Чебурашка. Официальная новеллизация

Глава 10 Коварный план

Гена с ушастиком подошли к палатке Тани. Подготовка к Фестивалю Шоколада продолжалась. Рабочие как раз готовили сцену. Счастливый пушистик забрался на неё и несколько раз громко ударил в барабаны.

– Я человек! Обращайтесь со мной по-человечески! – крикнул он рабочим, а потом заметил микрофон и решил посмотреть, что это за штука такая. – Я человек! – снова крикнул малыш теперь уже в микрофон, который усилил его голос в несколько раз.

Из шатра «Радость моя» на шум выглянула Римма Анатольевна. И увидела, как Гена с ушастиком вошли в палатку Тани. «Обманул, значит», – подумала Римма и злобно ухмыльнулась.

Тем временем Гена молотком сколачивал прилавок.

– Человек, говоришь? Тогда учись работать, – с этими словами Геннадий Петрович вручил ушастику молоток.

Тот хаотично застучал по прилавку. Таня улыбнулась, глядя на всё это.

– А гвозди? Человечище... – вздохнул Гена.

Неожиданно в палатку вошли Ларион и Римма. Гена занервничал и спрятал зверька под прилавок.

– Добрый день, Татьяна, – нарочито мило поздоровалась Римма.

– Добрый, – сухо ответила Таня.

– Здравствуйте! Вы что здесь делаете? – наигранно удивилась Шапокляк, глядя на Гену.

– Это мой отец, – сказала Таня.

– А я у него хотела щенка приобрести... А у вас – бизнес. Какая ирония, я все хочу купить у вашей семьи, – ядовито подметила Римма.

Ларион противно захихикал. Гена и Таня насторожились.

– Кстати, он не нашёлся? – уточнила Римма Анатольевна.

– Нет, – буркнул Гена.

Римма заметила, как из-под прилавка появляется и исчезает ухо зверька.

– Надеюсь, вы говорите правду... А то кругом сплошной обман, – наигранно вздохнула она.

В палатке повисла неловкая пауза.

– Вы что-то хотели? – решила нарушить молчание Таня.

Шапокляк улыбнулась:

– Да. Пожелать вам удачи на конкурсе.

Татьяна тоже постаралась выдавить улыбку:

– Спасибо. И вам.

Римма с Ларионом вальяжно вышли из палатки.

– Зачем он ей? – спросила Таня у Гены, кивнув на выглядывающего из-под прилавка ушастика.

Геннадий Петрович тяжело вздохнул.

Римма вышла из палатки Тани и зашагала по площади, улыбка на её лице сменилась злобной гримасой. Запыхавшийся Ларион догнал начальницу и коротко спросил:

– Уничтожить?

Шапокляк сухо кивнула.

На следующий день Ларион с видом заправского киллера подошёл к «Мастерской шоколада». В руках мужчина держал большую сумку. Мужчина вошёл в лавку и осмотрелся. Пользуясь тем, что Толик был занят очередью из покупателей, помощник Риммы спокойно открыл саквояж. Оказалось, что в нём полно крыс! Они выскочили наружу и разбежались по всей лавке. Ларион с чувством выполненного долга съел конфету «Радость моя» и снова принялся складывать из обёртки кораблик-оригами.

Тем временем одна из покупательниц взяла с прилавка коробку конфет и увидела, что за ней сидит жирный серый грызун.

– Крыса! – завизжала женщина.

Поднялась настоящая паника. Крысы бегали по полу, лазили по полкам, одна даже как-то умудрилась забраться на люстру. Покупатели с криками выскакивали на улицу.

Толик попытался всех успокоить и решительно встал в центре магазинчика.

– Это самое! Без паники! – начал он, но обнаружил у себя на плече крысу, взвизгнул, и тоже выбежал в ужасе.

Ларион стоял недалеко от входа в лавку и любовался происходящим. Когда магазин опустел, помощник Риммы, коварно улыбаясь, направился к шкафу и достал из него Танину книгу рецептов.

На следующий день на двери магазинчика «Мастерская шоколада» висела табличка «ЗАКРЫТО». А среди полупустых полок расхаживал дотошный санитарный инспектор. Он молча кивал, осматривая всё вокруг цепким взглядом, и делал какие-то пометки в своём блокноте.

Толик за прилавком пытался утешить заплаканную Таню. Рядом с ними нервно переминался с ноги на ногу Гена.

– Тань, да не закроют нас, – шепнул Толик жене.

В этот момент кусок картона, закрывавший незастеклённую ещё с момента апельсинового дождя витрину, отвалился. Таня тяжело вздохнула.

– Я сейчас договорюсь, и всё такое, – кивнув на инспектора, снова попробовал приободрить супругу Толя.

Но вместо того, чтобы подойти к проверяющему, Толик подскочил к Гене:

– Петрович, это самое, можешь как-то с ним договориться? Я в таких ситуациях дар речи теряю.

Геннадий Петрович хмуро хмыкнул и направился к инспектору.

– Добрый день, – попробовал начать диалог он.

– Угу, – отозвался инспектор.

– Интересный факт! Крысы – одни из самых чистоплотных животных. У меня друг в зоопарке работает... – выпалил Гена.

– Угу.

– Тем более это какие-то неместные крысы. Они разбежались уже, – не сдавался Геннадий Петрович.

– Угу.

– Мы кошку заведём. Двух! Может, закроем на это всё глаза?

Инспектор отрицательно покачал головой и вручил Гене своё заключение.

– На месяц закрываете? – спросил Геннадий Петрович, прочитав документ.

– Угу, – кивнул инспектор и невозмутимо покинул лавку.

Гена подошёл к Тане и Толику:

– Несговорчивый товарищ попался... Ничего. Сейчас выиграем конкурс шоколада, отпразднуем, отдохнём, а там уже и месяц пролетит.

Таня обречённо опустила голову:

– Не хочу я участвовать ни в каком конкурсе.

– Танюх, ну мы же готовились, и всё такое... – начал уговаривать её Толик, параллельно убираясь на полках и заглядывая в шкаф. – А книжку свою ты куда перепрятала?

Таня тоже заглянула в шкаф и убедилась, что там пусто.

– Кому она понадобилась?! – в отчаянии выкрикнула женщина.

Гена поднял с пола оригами-кораблик «Радость моя», который Ларион, видимо, выронил в недавней суматохе, и злобно ответил:

– Одной мымре в шляпе.

Это была последняя капля – Таня села и опустила голову.

– Нам с ней не справиться. Надо уезжать отсюда, – решила она.

Гена очень расстроился, услышав слова дочери, ведь у них только-только начали налаживаться отношения.

Толик снова попытался успокоить жену:

– Это самое... Тань, спокойно... Как мы всегда делаем? Вдох, выдох и улыбочку.

После этих слов Таня буквально взорвалась:

– У меня такая весёлая жизнь, чтобы улыбаться?! Я всегда думала, что я сильный человек! Всего добьюсь сама! Но нет... У меня уже нет сил улыбаться. Вот это всё – вообще не сладкая жизнь! – женщина загребла в ладонь горсть конфет с прилавка и бросила их на пол.

Ошарашенные Толик и Гена не знали, что сказать.

– Толь, давай уедем? В Москву! Там никто не улыбается, зато живут хорошо, – всхлипнула Таня.

– Это самое, как скажешь, – ответил Толик.

– Никуда вам не придётся уезжать... – сурово сказал Гена, сжимая в кулаке бумажный кораблик.

Он не собирался терять дочь.