К концу боевых действий в Финляндии, послужной список подчиненных Расковой сильно вырос. На их счету были, и взорванные батареи, и выслеженные и рассеянные мелкими бомбами отряды финских окруженцев, два разбомбленных на аэродроме подскока финских биплана, и несколько уничтоженных грузовиков. Через особую ночную эскадрилью удалось пропустить тридцать пять летчиц и около сотни человек женского наземного персонала.
Ордена им вручал Михаил Калинин, который помнил Раскову еще по дальнему перелету. Награждение прошло торжественно, но в газетах почему-то об этом ничего не написали. Дочь дома поглядела на обновку и, потрогав орден, сказала - Боюсь я за тебя мам. Вдруг там чего... А еще через неделю, не успевшую даже нагуляться с дочерью Марину, снова вызвали в наркомат.
-- Товарищ Раскова, поставленную в январе задачу вы выполнили достойно. И для вас есть еще одно не менее сложное и ответственное задание. Товарищ Форташ докладывала, что вы повысили свои знания в английском и французском языке. Это так?
-- И даже немного по-гречески научилась, товарищ капитан госбезопасности!
-- Вот это, совсем хорошо! Ведь как раз в Архипелаг мы вас и отправляем. Причем летите вы из Крыма, и участвуете в воздушном налете на вражеский флот. И заодно от нашего наркомата контролируете испытания нового секретного оружия. Лейтенанта госбезопасности ведь не нужно учить хранить государственную тайну. Можем мы на вас рассчитывать?
-- Так точно, можете! Когда вылетать?
-- Через восемь дней товарищ Раскова. За это время поучите своих подчиненных премудростям воздушных боев, ожидаемых на новом театре военных действий. Выполняйте.
-- Есть!
С Марией Форташ тепло попрощались. Ее отправляли дальше готовить диверсантов, вроде тех, которых пилоты особой эскадрильи ночников высаживали в финских тылах. Раскова поспешила домой. Ее дочь, разметавшись по кровати, уже видела десятый сон. Марина присела к ней рядом, и задумчиво убрала непослушную прядку с виска дочери, случайно разбудив ее.
-- Ма-ааам, ты чего?
-- Да вот, любуюсь я на этакую невесту. Совсем большая, ты у меня выросла. Мамка-то сама, то туда, то сюда, а ты вон какая у мамки вымахала. Хоть завтра под венец!
-- Тебя опять, да?
-- Эх, доча!
'Наша Таня! Уронила в речку мяч.
Громко плачет. Тише Танечка не плач!
Тише Таня. Да Тише Таня.
Да тише Таня - не пла-аач!
Мимо утка приводнилась на редан,
Танин мячик превратила в барабан.
Тра-та-та-та, да тара-та-та-та...
Да будет Таньке бараба-ан...'
-- Ну, мам! Я же серьезно спрашиваю! Ты скажи, опять новое задание?
-- Не опять, а снова. Э-эх! Спи моя красавица-невеста! Улетаю я еще не сегодня.
Марина успела несколько раз сходить с дочерью на каток и в кино. Потом все повторилось, почти как перед финской командировкой. На бегу перед отлетом знакомилась с будущими попутчиками - экипажами ДБ-3ТМ, готовящимся к перелету в Салоники. Почти половина этих пилотов и штурманов уже отметились во время 'Южного инцидента', о котором дружно молчали, как и положено доблестным пилотам авиации НКВД. Вместо рассказов о тайных операциях родных секретных служб, перед этим вылетом Марине удалось услышать подробности о воздушных рейдах на морские базы фашистского флота Мальту и Таранто, а также об участии экипажей в Польской войне. И там было что послушать, ведь эти молодые ветераны получили бесценный опыт войн на разных ТВД, и с очень разными противниками. О своих финских похождениях Марина пока помалкивала. А из рассказов крылатых чекистов она узнавала, и об атаках прикрытых мощными зенитными заслонами целей, и о боях с немецкими истребителями. У самой Марины теперь добавился приличный опыт дальних и ночных полетов, а вот опыта дневных боев с воздушным противником пока не имелось. Впрочем, ее начальство из НКВД это отлично осознавало. И потому отправило весь личный состав группы Расковой в Грецию, лишь после кратких, но интенсивных тренировок в Каргополе и Житомире. А последние тренировки прошли уже перед самым вылетом, в полку НИИ ВВС в Саках. Во всех трех Учебных Центрах ей с девчонками пришлось несладко. Против женских экипажей ночных легких бомбардировщиков на своих 'Фиатах CR-32', смахивающих на И-153 'Дроздах', и уже совсем ни на кого не похожих американских истребителях 'Северски Р-35', работали настоящие 'воздушные волки' с опытом Испанской и Греческой войн. Марина с подчиненными летали на специальных, учебных бронированных Р-ZБ и У-2Б с закрытыми кабинами. Пластмассово-свинцовые пули не раз и не два раскалывались о бронестекла и сильно помятую дюралевую обшивку. Приходилось играть с 'врагом' на самых малых высотах, где разбиться можно и без всяких вражеских пуль. Даже прошедшие бои в Финляндии девчонки, тут натерпелись страху. Одна так и вовсе отказалась от командировки, зато остальные выучились очень неплохо.
К назначенному командованием часу отлета Марина поднялась по приставной лесенке на борт дальнего бомбардировщика. Перед этим нетерпеливо проводила большой двухлодочный гидросамолет с убывающими пассажирами летчицами. Ее саму ждал совсем другой способ доставки в Салоники - боевой вылет на дальнем бомбардировщике-торпедоносце. К этому полету летчица еще толком не была готова, но и роль у нее здесь другая, скорее ознакомительная. По сути комэск ночников в этот раз путешествует 'балластом', приткнувшись между кабинами пилота и штурмана на легком подвесном сидении. Вообще-то у ДБ-3 компоновка кабин довольно плотная, потеснить штурмана в его кабине, это фактически не дать ему нормально работать. Но для отправляемой в Грецию группы, все машины были заранее модифицированы. Эти ДБ-3ТМ имели несколько удлиненные кабины штурмана, дополнительные бензобаки, воздушные мешки в крыльях, автоматически надуваемые из баллона при посадке на воду, и мощное оборонительное вооружение из пушек ШВАК в кабине стрелка. В принципе эта модификация могла вместе с полной бомбовой загрузкой на среднюю дальность поднимать и пять человек (двоих в кабине штурмана, двоих в кабине стрелка). Что и использовалось в Каргопольском Центре при стажировках только прибывших на ТВД неопытных эскадрилий. А вот в дальних полетах, такое было редкостью, и применялось лишь без боевой нагрузки. И ДБ-3ТМ который уносил Марину на Юго-Запад сейчас как раз шел без торпеды и мелких бомб. А вот у других машин группы, боевая подвеска была в наличии. Впрочем, к подвешенным под два других борта секретным изделиям даже Раскову с ее чекистскими полномочиями близко не допустили. Бетонная полоса крымского аэродрома была покрыта изморозью, гудение винтов разогреваемых моторов сменилось с басовитого урчания на надрывное рычание.
Колонна клиньев бомбардировщиков-торпедоносцев конструкции Ильюшина на крейсерской скорости шла к цели. Для выполнения этого задания в авиации Советской Страны сейчас не было более подходящих машин с более опытными экипажами. Летели уже больше трех часов. Борт на котором летела Раскова шел не в строю, а выше основной девятки своих собратьев. Этот был самолет фоторазведчик, и главное его дело фотоконтроль. Вот, потому и летят они ранним утром, чтобы результат налета был виден. На крыльях всех соседей отчетливо видны опознавательные знаки греческих ВВС, заранее нанесенные в Крыму. Ведь официально советских самолетов тут нет, даже форма у экипажей греческая, как и документы. Никто не должен был знать, что большевики нанесут этот удар. Болгарские и итальянские фашисты оказались не готовы к такому коварству. Лети эта группа из Греции, их бы давно засекли службы наблюдения, и встретили бы на пути к цели во всеоружии. А сейчас впереди был практически мирный порт с яркой иллюминацией, и без малейшей светомаскировки. Вот, наконец, сквозь мутноватое остекление кабины чуть левее высветилась главная цель - мерцающая в утренних сумерках топовыми огнями якорная стоянка чахлой объединенной эскадры. Пять итальянских кораблей, пару недель назад дошли из Таранто, чтобы вместе с болгарскими миноносцами и торпедными катерами бороться с потоком военной контрабанды идущей к Босфору из Советской России. Пара фашистских эсминцев и несколько болгарских катеров, как раз сейчас были где-то в Черном море на патрулировании. Зато остальные - вот они, спокойно стоят у Варны на якоре. Крупнее легкого крейсера тут ничего нет. В общем, не ахти какая ценная добыча, но начальству-то виднее. Главное, что достать их можно, даже не с греческих аэродромов, а из родного Крыма. В утренней мгле в бинокль лишь слегка различимы силуэты крейсера и эсминцев. Катера смотрятся чуть вытянутыми пятнами на воде. Под брюхом идущей впереди пары машин конструкции Ильюшина висят странные, крылатые торпеды, совсем не похожие на своих ныряющих сестер. На укрытом ночной тьмой военном аэродроме подвешивала этих 'незнакомок' молчаливая бригада техников родного Марине ведомства. Из девяти самолетов лишь два несут такие гостинцы. А семь остальных ДБ-3 натужно тащат к цели по две обычных низковысотных торпеды. Расстояние от Саков до Варны по прямой всего-то с полтысячи км. Но самолетам пришлось здорово забрать к Боспору, чтобы вывести самолеты к цели со стороны Проливов, и это сразу накрутило лишние полтысячи. Других вариантов полета нет, ведь СССР с Болгарией официально не воюет. И лишь после атаки вся эскадрилья сможет развернуться в сторону Греции.
Расчет дальности до цели произведен. Комэск торпедоносцев щелкает тангетой в эфире, и первыми свои девятисоткилограммовые приветы выстреливает отошедшая в сторону пара ракетоносцев. До цели еще километров восемь, но для двух малосерийных морских ракет Королева (потомков крылатой ракеты за номером 312) это меньше минуты полета. Наведение на цель только самим самолетом, дальше крылатые сигары с огненным хвостом ведет бортовой гироскоп. Промазать легко, но курс атаки специально состворен, так чтобы при близком промахе, ракеты били соседний или стоящий за целью корабль. Остальные самолеты разворачиваются широким веером для атак торпедами наиболее ценных целей. Для второго захода останутся всего три специально сэкономленных торпеды, и на закуску мелкие авиабомбы, оставшиеся в бомбовых отсеках и под крыльями ракетоносцев. Марина закусив губу наблюдает за боем. Зенитки просыпаются, но первые ракеты уже на подлете. Взрыв виден только один, зато по корме итальянского крейсера. За вторую ракету переживать не нужно, верней всего она взорвалась уже под водой. Ели не от удара в борт, так от трижды сдублированного разными зарядами самоликвидатора. Фоторазведчик отходит в сторону от атакующих торпедоносцев, выцеливая кинокамерой боевую работу соседей. Марина смотрит в бинокль, и видит плотную вату зенитных разрывов и трассы крупнокалиберных пулеметов. Штурмана вразнобой сбрасывают свой груз, их ДБ-3ТМ проносятся над якорной стоянкой и разворачиваются для повторной атаки. Несколько катеров исчезают в огненных вспышках подрывов торпед. Такой взрыв разносит причал. Получившие свои ракету и торпеды крейсер, и один из эсминцев уже лежат на боку. Второй эсминец садится носом. В принципе задание уже выполнено отлично, но пара ракетоносцев напоследок осыпает зажигательными бомбами портовые склады и зенитные батареи. Сидящий впереди штурман командует пилоту заход, и фоторазведчик еще дважды пролетает над акваторией Варны, делая снимки. Вот теперь точно все. Эскадрилья собирается в колонну клиньев и уходит в сторону Проливов.
После посадки все экипажи поочередно принимают душ, и наскоро перекусив отправляются спать. Днем их представят местному командованию, уже обрадованному результатом внезапного удара по вражескому флоту. Марина ложится отсыпаться последней, за стенкой курьер наркомата терпеливо ждал ее доклада об испытаниях ракет. Свои отчеты написали и экипажи ракетоносцев, но с Расковой спрос особый, секретные кинопленки испытаний опечатаны и переданы ею вместе с отчетом. После сна начинается суета доклада местному начальству, и знакомство с не особо дисциплинированным воинством Добровольческой Армии. Тут вновь прибывшие летчицы на ходу учились понимать беглую греческую и французскую речь, собирали и готовили к вылетам прибывшие через Югославию самолеты У-2. Потом начались тренировочные вылеты в местном летном училище в Татое, а еще через несколько дней началась боевая работа на болгарском фронте. Как раз здесь советские девушки пересеклись с американскими волонтерами, прибывшими для ознакомления с этим ТВД. И удивление оказалось двойным. Мало того, что те американцы тоже оказались женщинами, так еще одна из них прилично разговаривала по-русски. В один из дней в беседке возле штаба это знакомство как-то незаметно переросло в интернациональную дружбу. Хотя как опытный сотрудник НКВД Марина была очень осмотрительна.
-- Марина скажи только честно... ты сама из ЧеКа?
-- Только если ты Виолета из этого вашего, как его там... Федерального Бюро! Вот! С чего это ты вообще решила?!
-- Не сердись, Марина, я просто понять пытаюсь.
-- Да, что тут, Валюша, понимать-то?!!! Ты сама свой вопрос объясни, нормально, а не выпендривайся!
-- Да, я не выпендриваюсь. И лучше зови меня Верочкой, меня так папа звал, он родом из России был.
-- Заметано, Веруня! Сама из благородных что-ли?!
-- Нет, моя мама работала в театре, а папа инженером был.
-- А, тогда, ладно. Давай по-новой, Верочка. Причем тут какое-то ЧеКа?
-- Ну, как бы тебе это объяснить... Просто я удивлена странностями. Это все очень непросто. Вон, даже наши 'Дугласы' еще только во французский порт пришли, их даже еще собрать не успели. Только и успели мы на французских машинах в Шербуре потренироваться, и посмотреть женскую авиашколу Ивон Журжон. Поэтому-то нас и отпустили сюда. Все равно ведь время теряем. А вас всех слишком легко отпустили на войну. Вам позволили провезти, ваши самолеты поездом через Германию в Югославию...
