9

Матс Клинг и Лильеберг повстречались на проселке.

— Воздухом, значит, дышишь и заодно выгуливаешь пса, — сказал Лильеберг.

— Ага. К старой фрёкен Эмелин иду, поговорить насчет чердачного окошка.

— Ты будешь чинить, да? Слыхал, слыхал. А то, говорят, снег в дом заметает.

— Ну, погода теперь наладилась.

— Вот-вот, — заметил Лильеберг. — Сестрица твоя порядок наводит, а не все ли равно? Пока мороз отпустит, думаем опять поработать. И для тебя по мелочи дело найдется. Между прочим, я видел, как ты забираешься в мастерскую с той стороны, через ворота.

— Но ведь другим ты не сказал.

— Нет, это еще зачем. А снегоочиститель все ж таки прислали.

Матс кивнул.

— А фру Сундблом больше не станет убирать у Эмелинши, — продолжал Лильеберг. — Кое-кто говорит, ей, мол, тяжело по косогору взбираться, на больных-то ногах, а кое-кто совсем иначе думает.

Матс, не слушая, опять кивнул.

Потом они распрощались и пошли каждый своей дорогой.

Еловые дебри подступали чуть ли не вплотную к «Большому Кролику», и от этого на заднем дворе всегда было сумеречно. Как тут одиноко, подумал Матс. Дом одинокий такой, заброшенный — потому, наверно, что очень уж большой. Пес лег на привычное место у кухонного крыльца, уткнулся носом в лапы.

— Стало быть, ты и есть Матс, — сказала Анна Эмелин. — Славно, что ты пришел. И инструменты, смотрю, прихватил. Но с окошком можно и повременить… Снимай-ка сапоги и заходи в комнаты. — Она покосилась на собаку. — Почему ей-то нельзя погреться? Твоя сестра не пускает ее в дом.

Матс объяснил, что на улице собаке гораздо лучше.

— А вдруг ей захочется пить? Или, может, она снег ест?

— Да нет, вряд ли.

— Собачка, собачка! — позвала Анна. — Как ее зовут?

— Не беспокойтесь, тетя, с ней все в ажуре.

Матс разулся, и они пошли в гостиную пить кофе. Матс даже не пробовал завести с хозяйкой разговор, он только временами улыбался ей и благоговейно поглядывал по сторонам, что пришлось Анне весьма по душе.

— Это от снега, — сказала она, — при таком освещении все вокруг кажется красивым.

Матс Клинг Анне понравился; едва он ступил на порог, она сразу повеселела и приободрилась. Бывает ведь такое: брат с сестрой, а как несхожи характером! Только и общего что молчаливость.

— Знаешь, — сказала Анна, — я сперва побаивалась твоей сестры. Глупо, да?

— Ужасно глупо, — кивнул Матс и опять улыбнулся.

— Угу. Вот так же, с опаской, глядишь на большую чужую собаку, хоть она и совсем смирная. А теперь я очень рада, что Катри обещала помочь мне с уборкой…

Исполинская тень фру Сундблом скользнула по комнате, омрачив мгновение, Анна отмахнулась от нее, вздохнула и умолкла.

— Я вижу, тетя, вы читаете «Джимми в Африке». Хорошая книжка.

— Да, хорошая.

— Угу. Но «Приключения в Австралии» еще лучше.

— Что ты говоришь! А Джек-то по-прежнему с ним?

— Нет. Он в Южной Америке остался.

— Вот оно что, — протянула Анна, — честно говоря, жалко. По-моему, если два товарища вместе пускаются на поиски приключений, так пусть вместе и останутся, а то чувствуешь себя как бы обманутым. — Она встала. — Идем, посмотришь мои книги. Морские повести Фористера[1] читал?

— Нет.

— А Джека Лондона?

— Он всегда на руках.

— Ну, мой юный друг, — воскликнула Анна, — пока ты их не прочтешь, нам говорить не о чем. Ты же понятия не имеешь о настоящих приключениях.

Матс засмеялся. Книжный шкаф у Анны был высокий, белый, красивый, глаз не оторвешь, с резными столбиками по углам. Они вместе просмотрели все книги на полках, тщательно, перебрасываясь теми немногословными вопросами и репликами, какие сопутствуют действительно важному делу. На Анниных полках стояли сплошь приключенческие книжки — приключения на суше и на море, путешествия на воздушном шаре, и в недра земли, и в океанские глубины; в большинстве книжки были старинные. Собирал их отец Анны всю свою долгую жизнь, которая в прочих отношениях была совершенно свободна от бессмысленных причуд. Порой Анна думала: из всего, что она привыкла уважать и ценить (а научил ее этому отец), самое лучшее — библиотека, но эта робкая мысль не могла оттеснить на задний план другие его уроки.

С пачкой книг под мышкой Матс отправился домой, про чердачное окно они так и не вспомнили. Он обещал зайти наутро с «Приключениями Джимми в Австралии». А Анна долго разговаривала по телефону с городским книжным магазином.


Матс починил и окно, и сточный желоб. Он сгребал снег, колол дрова, топил Аннины прекрасные изразцовые печи. Чаще же всего приходил просто за книгами. Трепетная, почти боязливая дружба зародилась между Анной и Мат-сом. Говорили они только лишь о прочитанном. И порою, когда попадались истории с продолжением, где в нескольких книгах подряд действовали одни и те же герои, оба в своих разговорах без долгих объяснений ссылались на Джека, или Тома, или Джейн, с которыми на днях приключилось то-то и то-то, — они вроде бы сплетничали о знакомых, но совершенно безобидно. Наводили критику и хвалили, ужасались и полностью одобряли счастливый конец — справедливый дележ наследства, благополучное воссоединение женихов и невест, судьбу подлого мерзавца. Перечитывая свои книги, Анна чувствовала себя так, будто у нее великое множество друзей и все до одного живут среди опасностей и приключений. Она повеселела. Когда Матс заходил вечером, они пили на кухне чай, а попутно читали и разговаривали о книгах. При появлении Катри оба умолкали, дожидаясь, пока она уйдет. В конце концов дверь во двор закрывалась, Катри шла домой.

— Твоя сестра читает наши книжки? — как-то раз спросила Анна.

— Нет. Она читает художественную литературу.

— Замечательная женщина, — сказала Анна. — А к тому же понимает толк в математике.

Загрузка...