Бюро добрых дел

Глава XXIX Зачем тринадцатый замок?

— А в чем разница? — спросил Понятовский.

— Разница простая, — пояснил Горелов. — Пока здесь располагается фирма, Косбез контролирует ее с точки зрения отсутствия притязания на власть в состоявшихся государствах. А дальше, когда мы сами станем хотя бы государственным образованием, организация будет защищать новоявленную самостоятельную структуру от внешних посягательств. Все просто.

— То есть, насколько я правильно понял, — уточнил Санчес, — как только здесь появится государственная форма, работы у Косбеза прибавится?

— Да, — ответил Анатолий Павлович. — А вначале основная нагрузка будет лежать на службе безопасности компании. Внешний контроль вводится только в том случае, если местные ребята не справляются.

— Хорошо, во всем этом разберемся дальше, — сменил тему разговора Мигель. — Давайте обсудим Ваши, Анатолий предложения. Как я понимаю, они у Вас есть и их много.

— Вы правильно понимаете. И начнем с простой вещи. Компании, да и в последующем государству необходимо зарабатывать деньги.

— С этим трудно поспорить, — отметил Голанич.

— Запасов золота, — продолжил Бельский, — я имею в виду самородного, которое не нужно добывать, хватит еще на двадцать лет безбедного существования. А что потом?

— И что мы можем производить такого, о чем другие планеты будут мечтать? — уточнил Санчес.

— Нужно посмотреть транспортную сферу, хотя после выхода на рынок Барлока с его вертолетами здесь трудно придумать что-либо конкурирующее. Другой вариант — вооружение. В данном случае можно поискать нишу, которую еще никто не занял. Заодно обеспечить себя системами, аналогов которым нет.

— Но ведь производство вооружения — это все равно, что производить смерть. Кроме того, если создать ЧВК, так мы вообще станем агрессорами, — продолжил диалог Мигель.

Анатолий Павлович осмотрел комнату, затем встал и подошел к одной из книжных полок. Взял с нее коробку с игрой «Замки»:

— Вот простой пример про агрессию. У вас европейский вариант игры. Рыцари-драконы. У меня на базе такая же, но японский вариант. Самураи-драконы. Но не в этом суть. Кто здесь является агрессором? Благородные рыцари? Смелые самураи? Или эти ненасытные, злобные драконы?

Все молчали. Вопрос их поставил в тупик.

— А агрессором может стать любой из них. Все зависит от ситуации. При этом вторая сторона является жертвой, как бы вы к ней ни относились. Но есть еще третий игрок — деньги. А вот они не могут быть агрессором. Однако на них можно купить и рыцарей, и самураев, и драконов. Их можно поменять на большие деньги. На крайний случай откупиться от агрессора. Но сами они напасть не могут.

— Так что из этого следует? — спросил Санчес. — Каждая военная организация может выступать в разных ролях? А все регулируют деньги?

— Ну, примерно так. Есть правила игры. И если их изучать внимательно, то всегда можно найти плюсы и в том, что вы не хотите делать. Если ставить цель, то нужно к ней идти, или не стоит цель ставить вообще.

— Да, вы правы, — ответил Мигель. — Тот контингент, который я подобрал, годится только для военной компании. А кем они буду защитниками или агрессорами — решать не мне, а заказчику. Но есть еще одна вещь — бойцы будут гибнуть, калечиться.

— На это я отвечу одно. На войне солдаты делятся на две категории — статисты и мемуаристы. Статисты — это те, кто гибнет в боях, умирает в госпиталях, не возвращается из плена. Они создают статистику. Общие, прямые, косвенные потери. Но благодаря им у остальных развивается ненависть к врагу и желание его уничтожать. Другая категория — мемуаристы, это те, кто выживает, чтобы потом рассказать о том, как это было, написать воспоминания, воспитывать подрастающее поколение, просто этим гордиться с группой единомышленников, например, в пивной.

— Так-то оно так, — возразил Санчес, — однако не все хотят стать статистами.

— Я согласен. И здесь бойцов нужно разделить тоже на две категории — призывники и профессионалы. Призывникам не обязательно все это рассказывать. Он должен знать, что Родина в опасности и где находится враг. А вот профи… С ними сложнее — они должны представлять кто такие статисты и мемуаристы. А то ведь как бывает. Поступит мальчик в военное училище, выучится, окончит, станет офицером, а тут война. А он не готов стать статистом. Просто морально не готов. И начинается дезертирство, самострелы, сдача в плен. Притом, если дезертировал призывник, без разницы солдат, офицер, главное статус. Это недоработка командира. Он не вдохновил. Другое дело — профессионал. Если он испугался и решил удалиться с передовой таким образом, то это недоработка всей системы.

— А если мы говорим, что у нас будут профессионалы, то мы должны им заранее всем сказать, что может с ними быть, — продолжил Крафт.

— Но при этом не испугать, а воодушевить на действия, — добавил Мунгалес.

— Хорошо, что Вы это поняли, — сказал Бельский, положил коробку на полку и сел на стул. — А вот еще одно интересное свойство игры. Про него мало кто задумывается. Почему замков 13?

— Наверное, потому что их так удобно было расставить на поле, — ответил за всех Ремю.

— Интересная мысль, но немного не так, — Бельский нагнулся чуть вперед — При любом раскладе один человек всегда лидер. Именно тот, кто владеет тринадцатым замком. И это не обязательно центральный замок. В общей сумме он тринадцатый.

— Я понимаю куда Вы клоните, — чуть задумавшись сказал Фердинанд. — Нам нужно найти этот 13 замок, тогда мы получим определенное преимущество.

— Именно! — звонко ответил Анатолий Павлович. — А здесь стоит подумать, что это будет.

— Но есть одно большое «НО!», — произнес Жак. — Если мы уходим под покровительство Барлока, мы не сможем выпускать вооружение. Об этом сказано в местной конституции.

— Все правильно, — Бельский указал пальцем в сторону Ремю. — Но вы забываете, что казачество получает автономию, в том числе и относительно действия отдельных статей конституции метрополии. Я не думаю, что Ваш друг будет сильно против такой поправки.

— Это точно, — подтвердил Жак.

— Тогда, если можно, последний вопрос, — обратился к Бельскому Понятовский. — Чисто уточнить, чтобы потом не было предпосылок к недопониманию.

— Да, да мы с Владимиром готовы ответить на любой.

— Я слышал, что у вас в организации, как в прочем и у всех силовиков, не очень приветствуется последующая работа на курируемом объекте.

— Вы правы, — подтвердил Бельский. — Однако формально мы ничего не нарушаем. Мёбиус переходит под управление компании Жака и юрисдикцию Барлока. А это даже не наш сектор. Ну а, кроме того, мое руководство не возражает относительно нашей последующей работы. Как раз это является основным критерием при оценке наших действий.

— Тогда вопросов больше нет, — согласился Понятовский.

— Зато есть очень принеприятнейшая информация у меня, — в голосе Анатолия Павловича вновь зазвучали стальные нотки. — Вы знаете, что один из двух исламских батальонов — авархи?

Повисла тишина. Эти слова вызвали эффект вакуумной бомбы. Первым вышел из ступора Понятовский:

— Они точно здесь?

— Да, — ответил Горелов, — и их целый батальон. С чем контейнер был отправлен на грунт утром в расположение батальона Фарида?

— Со всяким барахлом от спонсоров, — сказал ничего не подозревающий Ремю.

— А кто знает, что такое «триниткань»? — продолжил задавать вопросы Владимир Петрович.

Ответа никто не знал, только Мунгалес, немного подумав ответил:

— По-моему из нее авархи шьют себе форму, но что это, я не знаю.

— Тогда поясню, — в разговор вступил Бельский. — Триниткань плетется из нитки, представляющей собой взрывчатое вещество. На такой форме пуговицы играют роль детонаторов. То есть боец, одетый в камуфляж от авархов, — потенциальная бомба. Отличить такую одежду можно по внутренней стороне. Она некрашеная, светло-серого цвета.

— И я туда отправил целый контейнер этого самого? — с ужасом в голосе проговорил Жак.

— Примерно так, — подтвердил догадку Бельский. — У вас сил, чтобы его уничтожить нет. Потому я позволил себе пригласить специалистов по искоренению этой заразы. Корабли с десантом сейчас на дальней орбите. Ждут сигнала. После поимки всех шести фигурантов я передаю бразды правления Вам, генерал, — Анатолий Павлович обратился к Фердинанду. — Планируйте операцию. Из Ваших войск, которые не стоит задействовать в мероприятии — оба мусульманских батальона, иудеи и батальон Крикуна. Остальные можно поставить в оцепление, например. А дальше по своему усмотрению. Но сейчас главное — не спугнуть авархов. Потому брать Фарида аккуратно.

