Целитель

I

Орбитальная разведка указывала на эту поляну как на вероятное место крушения, но дальнейшие поиски не выявили следов катастрофы. И при ближайшем рассмотрении Стивен Дейлт не особенно преуспел. Да, здесь что-то не так давно упало, произведя колоссальный эффект: земля глубоко вспахана, несколько деревьев обуглены, борозда не совсем еще заросла травой. Ладно, пока неплохо. А обломки где? Он тщательно оглядел деревья вокруг поляны — ничего интересного. Теперь очевидно, что, вопреки изначальным надеждам, проблема легко и быстро не решится, поэтому Стивен пустился в обратный путь к припрятанному за полкилометра космическому челноку.

Поднимаясь на холм, заросший лиственными деревьями, оглянулся на долетевший слева окрик, увидел небольшой отряд колонистов верхом на конях — тепендианцев, судя по одежде. Удивительная картина ошеломила его. Такого просто не может быть почти в самом центре герцогства Бенделемского: Бенделема воюет с Тепендией на протяжении жизни многих поколений. Пожав плечами, Дейлт пошел дальше. Он много лет здесь не был, за это время отношения между герцогствами вполне могли как-то наладиться. Перемены в отколовшемся мире — неизбежное правило.

Один из колонистов прицелился из какого-то громоздкого орудия, что-то чмокнуло у виска. Дейлт, пригнувшись, метнулся вправо. Вот по крайней мере одно новшество, возникшее за время его отсутствия: кто-то заново изобрел самострел.

Копыта тепендианских коней зацокали в погоне, он скатился по склону к промозглой сырой полутемной пещере, вдвое прибавил скорости, отлично понимая, с какой легкостью преследователи настигнут его в низине и загонят в ловушку. Пока не окружили, надо взобраться повыше с другой стороны. Наполовину поднявшись на дальний холм, он замер на месте, слыша топот копыт впереди. Всадники успешно отрезали путь.

Дейлт повернулся и начал тихонько спускаться. Если б просто на глаза не попасться, может, они подумают, что он выскользнул из кольца, окружившего грот. Потом, когда стемнеет…

Стрела попала в камень под ногами.

— Вон он! — раздался чей-то крик, и Дейлт опять побежал.

На ходу принялся мысленно взвешивать ситуацию. Если бежать дальше, в него так и будут стрелять, и в конце концов чья-то стрела попадет. Если остановиться, возможно, появится шанс. Может, его оставят в живых. Тут он вспомнил, что переодет в крепостного, а крепостных, убегающих от людей в военной форме, обычно пронзают мечом. Дейлт бросился вперед.

Пролетела другая стрела, кора брызнула с дерева неподалеку. Всадники приближаются — явно опытные в подобных делах, они скоро загонят его в пещеру, в безвыходную ловушку.

Тут перед ним возникло входное отверстие грота, широкая низкая темная арка чуть выше по склону, высотой приблизительно полтора метра в центре. Под градом сыпавшихся вокруг стрел он поспешно нырнул туда.

Пещера не слишком просторная. В сырой темноте сразу выяснилось, что она быстро сужается, превращаясь в туннель, куда не пройдут даже плечи. Остается забиться как можно дальше и надеяться на лучшее, что, впрочем, не так легко представить. Если преследователи не пожелают его вытаскивать, вполне достаточно просто усесться у входа и засыпать грот стрелами. Рано или поздно какая-нибудь попадет. Дейлт выглянул разведать, что они предпринимают.

Однако пятеро всадников ничего не предпринимали. Сидели на конях, тупо глядя в пещеру. Один из них опустил арбалет, стал пристраивать за спину. Дейлт не успел удивиться подобному поведению, мигом догадавшись, что совершил роковую ошибку. Он забежал в пещеру на планете Кваши, а на Кваши едва ли найдется хоть одна пещера, где не ютится колония крылатых.

Припав к земле, он бросился наружу. Уж лучше попытать удачу со стрелами, чем с крылатыми. Но при первом же шаге с потолка пещеры прямо на голову обрушилось что-то пушистое, теплое, продолговатое. В ушах заревел оглушительный вой, в глазах замелькали оранжевые, желтые, зеленые круги, Стивен Дейлт испустил смертельный страдальческий вопль и рухнул на пол грота.

Услыхав его крик, пятеро всадников-тепендианцев покачали головой, развернулись и ускакали прочь.

Он очнулся в темноте, в холоде, в одиночестве, живой. Вспомнив произошедшее, изумился последнему обстоятельству, но, не тратя даром времени, пополз из пещеры на свежий воздух под открытое звездное небо. Нерешительно встал, сорвал с собственной головы сморщенные усохшие останки мертвого крылатого, с восторженным ошеломлением на них глядя. Ни в истории Кваши, ни в анналах ее исконной давно исчезнувшей расы, ни в памяти представителей отколовшейся и пришедшей в упадок колонии нет ни единого упоминания о живом существе, которое пережило бы атаку крылатых.

Вскоре после прибытия на планету первые отколовшиеся колонисты обнаружили остатки материальной культуры древней местной расы. До своей необъяснимой гибели — вина за которую была приписана какому-то природному катаклизму — цивилизация вышла на предындустриальный уровень. Среди прочего были найдены образцы символической письменности, один из которых, видимо адресованный детям аборигенов, строго наказывал не заглядывать ни в одну пещеру. На каждого вошедшего нападает «тварь-убийца-с-потолка». Надпись предупреждала: «Из каждой тысячи пораженных девятьсот девяносто девять умрут».

Уильям Крылатый, поселенец с некоторыми познаниями в зоологии, ознакомившись с переводом, решил разобраться, в чем дело. Зашел в первую попавшуюся пещеру и через секунду выскочил, с воплем вцепившись в маленькую мохнатую зверушку на голове. Он стал первой жертвой «тварей-убийц-с-потолка», названных в его честь «крылатыми».

Дейлт отшвырнул шкурку крылатого в сторону, собрался с силами и направился к спрятанному челноку, на сей раз не предвидя почти никаких затруднений. Если поблизости в такой час даже бродит какой-нибудь поисковый отряд, его вряд ли заметят, а на Кваши мало крупных плотоядных хищников.

Корабль нашелся на том самом месте, где он его оставил. Дейлт медленно поднял челнок на пятьдесят тысяч метров, оттуда совершил бросок на орбиту.

И тут впервые услышал голос.

— Привет, Стив.

Если бы в тот момент на него не давила сила гравитации, он от изумления сорвался бы с кресла.

— Перегрузка весьма неприятная вещь, правда? — посочувствовал голос, и Дейлт догадался, что он звучит у него в голове.

На орбите двигатель автоматически выключился, желудок привычно ёкнул, в свободном падении опустившись на место.

— Ах, теперь гораздо лучше!

— Что происходит? — вслух вскричал Дейлт, лихорадочно озираясь вокруг. — Что это за шутки?

— Это не шутки, Стив. Я — то, что осталось от крылатого, свалившегося тебе на голову в пещере. Знаешь, ты оказался счастливчиком. Когда объектом слияния становится существо с интеллектом высокого уровня, обоим в результате грозит верная смерть — в большинстве случаев, по крайней мере.

«Я схожу с ума», — мысленно заключил Дейлт.

— Нет, не сходишь. Пока, во всяком случае. Хотя это вполне возможно, если не сядешь, не успокоишься, не смиришься со случившимся.

Дейлт откинулся на спинку кресла, устремив взор на вырастающий на переднем экране наблюдения металлический конус базового корабля корпорации «Старуэйз». Загоревшаяся сигнальная лампочка на панели управления уведомляла, что станция засекла его и ведет к себе.

— Ну ладно. Так что же со мной случилось? — Довольно смешно и дико разговаривать вслух в пустой кабине.

— В двух словах: у тебя появился сожитель, Стив. С этой минуты мы вместе живем в твоем теле.

— Иначе говоря, я захвачен?

— Слишком громкое и не совсем точное выражение. Я ни на что фактически не посягаю, ну, может, слегка стесню тебя в личной жизни, но это не будет иметь особого значения, благодаря нашей интимной близости.

— А кто дал тебе право влезать в мою душу? — быстро перебил его Дейлт и добавил: — И в личную жизнь, если на то пошло?

— Никто не давал мне подобного права, хотя у меня есть смягчающие обстоятельства. Видишь ли, несколько часов назад я был сонной пушистой пещерной зверушкой, питающейся лишайником, без всякого интеллекта, достойного упоминания…

— Для зверушки язык у тебя неплохо подвешен, — заметил Дейлт.

— Не лучше и не хуже, чем у тебя, ибо я по возможности пользуюсь твоими познаниями. Дело в том, что мы, крылатые, как вы нас называете, проникаем в нервную систему любого достаточно крупного существа, очутившегося поблизости. Чисто инстинктивно. Если это собака, овладеваем разумом собаки — именно этой конкретной собаки. Если человек, который после этого, вроде тебя, остается в живых, захвативший его крылатый приобщается к высокоразвитому сознанию.

— Сам же теперь говоришь, «захвативший».

— Безобидная оговорка, поверь. Я вовсе не собираюсь брать верх. Это было бы в высшей степени безнравственно.

Дейлт мрачно хмыкнул.

— Откуда бывшая мохнатая пещерная тварь знает, что нравственно, а что безнравственно?

