Ценные бумаги. Одержимые джиннами

ЗНАТЬ БЫ ЗАРАНЕЕ!

Димамишенин: Вот я и думаю. Как же могло быть убийство совершено такими людьми, каких вы описываете? Святые учителя с одной стороны и поклонники Талгата Нигматулина с другой вокруг его мертвого тела внезапно осознают, что стали его убийцами? Это же практически невозможно?

Аркадий, ученик Мирзабая: Золотые слова! Именно «практически невозможно». Да и не только «практически невозможно», но и «невозможно практически». Думаю, что Мирзабай и Абай не «с другой стороны». Они, конечно, не поклонники, но тоже «Не могли они убить».

Давайте вспомним уголовные дела сталинских времен. Почему людей пытками заставляли сознаваться в том, чего они не совершали? Если преступления не было, его надо придумать. Чинов и наград пополучать.

Димамишенин: Бред же. Я думаю здесь самый сложный момент в вашей теории, что непредумышленное убийство продолжалось 10 часов. Да и 15 лет не дают за непредумышленное убийство.

Аркадий, ученик Мирзабая: Именно бред. Здесь — простой момент. Действия, осознаваемого и исполняемого как убивание, не было. Хоть убей.

Давайте вспомним аргументы всех ваших свидетелей. Талгат был обманут. В этом скрыто их отношение к Талгату. Его считают простачком, дурачком, которого можно обмануть. Свидетели называют причиной того, что Талгат не уходил «эмоциональные связи, которые сильнее стальных канатов». Талгат в их понимании — девочка-настроение. Этим свидетели проговариваются и о себе как о соучастниках преступления, но сейчас не об этом. А вот вопросы, на которые еще никто не ответил. На каком основании Талгат доверял Мирзабаю и Абаю? Почему считал себя учеником? Учеником чего, какого учения был Талгат? Чему учился? Повторюсь, если одним ученикам можно бить и убивать, то другому тоже можно и то и другое. Иначе они ученики разных учителей. Одни каракалпакского дервиша, другой виртуального дзенского мастера, который учеников из окна выбрасывает. Пожалуй, даже за случайный удар не оправдали бы нас. Не говоря уж о 10 часах драки. Но надо было «осудить секту». Были слухи, что хотели организовать показательный процесс, это что-то определенное по юридическим понятиям, но отказались от этого. Почему-то. Потому что реально секта с убийственными возможностями не доказывалась. Надежда, что всех оправдают, у нас была. Очень обоснованная надежда.

Димамишенин: А можно от вас, Аркадий, услышать просто четкое описание того, что там произошло на самом деле? Из уст участника тех событий или свидетеля. Честно и без всяких интерпретаций. И дать читателям самим делать выводы.

Аркадий, ученик Мирзабая: Просто четкое описание: «Шла женщина по платформе. Потом бросилась под поезд. В сумочке нашли документы на имя Анны Карениной. И о погоде…» Оправдаюсь тем, что сложные процессы просто описываются с потерей достоверности и реализма. За просто «кто где стоял и куда пошел» нести ответственность не могу, извините. Кстати, по В.И. Ленину, это тоже будет интерпретация. Тот человек не хочет ничего слышать о своем прошлом, ни в какой форме. И ни с кем не общается. Беспокоить его нельзя.

Димамишенин: Владимир Гузман, сотрудник Би-Би-Си, с которым я дружу, ваш ровесник, видевший и Абая, и Мирзабая, сказал мне, что Абай умер в тюрьме от туберкулеза. Это правда? Как ушел Абай? Есть ли какая-то информация о его последних днях? Раскаивался ли он в содеянном или чувствовал свою полную невиновность?

Аркадий, ученик Мирзабая: Видел Абая в программе ЧиЗ. Абай выглядел так, как если бы думал: «Я убил человека. Не хотел, но убил. Я должен нести ответственность. Не перед следователем, прокурором, судьей. Им я скажу то, что они хотят. Перед самим собой. Я должен пройти через все, чего достоин, совершив трагическую ошибку». Такое впечатление произвел на меня тогда Абай в программе ЧиЗ. Мне неизвестно, видел ли кто Абая. Люди ездили только к Мирзабаю. Ходили к начальнику тюрьмы. Просили оградить Мирзабая от избиений. Начальник ответил — пусть хоть совсем убьют. Поехать к Мирзабаю мне не позволяли обстоятельства.

Димамишенин: Покинул ли кто-то еще из учеников Мирзабая свое тело в тюрьме после осуждения или все остальные вместе с Мирзабаем вышли на свободу и сейчас опять вместе?