— Хорошо, — Мунгалес снова становился нормальным общевойсковым генералом.

— Вот, в принципе, все что я хотел вам сказать, — закончил совещание Анатолий Павлович. — Я предлагаю следующий вариант развития событий: через неделю мы с Володей отправляемся в отпуск. Прилетим сюда и обсудим организационные вопросы. В том числе название будущей организации. Кстати, как у местных называется эта большая река на юге континента?

— Дина, — ответил Санчес.

— А что? Звучит неплохо, — подхватил Крафт, — «Динское казачество».

— Как вариант, — продолжил Бельский и поднялся со стула, за ним поднялись все остальные. — У нас до начала операции осталось несколько часов. Развод, я думаю, стоит провести позже. А пока, у меня есть давняя мечта: посидеть на каком-нибудь водоеме с удочкой. На том великолепном озере, на восток от штаба, водится что-нибудь?

— На Зеркальном? — уточнил Санчес и указал рукой в сторону водоема. — Это у нас Михаил спец. У него даже удочки есть.

— Для точности — удочка и спиннинг, — ответил Голанич. — Сходим покидаем. Я только Жака отправлю. Подождите тогда меня на крыльце.

— Тогда как решили, — выдал указание Мигель. — Льюис и Мун…, извини Фердинанд берите машину и вперед ловить Крикуна и Горидзе. Дальше, Войцех. «Барселона» в твоем распоряжении, люди ждут. Если что разрешаю пристрелить тех, кто будет сопротивляться или попытается бежать. Жак, заканчивай все дела. В первую очередь привези ремонтный комплекс и подай заявку на планету. Я буду писать тронную речь, а Михаил — развлекать гостей.

Затем он обратился к Бельскому:

— Когда прибудут войска?

— Как только будут задержаны все шесть фигурантов.

Компаньоны, за исключением Мигеля вышли на крыльцо штаба. В креслах веранды сидели Ричард с сербами. Бойцы поднялись. Понятовский призывно махнул рукой и повел свою боевую группу за дом на стоянку кораблей. Мунгалес и Крафт направились к уазику.

Ремю попрощался с оставшимися на крыльце.

— Ну, я сейчас, — сказал Голанич и пошел с Жаком следом за Войцехом.

Из здания вышел Санчес:

— Спасибо вам, что прочистили мне мозги. Весь налет романтики как рукой сняло.

— Работа такая, — ответил Бельский. — Знаете, Мигель, мне нравится ваша компания в первую очередь тем, что вы не пытаетесь переть наглым буром, а всегда готовы к сотрудничеству. Ведь Вы могли бы вполне спокойно не пустить меня сюда, сказать, что сами разберетесь. Может даже разобраться, пусть с большими потерями, но разобраться.

— У меня есть один, как я считаю, недостаток, переходящий в добродетель, я доверяю людям. Иногда это меня било по голове, а иногда и помогало.

— Ну, это не недостаток, доверять людям надо. А еще лучше делать людям добро.

— Так может и компанию нашу назвать «Бюро добрых услуг»?

— Ну, услуг, не думаю, — включился в разговор Горелов. — Военные услуги трудно предоставлять, а вот делать, что-то для других, пусть и силой оружия, это да.

— Тогда, — согласился Санчес, — может, «Бюро добрых дел»?

— А вот это в точку, — согласился Бельский. — У меня просьба. Я дам сигнал. Мой флагманский крейсер подойдет на ближнюю орбиту. Во-первых, чтобы не поднимали тревогу. А во-вторых, чтобы организовали передачу задержанных. А когда будут прибывать основные подразделения, направить их на грунт туда, где нет поселений. Командиров собрать здесь.

— Без проблем. — Мигель нажал на кнопку, расположенную на косяке двери, через минуту прибежал посыльный.

Санчес отозвал его в сторону и вполголоса дал указания. Посыльный кивнул и убежал.

— Все что мог, сделал, пойду писать тронную речь, — Мигель скрылся за дверью.