— Я ведь способен теперь рассуждать, используя твои запасы, не так ли? А если я мыслю, то вполне могу получить представление о нравственных законах. Я проник в твое тело, побуждаемый слепым инстинктом. Мог бы полностью взять контроль на себя — не без борьбы, конечно, — только это было бы непорядочно. Даже если бы захотел, не могу выйти, значит, ты со мной накрепко связан, Стив. Извлеки из этого максимальную выгоду.

— Накрепко ли связан, посмотрим, вернувшись на базу, — пробормотал Дейлт. — Но хотелось бы знать, как ты забрался ко мне в мозги?

— И сам точно не знаю. Помню, каким путем проник внутрь черепа, и растолковал бы тебе, если бы ты в анатомии хорошо разбирался, однако я вынужден ограничиваться твоим собственным словарем, который в данной области очень скуден.

— А ты чего ждал? Я получил не медицинское, а культурологическое образование!

— Ну, не важно. Я практически не осмысливал свое существование, пока не проник к тебе в череп. Только сейчас осознал себя полностью.

Дейлт взглянул на панель управления и выпрямился в кресле.

— Ладно. Кто бы ты ни был, пока убирайся. Не мешай, я готовлюсь к стыковке.

— Охотно помолчу. Мне еще предстоит досконально исследовать твой замечательный организм, чтоб с ним полностью свыкнуться. Ну, пока, Стив. Очень рад познакомиться.

В голове у последнего мелькнула мысль: «Если мне суждено сойти с ума, я хотя бы энергично отбрыкивался!»

II

В стыковочном шлюзе Дейлта встретил Барр.

— Не повезло, Стив?

Покачав головой, он собрался изложить подробности, но поймал на себе странноватый взгляд коллеги.

— В чем дело?

— Не поверишь мне на слово.

Барр взял его за руку, повел в ближайший мужской туалет, поставил перед зеркалом.

Дейлт увидел то, что ожидал увидеть: высокого мускулистого мужчину в одежде крепостного с Кваши, с загорелым лицом, короткими блестящими темными волосами, но вдруг наклонил голову, пристально разглядывая макушку. Там зияла овальная плешь с вырванными прядями. Он провел по ней ладонью, и перед глазами легким дождем посыпались каштановые волосы. Еще несколько взмахов руки, и в абсолютно голой лысине в зеркале отразился верхний свет.

— Ох, проклятье! Я облысел!

— Не беспокойся, Стив, — проговорил в голове голос, — корни целы. Волосы отрастут.

— Надеюсь, черт возьми! — рявкнул Дейлт.

— Что? — озадаченно переспросил Барр.

— Ничего, — буркнул он. — Мне там что-то в пещере на голову свалилось, видно, отсюда и лысина.

Безусловно ясно, что надо с большой осторожностью упоминать о вторгшемся без приглашения госте, иначе все присутствующие на корабле быстро примут его за сумасшедшего, даже если он в действительности не свихнулся.

— Может, лучше врачу показаться? — предложил Барр.

— Обязательно. Сперва только Кларксону отрапортую. Наверняка ждет не дождется.

— Будь уверен.

Барр, возглавляя группу исследователей, работавшую над проектом создания мозга, был отлично осведомлен о пресловутой нетерпеливости Дервела Кларксона.

Оба быстро направились к начальственному кабинету. Вращение огромного конического корабля обеспечивало тяготение в одно «g».

— Привет, Джин, — улыбнулся Стивен, войдя вместе с Барром в приемную перед кабинетом.

Джин, секретарша Кларксона, не позволяла ему скучать в полете, устраивая на редкость занимательные игры в ночное время.

Она улыбнулась в ответ:

— Очень рада тебя видеть целым и невредимым.

Он догадался, что, сидя на своем месте. Джин не замечает проплешины у него на макушке. Ну и ладно. Потом объяснимся.

— Здесь мистер Дейлт, — сообщила она в интерком.

— Ну, впустите его! — каркнул голос в динамике. — Пусть заходит…

Стивен с улыбкой толкнул дверь кабинета, вошел вместе с тащившимся в хвосте Барром. Огромный седеющий мужчина выскочил из-за стола и зашагал навстречу, приближаясь под крутым опасным углом.

— Дейлт! Где ты пропадал, черт возьми? Тебе было поручено сесть, посмотреть и вернуться. За такое время трижды можно было управиться! И что это у тебя с головой? — с привычной пулеметной скоростью трещал Кларксон.

— Э-э-э…

— Ну, не важно, оставим пока. Рассказывай! Сразу могу догадаться: раз Барр явился вместе с тобой, значит, ты ничего не привез. Если бы отыскал электронный мозг, он сейчас сидел бы в каком-нибудь углу, нянча его, как потерянного и найденного младенца! Ну, докладывай, что там?

Дейлт чуть-чуть обождал, не уверенный, кончен ли залп, и, наконец, ответил:

— Ничего хорошего.

— Почему?

— Потому что не удалось обнаружить никаких следов самого корабля. Есть, правда, признаки, что какое-то время назад он там был, а потом словно снова покинул планету, не оставив никаких свидетельств крушения.

— Ни единого? — озадаченно переспросил Кларксон.

— Абсолютно ничего.

Руководитель проекта минуту переваривал сообщение, потом пожал плечами:

— Это надо будет обдумать. А сейчас должен тебя уведомить, что, пока ты совершал увеселительную прогулку, мы перехватили еще один сигнал системы жизнеобеспечения мозга…

— Прогулка была вовсе не увеселительная, — возразил Дейлт. Даже несколько минут общения с Кларксоном неизбежно действуют на нервы. — Я нарвался на компанию неприветливых аборигенов, пришлось укрываться в пещере.

— Как бы там ни было, — заключил Кларксон, вновь усевшись за письменный стол, — теперь мы точно знаем, что мозг, или то, что от него осталось, находится на Кваши.

— Да, но где именно? Знаете, это в общем-то не совсем астероид.

— Точка почти локализована, — возбужденно перебил его Барр. — Очень близко к тому месту, которое ты осматривал.

— Надеюсь, в Бенделеме, — пробормотал Дейлт.

— Почему надеешься?

— Потому что я вел там культурологические исследования под видом солдата удачи, нечто вроде наемника на службе у герцога Кайла Бенделемского, досконально узнал, полюбил Бенделему. А в Тепендии, против которой сражался, не пользуюсь большой популярностью. Повторяю: надеюсь, что мозг в Бенделеме.

— Ты прав, — кивнул Кларксон.

— Хорошо! — облегченно вздохнул он. — Это сильно упрощает дело. В Бенделеме меня знают как наемника Раксо. Есть хотя бы отправная точка.

— Вот завтра и отправишься, — решил Кларксон. — Мы уже потеряли слишком много времени. Если не вернем образец, не установим точную причину неполадок, «Старуэйз» вполне может закрыть проект. На тебя вся надежда, Дейлт, помни.

Стивен повернулся к двери.

— Кто ж это мне позволит забыть? — буркнул он с мрачной усмешкой. — Я к вам еще загляну перед стартом.

— Хорошо, — коротко кивнул Кларксон и обратился к Барру: — Задержись на минуточку. Хочу с тобой кое-что обсудить.

Дейлт тихонько закрыл за собой дверь, оставив их вдвоем.

— Почти пора полдничать, — проговорил у него за спиной женский голос. — Что скажешь?

Он одним движением развернулся на месте, наклонился над столом, чмокнул Джин в губы.

— Извини, не могу. Может, для всех вас тут по корабельному времени полдень, а для меня дьявольски раннее утро. Надо к доктору заскочить и немножко поспать.

Джин не слушала, не отрывая взгляда от голого овального пятнышка на голове.

— Стив! — воскликнула она. — Что случилось?

Дейлт резко выпрямился.

— Да ничего особенного. Что-то свалилось на голову, и волосы выпали. Отрастут, не волнуйся.

— Меня не волосы волнуют. — Она потянулась, стараясь еще раз взглянуть, но он высоко задрал голову. — Больно было?

— Ничуточки. Слушай, не хочется убегать, но я должен выспаться. Завтра лечу обратно.

У нее вытянулось лицо.

— Так скоро?

— К сожалению. Может, вместе вечерком пообедаем? Я сначала к тебе заскочу, и оттуда пойдем. Кафетерий, конечно, не ресторан, но, если прийти попозже, наверняка найдется отдельный столик.

— А потом? — робко уточнила она.

— Провалиться мне в преисподнюю, если я собираюсь в последнюю ночь на базе перед бог весть сколь долгим отсутствием торчать в видеозале!

— Это я и хотела услышать! — улыбнулась Джин.

— В какое поразительное физиологическое смятение привела тебя эта женщина! — заметил голос, когда Дейлт шагал по коридору к медицинскому кабинету.

Он сразу споткнулся и замер на месте, почти позабыв о своем компаньоне. Потом пробормотал сквозь плотно стиснутые губы:

— Тебя не касается.

— Боюсь, меня касается почти все, что ты делаешь. В эмоциональном плане я непосредственно с тобой не связан, а в физическом чувствую то же, что чувствуешь ты, вижу то, что ты видишь, ощущаю тот же вкус…

— Ладно, ладно!

— Должен признать, ты держишься довольно прилично. Лучше, чем я ожидал.

— Видимо, благодаря культурологическому образованию и опыту. Меня научили контролировать свои реакции в необычных ситуациях.

— Отрадно слышать. Возможно, нам долго придется жить вместе, если ты не пойдешь путем большинства высоких интеллектов и не избавишься от меня, совершив самоубийство. Будем считать твое тело мелким предприятием, а нас деловыми партнерами.