-- Пфф! Эка невидаль! Немцы-то с СССР не воюют! Как и югославы. Хотя люди везде разные. Есть добрые и открытые, а есть и другие. Провокаторы и прочие пакостники тоже встречаются...
-- Ты меня будешь слушать?!
-- Все-все! Продолжай!
-- У тебя военное звание капитан. Ты командир сквадрона, а у нас такое чудо появилось только в этом году. Да и то с подачи капитана Моровски, про которого ходят слухи, что он сумасшедший. Я с ним знакома лично, слухи эти ерунда полная, но даже мне непонятно - как ему такое разрешили. На нас до сих пор все... как на чудо пялятся. Еще у вас тут очень сильная и многочисленная охрана. Вас явно поддерживают на самом высоком уровне. Как это так?
-- Все сказала? Ну, тогда меня, Верунька, послушай! Я не знаю, как там у вас в Штатах, и вообще за границей делается, но в Союзе нашей сестре уже давным-давно разрешили служить в ВВС. Это вы там у себя за эмансипацию боретесь, а у нас она давным-давно победила! Наши 'вимин' под землей метро строят. И чтоб ты знала, у нас десятки тысяч девчонок инструкторами в аэроклубах и училищах. А еще они числятся в запасе... Да-да! В запасе военно-воздушных сил! А некоторые даже служат в линейных эскадрильях ВВС. Вот моя знакомая Казаринова Томка уже несколько лет командует сквадроном истребителей. Причем МУЖСКИМ. Да и не одна она такая. Неслучайно с ней семь девчонок сюда на стажировку отправили. Все они спортсменки-пилотажницы, и как ты догадываешься, тоже пилоты-истребители запаса. Как кстати и ваша Жаклин была.
-- А ты сама?!
-- Ну, а я тоже спортсменка-рекордсменка и инструктор. На, гляди фото! Вот мы с Валей Гризодубовой и уже покойной Полиной Осипенко у нашей 'Родины'. Ты думаешь, за что мы трое тогда первые награды получили? За тот самый дальний полет. Валька Гризодубова видит топливо кончилось, и командует мне 'ПРЫГАЙ'. Я сама понимаю, что у меня шансов при посадке на лес не будет. Размажет вместе с кабиной. Ой страшно было! Я как с парашютом сиганула, потом десять суток по компасу шла. Ладно, то дело прошлое! Но ответь мне подруга - почему в ваших газетах пишут про наших добровольцев, как про наемников и убийц?!! Вот скажи это справедливо?!
-- Но вы же, не платите сами за свои поездки и за аренду самолетов...
-- А вы платите, что ли?! Сама же мне рассказывала, что вашу стажировку во Франции штаб Авиакорпуса санкционировал. Вот и у нас также. Вы, там, в своем Монтгомери, свой женский сквадрон первыми создали. Зато мы тут в Греции и Югославии первыми боевого опыта хлебнули. Эхе-хе. Двоих уже в аварии ранеными потеряли. Жаль девчонок. И хорошо, что у болгарских фашистов ни одного ночного истребителя нет. А сейчас я девчонок привезла, потому что мы хоть и спорсменки-пилоты, но тоже собираемся Родину защищать! А чтобы защищать Родину, это нужно уметь делать. Вера, вот ты понимаешь, что значит слово, 'Родина'?
-- Ты, знаешь, наверное, начала понимать этой зимой. Адам Моровски наш бывший командир моей дочке одну песню пел... странную.
-- Ой! У тебя дочка! И у меня дочка есть! Танюшечка моя. Сейчас карточку достану покажу, вот гляди какая!
-- Забавная и красивая у тебя. А вот моя Саманта.
-- Вся в маму кокетка! Вырастет мужикам на погибель...
-- Я когда Адам ей ту колыбельную пел, вдруг отчетливо поняла, что готова умереть за нее. Только бы небо над ее головой было мирным. Она сейчас в Монтгомери живет в казарме с девчонками из нашего сквадрона. А раньше мы жили вместе с родными на съемной квартире.
-- Почему в казарме?!
-- Потому что боюсь! Ее один раз украли бандиты, работавшие на немцев. Теперь ее всегда солдат сопровождает.
-- Мда-а. А у нас такого не бывает. Все девчонки, и в школу, и в институты сами ходят. Слушай, спой мне ту песню, а?! Я правда по-английски не очень...
-- А она на русском. У Адама родители когда-то жили в России. Вот только откуда эта песня, он мне так и не сказал. Но в глаза посмотрел так, что спрашивать расхотелось. Ну, слушай же.
'Когда вы песню на земле поете,
Тихонечко вам небо подпоет.
Погибшие за Родину в полете,
Мы вечно продолжаем наш полёт.
Мы вовсе не тени безмолвные.
Мы ветер и крик журавлей.
Погибшие в небе за Родину
Становятся небом над ней...'
Вайолет закончила песню, и увидела слезы в глазах Расковой.
-- Марина, ты чего?
-- Это про нас песня, Веруня. Не знаю, кто и когда ее написал, но ты пела, а я Ленку Каштанову вспомнила, которая в Карелии погибла. Она в ВВС ночным бомбардировщиком летала. Подари моим девчонкам эту песню, а?! Я тебя очень прошу!
-- Да мне не жалко, берите. Тем более песня не моя. А вы марш своему сквадрону придумали уже?
-- Да мы тут всего вторую неделю воюем. Нам пока не до маршей было. Но если поможешь написать, будет здорово. Попеть-то наши любят. Вон, твоя Жаклин идет с генералом, кончаем посиделки, подружка..
***
Вернувшись на службу в Авиакорпус в ранге подполковника, пусть и в должности одного из многих заграничных советников, зато с генеральскими перспективами карьеры, Клэр Ли Шеннолт не растерял своих майорских привычек. Он всей душой ненавидел штабных бюрократов и презирал прикомандированных к Армии штатских бездельников. И к своему подчиненному Моровски первоначально относился лишь чуть менее презрительно, чем к упомянутой тут последней категории. Воспитанный в парадигме многолетней выслуги каждого нового армейского чина, Клэр даже думать не хотел, что могут быть иные варианты армейской карьеры. И у старшего офицера был богатый опыт низведения всяких разных зазнаек с погонами до уровня разжалованных зазнаек, а то и до уровня уволенных со службы с позором. Но с этим смутьяном Моровски, как говорят русские - 'нашла коса на камень'. Юный капитан умудрялся делать массу полезного для службы, однако при этом постоянно трепал нервы своему новому начальству нестандартными поступками. Поступками, которые, тем не менее, никак не вредили основной его армейской функции инструктора и заместителя командира авиагруппы. До отъезда из Штатов в Бельгию, этим мальчишкой, выслужившим свой чин во время войны, кратких эпизодов армейских учений, и довольно короткого курса обучения, было сделано немало. Одиннадцать опытных пилотов под его командованием смогли существенно повысить свой уровень воздушных бойцов, и стали почти готовыми лидерами пар и звеньев. Фактически был создан боевой костяк будущей авиагруппы 'Летающие Тигры'. Но помимо основной задачи обучения воздушных бойцов сражениям с японцами, этот юный ухарь Моровски в Сан-Диего умудрялся уделять внимание и обучению немужского летного контингента своих бывших подчиненных. И даже убедил его Шеннолта, в необходимости таких совместных тренировок. И ладно бы парень был обычным бабником, что в авиации отнюдь не редкость. Но, нет. Подполковник раз за разом убеждался, что этот его иррациональный интерес к обучению всех пилотов (даже 'пилотов с бюстом') жестоким боям с пилотами стран Оси, зиждется скорее на навязчивой идее ожидания капитаном Большой Войны. Моровски, действительно, тянул всех, до кого доставали его аргументы и напор, в сторону совместной борьбы, в первую голову, с нацистским и фашистским режимами Германии и Италии. Японию он оставлял на закуску. На прямые вопросы и ответы поляка были не менее прямыми.
-- Я все понимаю, капитан, но какого дbявола вы тратите драгоценное время на этот 'курятник'!? Что за блажь с этими совместными тренировками?! Пилоты вместо учебы строят глазки вашим бывшим пассиям. Вам мало служебных задач, так я вам их легко добавлю, капитан!
-- Подполковник, сэр! Сквадрон Национальной Гвардии отлично помогает лидерам и инструкторскому составу в отработке ударов по бомбардировщикам 'Мицубиси' и 'Бреда' имеющимся у японцев в Китае! У других звеньев на базе Сан-Диего не имеется и половины ресурсов, необходимых нам для боевого слаживания авиагруппы! Тут ведь сидят в основном армейская приемка поступающих с заводов аппаратов и испытатели новых машин. А нам нужны боевые экипажи бомбардировщиков с новейшим опытом подготовки! Новее чем опыт 'Амазонок Неба', здесь нет ничего! Сэр!
-- Моровски! Я гляжу, вы научились молоть языком, быстрее пропеллера. Не надейтесь, что я вам дам хоть пару дополнительных дней для подготовки обучаемых к тестам!
-- Сэр. Со всем уважением, прошу провести тесты лидеров пар на день раньше запланированного вами срока! Чем быстрее мы поднимемся в Бельгийское небо, тем лучше! Как раз сейчас там есть реальные шансы встречи с боевыми самолетами Оси, а также с французскими и британскими воздушными нарушителями. Полковник сэр!
-- На все-то у вас есть ответ. Ну, вот как с вами можно разговаривать?
За океаном жизнь понеслась вскачь. Все прогнозы капитана сбылись, и пилоты Шеннолта действительно могли отрабатывать преследования и боевые маневры против регулярно перелетающих границу королевства визави. Интенсивность тренировок дошла до максимума. Получи подполковник обещанные ему самолеты, и уже можно было плыть вокруг Европы в гости к генералу Чану и его предприимчивой супруге. Стоило признать, поляк снова оказался прав. И все бы ничего, но Моровски все больше отбивался от рук. В Бельгии он помимо запланированных тренировок воздушных боев, начал зачем-то организовывать реальную противовоздушную оборону. Причем привлекал к этому всех и все, до чего мог дотянуться. Даже четырехмоторный лайнер гостившего в королевстве миллионера Хьюза он припахал для своих 'воздушных спектаклей'. И результат не заставил себя ждать. 'Буйный поляк' столь преуспел в охоте, что умудрился посадить на бельгийскую землю двух подбитых им воздушных нарушителей из противостоящих друг другу ВВС Германии и Британии. И еще семь британцев он также убедил сесть на бельгийский аэродром почти добровольно. За столь эпический подвиг Моровски тут же обломилась национальная награда Королевства, а Шеннолту, как номинальному командиру героя вместе с такой же наградой прилетела просьба о награждении его заместителя и всех участников тех боевых вылетов, американскими орденами и медалями. Шеннолт был не в восторге от самодеятельности протеже Дулитлла, но наградные оформил, и без задержки выслал с курьером в штаб Авиакорпуса. Он даже попытался в служебной беседе продрать мозг заместителю так, чтобы закончить этот цирк раз и навсегда. Но снова глядя в честные и наивные глаза нахала, убедился, что мальчишка еще даст ему не один повод для проклятий. При всем при этом, обещанную Моровски командованием Авиакорпуса и подтвержденную самим Шеннолтом неделю отпуска тот с блеском использовал для очередных безумств. Он ни секунды не беспокоился о сохранении репутации Армии Соединенных Штатов, с которой де факто играл, будучи офицером Авиакорпуса. Помимо организации детских дорожных гонок, этот польско-немецкий полукровка провел в литовском городе Форум спасательно-космической направленности, летал там же на ракетах собственного кустарного производства и авторства, и вдобавок, зачем-то наладил на небольшой фабрике при вагонном заводе в Риге производство планерной техники. Цель последней забавы выяснилась позднее.
В Бельгию Моровски вернулся в качестве второго пилота за штурвалом русского грузового самолета (а на деле конверсионного бомбардировщика ТБ-3 он же 'Туполев-6'). Эверенд сдал ему обратно командование группой, которую временно принял после отбытия Шеннолта. И тут уж Моровски развернулся во всю ширь своей неуемной фантазии. Пока Шеннолт летал в Штаты для согласования сроков поступления в летный центр новой авиатехники 'Кертиссов Р-40', Моровски сполна реализовал свои права 'калифа на час', и с согласия местных властей организовал на нескольких аэродромах королевства Учебный Центр, одновременно обучающий французских, бельгийских, голландских, датских и даже норвежских военных пилотов. Шведы от участия в проекте отказались, зато под ранее полученные совместные гарантии от ВВС королевства и Авиакорпуса, русские пригнали в Брюгге три настоящих японских истребителя, доставшимся им в Монголии. И когда командир 'Тигров' вернулся, он застал весь этот цирк в самом разгаре. И так совпало, что вместе Шеннолтом в Брюссель как раз прибыл его старый друг Джим Дулитлл. Поглядев на устроенные Моровски воздушные бои тройки японских истребителей с русскими пилотами против 'Брюстеров Буфало' и офранцуженных 'Кертисс Р-36', тот укоризненно спросил.
-- Клэр, старина! Ты все еще отказываешься взять парня с собой в Китай?!
-- Джим, и чего ты прицепился ко мне с этой хренью, а?! Я и так выполнил все, что обещал тебе в ноябре. Прескотт на своем Максвелл-Филд до сих пор брызжет ядом, при каждом упоминании художеств Моровски! Захоти я теперь обучить в Тактическом училище кого другого, сразу получу от него запредельный счет.
-- Зависть плохое чувство. Стоп-стоп! Я же не о тебе, а о Прескотте. Кстати, он молиться должен во здравие Моровски, ведь все достижения Адама, уже присвоены Тактическому Училищу.
-- Не зли меня Джим. Не скрою, я удивлен. Да удивлен! Парень реально сделал много хорошего, но дальше он мне не нужен! Пусть развлекается дальше, где хочет...
-- Я слышу ревность в твоих словах. Неужели за то, что Моровски утер нос и тебе и всем тыловым бюрократам? Или за то, что из твоей группы он первым открыл свой счет, хоть бы и в Европе? А?