Аркадий, ученик Мирзабая: Спасибо, Дмитрий! Хотел бы, чтобы и обо мне так сказали — покинул свое тело. Мальчишки и тренер отказались от Мирзабая. Ни с кем не общаются. Никто их не беспокоит и не ищет. Ну, что… Наверное, уже пора говорить о главных вопросах. Начнем, помолясь! Насколько давно вы являетесь учеником Мирзабая и Абая, вы спрашивали? Главный вопрос всей этой истории. Кто такие Мирзабай и Абай? Кто такие ученики? Ответим на этот вопрос, и все. Мозаика сложится. И все ясно будет.

Димамишенин: Так кто ВЫ? Это была секта (не пугайтесь этого совершенно нормального слова, которое превратили графоманы и неучи во что-то ругательное) или же ваше сообщество все-таки нечто совершенно иное? Расскажите поподробнее.

Аркадий, ученик Мирзабая: Вот это и есть главный вопрос.

В Азии существует «традиция-не традиция». (У нас тоже, но сейчас не об этом.) Скорее стиль жизни. Непонятный и неизвестный стиль жизни. Стиль жизни не мистической. Неизвестный, т. к. не имеет описания. Этот стиль азиатами очень уважаем. Что-то вроде «настоящего самурайства» у японцев. Может когда смогу сформулировать. Но, честно, не хочется. Наверное, что-то вроде понимания сверхзадачи национальной духовности. Однажды Мирзабай встретил человека, так живущего. Ему это сымпонировало, и он стал с этим человеком общаться. В результате этого общения он сам стал таким. Абай с детства, с 14 лет искал Учителя. Скорее всего, Учителя мистического. Но, когда встретил Мирзабая, он понял, что то, что он встретил, обладает не мистическим смыслом, а является именно тем явлением. И тоже стал общаться с носителем этого явления.

50-летний Мирзабай ходил по улицам с посохом, в колпаке, длинном халате, сплошь увешанный значками с Лениным, в бусах, колокольчиках для скота и кольцах. Будучи классическим дивоном (человеком-вопросом, дурачком), он проповедовал или попрошайничал на мазаре Султан-Бобо, у кладбища, находящегося в пустыне, недалеко от своего аула, пока не встретил Абая, тридцатилетнего комсорга из киргизского города Ош. Они вместе превратили Домик Мирзабая — с земляным полом, грязным арыком, рваными одеялами и раскладушками — в узбекский Катманду. Где происходили групповые нудистские купания, и интеллектуалы всех столиц Союза испытывали блаженное счастье, удовлетворяя любые самые дикие желания Великого Мирзы. Абай дрессировал Мирзабая для встреч с общественностью. К примеру, просят Мирзу показать чудо телекинеза ученые и опрокинуть коробок взглядом. А он толкает его пальцем и смеется: «А разве так нельзя?» Спрашивают что-то заумное, а Мирза отвечает глубокомысленно: «Есть такая жевательная резинка. Называется доброта».

Димамишенин: Кто был гуру Мирзабая? Есть информация от Игоря, ученика Мирзабая, что он тоже имел склонность к оргиям и фантастически танцевал, что было запечатлено на трехминутной кинопленке, исчезнувшей после дела Талгата в архивах КГБ. Он принадлежал к какой-то ученической преемственности? Расскажите немного об их истории общения…

Аркадий, ученик Мирзабая: Абай рассказывал, что долго просил Мирзабая познакомить с его Мастером. Знакомство происходило в лучших традициях. Абая очень тонко, с восточным юмором, разыграли. Мастера Мирзабая звали Еллу. Его самого я не видел. Видел фотографии. Да, он был дервиш. (Я тоже дервиш.) Подробностями о Еллу не интересовался из вежливости. Рассчитывал узнать что надо со временем. Надеялся увидеть. Было очень любопытно, но просить привезти его не считал возможным.

Димамишенин: Кстати, расскажите о тех, кто вообще был вокруг Мирзабая, чем вы интересовались, что примкнули к Нему?