— Партнерами? — воскликнул Дейлт громче, чем хотелось бы. В коридорах, к счастью, было пусто. — Это мое тело!

— Готов пересмотреть аналогию, если так тебе больше понравится. Ты — основатель компании, а я только что выкупил пай. Что скажешь, партнер?

— Сплошной бред!

— Привыкай, — мелодично пропел голос.

— Не стоит трудиться. Долго ты тут не продержишься. Док об этом позаботится.

— Он ничего не увидит, Стив.

— Ну, посмотрим.

Стивен нажал на пластинку охранной системы, дверь в медицинский комплекс распахнулась, он вошел в крохотную приемную.

— Чем можем вам помочь, мистер Дейлт? — спросила дежурная сестра.

Он теперь стал на базе общепризнанной знаменитостью.

Наклонил голову, продемонстрировав проплешину.

— Хотелось бы показать доку. Перед завтрашним вылетом надо бы выяснить. Может, он меня примет, если найдется минутка?

— Сейчас, — улыбнулась женщина.

В данный момент Дейлт считался очень важной личностью, единственным человеком на базе, имеющим официальный допуск на Кваши. Если ему нужен доктор, он его получит.

В ответ на звонок сестры мужчина в традиционном белом медицинском халате высунул голову в одну из трех дверей, выходивших в приемную.

— В чем дело, Лоррейн? — спросил он.

— Мистер Дейлт хочет вам показаться, док.

Врач перевел взгляд на посетителя:

— Конечно. Входите, мистер Дейлт. Я — доктор Грейвс. — Он пригласил его в маленький кабинет, стены которого были заставлены полками с книгами и микрофильмами. — Присядьте на минутку, я сейчас вернусь.

Грейвс нырнул в другую дверь, оставив Дейлта в одиночестве. Почти в одиночестве.

— А у него тут довольно богатая библиотека, правда? — прозвучал голос.

Стивен оглядел полки с печатными текстами, должно быть хранившимися со студенческих лет доктора Грейвса, и катушками микрофильмов с последними клиническими достижениями.

— Ты мне оказал бы большую услугу, попросив его одолжить ненадолго основополагающие учебники.

— Это еще зачем? По-моему, ты все обо мне знаешь.

— Действительно, кое-что уже знаю, но еще учусь и должен овладеть словарем, чтобы время от времени объяснять тебе разные вещи.

— Забудь. Скоро отсюда вылетишь.

Вернулся доктор.

— Ну, мистер Дейлт, в чем проблема?

Тот рассказал про случай в пещере.

— Легенда утверждает и опыт колонистов, кажется, подтверждает, что «из каждой тысячи пораженных девятьсот девяносто девять умрут». На меня свалился крылатый, а я до сих пор брыкаюсь. Хотелось бы знать почему.

— По-моему, я уже говорил, что, благодаря случайному конституционному фактору, твоя нервная система меня не отторгла.

— Заткнись! — мысленно рявкнул Дейлт.

Доктор пожал плечами:

— Не понимаю, что вас беспокоит. Вы живы, отделались одной проплешиной, да и та уже зарастает. Не могу объяснить, почему вы уцелели, потому что не знаю, как те самые крылатые убивают жертв. Насколько мне известно, никто их не исследовал. Лучше просто забудьте об этом и держитесь от пещер подальше.

— Все не так просто, док, — осторожно продолжал Стивен.

Необходимо изложить историю близко к правде, но ничего не выкладывать откровенно и прямо, чтоб не попасть в категорию безнадежных шизофреников.

— У меня такое ощущение, будто что-то попало под кожу головы или даже в черепную коробку. Чувствуется какая-то плотная шишка.

Дейлт заметил, что глаза доктора чуть-чуть сощурились.

— Я не сумасшедший, — поспешно заверил он. — Вы же видите след, оставленный крылатым, — голое пятно на макушке. Нельзя ли проделать какие-нибудь анализы или еще что-нибудь? Просто чтоб мне на душе легче стало.

Грейвс кивнул, признавая, что опасения пациента имеют вполне реальные основания, и в его взгляде погас огонек, намекавший на увольнение по восьмому параграфу.[2]

Он повел его в смежную комнату, установил над головой кубический аппарат вроде шлема. Шлем щелкнул, зажужжал и поднялся. Доктор Грейвс вытащил два маленьких прозрачных снимка, сунул в диаскоп. На ожившем экране возникли изображения черепа Стивена Дейлта изнутри в латеральной и переднезадней проекции.

— Волноваться нечего, — заключил доктор, исследовав картину. — Я провел сканирование только ради вашего спокойствия. Посмотрите.

Дейлт посмотрел, хоть понятия не имел, на что надо смотреть.

— Я же предупреждал, — напомнил голос, — что полностью внедрился в нервную систему.

— Ну, благодарю за хлопоты и за потраченное время, док. Пожалуй, действительно нечего беспокоиться, — соврал Стивен.

— Не стоит благодарности. Просто считайте, что вам посчастливилось выжить, если те самые крылатые действительно так смертельно опасны, как вы утверждаете.

— Попроси книжки! — напомнил голос.

— Я спать сразу лягу, как только отсюда выйду. Некогда тебе будет читать.

— Это моя забота. Только достань мне книги.

— Почему я должен оказывать тебе услуги?

— Потому что в противном случае ты у меня никогда не заснешь. Буду без конца талдычить «достань, достань, достань», пока, наконец, не достанешь.

— Верю, что ты на это способен!

— Можешь не сомневаться.

— Док, — сказал Дейлт, — нельзя ли одолжить у вас несколько книжек?

— Например?

— Ну, для начала по анатомии или физиологии.

Доктор Грейвс прошел в другую комнату, вытащил с полки два потрепанных тома большого формата.

— Для чего они вам?

— Просто так, — буркнул он, беря книги и сунув под мышку. — Хочу кое-что выяснить.

— Ну, только не забудьте, у кого их взяли. И смотрите, чтоб случай с крылатым не превратился в навязчивую идею, — многозначительно добавил доктор.

— Я уже его выкинул из головы, — улыбнулся Стивен.

— Очень смешно!

Выйдя из медицинского кабинета, Дейлт, не тратя времени, направился к себе и рухнул в постель, прежде чем раздвижные двери успели закрыться. Положил научные книжки на тумбочку у койки, зарылся лицом в подушку, мгновенно провалился в сон.

Проснулся через пять часов, чувствуя себя полностью отдохнувшим, не считая глаз, которые горели жгучим огнем.

— Можешь вернуть книги, когда пожелаешь, — объявил голос.

— Уже потерял интерес? — зевнул он, потягиваясь в койке.

— Да, в определенном смысле. Прочел, пока ты спал.

— Каким образом, черт побери?

— По правде сказать, очень просто. Когда твой мозг заснул, начал читать твоими глазами, листать страницы твоими руками, переварил информацию, сохранил в твоей памяти. Кстати, в человеческом мозге дьявольски много пустого места. Ты близко даже не используешь свой потенциал, Стив. Наряду с любым другим представителем твоей расы, как я догадываюсь.

— Какое ты имеешь право впихивать в мою голову нечто подобное? — разозлился он, сидя в кровати и протирая глаза.

— В нашу голову, ты хочешь сказать?

Дейлт пропустил поправку мимо ушей.

— Неудивительно, что у меня глаза горят до смерти! Оказывается, я читал вместо того, чтобы спать!

— Не волнуйся. Ты выспался, я овладел словарем. Хорошо отдохнул, чего жалуешься? Теперь, кстати, могу объяснить, как проник к тебе в мозг. Просочился в поры, в капилляры скальпа, оттуда в эмиссарные теменные вены. Они проходят через теменное отверстие теменной кости и соединяются с верхней сагиттальной пазухой твердой мозговой оболочки. Оттуда легко попасть в центральную нервную систему.

Дейлт открыл было рот, собравшись заявить, что ему на это фактически наплевать, но вдруг сообразил, что целиком и полностью понял сказанное. Перед мысленным взором возникла ясная картина описанного пути.

— Почему мне понятны твои объяснения? Вроде бы хорошо все себе представляю, хотя и не помню, чтоб когда-нибудь эти термины слышал… Тем не менее они мне знакомы. Бред какой-то, фантастика…

— Ощущение, разумеется, странное, — подтвердил голос. — Видишь ли, я открыл тебе доступ к своим новым познаниям. В результате ты пользуешься плодами образовательного процесса, не проходя обучения. Без всякого труда знакомишься с фактами.

— Ну, — заключил Дейлт, поднявшись на ноги, — по крайней мере, ты не совсем паразит.

— Возмутительно! Мы партнеры, симбионты!

— Может быть, пригодишься от случая к случаю, — вздохнул Стивен.

— Уже пригодился.

— Что это значит?

— Я обнаружил небольшое новообразование в твоем легком, в средней доле справа. Вполне могло переродиться в злокачественное.

— Бежим тогда назад к доктору, пока не пошли метастазы! — воскликнул он, мельком отмечая, что пять часов назад говорил бы не о «метастазах», а о росте опухоли.

— Не волнуйся, Стив. Я убил его.

— Как же ты это сделал?!

— Поработал над кровеносной системой, избирательно перекрыл приток крови к разросшимся клеткам.

— Ну, спасибо, партнер!

— Не стоит благодарности, уверяю тебя. Я это сделал столько же для себя самого, сколько и для тебя. Мне тоже неприятно разгуливать в съедаемом раком теле!