На это ответить было нечего. В группе 'Летающие Тигры' постепенно формировались сквадроны и звенья, базирующиеся на разных площадках. Американских офицеров все чаще приглашали на разные светские мероприятия и торжества. И, конечно же, списки приглашенных гостей постоянно возглавляла фамилия заместителя Шеннолта. Все это можно было бы не замечать, но Моровски очевидно решил, что начальство ему теперь и вовсе не указ. Между вылетами для обучения американских пилотов, нахальный орденоносец устроил командованию группы новые сюрпризы. В начале марта подполковник получил от местного авиационного командования официальное приглашение прибыть в Военную академию в Брюсселе. Прибыв к назначенному часу в большой зал, отделанный в стиле барокко, Шеннолт сразу почувствовал ярость. Без всякого согласования со своим командиром, Моровски с трибуны зачитывал на хорошем немецком доклад о перспективах организации единого воздушно наземного командования нейтральных стран Европы. Фактически он предлагал план коллективной обороны нейтральных стран. Капитан патриотично приводил в пример единое командование британских колониальных провинций в Америке, во время Войны за Независимость с бывшей Метрополией. А также упоминал командование вооруженных сил Швейцарской конфедерации. Пока Клэр переваривал эту 'стратегическую новацию', с грубейшим нарушением субординации выданную Моровски, ему самому предложили выступить с ответом на вопрос об организации совместных учений ограниченного контингента американских войск и войск нейтральных стран Северной Европы. Будучи не только военным, но отчасти и политиком с немалым опытом заграничной работы, Шеннолт не стал умалять энтузиазм собравшихся, и профессионально разобрал вопрос совместных учений. Правда, он никак не ожидал получить в конце официальный запрос его непосредственному начальству в Нью-Йорке на привлечение к таким учениям армий нейтралов сводного сухопутного полка и авиагруппы столь же нейтральных США. Можно было легко свести на нет процесс, просто затягивая его и не оказывая должной поддержки. Тем более что сам Шеннолт собирался к маю перебраться в Китай. Чтобы подготовить авиабазы для 'Летающих Тигров'. Мелькала и мысль просто в темпе отослать Моровски домой в Штаты. В общем, варианты у подполковника имелись, но реальность оказалась значительно сложнее. На другой день после выступления, прибыв при полном параде в импровизированный штаб, Моровски поставил своего командира перед фактом. В Бельгию в середине марта для совместной тренировки с местными армейцами и группой Шеннолта должен был прибыть сводный парашютный батальон из Учебной десантной бригады, дислоцированной в 'Форте-Беннинг'. Как действующий военный советник, находящийся за границей, Моровски умудрился получить это распоряжение штаба в обход своего командира, пока тот был в отъезде. Вообще-то за ТАКОЕ нужно было писать рапорт и гнать нахала со службы пинками. Но эта самодеятельность отчасти играла на руку Шеннолту, хотя и бесила его. К тому же, в качестве тренировки наземного личного состава будущих китайских авиабаз 'Летающих Тигров' Моровски предложил подполковнику провести в Бельгии и Голландии большие учения летных и зенитных частей. К новому действу предлагалось привлечь двенадцать зенитных батарей командируемых из-за океана. И хотя многое в этом шабаше было Клэру не по душе (особенно наглые выходки капитана), но против полезности для боевого опыта пилотов реалистичных тренировок возразить ему было нечего.
***
То, что инициаторами учений ограниченного воинского контингента в Европе оказались одновременно и Авиакорпус и штаб Армии, сильно упростило дело. Близость Мэтью Риджуэя к верховному командованию и связи в правительстве решали многие вопросы. Поначалу еще раздавались панические и гневные окрики изоляционистов в Сенате, пекущихся о невмешательстве в Европейские дела. Но их стенания уже многим в Вашингтоне надоели. К тому же и политики и генералы оказались заинтересованы в хорошей прессе, да и нейтральный статус стран участников учений, полностью снимал все опасения о втягивании США в европейские войны. В общем, штаб принял решение, и по армии пронесся ворох приказов о выделении сводных частей и отправке их кораблями в Антверпен. Сроку на все сборы дали не месяцы, а недели, что породило массу слухов, и даже повлияло на итоги торгов на бирже. Но большинство газет захлебывалось от восторга - вооруженный нейтралитет Америки превозносился ими до небес, вместе с ее международным авторитетом. Под этим соусом, армейцы выбили себе дополнительные ассигнования, а политики дружно давали интервью о собственной роли в этих дипломатических победах САСШ. А для американских солдат и офицеров, отобранных для участия в учениях подразделений, вся эта шумиха была лишь поводом покрасоваться в парадных мундирах, да поглядеть белый свет через окна пассажирских вагонов и иллюминаторы кораблей. Части участвующие в учениях прибывали на американских военных кораблях и в трюмах грузовых пароходов. В связи с активностью подводных лодок Кригсмарине в Атлантике, командование флота впервые после Великой Войны собрало два небольших конвоя. Каждый из которых, помимо нескольких средних транспортов, имел в составе легкий крейсер и несколько эскортных миноносцев. На дипломатические ноты Третьего Рейха американский посол вежливо ответил, что это дело нейтральных стран, и ничьих интересов более не затрагивает.
К середине марта большая часть организационных вопросов была согласована. Показанный в январе в Техасе прототип десантного планера всего за месяц с небольшим был усовершенствован. Начатые в 'Форте-Беннинг' тренировки, теперь вполне можно было продолжить и по другую сторону океана. Тем более что тут парашютисты Риджуэя могли потренироваться в высадке намного более реалистичной, чем у себя дома. Мэтью Риждуэй успел дважды повидаться с Адамом в штабе учений. Бывший гонщик снова удивил его своими новациями. Моровски не просто сдержал свое обещание, а перевыполнил его. Шесть арендованных им, под полученные от штаба гарантии оплаты, русских четырехмоторных самолетов Г-2 (они же Туполев-6 в военном варианте называемый ТБ-3) через Балтику из Риги притащили за собой на буксире планерные поезда из пары грузовых планеров каждый. Планеры также пилотировали русские пилоты. Эту комбинацию Моровски согласовал через посольство и свой отдел военных советников. Коммунисты затребовали немалую оплату, но в целом вели себя покладисто, как толковые бизнесмены. В чреве шести грузовых самолетов и двенадцати грузовых планеров приехали агрегаты почти сотни малых планеров-мишеней для тренировки зенитчиков. Эти же 'мотыльки' по замыслу Моровски должны были использоваться и для огневого крещения воздушных частей. Сквадронам участвующим в учениях, предстояло на небольшой высоте в боевом строю пройти через зоны плотного зенитного огня, бьющего боевыми снарядами по мишеням, болтающимся на длинных тросах буксировщиков. В этом был весь Моровски, он снова пытался объять необъятное!
До самого марта, учения шли не особо гладко. Случилось несколько аварий с человеческими жертвами, но десантные планеры себя показали неплохо, ни один из них не пострадал, да и конструкция оказалась довольно удачной. В зимнее время они могли садиться почти на любую свободную площадку. Моровски лично натренировал нескольких пилотов из числа сержантов Риджуэя. Вести настоящий планер на учениях им пока не доверяли, зато они сидели в кабине рядом с русскими планеристами и впитывали все премудрости управления в реальной высадке. Подполковник снова порадовался своему выбору. Этот юный капитан за каких-то полгода трижды помог ему в становлении нового рода войск, который сам Мэтью Риджуэй был бы не против, возглавить в недалеком будущем. Большая часть учений уже была завершена, когда Моровски предложил новый план учебной операции сводного десантного батальона. По его идее нужно было отработать высадку в окрестностях мощного оборонительного узла 'Форт-Эбен-Эмаль'. Риджуэй уже настолько доверился своему протеже, что разрешил тому лично возглавить операцию. А вот это оказалось серьезной ошибкой. Видимо мания величия сильно подточила скрепы дисциплины этого юного дарования. В общем, вместо высадки в районе Форта, Моровски провел высадку в самом Форте и фактически вынудил его капитулировать. Если бы не взрывпакеты вместо гранат, и не холостые патроны заряженные в магазины и ленты участников того тренировочного сражения, то могли быть существенные жертвы с обеих сторон. Десантники Моровски бодро высадились из планеров посаженных русскими пилотами прямо на заснеженной площадке внутри Форта. Затем они использовали мощные дымовые шашки, и выкурили дымом расчеты оказавшихся наиболее доступными орудийных и пулеметных капониров и даже проникли в самые галереи Форта. Там в горячке условного наступления дошло и до рукопашных схваток, в которых случились даже ранения холодным оружием с обеих сторон. В нескольких местах над Фортом развевались штурмовые знамена Учебной парашютной бригады Риджуэя, но его этот пафос не радовал. По сути, 'Эбен-Эмаль' при таком неожиданном нападении мог быть полностью захвачен или даже уничтожен. И в силу энтузиазма американцев, к последнему дело шло. Но Моровски вовремя остановил погром, и доложил командованию о возможности захвата нескольких стратегических дорог, ранее надежно прикрытых фортом и из-за этого не включенных в план учений. В прорыв, для реализации неожиданного тактического успеха, не мешкая, отправился голландский бронеавтомобильный батальон, который успешно прорвался мимо захваченного форта на оперативный простор. В штабе учений неожиданный демарш капитана Моровски вызвал шок. Вот так неожиданно, командование бельгийской армии осознало, что все подготовленные ими на случай войны победоносные планы обороны, от пары неожиданных выходок противника летят ко всем чеpтям. Учения еще продолжались, но местное командование уже приказало расследовать неприятный инцидент. Вместе с учениями завершился и март. В госпитали гостеприимного королевства отправилось несколько десятков получивших ранения военных. Еще несколько участников учений уже упокоились на воинских кладбищах, а один гроб с американским парнем отправился самолетом в Бостон. Наступило время оценки достижений и боевой эффективности участников учений. Чтобы не огорчать хозяев мероприятия, условную победу никому не присудили, зато торжественный банкет с участием титулованных военных разных стран вполне удался. На банкете познакомившиеся здесь подполковники Риджуэй и Шеннолт помянули своего буйного подчиненного с некоторым фатализмом родителей, воспитавших в семье хулигана. И даже обсудили принципиальную возможность повторения столь же успешного но уже настоящего наступления в Китае, против японцев. Король Леопольд III в своей речи поблагодарил всех гостей и собственную бельгийскую армию. Гости отвечали не менее вдохновенными речами. Одним словом, праздник удался. Вот только сам Моровски не присутствовал, ни на том банкете, ни на подведении итогов учений. Он оказался под домашним арестом. Да и отдел военных советников срочно отзывал своего прославленного подчиненного в Штаты...
***
Нервы бывшего руководителя и шеф-пилота авиастроительной компании были сильно расшатаны. Получить такой плевок в душу от тех, кому он верил, с кем долгие годы создавал славу компании, было горько. Все у бывшего президента компании, и пока еще номинального главы совета директоров валилось из рук. В мозгу его пульсировали только идеи о создании новой компании и о скорейшем отстаивании своих прав в справедливом американском суде. Сейчас визитов он ниоткуда не ждал, да и надежд на проснувшуюся совесть бывшего партнера также не питал. Тем настороженней он воспринял слова о приходе неизвестного гостя. Единственный из инженеров компании, кто не предал его, и не стал строить бизнес и карьеру без него, оказался Саша Пишванов. Сегодня он как раз пришел к нему с новыми идеями по оборонительному вооружению самолетов , которые обсудили за чаем. Уже собираясь уходить, Саша впустил в квартиру незнакомого молодого офицера, и по привычке окликнул шефа.
-- Александр Николаевич тут к вам посетитель!
-- Из 'Рипаблик'?!
-- Нет-нет! Это какой-то капитан из Авиакорпуса.
-- Хорошо, пусть войдет! Счастливо Саша! Завтра продолжим.
-- До завтра, Александр Николаевич!
Вошедший визитер был одет в обычный парадный китель офицера Авиакорпуса, скромно украшенный помимо уставной фурнитуры еще и тремя рядами орденских планок. Правда, лицо капитана выглядело слишком уж молодо для столь внушительного собрания наград. Александр Николаевич вышел ему навстречу в своем светлом свитере крупной вязки. Взгляды хозяина и его гостя беззвучно столкнулись в тишине гостиной. И в каждом из них удивление и любопытство боролось с осторожностью. Никто из них не улыбнулся при этой встрече, но напряжение как-то само собой улетучилось. Первым на русском поспешил представиться вновь прибывший.
-- Имею честь представиться. Адам Моровски. Отдел военных советников Авиакорпуса.
-- Александр Северски. Постойте-постойте... Моровский! Уж не вы ли летали на ракете в Прибалтике?!
-- Вы правы. Летать -летал, но рекорда в тот раз не поставил...
-- Что за ерунда! Причем здесь рекорд?! Вы же, по сути, первый ракетчик планеты, рванувшийся к звездам. Для меня большая честь - знакомство с вами!
-- Как и для меня, огромная честь познакомиться с легендарным русским авиаконструктором в Америке.
-- Не льстите, это вам не идет... Так, чем обязан, вашему визиту?
-- Я здесь отнюдь не для лести. С вашего позволения, у меня к вам деловое предложение. Да, прошу меня извинить, что приехал к вам без предупреждения, но я только вчера прибыл в Штаты, и уже завтра убываю в новую командировку в Европу. Надеюсь, я не сильно помешал вашим планам?
-- Пустяки, капитан! Два пилота, офицера и конструктора всегда найдут время для беседы. Присаживайтесь за стол, так нам с вами будет удобнее. Так, в чем собственно дело?
-- Вы разрешите беседовать с вами без обращений 'мистер' и 'сэр'?
-- Это, всегда, пожалуйста! Вы сами из России?!
-- Увы. Там когда-то жили мои покойные родители, а вот я родился в Швеции в первый же послевоенный год.
-- Ну что ж, для меня это лучшая рекомендация! Чаю хотите?
-- Не откажусь.
Северский ловко разлил чай по фарфоровым чашкам, придвинул вазочку с печеньем, и одним выразительным движением бровей изобразил готовность слушать.
-- Видите ли. Александр Николаевич... Я много читал о ваших самолетах, и немало слышал о вас от варшавских инженеров PZL.