Аркадий, ученик Мирзабая: Европейская часть фигурантов интересовалась кто чем. Кто космической энергией мистиков, кто буддийской этикой. Кто чем. Встретились все у Мирзабая. Мистицизм — дело спорное. Советский дервиш — живой. Гораздо здоровее на голову. Общение было стильное, но внутри своего круга. Мирзабай был своеобразен. Но органичен. Говорил о космосе. А почему нет? Там такое небо! Мне нравилось, что нет признаков тухлого сектантства. Люди играют в нечто «отдаленно-НЕ-напоминающее сектантство». И тоже вполне приемлемо:

Нет теории

Нет проповедей

Денег никогда не требовалось

Уходить из семьи не требовалось

Молиться и голодать не требовалось

Нет принуждения

Нет склонения к сексу

Нет невропатов

Нет психопатов

Это бесспорные доказательства того, что секты нет.

Нормальные, взрослые люди. Интеллигенция сплошная.

Талгат, как азиат, знал о существовании этого явления. Но хотел, чтобы это было в стиле секты. Так себя и вел. Реально, по известным признакам, являясь патологической личностью, стремился подчиняться, подавляться и мучиться под видом духовного подвижничества. Чтобы тешить манию величия. Мол, я титан духа, терплю усмирения плоти. Этим он вызывал естественно негативную реакцию Абая. (Абай не был Мастером. Он всегда был переводчиком и наиболее близким к Мирзабаю человеком. Так всегда себя и вёл.)

Димамишенин: То есть был ближайшим учеником Мирзабая и преемником. Абай Борубаев (кроме того, что был крещенным по православному обряду, успел стать буддийским монахом и принять имя Аннда Ананда) — также его знали все как специалиста по восточной медицине, который мечтал основать и возглавить Институт по изучению паранормальных способностей Человека, какие уже созданы в Западной Европе и Америке.

Аркадий, ученик Мирзабая: Абай был Первым учеником. И по времени и по качеству. Не преемником. Учеником, который, вполне в приемлемой для знакомых людей форме выразил Талгату свое мнение. С точки зрения общественной морали звучит дико. С точки зрения морали личной послать придурка можно в любой приемлемой внутри круга знакомых форме. «Свои собаки дерутся — чужая не приставай». Абай был очень нормальный человек. Ему не нравилось, если из него делали религиозного лидера. Мирзабай, рассказывали, прогонял тех, кто приезжал на него (Мирзабая) молиться. И вот группа взрослых, нормальных, неглупых людей убивают человека. Это не является их действием. Это тот человек убился ими. У группы нет признаков секты. У Талгата все признаки патологической личности с комплексом саморазрушения. У группы на глазах любимый артист. У группы на глазах — чемпион Казахстана по каратэ. Его нельзя не то что убить. Ему больно нельзя сделать. Если он умер, значит сам хотел. А от сумы и тюрьмы, от трагических ошибок и недоразумений никто не застрахован.

Общественность это толпа. Не рассуждает. Реакция её однозначна. И нельзя рассчитывать на понимание.

Димамишенин: Я считаю, что толпой, общественным мнением, большинством можно манипулировать и создавать то понимание в его недрах, которое выгодно более талантливому и освоившему методы доминирования и управления психическими процессами меньшинству. Примеры Адольфа Гитлера, Владимира Ленина или Чарльза Мэнсона уже стали историей, которую преподают в средней школе.

Аркадий, ученик Мирзабая: По-моему толпой нельзя манипулировать. Возможно только вызвать отклик у людей родственного психотипа. Остальные будут или нейтральны, или оппозиционны. Раскомандовать всех, по-моему, невозможно. Даже если дать только одну трактовку происходящего. Всегда найдутся проницательные и понимающие. Не знаю, интересна ли будет читателям эта версия. Если хотите добавить мистики, не возражаю. Можно будет подумать над художественным вариантом.

Димамишенин: Я уверен, что читателям будет интересно. Я считаю, что это уникальный материал. В первую очередь потому, что он совершенно альтернативен всему, что эти самые читатели когда-либо читали, смотрели и слышали. А насчет мистики? Неужели Вы считаете, что без нее могло что-либо произойти подобное? Если бы не она, вся история с Талгатом Нигматулином и Вами походила бы на рядовой бытовой криминал!

Аркадий, ученик Мирзабая: Имел в виду, что в связи с отсутствием мистики моя версия может быть невыгодна для продажи. Тогда можно сочинить мистические варианты. Например: Духовный Учитель Мирзабай, Живой Бог, человек равный Христу и Будде — Мирзабай, достигший божественного просветления, пришел к людям, чтобы дать им истинное знание. По образу Христа и апостолов. Образ жизни его соответствовал требованиям учения, собрал вокруг него учеников. Один из них, Талгат, не желая принимать учение в исходной форме, извратил его, внеся совершенно от себя элементы рабской покорности и необходимости терпеть, терпеть и терпеть физические истязания. Этот вариант сгорит на отсутствии учения. Но этого могут не заметить.