Дейлт молча сбрасывал одежду крепостного. Смысл удивительного происшествия в пещере на Кваши вдруг обрушился на него с полной силой. В него вселился сторожевой пес-лекарь, который будет отныне заботиться о его благополучии. Он мрачно усмехнулся, переодеваясь в скафандр и вешая на шею драгоценный призматический огненный камень, который впервые надел в роли Раксо и по-прежнему носил по завершении наблюдательной культурологической миссии на Кваши. Здоровье ему обеспечено, а вот с личной жизнью навсегда покончено. Неизвестно, стоит ли одно другого.

— И еще одно, Стив, — добавил голос. — Рост волос на лысине максимально ускорен.

Дейлт провел ладонью по макушке, нащупывая густую щетину на месте прежнего голого скальпа.

— Эй, и правда! Действительно выросли! — Он кинулся к зеркалу. — Ох, нет!

— Прошу прощения… Я ж ничего не видел, даже не догадывался об изменении цвета… Боюсь, тут уже ничего не поделаешь.

Дейлт с омерзением разглядывал серебристый клок среди чернильно-черных волос.

— Меня примут за извращенца!

— Всегда можно покрасить…

Он взвыл от ужаса.

Голос постарался поскорей сменить тему.

— У меня есть несколько вопросов, Стив, — поспешно сказал он.

— Чего тебе?

— Зачем ты завтра летишь на планету?

— Затем, что когда-то был членом федеральной наблюдательной культурологической группы на Кваши, где корпорация «Старуэйз» потеряла экспериментальный пилотирующий электронный мозг. Она получила от Федерации разрешение на его поиски при условии, что их проведет культуролог.

— Да я не то имею в виду. Меня интересует, почему этот мозг всем так нужен, насколько он похож на настоящий мозг, и так далее.

— Это легко выяснить. — Дейлт направился к двери. — Достаточно зайти в корабельную библиотеку.

Библиотека располагалась радом с центральной осью корабля и полностью управлялась компьютерами. Дейлт заперся в крошечной просмотровой кабинке, сунул в открытую прорезь идентификационную карту.

Из встроенного динамика послышался ровный скучный компьютерный голос:

— Что вам угодно, мистер Дейлт?

— Мне предстоит отправиться в путь, и хотелось бы просмотреть все, что имеется по мозговому проекту.

Из крошечного желобка выскочили четыре катушечки с микропленкой, упав в стоявшее перед ним корытце.

— Прошу прошения, мистер Дейлт, — извинился компьютер, — больше по вашему допуску ничего не положено.

— Пожалуй, достаточно, Стив, — сказал голос. — Вставь в проектор.

Катушки излагали историю дерзкого биологического и экономического проекта. Корпорация «Старуэйз» быстро добилась монополии на рынке межзвездных кораблей, путешествующих в искривленном пространстве, и занялась межгалактическими полетами. Но, в отличие от известных типичных компаний, вкладывала большие деньги в фундаментальные исследования. Одной из основных областей ее исследовательской деятельности стало использование нервных тканей разумного человека. И Джеймс Барр открыл способ, имеющий колоссальный экономический потенциал.

Основные затраты на коммерческие межзвездные перелеты — грузовые или пассажирские — приходились на подбор команды. Хорошие пилоты были наперечет и с трудом соглашались работать, а для управления кораблем нужен был далеко не один звездолетчик. Многократно пытались заменить команду компьютерами, неизменно терпя поражение либо из-за проблемы массы-объема, либо из-за непомерной стоимости профилактического обслуживания. Достижения Барра в создании «искусственного», то есть выращенного в пробирке, мозга, похоже, решали проблему, хотя бы для грузовых кораблей.

После многочисленных проб и ошибок с системами жизнеобеспечения и всеобъемлющего контроля был в конце концов создан действующий прототип. Несколько кратких экспериментальных полетов с запасной командой наготове принесли превышавшие все ожидания результаты. После этого прототип подготовили к дальнему межзвездному путешествию с пятью запланированными по расписанию остановками — естественно, с пустыми грузовыми отсеками. Полет проходил довольно успешно, пока корабль не попал в район Кваши. С ним послали единственного механика, который предотвращал серьезные неполадки и сидел, по его утверждению, в своей каюте, когда корабль вдруг вышел из искривленного пространства, а вспыхнувшая лампочка подала сигнал бедствия. Он, не теряя времени, катапультировался в спасательном челноке. Корабль по кратчайшей орбите ринулся к Кваши и исчез, вероятно разбившись. С тех пор минуло восемь месяцев.

Любая дальнейшая информация недоступна без специального разрешения.

— Пустая трата времени, — заключил Стивен.

— Вы ко мне обращаетесь, мистер Дейлт? — переспросил компьютер.

— Нет.

— Новых сведений, конечно, маловато, — признал голос.

Прежде чем ответить, Дейлт вытащил из прорези свою карточку, отключив в данной будке компьютер, чтоб он больше не вмешивался.

— В данный момент рассматриваются теории о технических неполадках и о вредительстве.

— Почему о вредительстве?

— Во-первых, в связи с гильдией звездолетчиков, — объяснил он, вставая. — Во-вторых, из-за конкуренции между фирмами. Но, поскольку корабль разбился в закрытом отколовшемся мире, я остановился бы на неполадках.

Выходя из кабинки, взглянул на хронометр на стене: 19.00 корабельного времени. Джин наверняка уже ждет.

Они с Джин вошли в почти пустой кафетерий, найдя отдельный столик в дальнем углу.

— По-моему, вообще незачем красить волосы, — заявила она, ставя на стол поднос и усаживаясь. — На мой взгляд, очень даже симпатичная седая прядь… Я бы даже сказала, слишком симпатичная.

Дейлт благосклонно смолчал.

— Стив, — неожиданно встрепенулась Джин, — почему ты ешь левой рукой? Я раньше никогда этого не замечала…

Он опустил глаза. Вилка была уверенно схвачена пальцами левой руки.

— Ничего не пойму, — пробормотал Стивен. — Даже внимания не обратил…

— Пока ты спал, — врезался голос, — я встроил несколько новых цепей. Довольно глупо отдавать предпочтение одной руке перед другой. Теперь ты стал двуруким.

— Спасибо за своевременное предупреждение, партнер!

— Извини. Позабыл.

Дейлт перебросил вилку в правую руку, а Джин сменила тему.

— Слушай, — сказала она, — ты никогда не рассказывал, почему ушел из исследовательской культурологической группы…

Он помолчал, прежде чем отвечать.

После свержения Метепа VII, последнего в длинной династии самозваных «императоров внешних миров», новые независимые идеи породили свободное объединение под простым названием «Федерация».

— Федерация, — наконец начал Дейлт, — как тебе отлично известно, разработала долгосрочный план присоединения отколовшихся миров, я имею в виду, тех, кто этого пожелает. Но тут обнаружилось поразительное обстоятельство — слишком многие успели скатиться к варварству. Для оценки отколовшихся миров были начаты культурологические исследования, которые помогли бы решить, кому можно доверить современные технологии. Существовало еще одно правило, на которое я тогда не обратил особого внимания, просто принял на веру. Из-за этого и возникли проблемы.

— Что за правило?

— Полностью оно нигде не записано, не сформулировано, но в принципе предписывает оставить в покое отколовшуюся цивилизацию, которая выбирает иной путь по сравнению с человечеством.

— Видно, решили на некоторых планетах проводить культурологический анализ в пробирке, — усмехнулась Джин.

— Я и сам так же думал, хотя это нисколько меня не заботило, пока я не исследовал одну планету, название которой пусть останется в тайне. Ее обитатели создали путем селекции пси-культуру и фактически совершенно особое общество. В рапорте Федерации я особо подчеркивал, что, на мой взгляд, мы можем у них поучиться не меньше, чем они у нас.

— Наверняка напрасно, — догадалась Джин.

Дейлт кивнул:

— Поскандалив с непреклонным начальством, взбесился и ушел.

— Наверно, подумали, будто ты слишком привык к той планете.

— Следовало бы получше подумать. Я, к примеру, без всяких возражений покинул Кваши. Попросту побоялись, что тамошняя пси-культура недостаточно зрелая для контакта с галактической цивилизацией, которая ее просто поглотит. Решили дать ей еще пару столетий. Я считал это несправедливым, но ничего не смог сделать.

Джин проницательно взглянула на него:

— Кажется, ты употребляешь прошедшее время. Изменил с тех пор свое мнение?

— Кардинально. Пришел к заключению, что вся деятельность Федерации опирается на принципиальную, вполне конкретную философию. Она хочет не просто обеспечить разнообразие человечества, но и расширить его до предела. Люди были практически гомогенным видом, пока не принялись осваивать звезды. Межзвездные полеты начались как раз вовремя. Старушка Земля до сих пор служит лучшим примером. Запад с Востоком давно объединились, о чем никто даже не смел мечтать, теперь там воцарилась безликая, бесконечно питающая саму себя бюрократия. И столь же безликое население. Однако человек, стремящийся к звездам, совсем другой! Вырвавшись из-под влияния других людей, перестав смотреть на окружающее чужими глазами, слышать чужими ушами, он снова стал личностью, выбирающей собственный путь. Многие отколовшиеся миры, доведя этот принцип до крайности, потерпели крах. А немногие выжили, и Федерация хочет, чтобы преуспевшие дошли до самого конца ради их собственного благополучия и на благо всего человечества. Как знать, вдруг когда-нибудь в отколовшемся мире родится новый высший человек?