-- Что ж приятно знать, что тебя не забыли. Хотя бы и в Польше. Продолжайте.
-- Насколько мне известно, последний проект боевого самолета, реализованный в Польской республике, был развитием конструкций именно вашей компании, хотя и далеко не полным развитием.
-- Вы правы, лицензию на Р-35 PZL покупать у нас не стал. И, на мой взгляд, совершенно напрасно. Национальная гордость поляков мне понятна, но качество созданного ими PZL-50 'Ястреб' удручает. Да и сроки их собственной разработки безбожно затянулись, лишив Польшу хорошего оружия перед войной с немцами. Кстати, Советы также не захотели выпускать по лицензии наши самолеты, думаю, за эту их скупость также заплатят русские летчики во время германского вторжения. Но давайте вернемся к тем 'невылупившимся из яйца ястребятам'. До меня доходили слухи, что часть аппаратов сгорела в Варшаве, а несколько не доведенных прототипов потом попали во Францию, это так?
-- Не совсем так. По моим сведениям через арендованный у коммунистов аэродром 'Мурмелон' на Украине, три уцелевших экземпляра первых 'ястребов' попали в Латвию. Советы отказались купить эти самолеты у 'Добровольческой Армии', и в ожидании ликвидации авиабазы, их в разобранном виде перевезли в Ригу, где они сейчас и находятся.
-- Так-так, это интересно. Простите, Адам... а кого вы сами представляете, помимо Авиакорпуса?
-- К вам я пришел по собственной инициативе. Но, вы правы, мною получены полномочия и от заместителя министра военных дел польского правительства в изгнании генерала бригады Мариана Кукеля. С ним я виделся в Брюсселе перед окончанием 'учений нейтральных стран'.
-- Вот, значит, как? Насколько я помню, вы также воевали в Силах Поветжных с немцами, и сейчас, судя по всему, планируете продолжить карьеру. Гм. И что же хочет мне предложить изгнанное с родной земли Польское правительство?
-- С карьерой пока не решено, а вот с бизнесом, планы имеются.
-- Я весь - внимание.
-- Александр Николаевич, я вас прошу, не продавайте пока акции 'Рипаблик', они вам еще будут весьма полезны. Недавно созданные три новые компании сейчас убыточные, но в дальнейшем очень пригодятся и не только вам. Как бы вы отнеслись, скажем, к предложению возглавить самолетный отдел 'группы авиастроительных компаний'?
-- Это что-то новое. Что еще за 'группа' и из кого она состоит?
-- Ммм. Группа совсем молодая, а входящие в нее компании пока некрупные и не особо известные, но с хорошими перспективами. Мой поверенный в делах готов прислать вам полную информацию с финансовой отчетностью группы, но я решил для начала встретиться и рассказать вам все лично.
-- Весьма занимательно! Продолжайте. И пейте чай, а то остынет!
В течение последующей беседы, Александр Северский с немалым удивлением узнал, что в создаваемую группу компаний должно войти более десятка предприятий. Первым в списке стояло польское авиаконструкторское бюро в Риге. В котором вскоре должны были собраться некоторые из покинувших Польшу авиационных инженеров, таких как Станислав Рогальский, Тадеуш Солтык, Ян Шаль и их менее известные коллеги. Своего опытного производства у них пока не имелось, поэтому все проекты планировалось вести совместно с арендующей площади Рижского вагонного завода компанией 'Вако'. Туда же вскоре должны были прибыть и опытные пилоты-испытатели, Болеслав Орлиньский и Ежи Видавский со свитой из менее опытных коллег-пилотов и авиатехников. Затем Северскому были представлены три специализирующиеся на постройках легких и спортивных самолетов и планеров компании 'Вако', 'Беланка', 'Райан', небольшая моторная компания 'Фарлоу', пиротехническая и ракетотехническая компания 'Близзард', специализирующаяся на разработке авиаприборов и точно-механических изделий инженерная фирма 'Гирон-инжениринг', и еще несколько более мелких фирм. Компания Говарда Хьюза не была готова присоединиться к группе компаний, но вполне могла оказать содействие в качестве выгодного подрядчика и аэродинамической лаборатории.
-- Идея мне понятна, она далеко не нова. Но почему такой странный состав предприятий?!
-- Фирме Клода Райана своими громкими перелетами сделал хорошую рекламу Чарльз Линберг и там отличные инженеры и мастера. 'Беланка' тоже на слуху, хотя, не считая аппаратов для Китая и Мексики, практически не выпускает военных самолетов. А ведь производители самолетов для Армии, ограничены в своей экспортной политике. И потому в группе, ни одна из этих авиафирм не имеет серьезных заказов от Армии. Исключение 'Вако-Эйркрафт', но она выпускает пока только десантные планеры, хотя и немалой серией. К тому же на основе не афишируемого соглашения все входящие в группу компании, 5% прибыли от заказов Армии, должны будут передавать на развитие авиационных и моторных производств группы. А внутри группы планируется добиться оптимального разделения труда, делегирования заказов и взаимного снабжения. Ваша патентная фирма, подразделение вооружения и геликоптерное подразделение очень удачно дополняют имеющийся состав участников. И, стало быть, все эти фирмы имеют великолепный экспортный потенциал. Например, для заказчиков из Британии.
-- Сдается, мне, Адам, тут вы преувеличиваете. Вряд ли британцы станут так рисковать...
-- Лондону некуда деваться - мощности их заводов не позволят быстро восполнять ожидаемые воздушные потери в Медитеррании и на западе Европы. Кстати, Александр Николаевич, они ведь уже рискнули! По роду занятий, мне стало известно, что в январе этого года компания 'Норт-Америкен' подтвердила британской закупочной комиссии свою готовность построить серию современных истребителей. Британцы собирались заказать у них Р-40, которые 'Кертисс' полностью отдает Авиакорпусу, но не может продавать на экспорт, и...
-- Вот это новость! И что, заказ уже оформлен?!
-- 'Норт-Америкен' решила, что Р-40 'не лучшая модель', и собирается создать свою машину. Кстати генерал Арнолд поставил условием передачу на испытания в Райт-Филд пары полностью доведенных образцов.
-- То есть заказ от авиакорпуса впоследствии...
-- Да, заказ вполне вероятен. Хотя, вообще-то 'Норт-Америкен' настоящих истребителей не строила раньше, не считая переделанных ими из учебных 'Тэксанов' АТ-6 'эрзац-истребителей' собранных для ВВС Тайланда.
-- И как они собираются строить машину превосходяшую Р-40, если сами опыта не имеют?
-- Это не совсем так, Александ Николаевич. Уже в 39-м у Кинделбергера в штате компании появился опытный конструктор Эдвард Шмюд из бюро Вилли Мессершмитта, а вскоре с его помощью, у них появился и неплохой проект истребителя NA-73. Так что шансы у них неплохие...
-- Но?!
-- Вы правы, есть одно 'Но'. По выкладкам моих экспертов, знакомых с проектом, довести до серии этот аппарат, они смогут не ранее конца 1941 - начала 1942 года. А до этого британцы будут выкручиваться тем, что есть. И это говорит нам с вами, что рыночная ниша до сих пор не занята. Мало того, в случае если мы, с вашей помощью, наладим производство современных боевых самолетов в Штатах и в Европе быстрее самой 'Норт-Америкен', то спрос на них нам гарантирован! Кстати, мой канадский друг Андрей Терновский как раз, сейчас, в Британии договаривается о лицензионном производстве моторов 'Мерлин' здесь, в Детройте.
-- Довольно заманчиво! Но, увы, мой друг, не все так просто, как вам видится. Я в этом бизнесе уже слишком давно, и уверяю вас...
-- Александр Николаевич, простите, что перебил, но время дорого... Ваши самолеты были всем хороши... кроме их рыночной цены. Созданный вашими врагами на костях вашей компании 'Рипаблик' вскоре наступит на те же грабли. В совет директоров вас, конечно, не переизберут, но очень прошу вас, подождите судиться с Картвелли и другими. Просто дождитесь, когда 'Рипаблик' построит и продаст хоть что-то путное, и когда акции 'Рипаблика' сильно вырастут в цене, а там уже требуйте у них свою часть прибыли и бизнеса. Ваши права и доли, возможно, помогут потом присоединить к нашей группе еще и эту компанию...
-- Присоединить?!
-- Именно! К тому моменту у вас в руках может оказаться реальный пакет оплаченных военных заказов. Да и сами вы все это время потратите, не на судебные тяжбы, а на главное и любимое дело всей вашей жизни.
-- Мда-а, сегодня вы были очень убедительны. Но у меня есть обязательства перед моими соратниками Пишвановым, Кларенс и другими. Готовы ли вы подождать моего решения неделю?
-- Думаю, о главном мы с вами уже договорились. Я могу спокойно улетать в Старый Свет. Все необходимое вам покажут и объяснят мои совладельцы. А когда вы примете решение, то документы вы сможете подписать с моими партнерами и коллегами - братьями Фарлоу. А самым первым самолетом, которым вы займетесь... Я прошу вас взять на себя модернизацию в Литве польского 'Ястреба' с нашими моторами 'Твин Уосп' и французскими 'Испано-Сюиза-12Y'. Эту машину можно сделать достойным истребителем. А следующая задача - создание уже здесь в Штатах его модификации под рядный мотор 'Мерлин', и разработка нового самолета превосходящего Р-40. И не забудьте, наш самолет должен быть дешевле всех конкурентов, и превосходить их в летных качествах!
-- Ну и аппетиты у вас, дорогой Адам...
Александр Северский не сразу поверил в новое дело. Еще его немного цеплял хозяйский подход молодого партнера, который сразу нашел ему задание в рамках создаваемого треста. Северский посетил несколько входящих в группу компаний, побывал на заводе Хьюза, где изучил цеха производящие элементы самолета по технологии 'дюрамолд', обсудил ситуацию со своим другом и коллегой Игорем Сикорским, и только после этого подписал соглашение с Фарлоу. И как он впоследствии признавался, ни разу не пожалел об этом авантюрном решении...
***
Премьер-министр польского правительства в изгнании, он же генерал в отставке Владислав Сикорский уже многого добился на своем новом посту. Вокруг него собрались многие деятельные личности, готовые положить жизнь на борьбу за свободу Польши. Правда, каждый из них понимал эту борьбу немного по-своему. Кто-то горел желанием возглавить боевые колонны войск-освободителей, а кто-то мечтал сиять на светских раутах и быть в центре внимания прессы. Осенний разгром из-за предательства Британии, которой самозабвенно верили в штабе войска Польского, сильно подточил авторитет варшавских генералов. Поэтому именно Сикорский получил от нового президента Рачковского назначение еще и Главным инспектором войск (по сути - главнокомандующим польской армии). Его временному заместителю тоже отставному генералу Йозефу Халлеру по приказу патрона удалось сравнительно быстро собрать во Франции почти сорок тысяч солдат и офицеров. Из них к авиации относилось около трех тысяч поляков. Вообще-то ожидалось значительно большее количество войск, но часть боеспособных дивизий и воздушных эскадронов уже воевали в Греции против Болгарии. Там на юге Европы польских ветеранов ценили и уважали. А вот во Франции к полякам многие военные и политические деятели относились слишком уж снисходительно, если не сказать презрительно. Впрочем, после развернутой пропагандистской кампании, и экспрессивных переговоров в Париже, французское военное командование, скрепя сердце, выделило необходимое. Новым Силам Поветжным досталась почти сотня сильно устаревших самолетов для формирования пяти польских эскадрилий в составе 'Арме дель Эйр'. Три из них должны были стать бомбо-штурмовыми на древних истребителях даже более старых чем 'Луары-46', а две эрзац-истребительные эскадрильи должны были летать на 'Девуатинах 501'. Наземные пехотные и артиллерийские части польской армии во Франции уже получили французскую военную форму с пришитыми поверх нее польскими знаками различия. От щедрот местных военных властей четырем польским дивизиям перепало кое-какое устаревшее французское оружие - винтовки Лебеля самых старых образцов, мало на что годные пулеметы Шоша, трофейные германские пулеметы времен Вердена. В качестве тяжелого вооружения полякам достались видавшие виды орудия Крезо с затворами де Банжа, малокалиберные траншейные пушки 'Гочисса', а также трофейные немецкие противотанковые ружья 'маузер' и немецкие же противотанковые пулеметы TUF калибра 13мм, и даже с полтора десятка редких германских крепостных ружей 1865 года попавших к победителям после Версаля. Грузовики полякам должны были выделить британские экспедиционные силы. Для полной боеготовности, конечно, многого недоставало, поэтому в Париже поляков воспринимали не более чем дешевое пушечное мясо, а не как серьезную военную силу. Однако парижские стратеги слегка позабыли о немалом боевом опыте, имеющемся у личного состава, а также об их высоком боевом духе. У разгромленных в Польше, но не сложивших оружия военнослужащих имелись серьезные счеты к 'бошам'. И даже недостаток вооружения и экипировки никак не остужал пыл жолнежей и офицеров. Мартовские учения нейтральных стран привлекли живой интерес польского командования. Здесь можно было ознакомиться с новинками тактики и 'навести мосты' с коллегами из Америки и ряда других стран. Поэтому отправленная делегация наблюдателей была весьма представительной. В нее всходили два генерала бригады и полтора десятка офицеров...
В Бельгию и Голландию сейчас отовсюду ехали наблюдатели. И так случилось, что, интересные для военных из разных стран события повлекли не менее интересные встречи и соглашения. Главе польской делегации Мариану Кукелю советского разведчика представил памятный Моровски по Шербуру отставник Лембович, ныне вернувшийся на службу в Войско Польское в чине майора. Сам Кукель уже был знаком с командиром дивизиона 'Сокол' по обороне Львова, поэтому легко пошел на контакт. Они успели трижды пообщаться на разных встречах, и весьма плодотворно. Правительство в изгнании большую часть времени сейчас тратило на поиск инвесторов, поэтому привлекать поляков к чему-либо серьезному было наивно. Но кое в чем, генерала удалось заинтересовать, и договориться о совместных действиях. Вот только в ближайшие дни капитану Моровскому была прямая дорога через океан на доклад в отдел военных советников. Но обратный вояж в Европу уже был согласован с начальством, причем, вместе со знакомым по Варшаве военным американским советником Бриджесом путь их лежал в Великобританию. Через три дня заместитель министра военных дел Мариан Кукель докладывал об этих предварительных соглашениях своему патрону - главкому и генералу дивизии Владиславу Сикорскому.