В реальности мистический флер нашего общения никому не повредил. Безответственные трактовки происходящего навредили только их авторам. Возможны вопросы типа — а если вы не секта, как же понимать то-то и то-то. Например, групповые купания в голом виде. У Вас, наверняка, будут такие вопросы. У меня они возникнуть не могут. Возникнут у Вас — задавайте. Помогите наводящими. Тема очень деликатная. Требует понимания, но невозможна к объяснению.

Димамишенин: А почему Вас отталкивает слово секта? По-моему это отличное определение для компании и группы людей, объединенных антиматериалистическими идеей и лидером, а не материалистическими целями, как партия, к примеру. Слово секта настолько же духовное, как слова церковь или движение. По-моему это удобное определение, которое просто необходимо очистить от неправильного понимания и скверны, налипшей от малообразованных фанатиков от журналистики. И почему, опять же, Вы против простой, но ясной большинству схемы — Духовного учителя и учеников? Разве это плохо?

Аркадий, ученик Мирзабая: Считаю, что общественность не может позитивно реагировать на термины «духовный учитель», «ученики» и «секта». Надоело. А значит, нечего эту общественность зря тревожить. В моем понимании секта это когда отделяются от нормального учения, чтобы грешить.

Димамишенин: У вас очень много общего с той же коммуной в Пури гуру ОШО Раджниша! У вас возникали параллели с этим экзотическим и супернетрадиционным секс-гуру и его поклонниками по всему миру и вашей компанией? Он прославился тем, что объявил себя Первым и Единственным Богом для Богатых, оставив бедных всем старым Богам.

Аркадий, ученик Мирзабая: Параллели? Назовем это — коллатерали. «Не воруйте с убытков! Воруйте с прибылей!» Жванецкий.

Димамишенин: Аркадий! Ну это же идеальный пиратский девиз!

Аркадий, ученик Мирзабая: Раджнеш нравился Абаю. Мы читали Раджнеша. Я искал потом эти книги в Москве в магазине «Путь к себе». Нашел. Приятно. Это такая память!

Впервые духовная литература не производила давящего впечатления и ничего не декларировала, во что надо верить. Я зачитывался. Жене тоже очень нравилось. Мистицизм пропускали мимо ушей. С Абаем в Беруни даже разругались. Он выразил претензию, что мы не занимались динамической медитацией двадцать один день. Вы бы видели его глаза в тот момент! Я не стал ломать мизансцену. Поддержал шутку и долго ругался о возможных результатах. И ничего. Утром Абай только легко иронизировал по поводу моей учености и близости воплощения в нового Будду, раз такой грамотный и начитанный.

Димамишенин: Как часто вы видите Мирзабая сейчас? Как это общение с ним отражается на вашей жизни постоянно?

Аркадий, ученик Мирзабая: Мы с женой ездили к Мирзабаю в гости несколько раз. Наш сын знает о нем только, что есть такой узбек. Каракалпак. Отец его очень уважает и предпочитает ездить к нему, вместо курорта. Прошлому и нынешнему общению обязан очень многим. Это очень деликатная тема. Обсуждать не буду. Тут не напишешь, что благодаря общению, производительность труда повысилась на 18 процентов.

Димамишенин: Сейчас Мирзабай живет в квартире или по-прежнему в своем легендарном домике?

Аркадий, ученик Мирзабая: Дом снесли. Когда всех посадили. Милиция и местные власти. Захотели показать «рвистость». Мирзабай после возвращения живет в квартире, подаренной учениками. Квартира маленькая, но места всем хватает.

Димамишенин: Отношение людей из-за его срока к нему не ухудшилось? Или уже все забыто?

Аркадий, ученик Мирзабая: Там ничего не забывают. Мирзабай никогда не был личностью скандальной известности. Его знали как человека своеобразного, но солидного. Эта солидность не позволяет думать о нем как о преступнике, социально опасной личности. Мирзабай был в тюрьме. Вернулся живой. Дай-то Аллах! Вот, пожалуй, основное о нем мнение окружающих. Момент, что серьезные люди продолжают к Мирзабаю приезжать, не пропущен хитрыми и коварными восточными глазами.

