Гане Сотироски (РЕСПУБЛИКА МАКЕДОНИЯ)

Сотироски — поэт и прозаик. Изучал историю искусств в Скопье, Софии и Белграде. Его переводили на английский. Происходит из весьма многочисленной семьи Кие-Сотирачи из Прилепа, которая в прошлом подарила миру нескольких художников и писателей, а в наши дни дала много переводчиков и бизнесменов. Собрал и опубликовал в небольшом издательстве из Струмицы сборник «Диалоги». Вот один из примеров таких диалогов, под названием «Феминизм»:

ОН. Я дам тебе денег, купи трусики.

ОНА. Трусики я не ношу.

Сотироски не уставал повторять, что во время распада государства Югославия его Македония была единственной республикой, где не пролилось ни капли крови.

ИКОНА НА ЗОЛОТЕ

— Принесли?

— Принес. Она здесь.

— Можно взглянуть?

Этот разговор происходил между двумя мужчинами под вечер в корчме на окраине Битолы. Тот, что постарше, был в военной форме миротворческих сил Организации Объединенных Наций, второй — в рубашке из грубой некрашеной хлопчатобумажной ткани. Молодой достал из рюкзака какой-то предмет, завернутый в небольшой коврик, из тех, что делают в Пироте. Это была икона святого Димитрия. На ней, на золотой основе, был изображен святой верхом на коне, он скакал галопом над морем и рубил саблей паруса крошечных суденышек, рассыпавшихся по глади залива. Вдали виднелся город, а в глубине был нарисован человечек, идущий за плугом, который тащила пара волов.

— Краденая? — спросил тот, что в форме.

— Разумеется, краденая, но я за нее заплатил, все как положено, того же жду и от вас. Так что вся сделка совершенно законна.

— Какого она времени?

— Семнадцатый век или немного позднее.

— Кто автор?

— Ну, это неизвестно. У нас авторы на иконах не подписываются.

— Вот как? Могу ли я задать вам один вопрос?

— Задавайте, думаю, я даже знаю какой.

— Почему вы ее продаете?

— Объясню с помощью совершенно другой истории. В Москве находится много наших старинных рукописных книг, считается, что в свое время их продал русским один наш знаменитый соотечественник. Многие ставят это ему в вину. Но я позволю себе спросить, что произошло с теми книгами, которые он не продал в Россию? Те книги день и ночь с берегов Святой горы сбрасывали в море янычары, подвозя их туда целыми тачками.

— А откуда ваша икона?

— В каком смысле — откуда?

— Известно ли, где она написана?

— Конечно известно, в Македонии.

— В какой Македонии?

— Как в какой? В этой.

— Откуда это известно, если она не датирована, не подписана и не указано место ее создания?

— Вы собираетесь покупать икону или рисунок Рембрандта? Есть масса способов определить все то, что вас интересует, но на иконе это отражено совершенно иначе, чем на полотнах, которые писали художники у вас.

— Неужели возраст иконы можно определить по золоту?

— Скажите, а могу ли теперь я задать вам один вопрос? Зачем вы покупаете эту икону? Чтобы перепродать ее и заработать? В таком случае, мне кажется, достаточно знать, что вы покупаете золотую основу, а все остальное, то есть икона, просто добавка, довесок, приложение к золоту.

— Нет, дело обстоит совсем не так. Действительно, я служу в миротворческих силах ООН, но по происхождению я из России, и мне хотелось бы, по старинному русскому обычаю, завести у себя дома, в Глазго, иконостас. А после моей смерти иконы отойдут местному музею.

— Так бы сразу и сказали, ведь тогда это совсем другое дело! — Тут молодой человек в светлой рубашке, обернувшись, крикнул вглубь корчмы: — Медор, медор, медор, о-ли-ли-ли!

На этот крик официант тут же вынес блюдо с печеной тыквой и соленые семечки подсолнечника. Они заказали ему один салеп, одну бозу и две тарелки льняной халвы. Немного подкрепившись, молодой человек продолжил:

— Значит, смотрите, как обстоит дело с происхождением иконы. Она, как я уже сказал, из Македонии, точнее, из Пелагонии. Существуют определенные типы икон этого и более раннего периода, о которых совершенно точно известно, что они написаны именно там. Например, Богородица Умиление с маленьким Христом на руках, у которого с ножки упала сандалия. Она, несомненно, из Пелагонии.

— А эта, ваша икона?

— Насчет нашей иконы можно сказать, что она местная, на том основании, что на заднем плане, в глубине, изображен королевич Марко, перепахивающий дороги.

— Что за королевич Марко?

— Это королевич из Македонии, и именно об этой сцене говорится в одной из сербских народных песен.

— Довольно сложно. Я слышал, что у каждой иконы есть предтеча, образец из прошлого. Это относится и к вашей?

— Разумеется. Старые иконы у нас хоронят, рядом с монастырями есть даже особые кладбища икон. Образцом для этой иконы была какая-нибудь греческая икона такого же типа.

— Греческая? Откуда вы знаете?

— Все очень просто. Святой Димитрий — это греческий святой, защитник Салоник. Он изрубил саблей сербское войско, напавшее с суши на Салоники, а на иконе изображено, как он рассекает паруса турецких суденышек, которые угрожают его городу осадой с моря.

— И откуда же тогда икона?

— Оклад свидетельствует, что икону сделал клепта. На одежде видны украшения из их краев.

— Кто такой клепта?

— Это албанец до обращения в ислам.

— Не понимаю.

— Христианин из Албании.

— Выходит, икона из Албании?

— Трудно утверждать это с полной уверенностью. Для нее использована доска из болгарского кедра, она внизу, под золотым окладом. В такой древесине никогда не заводятся черви. Поэтому она всегда была очень дорогой, и поэтому икона сохранилась до наших дней.

— А золото откуда?

— Это не чистое золото, а глама, сплав золота с серебром, которые во времена сербского властителя Стефана Лазаревича добывали в Косове и в рудниках Боснии.

— Еще один вопрос. Слова «святой Димитрий» написаны не по-русски и не по-гречески. Вы знаете, что это за язык?

— Трудно сказать. Скорее всего, это старый церковный сербский.

— Получается, что вашу икону создавали все народы, которые живут на Балканах.

— Верно. Поэтому она икона. В другом случае это была бы картина.

Загрузка...