-- И что тебе предложил, этот мальчишка, Мариан?!
-- Представьте себе, экселенц, он радеет о сохранении польской школы авиационного конструирования.
-- Вот как?!
-- Угу. К моему удивлению, предложил нам собрать в Риге всех польских инженеров и испытателей авиационного направления, и дать им довести до ума PZL-50 'Ястребы', которые оказывается лежат там разобранными на складе. Причем в качестве консультанта он лично готов привлечь даже американского конструктора Северского, на основе конструкции которого и проектировался 'Ястреб'. Этот истинно польский аппарат, по мысли Моровского должен доказать всем в мире, что Польша жива. А потом с помощью Северского и других американцев, он собирается спроектировать новый военный самолет, который должен опережать по своим летным данным новейшие аппараты тевтонов и даже британцев.
-- По-моему, затея совершенно безумная. Это ведь утопия!
-- Я ему ответил примерно также. Но не все так просто, экселенц. Американец рассказал о румынском проекте компании IAR, они ведь уже почти довели свою модель '80', которая, является довольно совершенной машиной. Примерно на уровне самолетов Люфтваффе и даже несколько превосходит новые самолеты Аэронаутики. Но Моровски хочет идти дальше. Взяв за основу наш и румынский проекты, и еще сильнее усовершенствовав их, он хочет с британским мотором 'Мерлин' добиться скоростей 650 километров в час. И для этого предлагает использовать мощности американских компаний, в которых имеет пакеты акций.
-- И кого же из наших инженеров он предлагает включить в этот проект?
-- Моровский знает от своих румынских друзей о конструкторе 'Цапли' инженере RWD Станиславе Рогальском, который после оккупации строит свою карьеру в Румынии. Еще ему известно об инженере PZL Тадеуше Солтыке, который остался в оккупированной врагами Польше. Нашего основателя бюро военной промышленности Чеслава Зберанского юноша также поминал. Но сам он полагает, что во Франции, и в нейтральных странах западной Европы строить такие проекты неоправданный риск. Парень утверждает, что тевтоны скоро полезут на Французов через Люксенбург, Голландию и Бельгию. И, дескать, все плоды наших усилий в таком случае пожнет Геринг и его RLM. Поэтому Моровский твердо стоит за запуск проекта за океаном, и временно, в Латвии. Благо уже есть от чего отталкиваться. Он даже предложил совместно выкупить у британцев лицензию на последнюю модель 'Роллс-Ройс Мерлин', чтобы запустить его производство в Штатах. Логика его понятна. Британцы и американцы никому не дают новейшие моторы, которых им самим не хватает, даже финны их не смогли получить, несмотря на всю официальную поддержку их борьбы. И наш буйный 'Сокол' решил, что запуск нового моторного производства в Америке сильно поможет делу. Сейчас последние модели 'Мерлина' на уровне лучших мировых образцов. У американцев имеется свой неплохой рядный мотор 'Алиссон - 1710', но они также не спешат его продавать всем желающим. Как и французы, которые чахнут и не дышат над своими последними 'Испано-Сюизами'. А вот если удастся запустить на американских заводах массовую постройку нового мотора, то наши ВВС никогда не будут обделены 'стальными сердцами'. А если удастся, как предлагает Моровский, еще и привлечь к делу его массовой постройки капиталы наших соотечественников за океаном, то Польша станет первым выгодоприобретателем всех дальнейших успехов. Мы легко сможем заказывать новейшие самолеты с такими моторами и не одни лишь истребители. В общем, мне понравился его проект. Хотя его бравада и недисциплинированность оставляют некоторые опасения. Впрочем, в бизнесе он как раз чертовски удачлив, ведь его десантные планеры и планеры-мишени уже приняли на вооружение в Штатах и в Британии.
Владислав Сикорский был слишком занят, чтобы глубоко вникать еще и в этот проект, но дал генералу Кукелю свое принципиальное согласие и благословление этой комбинации. Теперь капитану Авиакорпуса Адаму Моровскому нужно было оправдать оказанное ему высокое доверие, что разведчик и собирался сделать во время своего ближайшего визита в Британию. Правда, на острове к нему могли быть вопросы за посаженные на бельгийские аэродромы бомбардировщики, но почему-то капитана это нисколько не беспокоило...
***
А по другую сторону европейской границы, суровому и недоверчивому начальству озвучивались успехи в операции с тем же самым капитаном Моровски. Защиту проекта вел его непосредственный куратор от РСХА оберштурмбанфюрер СС Вальтер Шеленберг. И для убедительной аргументации сегодня ему пригодилось все его красноречие.
--- Вальтер вы заигрались с вашим фигляром Пешке! Эта возня принесла нам одни потери. Откуда он узнал о плане десантной операции на бельгийские форты?! На кого он в действительности работает?! Или он получает деньги сразу от нескольких разведок?
--- Обергруппенфюрер все это не более чем совпадение! Во-первых, наш юный друг уже приступил к выполнению своего основного задания в Британии. А во-вторых, если позволите, я подробно пройдусь по всем донесениям, полученным от Пешке, по ту и эту сторону Атлантики. А также, по способам связи, и по особенностям работы с ним. И тогда со всей очевидностью станет ясно, что некоторая излишняя самодеятельность Пешке продиктована совсем иными причинами!
--- У вас есть десять минут, чтобы попытаться переубедить меня. Я слушаю.
--- Полный доклад еще не готов, обергруппенфюрер... Но польза от 'возни' с этим агентом уже вполне прослеживается! Пока перечислю главное! В конце декабря от гауптмана поступали сведения о готовности британцев и французов провести бомбардировки нефтеносных полей Кавказа в декабре и январе. Этого не случилось только потому, что начатое Рейхом наступление на Мальту и Александрию сильно расстроило планы союзничков. Но поставки русской нефти в Рейх не были сорваны именно поэтому. А ведь окончательное решение о союзе с русскими было принято фюрером именно после нашего доклада о политической обстановке в регионе. Жаль, что связной в тот раз не успел передать нам эти сведения чуть пораньше, можно было бы поиграть в доверие с большевиками. Но тут нет вины Пешке, он-то сработал ювелирно. В январе мы узнаем от него, что Вашингтон заигрывает с нейтральными странами Европы, но воевать за них в этом году не готов. И все последующие события в точности подтверждают его слова. Пешке не забывает и Азию. В его новом донесении отмечено, что примерно к концу этого года японцев ждет экономическая блокада САСШ. Помимо этого американские военные готовят свои локальные операции в Китае с привлечением частей численностью от регимента и выше. Янки в первую очередь интересует боевой опыт в современной войне, но полученный где-нибудь подальше от дома. А теперь о насущном. О планах Парижа и Лондона по введению войск на территорию Бельгии и Голландии. Об этом Пешке сообщил при первом же контакте со связным в Бельгии. И о том, что против подобных 'мягких оккупаций' резко противятся правительства королевства и республики. Именно с этим связаны те тренировки объединенных сил нейтралов в Бельгии и Голландии, инициированные Пешке. Это был поиск альтернативы оккупации. Увы, но его 'десантная виктория' в Бельгии имеет те же корни...
--- Но там же, замечены и отнюдь не нейтральные нам французы и поляки!
--- Замечены, обергруппенфюрер! Но лишь в статусе наблюдателей и не более! Пара тренировочных эскадрилий с французскими пилотами там действительно есть, но относятся они не к 'Арме дель Эйр' а к 'Армии волонтеров'! Поляки же вовсе не имеют статуса, и прибыли частным порядком!
--- Волонтеры?!
--- Именно! И все они готовятся вскоре отбыть в Грецию и Югославию. Пешке специально прояснял для нас этот вопрос. Под французским и польским флагами в королевстве нет ни одного подразделения, кроме взводов охраны посольств. А стало быть, все эти мелкие помехи вскоре пропадут. И тогда, где-то к середине-концу этой весны, планы ОКХ по рывку к 'французскому подбрюшью', станут вполне реальными.
--- Вальтер я бы и дальше доверял вашей интуиции, но этого мало. Другие наши агенты в Бельгии докладывали об усилении воздушной обороны и сильной милитаризации нейтралов.
--- Но и в этом нет вины Пешке! Во-первых, он знать не знал о директивах оперативного плана 'Гельб'. О которых, кстати, даже мы с вами знаем далеко не все. Действия Пешке скорее продиктованы желанием снизить для Фатерлянда военную опасность со стороны Англии, которая могла бы оккупацией нейтралов получить общую границу с Рейхом!
--- Как-то это сумбурно выходит. Наш агент создает помехи, при этом пытаясь помочь их решить. Вы действительно в это верите? Хорошо, если его донесения подтвердится, и план 'Гельб' осуществится, то Пешке могут даже наградить. Кстати, а как он передает вам все эти сведения?
--- Как раз об этом я и хотел продолжить. Пешке еще в Аугсбурге согласовал со мной единственный приемлемый для него способ связи. Завидев нашего агента (лично с ним знакомого), он, как правило, покупает местную газету или журнал, и в течение некоторого времени изображает чтение. Одновременно, ловко и незаметно, отмечает карандашными точками буквы в тексте. Пешке уходит, а газета оказывается на скамейке или в урне.
--- Как насчет отпечатков пальцев?
--- Никак - перчатки. Он вообще чрезвычайно осторожен. Эта его мания преследования меня чрезвычайно раздражала в Рейхе, но за кордоном я считаю это скорее плюсом для разведчика.
--- Продолжайте, Вальтер.
--- Обергруппенфюрер. Вы наверняка отметили, что Пешке довольно, скрытен, и всюду ищет подвох. И это действительно так! После грубых операций болванов Канариса в Польше, он теперь вечно насторожен, и каким-то непостижимым образом почти всегда чувствует наблюдение. Сначала мы подумывали о серьезной разведывательной подготовке полученной им в Штатах (впрочем, оперативная проверка этого не подтвердила). А потом 'топтунами' Дитриха была отмечена и масса мелких проколов этого агента. Он не умеет сливаться с толпой, не умеет вести себя тихо и незаметно. Так что, он вовсе не подготовленный шпион, а лишь талантливый индивид, остро чувствующий внимание и настрой окружающих людей. Как говорит наш профессор психологии, это эмпатия. Зачастую она помогает Пешке читать даже неявные намерения людей. Обращаю внимание, только намерения, но не мысли!
--- Можете доказать на примере, наличие у него таких способностей?
--- Легко и непринужденно! В Баварии мы собирали на него досье для последующего контроля. Но, как только он оказывался в прицеле фотообъектива, сразу горбился, и закладывал руки за спину, словно заключенный концлагеря. Ни одной улыбки на снимках. И при этом, без фотографа в кустах, он отлично умеет улыбаться!
--- Гм. Даже так? Вы мне про это до сих пор не рассказывали.
--- Это так, обергруппенфюрер, и я могу объяснить мои мотивы. Столь упрямую птицу, как Пешке, очень нелегко закольцевать. И решение этой проблемы пока мной просто отложено, поэтому и не докладывал.
--- Это все ваши примеры?
--- Ах, если бы! Он каким-то восьмым чувством определял попытки записать на пленку беседы с ним. В комнате громко играет радио, Пешке говорит почти свободно, но фразы строит так, что последующий шантаж его этими звукозаписями просто бессмысленен. Прослушка не дает ничего. Стоит подготовить диктофон и убрать лишние звуки фона, и он вообще молчит!
--- Молчит?!
--- Кивает и качает головой! Угукает, и использует нейтральные жесты. Потом, покашливая, жалуется на духоту, и выходит в другое помещение. Это немыслимо, но за все время пока он был в Рейхе, удалось толково сфотографировать его, и записать какие-либо внятные беседы всего раза три! Да и этот материал не дает серьезных шансов его скомпрометировать.
--- Кроме донесений через оставленные Пешке газеты, удалось с ним предметно пообщаться?
--- Еще в начале февраля Дитрих искал на него удобный выход. В Брюсселе Пешке на ходу несколько раз заметил связного, но, как мы с ним договаривались, отсигналил мимикой, что не готов к беседе. Но сразу после своих эпических бескровных воздушных побед, он оставил на виду сигнал, что имеется информация. Беседа с Пешке снова не состоялась, но уже через час Дитрих держал в руках оставленную Пешке на скамье бельгийскую газету. В ней оказалось самое неожиданное для нас донесение. Вы ведь помните, я вам об этом докладывал.
--- О том, что британцы и французы готовят высадку в Норвегии? Но ведь это не более чем чушь, Вальтер!
--- Не могу согласиться с такой оценкой, обергруппенфюрер! Вероятность захвата 'лайми' Норвегии отнюдь не нулевая. Кстати, сами действия Пешке по усилению обороны нейтралов всегда предварялись очередным сообщением. Юноша действительно считает, что помогая нейтральным странам сдержать агрессию Антанты, он помогает и Рейху. Ведь теперь именно Рейх является жертвой агрессии. Как мы помним у Пешке пунктик насчет 'защиты слабых'. Очевидно, и Рейх им воспринимается в этой войне слабым, и неспособным самостоятельно победить врагов на континенте. Отсюда и его военные фантазии. Вы знаете о том, что Пешке предложил штабам нейтралов создать единое береговое командование и подчиненные ему противодесантные батальоны охраны побережья? Мне понравился его термин 'войска постоянной готовности'...
--- Впервые об этом слышу. А вот о единой ПВО мне слышать доводилось. Может быть, это не против Британии и Франции, а все-таки против нас? Ведь планерную атаку 'Эбен-Эмаля' ваш 'троянский конь' умудрился угадать, и эти пункты плана 'Гельб' теперь необходимо перерабатывать. И что станет делать Пешке, когда узнает о нашем наступлении? А может, все это его актерство и не более того? Вы думали о последствиях такой нашей ошибки?
-- Я уверен, ошибки не будет.
-- Помоги вам бог, если вы ошибетесь, Вальтер. Чем сейчас занят Пешке?
-- Моровски вскоре добудет для нас чертежи моторов 'Мерлин', думаю на этом он не остановится...