Димамишенин: Леонид Словин говорит о Мирзабае следующее: «В те годы, когда я с ним встречался в тюрьме «Лукинишкес» в Вильнюсе, с ним можно было говорить только через переводчика и как собеседник он был крайне примитивен. Признавался, что является мошенником. Обманывал Талгата, во всем подыгрывал Абаю». Официальная версия как раз и хочет лишить Мирзабая СОЛИДНОСТИ, делая из него чуть ли не умственно отсталого персонажа, который проповедовал водку как очищение сознания и основную энергию. Встречаю такое мнение повсеместно. Почему такой подход? Почему такой повтор сакральных фраз: БОМЖ, ВОДКА, МЕСТНЫЙ ЮРОДИВЫЙ?

Аркадий, ученик Мирзабая: Потому что инстинктивно воинственно не уважают народную культуру. Для европейца священник это завклубом и массовик-затейник. Как сказал Задорнов, «они не в Бога верят, они в костел ходят». По-моему очень метко. Для русских попы это или опиум для народа или недобитая национальная культура, которой вроде надо соответствовать. Для азиата дервиш это святое. Думаю даже, что для каждого. Восток — дело тонкое. А Словин похоже — Двуликий Янус. По-хорошему. Как говорится — настоящий еврей это тот, кто все давно понял. Внешне он говорит и пишет одно, а думает совсем другое. Эпизод в туалете Верховного суда Литвы он не вспомнит, но там он очень легко принял и согласился с моими аргументами. Потом писал опять, что положено. Сейчас то же самое пишет. Опять правильно. И вдруг объявляет смерть прокурора небесной карой. Нормальный советский двуликий писатель. Оглашать свое настоящее мнение он не будет. Не то воспитание. Если только случайно проговорится. Люди, у которых есть нездоровые тайны, обладают неожиданной способностью. Онипроговариваются. Неважно, осознают они эти тайны или не осознают. Но рано или поздно происходит проговорка. Озвучиваются чувства, укрываемые в обычном состоянии, это ведь тоже своего рода груз, и его держать надо. Видимо, усталость накапливается. Не должны они признаваться. Не должны разглашать свои истинные чувства к Талгату прям по первому требованию. Наоборот. Все должно скрываться со всей тщательностью вплоть до самоуверения в подлинности объявляемого. Талгат ни под каким видом не должен осознаваться его сторонниками в отрицательном виде. Это могут только незаинтересованные независимые посторонние. И потом Талгат был не только сыном и мужем. Это еще и общественный символ. То, что люди хотят — возможно! Вот вам пример! Старайтесь! Общественный символ должен быть без солнечных пятен, т. к. дело вообще не в нем, дело только в том, что его сопровождает и уже давным-давно является очень нужным и полезным всем и каждому. И все же носимые в душе проблемы сужают возможности, упрощают фантазию, делают жизнь странноватой, а слова — искренними не к месту.

Димамишенин: Вы склоняете меня к идее поверить тому, что Талгат придумал определенные роли для Абая и Мирзабая в только своей собственной и известной ему одному пьесе. Роли, которые они играть не могли и не хотели. Он стал учеником Своего собственного учения и пытался навязать им определенные роли в нем. Он учился только Тому, что внушал себе. То есть Талгат маниакально искал гуру. Иначе бы не пришел к такому результату.

Аркадий, ученик Мирзабая: Ни разу не пожалел, что решил быть с Вами откровенным, Дима.

Димамишенин: А Мирзабай умеет исцелять, Аркадий? Есть свидетельства, что он, как Гриша Распутин, гладил ребенка по голове, приговаривая, и тому становилось легче, что делал пассы руками, и у людей исчезали недомогания и боли. Что в доме Мирзабая многим больным становилось тут же лучше. Обладает Мирза какими-то экстрасенсорными способностями?

Аркадий, ученик Мирзабая: Хороший вопрос. Мирзабай был доброжелателен. Такое отношение, возможно, кому-то давало психотерапевтический эффект. Если болел зуб, Мирзабай давал таблетку анальгина. Возможно, ему известны какие-то рецепты бытовой медицины. На эту тему ничего сказать не могу.

Димамишенин: И никаких денег не требовали?

Аркадий, ученик Мирзабая: Никогда. В форме требования разговоров о деньгах не было. Тема денег звучала только в допустимом социально-шуточно-бытовом варианте. (Типа — Эй, дай 500 рублей, а то прокляну!) Деньги я посылал сам. При встречах из рук в руки деньги никогда не передавал. Что я, шуток не понимаю? Нет чувства юмора, — считай калека.

Димамишенин: А вы знаете, что Владимир Видеман-Гузман, антиглобалист и писатель, написал в своей работе ТРОПОЮ СВЯЩЕННОГО КОЗЕРОГА о встрече с Абаем?

Аркадий, ученик Мирзабая: Это про то, как он воровски ломился в чужой дом и назвал хамством предложение «Тебе работать надо, делом заниматься, а не бродяжничать»? Сунься он так в соседний дом…

Димамишенин: А Талгат, которого Вы считаете невропатом и психопатом, тоже был же частью этого интеллигентского кружка вокруг Мирзабая и Абая…

Аркадий, ученик Мирзабая: Совершенно верно. Ведь не сталеваром же он был.

Димамишенин: А как протекало общение в мирное время? До трагедии Абая, Мирзабая и Талагата? И почему Абай общался с Талгатом, если чувствовал какой-то дискомфорт? Зачем дал конфликту развиваться?

Аркадий, ученик Мирзабая: Общение Абая с Талгатом не было «целиком из жизни голубей». Спинным мозгом чувствую. Наверняка, Абай его очень долго терпел. То, что потом закончилось трагедией, должно было начаться давно и расти плавно. Сужу так по рассказам об их общении. Сам таких не любил с детства. Общение Абая и Талгата можно назвать формально-традиционно восточным. Приличия соблюдаются, и только. По настоящему близкие отношения были невозможны. И не нужны совершенно. Совершенно не тот случай. То, для чего они общались, совершенно не требовало таких отношений.

В общении с Мирзабаем и Абаем все всегда было очень ровно и мирно. Авторитет Мирзабая не допускал распущенности. Ситуаций с Абаем и моим нормальным поведением было много, но всегда на умственном уровне и никогда на физическом. Максимум — обсудить полезность йоги, тай-чи, гири в 32 кг, которую Мирзабай поднимал по утрам, «а ты так не можешь? а стоило бы мочь, вон Мирза каждый день поднимает, давай ты тоже с ним поднимай. Будешь такой как Мирзабай!»

Не думаю, что Талгат искал гуру. Скорее, хотел числиться «охваченным». Жертва моды. Типа — я не просто брюс-ли-актер, я еще и стремлюся к высокой духовности предков и все такое. Учителя искал Абай. С 14 лет. И даже без конфликта с родителями. Они хоть и большие люди, но тоже с понятием. Зачем позволял развитию конфликта? Абай был не репетитор-почасовик, не воспитатель-гувернер. Статус частного лица позволяет терпимо относиться к поведению другого человека, пока тот рамки не начнет переходить. А переход будет на уровне кто как воспитан. Это тоже не требует «необходимой обороны». И даже потом можно просто «послать». А не поймет — однажды в морду дать, раз слов не понимает, и все равно, до «необходимой обороны» будет, как до войны. Со стороны будет выглядеть именно «позволением конфликту развиваться». Приведу пример очень далекий от нашей темы, но хорошо известный. Когда женщина очень долго живет с мужем алкоголиком. Ей говорят — брось его, а она не бросает. Потому что именно её именно он еще именно не настолько беспокоит. Суждение со стороны будет не вполне корректным, но таки будет.

Главное одно — общение было не общением официальных лиц с титулами и должностями, а неформальное, на основе взаимного добровольного интереса, и обязанности сторон были соответствующие. Не нравится — уходи. Ради Бога.

Димамишенин: Убийство Талгата произошло в квартире на улице Ленина, дом 49 или 59 по разным сведениям, принадлежавшей Дочке управляющего делами Совета Министров Литвы. Где любили останавливаться гуру со своей свитой. Откуда такое уважение и чуть ли не подобострастное отношение к Абаю и Мирзабаю у самых богатых и известных людей того времени? Расскажите о связи Миразабая и Абая со Звездным городком и Центром подготовки космонавтов и, в частности, с космонавтом Севастьяновым и его женой? С главным редактором журнала «Огонек», героем соц. труда и дважды лауреатом Госпремии СССР Анатолием Сафроновым, чью жену они лечили от головных болей? С Валентином Сидоровым, известным рериховедом и автором книги «Семь дней в Гималаях», посвященной знаменитой Шамбале? А также с самым знаменитым экстрасенсом Советского Союза Давиташвили — знаменитой Джуной? Я знаю, что у Абая была ее фотография, подписанная «Учителю от ученицы». Поэтесса Лариса Васильева, более известная по ее бестселлеру, «Кремлевские жены» была в близких отношениях с Абаем. Мирзабая и Абая приглашали читать лекции в Институты и на Международные конференции, называя Людьми Будущего, а однажды был случай, когда видный ученый поцеловал руку Абаю в знак своего уважения к феноменальным способностям последнего. Немудрено, что на общем фоне появился и такой горячий поклонник, как Талгат Нигматулин. Преданным учеником Восточной парочки было очень модно быть в 80-х. Так ведь? И что это было? Массовый психоз с жиру бесившейся богемы и элиты? PR-кампания, рассчитанная на интеллектуалок-истеричек, жен сильных мира сего? Или нормальное общение с власть имеющими, на которое неадекватно реагировали душевно неуравновешенные люди?