Они не спеша направлялись к каюте Дейлта. Войдя, он взглянул в зеркало, пригладил серебристую прядь, пробормотал с насмешливым разочарованием:

— Никуда не делась.

Повернулся к Джин, успевшей раздеться больше чем наполовину.

— Ты улетал ненадолго, Стив, — прошептала она, — а я по тебе соскучилась… по-настоящему.

Он по ней тоже соскучился.

III

Когда Стивен наутро проснулся, Джин уже не было. На тумбочке у кровати лежала кратенькая записка с пожеланиями удачи.

— Ты был обязан меня подготовить к такой бешеной чувственной встряске, — упрекнул голос. — События прошедшей ночи застали меня врасплох.

— Ох, это снова ты! — простонал Дейлт. — Ночью я совсем о тебе позабыл, иначе точно оказался бы импотентом.

— Я подключился к твоей сенсорной системе — весьма возбуждает.

На него нахлынула беспомощная досада. Придется привыкать к присутствию партнера при самых интимных моментах, но многие ли способны заниматься любовью, зная, что бесстыдный проныра беспрепятственно подглядывает в окно, видя происходящее в полном масштабе?

— Дальше что будем делать?

— Дальше, Пард, — протянул Дейлт, — приготовимся спускаться вниз.

Он направился к платяному шкафу, вытащил поношенный кожаный камзол и кирасу с пустым красным кружком на нагруднике — опознавательным значком наемника. Затем последовали короткие жесткие кожаные штаны, картину завершили широкий меч и металлический шлем. Наконец, волосы были перекрашены в подобающий Раксо цвет.

— И еще кое-что, — добавил он, шаря в самой глубине полки. Вытащил руку, крепко стиснувшую резной кинжал. — Новое оружие Раксо.

— Что ж нового в кинжале?

— Это не совсем кинжал, а еще и…

— Ну конечно. Бластер.

— Откуда ты знаешь?

— Мы ведь партнеры, Стив. То, что знаешь ты, знаю я. Знаю даже, зачем ты его заказал.

— Интересно послушать.

— Боишься, как бы не утратил прежнюю скорость реакции. Опасаешься, что мышцы не имеют прежнего тонуса, которым обладали при первом выступлении в роли Раксо. Не хочешь умирать, отыскивая искусственный мозг.

— Похоже, ты уверен, будто очень хорошо меня знаешь.

— Разумеется. Всю подноготную, с рождения до нынешнего момента. Единственный сын более или менее благополучной супружеской пары с Френдли… Обычное, ничем не примечательное детство, не слишком выдающиеся успехи в учебе, однако, благодаря отлично выдержанному экзамену на совместимость, тебя зачислили в федеральную группу разведчиков-культурологов. С тех пор ты больше не общался с родителями. Они так и не простили сбежавшего сына, скачущего из одного отколовшегося мира в другой. Ты сам откололся от родного мира, завел друзей в корпорации, а теперь откололся и от корпорации. По натуре не одиночка, но приспособился к одиночеству. Собственно говоря, у тебя колоссальные способности к адаптации, насколько это допускает личный кодекс морали и чести, который ты чтишь очень строго.

— Видно, больше не будет никаких секретов, — вздохнул Дейлт.

— По крайней мере, от меня.

Дейлт прибыл в герцогство Бенделемское в расчетное время, перед рассветом. Спрятал челнок и вышел на дорогу, когда небо начинало светлеть. Шагая с легким седлом, переброшенным через плечо, любовался полями спелой пшеницы и овощей с обеих сторон. Сельское хозяйство на Кваши всегда зависело от случая, нередко наступал голод, но, похоже, в этом году голода в Бенделеме не будет. Даже у крепостных сытый вид.

— Что скажешь, Пард? — спросил он.

— Ну, ось Кваши не сильно отклоняется от геометрической. Нынче, кажется, предстоит собрать второй обильный урожай.

— Неслыханно при их методах земледелия… Я тут однажды чуть не умер с голоду.

— Знаю, но не могу объяснить, почему крепостные вдруг так растолстели.

Дорога обогнула небольшой лесок, и Бенделема открылась перед глазами.

— Вижу, архитектура не слишком продвинулась за время моего отсутствия. Крепость до сих пор похожа на груду камней.

— Интересно, — задумался Пард, пока они подходили к каменной постройке, — почему столько отсталых отколовшихся миров возвращаются к феодализму?

— Тут можно лишь строить теории. Скажем, феодализм в принципе опирается на закон джунглей. Впервые высаживающиеся колонисты откладывают воспитание и обучение детей в долгий ящик, чтобы в первую очередь на столе всегда стояла еда. Это их первая и трагическая ошибка, потому что, как только они упускают из рук технологию, начинается спуск по виткам бесконечной спирали. Обычно третье поколение живет уже на очень низком технологическом уровне. Исчезают сдерживающие механизмы, перестают действовать стабилизационные факторы, верх берут крутые ребята. Феодализм основан на философии силы: то, что я могу взять и удержать, — мое. Узаконенное варварство. Поэтому феодальные миры вроде Кваши надо Держать подальше от Федерации. Можешь себе представить, чтоб шайка этих лихачей управляла межзвездным дредноутом? Ни у кого нет ни денег, ни времени на перевоспитание и обучение, поэтому их просто оставляют в покое. Пусть сами совершают свою маленькую индустриальную революцию и так далее. Когда будут готовы, Федерация даст им возможность присоединиться.

— Эй, наемник! — крикнул кто-то из крепостных ворот. — Чего тебе надобно в Бенделеме?

— Неужели я так сильно изменился, Фарри? — спросил в ответ Дейлт.

Стражник пристально вгляделся в него со стены, и лицо его просветлело.

— Раксо! Заходи, добро пожаловать! Герцогу требуются отважные мужчины.

Темнокожий солдат Фарри, набравший с момента их последней встречи несколько фунтов и получивший несколько новых шрамов, приветствовал вошедшего в открытые ворота наемника.

— А конь где? — с ухмылкой полюбопытствовал он. — У тебя сроду не было обыкновения топать на своих двоих, когда верхом можно ехать.

— Ногу сломал в канаве за много миль отсюда, так далеко, что вспоминать не хочется. Пришлось его прикончить, хоть и славный был жеребец.

— Жалко. Ну, герцог нового выдаст.

Герцог удостоил Дейлта настораживающе короткой аудиенции. Владелец замка не проявил ожидаемого энтузиазма. Дейлт не знал, чем объясняется холодность государя — занятостью другими делами или подозрительностью. Впрочем, его сын Антон вел себя совсем иначе, искренне радуясь встрече с Раксо.

— Пошли, — сказал он после взаимных приветствий. — Отведем тебе комнату рядом с моей наверху.

— Мне, простому наемнику?

— Тебе, моему наставнику!

Антон полностью возмужал с тех пор, как Дейлт в последний раз его видел. Он проводил с пареньком много времени, обучая приемам боя на мечах, которые сам освоил в студенческие годы.

— Я хорошо воспользовался твоими уроками, Раксо!

— Надеюсь, не бросил учиться после моего ухода.

— Спустимся на тренировочную площадку, увидишь, что я не ленился во время твоего отсутствия. Теперь я с тобой сравнялся.

Более чем сравнялся. Нехватку мастерства и точности Антон возмещал буйным пылом. Несколько раз Дейлт с трудом отбивался, но внимательно наблюдал за юношей, нанося и парируя удары, наступая и отступая в учебном бою. С виду тот же самый парень, каким он его помнил: храбрый, самоуверенный, единственный законный сын герцога, наследник Бенделемы, однако возникло и какое-то новое подводное течение. Антон всегда был грубоватым, хитрым, жестоким — идеальные качества для будущего феодального господина, — а теперь к ним добавилась нотка отчаянной безнадежности. Дейлт ее не сразу заметил и сейчас, заметив, не мог объяснить. У Антона прочное положение — что его гложет?

После разминки Стивен погрузился в огромный чан с горячей водой — в прошлый раз эта привычка принесла ему репутацию слегка чокнутого, — потом пошел к себе и сразу заснул, вымотанный долгой утренней пешей прогулкой с седлом, а потом яростным боем с Антоном.

Проснувшись, почувствовал в затекшем теле нестерпимую боль.

— Надеюсь, боль в мышцах тебе доставляет немало страданий.

— Что это значит, Пард? — недовольно спросил он, разминая мышцы правой руки, работавшей мечом.

— То, что ты к подобным занятиям не подготовлен. Смехотворных упражнений на корабле абсолютно недостаточно для схватки с таким соперником, как Антон. Если тебе нравится испытывать боль, на здоровье, только не забывай, что я тоже ее испытываю!

— Ну, так просто выключи болевые ощущения. Можешь ведь это сделать?

— Да, но это почти столь же неприятно, как сама боль.

— Тогда просто страдай со мной вместе. Кстати, ты нынче чертовски неразговорчив. В чем дело?

— Наблюдаю, сравниваю твои прошлые впечатления от Бенделемы с тем, что сейчас вижу перед собой. Либо ты никудышный наблюдатель, либо что-то здесь происходит… Нечто подозрительное, таинственное, я уж не знаю что…

— То есть как это — «никудышный наблюдатель»?

— Вот так. Или твои прошлые наблюдения неточны, или в Бенделеме произошли серьезные перемены.

— В каком смысле?

— Точно пока сказать не могу. Скоро выясню. Я гораздо более прозорливый наблюдатель, чем ты.