О чем не догадывались Гейдрих и Шелленберг, так это о санкционированной Москвой операции 'Левша', в ходе которой ГУ ГБ НКВД должен был с помощью своего агента Моровски получить техническую документацию и образцы новейших моторов, авиатехники и многого другого. При этом германским кураторам параллельно доставались бы отнюдь не современные материалы.
***
Почему столь опытный сотрудник пошел на поводу у находящейся под подозрением 'темной лошадки', Голованов ответить не мог. Единственное, что он мог в сложившейся ситуации сделать, это подробно доложить об инциденте, и ждать решений Вождя. И сейчас Сталин сосредоточенно читал запись оперативной беседы, даже не предложив Голованову присесть. То, что 'Кантонец', вместо прямого выполнения заданий Центра, зачастую вел какую-то свою игру, в Москве было давно известно. Но пока все его 'игрища', как это, ни странно, оказывались на пользу стране. Даже, казалось бы, безумное предложения агента по провокации итало-греческого конфликта оказалось крайне важным и своевременным. Реализация этого 'бреда' стала необходимой мерой защиты, в свете начатой в декабре англо-французским межармейским комитетом подготовки бомбовых ударов по Кавказу, и вторжения со стороны территорий Финляндии и Ирана. Теперь эти воинственные планы были сорваны. Поскольку главный их инициатор - генерал Вейган, сразу после начала активной фазы войны на средиземноморском ТВД, был откомандирован в Сирию для организации противодействия нацистским и фашистским операциям в регионе. Угроза для СССР была временно снята. За такое можно было многое простить 'Кантонцу', но в феврале мальчишка сработал еще наглее. В начале своей оперативной игры на Бельгийской земле, этот анархист встретился со своим советским связным Виталием Синицыным (знакомым ему еще по Монголии напарником Голованова). Связного 'Кантонец' попросил на одном из светских раутов устраиваемых властями для иностранных военных, провести ряд весьма примечательных бесед с британскими, датскими и норвежскими офицерами, как он сказал - 'для зондирования и подготовки почвы'. Эту операцию разведчик спланировал самостоятельно, от подготовки документов, мундира и грима Синицыну, до текстовки его реплик на приеме. Синицын получил от 'Кантонца' удостоверение и форму канадского капитана ВВС (непонятно где добытую), и 'опросник' для бесед с фигурантами. И уже для Центра агент подготовил сообщение о скором начале (в первую неделю апреля) германского военного наступления на Западе и Севере Европы. В этот раз помимо доклада и предложений, он даже имел наглость запугивать Центр будущим увеличением протяженности сухопутных и морских фронтов СССР, если Центр упустит эти возможности. Вождя сильно раздражала наглая бесцеремонность этого зарубежного агента, но в память о прежних его успехах, он попытался разобраться в ценности новых предложений.
-- Пока мы не можем расширять круг посвященных в эти 'новости', поэтому придется их обсудить келейно. Я помню ваши слова о хорошей аналитической жилке у нашего 'Гамлета', но он нам явно во многом не доверяет, и часто не следует инструкциям Центра... А это значит, что и Центр не может ему полностью доверять. Кстати, товарищ Голованов, а кто разрешил 'Кантонцу', вот так без санкции, использовать связного в Бельгии?
-- Никто не разрешал, товарищ Сталин. Это личная инициатива 'Кантонца'. И судя по его отчету, и по докладу Синицына, смысл в этих беседах был. Ведь датчане к обороне действительно не готовы, а норвежская армия слишком малочисленна и слаба, и может быстро капитулировать.
-- А насколько выполнимы все эти новые 'советы' нашего 'Кантонца'? Говорите честно, что вы сами об этом думаете?!
-- Товарищ Сталин. Если 'Кантонец' и в этот раз не ошибается со сроками ожидаемых событий, то я думаю, нужно срочно прислушаться к его 'советам'. Один раз это уже было нами сделано в отношении Греции и Италии. Результат известен. Пока у северных границ СССР находятся нейтральные государства, но если они вдруг станут сателлитами Гитлера и новыми участниками фашистской Оси, то для нашей страны резко возрастет риск военного конфликта. По военно-воздушной части предложенной 'Кантонцем' операции, я готов подтвердить. Цели вполне могут быть достигнуты теми силами, которые предлагает привлечь 'Кантонец'.
-- Почему вы так в этом уверены?! Может, стоит опросить Локтионова, Смушкевича и Громова?
-- Вы сами сказали о режиме секретности. К тому же, я в декабре-январе прошел стажировку в ОКОНе, и потом командовал эскадрильей ДБ-А и лично летал бомбить финнов. Поэтому могу со всей уверенностью доложить, операция спланирована 'Кантонцем' превосходно. Ни шведы не смогут заметить ночью воздушных нарушителей, ни датчане не решатся атаковать британские самолеты, летящие со стороны Острова над своей территорией. А последующая посадка во Французском Шербуре снимает и все остальные проблемы. По документам, это будут британские самолеты, купленные Бельгией у американского посредника. Военная приемка королевства может принять их после завершения операции, прямо там в Шербуре. Схема отработанная, наши пилоты НКВД подобным образом перегоняют ДБ-3 в Грецию и Югославию.
-- А если вам лично будет отдан приказ участвовать в этой операции, и возможно даже возглавить задействованные в ней бомбардировочные силы?
-- Приказ будет выполнен, товарищ Сталин. Готов приступить к выполнению в любой момент.
-- Хорошо, мы подумаем над этим. Все вам хорошего, товарищ Голованов.
-- До свидания, товарищ Сталин.
В какой-то степени размах предложенной операции перекрывал даже 'Южный' и 'Северный' инциденты, прошедшие на стыке 1939 и 1940 годов. Только роли слегка поменялись. Сейчас привлеченные СССР силы добровольцев, должны были в самом начале германского вторжения, открыто выступить в роли защитников нейтральных стран, оказавшихся жертвами агрессии. Идеи были интересными, но бросаться в новую авантюру 'очертя голову' никто в Москве не спешил. Сталин вызвал к себе Молотова, Берию и Ворошилова с Буденным, и Галлера, чтобы не ошибиться с принятым решением. И дискуссия о новой секретной операции прошла довольно бурно.
-- А если один или два таких самолета будут сбиты? Вы об этом подумали?!
-- Если у всех советских летчиков есть знание английского и французского языков, и канадские документы, то и проблемы нет.
-- Как это НЕТ, Клим?! А если они проболтаются в бреду, будучи раненными?! А, что скажет народный комиссар внутренних дел?
-- Товарищи. Попадание в немецкий плен можно исключить, наличием яда и специальной подготовки у каждого пилота НКВД. Два воздушных стрелка-исполнителя могут ликвидировать остальных членов экипажа тяжелого бомбардировщика, при угрозе попадания в плен. При атаке Родоса и Мосула, мы уже готовились к такому. Хотя по счастью, в ход пустить не пришлось...
-- Вячеслав?
-- Можно поступить гуманнее и надежнее, выписав им всем документы об иммиграции из СССР в 1938 году, и о вступлении в 'Добровольческую армию' еще в ноябре. Начальник контрразведки добровольцев полковник Винаров, это легко может устроить.
-- Согласен с Молотовым. За иммигрантов СССР отвечать не может. Гитлер наверняка догадывался, откуда в октябре взялись новые добровольцы в Польше, но никак себя не проявил...
-- Утерся он в тот раз, чтобы не портить с СССР отношения! И в этот раз тоже утрется...
-- К тому же, если продавцом будет британская посредническая фирма, купившая самолеты у такой же американской фирмы, которая купит самолеты у СССР. Бельгийцы не несут никакой ответственности за этот вылет. Мы тоже не несем. А в Шербуре смываются опознавательные знаки RAF и быстро наносятся бельгийские триколоры. Документы о передаче американскому посреднику трех эскадрилий по семь машин и одного дополнительного самолета можно подписать хоть сегодня. Германия не сможет ничего предъявить, ни СССР, ни Бельгии.
-- 'В доме, который построил Джек'. Мда-а... Не слишком ли много переменных в этом уравнении? И что скажут сами британцы, узнав, что чьи-то самолеты летали под их познавательными знаками?
-- Британия должна быть рада, что бомбили их врага, а не союзника. Ну, а французам тоже грех жаловаться. Они получают дополнительную бомбардировочную эскадрилью способную бомбить Берлин, в случае нападения на Бельгию. По сведениям 'Кантонца', последнего ждать уже недолго осталось. В мае переданные Бельгийцам и сданные в аренду добровольцам самолеты, будут летать в полностью боеготовых эскадрильях против Гитлера. Ведь бельгийские пилоты и штурмана летят вместе с польскими и нашими экипажами в первых боевых вылетах, а значит, получат бесценный опыт. Кстати, и наши авиаторы без опыта не останутся.
-- А против нас потом эти самолеты французы не бросят?!
-- Еще осенью и в начале зимы могли бы и бросить, но сейчас, когда сами по уши в войне... Не посмеют они, товарищ Сталин. Мы ведь можем пойти на соглашение с Гитлером, перекрыть им поставки авиамоторов и самолетов, и тогда они взвоют.
-- То есть большинство здесь за то, чтобы дать возможность датчанам и норвежцам потрепыхаться, а не сразу сдаться немцам? Вячеслав, подведи итог.
-- Товарищи. Немцы съедают одну страну за другой и становятся сильнее. С каждым месяцем это приближает нападение Германии на СССР. Да, мы заинтересованы в ослаблении Франции и Британии, но не в полной их капитуляции. А одни они воевать долго не могут, и много не навоюют. Им требуется пушечное мясо из датчан, голландцев, бельгийцев и поляков. Так пусть все они и воюют с немцами, а не с СССР. Пусть гибнут их солдаты, а не бойцы РККА. Разведчики НКВД в Бельгии обоснованно считают, что нельзя допустить войны Германии и СССР раньше 1942 года, в связи с незавершенным перевооружением РККА. Из этого они исходят, выдвигая такие непростые предложения. Нужно запускать новую операцию!
-- Что скажет народный комиссар обороны?
-- Гм. Авантюра, конечно... Но, как в Новый год у нас особого выхода не было, когда нужно было британцам по сусалам надавать, так и сейчас ситуация не легче. Из наших пленных поляков и чехов перебежчиков можно собрать четыре пять стрелковых бригад и одну десантную. Нечего им по нашим тылам отъедаться. Пусть послужат общему делу! Как думаешь, Семен?!
-- А что, пусть воюют, для того, чтобы фашисты там хотя бы на пару месяцев буксанули. Остальных пусть добровольцы присылают. Гитлер все равно их порвет, но хоть чуток ему Фортуну обезножим.
-- А вы что думаете, товарищ Галер? С морской точки зрения, что нужно для этой операции?
-- Товарищ Сталин. Если разведка обещанное выполнит, то воздушную операцию нужно проводить совместно с морской. Трофейные финские подлодки и торпедные катера вполне можно вручить добровольцам, но не за бесплатно. На Балтике можем отдать добровольцам выведенную из состава флота, но еще вполне боеспособную 'Пантеру'. Сам КБФ может выставить на Балтике завесу из двух минно-торпедных лодок типа 'Ленинец' и четырех 'Щук', с базированием на передовую базу Лавенсаари. На Севере, из Петсамо можем вывести семь подводных лодок всех классов для атаки германских кораблей во время их высадки в норвежских портах. Снабжение подлодок в море придется осуществлять с летающих лодок и рыболовецких судов. Остальные корабли применять нельзя. Утечки информации быть не может. Да и общее командование операции на всех этапах необходимо.
-- Ну что ж, товарищ Галлер правильно заметил, что не должно быть неразберихи в командовании (как порой случалось в Испании и Греции), и о том, что режим секретности должен быть полным. Не случайно здесь сегодня собраны лишь те, кто уже был в курсе планов наших декабрьских и январских операций. Мы все с вами осознаем риск этого решения. Воевать с Германией и Италией мы не хотим, но и допустить слишком большого усиления стран Оси, в результате новых аннексий, СССР также не имеет права. Это трудное решение, но мы его приняли.
Во исполнение принятого в узком кругу решения, вскоре при ГУ ГБ было создано УСО (Управление Специальных Операций), которому были переподчинены воздушные, морские и десантные части, которым предстояло быть задействованными на Западе и Севере Европы (включая и привлекаемые силы добровольцев и даже подразделения тактической разведки). По полученным ранее докладам разведки, в Британии и Соединенных штатах также имелись планы по созданию таких секретных служб, но СССР удалось первым сделать этот вполне логичный шаг.
***
Помимо лечения от ран, полученных в бою над Средиземным морем, бригадир Болеслав Стахон за время, проведенное в Советской России, успел немало. Он не только поработал в греческой закупочной комиссии, и отличился в русском Туркестане на маневрах Абиссинской армии, но и успел пройти переподготовку в Читинском учебном центре ВВС. С середины февраля туда начали поступать новые голландские истребители 'Кулховен-58', превосходящие все освоенные бригадиром самолеты (за исключением германского BF-109 захваченного десантом Моровски под Краковом). Стахон целенаправленно готовил себя и других польских авиаторов к новым боям с Люфтваффе, чему помогало наличие в Центре трофейных 'Юнкерсов' и 'Мессершмиттов'. Да и тренеры им попались толковые, поэтому уже через пару недель польские стажеры серьёзно прибавили в боевом и летном опыте. Болеслав почти забыл о своем ранении, и рвался в бой. Ждать, когда же большевики, наконец, сцепятся с немцами, ему было невыносимо. Мелькала даже нахальная мысль сбежать из-под надзора чекистов, пересечь границу с Эстонией, и отправиться воевать с самими большевиками в Карелию. Вот только Северная война нежданно-негаданно завершилась скорой победой коммунистов. Стахон внимательно следил за новостями, и многое его удивляло. Поочередно капитулировавшие финские провинции отчего-то сразу получили самоуправление, и в них прошли выборы. Вопрос с честностью этих выборов оставался открытым, но сам факт был весьма примечательным. Русские не стали вводить там коммунистическую власть хотя бы внешне. Даже в своих фильтрационных лагерях большевики отнюдь не зверствовали. Пропаганды советского образа жизни хватало, но в целом жизнь у бывших офицеров и подофицеров Войска Польского была довольно сносной. Случались даже концерты самодеятельных артистов и танцы под патефон. Разрешали писать родным. Письма перлюстрировались, и это было понятно, но почти все, кроме содержащих откровенно резкие высказывания в адрес хозяев, нормально доходили адресатам. Об этом свидетельствовали долгожданные ответные послания. Сам генерал бригады чувствовал себя отлично, и уже готов был заявить о своем желании вернуться к боевой работе в Греции, как внезапно, для него все снова причудливо изменилось...