Аркадий, ученик Мирзабая: Никогда не думал, зачем Абай знакомил Мирзабая с «большими людьми». Задумался только на Вашем импульсе. Разрешите познакомить Вас с выводами.

Абай никогда не демонстрировал занятость процессом продвижения Мирзабая. Ходил к «большим людям»? Ходил. Знакомил Мирзабая с ними? Знакомил. Объявлял цель — организация Института человека-или-типа-того? Да. Сам слышал, рядом сидел. Но ничего никогда не делал по процедуре организации. Никогда ничего не делал! Это существенная деталь. Не было ни заявок, ни чего там положено.

Абай не мог не понимать, что коммунистическим номенклатурным ученым нельзя навязать узбекского дервиша, живущего, как нищий. Это слишком очевидно! Ну дал Софронов письмо (имеется в виду охранная грамота, которая рекомендовала оказывать всяческое содействие научному эксперименту под названием «Мирзабай» и молодому ученому Абаю при нем). И всё. Здание и штат никто не дал. Никто и не заказывал — вот в чём дело! А письмо отпугивало Берунийских хамов.

А что же Абай тогда делал? Зачем ходил по «большим людям» и вел красивые и модные разговоры? Попробуйте Сами ответить. И в стиле моей версии.

Абай, как разумный, образованный человек, не мог иметь цель — организацию признания Мирзабая государством. К кому ходил Абай? К элите, правильно? Но Абай сам был элита. В своем городе его семья была наверху и партийного и научного и культурного. Не то, что некоторые. Он пошел к себе подобным, не имея заведомо идиотской цели. Так зачем же?

Элита имеет одно качество. Легкость общения между себе подобными. К кому Абаю пойти, поговорить о том, какого человека он встретил, так, чтобы никому ещё и не помешать этим? К себе подобным. Мог ли он рассчитывать на понимание? На понимание, что Мирзабай носитель редкой восточной культуры? Нет. Тогда на что? На понимание того, что Абай шутит, и ради шутки безопасно выступает в модной манере. На месте Абая пошел бы к своим старым друзьям по боксерской секции.

Ну можно такое предложить читателям? Думаю, что нет. Поймут, но не захотят с этим считаться. Не с чего.

Димамишенин: Могла история, произошедшая с Талгатом, к примеру, разыграться не с актером, а с семьей космонавта? В его доме же был устроенный его женой частный салон с мистическим уклоном?

Аркадий, ученик Мирзабая: Космонавтов тестируют, а актер это диагноз. Об общении с Севастьяновыми не знаю ничего. Возможно, забыл. Валентин Сидоров, знаю, выгнал Мирзабая и Абая из дома, когда счел, что Мирза любезничает с его женой. И никто никого ни к кому не послал бить и убивать. История Талгата могла разыграться только с личностью, страдающей комплексом саморазрушения.

Димамишенин: Существуют слухи про свингерские вечеринки, которые устраивались Абаем и Мирзабаем. Было ли что-то подобное на самом деле, и если было, то чем являлось? Обрядами, ритуалами, техниками самоосознания или обычными сексуальными оргиями?

Аркадий, ученик Мирзабая: Взрослые люди. Молодые. Здоровые. Красивые. Есть еще вопросы?

Димамишенин: Есть! Интересуют истории вроде той легенды, как Мирзабай в начале 80-х гг. устроил купание в городском фонтане своих учениц, предложив им раздеться догола, и при этом присутствовала милиция и не могла ничего сделать, боясь Абая и того, что он всех запугал Московскими покровителями.

Аркадий, ученик Мирзабая: А что такого? Мирзабай всю жизнь так купался. Вся его деревня так купалась. Это ж не Москва, не Питер и не Париж. Это советский, узбекский, каракалпакский аул. С арыками, грязищей и чумазыми. Ничего. Переживут. Мне это близко и понятно. И я, и отец, и дед мой в нашей речке голые купались. Откуда хрестоматийное «Мальчишки за девками подглядывали»? Девки что, купальники демонстрировали? Даже в советском кино это разрешалось показывать. Мы с женой в фонтане не купались. Мы купались голышом в арыке за домом и у проезжей дороги. Нас видели местные. И пешие, и с машин, и с автобусов. Кто эти местные? Элита мировой культуры? Кому с ними считаться? Прибалтам и русским? Белые женщины их шокировали! Ой, бедняжки! Шокировали. Но по-хорошему. Спасибо должны сказать.

Мирзабай прекрасно знал всех местных поголовно. Все-таки он прожил там всю жизнь и знал, что можно, что нельзя. Милиция ничего не могла сделать? Это не милиция. Там не было советской власти. Это сват, брат и племянники. Они все прекрасно знают, что такое дервиш, и как дервишей уважать надо и за что. Что милиция, что не милиция. А культура прибалтов вообще выражается формулой «Х+1». Что им какие-то каракалпаки! Европейскую культуру не задушишь-не убьешь. Подумаешь, фонтан!

Димамишенин: Что значит «Х+1»?

Аркадий, ученик Мирзабая: Где «Х» равен культуре восточнее Прибалтики. Культура Прибалтики заметно выше. Фигурально выражаясь «на одно деление». Близость к Европе проявляется в моральных ценностях, отличающихся от азиатского дикого ханжества. В более выгодную и имеющую право на существование сторону. Ценность естественных человеческих проявлений для прибалтов выше. Устроить голое купание для них никогда разврат, но только возможность показать величие свободы личности в возможности естественных проявлений. Вокруг к тому же братья наши меньшие. Им намекнуть на вред ханжества и лицемерия показного мусульманства вообще почти гринпис.

Димамишенин: Так Абай и Мирзабай устраивали сексуальные оргии или нет? Владимир Гузман-Видеман пишет все время о них как о секс-гуру и об обязательном размене партнерами — женами и мужьями, подругами и приятелями на отдыхе чуть ли не каждую ночь. А от Мирзабая часто можно было услышать слова типа: «Хочешь меня в попу, а?» Или: «хочешь спасения, давай я тебе одну палку кину!»

Аркадий, ученик Мирзабая: Ох, не люблю обсуждать эти темы! Дмитрий, исключительно Вам: это не они устраивали. Собирались взрослые, интеллигентные, нормальные и грамотные люди. Молодые-красивые. Говорили о всяких красивых вещах. Переглядывались, улыбались друг другу. Обстановка дружественности и духовной близости создавала возможность отношений, не оскорблявших ничью нравственность. Советские человеки были не слепые и глухие. Все прекрасно знали о вариантах самовыражения в этом смысле и необходимости соблюдать рамки, которые всегда чуть шире внутри своего круга. Ни у меня к жене, ни у нее ко мне нет и не было претензий. Главное, это не выходило вовне. Людей на улице не хватали, не тащили. Никого никогда не агитировали и не соблазняли «этим». Мирзабай прогонял, если люди приезжали на «клубничку». «Здесь не дом блядей», — говорил. Одним словом, отношения между близкими людьми были естественно близкими. Общественная мораль этого не примет, и правильно. Пропаганды разврата не должно быть особенно в скрытой форме.

Димамишенин: На самом деле еще раз повторюсь, что наиболее массовую и известную всем трактовку событий тех лет никто не ставит под сомнение хотя бы потому, что никакой другой не было в СМИ. Ситуация может быть изменена, но почему тогда Вы не сделали этого до того, как я написал Вам?

Аркадий, ученик Мирзабая: А тогда все так не странно было! Коммунизм нуждается в человеческих жертвах.

Димамишенин: Впрочем, тогда Вам никто не поверил бы.

Аркадий, ученик Мирзабая: Все мы ходим на поводке обстоятельств. Это единственная причина. «Официальная версия» — это не «кино не для всех». Поверить поверили бы. И верили. Следователь, прокурор и судья верили. У них было ощущение, что они Христа распинают. Понимали, что реально нет ТАКОЙ вины на человеке, а остановиться не могли.

Димамишенин: Вы говорите о суде над Мирзабаем и Абаем? У всех было ощущение их невиновности?

Аркадий, ученик Мирзабая: Да, надежду, что всех оправдают и отпустят, т. к. невозможно несколько часов заниматься с чемпионом карате тем, что его убивать, давили в зародыше именно поэтому. Против линии партии не попрешь.

Димамишенин: Мне кажется, в то время шансов на такую надежду было ноль. Да и сейчас мало. Артисты всегда невиновнее всех остальных. И не только в России.