Борис Пастернак. Времена жизни

На ХХ съезде еще перед докладом Н. С. Хрущева выступил М. Шолохов с резкой критикой А. Фадеева, уподобленного Шолоховым Сталину: «…оказался достаточно властолюбивым генсеком и не захотел считаться в работе с принципом коллегиальности». Шолохов нападал на Фадеева как на генсека и писателя – «в результате мы не имеем ни генсека, ни писателя», «спрашивается: зачем же нам такие руководители нужны?» Шолохову никто не возразил.

Ровно через неделю после статьи в «ЛГ», 13 мая, Фадеев покончил с собою. А на следующий день, 14 мая, Секретариат Союза писателей образует комиссию по Литнаследству репрессированных писателей. Прибывает и прибывает чувство освобожденья – и в конце мая Б. Пастернак передает итальянскому издателю Фельтринелли рукопись романа «Доктор Живаго». 5 июня в СП восстановлен Ю. Домбровский. 15 июня О. Берггольц требует (в Доме Литераторов на семинаре) отмены «догматического» постановления 46 года – оно, по ее словам, «выражало вкусы Сталина».

Но время развивается так: шаг вперед – полшага назад. Время движется осторожно. Подписан к печати первый том пятитомного собрания сочинений эмигранта Ивана Бунина – а через две недели на это следует партийный окрик Б. Рюрикова («Литература и жизнь народа» в «Правде»). «Новый мир» печатает (№ 8 – 10) роман В. Дудинцева «Не хлебом единым», в «Знамени» (№ 9) появляются «Новые строки» Б. Пастернака, цикл открывается «Во всем мне хочется дойти до самой сути», а закрывается стихотворением «Быть знаменитым некрасиво». Выходит альманах «Литературная Москва». Но одновременно вокруг романа Дудинцева разворачивается ожесточенная идеологическая полемика, причем на первом обсуждении на заседании секции прозы «за» выступят В. Овечкин, В. Тендряков, В. Кетлинская и даже С. Михалков. А в эти дни…