В первых числах марта 1940 года, на охраняемой чекистами подмосковной даче были собраны сразу пять генералов, всего лишь, полгода назад воевавших в Польше против германских и словацких вооруженных сил. Правда, часть из собравшихся, воевала только в добровольческих частях, но сути это не меняло. Было ясно, что русские что-то затевают. И, что это 'что-то', как-то связано со спешным сбором большой группы бывших польских военнослужащих под Вологдой, о чем по секрету сообщил наиболее из них информированный Кароль Сверчевский. Тыловиков среди собравшихся не было, а их фамилии были на слуху: Сверчевский, Стахон, Берлинг, Свобода, Еременко. Шестым оказался молодой советский комбриг и этнический поляк Рокоссовский. Режим на этой даче был санаторным, хорошее питание и аперитив, не докучающая обслуга. Культурная часть была представлена, небольшим кинотеатром с документальным кино, похожей на штаб большой комнатой с широким столом, на котором были сложены карты западной и северной Европы. Первоначальная настороженность вскоре уступила место сильному любопытству. Неужели же СССР собрался воевать с Германией?! Таким представлениям немало способствовал и показ документальных фильмов о Гражданской войне в Испании, о войне Итальянских фашистов в Абиссинии, о Польской войне с тевтонцами. Показали генералам и недавно вышедший фильм о войне СССР и присоединившейся к Оси Финляндии. На экране появлялись яркие образы сбитых еще до начала войны финских бомбардировщиков, упавших на Северную столицу России. Кадры из германских фильтрационных лагерей в Польше и Чехии, вызывали гнев, хватало и других материалов для размышлений. Через три дня некоторые догадки собравшихся подтвердились, но довольно любопытным образом. Их тайный санаторий посетил глава Советской России - Иосиф Сталин.
В ходе состоявшееся встречи, генералы были в первую очередь уведомлены, что с норвежским королем Хоконом VII заключен трехсторонний предварительный договор. Это не афишируемое соглашение было заключено между военными командованиями Норвегии, 'Добровольческой армии' ('Сражающейся Европы'), и только что образованной Саамской народной республики. В северо-восточном фюльке Финнмарк с согласия норвежских хозяев размещался специальный Тренировочный Центр наземных и воздушных частей Добровольческой армии. СССР, в свою очередь, подписывал с каждой из сторон свои соглашения. Советская Россия гарантировала передачу в аренду боевой техники, постройку казарм барачного типа и снабжение продовольствием и боеприпасами. Властителю нейтральной Норвегии хватило мудрости понять, что без такой страховки, его страна может и не отбиться от агрессора, и что репутация Армии Добровольцев не позволит им нападать на приютившую их страну. Впрочем, свой политический риск норвежцы тоже осознавали, и поэтому потребовали соблюдения драконовских мер секретности в отношении соглашения. Вывод группировки войск на территорию Англии или СССР должен был производиться в месячный срок по просьбе правительства страны. Или по плану в августе, если предсказанное вторжение так и не состоится. СССР обязался предоставить больше сотни самолетов с половиной экипажей, около сотни легкой гусеничной бронетехники, полторы сотни орудий, и некоторое количество зениток. Все самолеты получали опознавательные знаки Норвежских и Датских ВВС, кроме двадцати двух тяжелых бомбардировщиком которые должны были начать боевые действия под британским флагом, а потом подлежали передачи Бельгии. Условия аренды были следующими. Технику надлежало вернуть арендодателю в пригодном для эксплуатации состоянии. За невозвращенную технику долг мог быть погашен, при предоставлении равноценной трофейной техники и прочих активов. Винтовки, пулеметы, 50-мм ротные минометы, боеприпасы всех видов, а также экипировку и пищевые продукты, добровольцы получали бесплатно. Фактически, с разрешения норвежских властей, до конца марта в провинции Финнмарк могла быть развернута полноценная армейская группировка добровольцев, численностью около двух дивизий. В датских портах зафрахтованные суда заокеанской приписки должны были в первых числах апреля, быть готовы высадить десант чуть меньшей численности. Причем, с началом вторжения, части добровольцев могли выступать под знаменами, как Добровольческой армии, так и Войска Польского. Польские генералы были впечатлены перспективами войны и сотрудничества, но и своих сомнений не скрывали.
-- Пан Генеральный секретарь, а что вы будете делать, если германцы не нападут на нейтралов? Что тогда станет с польскими и чешскими пехотными и летными бригадами, а также со вспомогательными частями? И что будет, если британцы и французы откажутся их принять? Где и на что, в таком случае, жить жолнежам и офицерам?
-- Это очень правильные вопросы, пан Свобода. Если польские и чешские военные не захотят уезжать из СССР, то советское правительство может предложить бывшим гражданам Польской и Чешской республик создать четыре автономных республики в составе РСФСР. Две в Восточной части страны, и две в западной (например, на территории северных районов Ленинградской области).
-- Простите, пан Сталин, мы не ослышались? Вы дадите чехам и полякам землю в СССР, и разрешите жить по своим законам?
-- Вы не ослышались, пан Стахон. Землю вы получите. Вот, только законы самоуправления новых автономных советских республик, не смогут противоречить законам, действующим в Советском Союзе. Советское правительство совсем не хочет никого тащить насильно в социализм, но и допустить прорастания буржуазных идей в СССР мы также не можем.
-- И, простите, пан Сталин, вы сказали 'СОВЕТСКИХ' автономных республик?
-- Конечно советских. Слово советский, происходит о слова 'Совет'. А Совет, это орган самоуправления, в котором, представлены все слои общества, кроме эксплуататорских классов. Если польские офицеры, будут готовы защищать свой новый дом, и смогут принять тот факт, что вместе с ними управлять этим домом будут и вчерашние ремесленники и солдаты, то проблемы не будет. Ну, а, когда захваченная Гитлером Польша станет свободной, то дружественные ей польские автономные советские республики могут поделиться с ней кадрами для восстановления самоуправления на освобожденных территориях. Ведь тем полякам, кто сотрудничал с фашистами в оккупационной администрации, нужно будет заслужить доверие...
-- Пан, Сталин. Но... Но как же, язык и традиции Польши?! Как же...
-- СССР не возражает против народных традиций, пан Стахон. Но допускать разные буржуазные перегибы, вроде издевательств над людьми непольской национальности, или другие виды дискриминации, советская страна не будет. В школе будет допускаться обучение на двух языках, польском и русском. Официальные документы должны будут соответствовать законам СССР, и будут составляться также на двух языках.
-- А если никто из поляков, не захочет потом ехать в Сибирь и жить в Ингерманландии?
-- СССР никого не заставляет. Мир большой. Но если захотят, то мы готовы договориться с Германией о массовом пропуске через границу польских и чешских граждан, изъявивших желание поселиться вместе с оставшимися в Советском Союзе польскими военнослужащими.
-- Ну, хорошо, а если нападение все же случится, вы нас не бросите без снабжения и поддержки?
-- Пан Берлинг, у вас есть хороший пример перед глазами. Польша отказалась пропустить в 38-м советские войска, готовые оказать помощь Чехословакии. Польша отказалась от нашей помощи, перед самым заключением договора о ненападении между СССР и Германией в прошлом году. Польша надеялась на 'гарантов' обещавших не бросить ее. Из тех гарантов, только Франция прислала добровольческие части на помощь Польше, но и она в открытый бой с германскими войсками так и не вступила. И кто же больше всех прислал вашей Польше военной помощи и снабжения? Ее прислали коммунисты? Ненавистный варшавским политикам СССР! И сейчас, кто поддерживает партизанскую войну 'Армии Свободы'? Снова СССР! Наша страна рискует очень многим, но все равно помогает вашим частям сражаться против германских фашистов. Мы хорошо понимаем, на кого кинется Гитлер после победы на Западе. Именно поэтому бросать вас не в интересах Советской России. А у вас, с советской помощью, появится хороший случай, помешать в Дании и в Норвегии планам главного врага Польши и Чехии германского Вермахта. Это великий шанс для всех патриотов ваших стран. Ведь война когда-нибудь закончится, и тогда вы сможете любым скептикам ответить на вопрос, чем занимались польские и чешские солдаты и офицеры, когда фашисты, словно бешенные псы, рвали на части страны 'цивилизованного и демократичного Запада'. А благодарность норвежцев и датчан может превратиться в поддержку, оказываемую вашим странам после окончательного освобождения их от германского ига.
В общем, моральная готовность собравшихся военных к их исторической миссии, и без этого была на высоте, а после столь содержательной беседы с советским лидером отпали и последние сомнения. Генерал Свобода оставлял за себя на новом ТВД полковника... А остальные военачальники лично приступали к формированию новой армии, пока на Севере России.
***
Командующий Добровольческой Армии генерал Корнильон-Молинье прибыл в Амстердам в первых же числах апреля. Сюрпризом стало его представление персонам англо-французского военного комитета, планирующего оборону союзных сил против Германии. Долгих приемов не было, в Париже уже было известно о скором ударе Гитлера по двум нейтральным странам. Маршал Келлер, провел камерное совещание, на котором Эдуар, успел высказать лишь пару соображений. Потом прибыл связник от штаба ДА с новыми тревожными сообщениями. Почти сразу ему пришлось по телефону общаться с королем Дании Кристианом X, предупреждая его об ожидаемых в ближайшие дни нападении бошей и дворцовом перевороте с целью отстранения короля от власти. Король не хотел в это верить, но в случае начала войны дал свое согласие на высадку добровольческого десанта для защиты семьи монарха. Дальше все завертелось. Всего через несколько десятков часов все эти предположения штаба о вторжении сбылись. Немцы заявились в Данию, словно по расписанию. Германская авиация дерзко атаковала стоящие в портах и идущие к ним военные корабли королевства, бомбила аэродромы и высаживала парашютные десанты. А пехотинцы и танкисты Вермахта не спеша занимали военные объекты, оставляемые датскими пограничниками. Так продолжалось в течение полутора часов. Потом нанесла свой бомбовый удар по скоплениям германских войск группа "Белых медведей" (фактически авиаполк из 22 ДБ-А под командованием подполковника Голованова). На подходе к датским портам неожиданно от ударов субмарин начались потери транспортных судов второго эшелона германских войск. Следом нанесли бомбовые удары несколько эскадрилий средних бомбардировщиков. И как раз в это время, радисты замерших в ожидании высадки транспортов под нейтральными флагами латиноамериканских стран, приняли секретные сообщения штаба ДА. Уже через полчаса немцы смогли прочувствовать на себе встречную силу ударов сухопутных войск. К причалам Майме и других портов рванулись стоящие на рейдах недосмотренные германскими десантниками мирные грузовые суда. На причалы и набережные портов посыпались польские штурмовые взвода, имеющие на вооружении много автоматического оружия и минометов. Сданные почти боя датчанами портовые сооружения, вдруг оказались охвачены настоящей битвой. А роты польских десантников под красно-белыми шахматными знаменами шли дальше, довольно, быстро подвинули бошей с позиций, и сами заняли оборону в местах мало уязвимых для корабельного обстрела.
Эдуар испытал сильное беспокойство, когда внезапно посыпались доклады о существенных потерях добровольцев. Но вскоре пошли доклады о захваченных рубежах и он успокоился. Позже поляки больше недели держали оборону побережья, но к середине апреля вынуждены были отступить дальше от берега. Корнильон-Молинье лично отдавал приказ десанту, вывозившему в Амстердам семью датского Короля. А командовал десантниками некий мало знакомый добровольцам майор Сокальский (куда более известный в Москве под фамилией Судоплатов, о чем Корнильон-Молинье узнал уже после войны). Потом Эдуар переместился в штаб операции на стоящий в голландских водах 'Беарн'. Его заместителем по авиации стал получивший звание бригадного генерала советский комбриг Еременко (с которым вместе воевали еще в Польше). Наземной операции в Дании командовал второй заместитель командующего ДА генерал Кароль Сверческий. Столь крупных сражений Добровольческая армия еще не проводила. Тут все было необычным, и массово задействованные польские бригады, и стремительные воздушные удары по германским маршевым колоннам, захваченным бошами датским аэродромам. Однако силы Войска Польского, подчиненные правительству Рачковского и Сикорского в первую неделю боев никак не проявили себя. Их, по всей видимости, не устраивало подчиненное положение частей войска польского по отношению к Добровольческой Армии, а также командование не признаваемых новым польским правительством двух генералов Еременко и Сверчевского, которых обоснованно считали 'красными'. И все же перед самым оставлением союзниками Дании в конце апреля, правительство в изгнании (под давлением польской эмигрантской прессы, стыдившей политиков за бездействие), прислало подкрепление - одну пехотную бригаду. Но эта подачка уже не смогли остановить подмявшие страну германские дивизии.
