстание: они почитают Иоанна Крестителя, полагают, что Иисус был предателем, их обряды напоминают масонские ритуалы. Судя по всему, обряды мандеев доказывают вывод Ломаса и Найта: масонство уходит корнями к ессеям и их Иерусалимской церкви.

Другими словами, ессеи практиковали церемонии посвящения, во время которых одобрялись особым образом отобранные кандидаты. Во время такой церемонии, как и во время масонского ритуала, неофит проходил через ритуальную смерть и воскресение.

Вскоре после начала иудейского восстания 66 года произошло удивительное событие, до сих пор не объясненное историками. Прежде чем в Палестину послали Веспасиана, в Иерусалим прорвался римский полководец Цестий Галл со своим войском. Он не встретил никакого сопротивления. Римляне осадили Храм и пробили его стены, а потом решили свернуть осаду и оставили город. Изумленным евреям оставалось только предположить, что Яхве защитил их, как защитил некогда евреев, бежавших из Египта. Они преследовали бежавших римлян и убили около 6000 римских воинов.

Вскоре Рим отомстил, прислав Веспасиана, который продвигался по местности, уничтожая иудейские города и селения, чтобы повстанцам негде было укрыться. Война продолжалась четыре года и закончилась победой римлян и поражением евреев.

Скорее всего именно в тот момент, когда Цестий Галл шел на Иерусалим, ессеи решили спрятать свои священные книги. Не представлявшие особой ценности манускрипты они разрезали на части и укрыли в кувшинах в пещерах с видом на Мертвое море. Самые ценные документы были зарыты под Храмом. Эти свитки, предполагают Ломас и Найт, и были обнаружены тамплиерами.

Однако Вильям Сен-Клер построил Росслинскую часовню за 200 лет до того, как в Англии появились масоны. Почему мы должны думать, что он тоже был масоном?

Ломас и Найт обнаружили множество свидетельств тому в Росслине, о чем написали книги «The Hiram Key» («Ключ Хирама») и «The Second Messiah» («Второй Мессия»), Одно из наиболее убедительных доказательств приводится ниже: это резное изображение на стене внешней стене Росслинской часовни.

На нем мы видим масонский обряд: у неофита завязаны глаза, он стоит на коленях с петлей на шее. Человек, который держит веревку, — рыцарь-храмовник, на его плаще имеется крест. Не остается сомнений в том, что Сен-Клер был тамплиером, а тамплиеры были масонами.

Ломас и Найт считают, что строительство Росслинской часовни было одним из первых деяний масонов на английской земле.

Ломас и Найт тщательно изучили историю Сен-Клеров из Росслина. Судя по всему, Вильям Сен-Клер был норманном, который прибыл в Англию вместе с Вильямом Завоевателем в 1066 году. Этого сына Анри Сен-Клера называли еще Вильямом Благовидным. Он отправился в Первый крестовый поход в 1095 году и сражался у стен Иерусалима бок о бок с Гуго де Пейеном. Гуго женился на племяннице Анри, Катерине Сен-Клер. Связи между Сен-Клерами и тамплиерами и вправду были весьма тесными.

Когда в 1307 году корабли тамплиеров уплыли из Ла-Рошели, часть храмовников отправилась в Шотландию, где около 1140 года, в период расцвета ордена, было построенно аббатство Килвиннинг. Оно располагалось к югу от Глазго и служило пристанищем многим тамплиерам. Аббатство было идеальным убежищем, к тому же неподалеку от него, в Росслине, обитало семейство Сен-Клер. Шотландский король Роберт Брюс был отлучен от Церкви, поэтому в Шотландии тамплиеры могли чувствовать себя как дома.

Один из основных аргументов «Ключа Хирама» состоит в том, что зодчий, строивший Росслинскую часовню, сознательно имитировал Храм Ирода (который, что удивительно, не превосходил по размеру приходскую церковь) и возвел хранилище бесценных свитков, которые были главным сокровищем тамплиеров. Ломас и Найт доказывают, что даже незаконченная внешняя стена Росслинской часовни, которая выглядит так, будто строительство в какой-то момент забросили, являет собой точную копию незаконченной стены Храма Соломона, заново отстроенного Иродом.

Резное изображение в Росслинской часовне: рыцарь-храмовник посвящает неофита в масоны

В 1447 году, когда строилась Росслинская часовня, в донжоне замка Росслин случился пожар. Вильям Сен-Клер чуть не сошел с ума от волнения; он успокоился, когда выяснил, что священнику удалось спасти четыре огромных сундука с рукописями; тогда, говорит хроника, «он стал весел».

Как отмечают Ломас и Найт, странно, что Сен-Клер больше беспокоился о четырех сундуках «рукописей», чем о своем донжоне, не говоря о жене и дочери, которые тоже находились внутри замка. Если, однако, в этих сундуках хранились тайные свитки из Иерусалима, которые предстояло закопать под Росслинской часовней, странное поведение Сен-Клера становится более чем понятным.

Все указывает на то, что Сен-Клер был масоном, а ессеи и масонство напрямую связаны между собой. Становится понятной и враждебность, с которой Католическая церковь искони относилась к масонам. Ессеи восставали против иудейских первоиерархов; сам Иисус был революционером, возглавившим восстание против священников и римских оккупантов. Он был распят по политическим причинам. Святой Павел изобрел собственную религию, которую Бернард Шоу назвал «крестианством» и которая по сей день является религией Римско-католической церкви. Тамплиерам была ведома истина; они отвергали представление об Иисусе как о сыне Бога. Вот почему их обвиняли в том, что они плюют на крест, и пытали до смерти. Вот почему Росслинская часовня не являет собой христианскую церковь и полнится изображениями «зеленого человека».

Мы не получили ответа на главный вопрос: почему Росслинская часовня копирует Храм Соломона? Почему Храм Соломона столь важен для масонов? Почему архитектор Храма, Хирам Абиф, играет в масонстве ключевую роль? Во время обряда посвящения в масоны разыгрывается убийство Хирама тремя рабочими, после чего он восстает из мертвых.

Когда Хирам воскресает, громко произносятся определенные слова. Они звучат как абракадабра: «Ма'ат-неб-мен-аа, Ма'ат-ба-аа».

Однако Кристофер Найт знал, что «ма'ат» — это древнеегипетское слово. Изначально оно означало «упорядоченный и симметричный» (как, например, основание храма). Затем это слово стало означать праведность, истину и справедливость, ключевые концепции масонского братства. Найт понял, что на самом деле «абракадабра» — это древнеегипетские слова, означающие «Велик хозяин Ма'ат, велик дух Ма'ат»[144].

Судя по всему, Хирам, пришедший из Тира, был не просто зодчим Храма, но главным архитектором, который руководил строительными работами. Трое напавших на Хирама рабочих нанесли ему три удара и убили его, очевидно, потому, что он отказался открыть им тайный знак, который позволил бы строителям претендовать на высокие должности (и большую оплату). Эта версия достаточно неправдоподобна: ясно, что совершившие ужасное преступление строители не могли избежать наказания. Ломас и Найт подозревают, что в истории Хирама Абифа скрыта некая важная историческая истина.

Далее, почему масонские обряды полнятся намеками на древнеегипетские реалии? Почему одним из главных символов масонства является Великая Пирамида? Благодаря отцам-основателям современной Америки, которые все поголовно были масонами, эта пирамида появилась на долларах.

Ветхий Завет подробно рассказывает о связях между евреями и египтянами, потому Ломас и Найт посчитали, что ответ, по всей вероятности, следует искать в общей истории того и другого народа. Возможно, он кроется в событиях, которые произошли до того, как Соломон построил Храм.

Согласно книге Бытия, евреи появились после того, как Иаков бился с ангелом и его имя было изменено на Израиль. Двенадцать сыновей этого патриарха дали имена двенадцати коленам Израиля. Эти события, как мы вскоре увидим, датируются серединой XVI века до н. э.

Еврейский историк Иосиф Флавий считал, что так называемые гиксосы, «цари-пастухи», и евреи Ветхого Завета — это один и тот же народ. Гиксосы, смешанная группа семитов и азиатов, пришли в Египет около 1750 года до н. э. не как завоеватели, а как беженцы, которых согнала с их земель засуха. Около 1630 года они свергли фараона Атум-хаду, захватили власть и правили 108 лет, пока не были изгнаны в ходе восстания, которое началось в Фивах (ныне Луксор). Современные ученые считают, что Иосиф был не слишком точен, и все же в том, что гиксосы были предками евреев, сомневаться почти не приходится.

Гиксосские цари правили северным Египтом («Нижним Египтом»), в то время как в Фивах властвовал египетский фараон Секененра, старший сын которого поднял антигиксосское восстание.

Ломас и Найт задались вопросом: существовал ли египетский фараон, который мог быть действующим лицом в истории Хирама Абифа? Да, такой фараон существовал, причем только один — Секененра.

Судя по всему, правившего тогда гиксосского царя звали Апофис или Апопи. Кристофер Найт вспоминает о книге египетских ритуалов «Книга повержения Апопа», в которой приводятся волшебные заклинания с целью избавиться от Апопи^{6}. Гиксосские цари сделались еще более непопулярны, когда стали почитать Сета, бога бури, которого большинство египтян считало злым божеством.

Когда фараон восходил на трон, он принимал участие в обряде, который превращал его в бога Гора, сына Осириса. Умерев, фараон становился Осирисом. Существовал важный обряд под названием Открывание Рта, в ходе которого губы умершего фараона раздвигали при помощи струга, чтобы душа могла взлететь на небеса к собратьям по божественности и ходатайствовать перед ними за египетский народ.

Почему Апопи жаждал выведать тайну этого обряда? Потому что два века спустя гиксосы стали похожи на египтян и верили в то, что обряд превращает фараона в бога. Они считали себя выскочками и желали стать настоящими египтянами. Что до царя Апопи, то он попросту хотел стать божеством. (В тот момент гиксосы, разумеется, полагали, что они будут править Египтом и тысячу лет спустя.)

Секененру убили, проломив ему череп; мы знаем это, поскольку располагаем его мумией. В книге Ломаса и Найта помещена ужасная фотография этой мумии с глубокими ранами и без одного глаза. Первым подозреваемым в убийстве фараона является гиксосский царь Апопи.

Если Секененра был прототипом Хирама Абифа, значит, тайна, которую трое убийц пытались у него выпытать, — это обряд, превращающий новокоронованного фараона в бога Гора.

Согласно описанию Ломаса и Найта, основанному на масонском ритуале, к фараону Секененре подошли трое мужчин, Юбела, Юбело и Юбелум, желавшие выведать у него тайну обряда. Фараон отказался выдать его секрет, возможно, он повел себя грубо и высокомерно — цари не любят, когда им угрожают. Три злодея нарушили данные им инструкции и убили фараона тремя ударами. (Это еще одна важная особенность масонского обряда: злодеи не должны были убивать Хирама Абифа, им было приказано только узнать его секрет.)

Основываясь на датах жизни Секененры, Ломас и Найт делают ошеломляющее предположение: «великим визирем» Апопи, стоявшим за попыткой выведать у фараона его тайну, был не кто иной, как Иосиф, сын Иакова, проданный в рабство собственными братьями. Авторы идут дальше и предполагают, что двое из троицы убийц — это братья Иосифа Симеон и Левий. Третьим убийцей, считают они, был молодой жрец из храма Секененры, которого заставили предать фараона угрозами: если Апопи не узнает тайну обряда, превращаюшего царя в бога, он непременно разрушит Фивы.

Ломас и Найт обнаружили замечательные доказательства собственной теории. Мумифицированная голова Секененры, как уже отмечалось, несет на себе следы побоев, в частности, у фараона выбит один глаз. Рядом с фараоном в его гробнице помещалась мумия, состояние которой изумило египтологов. Благодаря сухому воздуху гробницы плоть мумифицировалась, однако внутренние органы не подверглись бальзамации. Умерший был кастрирован, его лицо искривилось от боли. Очевидно, он был заживо завернут в пелены и скончался от удушья.

Вряд ли можно сомневаться в том, что эта мумия принадлежит убийце фараона. Тот факт, что он умер страшной смертью и был захоронен возле Секененры, заставляет предположить, что перед нами не гиксос, а некто из ближнего окружения фараона, наказанный за предательство. Двух других убийц, иностранцев, попросту казнили.

Почему покойный был кастрирован? Потому что бог Гор, решив отомстить за смерть своего отца Осириса, вызвал на бой Сета; Гор потерял глаз, а Сет — яички. Потому вероломный жрец был наказан соответствующим образом — в частности, еще и потому, что Секененра потерял глаз.

Сын Секененры Камос отомстил за смерть отца, подняв восстание, в результате которого гиксосы были выдворены из Египта. Камос основал новую фараонскую династию. У обряда убийства и воскресения Осириса, через который он прошел во время коронации, появился еще один смысл — смерть и воскресение Секененры. (Сохранился ли исходный обряд, превращавший фараона в бога, — это, разумеется, вопрос.)

Если Ломас и Найт правы в том, что царем, благодаря которому Иосиф стал управлять Египтом, был Апопи (а хронология указывает именно на это), убийство Секененры обретает еще более глубокое значение. Как уже упоминалось, Иаков, отец Иосифа, стал Израилем, патриархом еврейского народа. Если Иосиф и его семья были в числе гиксосов и вынуждены были бежать из Египта, убийство Секененры, по сути, создало еврейскую нацию.

Тогда становится понятно, почему евреи считали смерть Секененры настолько важным событием, что трансформировали его в убийство Хирама Абифа, архитектора Храма Соломона.

Теперь мы можем изложить наиболее смелую и любопытную часть выдвинутой Ломасом и Найтом теории. Изучая историю масонского братства, они сделали множество удивительнейших открытий.

Отождествление Секененры с Хирамом Абифом — лишь первое из них. После убийства Хирама Абифа древнеегипетская мифология была превращена в еврейскую мифологию. А значит, масонство в какой-то форме (включая обряд смерти и воскресения) сохранилось с эпохи Секененры.

Меня убедили отсылки Ломаса и Найта к пророку Еноху. В книге «Ключ Хирама» они вспоминают о Енохе, пусть и коротко, по меньшей мере трижды. Ближе к концу «Второго Мессии» есть пассаж о тринадцатом градусе шотландского масонства. На этой ступени посвященный узнает о том, как «задолго до Моисея и Авраама древний пророк Енох предвидел апокалиптическую катастрофу, мировой потоп или пожар, и решил сохранить хотя бы часть доступных человечеству знаний, чтобы передать их будущим цивилизациям или выжившим. Потому он записал иероглифами великие научные тайны на двух столпах: одном из кирпичей и другом из камня.

Масонская легенда утверждает, что эти столпы были почти полностью уничтожены, однако фрагменты их пережили великий потоп и были впоследствии найдены евреями и египтянами…»[145].

Так, согласно масонам, истоки масонского братства — две колонны, которые играют в его ритуалах центральную роль, — восходят к Еноху.

Прочитав «Ключ Хирама» в первый раз, я решил, что авторы сделали очередную попытку более или менее правдоподобно обосновать древность масонского братства. К тому времени, когда я закончил «Второго Мессию», мой скепсис почти развеялся. Мне кажется, что Ломас и Найт более чем достоверно доказали, что масонство уходит корнями в Древний Египет, а также проследили путь тайных знаний, передававшихся через Храм Соломона, ессеев и тамплиеров.

Ломас и Найт подчеркивают: Енох и великий потоп занимают в масонских легендах центральное место. В третьем томе их исследования («Машина Уриила») Енох фактически превращается в главного героя. Как уже отмечалось, Ломас и Найт доказывают, что великий потоп случился в результате столкновения Земли с кометой в 7640 году до н. э. и наши предки смогли предсказать это столкновение, используя «машину Уриила». Авторы 32 раза упоминают Венеру, которая, как они объясняют, «символизирует перерождение в иудаизме, масонстве и других древних традициях»[146].

Так пересекаются масонские легенды и древние цивилизации, о которых мы говорили ранее.

Повторим кратко то, о чем мы рассказали в этой главе. Ломас и Найт привели исчерпывающие доказательства того, что египетский обряд, из-за которого убили фараона Секененру, был одним из главных секретов ессеев; эту тайну они в числе прочих укрыли под Храмом после распятия Иисуса, в истории которого воскресение также играет важную роль.

Хранившие эту тайну ессеи были уничтожены Титом, а Храм был разрушен. Ломас пишет о масонском ритуале, который «обращается к прошлому и повествует о падении назореев в 70 г. н. э., о том, как предшественники масонов покинули Иерусалим и расселились по Европе»[147]. Ломас сообщает также, что выжившие «верили в то, что в них течет кровь двух Мессий, Давида и Аарона, которые однажды вернутся и установят царство Бога на земле»[148].

Иисуса, которого поклонники Иоанна Крестителя мандеи (потомки ессеев) считают самозванцем, объявил богом апостол Павел. Когда Константин использовал христианство, чтобы удержать от распада агонизирующую империю, Церковь стала претендовать на исключительную власть благодаря Воскресению.

Именно эта власть уничтожила большую часть тамплиеров в 1307 году. Однако тамплиерский флот бежал, и несколько кораблей достигли берегов Америки. Другие тамплиеры отправились в Шотландию, где около 1140 года, во времена расцвета ордена храмовников, было выстроено аббатство Килвиннинг.

Что до Хирама Абифа, человека, построившего Храм, у меня появилась любопытная версия о том, кем он был на самом деле. Хирам, как известно, был из Тира. Я посетил Тир в ходе поездки по Ливану и знал, что это был финикийский город, а финикийцы не поклонялись Яхве. Почему Соломон выбрал именно финикийского архитектора?

Возможно, потому, что Хирам Абиф был великим мастером своего дела. Тем не менее этот выбор кажется странным. Верховным богом финикийцев был Ваал, или Бел, к которому авторы Ветхого Завета относятся с подозрением и неприязнью. Верховной богиней финикийцев была Астарта, ее называли также Ашторет и Иштар.

В книге «The Temple and the Lodge» («Храм и ложа») Майкл Бейджент и Ричард Ли делают ошеломляющее заявление: «Современное археологическое исследование показывает, что Храм Соломона… со всей очевидностью напоминает храмы, которые строили финикийцы». Они продолжают: «Возможно, этим дело не ограничивается. В Тире храмы возводились в честь финикийской матери-богини Астарты… склоны холмов и гор (взять хотя бы гору Хер-мон) изобиловали ее святилищами»[149]. Авторы указывают на то, что царь Соломон тоже (3 Царств, 3:3) «приносил жертвы и курения на высотах»[150].

Ломас и Найт обращают внимание на тот факт, что религия Соломона не была ортодоксальной. Когда царь постарел, «жены его склонили сердце его к другим богам… И стал Соломон служить Астарте…»[151]. (3 Царств, 11:4–5). Они утверждают даже, что знаменитая Песнь песней — это гимн Астарте. Затем они задаются удивительным вопросом: «Кому был посвящен Храм — богу Израиля или богине Астарте?»[152] Вопрос может казаться отвлеченным лишь до тех пор, пока мы не вспомним, что грекам Астарта была известна как Афродита, богиня любви (отсюда слово «афродизиак»), а римлянам — как Венера. Иначе говоря, человек, построивший Храм Соломона, поклонялся Венере, и его работодатель склонялся к тому же. Как будет показано в следующей главе, языческая богиня может послужить ключом к значению древних ритуалов.

Венера — богиня не только любви, но и магии. Дело в том, что планета Венера отличается от остальных планет некоторыми особенностями орбиты. Если представить себе, что Земля — это центр Солнечной системы (как считали люди в древности), станет очевидно, что в какой-то момент каждая планета будет затмеваться Солнцем, которое периодически оказывается между этой планетой и Землей. Меркурий, к примеру, затмевается три раза в год, и если мы соединим точки затмения прямыми линиями, у нас получится неправильный треугольник. Марс затмевается четыре раза, его фигура — неправильный прямоугольник. Неправильны фигуры всех планет, кроме одной — Венеры. Ее фигура — правильный пятиугольник, пентаграмма.

Если теперь вписать в пентаграмму пятиконечную звезду, мы получим фигуру, известную всякому магу в истории, — пентакль, часто символизирующий человека с двумя руками, двумя ногами и головой. Знаменитый рисунок Леонардо «Витрувианский человек» являет нам человека с широко расставленными руками и ногами в форме пятиконечной звезды.

Кроме того, Венера — это верховная богиня самой древней земной религии, культа природы. Именно этот культ процветал в Тире, именно его приверженцем мог быть царь Соломон. Масоны считают, что Храм Соломона был спроектирован почитателем Венеры, Хирамом из Тира.

Безусловно, девять рыцарей-основателей ордена тамплиеров были христианами, а не почитателями Венеры. Однако история ордена и факт уничтожения тамплиеров говорят за то, что они не верили в «теорию Спасителя», придуманную св. Павлом, и не придерживались никейского Символа Веры. Они исповедовали ту же религию, что и неизвестные рисовальщики, изобразившие Небесный Иерусалим. Их можно назвать словом, которое появилось, лишь в 1554 году, когда Вильям Сен-Клер построил Росслинскую часовню: «масоны».

Так кем же они были? От кого унаследовали древние верования?

Пугающий ответ на этот вопрос был предложен в книге Ричарда Ли, Майкла Бейджента и Генри Линкольна «Святая Кровь и Святой Грааль», изданной в 1982 году. Хотя имена Ли и Бейджента написаны на обложке первыми, историю, которая легла в основу книги, извлек на свет третий соавтор — Генри Линкольн.

Эта история повествует о деревенском священнике Беранже Соньере из деревенского прихода в Лангедоке, области к северу от Пиренеев. Соньер был очень беден: его доход составлял шесть фунтов стерлингов в год, на которые он содержал себя и служанку. Деревенька называлась Ренн-ле-Шато.