Дейлт со стоном взмахнул руками:

— В меня вселился не просто непрошеный гость, но и до невозможности наглый!

Послышался стук в дверь.

— Входите, — разрешил он.

Дверь открылась, вошедший Антон оглядел комнату.

— Ты один? Мне послышалось, говоришь с кем-то…

— Привязалась дурная привычка в последнее время, — поспешно объяснил Дейлт. — Мысли вслух.

Юноша пожал плечами:

— Скоро подадут ужин, я приказал посадить тебя за отцовским столом. Пойдем.

Спускаясь следом за ним по узкому лестничному пролету со ступенями из необработанного грубого камня, Стивен уловил густой безошибочный запах местного вина.

Высокий, похожий на мертвеца мужчина склонил голову, когда они вошли в обеденный зал.

— Привет, Стренч, — улыбнулся Дейлт. — Я смотрю, ты по-прежнему мажордом.

— С милостивого дозволения его светлости, — ответил Стренч.

Почти сразу за ними явился сам герцог. Все присутствующие стояли, пока он не уселся. Дейлт разместился почти во главе стола, догадавшись по возмущенному виду немногочисленных придворных советников, что их отодвинули от властного трона чуть дальше, чем хотелось.

— Я должен поблагодарить его светлость за выпавшую наемнику честь сидеть за его столом, — сказал он после того, как придворный поднял традиционный тост за Бенделему и долголетие герцога.

— Не говори глупостей, Раксо, — ответил герцог. — Ты отлично послужил мне против Тепендии и всегда от чистого сердца заботился о моем сыне. Сам знаешь, в Бенделеме тебя всегда встретят с радостью.

Дейлт поклонился.

— Чего ты раскланиваешься и лебезишь перед мерзким слизняком?

— Заткнись, Пард! Роль требует.

— Разве тебе не известно, скольких крепостных тиранит этот варвар?

— Заткнись, самодовольный паразит!

— Не паразит — симбионт!

Стивен поднялся, взмахнул кубком с вином.

— Если речь зашла о вашем сыне, мне хотелось бы провозгласить тост за будущего герцога Бенделемского Антона!

С внезапным звериным рычанием Антон вскочил на ноги, швырнул свой кубок на каменный пол и без всяких объяснений вылетел из зала.

Все изумились не меньше Дейлта.

— Может, я что-то не то сказал…

— Не понимаю, что именно, — пробормотал герцог, не сводя глаз с красной лужицы пролитого вина, просачивавшегося в щели между камнями. — В последнее время Антон ведет себя довольно странно.

Дейлт сел, поднес кубок к губам.

— На месте моего острого на язык партнера я бы не стал допивать до дна это пойло.

— Почему? — мысленно удивился он, осторожно коснувшись губами края кубка.

— Потому что, по-моему, в твой бокал, в отличие от других, что-то добавлено, а нам следует соблюдать осторожность.

— Что же тебе внушило подобные подозрения?

— Я уже говорил, что ты должен оттачивать наблюдательность.

— Перестань! Объясни.

— Хорошо. Я обратил внимание, что тебе подали заранее налитый кубок, тогда как остальные наполняли вон из того медного кувшина.

— Действительно странновато, — согласился Стивен и собрался поставить кубок.

— Не надо! Чуть-чуть смочи губы, я попробую проанализировать содержимое. Небольшой глоток сильно не повредит.

Он так и сделал и принялся ждать.

— Ну, — объявил, наконец, Пард, — по крайней мере, серьезного вреда тебе причинить не хотели. Пока, во всяком случае.

— Что там?

— Какой-то алкалоид, должно быть, из местного корня.

— И что со мной было бы?

— До утра отключился бы, не появляясь на сцене.

Дейлт задумался.

— Интересно, зачем?

— Не имею ни малейшего представления. Но, пока все отвлеклись на бегство Антона, советую немедленно выплеснуть вино на пол. Оно смешается с уже пролитым, никто не догадается. Пусть потом дураки удивляются, что ты по-прежнему в своем уме.

— У меня есть идея получше.

Дейлт вылил вино на собственный сапог, и оно стекло тихо, без плеска.

— Пару минут обожду, а потом прикинусь, будто отключился. Может, узнаем, что они задумали.

— Звучит рискованно.

— Тем не менее так мы и сделаем.

Стивен решил максимально использовать время, оставшееся до отключки.

— Знаете, — начал он, притворяясь, что пьет вино большими глотками, — прошлой ночью я видел на небе яркую вспышку света. Она ударила в землю далеко за горизонтом. Слышал недавно толки, будто тот самый свет упал где-то здесь, даже говорят, что в самой Бенделеме. Правда или вассалы спьяну болтают?

Разговоры за столом разом смолкли. Все перестали есть и пить, устремив на него взгляды.

— Почему ты об этом спрашиваешь, Раксо? — поинтересовался герцог.

Завеса подозрительности, вроде исчезнувшая в начале обеда, вновь прочно отделила герцога от наемника.

Последний решил, что представление пора заканчивать.

— Ваша светлость, меня лишь озадачили праздные слухи. Я… — Он приподнялся на стуле, прикрыл рукой глаза. — Я… — И осторожно повалился на пол.

— Отнесите его наверх, — приказал герцог.

— Не покончить ли прямо сейчас с вездесущим выскочкой, ваша светлость? — предложил один из советников.

— Нет. Он мой друг, друг Антона, зла нам наверняка не желает. Завтра все будет ясно.

Дейлта без какой-либо деликатности и тем более без учета физического самочувствия отволокли в его комнату, бесцеремонно швырнув на кровать.

Крепко хлопнула глухо закрытая прочная дверная створка, послышался щелчок ключа в замке.

Он вскочил, бросился к двери. Ключ торчал снаружи в скважине.

— Блестящая была идея, — ядовито прокомментировал Пард.

— Попрошу воздержаться от замечаний.

— Что теперь будем делать, запертые на всю ночь в клетушке?

— Остается одно, — вздохнул Дейлт, сбросил сапоги, кольчугу, камзол, короткие штаны и прыгнул в постель.

Наутро дверь оказалась незапертой, и он с максимальными предосторожностями спустился вниз. Память подсказывала, что рядом с кухней находится каморка Стренча… точно, вот она. Хозяина поблизости не видно.

— Что это ты задумал?

— Изо всех сил стараюсь снова не просидеть ночь под замком.

Взгляд его остановился на большой доске, где Стренч держал дубликаты ключей от всех замков в крепости.

— Начинаю понимать.

— Медленно нынче утром соображаешь!

Стивен сдернул с крючка запасной ключ от своей комнаты, прицепив на его место другой, похожий, с другого конца доски. Стренч рано или поздно обнаружит исчезновение одного ключа, но конкретно, безусловно, не вычислит.

Через несколько секунд он столкнулся с мажордомом.

— Его светлость желает тебя видеть, Раксо, — сухо сообщил тот.

— Где он?

— На северной стене.

— Похоже, близится критический момент.

— Почему, Пард? — прошептал Дейлт.

— Помнишь, вчера вечером после твоей театральной отключки герцог сказал, что завтра все будет ясно?

— По-твоему, он сейчас собирается выяснять?

— Может быть. Точно, конечно, не могу сказать, но радуюсь, что у тебя кинжал за поясом.

Герцог стоял один на крепостной стене, приветствуя Дейлта-Раксо со всей теплотой, допустимой при его сдержанности, выслушав от последнего извинения за вчерашнюю «чрезмерную выпивку».

— К сожалению, должен кое в чем признаться, — сказал он.

— Слушаю, ваша светлость…

— Как только ты явился, я заподозрил тебя в предательстве.

Дейлт открыл было рот, чтоб ответить, но герцог махнул рукой в перчатке:

— Можешь не доказывать свою невиновность. Я получил донесение от шпиона при тепендианском дворе с подтверждением, что ноги твоей в Тепендии не было после таинственного исчезновения год назад.

Стивен повесил голову:

— Милорд, я в отчаянии.

— Не упрекай меня, Раксо. Всем известно, что ты ищешь максимальной выгоды, а Тепендию очень интересуют последние события в Бенделеме. Настолько, что она засылает на нашу территорию летучие отряды, которые захватывают моих вассалов.

— Зачем?

Герцог надулся от гордости.

— Затем, что Бенделема процветает. Ты сам кругом видел богатый урожай. Везде, по обыкновению, скудный, кроме Бенделемы.

Дейлт этого не знал, но все равно кивнул. Значит, только на Бенделеме собирают второй обильный урожай. Интересно.

— Наверно, вы освоили новые методы земледелия и Тепендия их хочет украсть, — предположил он.

— Больше того, — кивнул герцог. — У нас появились новые способы хранения продуктов, новые способы сева… Когда вновь придет голод, мы победим Тепендию не мечом и огнем, а едой! Голодающие тепендианцы побегут от своего господина, Бенделема расширит границы.

Дейлт собрался заметить, что если тепендианцы захватят бенделемских вассалов и завладеют секретами, то голода нигде больше не будет. Но герцог мечтал об империи, а простому наемнику не всегда стоит опровергать имперские мечты. Поэтому он промолчал, пока герцог созерцал горизонт, которым вскоре надеялся завладеть.

Остаток дня прошел в праздной ловле слухов, и к обеду Стивен убедился в одном: корабль разбился или приземлился на той самой поляне, которую он осматривал несколько дней назад. Было известно еще кое-что, но жители Бенделемы хранили секрет про себя — «правда, мы видели падавший свет, а больше ничего не знаем».