Самым удивительным феноменом этой операции, стала предложенная русскими аренда боевой техники. В наземных частях добровольцев удалось развернуть четыре бронетанковых полка (по факту моторизованных отдельных батальона). Эти части были оснащены британскими танками 'Виккерс -Mk E' (на деле трофейными финскими, разбавленными Т-26, с финскими башнями) и легкими гусеничными артустановками с морскими орудиями "Гочиксса" калибра 47мм (на шасси польских танков, модернизированных по типу зарекомендовавших себя в Карели АСУ-76), а также тягачами-транспортерами 'Карден-Ллойд', шестью десятками бензиновых и полусотней газогенераторных грузовиков. К этому русские предоставили шесть десятков финских и польских зенитных установок, почти полторы сотни полевых орудий (от противотанковых 37 мм и до 152 мм гаубиц времен ПМВ). Связисты обеих группировок получали радиостанции и телефонную аппаратуру, производства Британии, Франции и Германии. Авиаторы принимали во временное пользование двадцать два тяжелых дальних бомбардировщика, сорок восемь средних бомбардировщиков и шесть десятков истребителей. Сама авиатехника была произведена недавно, и являлась вполне современной. Тяжелые бомбардировщики 'Белый медведь' (ДБ-А - 3-й серии) в целом соответствовали начавшему устаревать британскому типу 'Уиттли', но могли нести до четырех с половиной тонн бомб на боевой радиус в тысячу дести километров. А с новыми моторами могли развить максимальную скорость до 347 километров в час. В их задачу входил самый первый бомбовый удар по войскам вторжения, и последующие налеты на захваченные немцами датские аэродромы. Средние бомбардировщики 'Морж' (по сути известные по Югославии СБ-2М) с новыми 'Испано-Сюизами', легко доставляли тонну бомб на дальность в полтысячи километров и разгонялись до 460 километров в час. Большая их часть села в Норвегии, лишь две девятки должны были наносить удары с самых северных французских аэродромов. А знакомые польским пилотам по Чите русско-голландские истребители 'Белуха' ('Кулховен-58') развивали скорость до 514 километров в час, и были вполне способны, будучи в меньшинстве, противостоять германским бомбардировщикам и двухмоторным истребителям 'Bf-110', а в равных составах могли бороться даже с великолепным 'Bf-109'. Истребители делились почти поровну между двумя ТВД. С датских аэродромов они могли сделать не более пары вылетов, затем им предстоял перелет в Голландию. Откуда они совершат свои новые вылеты, командование должно было решить позднее. Помимо выделенных русскими самолетов, три эскадрильи истребителей 'Кулховен-58' и две эскадрильи бомбардировщиков, с десятком инструкторов выделяли ВВС Франции. Часть экипажей были укомплектованы поляками, но опытных пилотов не хватало (большая часть их сейчас воевала в Греции). Впрочем, к полученной из России арендованной технике прилагалась и почти половина членов экипажей и расчетов. Эти военные спешно стали добровольцами, в силу приказа советского командования, и наличия у них знаний польского, чешского, французского и английского языков...
Описанное выше летающее великолепие с опознавательными знаками 'Сражающейся Европы' за три дня до начала боевых действий разместилось на четырех аэродромах (на двух французских, на одном саамско-лапландском близ Торнио, и на одном норвежском аэродроме Хёйбуктмоэн рядом с Киркинессом). Пятым был 'Беарн' с тремя десятками истребителей 'Кулховен-58' вставший на якорь в голландских водах. С авианосца истребители взлетали с мелкими бомбами. Их задачей были удары по любым военным целям маркированным флагами III-го рейха, и последующие атаки транспортных самолетов и бомбардировщиков. Сажать свои вернувшиеся из боя 'Кулховены' пилоты должны были в Голландии и Швеции, с которыми было негласное соглашение о возврате пилотов и техники Франции. Начавшиеся воздушные бои, продемонстрировали примерное равенство сил. Немцы не ожидали столь резвого отпора, поэтому наряд сил Люфтваффе оказался явно недостаточным для быстрого захвата господства в датском небе. В первый день потери агрессора в воздухе составили всего тридцать машин, зато на датских аэродромах были бомбоштурмовыми действиями уничтожены или сильно повреждены около сотни вражеских аппаратов. В последующие дни это число потерь Люфтваффе успело утроиться. Захваченные германскими парашютистами аэродромы Ютландии из-за частых их бомбардировок не могли использоваться 'птенцами Геринга' для поддержки сил в Норвегии, поэтому операция 'Учения на Везере', также пошла не по плану. Зато операция по спасению королевской датской семьи прошла почти по плану. Рота чешских десантников из Армии Свободы первой же ночью высадилась в назначенном районе, и подготовила площадку для приема вылетевших с 'Беарна' трех курьерских 'Шторхов' (затрофеенных в Польше и переданных из СССР). В последний момент Кристиан X хотел отказаться покидать свой народ, но получив мешочком с песком по затылку, все же, покинул родину. Чтобы прибыть с семьей в Голландию и, впоследствии, оказаться в Исландии, королем которой он являлся с 1918 года - по совместительству. От имени Его Величества, призвал нацию к оружию оставшийся на родной земле главнокомандующий датских вооруженных сил генерал Биллем Вайн Приор, которого за призыв к сопротивлению немцам только что, чуть было, не отправили в отставку. Датские вооруженные силы, так и не успев капитулировать, были вынуждены поддержать своих освободителей. Поэтому операция не стала для Вермахта и Люфтваффе легкой прогулкой...
Морские силы добровольцев также не ударили в грязь лицом, без задержки атаковав корабли и суда вторжения на рейдах Дании, а также у датских проливов и Борхольма. Результаты их атак по значимости оказались на том же уровне что и удары ВВС, если не важнее. Торпедные попадания привели к потоплению четырех транспортов с десантом, одного легкого крейсера, и миноносца, еще два торпедированных судна с десантом успели выброситься на датский берег. Даже этого хватило, чтобы сильно затормозить высадку первого эшелона оккупационных войск, но вторжение продолжалось. И уже на следующий день на фарватерах атакованных немцами датских портов появились минные банки выставленные русскими подводными минзагами. Направленная к Нарвику германская эскадра столкнулась с сильным противодействием британского флота, да и запланированный ОКХ посадочный десант на 'Юнкерсах-52' в Норвегии так и не высадился. В северо-восточной части Норвегии успешно действовали польско-чешские бригады под общим командованием генерала Берлинга, их прикрывала авиагруппа бригадира Стахона. Не успев закрепиться на захваченных позициях, германские части то и дело, оказывались под ударами, попадали в окружение и несли немалые потери. Да и в целом, германскому наступлению не хватало слишком многого. Помимо острой нехватки развернутых боевых частей, им не хватало боеприпасов, авиационной поддержки и самое главное времени для того чтобы переломить ситуацию в сою пользу. Время работало на обороняющихся...
***
В Арденнах еще кое-где лежал снег. А в примыкающих к Арденнским горам районах Шампани, зима уже окончательно отступила. На апрельском ветру, засохшие по осени 'проволочные лабиринты' виноградников уже шевелили молодой листвой. Прелый запах проснувшейся земли и первых цветов был почти таким же, как в родной Америке. И все же немного иным. В стрельчатое окно открывался вид на далекий лес, и какие-то сараи пригорода Орконта. За окном был мир, но в этом мире пусть и не здесь продолжали гибнуть люди. Неделю назад от прямого попадания мощного зенитного снаряда погиб экипаж Луизы Левалье. В отличие от Ивон Журжон и Маризы Бастье, эти девчонки еще недавно даже не помышляли о военной службе. Штурман, второй пилот и два стрелка попали в авиашколу Журжон прямо с соревнований по атлетике. Сама Луиза уже была пилотом любителем, но военной карьеры тоже не планировала. Милые хохотушки, с неподражаемым французским шармом, еще недавно флиртовавшие с офицерами роты охраны аэродрома. И вот их уже нет, сгорели вместе 'Дугласом' над Мальме. А сама Кокрен с окаменевшим сердцем всю неделю после их гибели летала ради мести. Словно древние мстительницы Юдифь и Далила вселились в нее после той потери. Никакой жалости к колбасникам она не испытывала. А вот сейчас ее накрыла вина. Ведь за эту неделю уже ее звено потеряло ранеными несколько летчиц, и лишь ее воля тянула их туда, под германские осколки и пули. Жаклин впервые задумалась, имеет ли она право рисковать своими крошками. Но от тягостных мыслей ее очень вовремя отвлекли. Купер навестила ее вместе с Николь и майором Ивон Журжон. Помимо корзинки с вкусностями, их приход разнообразил госпитальный быт последними новостями. Врач разрешил выпить немного вина, и под глоток рубинового Бордо, заедаемый ломтиком сыра Бри, пациентка с интересом вслушивалась в щебет подруг. Дания уже была полностью захвачена бошами. Однажды увиденный ею с высоты Копенгаген теперь надолго попал в плен к 'коричневым'. А их франко-американский женский сквадрон за все время кампании потерял одну машину безвозвратно. Четыре 'Дугласа' сели подбитыми в Голландии, еще три машины сейчас были в среднем ремонте. Для всех них, и для машин и для людей, эта война завершилась. Наступало время зализывать раны. Грозный 'Беарн' возвращался в Гавр, увозя на себе остатки поредевшего французского истребительного полка, прикрывавшего их 'Неистовую Мари' над датскими проливами (сквадрон был так назван в честь французской героини ПМВ пилота бомбардировщика Мари Марвингт, про которую Купер ставила пьесу еще в Монтгомери). Все уцелевшие 'Дугласы' французов, недавно тоже были отправлены на завод для модернизации. Вместо них техники распаковывали ящики с новой партией самолетов, прибывшей из Гавра. А в Дании войск союзников уже не осталось. Остатки польских бригад и чешских рот из ДА, по большей части, пересекли границу Швеции, или эвакуировались морем в Голландию. Шведский король под давлением Великобритании, был вынужден отказаться от интернирования, и дал возможность добровольцам перебраться в Норвегию по железной дороге. Предлог был простым - война в Дании закончилась. Немцы, наверняка, знали о пропущенной шведами 'военной контрабанде', но воевать еще и со Швецией сейчас не были готовы. А, вот, в Норвегии война шла своим чередом. Нарвик и Тронхейм уже несколько раз переходили из рук руки, там немцы громко вляпались в настоящую горную войну, и до победы им было далеко. Подруги не знали подробностей, но слышали о 'черном вторнике Люфтваффе', когда всего за день Геринг потерял больше сотни самолетов (из которых часть была 'тримоторами' Юнкерса доставлявшими подкрепления). Жаклин внимательно слушала новости, с облегчением узнавая, что после гибели экипажа Левалье, кроме нее лишь четыре 'амазонки' получили серьезные ранения. Правда, тяжелое ранение в ногу, второго лейтенанта Джессики Малер гарантировало ей завершение летной карьеры, но, слава создателю, погибших больше не было.
Результат их французской командировки оказался достойным, в том числе и за счет предшествующего краткого опыта Греческой кампании, который успела получить их 'буйная семерка' (как прозвали командированных в Грецию девушек их подруги). За Датскую кампанию, на их счету прибавилось пара десятков дневных и ночных боевых вылетов сквадрона, и четыре 'немца' сбитых турельными пулеметами воздушных стрелков. Более чем достойно для леди. Даже удивляло, что кроме них в этой кампании не отметились другие американские пилоты, хотя в Бельгии сидела целая мужская авиагруппа Шеннолта. Впрочем, Джеки догадывалась о причинах. Из 'Летающих Тигров' как раз перед дракой выгнали буяна Моровски. Вот он-то не остался бы в стороне, но видать, не судьба. Их юный гуру был выслан за недисциплинированность, и прикрывать своими ударами оборону добровольцев, помимо, французов и поляков, осталось всего одно американское звено смешанного женского сквадрона 'Неистовая Мари'. Газетчики уже прошлись по этому факту. Как же - американские женщины воюют вместо мужчин! Они, действительно, вступили в эту войну без своих американских мужчин. Причем, добились уважения не только, у прикрываемых ими войск, но в штабах союзников, и даже у врага. Девчонки рассказали, как один сбитый немец, хвастался на допросе, что их ягдштафелю двухмоторных 'Bf-110' была даже поставлена задача, загнать, и посадить где-нибудь в Шлезвиге хотя бы один 'Дуглас' их сквадрона. Целью этой затеи было надавить на общественное мнение в Штатах, и запретить американкам воевать в Европе. И вот это уже можно было считать настоящим признанием, которым стоило гордиться. Жаль, что Кокрен столь надолго прописалась на больничной койке. Но самым обидным для Жаклин было узнать от Ивон, что Французское командование, как раз после того вылета, наконец, решилось создать полностью женский бомбардировочный полк. И что у нее почти в кармане было назначение заместителя командира группы, ведь звание майора ей официально присвоили двумя неделями раньше. Вот, после такого опыта, дома в Штатах можно было смело ставить перед командованием вопрос о создании уже настоящей американской женской авиагруппы. Все могло получиться в точности, как вдалбливал ей в голову их юный, но крайне суровый учитель, Адам Моровски. Смесь интенсивной учебы и боевого опыта, реальных побед, боевых наград, и толковых газетных статей, это не убиваемое сочетание, затыкающее рот любым болтливым и наглым мерзавцам в штабе Авиакорпуса, в Армии и в прессе. Перед майором Кокрэн маячило командование авиагруппой, и чем чеpт не шутит... авиакрылом. Все это, наверное, еще случится, но только позже. Значительно позже, чем хочется! И сейчас, на самом пороге триумфа, командир сквадрона 'Амазонки Неба', валялась на госпитальной койке, на долгие месяцы отлученная от неба, самолетов и от своих дорогих девчонок. Действие морфина давно закончилось, и Джеки уже хотелось выть, но не столько от боли, сколько с досады на это невезение. И все же они добились своего! А счастливица Вайли, получила подтверждение своего греческого лейтенантского звания, и сейчас временно возглавляла их американское звено. Наверное, этой подруге можно было вскоре доверить и сквадрон. Здесь, во Франции, все было по-другому. Командирами бомбардировочных частей почему-то были штурманы, а не пилоты. Купер постепенно, но довольно быстро переросла освоенные ею роли штурмана и стрелка. Она уже четыре раза водила к цели остатки звена в ночных вылетах, и два раза лидировала днем. Это казалось чудом. Бывшая модистка, переводчица, актриса и балерина, Купер, за какие-то четыре месяца превратилась в настоящего требовательного и знающего офицера и пилота. Ее талант командира и инструктора неожиданно раскрылся, словно весенний цветок. Вайолет повзрослела даже внешне, став почти вровень с Жаклин. Ну, а, сама Жаклин должна была испить горькую чашу лечения. Впрочем, как сказали подруги, вскоре должно было случиться одно приятное событие, обещающее несколько скрасить ее затворничество. О своем приезде на днях телеграфировал Говард Хьюз. Он все-таки решился вложить деньги и начать съемки по написанному Моровски сценарию 'Крыло и вуаль', так, что Кокрэн, Купер и других девчонок, вскоре ожидало много интересного. Фактически некоторым из них предстояло играть самих себя. Хотя далеко не все из совместно пройденного ими, было легко переживать заново...
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги