Брутал

Глава 41: Мряв!

Брутал ритмично покручивал в ладони небольшой кинжал, стянутый с одного из трупов стражников, и с лёгким недоумением поглядывал на дрожащую ламию.

Девушка продолжала судорожно упираться в каменную стену и медленно пятиться от юноши, обливаясь холодным потом.

Глазки Шиассы беспрестанно метались из стороны в сторону, а алый хвост ни на секунду не прекращал выстукивать нервную дробь по брусчатке.

— П... П-пос... Сстой... П-прутал... Я-я-я вс... Всё есё м-моку п-пыть п... Полесной! П-прошу, н-не н... Не... Н-не упивай меня! Я-я... С-смоку...

Внезапно, юноша слегка нахмурился, в след за чем, пламя в его глазах недоброжелательно вспыхнуло, осветив тени капюшона демоническим сиянием.

Отчаянное бормотание девушки тут же прекратилось, стоило лишь ей ощутить на себе пристальный взор героя.

Но не успела ламия и моргнуть, как кинжал, ещё недавно крутившийся в руках Брутала, со свистом устремился к её лицу.

В ту же секунду тело Шиассы буквально обмякло от ужаса, невольно съехав чуть вниз по стенке, что и спасло девушку от смерти.

Острый клинок с оглушительным звоном врезался в крепостную кладку в сантиметре от головы девушки и не достигнув своей цели, быстро поскакал куда-то в сторону по брусчатке.

Красноволосая ламия тут же резко вздрогнула всем телом и побледнела так, словно уже отправилась в иной мир.

Уставившись в пустоту немигающим взором, Шиасса намертво вцепилась в стену, боясь даже шелохнуться.

Тем временем, юноша, оборвав надоедливый шум, спокойно отвернулся от Чешуи и приступил к неспешному мародёрству мёртвых врагов.

Сдирая с тел стражников нужные ему предметы, герой периодически посматривал в сторону единственного спасшегося солдата, словно ожидая какого-то события.

*Внимание! Ваш уровень Ярости вернулся к безопасной отметке! Нынешнее значение - (36/100)*

Проигнорировав всплывшее сообщение, Брутал закончил распределять новое снаряжение и поправив подол своего плаща, скрыл всё оружие под тенями плотной мантии.

Несколько раз подёргав плечами и слегка прикоснувшись к арбалету, висевшему у него на спине, юноша удовлетворённо размял шею и спрятал руки во мраке тёмного балахона.

В последний раз осмотрев место недавнего сражения, герой неторопливо выдвинулся в сторону города.

Брутал так и не обратил внимания на девушку, которая столь отчаянно пыталась что-то сказать ему, но в итоге не осмелилась произнести ни звука.

Уже через несколько секунд юноша быстрым шагом пересёк крепостную стену и в тот же миг его взору открылся вид на огромное людское поселение.

Широкая каменная дорога ровной линией тянулась к первым жилым домам, находившимся на самой окраине большого города.

Доходя до построек основная тропа разделялась на три совершенно одинаковых пути, уходивших в разные части Янскела.

Притормозив всего на несколько мгновений, герой с заметным недоумением окинул взглядом человеческие жилища и единожды моргнув, уверенно выдвинулся по левой тропе.

На обширную крепость медленно наползала ночь и тусклые солнечные лучи едва ли задевали самые кромки домов и башен, погружая все улицы во мрак.

Из-за столь позднего времени Брутал практически не встречал людей на своём пути.

К тому же, низкая фигура в плотном тёмном плаще совсем не вызывала доверия у редких прохожих, плутавших по окраинам поселения.

Твёрдо ступая по ровному полотну брусчатки, герой с лёгким интересом осматривал ряды покосившихся двухэтажных домов, словно созданных по единому шаблону.

Нижние части построек, включая первый этаж, в основном состояли из странного округлого кирпича, похожего на огромное гладкое яйцо.

А вот вторые ярусы зданий переходили на крепкие брёвна, и всё это завершалось крышами из плотных голубоватых досок.

Хотя были и дома, которые выбивались из общей картины какими-либо достройками, высотой или разнообразными узорами на стенах.

Отведя равнодушный взгляд от человеческих жилищ, Брутал с плохо скрываемым недопониманием начал следить за действиями сонных жителей, постепенно отправлявшихся по своим домам.

Кроме прочих, рядом так же сновали и бедняки, которые укладывались спать прямо на улицах, замотавшись в грязные ткани и не обращая внимания ни на кого вокруг.

Некоторые нищие уходили в тёмные переулки в поисках крова или даже незаметно пролезали в чужие подвалы, скрываясь от холода и возможных патрулей.

Спустя несколько секунд пристального наблюдения за окружающими людьми, лицо юноши всего на мгновение исказилось едва заметной гримасой презрения.

Но уже в следующий момент герой вернул себе привычно холодное выражение и медленно обернулся.

Полупустынная улица позади Брутала оставалась всё такой же умиротворённой и лишь несколько бездомных продолжали бродить по ней, выискивая места для ночлега.

Однако, пламенные глаза юноши зловеще сузились, заставив случайных оборванцев невольно огибать героя по широкой дуге.

Внезапно, до Брутала донёсся слабо различимый шум и далёкие крики людей, постепенно приближавшихся к его местоположению.

Ненадолго задумавшись, юноша высмотрел рядом с собой небольшой зазор между плотной застройкой домов и неспешно свернул в узкий переулок.

Попав в тёмную подворотню, герой сразу же ощутил стойкий аромат затхлости и запахи каких-то отходов.

Но Брутал и бровью не повёл, продолжая быстрым шагом следовать в одному ему известном направлении.

Не создавая ни единого шороха, юноша настойчиво продвигался вглубь мрачных закоулков, которых добропорядочные жители города старательно избегали.

Но неожиданно, герой резко сошёл с узкой тропы и моментально растворился в тенях разрушенных построек, оставив после себя только всколыхнувшееся облако пыли.

Некоторое время лишь глухие вопли взбешённых стражников изредка достигали богом забытых районов Янскела.

Однако, всего через пару минут на том же самом месте неожиданно появилась неизвестная девушка.

Неуверенно застыв у ветхой развилки домов, женский силуэт опасливо покрутил головой, словно выискивая потерянную вещь.

Но так и не обнаружив искомое, незнакомка явно заволновалась, после чего рядом с ней раздалось глухое и немного нервное постукивание.

Наконец, девушка перестала беспокойно крутиться на одном месте и растерянно последовала вглубь старых переулков.

К тому времени, на Янскел уже практически полностью опустилась ночь, а сквозь сизые облака пробивались серебряные отблески лунного света.

К началу сумерек на главных улицах города традиционно разжигали факелы или использовали для освещения магические лампы.

Однако, в полузаброшенных районах и чахлых лабиринтах подворотен не утруждались установкой иллюминации.

Ведь какой нормальный человек станет ночью шляться по угрюмым, забитым грязью и различным сором проулкам?

Именно поэтому Шиасса двигалась практически в полной темноте, разгоняемой лишь тусклым сиянием луны и редкими отблесками волшебных фонарей.

Девушка неуверенно ползла по узким, обшарпанным закоулкам, постоянно утыкаясь в глухие тупики и рассеянно петляя от одного места к другому.

С каждой минутой ламия всё более взволнованно выискивала что-то или кого-то среди десятков разбитых тропинок и домов.

Но сколько бы Шиасса не бродила по мрачным подворотням, она не могла найти даже следа нужного ей человека.

И когда уставшая девушка в очередной раз остановилась на перекрёстке зданий, начав нервно осматриваться, до её слуха внезапно донёсся чей-то жалобный плач.

Встревожено оглянувшись, ламия на мгновение засомневалась, но всё же не удержалась и осторожно поползла к источнику тихих всхлипываний.

Медленно обогнув частично повалившуюся стену, Шиасса заметила в одном из глухих тупиков какую-то маленькую фигуру.

Стараясь не шуметь, девушка плавно подползла поближе к силуэту, издававшему горестные завывания.

И в тот же момент ламия с удивлением обнаружила, что на остатках разбитой дороги, у стены ветхого дома лежала девочка десяти, максимум одиннадцати лет, укутанная в несколько слоёв замызганных обносков.

Не сдержав интереса, Шиасса осторожно прикоснулась к рыдающему тельцу.

— Ссто происошло? Поссему ты пласешь?

Ламия мягко положила свою ладонь на плечо ребёнка, после чего тот резко вздрогнул и плач моментально утих.

Слабо всхлипывая, дитя, обмотанное старой тканью, опёрлось на коленки и нерешительно приподняло голову.

— Ахс! Так ты... Вот поссему...

Шиасса растерянно взирала на два неряшливых кошачьих ушка, торчавших на макушке ребёнка, дрожавшего то ли от страха, то ли от холода.

— В-вы... В-вы мяня не обидите?

Повинуясь странному порыву, ламия нежно погладила испуганную девочку по плечу и неосознанно улыбнулась.

— Конесно, нес! Как ты стесь окасалассь? У тепя ессть какие-нипуть трусья или ротсственники?

Едва начав разговор, Шиасса внезапно оглянулась, словно почувствовав что-то неладное, но уже в следующее мгновение недоумённо моргнула и задумчиво потрясла головой.

— У... У мяня есть две с-сестры...

— Отлисно! Ессли они есё шив... Кхсм... – на секунду запнувшись, ламия неловко закашлялась и сразу задала другой вопрос. – Ты не сснаешь, кте они?

— Позади тебя! Мряв!

Внезапно, в спину Шиассе упёрся какой-то холодный предмет, похожий на лезвие ножа или заточки.

— Не двигайся! Иначе, я за себя не отвечаю! Мряв!

Ламия тут же послушно замерла на месте и невольно попыталась осмотреться.

— Я сказала, не шевелись! Мр-ряв!

— Мося, может, не надо? Оня ведь тоже одня из...

— А ты молчи! Или найди кого-нибудь ещё, раз такая добрая! Мряв!

Поняв, что больше возражений не последует, одна из сестёр, державшая острие у спины Шиассы, вновь обратилась к последней.

— У тебя есть еда или лекарства? Мря.

Кое-как заставив себя успокоиться, Шиасса выдавила ответ.

— Н... Нес, я и сама...

— Замолчи! Тогда, давай свои деньги! Мряв!

— Н-но у меня нес...

— Не ври! Уж в чём-чём, а в этом меня не обманешь! Мряв! Выворачивай одежду!

— М-мося... М-может и прявда не н-надо...

— Ты тоже заткнись, Люма! Мрияав! Лучше по сторонам смотрите! Мр!

Пытаясь не делать резких движений, ламия, недовольно бормоча, начала осторожно расстёгивать изорванную шерстяную накидку.

— Люма! Осмотри! Мряв!

— Д-дя...

Ушастая девочка неуверенно подошла к Шиассе и стала довольно ловко ощупывать карманы и швы на её одежде.

Наконец, маленькая неко звонко мурлыкнула и быстро достала из небольшого шерстяного разреза мешочек с чем-то бренчащим внутри.

— Воть! А ведь упиралась! И денег то целая гора! Лгунья! Мряв! Видите! Она ничем не отличается от вонючих людей! Мря!

— С... С-с... Сто ты сскасала, мелкая воровка?! А ссами то...

— Замолчи! Мряв! Будешь кричать, убью! Люма, передай мешочек Кисе!

Дождавшись, когда робкая неко передаст увесистый свёрток своей сестре, Мося вновь обратилась к раздражённой ламии.

— Несмотря на то, что ты лгунья, мы отпустим тебя! Прости, но нам деньги нужны больше! Мряв! Сейчас, мы уйдём, а ты не двигайся с...

— С-с... С... Сестрица...

— Ну, чего тебе, Люма?! Не видишь, я занята! Мря!

— С-с-сзади... М-монстр...

— Какой ещё монстр?! Дурёна! Сколько раз тебе говорить, что...

Мося уже собиралась обругать свою младшую сестру за излишнюю пугливость, но слегка повернув голову, краем глаза нека заметила позади себя чей-то тёмный силуэт.

Не медля ни секунды, зверодевочка резко провернулась вокруг своей оси, собираясь нанести неизвестному противнику горизонтальный разрез.

Но внезапно, земля буквально исчезла из-под её ног и в следующую секунду Мося уже стремительно приближалась к поверхности брусчатки.

— Кхрр-мя!!

Тело девочки грубо шмякнулось об камни и молодая нека невольно вскрикнула от резкой боли.

Однако, едва Мося захотела подняться, как кто-то крепко придавил её к земле.

— С-с... Сестрица!!

— Мося! Т-ты... Отпусти её!!

— Прутал! П-посстой, она...

Не обращая никакого внимания на чужие призывы, мрачный силуэт неспешно оттянул правую руку зверодевочки за спину и удерживая брыкавшуюся неку на земле, коротко взмахнул ногой.

В тот же момент ветхие переулки заполнились омерзительным треском и дикими воплями Моси.

— МРИА-А-А-А-А!! БОЛЬХНО!! Больхно-о-о! А-а-аух!

Визжа от невыносимой боли, нека неистово извивалась под ногой незнакомца, всеми способами пытаясь выбраться из захвата.

Сильнейший пинок в одно мгновение сломал руку девочки пополам, буквально вывернув ту в обратную сторону.

Но не успела Мося и опомниться, как зловещая фигура резко ухватила вопящую неку за лодыжку и без особых усилий подняла ту в воздух.

— М... Мося!! Нет! Нет!! Отпусти её! Отпусти-и-и-и!!

— Сстой! Не потхоти к не...

Проигнорировав несущееся к нему существо, неизвестный человек широко размахнулся рыдающей девочкой и с грохотом приложил её тельце об ближайшую преграду.

— НЕ-Е-Е... Мхр!!

Мося с гулким хрустом влетела в ближайшую стену, выбив из последней несколько покрошившихся кирпичей.

Прямо на глазах у ошеломлённых сестёр, ушастая девочка издала сдавленные стоны и безвольной куклой повисла в тисках мрачной фигуры.

Две оставшиеся неки тут же, не раздумывая, понеслись к своей сестре, невзирая на опасность.

— Вшивец! Мрр-ря!!

Но несмотря на звонкие крики, жуткий силуэт продолжал равнодушно возвышаться среди ночной темноты, крепко удерживая в руке содрогавшуюся девочку.

Наконец, обратив внимание на приближавшихся к нему детей, незнакомец без раздумий вновь размахнулся Мосей и грубо бросил ту в рыдающих сестёр.

— Сестри... Кхаи!!

В следующее мгновение бессознательное тело неки влетело в двух перепуганных девочек и резко опрокинуло последних на землю.

Обе сестрички тут же ударились затылками и спинами об брусчатку, взвизгнув от жгучей боли.

— Мяух!! У-у-у... С-сестря... Сестря... О-о-очнись! С-сестря! Н-не...

Переборов жжение от ссадин, неки незамедлительно бросились тормошить израненную девочку, пытаясь привести ту в чувства, но всё было безрезультатно.

Они столь самозабвенно пытались помочь своей сестре, что слишком запоздало обнаружили, как перед ними нависла сумрачная фигура в тёмном плаще.

— Мя? Ах!! Н-н... Н... Не подход... Ди... Я... Мы б-будем... Н-нет...

Зверодевочки в панике уставились на зловещую тень, возвышавшуюся перед ними и тут же изо всех сил начали оттаскивать свою сестру подальше от опасности.

Однако, в следующее мгновение неки буквально онемели, обнаружив, что из-под глубокого капюшона на них воззрилось само пламя.

И без того не маленькие глаза двух зверодевочек моментально расширились от животного ужаса, а хрупкие тела затряслись в приступе неконтролируемой дрожи.

Но едва мрачный силуэт шагнул навстречу перепуганным некам, как у того на пути неожиданно встала красноволосая девушка.

— Прутал! П-прекрати! Они всеко лишь тети! Они не... Ксак!!

Внезапно, незнакомец молниеносно приблизился к ламии и резко ударил ту чуть выше живота.

Шиасса тут же ошеломлённо распахнула ротик и сжав ладони на груди, начала судорожно опадать на землю, исходясь удушливыми спазмами.

Однако, изрезанная шрамами рука мгновенно вцепилась в шею девушки и удержала последнюю от падения.

Пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода, ламия остервенело дёргалась всем телом, словно рыба, выброшенная на сушу.

Но не дожидаясь, пока девушка опомнится, тёмная фигура с тихим рыком бросила Шиассу в сторону ближайшей перегородки.

— Кса-а-а-ах!! Бхас...

Ламия со сдавленным воплем влетела в толстую стену заброшенного дома и грубо приложилась спиной об каменную кладку.

Чудом не потеряв сознание, девушка выдавила из себя слабое сипение и моментально выгнулась дугой от жуткой боли.

Но уже через секунду, Шиасса медленно и грузно повалилась лицом на грязную брусчатку, подняв облако застоявшейся пыли.

И в то время, как ламия тряслась в конвульсиях, отчаянно скребя ногтями по растрескавшимся булыжникам, угрюмый силуэт спокойно обернулся к некам.

Паникующие зверолюдки изо всех сил оттаскивали свою сестру в безопасное укрытие.

Но заметив, что кошмарный взгляд, пылавший яростью и неудержимым гневом, вновь был направлен на них, неки просто застыли на месте.

Ноги юных созданий буквально окоченели от ужаса, а сами девочки задрожали, словно осиновые листья.

Не способные сдвинуться и на шаг, неки беспомощно следили за тем, как к ним медленно приближалась угрюмая тень, не сводившая с ушастых малышек взор огненных очей.

С невероятным трудом переборов сильнейший страх смерти, маленькие зверолюдки из последних сил сдвинулись с места и накрыли раненую сестру собственными телами.

Обе неки тут же слабо зарыдали и зажмурили глазки, невольно сжавшись в ожидании невероятной боли.

Однако, секунда текла за секундой, но девочки так ничего и не почувствовали.

Наконец, одна из сестёр не выдержала гнетущего напряжения и осторожно приоткрыла веки.

В то же мгновение нека едва ли не задохнулась от ужаса, ведь всего в шаге от неё возвышалась кошмарная тень, с нечеловеческим равнодушием взиравшая прямо на юных зверолюдок.

Но внезапно, в пылающем взгляде незнакомца всего на миг вспыхнула искра давно забытого прошлого, и в бурлящих вихрях ярости появился едва заметный отблеск тоски.

Казалось, прошла целая вечность, когда до мёртвенно бледных девочек донёсся тихий, леденящий саму душу голос.

— Проваливайте.