Антон предложил Дейлту то же почетное место, и он покорно уселся.

Когда прозвучал тост за герцога, сделал крошечный глоточек из кубка.

— Каков вердикт, Пард?

— Тот же самый.

— Не понимаю, в чем дело. Почему меня не опаивают ни за завтраком, ни за полдником, а только за обедом?

— Нынче ночью попробуем разобраться.

Поскольку сегодня Антон фокусов не выкидывал, трудно было найти способ избавиться от вина с добавленным снотворным. Наконец, он решил вновь притворно свалиться на стол, опрокинув при этом кубок в надежде скрыть тот факт, что проглотил лишь несколько капель.

Уронив на столешницу голову, внимательно прислушался.

Прозвучал голос Антона:

— Долго это будет продолжаться, отец? Если его каждый вечер опаивать, он обязательно заподозрит неладное.

— Долго, раз ты поселил его здесь, а не в солдатских казармах! — сердито крикнул герцог. — Недопустимо, чтобы он шатался вокруг во время ночных церемоний. Чужак не должен знать о божестве!

— Ладно, — мрачно буркнул Антон. — Завтра я его отправлю в казармы.

— Не обижайся, — смягчился отец. — Я знаю, он твой друг, но божество важнее наемника.

— Кажется, я вполне понимаю, что представляет собой упомянутое божество, — заявил Пард, когда Дейлта-Раксо тащили наверх.

— Мозг? Я сам догадался. А как он общается с ними? Образец к этому не приспособлен.

— Зачем ему общаться? Достаточно того, что он с неба свалился.

— Недостаточно. Мозг ничуть на божество не похож. Он должен был вступить в контакт с местными жителями, прежде чем они его обожествили. Иначе падение корабля стало бы очередной детской сказкой, которую рассказывают у костра.

Точно так же, как прошлой ночью, его завалили в кровать, дверь заперли снаружи. Он выждал несколько долгих минут, пока за дверью не установилась полная тишина, после чего сунул в замочную скважину дубликат ключа. Настоящий ключ выпал с другой стороны на каменный пол с кошмарно громким звоном. Впрочем, дело тем и ограничилось, поэтому Стивен повернул свой ключ и выскользнул по коридору на лестницу, ведущую вниз, к обеденному залу.

Там было пусто. Даже посуда после обеда не убрана.

— Куда все подевались? — пробормотал он.

— Тише! Слышишь голоса?

Дейлт начал спускаться по ступеням, прислушиваясь. Пространство наполнилось приглушенным пением. Слева виднелась открытая дверь, возле которой пение слышалось лучше.

— Вот… наверняка они там…

Коридор с земляным и частично вымощенным камнями полом повел его вниз. Редкие факелы, висевшие на стенах, бросали мерцающий свет на каменные корявые стены, пение становилось все громче.

— Разбираешь слова?

— Речь идет о каких-то священных предметах… Половина встречается с нынешним солнцем, а другая с завтрашним… Круг не должен прерваться…

Пение вдруг смолкло.

— Похоже, литания кончилась. Давай лучше вернемся.

— Нет, спрячемся. Мозг наверняка тут, а мне бы хотелось как можно скорее вернуться к цивилизации.

Дейлт присел на корточки в темной нише в стене, наблюдая за торжественной процессией во главе с герцогом, который нес перед собой какие-то накрытые куском ткани предметы. За ним следовал мрачный, надутый Антон. Придворные советники на ходу срывали со стен факелы, но он успел заметить сочившийся в неразведанном конце коридора свет и, когда все прошли мимо, шмыгнул туда вдоль стены.

В последней глухой нише перед его глазами предстала абсолютно неожиданная картина. Сюрреалистическая.

Сводчатое подземное помещение было завалено обломками пропавшего грузового корабля. У стен громоздились огромные куски искореженного металла, детали поменьше свешивались с потолка. А спереди в центре стоял почти неотличимый от прочего металлолома серебристый аппарат жизнеобеспечения мозга высотой в человеческий рост и вдвое шире. На нем в хрустальном шаре с питательной жидкостью плавал мозг — круглый ком нервной ткани.

— Ты его не слышишь? — спросил Пард.

— Кого «его»?

— Мозг представляется себе объектом мужского рода. Ему действительно удалось вступить в контакт с местными жителями. Тут мы были правы.

— Не пойму, каким образом.

— С помощью телепатии, Стив. Видимо, мое присутствие блокирует принимающие рецепторы в твоем мозгу. Я еще в коридоре чувствовал слабые импульсы, только не был уверен, пока он нас не поприветствовал.

— Что говорит?

— Естественно, хочет знать, кто мы такие и чего нам надо. — Последовала короткая пауза. — Ой-ой-ой! Как только я сказал, что мы просто вернем его корпорации «Старуэйз», он подал телепатический сигнал тревоги — очень громкий. Не удивляйся, если через пару минут к нам присоединится вся компания.

— Замечательно! Что теперь делать?

Дейлт нащупал кинжал на поясе, обдумывая ситуацию. Бежать уже слишком поздно, прокладывать себе путь бластером нежелательно. Взгляд его остановился на шаре.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Пард, но мне вроде бы помнится, что этот шар съемный.

— Верно. Его можно отсоединить от системы жизнеобеспечения примерно часа на два без серьезного вреда для мозга.

— Больше нам и не надо, чтобы доставить его на базу и подключить к другому аппарату.

— Он очень боится, Стив, — предупредил Пард, когда Дейлт принялся отсоединять шар. — Кстати, я понял только что слышанную маленькую литанию. Священные объекты, которые ежедневно «встречаются с солнцем», — солнечные батареи. Сегодня заряжается половина, а завтра другая. Поэтому он продолжает работать.

Как только Стивен отсоединил последний кабель, в подвал ворвалась шумная беспорядочная толпа вместе с герцогом.

— Раксо! — воскликнул тот, увидев его. — Все-таки ты нас предал!

— Простите, — извинился Дейлт, — но это чужая собственность.

Антон рванулся вперед:

— Гад, изменник! А я называл тебя другом…

Он схватился за рукоятку меча, Дейлт в ответ высоко поднял шар.

— Стой, Антон! Если кто-нибудь попытается преградить мне дорогу, я вдребезги разобью этот шар вместе с вашим божеством!

Побледневший герцог вцепился в плечо сына, удерживая его.

— Я пришел сюда не затем, чтобы что-то украсть у вас, но обязан украсть его. Очень жаль, что так вышло.

Он не кривил душой, обоснованно чувствуя, что обманул доверие, и ему это сильно не нравилось, но упорно напоминал себе, что мозг принадлежит корпорации «Старуэйз» и только он может его вернуть.

— Надеюсь, угроза их остановит, — вставил Пард. — Впрочем, обдумав возможности, сообразят, что, схватив тебя, лишатся божества, а если отпустят, все равно лишатся.

В тот же момент Антон огласил то же самое заключение, но отец по-прежнему держал его за плечо.

— Пусть он заберет божество, сын мой. Оно помогло нам мудрыми советами, в благодарность мы должны, как минимум, беспрепятственно его выпустить.

Дейлт схватил какого-то придворного.

— Беги, приведи мне коня — и хорошего!

Посмотрел ему вслед и медленно двинулся по коридору к обеденному залу. Герцог с компанией остался в нише.

— Интересно бы знать, что они теперь против меня затевают, — прошептал он. — Подумать только! Сколько я здесь прожил, никогда не догадывался, что они телепаты.

— Они не телепаты, Стив.

— Как же они с ним общались? — удивился он, взглянув на шар, зажатый под мышкой.

— Секрет заключается в том, что этот самый мозг представляет собой необычайно мощный передатчик и приемник. У местных жителей нисколько не больше телепатических способностей, чем у любого другого.

Дейлт с облегчением увидел поджидавшего коня, открытые ворота. Крупнейшая из двух лун Кваши уже высоко стояла над горизонтом, поэтому он кратчайшим путем поскакал к спрятанному челноку.

— Одну минуточку, Стив, — попросил Пард, когда он спрыгнул с седла неподалеку от корабля. — Кажется, перед нами стоит нравственная проблема.

— А именно?

Пард молчал всю дорогу.

— Я поговорил с мозгом и понял, что он стал не просто пилотирующим устройством.

— Возможно. Потерпел крушение, обнаружил свои телепатические способности, постарался извлечь максимальную пользу из сложившейся ситуации. Мы нашли его и возвращаем хозяевам. В чем проблема?

— Он не потерпел крушения. Постарался избавиться от механика и самостоятельно завладеть кораблем. Не хочет возвращаться.

— Ну, ему выбирать не приходится. Его изготовила корпорация, туда он и отправится.

— Стив, он нас умоляет!

— Умоляет?

— Да. Слушай, ты по-прежнему видишь в нем комок нейронов, слепленный для управления кораблем, но он вырос в нечто большее. Это теперь существо, мыслящее, сознательное, с собственной волей! Не биомеханизм, а разумное существо…

— Философствуешь?

— Скажи, Стив, что с ним сделает Барр, получив в свои руки?

Не хотелось отвечать на этот вопрос.

— Скорее всего, препарирует? — допытывался Пард.

— Нет, по-моему… когда поймет, что он разумный.

— Ну, допустим, не препарирует. Если Барр оставит его жить, он до конца жизни останется экспериментальным объектом. Разве это справедливо? Разве мы вправе обречь его на такую судьбу?

Дейлт не ответил.

— Хуже никому не будет. Фактически он вполне способен помочь Кваши поскорей вернуться к цивилизации. Он не стремится к власти. До крушения целиком усвоил корабельную библиотеку и был необычайно счастлив в своей подвальной нише, выдавая информацию об удобрениях, севообороте и прочем, работая на ежедневно подзаряжаемых батареях.

— Я тронут, — саркастически проворчал Стивен.

— Шути, если угодно, а я не так легкомысленно к этому отношусь.

— Откуда у тебя столько самоуверенности?

— Молчу. Можно оставить шар здесь, мозг установит телепатическую связь с крепостью, оттуда придут и заберут его.

— А что я скажу Кларксону?

— Почти абсолютно чистую правду. В заключение объяснишь, что шар разбился в крепости, когда тебя пытались схватить и едва не убили.

— Видишь ли, это может погубить проект. Для его продолжения обязательно нужно вернуть мозг.

— Пусть так, но мы должны рискнуть. С другой стороны, если отметить в докладе, что найденный мозг стал разумным и выработал приемы самосохранения, ученые обязательно страшно заинтересуются и непременно продолжат исследования в том или в ином направлении.

К своему огромному неудовольствию, Дейлт обнаружил, что соглашается с Пардом и почти готов осторожно положить шар в траву и уйти прочь, послав ко всем чертям корпорацию «Старуэйз».

— Он по-прежнему умоляет нас, Стив. Как ребенок.

— Ладно, черт побери!

Проклиная себя за безволие и мягкотелость, он отошел на безопасное расстояние от челнока, опустил шар на землю и буркнул:

— До отлета еще кое-что надо сделать.

— Например?

— Накачать нашего маленького дружка основной информацией о феодальной культуре, которой наверняка не было в корабельной библиотеке.

— На опыте усвоит.

— Этого я и боюсь. Без четкого представления о феодализме на Кваши его помощь Бенделеме вполне может поколебать весь общественный строй. Либо непомерно богатое герцогство захватят жадные соседи-завистники, либо оно воспользуется своим богатством для создания захватнической армии. Оба варианта фатальны для мозга и лишат Кваши шансов на социальное и технологическое развитие.

— Что предлагаешь?

— Очень просто. Возьми все, что я знаю о Кваши и феодализме, и скорми мозгу. Подчеркни первостепенную необходимость широкого распространения имеющейся у него информации. Пусть, к примеру, телепатически вкладывает обрывки мыслей в голову бродячих торговцев, менестрелей, нищих. С распространением благополучия по всей планете постепенно исчезнут причины общественных потрясений. В долгосрочной перспективе вся Кваши выиграет.

Пард послушно приступил к процессу обучения, быстро справившись, ибо мозг поглощал информацию с ненасытным аппетитом.

Поднимаясь на ноги, Дейлт оглянулся на шорох в кустах и увидел Антона, бросившегося к нему с обнаженным мечом.

— Я… решил вернуть вам божество, — заикнулся он.

Антон остановился.

— Не нужна мне эта пакость! Если хочешь знать, я расколочу его вдребезги, как только тебя прикончу!

Взгляд его был полон немыслимой ненависти: взгляд юноши, который только что понял, что его друг и горячо любимый наставник — презренный предатель и вор.

— Но ведь божество позаботится, чтоб в Бенделеме никто никогда больше не голодал! — вскричал Дейлт. — Зачем его уничтожать?

— Затем, что оно заодно позаботится, чтоб никто из придворных никогда не признал меня герцогом! — прорычал Антон.

— Они же признают им твоего отца… Почему тебя в свой черед не признают?

— Отца признают по привычке! Вся власть в Бенделеме принадлежит божеству… А я после смерти отца буду просто марионеткой!

Теперь разъяснилась причина мрачности наследника герцога. Мозг угрожал его положению.

— Значит, ты пустился в погоню за мной не из-за угрозы разбить божество, а поэтому?

Антон кивнул и вновь рванулся вперед:

— Вдобавок я должен с тобой расквитаться, Раксо! Не позволю тебе безнаказанно обманывать мое доверие и доверие моего отца!

С последними словами он обрушил яростный рубящий удар на Дейлта, который нырнул, увернулся, вильнул в сторону. Он вышел без меча из своей комнаты в крепости, но у него имелся кинжал.

Молодой человек расхохотался при виде маленького лезвия.

— Этим ты меня надеешься остановить?

Если бы ты только знал, мысленно посочувствовал Дейлт, не желая, однако, пускать в ход бластер. Настроение парня хорошо понятно. Отыскать бы какой-нибудь способ оглушить его и улететь…

Антон энергично бросился в атаку, Стивену пришлось отступить. Под ногу подвернулся камень, споткнувшись, он инстинктивно выбросил вперед правую руку, чтобы сохранить равновесие… Дальнейшие события разворачивались как бы замедленным кадром. Левое запястье, по которому рубануло лезвие меча, пронзила жгучая сокрушительная режущая смертельная боль. Кисть отлетела, брызжа в воздух пульсирующими красными струями, словно живая. Правая рука тоже как бы жила самостоятельной жизнью — перевернула кинжал, нацелила рукоятку в противника, нажала потайную кнопку. В темноте сверкнул лучевой заряд, поразил в грудь Антона, упавшего без единого звука.

— Рука! — простонал Дейлт, схватившись за обрубок.

— Передай мне управление, — потребовал Пард.

— Рука… — стонал он, не в силах ничего больше вымолвить.

— Передай мне управление!

Стивен слегка опомнился, на секунду расслабился и вдруг увидел собственное тело со стороны. Правая рука бросила кинжал, крепко зажала кисть над кровоточившей культей. Пальцы впились в плоть, пережимая артерии.

Ноги выпрямились, тело его встало на ноги и спокойно пошло к спрятанному космическому челноку. Локоть раздвинул кусты и нажал на пластинку, открывшую люк переднего отсека.

— Хорошо, что ты его не запер вчера, — заметил Пард, когда люк распахнулся.

В корабле на подобные случаи имелся набор первой помощи. Залитые кровью пальцы правой руки разжались, ловко сняли крышку с аптечки, вытащили банку стат-геля. Кровоточащий обрубок левой сунулся в банку и крепко прижался ко дну.

— Сейчас кровотечение остановится.

Гель при контакте мгновенно сворачивал любую кровь, образуя плотные твердые сгустки.

Выпрямившись, Стивен вновь овладел своим телом, вышел нетвердой походкой наружу, ослабевший, растерянный.

— Ты спас мне жизнь, Пард, — пробормотал он наконец. — Я даже шевельнуться не мог, глядя на этот обрубок, из которого хлещет кровь.

— Я спас жизнь нам обоим, Стив.

Дейлт подошел к упавшему Антону с дымившейся дырой в фуди:

— Мне этого совсем не хотелось. Знаешь, как-то нечестно… У него был только меч…

Он еще не пришел в себя, еще не понял, что произошло в последние минуты.

— Какая тут к черту честность? О какой «честности» может идти речь, когда кто-то пытается тебя убить?

Но он словно не слышал, обшаривая землю.

— Где моя рука? Если мы ее привезем, может, пришить удастся…

— Никаких шансов, Стив. Когда прибудем на базу, некроз уже полностью разовьется.

Дейлт сел, осознав, наконец, положение дел.

— Ну ладно, — сдался он. — Протезисты нынче делают настоящие чудеса.

— Протезисты? Мы новую вырастим!

Стивен помолчал, прежде чем отвечать.

— Новую кисть?

— Конечно! В твоем организме еще имеется добрый запас всемогущих мезенхимных клеток. Я уже их направил в культю, так что скоро кисть под моим руководством без проблем отрастет. Очень жаль, в самом деле, что люди лишены возможности сознательно контролировать физиологию своего тела. При надлежащем управлении человеческий организм способен почти на все.

— Ты хочешь сказать, у меня снова будет рука? Здоровая и новая?

— Здоровая и новая. А теперь предлагаю садиться в корабль и отчаливать. Мозг зовет герцога, и к его появлению нам, по-моему, лучше убраться отсюда.

— Знаешь, — заключил Дейлт, садясь в челнок и закрывая люк за собой, — пожалуй, под твоим присмотром я доживу до глубокой старости.

— Пока я придерживаю дегенеративные процессы, ты будешь жить вечно.

Он замер на полушаге.

— Вечно?

— Ну да. Старожилы этой планеты знают, что говорят, предупреждая детей: «Из каждой тысячи пораженных девятьсот девяносто девять умрут». Вывод очевиден — тысячный никогда не умрет.

— Никогда?

— Ну, если тебе в грудь ударит энергетический заряд, как Антону, я ничего не смогу поделать. Если нет, позабочусь, чтобы ты не умер от старости. Собственно говоря, чтобы даже не старился.

Потрясающий смысл слов Парда вдруг обрушился на него с полной силой.

— Иными словами, — выдохнул Стивен Дейлт, — я бессмертен…

— Предпочитаю другое местоимение — мы бессмертны.

— Не верю.

— Мне плевать, веришь или не веришь. Я буду хранить твою жизнь долго-долго, Стив, ибо, пока ты живешь, я живу, а мне все больше нравится жить.

Он не шевельнулся и не ответил.

— Ну, чего ждем? В галактике полным-полно миров, которые надо увидеть, обжить, а этот осточертел мне до тошноты!

— Куда спешить? — улыбнулся Дейлт.

После долгой паузы Пард согласился:

— Твоя правда, Стив. Действительно, нет никакой спешки. Все на свете время наше. Буквально.